100-летию военной психиатрии в России посвящается
Предисловие
Потребность в настоящем руководстве для врачей определяется прежде всего требованиями медицинской практики, несмотря на то что научная разработка целого ряда проблем медицины (психиатрии) катастроф продолжается и в настоящее время. К числу спорных ее аспектов относится, в частности, неопределенность содержания самого термина «психиатрия катастроф». Это обусловлено как минимум тремя следующими положениями. Во-первых, психиатрия рассматривается в последние годы не столько как наука о психических заболеваниях, сколько как наука о психическом здоровье. Во-вторых, сами критерии психического здоровья до настоящего времени не определены, они включают в себя не только отсутствие тех или иных расстройств, но и такие характеристики, как качество жизни человека, особенности его поведения, работоспособность (боеспособность), морально-нравственный и интеллектуальный потенциал и т. д. В-третьих, психическое здоровье индивидуума невозможно отделить от культуральных особенностей, в целом от психического здоровья нации, от степени экологического и социального благополучия страны и др.
В этом смысле понятие «психиатрия катастроф» предполагает гораздо больший диапазон, чем можно было бы ожидать, большую степень переплетений не только с «традиционными», но и относительно новыми, активно развивающимися в последние годы, самостоятельными направлениями – экологической психиатрией, экстремальной психиатрией и др.
В основе психических расстройств, возникающих в условиях войн и катастроф, лежат психическая травма, стресс, аффект, осознанные или чаще неосознанные переживания. При этом психические переживания имеют не только непосредственную (в «экстраординарный» период), но и опосредованную зависимость от целого спектра психотравмирующих воздействий (острых и отставленных, прямых и косвенных). Не случайно, что психиатрия катастроф имеет существенные отличия от медицины катастроф или, по крайней мере, занимает в ней особое место. В отличие от других повреждений, психическая травматизация может, во-первых, не иметь явно выраженных проявлений, во-вторых, способна продолжаться сколько угодно длительно, в-третьих, сопровождать все другие повреждения, полученные во время катастрофы, и даже входить в их клиническую картину и патогенез независимо от профиля повреждения – хирургического или терапевтического.
В условиях современных аварий, катастроф и чрезвычайных ситуаций специалисты нередко сталкиваются со сложной, порой малоизученной клинической картиной. При авариях на химических и промышленных предприятиях, в случае радиационных поражений, воздействии различного рода экологических вредностей трудно, а зачастую и невозможно выделить какой-либо «ведущий» этиопатогенетический фактор. При целом ряде таких воздействий (в их остром и хроническом варианте) могут возникать совершенно новые психические нарушения.
Поэтому настоящее руководство призвано, с одной стороны, восполнить ряд пробелов в современной литературе по обозначенным проблемам, с другой – в максимально краткой и доступной форме изложить не только теоретические, но и практические аспекты психиатрии войн и катастроф, максимально используя опыт, накопленный сотрудниками Военно-медицинской академии в ходе участия в медицинском обеспечении целого ряда вооруженных конфликтов, спасательных операций и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций мирного времени.
Следует также отметить, что первоначальный вариант подобного труда (учебник «Психиатрия катастроф») был выполнен более двадцати лет назад (после землетрясения в Армении) по инициативе профессора Виктора Ксенофонтовича Смирнова, который и ввел впервые понятие «психиатрия катастроф». Однако вследствие ряда не зависящих от авторов причин не был напечатан (в библиотеке Военно-медицинской академии имеется лишь его машинописный вариант). С течением времени появление новых научных данных в области психиатрии катастроф обусловило необходимость его существенной переработки, что и было реализовано в предлагаемом читателям варианте руководства.