Вы здесь

Прощальный поцелуй Греты Гарбо. Глава 4. Бинго (Анна Князева, 2017)

Глава 4

Бинго

Лионелла всей своей кожей чувствовала, что каждое сказанное слово сейчас будет ложью или бестактностью. Всего четверть часа назад она говорила о Кирилле со следователем, а теперь стоит лицом к лицу с ним самим.

И все же нужные слова отыскались.

– Выпить хочешь? – спросила она.

– Виски, пожалуйста.

Отвернувшись, Лионелла испытала временное облегчение, по крайней мере так не нужно было ничего говорить. Она достала из буфета бокалы, из холодильника – лед, и пока наливала виски, перед ее глазами пронеслась жизненная лента событий, связанных с Кириллом Ольшанским.

В последние годы они виделись редко, и всегда – на людях. Здоровались, конечно, иногда говорили, только наедине – никогда.

Как тут не сказать: странная штука жизнь. Живут два юных человека, любят друг друга, и кажется, впереди у них – счастливое завтра. Но завтра так и не наступило – жизнь обманула их.

В те давние времена ее звали Марией. Киношный псевдоним «Лионелла Баландовская» придумала помощник режиссера на съемках первого фильма, объяснив это тем, что с иностранным именем артист продается лучше.

Еще в юности Мария-Лионелла знала, чего хочет от жизни: во-первых, стать кинозвездой, во-вторых, выйти замуж за Киру. Но если бы тогда, больше двадцати лет назад, кто-нибудь сказал ей, что ни того, ни другого с ней не случится, она бы свела счеты с жизнью, в большей степени из-за Кирилла.

Детская дружба со временем переросла в страстное, почти звериное чувство. К семнадцати годам Лионелла и Кирилл так «сплавились», слились воедино, что буквально пропитались друг другом. Близкие люди предостерегали: небезопасно так отдаваться любви, ничем хорошим это не кончится. Так и случилось…

Родители Марии-Лионеллы ничего не имели против брака с внуком Ольшанского. Сам Ефим Аркадьевич не интересовался выбором Кирилла и не замечал ничего, что не относилось бы к съемкам кино.

Чего нельзя было сказать о его молодой жене. Впрочем, молодой Инессу Ольшанскую можно было назвать в сравнении с мужем. Ефиму Аркадьевичу в ту пору было за восемьдесят, ей – почти пятьдесят. Сказать, что Инесса не любила соседскую девочку, было бы неправильно. Лет до пятнадцати она не замечала ее. Но когда Маша оформилась в прекрасную девушку, Инесса Ольшанская возненавидела ее со всей зрелой мощью стареющей женщины и актрисы.

Тот проливной дождь и тот вечер Лионелла запомнила на всю оставшуюся жизнь. Она прибежала на дачу к Ольшанским, чтобы увидеть Кирилла.

Вопреки обыкновению, дверь открыла сама Инесса. Маша стояла на пороге дома несчастная, испуганная, с выбившимися из-под шляпки мокрыми волосами.

– Мне нужен Кирилл.

– Его нет, – сказала Ольшанская.

– Я знаю, что он дома. – Похожая на мокрую раненую птичку, она рвалась навстречу любимому, страшась его потерять.

– Тебе лучше уйти.

– Кирилл! – крикнула Маша.

И вдруг знаменитая актриса Ольшанская заорала скандальным бабьим голосом:

– Пошла вон! Дешевка подзаборная!

Когда захлопнулась дверь, у Маши отнялись ноги, и она упала там, на крыльце. Домой ее, мокрую и больную, принес на руках отец.

…Лионелла взяла стаканы с виски и чуть задержалась. Бессмысленность всяких слов и в то же время невозможность молчать заводили ее в тупик.

Преодолев себя, она обернулась:

– Виски, – ее голос прозвучал ниже обычного, в каком-то грудном, чувственном регистре.

Кирилл взял стакан, выпил и подошел к окну, как будто его что-то заинтересовало на улице. Вероятно, ему тоже было не по себе.

Лионелла посмотрела в окно и спросила, безотносительно к тому, что увидела:

– У тебя что-то случилось?

– Почему ты задаешь этот вопрос? – поинтересовался Кирилл.

– Иначе бы ты не пришел.

– Всегда знал, что ты – ведьма. Поэтому на тебе не женился. – Он усмехнулся. – Сама посуди, как бы я тебе изменял?

– Мне ты бы не изменял, – сказала Лионелла. – Что тебе нужно?

– Откуда такая категоричность?

– Предпочитаю короткие дороги и простые решения. От пункта «А» до пункта «Б» – по прямой.

– Ты сильно изменилась. Ну, хорошо… – Кирилл Ольшанский выпил остаток виски и отставил стакан. – Мне нужна твоя помощь.

– Деньги? – В глубине души у Лионеллы шевельнулось разочарование, тембр голоса сделался глуше и уже не звучал так чувственно-томно. – Сколько тебе нужно?

– Дура ты, Машка, хоть и Лионелла. Была дурой, дурой осталась. – Сказав эти слова, Кирилл направился к выходу.

– Стой, Кира! Стой! – Она догнала его, забежала вперед и схватила за лацканы пиджака, словно собиралась выяснить отношения. – Прости.

– Мне от тебя ничего не надо, – раздельно сказал он, глядя куда-то в сторону.

– Минуту назад было нужно, а теперь уже нет? – Лионелла напрасно ловила взгляд Кирилла. Он был неуловим.

– Теперь не хочу, – зло проронил Ольшанский.

Она решилась на крайность:

– В конце концов, мы не чужие!

Безжизненная невыразительная фраза переломила ситуацию. Кирилл сел на диван, облокотился на колени и запустил в волосы пальцы.

– Не знаю, что делать, Машка.

– Рассказывай, – она села рядом.

– Сегодня утром я говорил со следователем.

– Он сказал, чего от тебя хочет?

– Нет. Все – вокруг да около. Но я-то понимаю, к чему дело идет.

Лионелла призналась:

– У меня был с ним разговор.

– Обо мне?

– О тебе.

– Вот видишь…

– Что?

– Меня подозревают в убийстве.

– У Фирсова есть основания?

– Есть. – Кирилл опустил голову.

– Можешь не говорить. Ты был в номере у Шмельцова?

– Я ждал его после игры.

– Зачем? – удивилась Лионелла.

– Хотел обсудить одно дело.

– Какое?

– Не важно.

– Чего ж не пришел на игру?

– Ты знаешь, это не для меня. К тому же я опоздал.

– И что? Не дождался?

– Если бы…

– Послушай… – Лионеллу посетила догадка: – Григорий – голубой? Даже если так… Ты здесь при чем? Или я чего-то не знаю?

– Думай, что говоришь, – обозлился Кирилл.

Она безэмоционально заметила:

– Жизнь меняется. И люди, увы, тоже.

– Не до такой степени.

– Радостно… Вы поговорили?

– Нет.

– Почему?

– Шмельцов заперся в ванной.

– Зачем?

– Попробуй догадаться, – Кирилл язвительно усмехнулся. – За несколько минут несколько раз сработал сливной бачок.

Лионелла не обратила никакого внимания на его интонацию.

– Ну, хорошо… А потом?

– Я ушел, – язвительность Кирилла перешла в раздражение. – Во всей этой ситуации была какая-то двусмысленность. Мне стало неловко.

– Фирсов об этом знает?

– Шмельцов ему рассказал.

– О чем он тебя спрашивал?

– Деталей не помню, но поделюсь ощущениями – я видел рядом с собой акулий плавник.

– Испугался?

– Фирсов думает, что я причастен к убийству. Приехал, но играть не пришел. Спрашивается, зачем приезжал? Как объяснить ему, что я ни при чем? Ты должна мне помочь.

– Знаю, к чему ты клонишь, – догадалась Лионелла.

– Неужели? – он посмотрел на нее с вызовом.

– Я должна сказать Фирсову, что в Питер ты приехал ко мне?

– Бинго, – Кирилл с облегчением отвалился на спинку дивана.

– Планируешь использовать меня? Если помнишь – я замужем.

– Иначе мне не спастись, денег на адвокатов нет.

– Куда они делись? – поинтересовалась Лионелла.

Кирилл опустил голову, покачал ею и внятно сказал:

– Можешь считать, что все деньги я отдал в приют для сирот и брошенных жен.

– Очень смешно…

– Давай так: да или нет. По счастливой случайности твой номер – рядом с номером Шмельцова. Клянусь, вчера я об этом не знал.

– Случайности… совпадения… – Лионелла задумчиво посмотрела в окно. – Не верю я в совпадения.

– Повторяю: об этом я узнал только сегодня.

– Кто сказал?

– Катерина.

– Похоже, ей известно все, что происходит в этом отеле.

– Она была у тебя?

– Утром забегала, чтобы сообщить, что Мишель Петухов ее бросил.

Кирилл замолчал, потом коротко заметил:

– Она уже в поиске. Только что видел – Катерина жестко охмуряет владельца отеля.

– С нее станется…

– И все-таки, – он перешел к делу, – ты мне поможешь?

Лионелла отрицательно покачала головой.

– В данной ситуации могу лишь навредить, – сказала она.

– Это отговорка? – Кирилл резко встал. – Могла бы честно сказать: не хочу.

– Если сядешь, я все объясню.

Он сел, и Лионелла продолжила:

– Ты не знаешь подробностей вчерашней истории.

– Откуда мне знать…

– Дело в том, что убийцы и убитый попали к Шмельцову через мой номер.

– Не понимаю…

– Я тоже не понимаю, но все говорит об этом.

– Зачем? Не проще ли было…

– Не нам судить, как проще убивать человека. Вероятно, у них был свой продуманный план.

– Боже мой! – Кирилл вскочил и нервно заходил по комнате. – Боже мой! Как хорошо, что я не сказал Фирсову! – Он бросился к Лионелле: – Машка! Ты – мой ангел-хранитель!

– Ангел или ведьма? – уточнила она.

– Не цепляйся за слова! – Кирилл обнял ее. – Как ты знаешь, от ненависти до любви – и обратно…

– Двадцать лет жизни, – грустно проронила она.

Из-за коридорной послышался настойчивый женский голос:

– Лионелла! Вы здесь?

Высвободившись из объятий Кирилла, Лионелла открыла дверь и увидела съемочную группу с аппаратурой. Впереди стояла телеведущая Жанна Калмыкова, длинноволосая блондинка с глазами навыкат.

– Мы стучали, – заговорила она. – Но вы не слышали. Всего несколько слов для передачи «Светская жизнь».

– Мне сейчас некогда, – сказала Лионелла. – Давайте в другой раз.

Судя по незаинтересованному виду оператора и по тому, как неподвижно он держит камеру, Лионелла сообразила: ее снимают. Она безотчетно обернулась, увидела Кирилла и поняла, что он попал в кадр.