Глава II. Дух Чои
Поколесив с денёк по весям-городам и переехав за рубеж «Алтайский край», мы взяли на Телецкий тракт с начальным пунктом в городе Горноалтайск и конечным на озере, название которого он носит.
В Горноалтайске мы купили мне российскую сим-карту, чтоб я могла делиться впечатлениями от поездки с родными и друзьями, что называется, не отходя от кассы, ну, а точнее, прямо на ходу. Сам город нас не сильно впечатлил, поэтому мы там не задержались. Прошлись чуть-чуть, пополнили съедобные запасы и двинули на поиски чудес.
Ведь это мы так только говорим, что путешествуем, то есть находимся в движении, в пути. В действительности же этот процесс таит в себе гораздо больший смысл. Мы ИЩЕМ. В каждом из нас на протяжении всей нашей жизни не иссякает эта жажда нового, доселе неизвестного, иного. В каждом из нас сидят извечные вопросы, ответы на которые мы силимся найти, в себе, других, закате и рассвете, за поворотами на жизненном пути. И всякий раз, когда нам кажется, что мы их обрели, те самые заветные секреты, то тут же понимаем – не они, и вновь надеемся на новый поворот. Да, жизнь – непостижимая интрига. И в этом ее истинная соль.
Чудеса не заставили ждать и являли себя тем обильнее, чем далЕе мы двигались в тракт. Нашим взорам, пытливым и свежим, какие бывают у путников в самом начале пути, представал один сногсшибательный вид за другим. Окна были открыты на всю, и гуляющий в них вечереющий воздух пьянил пряной сладостью трав. Да, о, да, это именно то, чего я так страстно хотела и чего так щемяще ждала. Вот она – лепота несказанная, вот она – КРАСОТА!
Горы тракта, покрытые зеленью разных оттенков, словно бы затеяли с нами игру. Вот они набегали с обеих сторон, красуясь изгибами, а затем расходились пологими склонами, на которых паслися стада, всё равно что сошедшие с живописных картин. Вот они вылетали навстречу громадой, что грозилася не пропустить, но в последний момент, будто бы передумав, всё ж таки убиралась с пути. Вот дразнили вдали необычной вершиной, то являя её, а то пряча, а потом безвозвратно скрывая за ближней горой, толком так и не дав разглядеть. Вот грядились в сторонке, словно бы избегая всего обжитого, хмурясь складками склонов, лежащих в тени. Вот спадали отвесно у самого края дороги, не решаясь ее перейти. Ну, а вот возникали вдруг впереди и так выгибались боками, будто бы собирались обнять. Как же верно подметил Высоцкий, только горы и могут быть лучше гор.
В горной местности рано темнеет, и мы стали поглядывать, где бы нам встать на ночлег. Не хотелось остаться во тьме на обочине тесной дороги и вдали от жилья и людей. Спуск, подъём, снова спуск и подъём, и вот нам открывается весьма привлекательный вид – там внизу, между гор, вальяжно раскинулось довольно большое селение и приятное очень на звук. Я давно уж приметила, что коровы в здешних краях щеголяют колокольчиками солидных размеров, зычно звякающими при каждом движении тел. И сейчас они кучно спешили домой на вечернюю дойку, наполняя пространство весьма беспорядочным перезвоном, который, однако, ощущался как Благовест в этом дико-суровом контексте.
В первом же попавшемся магазинчике нам подсказали, где можно поесть, и переночевать и даже туда позвонили. Место это было как раз по пути и настолько приметное, что найти его не составляло труда.
У забора, с внешней его стороны, стояла самая что ни на есть бабаёжья избушка, с лесенкой, ведущей к двери, ступой и метлой по бокам. Рядом с ней большой круглый стол с сидениями в форме пней, а за ним шашлычная зона, выполненная в стиле русской печи с причудливым деревянным навесом, наподобие чьих-то рогов. Людским духом однако не пахло – изба на замке, и в мангале давно не топилось.
Мы успели немного пофотосесситься до того, как явилась хозяйка и открыла ворота для нас. Там внутри, на приличных размеров участке, было несколько разнобойных строений, и одно из них, отстоявшее особняком, небольшой интересный домишко, станет нашим приютом на ночь.
Но, однако, гостями мы здесь оказались нежданными, потому как хозяйка, несмотря на все наши «не надо-зачем», притащила воды и вымыла в домике пол. Уже позже, беседуя с ней и хозяином, мы узнали, что этот их бизнес, взлетев в гору в последние годы, нынче резко упал, и они вознамерились, распродав всё, покинуть Алтай. Правда, тут их ждала другая загвоздка – никто не спешил покупать.
В нашей хижине было несколько крохотных комнат с тремя лежаками, включая диван и кровать, самодельным комодом, кроватными спинками и колесом от телеги, что вкупе с колосьями и орудиями сельскохозяйственного труда, служили своеобразным украшением интерьера, телевизором, угловым обеденным столиком, умывальником и сенями-мини летним кафе.
Не успев осмотреться как следует, мы уже наслаждались ароматнейшим чаем из трав, приготовленным нашей хозяйкой, а ещё погодя, отмывали дорожную грязь в просторной натопленной бане, о какой не могли и мечтать. И мне думалось, что как только я доберусь до подушки, то тут же срублюсь наповал, настолько расслабленной паром и чаем я ощущала себя. Не тут-то.
Усталость усталостью, но фишка моя плохо спать в чужом месте так и осталась при мне. А тут ещё эти котята… Ах, да, я ж совсем упустила сие.
Когда мы ждали чистых полов у крыльца, то познакомились с хозяйской кошкой, чей необычный окрас бросался в глаза даже в полутьме. Черно-бело-рыже-коричневый он весьма походил на оперение птицы. Эдакий мини-тигрёнок в обличье совы. И сейчас у неё имелись котята, большие уже, потому как она их долго и тщательно прятала, так и не дав потопить, а потом привела их сюда, на чердак, где они и продолжили жить.
Сразу не сообразив, что здесь к чему и не смея растормошить Колю (так сладко он спал), я какое-то время настороженно вглядывалась в потолок, начиная серьезно подозревать, что у них там, на крыше, сарай и совсем не с курями, а с какой-нить увесистой живностью. Очень было похоже на то, что её обитатели целый день преспокойненько спали и лишь к ночи опомнились, что им надо срочно играть. И не знаю уж, как и каким числом они там играли, но весь дом, не страдавший нисколько шумоизоляцией, в прямом смысле ходил ходуном.
Через мутное стёклышко в единственном в доме окне было видно, что всходит полнеющая луна. В голове пробегали какие-то мысли, к которым я, однако, была равнодушна, досадуя, что никак не сподоблюсь заснуть.
– Эй, не спится? – раздалось приглушённое за окном.
Ещё больше насторожившись, я села в постели, пялясь во всю в темный двор.
– Я здесь, – помахало мне что-то прозрачное такой же прозрачной рукой.
– Кто… ты? – холодея, едва я сумела спросить, на что мне засмеялись игриво в ответ:
– Ну, здрасьте, уж и не признаёт. Ведь это же я, знакомая твоя новая, Эга.
– Но ты не похожа…, – пытаюсь я неуверенно возразить.
– На что, на себя? – прозрачная сущность красуется с разных сторон. Лицо вроде женское, одежда как платье, но всё это словно набросано в воздухе карандашом.
– Мы, дУхи, такие, спонтанные и непостоянные. Как сама жизнь. Ну, что ты? Давай, выходи.
– Но я не могу так… Мне надо одеться, – начинаю я мямлить. – А если хозяев разбудим? Что я им скажу?
– Не разбудим. В горах крепкий сон. Не волнуйся. Лезь через окно.
– С ума сошла? Тут же стекло.
– Ну, так полнолуние, – делает она взмах в сторону яркого диска, что наполовину выбрался из-за горы.
– А оно здесь причем? Где тут связь?
– Как? Ты разве не знаешь? У полной луны есть такая способность – менять свойства того, что её отражает.
– Не знаю. В школе этому не учили. Ну, и как она может менять?
– Отражающая поверхность становится менее плотной, разреженной, – по-учительски снисходительно сообщает мне Эга. – Так что, можешь нырять.
– Потому ты такая прозрачная? – пытаюсь я переварить. – Ну…, попробуем, – решаюсь я, наконец, и тотчас покидаю кровать.
Даже не представляю, как у меня это вышло. Выскользнув или же просочившись через стекло (Оба глагола подходят, но в то же время и недостаточно хороши для описания сего действа, т.к. не в состоянии передать его суть, а в нашем людском лексиконе нет специальных для этого слов, в силу отсутствия опыта. Много вы знаете человеков, умеющих проходить сквозь стекло?) я оказалась висящей с другой стороны и вниз головой почему-то. Эга сию же секунду легко перекувыркнулась и сравнялась со мной неким подобием глаз:
– Ну, и что? Тебе так удобно?
– Нет. Но я не пойму, как это исправить. Что нужно сделать?
– Забыть, что ты человек.
– Ничего себе требования! Нет уж, лучше я так повишу, – бросаю я резко.
– Ну, виси, – она делает вид, что уходит. – А я думала, может, слетаем на гору, Луну посмотреть.
– Но как я могу? Ты же видишь, вишу и вишу.
– Висишь, но ведь ты же не в теле. Значит, можешь много другого ещё.
– Как не в теле? – тут я начинаю пытаться себя разглядеть и невольно перемещаюсь вверх головой, или что там теперь у меня. – Господи, да ведь это не я, – шепчу я себе почти в ужасе. – Неужели всё из-за стекла?… Как ты думаешь, если назад занырну, стану снова нормальной?
– Ох и глупая, – раздражается Эга. – Ты сейчас нормальнее некуда. Самый что ни на есть нормалёк!
– Для тебя, может быть. Но для Коли и Дашки навряд ли, – возражаю я в полном отчаянии. – Ведь меня сейчас попросту нет!
– Визуально. Но суть-то на месте. Так что? Мы летим?
– А надолго? – всё ещё ошарашенная пытаюсь я соображать.
– Долго, быстро, – Эга явно теряет терпение. – Пора бы давно уж понять, что ты не в своём измерении. Время здесь – не часы на стене, а твоё восприятие, которое можно менять. Можешь даже назад отмотать.
– Так вот значит, – хочу всплеснуть я руками, но тут же спохватываюсь, что их там как будто бы нет. – Сюрприз за сюрпризом. Нет, ну это прикольно, конечно. Как минимум. Но ты ведь должна понимать, что меня, человека из крови и плоти буквально минуту назад, не может не волновать, как теперь с этим жить.
– Понимаю, – она кажется впавшей в раздумье, или попросту делает вид.
– И? – мой черед раздражаться.
– Что и?
– Скажи, как вернуть всё назад.
– Боже мой, да ну проще простого, – я не видела этого, разумеется, но была абсолютно уверена, что она закатила глаза. – Нужно только заснуть.
Конец ознакомительного фрагмента.