2
В море
«Так близко».
Абеке смотрела поверх темных, вздымающихся волн на бегущий мимо берег. Полуденное солнце согревало кожу и рассыпало яркие золотые пятнышки на воде, но ветер был холоднее, чем обычно.
«Нило. Мой дом. Моя семья».
Сейчас она видела только песчаную полоску и густые зеленые джунгли за ней. Эта часть Нило совсем не походила на саванну возле ее деревни, но все равно она больше напоминала настоящий дом, чем что-либо из виденного ранее.
«Интересно, что бы сказала Соама, увидев меня сейчас. Или отец». Абеке потерла левое плечо, в которое захватчик вонзил нож во время последней битвы. Рана затянулась, позволив ей управляться с луком – новым луком, взамен разбитого вражеским боевым молотом, – и все равно иногда ныла, особенно в холодную погоду. «Будут ли родные гордиться мной после всего? Или будут по-прежнему считать меня позором и разочарованием?»
Она плотнее закуталась в зеленую мантию и, почти не сознавая этого, вытянула руку, обнажая татуировку на предплечье, и вывела из спячки своего леопарда.
– Р-р-р-р-о-у-р, – произнесла показавшаяся Ураза. Она присела на миг, позволяя Абеке погладить ее по шерсти и злобно глядя на океан. Потом отпрыгнула и принялась прохаживаться взад и вперед по палубе, широко и мягко ступая.
«Наверное, я из-за нее чувствую себя так скверно». Как и большинство кошек, крупных и маленьких, Ураза терпеть не могла воду, тем более обширные водоемы, тем более когда громадные волны окружали ее со всех сторон, донося запах недоступной для нее рыбы.
– Знаю, – шепнула Абеке, наблюдая за беспокойной поступью духа зверя. – Я бы тоже очень хотела быть на суше.
Тяжело находиться в тесноте на корабле так долго, но Тарик настойчиво утверждал, что безопаснее всего двигаться к Океану вдоль берегов Нило. Прямой морской путь – пролив между Нило и Цонгом – наверняка сейчас кишит захватчиками.
Абеке уже хотела позвать Уразу и предложить ей отправиться в спячку, когда из трюма неожиданно выбралась Джи, большая панда, и очутилась как раз на пути леопарда.
От неожиданности Ураза отпрыгнула назад и заворчала, шерсть вздыбилась у нее на загривке. Клыки угрожающе блеснули на солнце, а когти прочертили борозды на деревянном настиле палубы.
– Ураза! – крикнула Абеке.
Джи спокойно посмотрела на помеху и повернулась, намереваясь уйти. Но за ней стояла Мейлин, глядя исподлобья на леопарда, с рукой на рукоятке ножа за поясом.
– Она ничего плохого не хотела. – Абеке поспешила к ним и, успокаивая ее, положила ладонь на спину Уразы. – Просто… нервничает. Как все мы.
– Хотелось бы знать отчего, – заметила Мейлин. Разумеется, Абеке знала, что она имеет в виду: еще один потерянный талисман, еще одно бессмысленное путешествие и, конечно, слова Роллана о том, что кто-то сообщает их планы врагам. Пристально посмотрев на нее, Мейлин прибавила: – Сделай нам всем одолжение – научи свою кошку сдерживать скверный норов.
Мейлин удалилась степенной походкой, и Ураза тихо зашипела.
– Все хорошо, – прошептала Абеке, поглаживая ее шерсть. – Понимаю, почему она волнуется.
«Я не предательница. Я верна Зеленым Мантиям. Конечно, мне нравится Шейн и хочется думать, что он не совсем злой, но никогда, никогда в жизни я не предам друзей… Ведь если я вернусь домой, это не будет предательством?»
На мгновение она позволила фантазии увлечь себя. Можно прокрасться на палубу среди ночи, спустить на воду одну из маленьких шлюпок и… поплыть к Нило самостоятельно, до того, как остальные спохватятся. Она сумеет выжить по дороге домой, используя охотничьи навыки и связь с Уразой, дающую ей выносливость и силу.
«Мейлин почувствует облегчение, убедившись, что я исчезла. Роллан, наверное, тоже. К чему оставаться с теми, кто тебе не доверяет?» Абеке прищурилась, глядя на солнце и думая о Коноре. Он, скорее всего, будет по ней скучать… и она по нему. Тогда, в Арктике, он сказал, что рядом с ней он будто в кругу семьи. Правда, сама Абеке в кругу семьи чувствовала себя никчемной, испытывала неловкость, зато находиться рядом с Конором всегда легко и уютно.
И все равно она беспокоилась за них – за отца и Соаму. Вообще-то, за всю деревню. А если им понадобится их с Уразой помощь?
Абеке ощутила кончиками пальцев, что Ураза зарычала, и подумала, не прочел ли леопард ее мысли.
– О, нет, я так не поступлю, – сказала она, наклонившись к духу зверя. – И нечего так сильно морщить нос. Я же не дурочка, видела, что вышло, когда Конор и Мейлин сделали выбор в пользу своих родных в ущерб общему делу, и когда Роллан чуть не поступил так же. Я знаю: лучший способ защитить отца и Соаму – найти талисманы и остановить Пожирателя.
Она вздохнула. «Кроме того, мои родные будут рады видеть меня так же, как встретил Мейлин ее отец. О, ты вернулась? Зеленым Мантиям нет до тебя дела? Конечно же, нет. Мы так и предполагали. И даже не заикайся о том, чтобы оставить здесь леопарда».
Нет, нужно быть там, где она есть. Просто найти другой способ убедить остальных, что ей можно доверять.
Ураза что-то одобрительно проурчала. Прижав голову к ладони Абеке еще раз, она удалилась, помахивая хвостом. Ветер ворошил золотую, в черных пятнах, шерсть леопарда.
– Все хорошо? – спросила Ленори у нее за спиной, когда Абеке выпрямилась.
Абеке кивнула. Они остановились в замке только для того, чтобы забрать Ленори и оставить на берегу Майю – бедную, опустошенную Майю. А потом корабль «Гордость Теллуна» двинулся дальше, в том направлении, куда вели видения Ленори, к Океану, где гигантский осьминог, видимо, очень сильно хотел с ними пообщаться.
– А мы могли бы?.. – начала Абеке и остановилась.
– Могли бы что? – мягко переспросила Ленори.
– Мы могли бы остановиться в Нило? Там ведь тоже есть Великий Зверь? Лев, верно? Могли бы отыскать его талисман и потом поплыть к Океану.
«И возможно, мы могли бы заглянуть в мою деревню». Абеке не знала, пошли ли там дожди. Побывали ли там захватчики.
Ленори ласково потрепала ее по голове.
– Скучаешь по семье. Понятно. Я тоже. И тебе тяжелее, чем мне – я хотя бы знаю, что они в Амайе, куда враг еще не проник.
– Не уверена, что так уж скучаю, – призналась Абеке. – Но…
– Волнуешься. – Ветер растрепал длинные темные волосы Ленори, и ее радужный ибис коснулся края ее зеленого одеяния.
Абеке развернулась, чтобы снова оглядеть береговую линию.
– Если б только они знали, чем я занимаюсь, что я больше не служу Зерифу. Если б смогла помочь им уяснить, кому верить, а кому нет. Если бы… мне бы только повидать их и убедиться, что все нормально.
Ленори коснулась ее плеча, и бусинки на браслете амайянки тихо звякнули.
– Верю, что у них все хорошо. Ты делаешь именно то, что нужно для их спасения. Для спасения Эрдаса. И действуешь очень храбро.
Абеке позавидовала спокойной уверенности Ленори.
– Надеюсь, тебе представится возможность с ними повидаться, – продолжала та. – Но сейчас, боюсь, слишком опасно посещать Нило. Все донесения указывают на то, что захватчики подчинили континент полностью, как перед тем овладели Цонгом.
«Все больше причин покинуть корабль прямо сейчас, – подумала Абеке. – Что с отцом и Соамой? Как захватчики могли с ними обойтись?» Она представила, как родные пьют Желчь, привязываются к странным и страшным зверям и подчиняются воле врагов. По телу пробежала дрожь.
– И дело не только в захватчиках, – прибавил Тарик, который до того прогуливался на корме. Абеке вздрогнула – она и не подозревала, что он слышал их с Ленори разговор. – Лев Кабаро – один из самых опасных Великих Зверей, он беспощаден. Чем больше талисманов будет у нас в руках к тому времени, как доберемся до него, тем лучше.
– И Мулоп зовет, – заметила Ленори. Лицо ее омрачилось, словно она наблюдала что-то вдали. Она вытянула руку, и ибис прильнул к ней, смотря на Абеке с тревогой в глазах. Бурный рокот океана почти заглушал тихий, музыкальный голос амайянки. – Он зовет меня вот уже несколько недель во сне, – продолжала она. – Сначала киты поют, затем тьма вокруг меня становится синей, и я понимаю, что плыву под водой. Откуда-то сверху проникает свет, но пещера, в которой нахожусь, освещена слабо. А потом мимо проскальзывает пузырек, и еще, я понимаю, что в них заключены слова, стараюсь поймать, но при касании пузырьки лопаются. Однако слова остаются на моей коже, размытые чернильные надписи, так что я улавливаю в их сочетании закономерность, почти вижу послание, связав их воедино.
– Почти? – подала голос Абеке.
– Видения всегда немного загадочны, тем более видения, исходящие от Мулопа. Но из того, что я сумела разобрать, следует: он хочет видеть Четверых Павших и их спутников. – Ленори тряхнула головой. – Не стоит заставлять его ждать дольше, чем мы уже это сделали. Нельзя сказать «нет» Мулопу.
«Я и не собиралась говорить „нет“. Просто… ну да, извините, скоро будем, подождите минутку».
– Особенно учитывая то, что он первый из Великих Зверей, кто сам позвал нас, – сказал Тарик. Он сочувственно улыбнулся Абеке. – После того, во что вылились поиски Шуко, мы заслужили более приятную встречу. Солнечный свет вместо обмороженных пальцев. Только представь – Великий Зверь, который на самом деле хочет нас видеть. Может, он даже поведает нам больше о происходящем. Все легенды едины в том, что Мулоп – могучий провидец.
В этом был смысл, но Абеке пришлось признаться себе, что ее не до конца убедили неясные видения Ленори. Послышались шаги, и Абеке повернулась к приближавшимся Роллану и Конору. Бригган был в спячке – он тоже не любил путешествовать морем, а Эссикс парила в небе, ловя воздушные течения.
– Это самый безопасный план, – прибавил Тарик успокоительно. И продолжил, гораздо менее утешительно: – Вот только меня волнует, что придется плыть мимо Стетриола. Хотел бы я найти другой путь, но, боюсь, остается просто надеяться, что нам удастся проскользнуть незамеченными.
– А, ну да, надеяться, – прокомментировал Роллан. – На это мы всегда горазды.
Тарик взглянул на него искоса.
– Только не вздумайте спрашивать снова, все ли у меня в порядке, – сказал Роллан. Он ухмыльнулся, почти убедительно – вот только глаза не изменились. – Я справился. Иду дальше. Все отлично. Лучше, чем отлично – сейчас я могу призвать моего ястреба отправиться в спячку! Да, да, это нечто.
Он стянул рубашку и, запрокинув голову, выпятил грудь.
– Сейчас… Погодите…
Пауза. Ничего не произошло. Эссикс продолжала медленно кружить высоко над кораблем, словно никого из них не замечая.
– Годим, – попробовал пошутить Конор.
Роллан пожал плечами:
– Неважно. У нас полное взаимопонимание. Мы не разлей вода. Так, Эссикс?
Ястреб отрывисто крикнул, что могло означать: «Да надень уже свою рубашку!» – но было все же лучше, чем прежнее равнодушие к Роллану.
Абеке подумала, действительно ли он хорошо себя чувствует. Весьма сомнительно – после того, что случилось с его матерью Айданой, но об этом Роллан явно не хотел говорить.
Общий итог единственной беседы на эту тему – все, что Роллан мог позволить. Все заметили, каким тихим и удрученным он стал после сражения в порту, но вначале Абеке думала, что все объясняется утратой Хрустального Полярного медведя. В конце концов, талисман ведь был у Роллана перед тем, как появился грабитель-морж.
Но потом, две ночи спустя, на пути к замку Зеленых Мантий, Роллан рассказал им всю правду. О том, как Айдана оставила его в младенчестве, так как из-за неустойчивой связи с духом зверя у нее помрачался рассудок, и для сына было слишком опасно находиться рядом с приходящей в исступление матерью. О том, как Зериф нашел ее и дал ей выпить Желчи, после чего ее разум прояснился и восстановилась связь. О том, как пыталась убедить Роллана присоединиться к ней – и как обнаружила темную сторону воздействия Желчи: кто бы ее ни выпил, он оказывался полностью подвластен захватчикам.
По словам Роллана, кто-то другой завладел ее телом. Нечто нечеловеческое отразилось в глазах Айданы и заставило ее попытаться убить родного сына.
Абеке до сих пор содрогалась, вспоминая этот рассказ. Она не могла даже представить, какие чувства рождаются в душе при виде близкого человека, одержимого темной силой. Или, еще хуже, как самой быть тем, кто потерял всякий контроль над собственным телом. Представить себя, бросающуюся на родных с неудержимой яростью. Разве может быть что-то хуже?
Бедный Роллан. Никто не знал, удастся ли ему снова повидать маму, или сможет ли Айдана действительно быть ему мамой снова после того, как выпитая Желчь стала ею управлять.
Но он не хотел больше об этом говорить. Таким оказался итог его рассказа: Роллан заявил, что не собирается терпеть сочувственных разговоров, жалостливых взглядов, грустных лиц – за подобное он заставит Эссикс на них кричать. Что сделано, то сделано, и правда, по его словам, заключалась в том, что по-настоящему мать была для него незнакомой, чужой женщиной, и поэтому он сомневался, что станет по ней сильно скучать.
Абеке понимала, что это ложь – но такая ложь требовалась Роллану.
После той ночи он принялся, как прежде, насмешничать над всем, да еще прибавилось хвастовство тем, как здорово Эссикс теперь отправляется в спячку (иногда).
Абеке знала, что Тарик тревожится за Роллана. Все они тревожились… но ничего не могли сделать для него, кроме как не лезть к нему в душу.
– А у тебя были другие видения? – обратилась Ленори к Конору. – Мулоп с тобой говорил?
– Гм… Я бы не сказал, что прям уж говорил, – ответил Конор.
Потом он провел рукой по светлым волосам, смущаясь.
– Я только что сказала Абеке, что видения с Мулопом всегда немного странные, – кивнула Ленори. – Что тебе приснилось?
– Началось все как в прошлый раз, – заговорил Конор. – Я парил в воздухе над множеством островов – сверху они казались тысячами крохотных зеленых и белых овец, пасущихся на воде. Потом темное облако чернил стало окрашивать море с юга, и каждый остров чернел, когда оно его достигало. А потом…
Он запнулся, глядя на Роллана.
– Продолжай, – ободряюще сказал Тарик. – Он не станет тебя высмеивать.
– Обязательно высмею, – возразил Роллан. – Но пусть это тебя не останавливает.
– Потом гигантские щупальца показались из воды, они принялись собирать зеленые острова и швырять их в черные, словно в игре в шарики. И чернила тоже отогнали. А после щупальца указали на меня и вроде как… ну… помахали. Под конец они скрылись под воду, а я проснулся. – Конор выжидательно смотрел на Роллана.
– Нечестно, – заключил тот. – Это вообще почти не смешно.
– Не много полезного для нашего путешествия, – сказала Ленори, – но уверена, Мулоп пытается привлечь наше внимание.
– Думаю, мы все делаем верно, – заметила Абеке. Услышав все сказанное Конором, она стала лучше относиться к плану. Конор улыбнулся, и Абеке почувствовала тепло благодарности в груди. «Хоть один из друзей ведет себя как настоящий друг».
– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р…
От утробного рыка, пронесшегося над палубой, волоски на коже Абеке встали дыбом. Обернувшись, она увидела Уразу в боевой стойке. Хвост леопарда хлестал из стороны в сторону, а синие глаза, полные ярости, не отрывались от совершенно безобидной на вид чайки.
«Чайка?»
Серо-белого окраса птица сидела на одной из рей над Зелеными Мантиями, слишком высоко, чтобы Ураза могла прыгнуть и схватить ее. С виду она ничем не отличалась от сотен других чаек, круживших поблизости.
Птица щелкнула клювом и склонила голову, глядя на Уразу черными глазами-бусинками.
– Ураза? – проговорила Абеке. – В чем дело?
Птица медленно повернула голову в их сторону. Ее взгляд миновал Абеке, и та ощутила холодную волну, пробежавшую по спине. И вдруг чайка уставилась на Конора.
– Похоже, ты обзавелся поклонницей, – шутливым тоном сказал Роллан. – Видишь, а я тебе сколько раз уже твердил: мойся чаще. Не несло бы от тебя рыбой, тогда и…
Чайка вскрикнула – настолько пронзительно, словно из нее разом вырвали перья.
А потом она ринулась камнем вниз прямо в лицо Конору.