Профессиональная защита подозреваемых, обвиняемых. Глава I. Сущность профессиональной защиты подозреваемых, обвиняемых (З. В. Макарова, 2008)

§ 1. Защита в российском уголовном судопроизводстве. Понятие профессиональной защиты подозреваемых, обвиняемых

Всеобщая декларация прав человека провозглашает: «Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия на равную защиту закона» (ст. 7). Таким образом, каждый человек имеет право на то, чтобы закон защищал его так же, как и другого человека. Конституция Российской Федерации установила равенство всех не только перед законом, но и судом (ст. 19). Более того, признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина является обязанностью государства, государственная защита прав и свобод человека и гражданина в РФ гарантируется и каждый вправе защищать свои права и свободы способами, не запрещенными законом (ст. 2, 45 Конституции РФ).

Согласно ч. 1 ст. 6 УПК уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод. Из этого следует, что уголовный процесс необходим для того, чтобы защитить граждан и организации, т. е. главным назначением уголовного процесса является защита, которая означает как восстановление нарушенных прав потерпевших от преступлений, полное возмещение причиненного им вреда, так и привлечение к уголовной ответственности и наказание лишь тех лиц, которые действительно совершили преступление и вина которых несомненно доказана.

Что же понимать под защитой в российском уголовном процессе? УПК не раскрывает данное понятие, хотя в ст. 5 УПК даются понятия и обвинения и уголовного преследования.

В юридической литературе, посвященной правам участников судопроизводства, употребляются термины «охрана» и «защита». Некоторые авторы считают: в соответствии со сложившейся в науке традицией понятием «охрана гражданских прав» охватывается вся совокупность мер, обеспечивающих нормальный ход реализации прав; наряду с таким широким понятием охраны в науке и законодательстве используется понятие охраны в узком смысле слова – лишь те предусмотренные законом меры, которые направлены на восстановление или признание гражданских прав и защиту интересов при их нарушении или оспаривании; такую охрану в узком значении данного слова эти авторы именуют защитой гражданских прав[4], т. е. охрана прав, по их мнению, шире понятия защиты. Н. С. Малеин также различает охрану и защиту прав: охрана прав – более широкое понятие, включающее все юридические правила по поводу определенного блага, а под защитой права он понимает меры, предусмотренные в законе на те случаи, когда право уже нарушено[5]. В. М. Ведяхин и Т. В. Шубина разграничивают понятия «меры юридической ответственности», «меры защиты», «меры безопасности», но считают, что они должны охватываться правовой категорией «защита права»[6]. Н. И. Матузов, В. М. Ведяхин и Т. В. Шубина полагают, что права и законные интересы охраняются постоянно, а защищаются только тогда, когда нарушаются; защита есть момент охраны, одна из ее форм[7]. По мнению С. Н. Кожевникова и Э. П. Гаврилова, охрана – это установление общего правового режима, а защита – те меры, которые предпринимаются в случаях, когда права нарушены или оспорены[8].

З. З. Зинатуллин и Т. З. Зинатуллин называют одну из уголовно-процессуальных функций охраной прав, свобод и законных интересов участников уголовно-процессуальной деятельности, в которую в качестве составных частей входят защита прав и законных интересов лица, подозреваемого в совершении преступления, и обвиняемого, реабилитация необоснованно подвергшихся уголовному преследованию лиц, а также опровержение исковых претензий о возмещении вреда[9]. Тем самым эти авторы считают охрану более широким понятием, чем защита и по сути не выделяют защиту в качестве самостоятельной уголовно-процессуальной функции, в то время как УПК устанавливает в качестве состязующихся сторон обвинение и защиту, а не обвинение и охрану.

М. В. Парфенова под охраной прав и законных интересов личности в уголовном процессе понимает как ограждение прав и свобод от посягательств и возможных нарушений, так и выполнение защитной правовосстановительной функции[10]. Все вышеуказанные авторы более широким понятием считают охрану прав и свобод, в которую включают и их защиту.

По мнению В. Д. Адаменко, охрана – это совокупность правовых и других социальных норм, имеющих государственное начало и регламентирующих предотвращение возможных и ликвидацию существующих нарушений свобод, прав и интересов граждан; реализация института охраны осуществляется через деятельность государства, его властных структур и общественных формирований в отношении всех возможных и участвующих в деятельности субъектов правоотношений[11]. В. Д. Адаменко, таким образом, в понятии охраны подчеркивает государственное начало и ее реализацию государственными органами.

С. С. Алексеев защиту права рассматривает как государственно-принудительную деятельность, направленную на осуществление «восстановительных» задач – на восстановление нарушенного права, обеспечение юридической обязанности[12]. Охранительные правоотношения, указывает С. С. Алексеев, начинают складываться с момента правонарушения (например, с момента совершения преступления)[13] и при их помощи осуществляются меры юридической ответственности и защиты субъективных прав[14]. Иными словами, защита субъективного права осуществляется государственными органами в рамках особых охранительных правоотношений[15]. По сути С. С. Алексеев ставит знак равенства между защитой и охраной. Отождествляет защиту человека с его охраной и Ю. Ф. Лубшев[16]. В учебниках по гражданскому праву право на защиту рассматривается как субъективное гражданское право, носитель которого использует специальные меры правоохранительного характера[17]. Таким образом, защита прав в юридической литературе так или иначе рассматривается в связи с их охраной.

Конституция РФ употребляет термины как «защита» (ст. 2, 45, 46, 61), так и «охрана» прав и свобод (ст. 5, 41, 52). В ГК РФ (ст. 11, 12, 14, 152, главы 18 и 20), ГПК РФ (ст. 2, 3), КоАП РФ (ст. 1.2), АПК РФ (ст. 2, 41) использован термин «защита». УК РФ (ст. 2), УПК (ст. 11) указывают на охрану прав и свобод человека и гражданина. Кроме того, в УПК широко и вполне оправдано употребляется термин «защита».

Проблема защиты прав и свобод, их охраны особенно остро встает в уголовном судопроизводстве, где расследуются, рассматриваются и разрешаются дела о нарушениях самых главных, общепризнанных прав и свобод человека и гражданина.

УПК установил принцип охраны прав и свобод человека и гражданина (ст. 11), содержание которого образуют: обязанность суда, прокурора, следователя, дознавателя разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав; обязанность дознавателя, следователя, прокурора и суда в случае согласия лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, дать показания предупредить указанных лиц о том, что их показания могут использоваться в качестве доказательств в ходе дальнейшего производства по уголовному делу; принятие судом, прокурором, следователем, органом дознания и дознавателем мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей или иных участников уголовного судопроизводства, а также их близких родственников, родственников или близких лиц; обязанность возмещения вреда, причиненного лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование. Таким образом, охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве по УПК охватывает разъяснение и обеспечение прав участников уголовного судопроизводства, их безопасность и возмещение причиненного им вреда в результате нарушения их прав и свобод в ходе расследования, рассмотрения и разрешения уголовного дела.

В уголовно-процессуальной литературе применяются термины «охрана», «защита», «безопасность». А. М. Ларин синонимами термина «защита» считал «оборону», «охрану», «юридическую помощь», «устранение опасности»[18]. Чтобы разобраться в этих понятиях, надо прежде всего установить их этимологическое значение. Оборонять – защищать, отражая нападение противника; оборона – совокупность средств, необходимых для отпора врагу; вид боевых действий, применяемых с целью сорвать или отразить наступление противника, удержать свои позиции и подготовить переход к наступлению[19]. Иными словами, оборона предполагает нападение, предъявление претензий, требований, от которых надо защищаться.

Охранять – оберегать, относиться бережно, стеречь[20]. Защищать – охраняя, оградить от посягательств, от враждебных действий, от опасности, предохранить, обезопасить от чего-нибудь[21]. Охрана прав означает недопущение их нарушения, а защита – не только недопущение нарушения прав, но и ограждение их от посягательств, т. е. охраняют что-то, защищают что-то и от чего-то. Следовательно, в понятие защиты прав входит их охрана, поэтому понятие защиты, полагаю, шире понятия охраны прав.

Безопасность – состояние, при котором не угрожает опасность, есть защита от опасности[22]. Устранение опасности вытекает из понятия безопасности. Как видим, этимологическое значение слов «оборона», «охрана», «защита», «безопасность» тесно связаны друг с другом, но все-таки имеются отличия. В Законе РФ «О безопасности» дается понятие безопасности как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз (ст. 2), т. е. понятие безопасности тесно связано с понятием защиты.

В ст. 5 УПК не дается понятие юридической помощи, однако УПК разграничивает защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказание им юридической помощи при производстве по уголовному делу (ч. 1 ст. 49).

Юридическая помощь представляет собой помощь, оказываемую профессиональным юристом в уяснении юридических действий, понятий, которые необходимо знать гражданину, а также содействие в реализации последним своих прав и обязанностей. Юридическая помощь может являться частью защиты (более того, защита немыслима без юридической помощи), а может быть самостоятельной деятельностью, например, к юридической помощи во втором значении относится составление адвокатом заявлений, жалоб, разъяснение юридических вопросов, советы гражданам и т. п., если адвокат не ведет дела этих лиц. Такого вида юридическая помощь оказывается адвокатом при участии в допросе свидетеля (ст. 189 УПК), присутствии при обыске, очной ставке (ст. 182, 192 УПК). Когда же он принимает на себя защиту прав и законных интересов гражданина, то юридическая помощь становится неотъемлемой частью этой защиты. Таким образом, понятие юридической помощи связано с понятием защиты, которое однако по своему содержанию значительно шире.

А. М. Ларин под защитой в наиболее общем смысле понимал деятельность, которая состоит в охране личности от незаконных нарушений и ограничений прав, свобод, интересов, в предупреждении этих нарушений и ограничений, а также в возмещении причиненного вреда, если предупредить или отразить нарушение от ограничения не удалось[23]. На мой взгляд, понятие защиты является понятием, которое включает в себя охрану прав и свобод, оборону от посягательств на эти права и свободы, безопасность человека и гражданина и юридическую помощь. Защита прав (их защищенность) предполагает недопущение и предупреждение их нарушения, а в случае нарушения прав – их восстановление и возмещение причиненного вреда. В этом смысле в уголовном судопроизводстве защищаются права, свободы и законные интересы всех его участников несмотря на различия выполняемых ими уголовно-процессуальных функций. Кроме того, в уголовном судопроизводстве защищаются об обвинения и неправомерных действий. Потерпевший добивается не только возмещения вреда от преступления; он отстаивает свои законные интересы в ходе всего уголовного процесса, защищает свое доброе имя, репутацию, стремится к справедливому наказанию виновного, активно участвуя в доказывании причиненного ему вреда, требует обеспечения безопасности себя и своих близких, приглашает адвоката как своего представителя. Вся эта деятельность и правоотношения, в которые вступает потерпевший в ходе производства по уголовному делу, охватываются понятием защиты. Иные участники уголовного процесса, в том числе и должностные лица, также защищают свои права и могут требовать обеспечения этих прав.

Е. Г. Мартынчик, В. П. Радьков и В. Е. Юрченко полагают, что функция защиты в уголовном судопроизводстве едина по своей сути и осуществляется всеми участниками процесса[24]. Следует согласиться с тем, что защита в уголовном процессе едина, но защита как уголовно-процессуальная функция – единственная. Если ст. 51 УПК РСФСР раскрывала содержание данной функции, подчеркивая ее односторонний характер, то в УПК РФ дается только понятие защитника. А что же понимает законодатель под защитой подозреваемых и обвиняемых? Как определить, когда защитник осуществляет их защиту, а когда – нет? Вряд ли на практике будет достаточно ответить на эти вопросы теоретическими рассуждениями. В УПК должно содержаться общее понятие защиты в уголовном судопроизводстве и понятие защиты подозреваемых и обвиняемых как уголовно-процессуальной функции, которую выполняют только подозреваемый, обвиняемый и защитник, хотя к стороне защиты согласно УПК помимо данных участников уголовного процесса относятся также законный представитель подозреваемого и обвиняемого, гражданский ответчик, его законный представитель и представитель. Следует отметить, что учение об уголовно-процессуальных функциях имеет огромное значение, ибо каждый участник уголовного судопроизводства вправе выполнять только ему свойственную функцию, только на него возложенные обязанности и ни один участник не должен неправомерно заменять другого.

Деятельность участников уголовного процесса весьма многогранна и носит разносторонний характер, но указание на выполнение ими ряда функций затрудняет определение специфики процессуального положения того или иного участника уголовного судопроизводства, особенностей его правового статуса и роли в реализации назначения уголовного судопроизводства. Поэтому в уголовном процессе необходимо разграничивать общее понятие защиты прав, свобод, законных интересов его участников и понятие уголовно-процессуальной функции защиты.

Защита в уголовном судопроизводстве – это уголовно-процессуальная деятельность и правоотношения, в которых реализуются и обеспечиваются права, свободы и законные интересы лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве. Право на защиту в уголовном процессе в широком смысле следует понимать как предоставленную законом возможность применять (для государственных органов) или требовать применения (для других участников уголовного процесса) мер правоохранительного и принудительного характера для недопущения неправомерных действий в отношении участников уголовного судопроизводства и восстановления их нарушенных прав. А уголовно-процессуальная функция защиты представляет собой уголовно-процессуальную деятельность и правоотношения, направленные на опровержение или смягчение возникшего подозрения и предъявленного обвинения, выявление обстоятельств, оправдывающих подозреваемого и обвиняемого или смягчающих их ответственность, а также оказание подозреваемому и обвиняемому юридической помощи со стороны защитника. Общее понятие защиты в уголовном процессе включает в себя не только уголовно-процессуальную функцию защиты, но и элементы защиты в других уголовно-процессуальных функциях.

Согласно УПК (п. 45 ст. 5, ч. 2 ст. 15) в уголовном судопроизводстве имеют место только три функции: разрешение уголовного дела, обвинение и защита.

Вопрос о понятии уголовно-процессуальных функций является дискуссионным. Однако следует отметить, что большинство авторов уголовно-процессуальную функцию определяют как направления уголовно-процессуальной деятельности. Представляется, что при таком понимании размываются особенности, сущность уголовно-процессуальных функций, выполняемых различными участниками уголовного судопроизводства, имеющих различное назначение в нем. Под уголовно-процессуальной функцией я понимаю определяемые нормами права, а также ведущей процессуальной обязанностью и целевым установлением прав участников уголовного судопроизводства их специальное назначение и роль, выраженные в соответствующих направлениях уголовно-процессуальной деятельности и видах правоотношений. Сущность уголовно-процессуальной функции состоит в специальном назначении и роли участников уголовного процесса, т. е. для чего предназначен тот или иной участник судопроизводства. Это порождает многообразие уголовно-процессуальных функций, ибо участники уголовного процесса (даже если их относят лишь к стороне обвинения или только к стороне защиты) имеют различное специальное назначение и играют различную роль, которые для профессиональных участников определяются ведущей процессуальной обязанностью. Содержание уголовно-процессуальной функции выражается в различных направлениях уголовно-процессуальной деятельности и видах правоотношений, ее форма – установленные законом условия, порядок и последовательность осуществления этих правоотношений и деятельности, воплощенные в соответствующих процессуальных документах.

Теперь рассмотрим как проявляются элементы защиты в различных уголовно-процессуальных функциях. Согласно ст. 46 Конституции РФ каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, поэтому защита – одно из направлений деятельности суда и один из видов правоотношений суда, один из элементов содержания функции суда – рассмотрения и разрешения дела. В соответствии со ст. 2 и 45 Конституции РФ государство гарантирует защиту прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Суд, прокурор, следователь, дознаватель представляют государство, поэтому они обязаны защищать права и законные интересы участников уголовного процесса. «Содержание защитной функции суда складывается из нескольких элементов: а) предупреждения нарушения прав; б) восстановления нарушенного права; в) отмены подзаконных нормативных актов в случае их противоречия закону (признание их недействительными); г) возмещения ущерба и морального вреда, причиненного гражданину; д) решения вопроса об ответственности нарушителя прав гражданина»[25]. Специальное же назначение и роль суда в уголовном процессе – рассмотрение и разрешение уголовных дел, что является реализацией государственно-правовой функции суда – осуществления правосудия. В содержание уголовно-процессуальной функции рассмотрения и разрешения уголовного дела входят не только защита прав, свобод, законных интересов участников судебного разбирательства, но и исследование предмета обвинения, обстоятельств, как подтверждающих обвинение, так и опровергающих его, и, самое главное, – решение вопроса о виновности или невиновности подсудимого, а в случае признания подсудимого виновным – определение ему соответствующего уголовного наказания. Форма уголовно-процессуальной функции рассмотрения и разрешения уголовных дел: протокол судебного заседания, определения, постановления, вердикт, приговор, частное определение (постановление).

В УПК следователь указан в числе участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Отсюда вполне логично можно сделать вывод, что следователь осуществляет уголовно-процессуальную функцию обвинения. Согласно ч. 1 ст. 38 УПК следователь является должностным лицом, уполномоченным осуществлять предварительное следствие, которое заключается не только в обвинении определенного лица, но и в установлении данного лица, а также обстоятельств, уличающих и оправдывающих обвиняемого, отягчающих и смягчающих его ответственность. Данные обстоятельства входят в предмет доказывания по уголовному делу (п. 5–7 ч. 1 ст. 73 УПК). На всесторонность и объективность предварительного расследования указывается в ч. 2 ст. 154 УПК. Поэтому вряд ли можно утверждать, что специальное назначение следователя – обвинение.

Специальное назначение и роль следователя заключается во всестороннем, полном и объективном установлении, исследовании всех обстоятельств уголовного дела, т. е. в расследовании. Содержание функции расследования образуют уголовное преследование, защита прав и законных интересов участников предварительного расследования, изобличение лиц, совершивших преступление, и привлечение их к уголовной ответственности (обвинение), собирание доказательств как обвинительных, так и оправдательных, выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступления. Формой данной функции являются протоколы, постановления, представления, иные процессуальные документы, предусмотренные законом. Здесь следует кратко остановиться на понятии уголовного преследования, которое возродилось в последние годы не только в научной литературе, но и в законодательстве.

М. С. Строгович отождествлял понятия уголовного преследования и обвинения[26]. И. В. Тыричев обвинение считает формой уголовного преследования[27]. З. З. Зинатуллин, Т. З. Зинатуллин, З. Д. Еникеев в уголовное преследование включают деятельность по возбуждению уголовного дела, раскрытию преступлений, установлению, розыску подозреваемых и обвиняемых, их изобличению в инкриминируемом преступлении, обоснованию уголовной ответственности и осуждению, а также надлежащему исполнению наказания[28]. В. П. Божьев делает вывод, что уголовное преследование – это одна из функций уголовного процесса, осуществляемая носителями обвинительной функции (государственным обвинителем, потерпевшим, частным обвинителем)[29].

УПК под уголовным преследованием понимает процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, а под обвинением – утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного законом, выдвинутое в порядке, установленном УПК (п. 22, 55 ст. 5). Однако утверждение о совершении преступления определенным лицом – это тоже деятельность, тем более, когда это утверждение имеет место в составляемых должностным лицом процессуальных документах, судебной речи. В п. 45 ст. 5 УПК указывается функция обвинения (уголовного преследования), т. е. УПК ставит знак равенства между этими функциями. Однако в литературе есть мнение, что «обвинение по своей природе носит исковой характер и выступает предметом той процессуальной деятельности, которая законодателем именуется уголовным преследованием; оно определяет объем и направление этой деятельности. Поэтому именно уголовное преследование, а никак не обвинение, должно считаться уголовно-процессуальной функцией»[30].

Из разных значений слова «преследовать» в русском языке наиболее точным для употребления в уголовном процессе имеет следующее его значение: следовать, неотступно следовать, гнаться за кем-нибудь с целью поимки[31]. Исходя из этого, можно сделать вывод, что с момента совершения преступления начинается уголовное (уголовное – потому, что совершено уголовно наказуемое деяние) преследование, которое осуществляют оперативно-розыскные органы (в большей степени) и следователь (начиная с возбуждения уголовного дела). Как только установлено лицо, совершившее преступление, и вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, уголовное преследование трансформируется в обвинение. И далее в уголовном процессе исследуются обстоятельства, подтверждающие или опровергающие предъявленное обвинение. Обвинение в случае его доказанности превращается в виновность, установленную в приговоре, вступившем в законную силу. Уголовное преследование включает в себя оперативно-розыскную деятельность, поскольку ее результаты допускаются к использованию в уголовном процессе (ст. 89 УПК) и она осуществляется на основании Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», деятельность следователя по возбуждению уголовного дела, установлению лица, совершившего преступление, собиранию доказательств, дающих основания для привлечения лица в качестве обвиняемого, деятельность потерпевшего по изобличению подозреваемого, обвиняемого и поддержанию обвинения в суде, деятельность прокурора по поддержанию обвинения в суде, а также правоотношения, которые складываются в ходе осуществления этой деятельности. Поэтому следует согласиться с утверждением о том, что уголовно-процессуальной функцией является уголовное преследование, хотя в УПК оно не называется функцией (ч. 2 ст. 15). Обвинение же представляет собой основное содержание данной уголовно-процессуальной функции. Формой функции уголовного преследования являются постановления, протоколы, ходатайства, заявления, судебная речь.

Несколько сложнее определить уголовно-процессуальную функцию прокурора. О назначении прокуратуры в Конституции не указано. Согласно ст. 2 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» прокуратура представляет собой единую федеральную, централизованную систему органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации. Таким образом, специальное назначение и роль прокуратуры в РФ – надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов[32]. Причем одной из целей прокурорской деятельности является обеспечение прав и свобод граждан (ч. 1 ст. 2 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»). Если принят закон, действующий на всей территории РФ, то перед ним все равны (ст. 19 Конституции РФ); он должен исполняться всеми органами государства и местного самоуправления, должностными лицами и гражданами. И кто-то должен надзирать (наблюдать с целью присмотра, проверки)[33] за исполнением законов, для чего и существует прокуратура.

Согласно ч. 1 ст. 37 УПК прокурор, являясь должностным лицом, уполномочен в пределах своей компетенции, установленной УПК, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия. Тем самым государство уполномочило прокурора – официально предоставило, дало право ему осуществлять функцию уголовного преследования. Но так ли это? Деятельность прокурора в уголовном процессе носит должностной, официальный (публичный) характер. Следовательно, в силу публичности (официальности) прокурор обязан выполнить возложенные на него полномочия. Осуществляя уголовное преследование в любой форме, прокурор добивается восстановления нарушенных прав граждан (в том числе и самого обвиняемого), а также охраняемых законом интересов общества и государства, т. е. защищает их, требует исполнения законов. Поэтому прав B. C. Джатиев, который считает, что от обвинения можно не только защищаться, но с его помощью и защищать субъективные права и законные интересы обвиняемого[34].

Обвиняя, прокурор тем самым защищает потерпевшего, общество, государство от последствий преступных посягательств. Однако при этом он, являясь в суде представителем государства, защищает также (и обязан защищать) права и законные интересы подсудимого. Прокурор в силу своего должностного положения обязан реагировать на любые нарушения закона «с точки зрения единой российской законности, не вмешиваясь во внутренние функции правоприменяющего (в т. ч. судебного) органа»[35].

Обжалование приговора, постановления, определения суда представляет собой правовую форму реагирования на незаконные и необоснованные судебные решения. Если прокурор вносит представление в вышестоящий суд об отмене или изменении обвинительного приговора в пользу обвиняемого, какую уголовно-процессуальную функцию в данном случае он выполняет? Уголовного преследования? Обвинения? Но прокурор в своем представлении и выступлении в вышестоящем суде не изобличает осужденного, не утверждает о совершении им преступления, а «совсем даже наоборот». Полагаю, что и в этом случае прокурор стремится к тому, чтобы был исполнен закон, восстановлены нарушенные права и законные интересы участников уголовного процесса, в том числе и обвиняемого (осужденного).

Согласно ч. 7 ст. 246 УПК полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Такой отказ может иметь место, как указано в законе, в ходе судебного разбирательства, а исходя из смысла ч. 7 ст. 246 УПК, – в ходе судебного следствия. Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. п. 7 ст. 246 УПК признан не противоречащим Конституции РФ, поскольку предполагается, что полный или частичный отказ государственного обвинителя об обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, должен быть мотивирован со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнения участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты, и что законность, обоснованность и справедливость такого решения возможно проверить в вышестоящем суде. Однако закон не обязывает прокурора принимать участие в исследовании всех доказательств, представленных по делу. Поэтому он вправе заявить отказ от обвинения и тогда, когда вся представленная совокупность доказательств обвинения и защиты не исследована на судебном следствии. Если государственный обвинитель заявил отказ от обвинения, а значимые для этого материалы дела исследованы не все, что должен делать суд? Продолжить исследование данных материалов? А какой смысл в этом, если суд в любом случае обязан будет прекратить уголовное дело или уголовное преследование? Если отказ прокурора от обвинения был необоснованным, незаконным, а суд прекратил уголовное дело, то уголовное судопроизводство не выполнило своего назначения. Кроме того, в такой ситуации вряд ли будет убедительным утверждение о том, что судьи независимы и подчиняются не прокурору, а только Конституции РФ и федеральному закону. Говорить о том, что в случае отказа прокурора от обвинения нет предмета судебного разбирательства, не корректно. Предмет судебного разбирательства – предъявленное обвинение имеет место, ибо обвинение предъявлено следователем, а не прокурором. И суд, независимо от мнения сторон, обязан рассмотреть его и разрешить дело по существу, т. е. признать гражданина, привлеченного к уголовной ответственности, виновным или невиновным. Прокурор вправе иметь свое мнение и вправе отказаться от обвинения (что он может сделать в прениях сторон), но суд должен быть свободен в оценке всех доказательств и не связан формальным признаком – отказом прокурора от обвинения.

По сути дела и в судебных стадиях уголовного процесса, как и в стадии предварительного расследования, специальное назначение и роль прокурора – надзор за исполнением законов специальными, установленными законом средствами. В этом заключается сущность уголовно-процессуальной функции прокурора. «В судебном разборе прокуратура исключительно как орган закона выступает»[36]. Содержание уголовно-процессуальной функции прокурора – надзора за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов образуют: уголовное преследование в виде возбуждения уголовного дела, требования привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление, и поддержания обвинения в суде, а также отказ от обвинения, защита прав, свобод и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, обжалование незаконных и необоснованных приговоров и иных судебных решений. Прокурор не вредит независимости суда. Он же не может диктовать суду, что и как делать, какие решения принимать. Прокурор обязан доводить до сведения суда свое мнение с точки зрения закона, как он это понимает. «Прокуратура – это неустанный страж закона, не опускающий рук воин, недремлющее око, отыскивающее нарушителей права и требующее им законной кары»[37]. Суд же вправе самостоятельно принять решение и дать оценку мнению прокурора. К сожалению, некоторые суды понимают свою независимость как независимость не только от мнения участников процесса, но и от требований закона, этики, уважения граждан, обращающихся в суд со своими проблемами. Поэтому роль прокурора как стража законности должна возрастать.

Итак, элементы защиты имеют место и в уголовно-процессуальной функции прокурора, но уголовно-процессуальную функцию защиты он не осуществляет. Форма функции прокурорского надзора в уголовном процессе: постановление, согласие, санкция, утверждение, письменные указания, ходатайства, заявления, судебная речь, представление.

В уголовном процессе следует различать защиту подозреваемого, обвиняемого и защиту потерпевшего. Защита подозреваемого, обвиняемого составляет содержание уголовно-процессуальной функции защиты: 1) опровержение или смягчение возникшего подозрения, предъявленного обвинения; 2) выявление обстоятельств, оправдывающих подозреваемого и обвиняемого или смягчающих их ответственность; 3) юридическая помощь подозреваемому, обвиняемому. Форма данной функции: ходатайства, заявления, следственные действия, жалобы, судебная речь. А защиту потерпевшего, полагаю, следует именовать уголовно-процессуальной функцией охраны прав и законных интересов потерпевшего, чтобы не путать с вышеуказанной уголовно-процессуальной функцией. Тем более, что главным для потерпевшего является восстановление его нарушенных прав, его безопасность, недопущение нарушений его прав, свобод, законных интересов в ходе уголовного судопроизводства, т. е. его в уголовном процессе следует оберегать, охранять. Содержание данной функции: выяснение обстоятельств, уличающих обвиняемого или отягчающих его ответственность (обвинение), выявление нарушений прав и законных интересов потерпевшего и реагирование на них в установленном законом порядке; выяснение обстоятельств, положительно характеризующих личность и поведение потерпевшего; выяснение и обоснование обстоятельств, подтверждающих причиненный потерпевшему вред и принятие мер к его возмещению или денежной компенсации. Форма: ходатайства, заявления, жалобы, судебная речь.

Побочная (дополнительная к функциям обвинения и защиты, в чем и проявляется сущность данной функции) уголовно-процессуальная функция, которую осуществляет гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, законный представитель, заключается в поддержании гражданского иска или возражении против предъявленного иска, защите прав и законных интересов потерпевшего или обвиняемого и тем самым защищаются права и законные интересы гражданского истца и гражданского ответчика, потерпевшего, обвиняемого. Форма этой функции: исковое заявление, возражение на него, ходатайства, жалобы, судебная речь.

Сущность вспомогательной уголовно-процессуальной функции – помощь государственным органам в расследовании, рассмотрении и разрешении дел; ее содержание образуют самые различные действия участников этой функции и правоотношения, в которые они вступают с государственными органами и иными участниками уголовного процесса. Форма вспомогательной уголовно-процессуальной функции – процессуальные формы реализации прав и обязанностей ее носителей. Данную функцию выполняют перечисленные в главе 8 УПК иные участники уголовного судопроизводства: свидетель, эксперт, специалист, переводчик, понятой и не указанный в этой главе секретарь судебного заседания (ст. 245 УПК). Не указан в главе 8 УПК и такой участник уголовного процесса, как адвокат свидетеля (п. 6 ч. 4 ст. 56, ч. 5 ст. 189, 192 УПК), и адвокат того лица, в помещении которого производится обыск (ч. 11 ст. 182), хотя они тоже так или иначе принимают участие в уголовном судопроизводстве, а адвокат свидетеля – активное участие.

В соответствии с ч. 5 ст. 189 УПК адвокат приглашается свидетелем для оказания последнему юридической помощи. Адвокат присутствует на допросе и пользуется правами, предусмотренными ч. 2 ст. 53 УПК, т. е. правами защитника, участвующего в производстве следственного действия, а именно: давать свидетелю в присутствии следователя краткие консультации, задавать с разрешения следователя вопросы свидетелю, делать письменные замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколе допроса. По окончании допроса адвокат вправе делать заявления о нарушениях прав и законных интересов свидетеля, которые подлежат занесению в протокол допроса. Таким образом, при допросе свидетеля адвокат наделен широкими правами, вступает в правоотношения со свидетелем и следователем и, следовательно, не считать его участником уголовного процесса нельзя. Однако в отличие от всех других участников уголовного судопроизводства адвокат участвует лишь эпизодически в уголовном процессе и не осуществляет никакой уголовно-процессуальной функции, он призван быть независимым профессиональным советником свидетеля по правовым вопросам (ч. 1 ст. 2 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»[38]) и оказывать квалифицированную юридическую помощь свидетелю в целях защиты его прав, свобод и интересов (ч. 1 ст. 1 Федерального закона). В таком же качестве адвокат выступает при производстве обыска, когда его пригласило лицо, в помещении которого производится обыск. Участие адвоката в данном следственном действии сводится лишь к присутствию при производстве обыска. Никакими правами при этом он законом не наделен. Но тем не менее адвокат также оказывает юридическую помощь в целях защиты прав, свобод и законных интересов того лица, в помещении которого производится обыск. Он может проверить правовые основания обыска, а также соблюдение следователем своих обязанностей во время проведения обыска: не допускать повреждения имущества, оглашения выявленных в ходе обыска обстоятельств частной жизни лица, в помещении которого был произведен обыск, его личной и (или) семейной тайны, а также обстоятельств частной жизни других лиц. Поскольку копия протокола обыска вручается лицу, в помещении которого был произведен обыск, постольку адвокат вправе знакомиться с этой копией. Вносить какие-либо замечания в протокол адвокат от своего имени не вправе. Он может посоветовать лицу, в помещении которого производился обыск, внести определенные замечания в протокол.

Свидетель и лицо, в помещении которого производится обыск, вправе пригласить адвоката только для участия в допросе, очной ставке и обыске. В соответствии с ч. 1 ст. 25 Федерального закона адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Следовательно, свидетель и вышеуказанное лицо являются доверителями. Согласно п. 5 ч. 2 ст. 2 Федерального закона, оказывая юридическую помощь, адвокат участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве. Однако в УПК даже не упоминается представитель или защитник свидетеля или лица, в помещении которого производится обыск. Защитником или представителем кого может быть адвокат в уголовном судопроизводстве, четко установлено в УПК, а именно: подозреваемого, обвиняемого (ст. 49); потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя (ст. 45); гражданского ответчика (ст. 55). Таким образом, адвокат свидетеля и лица, в помещении которого производится обыск, является именно и только адвокатом, а не защитником и не представителем. Поскольку он согласно УПК не является участником уголовного судопроизводства, то свою деятельность он осуществляет на основании Федерального закона.[39]

В Конституции РФ указывается на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (ч. 1 ст. 45), их судебную защиту (ч. 1 ст. 46), самозащиту (ч. 2 ст. 45), внутригосударственные средства правовой защиты и межгосударственные органы по защите прав и свобод человека и гражданина (ч. 3 ст. 46), а так же квалифицированную юридическую помощь (ч. 1 ст. 48). Правовая защита – это защита, урегулированная нормами права, поэтому все виды защиты, которые имеют место в уголовном процессе, являются правовой защитой. Судебная защита – разновидность государственной, правовой защиты; самозащита – личная защита, а квалифицированная юридическая помощь – профессиональная защита.

В демократическом государстве всех граждан в первую очередь и главным образом должно защищать государство. Каким бы свободным не было общество, свобода не может быть беспредельной; она должна ограничиваться законом в интересах каждого в отдельности и всего общества в целом. «Свобода сама себя упраздняет, если она не ограничена. Неограниченная свобода означает, что сильный человек свободен запугать того, кто слабее, и лишить его свободы. Именно поэтому мы требуем такого ограничения свободы государством, при котором свобода каждого человека защищена законом. Никто не должен жить за счет милосердия других, все должны иметь право на защиту со стороны государства»[40].

О. А. Зайцев под государственной защитой участников уголовного процесса понимает осуществление уполномоченными на то государственными органами предусмотренных законодательством мер безопасности, правовой и социальной защиты, применяемых при наличии угрозы посягательств на их жизнь, здоровье, телесную неприкосновенность, имущество, честь и достоинство указанных лиц в связи с их деятельностью в сфере судопроизводства[41]. По сути такое понимание государственной защиты ограничивается мерами безопасности участников уголовного процесса (ч. 3 ст. 11 УПК). Однако государство в лице своих органов обязано защищать граждан не только тогда, когда в уголовном процессе имеются достаточные данные о возможных преступных и иных посягательствах на них, но и обеспечивать реализацию участниками уголовного судопроизводства своих прав при производстве по уголовному делу.

Попытки определить виды защиты в уголовном судопроизводстве предпринимались Е. Г. Мартынчиком, В. П. Радьковым, В. Е. Юрченко, которые выделяли: 1) защиту от подозрения и необоснованного ограничения личной свободы; 2) защиту от обвинения, а также личных и имущественных прав; 3) защиту прав и интересов потерпевшим, гражданским истцом и гражданским ответчиком; 4) осуществление защиты или представительства интересов других субъектов уголовного процесса сообразно с процессуальным статусом защищаемого (обвиняемый, подсудимый) либо представляемого (потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик)[42]. Таким образом, данные авторы различают виды защиты по участникам уголовного процесса, которые имеют либо защищают (представляют) самостоятельный процессуальный интерес.

М. М. Михеенко выделяет такие виды защиты: а) личную; б) вспомогательную, которую осуществляют представители гражданского истца и гражданского ответчика, а также законные представители; в) должностную, которая возложена законом на государственные органы и лиц, ведущих процесс[43]. Должностная защита – это не что иное, как государственная защита. Указанная М. М. Михеенко вспомогательная защита, может быть не только личной, но и профессиональной, когда она осуществляется адвокатом – представителем потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика. Если подозреваемого (обвиняемого) защищает адвокат, то такая защита также является профессиональной. Согласно ч. 2 ст. 49 УПК по определению или постановлению суда в качестве защитников могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый; при производстве у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката. Эти же лица вправе быть представителями потерпевшего, гражданского истца, частного обвинителя, гражданского ответчика (ст. 45, 55 УПК). Полагаю, что защиту, осуществляемую вышеуказанными лицами (кроме адвоката), следует именовать вспомогательной (подсобной, дополнительной).

Участие общественности в УПК устранено «каленым железом». Нет представителей общественности в судебном разбирательстве, нет общественного поручительства, нет народных заседателей, нет и общественной защиты. Общественность в уголовном судопроизводстве представлена лишь в лице присяжных заседателей, которые участвуют по весьма незначительному количеству дел. Таким образом, в настоящее время УПК ориентирует граждан на принцип индивидуализма – «каждый умирает в одиночку». И если трудовой коллектив, общественное объединение пожелают защитить своего коллегу, они не вправе это осуществить. Поэтому правильно Уполномоченный по правам человека в РФ В. П. Лукин предлагает ввести институт общественных защитников в судебных заседаниях и восстановить институт заседателей (там, где нет присяжных, обязательно должны быть два заседателя, соответствующим образом избранные)[44]. Суды Челябинской области вопреки УПК допускают участие в судебных заседаниях представителей общественности, что, разумеется, является незаконным, но крайне необходимым на практике. Тем более, если государственная власть заинтересована в становлении и развитии гражданского общества, вовлечении представителей народа в управлении государственными делами, то крайне важно предоставить общественности право участия в судебном заседании, в том числе и в качестве общественного защитника.

Итак, в настоящее время, при производстве по уголовному делу следует различать государственную защиту (ее субъекты – органы государства, должностные лица); личную (субъекты – подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и иные участвующие в уголовном процессе лица); профессиональную (субъект – адвокат); вспомогательную (субъекты – законные представители, близкие родственники, иные лица).

Профессиональная защита по уголовным делам представляет собой уголовно-процессуальную деятельность адвоката и уголовно-процессуальные правоотношения, в которые он вступает в ходе реализации этой деятельности, направленные на защиту граждан, участвующих в уголовном процессе. Профессиональная защита в уголовном судопроизводстве осуществляется адвокатом в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, частного обвинителя и независимого профессионального советника по правовым вопросам свидетеля и лица, в помещении которого производится обыск.

В уголовном процессе важно в равной степени и ЧТО, и КАК защищать, поэтому требуется определить предмет и пределы (средства) защиты. Предмет защиты означает то, на что она направлена, а пределы – границы (рамки) защиты, т. е. какими средствами может осуществляться защита, когда она является допустимой, правомерной и чем может быть ограничена.

В. Д. Адаменко различает предмет защиты обвиняемого и предмет права на защиту. В предмет защиты он включает субъективные интересы (как законные, так и незаконные), реально и мнимо нарушенные права обвиняемого, а право на защиту распространяет не на весь предмет защиты, а лишь на ту его часть, которая способствует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела, поэтому предметом права на защиту обвиняемого, по его мнению, служат его законные субъективные интересы и реально нарушенные субъективные права[45]. Поскольку вся защита в уголовном процессе может и должна носить только правовой характер (быть правовой защитой), постольку представляется, что нет необходимости выделять предмет защиты и предмет права на защиту в отношении обвиняемого, ибо защита является выражением, реализацией права на защиту и защищать в уголовном судопроизводстве можно только то, что дозволено законом и вытекает из его требований. Поэтому ч. 3 ст. 47 УПК устанавливает, что обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы. Таким правом по УПК подозреваемый не наделен, хотя все содержание УПК свидетельствует о том, что законодатель в осуществлении защиты фактически уравнял в правах подозреваемого с обвиняемым.

Согласно ст. 45 и 46 Конституции РФ государственной, судебной защите подлежат права и свободы человека и гражданина. Означает ли это, что другие виды защиты в уголовном процессе (профессиональная, личная, вспомогательная) имеют другой предмет защиты? Полагаю, что нет, так как предмет правовой защиты один и един; он не может меняться в зависимости от того, кто осуществляет защиту.

В литературе никто не оспаривает того, что предмет защиты образуют права и свободы человека и гражданина. Спор идет лишь о том, входят ли в предмет защиты законные интересы. Конституция РФ пользуется таким термином (п. 2 ст. 36, п. 3 ст. 55). О законных интересах упоминается в ГК РФ (ст. 1), ГПК РСФСР (ст. 2, 3), КоАП РФ (ст. 1.2), АПК РФ (ст. 4), Семейном кодексе (ст. 17, 56), Федеральном законе РФ «О прокуратуре Российской Федерации» (ст. 1). УК РФ широко использует термин «законные интересы» и в многие составы преступления включено причинение вреда не только правам, но и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства (ст. 136, 201, 202, 2226 и др.). В УПК, как уже упоминалось, установлено, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, а обвиняемый вправе защищать свои права и законные интересы.

Абсолютное большинство авторов в предмет защиты включает не только права и свободы, но и законные интересы[46]. Если раньше в уголовно-процессуальной литературе разрабатывалась проблема законных интересов, то в настоящее время им почти не уделяется внимания. Довольно полно были исследованы законные интересы обвиняемого[47]. Законным интересам других участников процесса совсем не уделялось внимания или весьма мало[48]. В последние годы включают в предмет защиты любые интересы личности, а не только законные[49].

Согласно ч. 1 ст. 49 УПК защитник осуществляет защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых. Таким образом, обвиняемый – человек, не имеющий не только юридического образования, но и чаще всего не знающий законов, не разбирающийся даже в самых простых юридических вопросах, должен определить законность или незаконность своих интересов, ибо он вправе защищать лишь свои законные интересы (ч. 3 ст. 47 УПК). А защитник, в качестве которого по абсолютному большинству дел участвуют только адвокаты – профессиональные юристы, обязанные хорошо знать все законы и исполнять их, вправе осуществлять защиту любых интересов подозреваемого и обвиняемого, в том числе и незаконных. Еще один из многочисленных парадоксов нашего УПК.

Между правами и интересами существует тесная связь, но тем не менее они имеют различия, поэтому не случайно раздел VII главы IX-а Уголовно-процессуального кодекса Австрии называется «Права и интересы нарушителя».

В уголовном процессе имеют место различные интересы. Среди них есть такие, которые необходимо защищать. Какие же это интересы? В литературе дается однозначный ответ: законные. «В отличие от "интереса вообще" законный интерес основан на таком поведении государства, которое допускает возможность реализации данного интереса субъектом»[50]. Законные интересы – это не права, не свободы, они не охватываются их содержанием, однако носят характер правового дозволения и закрепляются не только в конкретных правовых предписаниях, но и в общих принципах права[51]. В правах и свободах уже выражен определенный интерес, но помимо этого интерес может иметь самостоятельное значение. Так, в принципах уголовного процесса отражены известные интересы. Например, в принципе гласности закреплен интерес, потребность гражданина в том, чтобы его дело рассматривалось открыто, было доступно для общественного ознакомления и обсуждения с тем, чтобы общественность могла убедиться, виновен или не виновен гражданин, нарушены или не нарушены его права и свободы, защищены они или нет, справедливы ли ход судебного разбирательства и его результаты. В наше время значение такого законного интереса приобретают столь важное значение, что и в Конституции РФ и УПК следует предусмотреть право каждого на гласное и справедливое судебное разбирательство. Данное право установлено статьей шестой Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая ратифицирована Россией 5 мая 1998 г. Исключения из принципа гласности также отражают законные интересы участников уголовного процесса. Сведения конфиденциального характера, а также те, которые касаются частной, интимной жизни гражданина, не должны подвергаться публичному обсуждению. Данный интерес вытекает из требований ст. 23 Конституции РФ и ст. 241 УПК.

Сначала возникают интересы, потребности, которые требуют правового закрепления. Они могут «перерасти» в права и свободы, а могут и остаться интересами, охраняемыми законом и выраженными в правовых принципах. Понятие интереса в праве может употребляться только в смысле нужды, потребности[52]. Потребности участника уголовного судопроизводства могут быть всевозможными, в том числе напрямую и не связанные с правами и свободами.

Но следует ли разграничивать законные и незаконные интересы? Необходимо ли выделять законные интересы или достаточно обойтись понятием «интересы»? В Основных положениях о роли адвокатов, принятых восьмым конгрессом ООН по предупреждению преступлений в августе 1990 г.[53], речь идет об интересах клиента. Однако ст. 15 данного положения гласит: «Адвокат всегда должен быть лояльным к интересам своего клиента». Что это означает? Слово «лояльный» в русском языке имеет два значения: 1) держащийся в границах законности (иногда только внешне, формально); 2) корректно, благожелательно относиться к кому-либо[54]. Отсюда следует, что адвокат по отношению к интересам клиента должен держаться в границах законности и быть корректным, благожелательным. В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона адвокат обязан честно, разумно, добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя.

Таким образом, законность является определяющим фактором и в отношении того, какой интерес обязан защищать адвокат. «Законный интерес – это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлении субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам, в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным»[55]. Защита от подозрения, обвинения, неправомерных действий и посягательств – это не только защита прав и свобод подозреваемого, но и защита их законных интересов, которые не всегда совпадают с субъективным правом и не всегда полностью охватываются им.

По мнению Э. Ф. Куцовой, право обвиняемого на защиту – это право на защиту его законных интересов[56], под которыми она понимает существенные интересы обвиняемого, выраженные в нормах права, поэтому не всякий личный интерес обвиняемого является законным[57]. Но интересы обвиняемого могут быть не только выражены в нормах права, но и вытекать из них. Прав А. В. Малько, который считает, что законный интерес – это юридическое дозволение, имеющее в отличие от субъективного права характер правового стремления[58], правовой возможности[59]. Из этого следует, что необходимо разграничивать понятия права и законного интереса в уголовном процессе.

В. М. Корнуков под законными интересами личности понимает стремления и желания участников уголовного судопроизводства достичь социально-значимых и полезных для них результатов, которые дозволены в иной правовой форме либо вовсе не нашедшие отражения в законе, но не противоречащие нормам уголовно-процессуального права и общеправовым принципам[60]. Таким образом, он рассматривает законные интересы как определенное дозволение, сочетающее в себе единство личного и социально-значимого (общественного).

Представляется, что нет необходимости различать два вида интересов обвиняемого: стремление защищаться – материальный интерес, который всегда законен, и стремление использовать те или иные средства защиты – процессуальный интерес, который в некоторых случаях может быть незаконным[61], т. е. законность интересов обвиняемого определяется не предметом защиты, а средствами защиты. Тем самым некоторые авторы связывают понятие законного интереса обвиняемого с законными средствами защиты, т. е. интерес обвиняемого осуществлять защиту законными средствами и способами всегда является законным[62]. Из данного утверждения следует, что защите может подлежать и такой интерес, который не только не является социально-значимым, а даже противоречит ему. Адвокат-защитник в этом случае превращается в помощника обвиняемого, подыскивающего законные средства защиты всех и всяких интересов последнего и тем самым он встает «на опасную для защитника дорогу, на которой руководящей нитью служит не вопрос, что защищать, а лишь то, как защищать»[63].

Ю. Ф. Лубшев хотя и связывает понятие законных интересов с законными средствами и способами защиты, однако под законными понимает только те интересы человека, которые пользуются охраной норм права и признаны им[64]. Законный интерес участника уголовного процесса может и не находиться под охраной норм права, ему может противостоять «лишь общая юридическая обязанность уважать его, не нарушать его, поскольку и сам он представляет собой правовую возможность общего характера»[65].

Н. Н. Полянский под интересами личности, гармонирующими с интересами общества, понимал правильно понятые законные интересы личности[66]. Он писал: «В самом выражении "законные интересы" заключается признание первенства интересов общества: законные интересы – это интересы, признанные велениями или запретами социалистического государства, выражающего волю общества»[67]. В настоящее время нельзя согласиться с таким утверждением. Согласно ст. 2 Конституции РФ высшей ценностью является не общество и не государство, а человек. Следовательно, и в понятии законного интереса должно быть отражено приоритетное положение человека и гражданина.

В Законе РФ «О безопасности» дается понятие жизненно важных интересов как совокупности потребностей, удовлетворение которых обеспечивает существование и возможность прогрессивного развития личности, общества и государства. Законные интересы участников уголовного процесса – это такие жизненно важные интересы (потребности) личности, которые носят характер правовой возможности, не противоречат закону, вытекают из его требований, а также не нарушают права, свободы и законные интересы иных граждан и охраняемые законом интересы общества и государства. Например, обвиняемый стремится к тому, чтобы не быть осужденным, а тем более наказанным за преступление, которое он не совершал. Эти потребности личности не противоречат закону. Граждане, общество и государство также заинтересованы в том, чтобы был осужден именно тот, кто действительно совершил преступление, чтобы виновный был наказан, а невиновный оправдан. Или: обвиняемый нуждается в том, чтобы не нарушалось его право на защиту. Данный интерес не посягает на права и свободы других участников уголовного процесса, не противоречит закону и вытекает из требований ст. 45, 48 Конституции РФ и ст. 16 УПК.

У потерпевшего есть потребность в том, чтобы ему был возмещен или компенсирован в денежной форме причиненный преступлением вред. Такой интерес потерпевшего является правовой возможностью, законным интересом (ст. 52 Конституции РФ и ст. 309 УПК). Поэтому законодатель включает в предмет защиты потерпевшего его права и законные интересы (ч. 1 ст. 6, ч. 3 ст. 318 УПК).

Свидетель заинтересован в том, чтобы давать показания свободно, без принуждения. Это является юридическим дозволением, которому противостоит юридическая обязанность не домогаться показаний свидетеля путем насилия, пыток, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения (ч. 2 ст. 9 УПК, ст. 302 УК РФ). Должностные лица, ведущие уголовный процесс, заинтересованы в том, чтобы не было препятствий в осуществлении правосудия и производстве предварительного расследования, что следует из конституционного принципа независимости судей (ст. 120 Конституции РФ) и требований ст. 294 УК РФ. Все вышеназванные интересы являются законными интересами и подлежат защите, как и другие законные интересы.

Интерес, не противоречащий закону, но не нашедший прямого закрепления в нем, также может входить в предмет защиты по уголовным делам и является законным интересом. Итак, предмет защиты в уголовном процессе образуют права, свободы и законные интересы лиц, участвующих в производстве по уголовному делу.

Проблема законных интересов связана с проблемой «публичного» и «частного», которые образуют единую горизонтальную, а не вертикальную систему понятий[68], т. е. «частное» не подчинено «публичному». Приоритет имеют права и свободы человека, ибо они и сам человек – высшая ценность, что является основой конституционного строя Российской Федерации. Поэтому не любые частные интересы человека подлежат защите, а только те, которые так или иначе связаны с правами и свободами человека и гражданина. Публичный интерес также заключается в том, чтобы права, свободы гражданина и вытекающие из них законные интересы были признаны, соблюдены и защищены. Таким образом, законные интересы отдельного человека и есть публичный интерес. «Особенный интерес не должен быть отстранен или даже подавлен, а должен быть приведен в согласие со всеобщим, благодаря чему будет сохранен он сам и сохранено всеобщее»[69].

Определив, ЧТО защищать, следует ответить на вопрос: КАК защищать? Решение данного вопроса имеет весьма важное значение главным образом и в первую очередь для адвоката, ибо, если так можно выразиться, «защитительное» назначение уголовного судопроизводства в основном зависит от деятельности адвоката вообще и адвоката-защитника в частности, а именно от выполнении им своих обязанностей. Однако УПК не устанавливает обязанности защитника. Лишь в ч. 5 ст. 49 УПК предусмотрена его обязанность дать подписку о неразглашении сведений, составляющих государственную тайну. Как обязанность осуществлять принятую на себя защиту можно трактовать и норму, содержащуюся в п. 7 ст. 49 УПК: адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого. Защитник также не вправе разглашать данные предварительного следствия, ставшие ему известными в связи с осуществлением защиты, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 УПК (ч. 2 ст. 53 УПК).

Согласно п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК защитник вправе использовать иные не запрещенные УПК средства и способы защиты. Что это означает? В десяти пунктах данной статьи установлены полномочия защитника. Следовательно, УПК под средствами и способами защиты понимает полномочия защитника. Из смысла вышеуказанной уголовно-процессуальной нормы следует, что только УПК запрещает те или иные средства и способы защиты. Но авторы УПК забыли, что кроме УПК есть другие законы, которые запрещают использовать определенные средства защиты. Так, ст. 294 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за восприпятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, из чего следует, что адвокату-защитнику, как и любому другому лицу, запрещено восприпятствовать вышеуказанной деятельности. В соответствии с ч. 2 ст. 303 УК РФ защитнику запрещено фальсифицировать доказательства. В противном случае он может быть привлечен к уголовной ответственности. Поэтому в п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона установлено, что адвокат обязан осуществлять защиту всеми не запрещенными законодательством РФ (а не только УПК) средствами.

Некоторые авторы разграничивают средства и способы защиты. Так, Я. С. Аврах под средствами защиты по сути понимает права обвиняемого и защитника, а под способами применения средств защиты – правила и приемы работы защитника, т. е. методику защиты[70].

По мнению В. Д. Адаменко, средство защиты – это предусмотренная законом уголовно-процессуальная деятельность субъектов защиты, направленная на реализацию защиты в материальном смысле по оправданию обвиняемого или смягчению его ответственности, а способы защиты – это правила, приемы, которые применяются субъектами защиты в их деятельности для достижения поставленной цели по оправданию либо смягчению уголовной и гражданско-правовой ответственности[71].

Часть 1 ст. 53 УПК в п. 1–10 устанавливает права (полномочия) защитника, а в п. 11 данной статьи указывается на право защитника использовать ИНЫЕ (выделено мною. – З.М.) не запрещенные УПК средства и способы защиты. Следовательно, и под средствами, и под способами защиты законодатель понимает права защитника и не делает различий между ними.

Этимологическое значение слов «средство» и «способ» идентичное. Способ – действие или система действий, средство – прием, способ действия[72]. И то, и другое представляют собой действие, которое может быть выражено в уголовном процессе в виде деятельности, осуществляемой вне правоотношений (составление ходатайств, жалоб, заявлений и др.) либо в форме правоотношений (участие в следственных действиях и др.).

Статья 7 Федерального закона установила обязанность адвоката отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами. В п. 11 ст. 53 УПК следует также установить право защитника использовать иные не запрещенные законодательством Российской Федерации средства (а не средства и способы) защиты.

В ходе реализации средств защиты важное значение приобретают тактические приемы, которые не имеют правового регулирования. Средства защиты подозреваемого, обвиняемого представляют собой систему действий, приемы защиты. В них входят как средства, установленные законом, так и средства, не запрещенные законом, к которым относятся тактические приемы, применяемые при осуществлении защиты подозреваемого, обвиняемого. Законные средства защиты подозреваемого, обвиняемого – это система действий, совершаемых им и его защитником по защите прав, свобод, законных интересов подозреваемого, обвиняемого, установленных или не запрещенных законом, в которых реализуются их права и полномочия, т. е. процессуальные формы их деятельности[73].

Любая защита в уголовном процессе должна осуществляться только в рамках закона, т. е. в определенных пределах, которые установлены частью второй ст. 45 Конституции РФ: каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Тем самым Конституция РФ установила пределы защиты. Защищая свои права и свободы, гражданин не должен нарушать права и свободы других лиц (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ /. Данное конституционное положение определяет правомерность, допустимость защиты вообще и в уголовном процессе в частности. Это имеет отношение прежде всего к обвиняемому. Обвиняемый вправе давать объяснения и вправе отказаться от них, может давать как правдивые, так и ложные показания. Последнее в литературе иногда называют «правом на ложь». В отличие от потерпевшего и свидетеля обвиняемый не несет уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и задачу ложных показаний. Защищая себя, обвиняемый может говорить неправду, но только до тех пор, пока этим не нарушаются права и свободы других лиц. Поэтому ложный донос, клевета и другие общественно опасные деяния, запрещенные УК РФ, являются недопустимыми, неправомерными средствами защиты, как и препятствование суду и следователю осуществлять требования закона при производстве по уголовному делу[74]. Защита обвиняемого в последние годы нередко становится беспредельной, особенно по так называемым громким делам, а потерпевший весьма ограничен в своем конституционном праве на судебную защиту, доступе к правосудию и компенсации причиненного вреда. Его может оклеветать обвиняемый, говорить о нем всякие небылицы и тем самым подрывать его репутацию, причинять нравственные страдания и т. п. Потерпевший оказывается беззащитным от таких «обвинений». Свидетельский иммунитет также затрудняет, а то и вовсе лишает потерпевшего возможности защитить свои права. Нельзя оспаривать того, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого. Но с включением в круг лиц, обладающих свидетельским иммунитетом, супруга, близких родственников (ст. 5 Конституции РФ и п. 4 ст. 5 УПК) защита своих прав и свобод для потерпевшего становится неразрешимой проблемой. Простой пример: очевидцами причинения тяжкого вреда здоровью являются только близкие родственники обвиняемого, которые отказываются давать показания; установить предмет доказывания не представляется возможным, дело прекращается, а потерпевший – больной, иногда неизлечимо больной, не получает ни компенсации за причиненный вред, ни морального удовлетворения от того, что преступник наказан. Да и другие граждане убеждаются в том, что преступник может уйти от ответственности, поэтому предпочитают самосуд, о котором сейчас так много пишут и говорят в средствах массовой информации. Совершенно очевидно, что недопустимо расширять права обвиняемого за счет прав и законных интересов потерпевшего, так как перед законом и судом должны быть все равны (ст. 19 Конституции РФ). Представляется необходимым установить в УПК общую норму следующего содержания: «Каждый участник уголовного судопроизводства вправе защищать свои права, свободы и законные интересы средствами, не нарушающими права, свободы и законные интересы других участников уголовного судопроизводства». Как правильно заметил К. К. Арсеньев, «задача присяжного поверенного помогать частным лицам в определении, охранении и осуществлении их законных прав, не выходя из пределов закона и действуя законными, честными средствами»[75].

§ 2. Профессия – адвокат

Слово «адвокат» произошло от латинских «advocare», «advocatus» – призывать на помощь, призванный, что совершенно точно передает сущность деятельности адвоката: он призван помогать тому, кто к нему обратился, или обязан это делать в силу требований закона. Адвокаты образуют адвокатуру, которая «в собственном смысле слова представляет собой правозаступничество, т. е., другими словами, юридическую помощь, оказываемую нуждающимся в ней лицам специалистами – правоведами»[76].

Статья 48 Конституции РФ устанавливает право каждого на получение квалифицированной юридической помощи; в случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Адвокат (защитник) упоминается лишь в части второй данной статьи Конституции РФ в связи с правом каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления воспользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения.

Назначение адвокатуры как объединения адвокатов должно найти свое правовое закрепление в первую очередь в Конституции, ибо адвокатура призвана оказывать юридическую помощь гражданам, защищать их права и свободы, которые согласно ст. 2 Конституции РФ являются высшей ценностью. Мягко говоря, странно, что объединение людей, профессионально занимающихся защитой прав человека и гражданина, даже не упоминается в Конституции РФ.

Профессия адвоката является видом юридической профессии, под которой понимается «официально признанный государством и регламентированный законом род деятельности, связанный с правовым регулированием общественных отношений, обеспечением соблюдения членами общества правовых предписаний, требующий необходимых знаний и навыков, приобретаемых путем юридического образования или практического опыта, накладывающий на юристов социальную ответственность за эффективное выполнение возложенных на них обязанностей в системе разделения труда»[77].

Характер профессиональной деятельности адвоката можно определить, уяснив прежде всего юридическую природу адвокатуры. Е. В. Васьковский рассматривал адвокатуру как представительницу общества, а в судебном процессе как фактор правосудия и элемент судебной организации; адвокатура является таким образом, институтом в той ветви публичного права, которая носит название судебного или процессуального[78]. Дореволюционные юристы называли деятельность адвокатов общественным служением, адвоката – общественным деятелем, его профессию – общественной должностью, подчеркивая тем самым, что адвокатура создана для того, чтобы представлять общество в судебном процессе.

Н. Н. Полянский писал: «Как важно так организовать адвокатуру, чтобы она состояла из лиц, представляющих надежные ручательства, с одной стороны, знания дела, с другой – честности и порядочности»[79]. Н. Н. Полянский предъявлял к адвокатам требование компетентности и нравственности, для чего он предлагал установить постоянный и бдительный надзор за деятельностью членов адвокатского сословия; цель установления такого надзора достигается лучше всего, если адвокаты представляют собой самоуправляющийся союз[80].

Юридическую природу советской адвокатуры М. А. Чельцов в 1940 г. определял как государственное представительство прав и законных интересов отдельных граждан[81]. Государство несет обязанность по признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ), поэтому оно должно быть заинтересовано в активной деятельности адвокатуры. Однако адвокат не может представлять государство в судебном процессе. Государство в уголовном процессе на стороне обвинения представляет прокурор, который не в состоянии одновременно защищать права и законные интересы стороны обвинения и стороны защиты, имеющих ярко выраженную противоположную направленность, хотя и обязан реагировать на нарушение закона как выраженной в нормах правах воли государства.

О. В. Орлова и Н. Н. Деев полагали, что адвокатуру можно отнести к общественно – государственным организациям, имея в виду прежде всего, характер ее взаимоотношений с министерством юстиции, которое осуществляло общее руководство коллегиями адвокатов в социалистическом обществе[82]. Хотя государственные органы в то время и осуществляли общее руководство коллегиями адвокатов (ст. 31 Положения об адвокатуре РСФСР, утвержденное 20 ноября 1980 г.), тем не менее даже это не меняло юридической природы коллегий адвокатов как общественных организаций, так как такое государственное руководство сводилось лишь к обеспечению законности в деятельности адвокатуры, а также прав и законных интересов граждан.

Большинство авторов считали и считают коллегии адвокатов общественными объединениями[83]. Согласно ч. 1 ст. 3 Федерального закона адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов; формы адвокатских образований – адвокатский кабинет, коллегия адвокатов, адвокатское бюро и юридическая консультация (ч. 1 ст. 20 Федерального закона). Адвокатские палаты субъектов РФ и Федеральная палата адвокатов являются негосударственными, некоммерческими организациями, основанными на обязательном членстве адвокатов субъектов РФ (адвокатская палата субъектов РФ) и на обязательном членстве адвокатских палат субъектов РФ (федеральная палата адвокатов), что роднит их с общественными объединениями. Но все объединения адвокатов принципиально отличаются от организаций, создаваемых в рамках Закона РФ «Об общественных объединениях»[84].

Федеральный закон устанавливает различные формы адвокатской деятельности и деятельности адвокатуры. Данный закон также разграничивает понятия адвокатской деятельности и адвокатуры и соответственно их цели. Основа адвокатуры – адвокатская деятельность, под которой в Федеральном законе (ч. 1 ст. 1) понимается квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод, интересов, а также обеспечения доступа к правосудию. Итак, цель деятельности адвоката как профессионала (лица, оказывающего квалифицированную юридическую помощь) – защита граждан, организаций и обеспечение доступа к правосудию. Целью же деятельности адвокатуры (адвокатской палаты субъекта РФ) как профессионального сообщества является обеспечение квалифицированной юридической помощи, ее доступности для населения (ч. 4 ст. 29 Федерального закона). Если адвокат обеспечивает доступ населения к правосудию, то адвокатская палата обеспечивает доступность для населения квалифицированной юридической помощи, т. е. адвокатура в субъектах РФ должна так организовать работу адвокатов, чтобы их профессиональная деятельность служила защите прав, свобод и интересов физических и юридических лиц и обеспечивала им эту защиту при осуществлении правосудия. Целью федеральной палаты адвокатов РФ также является обеспечение высокого уровня оказываемой адвокатами юридической помощи (ч. 2 ст. 35 Федерального закона). Таким образом, и каждый адвокат, и адвокатура в целом обязаны обеспечивать квалифицированную юридическую помощь, которая гарантируется каждому согласно ст. 48 Конституции РФ. Тем самым деятельность адвоката и адвокатуры носит конституционный характер. Адвокатуре сейчас присущи такие признаки общественной организации как самоуправляемость, некоммерческий характер деятельности адвокатуры и непредпринимательский – деятельности адвокатов, добровольность, членство в адвокатской палате, общая цель – оказание квалифицированной юридической помощи. Кроме того, и общественные организации, и адвокатура – институты гражданского общества, которое еще только формируется в России.

Однако адвокатские палаты образуются по профессиональному признаку. Они объединяют профессиональных юристов, которые защищают права, свободы и законные интересы граждан и охраняемые законом интересы юридических лиц.

Хотя в Федеральном законе не указано прямо на добровольность организации адвокатской деятельности и адвокатуры, тем не менее из содержания главы четвертой данного Закона следует, что все формы адвокатских образований создаются добровольно. Однако адвокатская палата субъекта Российской Федерации и Федеральная палата адвокатов Российской Федерации основаны на обязательном членстве адвокатов одного субъекта Российской Федерации и соответственно адвокатских палат Российской Федерации (ч. 1 ст. 29, ч. 1 ст. 35 Федерального закона), т. е. членство в адвокатских палатах для адвоката является обязательным.

В резолюциях Первого Всероссийского конгресса адвокатов, принятых 13 октября 1999 г., адвокатура определялась как независимый самоуправляемый правовой институт, действующий на профессиональной и некоммерческой основе, осуществляющий конституционную функцию оказания квалифицированной юридической помощи населению, содействующий защите прав и законных интересов граждан и юридических лиц, а также осуществлению правосудия.[85] Адвокатура – это адвокаты, объединение адвокатов, а не правовой институт, представляющий собой такую общность норм – предписаний, которая в свою очередь является элементом следующего главного подразделения – отрасли права[86]. Поэтому совершенно очевидно, что адвокатура не может быть правовым институтом. Она может быть и является институтом гражданского общества.

Согласно ч. 1 ст. 3 Федерального закона адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов и как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления. Адвокатура во все времена была профессиональным сообществом; она объединяла людей одной профессии – профессии адвоката. Деятельность адвокатуры носит негосударственный характер. Адвокаты не являются представителями государственных органов. Они не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности (ч. 1 ст. 2 Федерального закона).

Членство в адвокатуре не может служить целью получения прибыли адвокатами, однако работа адвоката, как и любая другая работа, должна быть оплачена, поэтому ст. 25 Федерального закона устанавливает, что адвокатская деятельность осуществляется на основе соглашения между адвокатом и доверителем. Данное соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключаемый в простой письменной форме между доверителем и адвокатом (адвокатами), на оказание юридической помощи самому доверителю или назначенному им лицу. Договор заключается с конкретным адвокатом, а не с адвокатским бюро, юридической консультацией и т. п. Именно адвокату вверяет свою защиту подозреваемый, обвиняемый, а не адвокатскому образованию.

Независимо от формы судопроизводства соглашение между доверителем и адвокатом является гражданско-правовым договором, а именно поручением, что подтверждается также и тем, что одним из существенных условий такого соглашения является предмет поручения (п. 2 ч. 4 ст. 25 Федерального закона).

Предмет поручения в уголовном судопроизводстве – защита или представительство доверителя либо назначенного им лица. Размер и характер ответственности адвоката, принявшего исполнение поручения, должны быть указаны в соглашениях, заключаемых по уголовным делам. На практике в соглашении между адвокатом и доверителем указываются последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения адвокатом поручения, в том числе и возмещение причиненного ущерба. Страхование риска ответственности адвоката установлено в ст. 19 Федерального закона.

Поскольку Конституция РФ каждому гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи, постольку государство обязано обеспечивать данное право. Однако далеко не все подозреваемые, обвиняемые могут пригласить адвоката для защиты своих прав и законных интересов.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод провозгласила: «Каждый человек, обвиняемый в совершении уголовного преступления… имеет право защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника, иметь назначенного ему защитника, когда того требуют интересы правосудия» (п. 1 ч. 3 ст. 6).

Адвокат-защитник в уголовном процессе может быть либо приглашен подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого, либо назначен должностными лицами, ведущими производство по уголовному делу. Дознаватель, следователь, прокурор или суд назначают защитника в случаях его обязательного участия, если защитник не был приглашен (ч. 3 ст. 51 УПК) и по просьбе подозреваемого, обвиняемого (ч. 2 ст. 50 УПК). В этих случаях согласно ч. 5 ст. 50 УПК расходы на оплату труда адвоката компенсируются за счет средств государственного бюджета. Порядок расчета оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда в зависимости от сложности уголовного дела установлен приказом министерств юстиции и финансов РФ от 6 октября 2003 г. № 257/89н.

Н. А. Колоколов полагает, что дознаватели, следователи, прокуроры и судьи не должны принимать процессуальные решения об оплате труда адвокатов, а суммы, предназначенные на оплату труда адвокатов, выполняющих свои обязанности по назначению правоохранительных структур, должны аккумулироваться в специальных фондах и оттуда напрямую, т. е. минуя правоохранительные органы и суды, поступать в адвокатские ассоциации, специализирующиеся на оказании юридической помощи обездоленным, и распределяться на месте в зависимости от количества и качества труда.[87]

Согласно ч. 10 ст. 25 Федерального закона адвокату, участвующему в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению, выплачивается дополнительное вознаграждение за счет средств адвокатской палаты. Размер данного вознаграждения и порядок его выплаты устанавливаются ежегодно собранием (конференцией) адвокатов. Но это – не основное, а дополнительное к основному вознаграждение адвокату за его труд в качестве защитника в уголовном процессе.

Адвокаты правильно обращают внимание на то, что федеральный бюджет далеко не всегда покрывает расходы адвоката, который участвует в уголовном деле по назначению дознавателя, следователя, прокурора или суда. Так, в некоторых субъектах РФ не возмещали командировочные затраты. Кроме того, подозреваемые могут заявлять и заявляют, что у них нет средств для приглашения защитника, хотя на самом деле это не так. И никто не проверяет, действительно ли подзащитный адвоката – малоимущий. Государство таким образом несет расходы как за действительно малообеспеченных, так и не стесненных в средствах граждан. Вряд ли это оправдано. В Советском Союзе оплата труда адвоката-защитника по уголовным делам осуществлялась самими осужденными, которые даже в местах лишения свободы имели возможность трудиться, получать заработную плату и по исполнительному листу из их заработной платы перечислялись ежемесячно соответствующие суммы в Президиум коллегии адвокатов на счет конкретного адвоката.

Суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае, когда он участвует в уголовном судопроизводстве по назначению, относятся к процессуальным издержкам (п. 5 ч. 2 ст. 131 УПК). Они возмещаются в соответствии с ч. 6 ст. 132 УПК за счет средств федерального бюджета в случае имущественной несостоятельности лица, с которого они должны быть взысканы. Поэтому имущественная несостоятельность лица, защиту которого осуществлял адвокат по назначению, должна быть подтверждена в ходе производства по уголовному делу справкой о среднедушевом доходе семьи (одиноко проживающего гражданина), полученном за три последних месяца, предшествующих месяцу назначения адвоката-защитника[88]. Тем более, что суд согласно вышеуказанной норме УПК вправе освободить осужденного полностью или частично от уплаты процессуальных издержек, если это может существенно отразиться на материальном положении лиц, которые находятся на иждивении осужденного.

Процессуальные издержки в виде оплаты труда адвоката по назначению в порядке регресса могут быть взысканы с осужденного. По уголовному делу Рянцева, осужденного на 11 лет лишения свободы, принимали участие два адвоката. Судья постановил произвести оплату их труда за счет государства. После исполнения данного решения судья вынес новое постановление о взыскании этой суммы с осужденного. На данное решение суда осужденный Рянцев подал кассационную жалобу, в которой указывал, что расходы по осуществлению защиты должны быть возложены на государство, так как его материальное положение не позволяет ему компенсировать эту сумму. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила постановление без изменения, а кассационную жалобу осужденного – без удовлетворения. Суд кассационной инстанции указал, что имущественно несостоятелен осужденный лишь в настоящее время, Рянцев молод, его материальное положение изменится, и он будет иметь материальную возможность погасить задолженность перед государством[89]. Следовательно, суду при решении вопроса об оплате труда адвоката, который участвовал в уголовном судопроизводстве по назначению дознавателя, следователя, прокурора или суда, за счет средств федерального бюджета следует учитывать имущественное положение осужденного не только в момент принятия решения, но и после, используя при этом порядок регресса.

Совет Европы и Европейское сообщество обращают повышенное внимание к проблемам доступности юридической помощи всем, кто в ней нуждается. И это вполне закономерно, так как без помощи юриста, без квалифицированной юридической помощи человеку весьма затруднительно защищать и защитить свои права и законные интересы, что порождает неверие его в возможность добиться справедливости, удовлетворения законных интересов, а отсюда – и неверие государству, существующему строю и т. п.

В рекомендации № Р (93/ 1 «Об эффективном доступе к праву и правосудию малообеспеченных» от 8 января 1993 г. Комитет министров Совета Европы рекомендовал правительствам государств-членов, в частности, поощрение развития служб юридической консультации для беднейших слоев населения и содействие эффективному доступу беднейших слоев населения путем признания права на помощь соответствующего адвоката, насколько возможно, по выбору обвиняемого, за надлежащее вознаграждение[90].

Проблема доступности юридической помощи – не только российская проблема и проблема стран Центральной и Восточной Европы. Так, в Великобритании обсуждается законопроект об уголовном правосудии и предпринимаются шаги к созданию системы юстиции с двумя путями защиты, т. е. государственными и частными адвокатами[91]. В США получает все большее распространение защита, осуществляемая юристами, состоящими в так называемых публичных агентствах по оказанию юридической помощи неимущим (pablic defenders aqencies). Финансируются такие агентства преимущественно за счет средств местных бюджетов, а по уголовным делам, рассматриваемым федеральными судами, финансирование осуществляется в значительной мере за счет средств федерального бюджета, которые поставлены под жесткий контроль[92]. Система государственной юридической помощи малоимущим гражданам существует в Нидерландах, Финляндии, Израиле, Франции, Германии и других странах, но эти системы имеют различия. Например, в Германии юридическую помощь малоимущим оказывают не госслужащие за счет государства и не адвокаты, а частнопрактикующие юристы.

Уже давно высказывались предложения о создании государственной адвокатуры в России для оказания юридической помощи малоимущим. В 2005 г. в «Российской газете» развернулась дискуссия о том, нужна или не нужна государственная адвокатура[93]. Адвокатское сообщество выступает против государственных адвокатов и считает, что расходы на нее могли бы полностью покрыть расходы на деятельность адвокатов, не имеющих соглашений с доверителем[94].

А. Кучерена предлагает возродить «социальную адвокатуру» – систему добровольных, бесплатных юридических консультаций, которые будут вести независимые от государства адвокаты, а в создание такой адвокатуры мог бы активно включиться отечественный бизнес[95]. Блажен, кто верует. Наш бизнес никакой социальной ответственности не несет и не желает нести, поэтому надежды на то, что бизнесмены будут содержать социальную адвокатуру, весьма призрачны. Тем более, что, даже соглашаясь на такие траты, отечественные бизнесмены в любой момент могут отказаться от них, и тогда социальная адвокатура перестанет существовать.

Прежде всего, по моему мнению, речь не может идти об адвокатуре как государственной, так и социальной, ибо адвокатура является профессиональным сообществом адвокатов и как институт гражданского общества не входит в систему органов государственной власти и местного самоуправления, а адвокатской деятельностью не является юридическая помощь, оказываемая работниками органов государственной власти и органов местного самоуправления. Поэтому в постановлении Правительства РФ от 22 августа 2005 г. № 534 «О проведении эксперимента по созданию государственной системы оказания бесплатной юридической помощи малоимущим гражданам» речь идет не об адвокатах, не об адвокатуре, а о федеральных государственных учреждениях «Государственное юридическое бюро», создаваемых в порядке эксперимента в 10 субъектах РФ. Эксперимент проводился с 1 января 2006 г. по 31 декабря 2006 г. и продлен на 2007 г.; начался он, как отмечается в средствах массовой информации, с непроходимой бюрократической волокиты: «В некоторых регионах доказать, что ты беден, оказалось настолько сложно, что впору привлекать для этого специально обученных людей»[96].

Реализация конституционного права на квалифицированную юридическую помощь играет важную роль в обеспечении юридической безопасности граждан. Юридическая безопасность рассматривается как состояние юридической защищенности жизненно важных интересов личности (общества, государства) от внешних и внутренних угроз; она включает правовое обеспечение безопасности и надлежащую деятельность правоохранительных, судебных и правоприменительных органов[97]. Хотя адвокатура – не государственный орган, но ее деятельность, деятельность адвокатов носит правозащитный характер, ибо они защищают права, свободы и законные интересы граждан от любых посягательств любых лиц, в том числе и должностных, а также от посягательств любых государственных и общественных организаций. Без активной профессиональной деятельности независимых от государства адвокатов невозможна юридическая безопасность человека и гражданина. Государство обязано создать все условия для реализации такой деятельности адвокатов, которая обеспечила бы равное право всех граждан Российской Федерации, независимо от имущественного положения, на получение квалифицированной юридической помощи и равный доступ к правосудию.

Адвокатура является институтом гражданского общества, которое в теории государства и права определяют как систему самостоятельных и независимых институтов и отношений, обеспечивающих условия для реализации частных интересов и потребностей индивидов и коллективов, для жизнедеятельности социальной, культурной и духовной сфер, их воспроизводства и передачи от поколения к поколению[98]. По Гегелю в гражданском обществе каждый для себя цель. Из этого утверждения Гегеля можно было бы сделать вывод о том, что частный интерес – превыше всего, а общественный интерес для гражданина не существует. Но далее о частном интересе Гегель писал: «Однако без соотношения с другими он не может достигнуть своих целей во всем их объеме. Эти другие суть поэтому средства для цели особенного. Но особенная цель посредством соотношения с другими придает себе форму всеобщего и удовлетворяет себя, удовлетворяя вместе с тем стремление других к благу»[99]. Следовательно, частный интерес не противостоит и не должен противостоять общественному интересу. Только их гармония позволяет удовлетворить как интерес каждого, так и интересы всего общества.

Именно потому, что адвокатура – институт гражданского общества, она не может обслуживать только частные интересы граждан, какими бы ни были, т. е. в том числе и такие, которые противоречат общественным интересам и даже вредят им. В связи с этим возникает вопрос: адвокатура – частный или публичный институт гражданского общества, или частно-публичный? Но сначала надо разобраться в понятиях частного и публичного. Частный означает личный – не общественный[100]. Публичный – 1) осуществляемый в присутствии публики, открытый; 2) общественный, не частный (устаревшее)[101]. Понятие публичности в своем первом значении употребляется и в международно-правовых актах. Таким образом, публичность представляет собой открытость, гласность.

В уголовном судопроизводстве под публичностью понимают официальность (ex officio – по должности, по обязанности, по долгу службы). Официальный – 1) правительственный, должностной; 2) соблюдающий все правила формальности.[102] Полагаю, что необходимо вообще отказаться от понятия публичности как общественного, а вместо термина «публичность» ввести в уголовном судопроизводстве термин «официальность» – обязанность государственных органов возбуждать, расследовать, рассматривать и разрешать уголовные дела. Официальность означает также обязанность соответствующих государственных органов, должностных лиц защищать охраняемые законом интересы человека и гражданина, общества и государства.

С. И. Викторский писал: «Адвокатская деятельность – профессия в том смысле, что адвокатуру составляют люди, специально посвятившие себя ей; она – публичного характера, потому что ведет за собой определение в законе условий вступления в адвокатуру и прав и обязанностей адвоката и контроль за их деятельностью»[103]. Поскольку законы принимаются органами государственной власти, то вполне очевидно, что С. И. Викторский под публичностью адвокатуры понимал ее как организованную и признанную официально государством, т. е. официальность адвокатуры. Адвоката же он называл «общественным служителем»[104], как и многие другие дореволюционные юристы.

Разумеется, если адвокатура – институт гражданского общества, то она не должна противопоставлять себя обществу и, защищая частные интересы, адвокаты удовлетворяют не только эти частные интересы, но и вместе с тем, по Гегелю, стремление других к благу. Следовательно, только тот частный интерес защищают адвокаты, в котором заинтересовано все гражданское общество. Такой интерес является законным интересом, поэтому согласно п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона адвокат обязан честно, разумно, добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами.

Хотя адвокатура – не государственный институт, но без нее немыслимо осуществление органами государственной власти своих должностных обязанностей: следователем – расследования, судом – рассмотрения и разрешения судебных дел (осуществления правосудия). Таким образом, адвокаты содействуют деятельности государственных органов. Адвокатура, по образному выражению Е. В. Васьковского, – «спица в колесе правосудия», без которой «колесо» правосудия никуда не «покатится»[105].

В резолюциях Первого Всероссийского конгресса адвокатов отрицалась возможность и необходимость государственного руководства адвокатурой и адвокатом в условиях правового государства. Однако Конгресс считал необходимым совместное участие адвокатуры и государства в лице полномочных органов в решении вопросов формирования профессионального правозащитного (адвокатского) сообщества и приобретения статуса адвоката, формирования налоговых и других экономических условий формирования адвокатуры[106]. Постановлением Конституционного Суда РФ от 28 января 1997 г. предусмотрено, что, гарантируя право на получение квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии. Согласно данному постановлению Конституционного Суда РФ критерии квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве устанавливает законодатель путем определения соответствующих условий допуска тех или иных лиц в качестве защитника.

Если государство согласно ч. 1 ст. 48 Конституции РФ гарантирует квалифицированную юридическую помощь (а адвокаты оказывают такую помощь), то оно должно обладать какими-то механизмами воздействия на то, чтобы юридическая помощь гражданам во всех случаях была действительно квалифицированной. В Федеральном законе установлено, что органы государственной власти обеспечивают гарантии независимости адвокатуры, осуществляют финансирование деятельности адвокатов, оказывающих юридическую помощь гражданам РФ бесплатно в случаях, предусмотренных законодательством РФ, а также при необходимости выделяют адвокатским образованиям служебные помещения и средства связи (ч. 3 ст. 3 Федерального закона). Тем самым государство содействует, в свою очередь, деятельности адвокатов. Такое взаимодействие адвокатуры с государством является более предпочтительным: государственные органы не подменяют адвокатуру, не руководят ею, но обеспечивают оказание адвокатами квалифицированной юридической помощи населению.

С. Д. Игнатов, В. Н. Смирнов полагают, что адвокатура осуществляет профессиональный контроль гражданского общества за соблюдением государством правовых норм, прав и свобод человека и гражданина[107]. Контроль означает проверку, постоянное наблюдение в целях проверки или надзора[108]. По моему мнению, адвокатура не должна выполнять контрольные функции. «Контролеров» у нас хватает! Прокурорский надзор, судебный надзор, судебный контроль… Назначение адвокатуры заключается именно в оказании квалифицированной юридической помощи, в чем заинтересованы как конкретный гражданин, человек, так и общество, государство. Не контроль, а активная деятельность по защите прав, свобод, законных интересов физических лиц и охраняемых законом интересов юридических лиц. Вот для чего нужны и адвокатура, и адвокаты. Приобретение статуса адвоката в соответствии с Федеральным законом должно гарантировать оказание квалифицированной юридической помощи. Однако как установить, оказываемая адвокатом юридическая помощь была квалифицированной или нет? Ответ на этот вопрос содержится в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 сентября 2004 г., которым было признано необоснованным утверждение осужденного о том, что его защиту осуществлял неквалифицированный адвокат. «Как следует из материалов уголовного дела, его защищал адвокат, зарегистрированный в реестре адвокатов Республики Коми. Согласно протоколу судебного заседания требования уголовно-процессуального закона им выполнены в полном объеме»[109].

Согласно ч. 2 ст. 3 Федерального закона адвокатура как профессиональное сообщество действует на основе принципов законности, независимости, самоуправления, корпоративности, а также принципа равноправия адвокатов. Корпоративность выделяется из всех этих принципов, так как такого принципа нет в деятельности правоохранительных органов. Под корпорацией применительно к адвокатуре следует понимать объединенную группу, круг лиц одной профессии. И такое понимание адвокатуры не вызывает возражений. Корпоративный – узкогрупповой, замкнутый пределами корпорации[110]. Означает ли принцип корпоративности то, что адвокатура в своей деятельности должна руководствоваться узкогрупповыми интересами своего профессионального сообщества? Адвокатура, являясь институтом гражданского общества, не может замыкаться на самой себе, быть обособленной, отъединенной от общества (да и от государства тоже, ибо адвокаты осуществляют свою деятельность в государственных органах); она не может быть занята только своими узкими интересами. Вообще, корпоративность адвокатуры как принцип ее деятельности, полагаю, не соответствует понятию адвокатуры как института гражданского общества.

Некоторые адвокаты правильно считают, что нужен внешний контроль за адвокатурой, ибо злоупотреблений корпоративного свойства в юридической системе более чем предостаточно[111]. Нужна широкая гласность в деятельности адвокатуры. В частности, в местных газетах было бы полезно печатать списки кандидатов в адвокаты, а после приобретения ими статуса адвоката списки принятых в адвокатуру. Тем самым общественность информируется о тех, кто будет оказывать квалифицированную юридическую помощь, и имеет возможность судить о том, достойны ли эти лица быть адвокатами.

Адвокатура действует на основании закона. Представляя и защищая не запрещенными законом средствами частные интересы, адвокаты таким образом охраняют и общественные, государственные интересы, ибо общество и государство заинтересованы в соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц. Адвокат – представитель гражданского общества выполняет общественно и государственно значимую, конституционную функцию оказания квалифицированной юридической помощи.

Защищая и представляя граждан в государственных органах, адвокаты осуществляют связь между конкретным гражданином и государством, информируют государство о нарушениях прав и свобод граждан. Основанная на законе, принципиальная защита физических и юридических лиц заставляет государство восстанавливать их нарушенные права и законные интересы, а также корректировать свою политику по реализации прав и основных свобод человека и гражданина. Адвокаты, являясь квалифицированными юристами, одновременно являются наиболее квалифицированным (с юридической точки зрения) связующим звеном между человеком и государством, а следовательно, наиболее полезным и как частному лицу, так и государству, ибо главнейшая обязанность государства – признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ).

Контроль за деятельностью адвокатуры со стороны государства выражается в том, что в квалификационную комиссию, которая создается для приема квалификационных экзаменов у лиц, претендующих на присвоение статуса адвоката, а также для расследования жалоб на действия (бездействие) адвокатов, входят представители законодательной, исполнительной и судебной ветвей государственной власти (ч. 2 ст. 33 Федерального закона). Однако законом не предусмотрено участие в квалификационной комиссии представителей общественности, иных институтов гражданского общества. Представляется, что статус данной комиссии значительно бы повысило участие в ее работе правозащитных организаций, профессорско-преподавательского коллектива юридических вузов.

В какой-то степени контролем со стороны государства можно считать также ведение реестра территориальным органом федерального органа исполнительной власти в области юстиции (ст. 14 Федерального закона), поскольку территориальный орган юстиции осведомлен о качественном составе адвокатской палаты субъекта РФ.

Однако адвокатура не теряет своей независимости: и формирование ее и все вопросы внутри адвокатского сообщества адвокаты решают самостоятельно. Кроме того, ст. 18 Федерального закона устанавливает гарантии независимости адвокатов при осуществлении ими своей профессиональной деятельности.

Как указано в преамбуле Основных положений о роли адвокатов, профессиональные ассоциации адвокатов кооперируются с Правительством и иными институтами для достижения целей правосудия и общественного интереса. Статья 25 Основных положений о роли адвокатов устанавливает следующее: «Профессиональные ассоциации должны кооперироваться с Правительством для обеспечения права каждого на равный и эффективный доступ к юридической помощи, чтобы адвокаты были способны без неуместного вмешательства со стороны давать советы и помогать своим клиентам в соответствии с законом и признанными профессиональными стандартами и этическими правилами». Следовательно, основой совместной деятельности адвокатуры и государства являются закон, необходимость равного и эффективного доступа к квалифицированной юридической помощи, достижение целей правосудия и общественного интереса.

Адвокатура в РФ независима от государства, которое обязано обеспечивать эту независимость принятием соответствующих законов. Основной гарантией независимости как адвокатуры в целом, так и отдельных адвокатов является Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 15 мая 2002 г.[112].

Деятельность адвокатуры, полагаю, носит частнообщественный или частнопубличный характер, если под публичным понимать общественное. Адвокатура, с одной стороны, призвана защищать, представлять частные интересы – интересы конкретного человека и гражданина, а с другой – защита прав, свобод, законных интересов граждан носит общественный и даже официальный (публичный) характер, ибо в такой защите, в таком представительстве заинтересованы общество и государство. Адвокат частично принимает на себя соблюдение и защиту прав, свобод человека и гражданина, что является обязанностью государства. Защищая частные законные интересы, адвокаты одновременно защищают общественные и государственные интересы. Таким образом, данное обстоятельство также подтверждает, что адвокатура необходима как физическим, юридическим лицам, так и обществу, государству.

Деятельность адвоката в уголовном судопроизводстве, в отличие от других участников – не государственных органов, наиболее близка к официальности. Данное обстоятельство подтверждается тем, что УПК пользуется терминами «уполномочен», «полномочия» только в отношении участников уголовного процесса – должностных лиц и защитника, в качестве которого главным образом выступают адвокаты. И не случайно ст. 6 Федерального закона также называется «Полномочия адвоката». Полномочия – официально предоставленное кому-нибудь право какой-нибудь деятельности, ведения дел[113]. Адвокатам государство предоставило право вести дела в уголовном судопроизводстве. На ведение уголовных дел (производство по уголовным делам) уполномочены и государственные органы, которые в отличие от адвокатов не только исполняют закон, но и применяют его. От их решений зависят ход и исход дела. Адвокат же как квалифицированный юрист своей деятельностью способствует правильному исполнению и применению законов и тем самым влияет на ход и исход производства по делу. Итак, в адвокатуре как институте гражданского общества органически сочетаются частное и публичное, поэтому можно считать, что адвокатура – это частнопубличный институт гражданского общества.

В уголовном судопроизводстве деятельность адвоката-защитника имеет в большей степени публично-правовой характер, ибо здесь решается вопрос об уголовной ответственности за деяние, которое государством признано общественно опасным, т. е. опасным для всего общества даже в том случае, когда нарушается только частный интерес и защищается только частный интерес[114]. Кроме того, публично-правовой характер деятельности адвоката-защитника проявляется также в его обязанности защищать не любые, а только законные интересы подозреваемого, обвиняемого и только теми средствами, которые не запрещены законом.

А. Д. Бойков правильно заметил, что последовательное служение адвоката общественным интересам способствует повышению его авторитета у органов следствия, прокуратуры и суда, что в конечном счете сказывается на убедительности осуществляемой им защиты[115]. Именно это придает объективный характер деятельности адвоката и повышает престиж всей адвокатуры в глазах гражданского общества: «…адвокат, в силу условий своей деятельности, необходимо является и служителем, и творцом права. Эта единственная характерная особенность неизменно присуща деятельности адвоката во все времена. Передаваясь из поколения в поколение, из страны в страну, она укрепляет веру в силу правового начала и сознание общественной миссии адвокатуры»[116].

Публично-правовой характер деятельности адвокатов-защитников усиливается и в зарубежных государствах. Так, в Германии возрастают требования к воспитательной роли защитника по делам о нарушениях несовершеннолетних. По действующему законодательству Германии «основная задача защитника, участвующего, – не добиваться в первую очередь оправдательного приговора или более мягкой меры наказания, а содействовать воспитательному характеру ювенального судопроизводства и выбору наиболее подходящей меры воздействия на правонарушителя»[117].

И. В. Гессен о необходимости адвокатуры в дореволюционной России писал: «Последнее пятидесятилетие доказало нам ясно, что никакое образование не в состоянии ничего сделать, если уровень общественной нравственности постепенно понижается, и понятия о праве и законности сделались пустыми звуками за оградами формальностей, буквы закона, протекций и безнаказанности судей перед общественным мнением. Гласность и одна гласность в состоянии восстановить у нас понятия о законе и праве и искоренить хотя несколько взяточничество и казнокрадство. Если же мы хотим в самом деле гласного судопроизводства, должны хотеть и адвокатуры, т. е. иными словами, – хотим мы цели, должны хотеть и средства»[118]. Эти слова звучат актуально и сегодня. Отказ от гласности как принципа судопроизводства, келейность рассмотрения судебных дел вредит не только правосудию. Это может привести (и, по моему, уже приводит) к тому, что адвокаты перестают себя чувствовать представителями гражданского общества и постепенно превращаются в юридических чиновников, представителей любых частных интересов, которые защищают «всеми правдами и неправдами». Нельзя допустить, чтобы адвокатура превратилась, как писал Ф. М. Достоевский, в школу изворотливости ума и засушения сердца, школу извращения всякого здорового чувства по мере надобности, школу всевозможных посягнований, бесстрашных и безнаказанных, постоянную и неустанную, по мере спроса и требования, и возведенную в какой-то принцип, а с нашей непривычки и в какую-то доблесть, которой все аплодируют[119].

Сегодня, на мой взгляд, наиболее остро встает вопрос: кому служит адвокат. Мой ответ таков: адвокат, адвокатура являются выразителями общественного мнения, они служат обществу, закону, профессионально защищая в соответствии с законом и нормами нравственности права, свободы и законные интересы каждого, кто обратился к ним за юридической помощью. Закон и нравственность – вот средства, которыми реализуются назначение адвокатуры в Российской Федерации.

Весьма важным для деятельности адвокатуры является принцип независимости, гарантии которой установлены в ст. 18 Федерального закона:

1. Запрещение вмешательства в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким-либо образом. Данный запрет относится как к государственным органам, так и к физическим и юридическим лицам. Если адвокат действует в соответствии с законом, препятствовать ему в осуществлении защиты или представительства в уголовном процессе или пытаться навязать ему действия и решения, с которыми не согласен адвокат, которые противоречат закону, недопустимо, кто бы ни пытался это осуществить. Данное обстоятельство в равной степени относится как к должностным лицам, так и к доверителю, и подзащитному, ибо согласно ч. 1 ст. 2 Федерального закона адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам.

2. Недопустимость привлечения адвоката к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии). Данная гарантия независимости адвоката позволяет ему занимать позицию по делу, высказывать мнение по вопросам, которые возникают в ходе производства по уголовным делам, не опасаясь за последствия своих действий, без оглядки на то, понравится это или нет государственным органам или иным лицам, участвующим в уголовном процессе.

Однако адвокат может, например, высказать при осуществлении адвокатской деятельности оскорбительное мнение в адрес кого-либо из участников судопроизводства. В этом случае он без сомнения может быть привлечен к ответственности без вступившего в законную силу приговора суда. Поэтому в ч. 2 ст. 18 Федерального закона следовало указать не на мнение адвоката, а на его позицию по делу, мнение по существу дела и вопросам, возникающим в ходе производства по уголовному делу.

Надлежащее выполнение профессионального поручения адвокатом включает в себя должную организацию труда, исключение спешки и поверхностности, активность в судебном процессе, принципиальность и настойчивость в отстаивании избранной позиции, полное использование профессиональных возможностей, включая предусмотренное законом право обжалования неблагоприятных решений, обязанность оказывать доверителю и подзащитному иную юридическую помощь: разъяснение правового значения возникающих проблем, ознакомление с документами и т. п. (п. 2.2 Правил адвокатской этики, подготовленных Международным союзом (содружеством) адвокатов).[120] Адвокат несет гражданско-правовую ответственность перед доверителем согласно условиям соглашения об оказании юридической помощи. Адвокат осуществляет в соответствии с федеральным законом страхование риска своей профессиональной имущественной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи (ст. 19 Федерального закона). Доверитель вправе требовать от адвоката возмещения убытков, если последний не выполнил поручение или выполнил его не в соответствии с соглашением об оказании юридической помощи, в том числе и путем предъявления иска. Статус адвоката может быть прекращен за неисполнение либо ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнения решений органов адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции (п. 6 ч. 1 ст. 17 Федерального закона).

В Федеральном законе представляется необходимым установить права доверителя. В частности, доверитель вправе требовать полного или частного возвращения полученного адвокатом гонорара за оказание юридической помощи доверителю, если юридическая помощь не оказывалась или оказывалась неквалифицированно. Кроме того, доверителю следует предоставить право на возмещение морального вреда, который действиями адвоката был причинен ему или назначенному лицу.

Согласно п. 2 ст. 4 Федерального закона Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности. В соответствии со ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката, принятого Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г., нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных Федеральным законом и Кодексом профессиональной этики адвоката, установленных собранием (конференцией) соответствующей адвокатской палаты. Мерами дисциплинарной ответственности являются замечание, предупреждение, прекращение статуса адвоката, иные меры, установленные собранием (конференцией) соответствующей адвокатской палаты.

В литературе предлагается установить уголовную ответственность адвоката при наличии указанных в законе оснований;[121] отмечается также, что в последние годы утрачены лучшие традиции дореволюционной и советской адвокатуры; часто приходится слышать не только о безнравственных адвокатах, но и о грубых нарушениях ими закона. Предлагается налагать на адвокатов денежное взыскание в случае нарушения ими порядка судебного разбирательства.[122]

3. Запрет истребовать от адвокатов, а также работников адвокатских образований, адвокатских палат или Федеральной палаты адвокатов сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам. Такой запрет является гарантией адвокатской тайны и невмешательства в адвокатскую деятельность.

4. Государственная защита адвоката, членов его семьи и их имущества. Обязанность принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества возложена на органы внутренних дел. Необходимость в такой защите может возникнуть тогда, когда существует реальная угроза жизни, здоровью адвоката, членам его семьи, повреждения или уничтожения их имущества вследствие выполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей. Такие угрозы могут исходить от недовольных активной деятельностью адвоката участников уголовного процесса, посторонних лиц. В последние годы нередки стали случаи нападений на адвокатов в связи с их профессиональной деятельностью. Профессия адвоката, становится опасной. Е. Семеняко правильно заметил: «Те, кто совершает эти преступления, пытаются запугать не только защитников. Это угроза правосудию, правам и свободам граждан, всей правовой системе».[123]

Основные принципы, касающиеся роли юристов, принятых VIII Конгрессом ООН по предупреждению преступлений и обращению с правонарушителями (Гавана, 27 августа – 7 сентября 1990 г.), предусматривают: «16. Правительства обеспечивают, чтобы юристы: а) могли выполнять все свои профессиональные обязанности в обстановке, свободной от угроз, препятствий, запугивания или неоправданного вмешательства… 17. В тех случаях, когда возникает угроза безопасности юристов в результате выполнения ими своих функций, власти обеспечивают им надлежащую защиту».

Согласно ч. 3 ст. 11 УПК при наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают в пределах своей компетенции в отношении указанных лиц меры безопасности, предусмотренные ч. 9 ст. 166, ч. 2 ст. 186, ч. 8 ст. 193, п. 4 ч. 2 ст. 241 и 278 УПК. Однако во всех этих статьях УПК речь идет о потерпевшем и свидетеле; адвокат не упоминается в числе тех, к кому применяются меры безопасности. Закрытое судебное разбирательство может проводиться в случае, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц (п. 4 ч. 2 ст. 241 УПК). Поскольку в ст. 11 УПК речь идет о всех участниках уголовного судопроизводства, постольку меры безопасности и порядок их применения при производстве по уголовному делу распространяются и на адвоката-защитника, и на адвоката-представителя потерпевшего. На адвоката, участвующего в допросе свидетеля, при производстве обыска, очной ставки распространяется государственная защита, предусмотренная Федеральным законом.

5. Соблюдение гарантий, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством, при уголовном преследовании адвоката. Такие гарантии установлены в главе 52 УПК. Решение о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается на основании заключения судьи районного суда или гарнизонного военного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления. В районный суд обращается прокурор района со своим представлением, которое рассматривается с участием адвоката и его защитника в закрытом судебном заседании в срок не позднее 10 суток со дня поступления представления прокурора в суд. Избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу, а также обыск (за исключением задержания на месте преступления), выемка, наложение ареста на почтово-телеграфную корреспонденцию, прослушивание телефонных и иных переговоров в отношении адвоката осуществляется в порядке, предусмотренном УПК.

Квалифицированную юридическую помощь могут оказывать только квалифицированные кадры адвокатов, поэтому весьма важное значение имеет вопрос о кадровом составе адвокатуры, о том, кто может приобрести статус адвоката. «Адвокатом может быть не всякий, кто достаточно приготовлен к этому званию. Сословие адвокатов, так же как и сословие судей, тогда только может исполнить свое назначение и удовлетворить своей цели, когда будет сословием в самом себе заключенным, стоящим возле судебной власти, но не зависящим от нее. Законодатель не должен забывать, что есть сословия, для которых только честь и убеждения могут служить надежным руководством и основанием порядка, для которых владычество материальной системы и безусловного приказа было бы гибельно. Для вступления в такое сословие должны быть установлены формальные требования, но как скоро сословие организовалось, необходимо предоставить ему свободную, независимую деятельность».[124]

При создании адвокатуры в дореволюционной России ставилась задача образовать класс лиц, юридически сведущих и нравственно благонадежных. При этом такие лица должны были удовлетворять как формальным (установленных законом), так неформальным условиям, к которым относились нравственные качества кандидата.[125] «Уголовный защитник представляется как vir bonus, dicendi peritus (муж добрый, опытный в речах), вооруженный знанием и глубокой честностью, умеренный в приемах, бескорыстный в материальном отношении, независимый в убеждениях, стойкий в своей солидарности с товарищами».[126] В этих словах А. Ф. Кони заключается нравственный идеал адвоката-защитника, вся его профессиональная сущность. Именно с нравственности, нравственной благонадежности адвоката начинается профессия адвоката. Его нравственность, его внутренние духовные качества стоят впереди его компетентности.

Для приобретения статуса адвоката в Российской Федерации закон устанавливает следующие основания: наличие высшего юридического образования, полученного в имеющем государственную аккредитацию образовательном учреждении высшего профессионального образования, либо ученой степени по юридической специальности; стаж работы по юридической специальности не менее двух лет либо стажировка в адвокатском образовании на срок от одного года до двух лет, сдача лицом, претендующим на приобретение статуса адвоката, квалификационного экзамена и принятие им присяги. Со дня принятия присяги претендент получает статус адвоката и становится членом адвокатской палаты (ст. 9, 13, 28 Федерального закона). Гражданство РФ не требуется для приобретения статуса адвоката, как и достижение определенного возраста. Иностранные граждане и лица без гражданства вправе получить статус адвоката в РФ, что вызывало возражение еще при обсуждении проектов закона об адвокатуре. Иностранец, как правильно заметил Г. Мирзоев, не будет брать дела бесплатные или защищать подозреваемых по назначению. Кроме того, вряд ли адвокаты-иностранцы будут интересоваться проблемами повышения квалификации российских адвокатов. Наоборот, им выгодны малоквалифицированные российские адвокаты, которые не будут составлять им конкуренцию.[127]

Постановлением Правительства РФ от 19 сентября 2003 г. утверждено Положение о введении реестра адвокатов иностранных государств, осуществляющих адвокатскую деятельность на территории РФ. Согласно п. 5 ст. 2 Федерального закона адвокаты иностранного государства могут оказывать юридическую помощь на территории РФ только по вопросам права данного государства, однако этот закон не предусматривает ответственность адвокатов иностранных государств за нарушения закона и адвокатской этики. Следует согласиться с предложением Г. Мирзоева об исключении таких адвокатов иностранных государств из вышеуказанного реестра.

Закон устанавливает только два основания, препятствующие приобретению статуса адвоката. Это лица: 1) признанные недееспособными или ограниченно дееспособными в установленном законодательством РФ порядке; 2) имеющие непогашенную или не снятую судимость за совершение умышленного преступления. Отсюда следует, что лица, имеющие судимость за неосторожные преступления, могут быть адвокатами. Тот, кто нарушил закон в самой опасной форме (преступление, умышленное или неосторожное), не может вызывать доверие в том, что он всегда будет следовать требованиям закона при осуществлении своей профессиональной деятельности адвоката. Можно ли говорить о нравственной безупречности лица, если оно было судимо за совершение общественно опасного деяния? Или же нравственные качества вообще не принимаются во внимание при приобретении статуса адвоката? Как может адвокат выполнить обязанность по соблюдению кодекса профессиональной этики адвоката, если его нравственные качества не имеют значения для того, чтобы стать адвокатом? Безнравственного человека бессмысленно обязывать соблюдать этические нормы, ибо он не имеет понятия о них. В настоящее время в адвокатуру могут быть приняты и лица, уволенные из судебных и правоохранительных органов за проступки, порочащие честь и достоинство юриста. Ведь не секрет, что так называемые «проштрафившиеся» судьи, прокуроры, следователи поступают в адвокатуру. Отказать им в приобретении статуса адвоката по действующему закону нельзя. Однако такие лица не прибавляют авторитета ни адвокатуре, ни профессии адвоката.

Недопустимо также бывших работников суда, прокуратуры, милиции принимать на работу адвокатом в том же районе, а иногда и области, где они работали в прежнем качестве. В федеральном законе должен быть установлен запрет в течение нескольких (5–7) лет заниматься адвокатской практикой по месту их прежней работы. «Это исключило бы случаи сговора новоиспеченного адвоката со своими бывшими сослуживцами, решило бы многие вопросы обеспечения (реального, а не формального) права на защиту, а также во многом способствовало бы искоренению коррупции».[128]

Неприемлемо также положение, когда в одном районе работают родственники, один из которых является адвокатом, а другой – судьей, прокурором, следователем. Такой запрет также должен быть закреплен в Федеральном законе. В Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 гг. предусмотрена необходимость установления запрета на участие в рассмотрении дела адвоката-супруга, родственника или свойственника судьи.

Ю. И. Стецовский отстаивал необходимость учета нравственных качеств лиц при приеме их в адвокатуру. Он писал: «Чтобы стать адвокатом, необходимо отвечать не только формально определенным условиям (образование, стаж и т. д.). Адвокат должен иметь еще и нравственные основания для своего участия в разрешении человеческих судеб, для высказывания о поступках людей».[129] М. Ю. Барщевский, полемизируя с Ю. И. Стецовским, считает, что последний смешивает понятия права и морали, и предлагает ограничения отбора кадров по деловым, а не по нравственным параметрам.[130] Однако, во-первых, Ю. И. Стецовский предлагает при отборе кадров в адвокатуру учитывать не только нравственные, но и деловые качества. Во-вторых, право и мораль тесно взаимосвязаны. Нравственные требования нередко становятся правовыми. Так велико их значение. Если в законе установлены только требуемые для адвоката деловые качества, то не будет оснований для отказа в приобретении статуса адвоката лицам, далеким от нравственной безупречности, что не позволит им сохранять честь и достоинство профессии адвоката. А именно этого требует Кодекс профессиональной этики адвоката. В-третьих, М. Ю. Барщевский предложил специальный раздел кодекса профессиональной этики адвокатов, в котором четко сформулировать более строгие требования к «абитуриентам», по его выражению.[131] Но кодекс профессиональной этики не является законом, поэтому на его основании наделять лицо статусом адвоката или не наделять недопустимо. Если лицу будет отказано в приеме в адвокатуру по причине его безнравственности, он вправе обжаловать такой отказ в суд, который разрешает дело на основании закона, а не кодекса профессиональной этики адвоката. Вот почему необходимо в законе указать на необходимость наличия у гражданина не только деловых, но и нравственных качеств – нравственной безупречности. Поэтому совершенно обоснованно Первый Всероссийский конгресс адвокатов в своей резолюции от 30 октября 1999 г. определил суть профессии адвоката как нравственность, компетентность и независимость, поставив на первое место именно нравственные качества.[132] К сожалению, это не нашло своего закрепления в Федеральном законе. В Основных положениях о роли адвокатов также указывается на значение профессиональных ассоциаций адвокатов в поддержании профессиональных стандартов и этических норм. Следовательно, и на международном уровне профессионализм и этика адвоката являются взаимосвязанными требованиями к адвокатам.

Профессию адвоката называют свободной профессией. В чем же выражается эта свобода, от кого или от чего свободен адвокат? И нужна ли адвокату такая свобода? Свобода профессии адвоката означает, прежде всего, то, что адвокат не состоит на государственной службе, независим от государственных органов. Однако адвокатская деятельность – не частное ремесло, «профессия эта отправляется в видах публичного интереса, для обеспечения потребности населения и государства в судебном представительстве».[133]

Адвокатура не входит ни в одну ветвь государственной власти; она автономна и независима в решении своих внутренних вопросов, в том числе и определения степени ответственности адвокатов, приема и исключения из адвокатуры. Официальный характер адвокатской деятельности определяется не только тем, что адвокаты обеспечивают гарантированное Конституцией РФ право каждого на квалифицированную юридическую помощь, но и тем, что адвокатура в целом и каждый адвокат в отдельности действуют на основании закона, который определяет условия приобретения статуса адвоката, его права и обязанности, организацию адвокатской деятельности и адвокатуры. Как было уже отмечено, адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам. Независимость адвоката и адвокатуры как профессионального сообщества адвокатов, их свобода является гарантией того, что никто не может принуждать адвокатов к избранию позиции по делу, средств защиты, к высказыванию определенных советов и т. п. В деятельность адвокатов и адвокатуры никто не вправе вмешиваться. Такая свобода требуется для того, чтобы адвокат, не боясь негативных последствий для себя, выполнял свое предназначение – оказание квалифицированной юридической помощи на профессиональной основе в целях защиты прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц, а также обеспечения доступа к правосудию. В этом заинтересованы граждане, общество и государство.

Свобода профессии адвоката выражается в следующем:

1. Доступ к этой профессии является свободным. Закон определяет требования, предъявляемые к претендентам на приобретение статуса адвоката. Каждый желающий, достаточно подготовленный к профессии адвоката, физически и нравственно способный осуществлять адвокатскую деятельность, может стать адвокатом.

2. При осуществлении своих профессиональных обязанностей адвокат должен пользоваться свободой слова, т. е. иметь возможность высказывать свое мнение по правовым и иным вопросам, по поводу которых к нему обратились за юридической помощью.

3. Адвокатура независима и не терпит вмешательства в ее внутреннюю жизнь со стороны государственных органов. Но, являясь «особой общественной единицей», по образному выражению И. Я. Фойницкого, адвокатура не может находиться вне контроля общества и государства, который, главным образом, заключается в том, что адвокатура и адвокаты могут действовать только на основании законов, которые принимает государство. Государство в лице законодательной власти также определяет организацию и содержание деятельности адвоката и адвокатуры. Итак, при всей своей свободе адвокат не может быть свободен от требований закона и нравственности.