Глава одиннадцатая
Нижний Новгород. 21 августа.
Олег Решкин проснулся оттого, что кто-то потормошил его за плечо. Продрав глаза, он сел на кровати, посмотрел на циферблат часов, лежавших на тумбочке: четверть пятого утра. Свет в номере горит, Колчин, одетый в куртку, вываливает из шкафа вещи на свою кровать и распихивает барахло по дорожным сумкам.
– Мы уезжаем, – сказал Колчин, не дожидаясь вопроса. – Собирайся.
– А что, собственно, за спешка? И почему я должен среди ночи… Не жравши…
Колчин застегнул замки чемодана и «молнии» сумки, присев в кресло возле кровати Решкина, придвинул ближе пепельницу и прикурил сигарету.
– Я вернулся из города, – он выпустил струйку табачного дыма. – Разведка донесла, что на автомобильном рынке в Чебоксарах засветился "Форд Эксплорер" изумрудного цвета. Редкая машина в этих краях. Номера транзитные, документы оформлены на какого-то Морозова. Что за личность пока не известно. Но ты же узнаешь машину брата с первого взгляда?
– Не с первого. Но, пожалуй, узнаю, – Решкин, медленно просыпаясь, потянулся за сигаретой, крутанул колесико зажигалки. – А что это за разведка вам донесла, что братов джип появился на рынке?
– Барыга там знакомый приторговывает, – без запинки соврал Колчин. – Я его заранее предупредил: если появится похожая тачка, свисни.
– У вас, между прочим, между пальцев бурые пятна, – Решкин прищурился. – А на рубашке брызги крови. Вы что, кого-то убили, пока я спал?
– Рубашку я сейчас сменю, в спешке не заметил, – кивнул Колчин. – А кровь на пальцах… Хочешь услышать правду? Короче, я помял бока и морду дежурному смены того вытрезвителя, где тебя продержали всю ночь и вдобавок еще и обчистили.
– Вы что, серьезно? – Решкин выкатил глаза.
– Серьезней не бывает. Можешь проверить, если сомневаешься. Позвонишь ему на работу, телефон у меня есть. Тебе ответят, что он в больнице, а в трезвяке этот приятель не покажется, по крайней мере, месяц. Такие дела.
– Это вы из-за меня? Изувечили мента? Ну, вы даете, – пепел сыпался на голую грудь Решкина, он этого не замечал. – Отделать мента. Из-за того, что меня обчистили в трезвяке. Просто дикость какая-то, в голове не укладывается.
– А что ему премию выписать за воровство?
– Не премию, но…
– Я думал, мы вроде как напарники, – пожал плечами Колчин. – Всегда и во всем должны помогать друг другу. Когда тебя обижают, мой долг заступиться. Восстановить справедливость. Я уверен, что случись такое со мной, ты бы обязательно поквитался с обидчиком.
– Да? Вы уверены? – Решкин затряс головой. – А я почему-то не уверен.
– Ну, это вопрос скорее философский. А философией нам заниматься некогда. Надо срочно ехать.
– Вы правы, – глаза Решкина блестели. – Но ведь нас найдут, осудят и загонят туда, куда Макар телят не гонял.
– Я соблюдал все меры предосторожности, – Колчин с усилием сдерживал смех, рвущийся из груди. – Даже надел маску.
Решкин вскочил с кровати, оделся за полминуты. Выудил из-под матраса запас анаши, небольшой пластиковый пакетик и, прижав его к груди, стал метаться по номеру. Осторожность требовала, чтобы он немедленно вывалил содержимое пакетика в унитаз и слил воду. Но, если пронесет, если не дойдет до задержания и следственного изолятора… Спрашивается, где Решкин, который в этих краях не знает ни одного толкача, достанет дурь. Он расстегнул молнию спортивной куртки, разодрал внутренний карман и засунул пакетик в дырку, под подкладку.
Конец ознакомительного фрагмента.