Глава 1
Дрожь пробирала Тори Сандз до костей. У нее зуб на зуб не попадал. Но дрожала она не только от холода – она не на шутку испугалась.
Господи, что ей делать? Она успела добраться до отмели, когда яркое солнце светило, как на пляже в Калифорнии. А занесли ее сюда сентиментальные воспоминания – она хотела пройтись вокруг обрыва и оживить в памяти свои детские игры в пещерах. И совсем забыла, как быстро здесь меняется погода, не говоря уже о приливах.
И вот теперь она в ловушке, потому что при полной воде отмель превращалась в остров. К тому же сгустился туман, мгновенно поглотив все вокруг.
Такой туман раньше называли убийцей. Она тогда была ребенком и жила наверху, на утесе, в поместье Хантингтонов. Она была единственным ребенком в семье дворецкого.
Конечно, она могла бы доплыть или дойти вброд до берега, но она не видела земли, да и течение наверняка унесло бы ее в открытый океан.
Гром загрохотал так оглушительно, что она вздрогнула. Сейчас еще и дождь пойдет.
Как же ей отсюда выбраться? Она никому не сказала, куда направляется. Сотовый телефон отключился, фонаря у нее не было. Неужели придется провести здесь ночь?
«И потом ее сожрало скользкое морское чудовище…»
Эта фраза из давно забытой детской сказки пришла ей в голову.
Надо звать на помощь. Но она не увидела ни одной живой души, когда шла через дюны и насыпи мокрого песка. А что еще ей остается делать?
– На помощь! – изо всех сил закричала она. – На помощь! Я не могу выбраться с отмели. На помощь!
Никто не откликнулся, лишь ритмичный плеск воды о берег. Откуда-то издали донесся звук сирены, подающей сигнал судам. Тори обхватила себя руками и зажмурилась от ветра – пряди волос били ей в глаза. Она была на грани истерики.
– Миссис Марино? – раздался в темноте глубокий мужской голос. – Вы где?
О господи! Значит, она не умрет здесь от холода. Но как он ее назвал? Миссис Марино? А, да. Под этой фамилией она представилась, чтобы Хантингтоны не заподозрили, кто она на самом деле.
– Я здесь! – выкрикнула она. – Что мне делать?
– Стойте на месте.
Какой голос! Она уже в него влюбилась. Твердый, мужественный и уверенный. Такому голосу можно доверять. Хорошо бы еще, чтобы этот человек соответствовал своему голосу.
Марк Хантингтон с ворчанием стянул куртку и термофутболку. Не таким образом он собирался провести остаток дня. Теперь придется спасать одну из стаи стервятников, налетевших на Шангри-Ла, его фамильное поместье.
Он отдавал себе отчет в создавшейся ситуации. Денег нет. Наследство уплывает. За десять лет военной службы он не накопил достаточно средств, чтобы заплатить налоги, которые его мать давно игнорировала. Ей кажется, что, продав поместье, она разрешит проблему. А она – официальный владелец.
Итак, Шангри-Ла выставлено на продажу. Объявления, которые мать тщательно продумала, привлекли восемь покупателей – они приехали на уикэнд, чтобы осмотреть поместье. Все они, по мнению Марка, мошенники, которых следует утопить.
Ну, разумеется, фигурально. За годы, проведенные им в спецподразделении «морских котиков» армии США, у него в мозгу прочно укоренились такие понятия, как защита и спасение, и, чтобы избавиться от этих этических норм, понадобилось бы нечто большее, чем обычная злоба.
– Говорите со мной, – приказал он стоящей в тумане женщине, поскольку не мог ее видеть. – Я пойду на ваш голос.
– Хорошо! – крикнула в ответ она. – О чем мне говорить?
Он фыркнул. Не все ли равно о чем? Он не собирается вслушиваться в слова, ему важен звук ее голоса. Может, посоветовать ей пересказать условия, на которых она хочет купить его родовое поместье? Ха-ха.
– Спойте песню, – предложил он. Посмотрев на свои пляжные шорты, он решил их не снимать, а куртку и рубашку снял, потому что подумал, что ему придется плыть, если там окажется достаточно глубоко. – Можете рассказать стихотворение. Все что угодно.
Вода оказалась ледяной. Из-за плотного тумана он ничего не видел. Он услышал, как женщина начала что-то напевать. А у нее приятный голос. Он остановился и прислушался. Мелодия показалась ему знакомой. Похоже на кельтскую народную песню. Где он мог слышать это раньше? Но какое это имеет значение? Пусть продолжает петь, чтобы он смог поскорее ее найти.
Недовольно хмыкнув, он двинулся против течения вперед.
Тори слышала, как он приближается к ней. Как она ему благодарна! Она подняла голову, туда, где должно быть солнце, и запела изо всех сил.
Через несколько минут плеск воды раздался совсем близко, и она начала различать темный силуэт.
– Слава богу! – воскликнула она. – Я боялась, что придется провести ночь здесь, на холоде.
Он ничего на это не ответил. Когда он подошел ближе, Тори показалось, что черты его лица ей знакомы. О нет! Этого не может быть.
Он остановился в нескольких шагах от нее.
– Миссис Марино, я Марк Хантингтон. Мардж – моя мать. Так что теперь вы знаете, что я не бомж, промышляющий на пляже.
Сердце у нее глухо застучало. Марк Хантингтон. Что он здесь делает? Она не видела его много лет… пятнадцать, по крайней мере. Она слышала, что он был за границей на военной службе.
Но вот он здесь, смотрит на нее, смотрит не слишком доброжелательно, несмотря на вежливые слова.
– А как вы вообще сюда попали? И зачем?
Он ее не узнал! Это хорошо. Да и как он мог ее узнать? Она ведь едва его узнала. Не узнала бы, если бы встретила где-нибудь еще. В последний раз, когда она видела его, он был эдакий долговязый, самоуверенный подросток, который, вероятно, и не догадывался о ее существовании.
А сейчас он весь состоит из выпирающих мускулов. У него широкие плечи, темные, падающие на лоб волосы и прозрачные голубые глаза, которые враждебно на нее смотрят. Он – самый потрясающий мужчина, каких она когда-либо видела. От волнения она не могла произнести ни слова.
Он нахмурился:
– Вы в порядке?
Она кивнула.
– Э… меня зовут Тори. Но вам, очевидно, это известно. Я просто осматривала пещеры, сгустился туман и…
– Понятно, – прервал ее он. – Значит, все в порядке. Ваш муж забеспокоился, когда вы не появились к чаю. Вас все ждут.
Муж? Какой еще муж? У нее нет мужа. Ох. Но у нее есть Карл Марино, и он выступает в роли ее мужа. Она не должна этого забывать.
– Мне очень жаль, что я причинила столько беспокойства, – сказала она, овладев наконец собой. Неудивительно разволноваться при виде того, в кого ты была влюблена, когда он был мальчишкой. Но ей следует помнить, что он – враг, как и все остальные Хантингтоны.
И вот сейчас один из Хантингтонов спасает ее от холода. Ситуация по меньшей мере щекотливая.
– Я потеряла счет времени.
Он кивнул, окинув взглядом ее голые руки и ноги, едва прикрытые коротким летним платьем.
– В следующий раз захватите куртку, – грубо посоветовал он. – Холодает очень быстро.
Она это знала. Ведь в детстве она каждое лето проводила на этом самом побережье. Но с тех пор прошло ни много ни мало пятнадцать лет, и когда она увидела место, где играла ребенком, то от волнения забыла о капризах погоды.
– Со мной все хорошо, – резко ответила она. – Вы отведете меня обратно?
Он оглядел ее с головы до ног, и впервые в его глазах промелькнуло что-то похожее на добрую усмешку.
– Нет, – сказал он. – Я вас отнесу.
– Что? – Она отступила назад по песку. – Нет, вы не можете нести меня.
– Почему нет? Я достаточно натренирован в переноске различных грузов, а вы уж точно много не весите.
Он что, высмеивает ее? И откуда такая враждебность, если он считает, что увидел ее впервые?
– Груз с куриными мозгами? Я не предполагала, что вы настолько хорошо меня знаете. – Она не удержалась от резкого тона.
У него скривились губы.
– Я не это имел в виду.
– Возможно, но вы это высказали.
– Миссис Марино, – подавляя раздражение, произнес он, – вашего мужа едва не хватил удар. Он думает, что вы могли упасть с обрыва или что-то в этом роде. Поэтому я хочу благополучно доставить вас в дом. – Он нетерпеливо дернул плечом. – И давайте покончим с этим.
Она посмотрела на его гладкий, крепкий торс, которого ей придется касаться, если он понесет ее на руках. Сердце у нее начало колотиться подобно молоту. Когда-то она мечтала о том, чтобы дотронуться до него, но тогда она была почти что в него влюблена. А сейчас… она не сможет до него дотронуться. К тому же он – враг.
– Нет, – сказала она. – Я пойду сама. Я… буду держаться за… – Она хотела сказать «за рубашку», но на нем не было рубашки, только пляжные шорты. От мысли, что ей придется просунуть пальцы за резинку на шортах, у нее стянуло горло.
Он все понял.
– Да, именно так – держаться за шорты, – насмешливо сказал он. – Я все же вас понесу.
Она замотала головой:
– Нет.
Терпение у него лопнуло.
– Слушайте меня внимательно. Течение очень сильное. Если вы не устоите на ногах, то вас унесет в море. Тогда мне придется плыть за вами, и я не уверен, что смогу вас спасти. Будет лучше и вам, и мне, если вы позволите взять вас на руки.
– А по-другому никак нельзя?
– В чем дело? – сердито спросил он.
Она не менее сердито ответила:
– Но вы же почти голый.
Он смерил ее таким взглядом, будто она спятила.
– Да вы сами не очень-то одеты. Если бы мы собрались купаться, вас бы это не смутило.
– Но…
– Послушайте, с каждой минутой вода прибывает. – И с иронической улыбкой заметил: – Обещаю, что буду нежным.
Зло берет слушать такое! Тори в замешательстве не знала, как ей поступить, но тут он шагнул к ней, подхватил и поднял на руки. Он сейчас перекинет ее через плечо! Она вскрикнула, и тогда он одной рукой взял под колени, а другой – за спину. Она обхватила его за шею, чтобы не упасть.
Он такой крепкий, и кожа у него такая теплая… Это подействовало на нее как наркотик. Она закрыла глаза, стараясь забыть о том, что он не тот самый мальчик, на которого она смотрела с обожанием.
Хотя это обожание начало исчезать, когда Хантингтоны уволили ее отца, обвинили его в преступлениях и выкинули всю семью из дома, который давно стал для них родным. От правды не скроешься – Хантингтоны разрушили ее семью, разбили в пух и прах их жизнь. И все это из-за лжи. С тех пор все изменилось, пошло не так, а боль и обида продолжали сжигать ее.
Но… если не думать о том, кто он на самом деле, ей было даже приятно. И к тому же ее никто никогда так сильно не обнимал.
Вода вздымалась и бурлила. Тори чувствовала, что он передвигается с усилием. Один раз он споткнулся, и вода обрызгала ей ноги. Она вскрикнула и крепче ухватилась за него, уткнувшись лицом ему в плечо.
– Я вас держу, – хрипло произнес он. – Уже совсем близко. Мы почти добрались.
Она приподняла голову и посмотрела вперед, но ничего не увидела – только холодный, серый туман. Как он может знать, что они почти добрались? Она этого тоже не знает. Зато знает точно – кожа у него гладкая как шелк.
Туман начал рассеиваться, и Тори увидела берег.
– Вот мы и на месте, – сказал он.
Тори по его походке почувствовала, что он идет по сухому песку. Он поставил ее на землю, а она… ощутила сожаление.
– Наденьте мою куртку, – сказал он, подобрал куртку с песка и отдал ей.
Она послушно оделась. Куртка из денима была большая и тяжелая, с металлическими заклепками у карманов. И еще хранила его тепло.
Тори повернулась к нему. Он стоял, задрав руки и натягивая через голову термофутболку. Она как завороженная смотрела на игру мускулов у него на груди и вдруг охнула, увидев глубокий продолговатый шрам на ребрах. Она была поражена, и он это заметил – судя по тому, как изменился его взгляд. Тори хотела было спросить про шрам, но по его глазам поняла, что не следует этого делать. Хотя надо же что-то сказать – она не хотела, чтобы он счел ее невоспитанной особой.
– Благодарю вас, – произнесла она. – Я действительно очень благодарна. Я хочу сказать…
– А я был бы весьма благодарен за ответы на некоторые вопросы, – холодно отреагировал он.
Она уставилась на него:
– Что… Какие ответы? О чем вы?
– О том, что вы здесь делаете. И почему сюда прибыли.
Тори охватила паника. Не может быть, чтобы он так быстро ее раскусил.
– Я… мы приехали посмотреть поместье, разумеется. Оно ведь выставлено на продажу?
Он кивнул, ожидая дальнейших разъяснений.
– Мы приехали посмотреть, захочет ли Карл… я хочу сказать – захотим ли мы приобрести эту собственность. Что-то не так?
Он смотрел ей прямо в глаза.
– Так. Именно для этого приехали восемь человек – провести уик-энд, осматривая и оценивая недвижимость. – Он прищурился. – Я-то думал, что главное внимание будет уделено дому. Либо внутреннему дворику. Либо водопаду или огромному двору перед домом. Вы же, едва оставив сумки в комнате, отправились к пещерам. А ваш муж пошел искать что-то в старом винограднике. – Он вопросительно изогнул бровь. – И что из всего этого следует?
Тори нахмурилась. Она не знала, что Карл ушел самостоятельно осматривать окрестности. Да, выглядит странно то, что их обоих потянуло в разные стороны, причем сразу же по приезде. Она должна постараться развеять все подозрения.
– Что вы хотите этим сказать? Что следует? Ничего не следует. Нас просто интересует все: дом, территория, пляж. Я слышала о пещерах и… и захотела сама их осмотреть.
Его не убедили ее слова.
– Пещеры едва ли самая главная достопримечательность в поместье. Они, разумеется, имеют историческое значение. Их привечали контрабандисты еще с испанских времен. – И язвительно добавил: – Вы по этой причине там были? Что-то прятали?
Тори едва не расхохоталась, хотя понимала, что он вовсе не шутит.
– Будь это так, я вам ничего не захотела бы рассказать. – Она закусила губу, тут же пожалев о своих словах, и приказала себе держаться миролюбиво. И громко уточнила: – Я хочу увидеть все. Кажется, это замечательное место.
– Хм… да. – Голубые глаза мрачно смотрели на нее. – И оно стоит намного дороже той цены, которую назначила моя мать. – Он усмехнулся. – Но вы ведь сами это понимаете.
Раскат грома прозвучал зловеще, словно подчеркивая смысл сказанного им. Крупные капли дождя забили о песок. Тори снова пробрала дрожь.