Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ. Глава I. Незаконное потребление наркотиков (В. Н. Курченко, 2003)

1.1. Медицинский аспект проблемы распространения наркотиков

Вступая в третье тысячелетие, человечество оказалось перед лицом многих глобальных угроз. Одной из таких угроз является проблема наркомании. В XXI в. человечество вынуждено взять с собой такой порок, как наркомания. Можно без всякого преувеличения сказать, что широкое распространение наркотиков в России, огромный незаконный оборот наркотических и психотропных средств и засасывание все большего числа людей в омут наркомании, этого страшного пристрастия и заболевания, – превратилось в национальную трагедию, число жертв которой уже не поддается точному учету. Терпят аварии морские суда, падают и разбиваются самолеты, взрывается метан в шахтах, ежедневно происходят дорожно-транспортные происшествия – мы все перечисляем эти случаи, скорбим о погибших, соболезнуем родным, но редко задумываемся о несопоставимости масштабов этих последствий с последствиями наркомании. В первом случае десятки, сотни пострадавших, наркомания же калечит жизнь миллионов людей, доводит их до инвалидности, а то и гибели. Само слово «наркомания» говорит о болезненной тяге к наркотикам, о навязчивом, иногда непреодолимом стремлении уйти от действительности, побывать в ином, призрачном мире, где все хорошо и нет никаких забот, одни удовольствия и приятные ощущения.

Наркомания (от греч. – оцепенение и мания, неистовость, безумие, сумасшествие) – зависимость человека от приема наркотика, заболевание, которое выражается в том, что жизнедеятельность организма поддерживается на определенном уровне только при условии постоянного приема наркотических средств и ведет к глубокому истощению физических и психических функций[1].

Термин «наркотик» также происходит от греческого слова, что означает состояние летаргии или вялость. Фармакологи оценивают наркотические средства как субстанции, которые избавляют от боли и вводят в состояние сна. Наркотик стал распространенным и известным в связи с использованием как социально неприемлемое средство. И как следствие такого неправильного использования многие средства стали соответственно называться наркотиками. Эта путаница предопределила появление различий в фармакологическом действии многих средств. Например, в начале 70-х гг. большинство законов об обороте наркотиков в Соединенных Штатах определяли или относили марихуану к наркотической субстанции (хотя в США считают, что курение марихуаны не более вредно для организма, чем курение сигарет, к нему якобы нет привыкания), а в настоящее время многие законы, регулирующие контроль за оборотом наркотиков в США, классифицируют кокаин как наркотическое средство. Фармакологически кокаин относится к средствам, стимулирующим возбуждение центральной нервной системы, в отличие от тех наркотиков, которые вызывают депрессию. Наркотическими средствами являются и анальгетики, которые облегчают ощущение боли посредством депрессирующего действия на центральную нервную систему[2].

Первым критерием для термина «наркотическое средство» является его принадлежность к соответствующему правовому списку – международному и национальному. Национальные списки могут иметь свои различия, вытекающие из соответствующих статей действующих Конвенций, которые дают право правительству страны учитывать национальные особенности.

Необходимо обратить внимание на то, что в названии Конвенции – Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г. используется термин «средство», – охватывающий такие понятия, как вещество – субстанция и препараты из него, так как в списках этой Конвенции перечислены не только вещества (субстанции), но и препараты с указанием дозировки и входящих в них компонентов (см. Список III). Для сравнения – в списки Конвенции о психотропных веществах 1971 г. включены лишь вещества (субстанции), а препараты из них не включены.

Можно привести следующие определения терминов, учитывающие требования международного и национального права.

Наркотическим средством является любое вещество, естественное или синтетическое, а также препараты из него, включенные в Списки I и II (раздел «Наркотические средства») перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, утверждаемого Правительством РФ.

Психотропным веществом является любое вещество, синтетическое или естественное, и препараты из него, включенное в раздел «Психотропные вещества» Списков I, II и III перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, утверждаемого РФ.

Прекурсором является синтетическое или естественное вещество, включенное в Список IV перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, утверждаемого Правительством РФ. Сильнодействующим веществом являются синтетическое или естественное вещество и препараты из него, включенные в Список сильнодействующих веществ, утверждаемый Постоянным комитетом по контролю наркотиков.

Ядовитым веществом являются синтетическое или естественное вещество и препараты из него, включенные в Список ядовитых веществ, утверждаемый Постоянным комитетом по контролю наркотиков.

Каждое решение о включении в установленном порядке новых лекарственных средств (веществ и препаратов) в соответствующие списки безусловно основывается на оценке их химических, фармакологических правовых и других характеристик. Это же относится и к порядку включения веществ в Список прекурсоров, так как если конкретное химическое вещество не используется для незаконного изготовления наркотических средств и психотропных веществ, то, естественно, оно не может быть включено в Список прекурсоров[3].

Развитие науки, особенно фармакологии и химии, обусловило появление новых препаратов. В 1952 г. была обнаружена специфическая эффективность хлорпромазина (аминазина) и резерпина при лечении психических больных. Вскоре были получены и изучены многочисленные аналоги этих веществ, установлено их благоприятное действие при лечении нарушений функций центральной нервной системы. В 1957 г. были открыты первые антидепрессанты, затем обнаружены транквилизирующие свойства других химических соединений. В начале 70-х гг. появилась группа так называемых ноотропных препаратов. Раздел фармакологии, занимающийся изучением веществ, входящих в эти группы, получил название «психофармакология», а препараты указанных видов стали называться психофармакологическими средствами, или психотропными препаратами[4].

Их назначают больным терапевтического, хирургического, онкологического и других профилей для лечения и профилактики психических расстройств пограничного уровня[5].

Возникла ситуация, когда развитие медицины и все более широкое использование в ней самых разнообразных препаратов, которые действительно облегчают болезненное состояние человека или позволяют полностью вылечить некоторые болезни, породили в общественном сознании установку на возможность и желательность широкого употребления лекарств, в том числе действующих на центральную нервную систему – психотропных.

Широкое потребление психотропных препаратов осуществлялось на фоне отсутствия в национальном и международном праве действенных мер контроля над ними. Действовавшие до 1961 г. Конвенции не предусматривали установления контроля над психоактивными веществами, способными вызвать наркоманию[6]. Вопрос необходимости контроля над психотропными веществами начал обсуждаться в международном плане еще в 1955 г., когда Комиссия по наркотическим средствам рассмотрела доклады, представленные Комитетом экспертов Всемирной организации здравоохранения, о последствиях для здоровья людей при лечении так называемыми психотропными веществами. В соответствии с международной договоренностью под термином «психотропные вещества» стали пониматься основные депрессанты и стимулирующие вещества, действующие на центральную нервную систему, и такие вещества, которые, кроме иных эффектов, вызывают галлюциногенное действие. Однако указанный термин не включает наркотические средства, находящиеся под международным контролем, а также алкоголь[7].

Все эти годы до принятия Венской конвенции 1971 г., о психотропных веществах многие страны распространяли на психотропные вещества правовой режим, применяемый к наркотикам[8]. Фармакологические и терапевтические особенности психотропных веществ обусловили специфику контроля, которая выразилась в полярности конкретных мер: от полного запрета до снятия всяких ограничений.

Регулярное использование наркотических средств или психотропных веществ в различной степени ведет к физической зависимости со всеми возможными последствиями.

Резкое прекращение приема наркотика вызывает нарушение функций организма – абстиненцию. Один из наглядных признаков наркомании – неудержимое влечение к опьянению, эйфории, достигаемой посредством приема наркотических средств, что и послужило основанием к названию болезни. С течением болезни способность к эйфорическим ощущениям (эйфоризирующий эффект) падает и влечение определяется лишь потребностью в наркотике как необходимом условии относительно удовлетворительного физического и психического состояния.

Термин «наркотическое средство или психотропное вещество» содержит в себе три критерия: медицинский, социальный и юридический. Они взаимосвязаны и в правовом аспекте обязывают признавать средство наркотическим только при единстве этих критериев, а именно:

– медицинского, если соответствующее средство, вещество, лекарственный препарат оказывает специфическое действие на центральную нервную систему (стимулирующее, седативное, галлюциногенное и т. д.), которое является причиной его немедицинского применения;

– социального, если это немедицинское применение принимает такие масштабы, что приобретает социальную значимость;

– юридического, если исходя из этих двух предпосылок, соответствующая на то уполномоченная инстанция это вещество признала наркотическим средством и включила в список наркотиков.

К такой сфере относится наркомания – к сфере криминологии или медицины? Нельзя не согласиться с тем, что проблема наркомании имеет четко выраженный медицинский аспект. Однако корни этого явления носят социальный характер и последствия его имеют прямое отношение к криминологии, поскольку наркомания – одно из явлений, сопряженных с преступностью.

В научной литературе употребляется два термина: «наркотизм» и «наркомания». Под наркотизмом понимают распространенность и характер потребления наркотических средств как социальное явление, наркомания же – это наркотическая зависимость как заболевание[9].

Как отмечает М. Л. Прохорова, понятие «наркотизм» было сформулировано в 70-е гг. XX столетия для обозначения негативного социального явления, выражающегося в приобщении граждан к немедицинскому потреблению наркотических и психотропных веществ и использовалось в противовес понятию «наркомания», т. е. по своей природе оно является сугубо медицинским[10]. Термин «наркотик» употребляется в разговорной речи, прессе, художественной литературе. В научных работах возможно его применение для обозначения всех запрещенных к обороту наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров.

Т. А. Боголюбова и К. А. Толпекин признают наркотизм социальным явлением, «сущность которого состоит в приобщении к употреблению наркотиков отдельных групп населения»[11]. П. Н. Сбирунов выделяет его как «негативное социальное явление, обусловленное неблагоприятными условиями внешней среды и антиобщественной ориентацией личности, которое выражается в незаконном умышленном употреблении наркотических веществ, причиняющем вред здоровью человека, представляющем опасность для общества»[12]. Указанные определения наркотизма содержат элементы социального и правового аспектов наркотизма. В. Н. Смитиенко в понятии наркотизма подчеркивает его правовую характеристику. Он полагает, что «наркотизм – это предусмотренная законом совокупность деяний, совершаемых с использованием наркотических веществ и посягающих на здоровье населения и общественную нравственность»[13].

Более точным представляется понятие наркотизма, которое дает Э. Г. Гасанов: «Наркотизм представляет собой негативное социальное явление, включающее социальный, правовой, криминологический, экономический, биологический и экологический элементы, затрагивающие соответственно указанные сферы жизнедеятельности общества, выражающееся в заболеваемости наркоманией и совокупности противоправных деяний, связанных с наркотиками либо совершаемых с целью добывания средств для последующего приобретения наркотиков или в состоянии наркотического опьянения»[14].

Наиболее опасное его проявление – наркотическая преступность, составляющая совокупность преступлений, связанных с наркотиками. Общественная опасность этого вида преступлений выражается в нарушении общественных отношений, обеспечивающих защиту важных и значимых общечеловеческих социальных ценностей, объединяемых понятием «безопасность здоровья населения». Отождествлять наркоманию и наркотизм не следует.

Л. М. Прохорова справедливо акцентирует внимание на недопустимости смещения социального по своей природе массового злоупотребления наркотиками, т. е. наркотизма, с наркоманией – болезнью, требующей медицинского вмешательства.

Вместе с тем она полагает, что негативность и общественная опасность наркотизма предопределяются двумя аспектами: медицинским и социальным[15]. В юридической литературе выделяется и правовой аспект наркотизма, который представляет собой урегулированную, отраженную и закрепленную правом часть социального аспекта[16].

К правовому аспекту наркотизма относятся также законодательно урегулированные правоотношения, возникающие в связи с немедицинским потреблением гражданами наркотических средств.

Правовые меры противодействия наркотизму реализуются через призму мер его предупреждения, организационных мер преодоления этого негативного социального явления. Следует заметить, что меры предупреждения наркотизма представляют собой действия, направленные на предотвращение преступлений и других правонарушений, связанных с наркотиками, и данного негативного социального явления в целом. Они состоят как из правовых, так и иных мер.

Медицинский аспект опасности наркотизма сопряжен с тем, что в его водовороте ключевую роль играют потребители наркотических средств и психотропных веществ, т. е. наркоманы. Индустрия наркобизнеса обусловила трансформацию общественной экономической формулы «спрос порождает предложение» на «предложение порождает спрос». Это направление криминальной политики организованной преступности вылилось в резкое увеличение среды потребителей наркотиков. В свою очередь, расширение среды потребителей наркотиков обеспечивает получение сверхдоходов организаторами наркобизнеса.

Наркотики как атрибут субкультуры соответствующей эпохи известны человечеству с незапамятных времен. Стремление к «аддитивному» уходу от реальности при помощи одурманивающих средств появилось еще в глубокой древности. Аддитивное поведение – это стремление к уходу от реальности путем искусственного изменения своего психического состояния посредством употребления наркотических, токсических и психотропных средств с нелечебной целью.

Как отмечает профессор В. Н. Басилов, уже в каменном веке посредством магических обрядов и церемоний, связанных с плодородием и охотой, человек пытался изменить состояние сознания не только в медицинских целях[17].

Употребление наркотических средств было первоначально бытовым или религиозным обычаем в местах, где растут содержащие их растения: Юго-Восточная Азия (опийный мак), Южная Америка (кока), Ближний Восток (некоторые виды конопли), африканские страны (кат). Почему же наркомания как особое социальное явление стала известна лишь в течение последних примерно ста лет? Этому способствовало, как это ни странно, в первую очередь, развитие медицины. Выделенные химически в чистом виде препараты опия наряду с органическими растворителями (хлороформ, эфир) стали примерно с середины XIX в. все более широко применяться с целью обезболивания в качестве наркоза при хирургических операциях. Широкое использование наркотических средств в медицинской практике без учета их побочного действия (в то время они широко продавались в аптеках) повлекло за собой все возрастающее болезненное пристрастие к ним. Особенно много таких случаев было зарегистрировано в период франко-прусской войны (1870–1871 гг.), когда морфий (морфин) в виде инъекций стал широко применяться при лечении раненых. В последующем волны усиления и ослабления наркомании медицинского происхождения отмечались во время и после Первой и Второй мировых войн.

Развитие медицины и все более широкое использование в ней самых разнообразных препаратов, которые действительно облегчают болезненное состояние человека или позволяют полностью вылечить некоторые болезни, породили в общественном сознании установку на возможность и желательность широкого употребления лекарств, в том числе, естественно, и действующих на центральную нервную систему – психотропных, снотворных. Поскольку это перестало быть в сознании людей запретным, то переход от препаратов с одним действием к препаратам с другим – дело сравнительно легкое и не требующее преодоления сколько-нибудь значимого психологического барьера. Этому способствовала и постепенно выработавшаяся установка людей на самолечение. Действительно, совсем не обязательно обращаться к врачу, для того чтобы получить совет принять таблетку от головной или зубной боли, то или иное жаропонижающее средство – это способен самостоятельно сообразить каждый. Установка широких слоев населения на самолечение, не ожидая назначений врача и не опасаясь, естественно, последствий (для этого нужно хорошее знание препарата, знакомство с медицинской литературой, профессиональный опыт и т. д.), да еще подогреваемая в ряде стран рекламой фармацевтических фирм, – один из важных факторов, способствующих наркомании, создающих для этого благоприятный социальный фон[18].

Отношение членов семьи к вопросам, касающимся здоровья, может влиять на потребление как законных, так и незаконных средств: например, если в результате самого тривиального заболевания возникает атмосфера тревоги, сразу же обращаются к хирургу, используют лекарственные средства, продаваемые без рецепта, или традиционные семейные средства лечения. Утверждается, что широко распространенная в Италии практика, когда члены семьи делают друг другу уколы, возможно, является одной из причин распространенности употребления наркотиков в виде инъекций в этой стране, где шприцы рассматриваются в качестве обычного, никого не пугающего домашнего медицинского оборудования. Представление о том, что многие проблемы без труда могут быть устранены с помощью соответствующих средств – будь то лекарственные средства, прописываемые врачом, алкоголь или незаконные наркотики – способствует формированию «пролекарственной модели социализации» у молодых людей и стимулирует рост «общества, живущего на таблетках». Это происходит, в частности, в США, где повсеместно без особых ограничений прописываются такие средства, как риталин и прозак. Свободный доступ и легкость получения психоактивных веществ в результате либеральной практики прописывания лекарственных средств или отсутствия достаточно жесткого контроля за фармацевтическими препаратами может привести к злоупотреблению ими в будущем. Это произошло в Центральной и Западной Африке, где рост масштабов злоупотребления амфетаминами и барбитуратами увязывают с расширением сети уличных медицинских лавок, снабженных продукцией, производимой в различных странах этого региона[19].

Степень опасности, которую представляет наркомания, дает сравнение ее с чумой и со злокачественными опухолями: последние производят в организме больного разрушения, аналогичные тем, которые употребление наркотиков вызывает в психике.

Наркомания – это социально опасное психическое заболевание, в основе которого лежит неудержимое стремление индивида к искусственной стимуляции особых «зон комфорта» в центральной нервной системе путем приема тех или иных химических соединений с целью погружения себя в «наркотическое» состояние. Наркотики в слабых дозах вначале действуют как бы возбуждающим образом, а позднее, и в более сильных дозах – уже парализующе как на отдельные живые клетки, так и на весь организм[20].

Великий русский физиолог И. П. Павлов в свое время указывал, что наркотические средства оказывают общее торможение больших полушарий головного мозга, в силу чего ближайшая подкорка освобождается от постоянного контроля торможения со стороны полушарий при бодром состоянии и приводится в хронически возбужденное состояние[21]. У наркомана наркотическое средство вызывает своеобразную кратковременную эйфорию, т. е. чувство веселья, довольства, легкости, некоторые наркотики вызывают также иллюзии, а иногда и галлюцинации. Первые пробы наркотиков не всегда сопровождаются каким-либо ощутимым эффектом, нередко человек вообще никаких изменений в своем состоянии не замечает. Иногда наблюдается защитная реакция – головокружение, тошнота и другие, неприятные ощущения. Защищаемость психики от действия наркотиков у разных людей неодинакова вследствие различной устойчивости биохимических процессов. Вместе с тем и в этот период происходят скрытые болезненные изменения, и наркотики постепенно эту защиту расшатывают. После нескольких проб наркотиков развивается особое наркотическое состояние. Взятое в его субъективно привлекательном качестве, оно получило название эйфории. У человека, принявшего наркотик и ощутившего состояние комфорта и благополучия, возникает в гораздо большей степени, чем при приеме алкоголя, потребность повторного употребления наркотического средства. Но это страшный путь, он срывает воображение с тормозов, нашептывает роковые истины и неизбежно толкает к гибели. Впоследствии обнаруживается привыкание к наркотикам и желание, нередко непреодолимое, принять их в увеличенной дозе или испытать более сильнодействующее наркотическое средство.

Психологическая зависимость от наркотиков (точнее от вызываемого ими наркотического эффекта) постепенно охватывает всю сферу психической деятельности, находя самые разные проявления. Во-первых, это крепнущее одобрительное отношение к самому наркотику, к его употреблению и употребляющим его людям. Во-вторых, это отношение к наркотику как к ценности все более значительной, а затем и оттесняющей на задний план все прочие. В-третьих, это сначала эпизодическое, а затем все более постоянное желание вновь ощутить и пережить наркотическое состояние. Постепенно вне наркотического эффекта уже не остается свободных от этого желания периодов, когда человек способен полностью увлечься чем-то другим и на время забыть о наркотике и вызываемом им состоянии.

Если по каким-либо причинам употребление наркотиков не повторяется (сильное увлечение каким-либо новым делом, переезд в другую местность, прекращение контактов с людьми, предложившими попробовать наркотики), эти явления постепенно сходят на нет, хотя и через значительное время на фоне полного, казалось бы, благополучия и душевного равновесия они могут повториться. Если же человек продолжает употреблять наркотики, все описанные явления закрепляются, усиливаются, и он не может обходиться без них. После более или менее длительного периода регулярного употребления наркотиков неожиданно для себя при перерыве в его приеме, обычно через несколько часов или суток, больной испытывает весьма мучительное состояние, которое заключается в крайней раздражительности и неуравновешенности (любой пустяк выводит из себя), напряженности, чередующееся с подавленностью, заторможенностью, тоскливо-мрачным, а порою и злобным настроением на фоне тяжести и болей в голове, мышцах шеи, спины, в крупных суставах конечностей, спазм в брюшной полости и т. д. Больной уже не владеет собой, мечется, будучи не в состоянии найти себе места, как-то ослабить эти явления. В острой фазе заболевания такое состояние может длиться, в случае невозможности вновь принять наркотики, до недели и более.

Даже самое легкое заболевание способно эти явления обострить. Очередной прием наркотиков быстро их устраняет. Это состояние получило название абстиненции[22]. Состояние абстиненции – это проявление сформировавшейся физической зависимости от наркотиков. Другим проявлением этой зависимости является неудержимое побуждение к его немедленному, во что бы то ни стало, приему – нечто вроде чрезвычайно интенсивного, острого голода. Состояние абстиненции (этому соответствует жаргонное выражение «ломка») весьма мучительно. С помощью различных медицинских средств в условиях стационара его удается снять. И если бы дело было лишь в таком состоянии, наркоманию было бы лечить намного легче. Трудность лечения заключается в прочности именно психологической зависимости от наркотика, в результате чего на фоне вполне сносного состояния, достигнутого в результате лечения, и после значительного перерыва в приеме наркотиков наркоман не может удержаться от соблазна вновь принять наркотик, хотя, разумеется, забыть об абстиненции он не мог. К сожалению, эффективных способов устранения психологической зависимости (т. е. искоренения самой болезненной потребности) пока еще не найдено.

На заключительной стадии наркомании – стадии развитой физической зависимости и прогрессирующего истощения организма – слабость, неспособность к умственным и физическим усилиям, похудание постепенно достигают крайней степени. Отчетливо проявляются признаки тяжелого отравления организма – сухость и желтизна кожи, ломкость волос и ногтей, человек выглядит намного старше своих лет. Смерть быстрыми шагами настигает его. Появляются такие типичные для этого заболевания изменения психики, как психологическая опустошенность, душевная черствость, неспособность к сочувствию и сопереживанию, к эмоциональному контакту с другими людьми, эгоизм. Наркоман равнодушен даже к собственным детям и родителям, что бы с ними ни случалось. Все это в совокупности называется психосоциальной деградацией личности.

Данные 82 случаев смерти наркоманов за 1996–1998 гг. в Иркутской области свидетельствуют о том, что причиной смерти наркоманов явились: паралич дыхания при передозировках (33), печеночная недостаточность (11), пневмония (13), менингиты и менинго-энцефалиты (4). В большей части случаев (54) смерть наступила «на игле» или спустя 20–40 мин. после инъекции на фоне полиорганных изменений. Большинство смертей носило острый характер, в состоянии абстиненции погибло около 11 % наркоманов[23]. В последнее время также участились случаи суицидов среди наркоманов. Из 90 человек, состоявших на учете с ВИЧ-инфекцией в Свердловской области на 1997 г. – 70 % наркоманы[24]. В отличие от ранее преобладавшего полового пути передачи, связанного с гомо- и бисексуальными контактами, передача вируса наркотическим путем приводит к возникновению эпидемических вспышек довольно значительного числа заразившихся в короткий период времени. Основной фактор риска заражения ВИЧ-инфекцией в среде наркоманов – это многоразовое использование игл, шприцев, общих емкостей (без стерилизации), а также потребление наркотика, контаминированного («очищенного») инфицированной кровью. Принимая во внимание широкое распространение наркомании и использование кустарно приготовленных наркотиков, контаминированных инфицированной кровью, а также общих игл и шприцев, прогноз заболеваемости ВИЧ-инфекции на ближайшие годы остается крайне неблагоприятным. По данным Свердловского областного бюро судебно-медицинской экспертизы, количество погибших от острого отравления наркотическими средствами в 1999 г. составило 412 человек, в 2000 г. – 679 (+65 %).

Рост числа погибших в Свердловской области от передозировки наркотиков является результатом увеличения на наркорынке доли героина. В 2000 г. из незаконного оборота в области изъято более 3 млн 250 тыс. разовых доз наркотических средств. В январе 2001 г. только героина – 154 тыс. разовых доз. Областная наркологическая служба констатирует, что уровень болезненности и первичной заболеваемости наркоманиями в Свердловской области превысил среднероссийские показатели на 28 % (194,5 человек на 10 тыс. населения), в том числе удельный вес «женской» наркомании увеличился в 3 раза и составил 12 %. Статистические данные органов внутренних дел показывают, что за последние 5 лет на территории области с целью приобретения наркотиков, а также лицами в состоянии наркотического опьянения, совершено 26 565 преступлений общеуголовной направленности.

Увеличивающая пораженность населения ВИЧ-инфекцией связана именно с ростом числа наркоманов, среди которых немалое количество используют инъекционные средства. До последнего времени уровень распространенности СПИДа в России был несопоставимо ниже, чем в большинстве других стран. За 1998–1999 гг. происходит резкий рост числа ВИЧ-инфицированных, и на первом месте среди такого рода больных наркоманы. Закономерности, характеризующие наркотическую ситуацию во всем мире за последние годы, свойственны и России: экспоненциальный рост распространенности наркоманий, «омоложение» этой патологии, сглаживание показателей между городским и сельским, мужским и женским населением, расширение применяемых наркотических средств, рост числа ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом наркоманов[25].

Обострение наркотической ситуации сопровождается тревожной тенденцией – сокращением масштабов и ухудшением качества медицинской помощи больным, страдающим заболеваниями, связанными с зависимостью от наркотиков. Из-за экономических трудностей число учреждений для лечения больных алкоголизмом и наркоманиями сократилось. Медицинская помощь наркоманам и особенно вопросы их психосоциальной реабилитации требуют сегодня новых усилий, подходов, финансово-экономической поддержки. Сложность проблемы усугубляется тем, что при помощи существующих медицинских мер, а также при недостаточности других действий кардинальному решению она не поддается. Назрела необходимость углубления и расширения научных разработок, поиска новых путей и методов лечения, новых лекарственных средств. Особых усилий требует научное обоснование и организация структур вторичной и третичной профилактики (реабилитации) больных наркоманиями.

Несмотря на трудности финансирования, в стране в системе наркологической помощи появляются реабилитационные центры. Такие центры для наркологических больных должны работать в следующих двух направлениях.

1. Здесь могут находиться больные, которым уже проведен первичный этап лечения по снятию симптомов физической зависимости от психоактивных веществ.

2. Социально-реабилитационные центры могут существовать как самостоятельные структурные подразделения, так и в системе социальной защиты населения. В указанных центрах медицинская помощь должна быть сведена до минимума, существовать консультативно. Работа психологов, в основном социальных работников, должна быть направлена на адаптацию пациентов в обществе. Здесь следует проводить коррекцию поведения больных в микросоциальных группах (семья, трудовой коллектив). Реабилитация лиц, прошедших курс лечения, имеет целью возвращение им способности жить без наркотических, токсических и других психоактивных веществ. Реабилитационная работа должна осуществляться в 3 этапа: медико-психологический, социально-психологический, социальныи[26].

Больные наркоманией при оказании наркологической помощи пользуются правами пациентов в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране здоровья граждан. Диагностика наркомании, обследование, консультирование, медико-социальная реабилитация больных наркоманией проверяются в учреждениях государственной муниципальной или частной систем здравоохранения, получивших лицензию на указанный вид деятельности. Лечение больных наркоманией проводится только в учреждениях государственной и муниципальной систем здравоохранения. Приватизация и передача в доверительное управление учреждений государственной и муниципальной систем здравоохранения, оказывающих наркологическую помощь, запрещается. Для диагностики наркомании и лечения больных наркоманией применяются средства и методы, разрешенные федеральным органом исполнительной власти в области здравоохранения.

Следует признать, что в настоящее время в стране практически отсутствует государственная система лечения и реабилитации наркоманов. С 1995 по 2000 г. органами внутренних дел Свердловской области за незаконные операции с наркотиками задержано более 30 тыс. человек, на учетах областной наркологической службы состоит 9354 человека. Однако для лечения больных наркоманией областное Министерство здравоохранения с 2001 г. имеет возможность выделить всего 854 койко-мест. Нет средств и на принудительное лечение наркоманов, совершивших преступления. Эффективность такого принудительного лечения вызывает вопросы.

Органы следствия практически прекратили проведение экспертиз на предмет нуждаемости в принудительном лечении от наркомании. Из 20 тыс. осужденных наркоманов в Свердловской области за последние годы принудительное лечение применялось только в 18 случаях.

В сегодняшнем обществе с его скоростями, информационной насыщенностью и нестабильностью психическая нагрузка на человека возросла многократно. Стрессы и неврозы – обычная ситуация. Может ли человек справиться со своими проблемами? Далеко не всегда. Но есть и другой путь облегчить себе жизнь – уход от этих проблем, уход от реальности. Способы и формы ухода от реальности разнообразны: телевизор, интернет, книги, употребление алкоголя… если человек пользуется тем или иным механизмом «уходя от реальности» регулярно, то возникает своего рода зависимость. Сначала это психологическая зависимость, затем физическая. Собственно, употребление наркотиков – один из самых радикальных способов уйти от реальности. С точки зрения психологии потребление наркотиков – еще один способ «оградить» себя от этого мира, когда не можешь или не хочешь смотреть «в лицо» своим проблемам. Регулярное употребление наркотиков – это не личное дело наркомана, но очень сложная общественная проблема.

Употребление сильнодействующих наркотиков – это всегда в результате смертельный исход. В среднем он наступает через три-четыре года регулярного их употребления. Редко кто в таком режиме доживает до десяти лет стажа[27]. Почему это происходит? Здоровый организм – это хорошо отлаженная система биохимических процессов. Часть этой системы – выработка организмом таких внутренних веществ, как эндорфины. Эндорфины отвечают, так сказать, за чувства удовольствия, радости, которые испытывает каждый человек. Однако организм еще и экономная система. Если он получает извне заменители этих веществ в виде наркотических препаратов, то сам организм рано или поздно перестает их вырабатывать, т. е. становится зависимым от «внешних поставок». Таков медицинский смысл наркозависимости[28]. Человек, не получивший вовремя регулярную порцию наркотика, перестает видеть мир в красках, его мучает депрессия, а через некоторое время наступает и физиологическая реакция – мышечные боли, выворачивание суставов («ломка»). Наркоман пойдет на все, чтобы достать «дозу». Таким образом проблема из чисто медицинской перерастает в социальную.

В незаметном становлении человека, начавшего прием наркотиков, сказывается именно сама специфика наркомании как болезненного состояния, характеризующегося явлениями психической и физической зависимости, настоятельной потребностью в повторном, многократном употреблении психоактивных веществ, принимающего форму непреодолимого влечения.

Всем хорошо известно, как трудно бороться с пьянством и алкоголизмом. Но ведь они развиваются постепенно, в течение довольно длительного периода. При этом многие люди остаются на стадии «культурного» потребления алкоголя. При наркомании же такая стадия невозможна. В отличие от алкогольного опьянения, которое не только хорошо всем известно, но и сравнительно легко различимо (прежде всего, психомоторное возбуждение), при наркотическом состоянии этого нет. Оглушенность наркомана можно принять за углубленность в свои мысли, за усталость, недомогание…

Возможно пристрастие к какому-либо одному наркотику – мононаркомания (морфинизм, героинизм, кодеинизм, гашишизм, кокаинизм и пр.) или к их сочетанию – полинаркомания (опийно-барбитуровая, опийно-токсироновая и т. п.).

Обычно полинаркомания оказывается следствием мононаркомании: по мере ослабления эйфорического ощущения наркоман в поисках эйфории начинает добавлять другое наркотическое средство. Результат постоянной наркотической интоксикации – расстройства деятельности органов и систем организма, различные в зависимости от вида употребляемого наркотика. Особенно тяжелые последствия наблюдаются при полинаркомании. Чем сильнее выражен эйфоризирующий эффект наркотика, тем скорее наступает привыкание. Наркотики разрушают тело, а страсть к наркотикам опустошает душу.

Наркоманом, как и алкоголиком, человек становится незаметно для самого себя. Сначала просто сигарета, потом еще. Острота ощущений требует лишь большей остроты. Единицы останавливаются вовремя. Свыше 70 % всех больных СПИДом заразились через внутривенное употребление наркотиков. Может быть, всемогущий страх остановит наркоманию? По опросам социологов, почти все знают о трагических последствиях употребления наркотиков, даже те, кто на грани, но многие из них считают, что острота ощущений окупает все. На вопрос анкеты: «Если вы употребляете наркотики, то хотели бы бросить?». Ответы: да, но не могу – 19 %; когда захочу, тогда и брошу – 32 %; нет, не хочу бросать – 49 %. Уже через полгода число неспособных бросить увеличивается в несколько раз[29]. Каждый восьмой подросток в России является наркоманом. Согласно той же статистике, каждый наркоман способен склонить к употреблению в среднем 15–17 человек. По мнению Я. Маршака, склонность к наркомании заложена генетически. На сегодняшний день известно около семи генов, «отвечающих» за состояние удовлетворенности человека. Обладателям особо неудачного генетического набора от рождения очень трудно испытывать чувства радости, счастья.

Следствием развития «синдрома дефицита удовлетворенности» обусловлен и рост наркомании[30]. Наркотические вещества имеют свое воздействие не потому, что это такие чудодейственные средства. Употребляя наркотики, человек существует как бы в параллельном измерении, и все, что происходит в жизни реальной, для него похоже на сон. Описанный в медицинской литературе синдром поражения головного мозга в результате потребления наркотиков, который проявляется в том, что наркоманы кажутся удовлетворенными почти растительным существованием, теряют интерес к себе и окружающей их жизни, подменяют реальное воображаемым, получил в 80-х гг. у американских школьников, приобщившихся к потреблению наркотиков, название «самовыжигание».

Гольдштейн отмечал, что состояние агедонии – неспособность испытывать обычные наслаждения и радости жизни обычно ассоциируется с опиатной наркоманией, однако он не мог определить, было ли это состояние причиной или следствием наркотической зависимости. Другой ученый, Герра, соглашается с предположением о том, что у некоторых людей может ощущаться нехватка некоторых медиаторов (химических веществ), таких, как серотонин или допамин, и отмечает сходство между зависимостью от психоактивных веществ и другими формами компульсивного поведения, такими, как пристрастие к азартным играм и алкоголизм, а также расстройствами питания – анорексия и булимия[31].

Говоря о состоянии наркотической эйфории, следует подчеркнуть, что оно само по себе таит угрозу как для наркомана, так и для окружающих. Причудливые зрительные и слуховые галлюцинации, извращение чувства времени и пространства, неадекватное восприятие действительности и другие признаки проявления эйфоризирующего эффекта, служат причиной совершенно непредсказуемых действий, агрессивного поведения. На состояние наркотической эйфории оказывают влияние такие факторы, как вид, доза, способ принятия наркотика, стаж потребления, психологическое отношение к наркотикам, а также особенности личности.

Сложное взаимодействие наркотиков и организма человека заключается, как уже было отмечено, в развитии привыкания. В механизме привыкания выделяются, с одной стороны, повышенная толерантность, а с другой – физическая и психологическая зависимость. Повышение толерантности (увеличение принимаемых доз) и усиление абстиненции протекают одновременно и фактически являются двумя сторонами одной «медали» – физического привыкания к наркотикам. Даже после однократного приема морфина и других препаратов опийной группы может наступить смерть.

Насколько можно говорить об излечимости наркомании? Директор медико-биологического центра «Холис» В. В. Лозовой подчеркивает, что наркозависимость – это хроническая болезнь с возможным смертельным исходом, как и многие другие. Общество ведь не озабочено в такой степени проблемой излечимости, например, сахарного диабета. Больные с таким диагнозом понимают, что их болезнь – это данность, и чтобы поддерживать себя в нормальном состоянии, нужны определенные препараты и процедуры на протяжении всей жизни. То же самое с наркозависимостью. Медицина и психология в состоянии лишь перевести эту болезнь в фазу длительно текущей ремиссии, но гарантировать полное излечение не может никто. Однако проблема наркомании, как уже отмечалось, это не только и не столько медицинская проблема, но и социальная. Самыми важными представляются меры по профилактике наркомании. Людям необходимо дать понять, что можно и нужно избежать этой болезни[32].

Наркоманов считают больными людьми. Представители некоммерческой организации – Благотворительный фонд «Город без наркотиков» в Екатеринбурге заявляют: «Наркомания – это не болезнь, а образ жизни». Патриарх Московский и Всея Руси Алексий во всеуслышанье сказал, что наркомания – это не болезнь, а «жажда новых наслаждений». Кто-то считает, что это просто распущенность[33]. Вот одна из историй фонда про наркоманов и их родителей.

«Пришла в фонд как-то измученная женщина с сыном наркоманом. „Сын, – говорит, – у меня уникальный подонок. Он колется с 14 лет.“ Лечила она его раз 150. Каждый раз он клялся и божился, что в последний раз, но все начиналось снова. Деньги, подлюка, вымогал у матери нехитрыми способами. Встает утром и говорит: „Мама, решил начать новую жизнь. Все, хватит, надо приводить себя в порядок. Дай, мне, пожалуйста, 500 рублей на обследование“. Вечером возвращается под кайфом. Мать говорит: „Ты же укололся“. „Нет, что ты. Весь день обследовался. Все нормально. Сказали, только зубы надо лечить. Надо еще 500 рублей“. Вечером вернулся вновь в состоянии наркотического опьянения. „Ты, же, мерзавец, укололся“, – говорит мать. „Что ты, мама, – отвечает в глаза, – это у меня наркоз отходит. Надо еще 500 рублей на рентген“. Вечером возвращается в том же виде и просит еще 300 рублей, осталось 2 пломбы поставить. Вечером его приносят друзья. Мать в шоке. Утром он говорит: „Мама, прости меня, пожалуйста. Я больше так никогда не буду. Все, я прямо сейчас иду устраиваться на работу. Только мне надо купить брюки и ботинки“. Наученная мать говорит: „Мерзавец, ты меня не обманешь. Я пойду с тобой в магазин“. В магазине долго выбирают одежду. Мать – счастлива – сынок взялся за ум. Подходят к кассе с покупками: „Мама, мне совестно, что ты будешь за меня платить. Что люди подумают? Я хочу сам рассчитаться. Дай мне деньги“. Берет деньги в руки, бросает мать и неоплаченные покупки в магазине и убегает, выбив стеклянную дверь.

Вечером возвращается, употребил наркотики. „Прости, – говорит, – меня, мама, мне надо с тобой поговорить Да, мама, я – подонок. Я принес тебе очень много горя. Мне уже никогда не исправиться. Лучше бы я умер. Ты бы поплакала немножко и успокоилась. Есть только один способ – „Золотой укол““. „Золотой укол“ на сленге наркоманов – сознательная передозировка. „Мне надо денег, я куплю героин и сделаю себе передозировку. Это будет такая незаметная смерть“. Оба зарыдали. Ревели минут 10. Спустились на землю: „Ладно, подонок, сколько тебе денег надо, чтобы уже наверняка?“. Мать дала ему 4000 рублей и сказала: „Ну смотри, чтоб без обмана“. Сын взял деньги, они еще раз обнялись, и стояли, обнявшись. Они всплакнули и расстались, казалось бы навсегда. Умный подонок купил на эти деньги 10 гр героина, ставил понемножку, чтоб не дай бог, чего не вышло, короче, кайфовал целую неделю[34]».

Безусловно, доля истины в заявлении фонда «Город без наркотиков» имеется. Действительно, если кто-то и больной, то это родители наркоманов. «Ну скажите, – говорят представители фонда, – где и кто видел такую болезнь, при которой человек врет, ворует, грабит, предает, а сам кайфует?»[35]

Наркопристрастие – это не форма протеста против коллектива, подлежащая искоренению как проявление крайнего индивидуализма, а своеобразная форма существования социально неприспособленного человека, основной конфликт которого складывался не в сфере взаимодействия человека с обществом, а в процессе становления его собственного «Я»[36].

Тем не менее можно утверждать, что наркоманам требуется реабилитация, варианты которой могут быть различные. Однако зависимость от наркотиков не фатальна. Она развивается не у каждого, иначе нравственная чума XX в. уже скосила бы более половины ныне живущих людей. Научные исследования подтверждают, что человек имеет специальные нервные клетки в мозгу (рецепторы), которые в соединении с опиатами начинают функционировать в ином режиме, чем раньше. Каждый индивид обладает разной чувствительностью к алкалоидам данной группы. В формировании типа реакции организма на наркотик важную роль играют факторы генетической предрасположенности[37].

Вместе с тем, что касается способов медицинского воздействия, некоторые ученые отрицают сугубо биологическое понимание наркологического заболевания. Способ вмешательства медицины в жизнь и судьбу наркозависимого человека сопряжены с отсутствием лекарств, способным пресечь (отключить, прекратить, разрушить) патологическую форму взаимодействия наркосодержащего вещества с организмом человека[38].

Эйфоризирующий эффект является ключевым моментом, привлекающим человека к наркотикам. Характер эйфории определяется культурно-социальным факторами[39]. Боль от укола ради наркотика – это для наркомана не боль.

Надлом личности под воздействием героина не имеет психологии. Здесь все начинается с рискованного эксперимента над собой (по глупости, легкомыслию, внушаемости и т. д.) и быстро переходит на уровень психопатологии. Должно быть, биологические механизмы формирования наркозависимости обладают столь мощным влиянием на инстинкты, что личность человека, позволившего себе испробовать, не относится ли он к числу предрасположенных, быстро перестает играть хоть какую-то конструктивную роль[40].

Опыт борьбы с наркоманией в России к настоящему времени подтверждает отсутствие надежных способов защиты. Между тем российскими учеными разработан и официализирован комплекс эндогенных пептидов, нормализующих обменный процесс в нервных клетках при стрессовых реакциях. Применение этих веществ при реабилитации наркоманов имеет значительный потенциал в решении задачи преодоления психологической зависимости от наркотиков. Однако применение таких веществ само по себе проблем наркомании не решит, необходим комплекс взаимосвязанных мер. Разработка таких мер возможна только научным путем, который является самым экономным при решении любых сложных проблем[41]. Тяга к наркотикам складывается из физической и психологической зависимостей. Если физическое влечение усилиями медиков или тюремных специалистов удается снять, то проблема преодоления компульсивного влечения, являющаяся ключевой, никак не решается. Поскольку речь идет о психологии, то решение проблемы лежит на пересечении компетенций психологов, социологов, психофармакологов. Совместные рекомендации этих специалистов должны быть адресованы институтами семьи, школы, юстиции социальных отношений, здравоохранения, общественных организаций и имеют комплексный характер.

1.2. Социальный фактор наркотизма

Социальный аспект наркотизма – это совокупность негативных социальных проявлений, связанных с наркотическими средствами, и их социальных последствий в виде наличного или возможного вреда, причиняемого общественным отношениям. В современных условиях особую актуальность приобретают негативные социальные последствия (распространение наркотической субкультуры, вовлечение в ее орбиту новых лиц; вред здоровью наркоманов и их потомству путем нарушения генофонда; физическая и моральная деградация наркоманов; разрушение семейных устоев; понижение производительности труда; антиобщественные проявления; преступность) и затраты общества на их преодоление[42]. Комитет экспертов Всемирной организации здравоохранения среди основных факторов, определяющих социальную опасность и негативные последствия наркотизма, выделяет две основные группы: нарушение межличностных отношений их потребителей и распространение неблагополучных последствий на многих людей[43].

Известно, что использование психоактивных веществ вошло в культуру многих народов через различные церемонии, традиции или практическое использование, когда потребление наркотиков, ни в коем случае не являющееся «девиантным» поведением, было неразрывно связано с духовной и общественной жизнью людей. В связи с необходимостью обеспечить соблюдение норм контролируемого употребления психоактивных средств в первобытных обществах, возникли вопросы о социальном равновесии, саморегулировании и социальной связи, а также о том, почему «хорошее» (или приемлемое) потребление психоактивных средств, закрепленное в общественных нормах и ритуалах, которое считается ответственным, умеренным поведением, превращается в «плохое» потребление психоактивных средств, которое считается неконтролируемым излишеством и социальной деградацией. Новые формы потребления психоактивных средств в развивающихся странах первоначально могут развиваться параллельно с существующими традиционными формами потребления таких средств, а затем постепенно начинают их вытеснять[44].

В сравнении с развитыми странами Запада, где распространение наркомании приняло угрожающие размеры уже в Первую мировую войну и с тех пор не снижало темпов, отечественная «история» наркотизма как социального явления знала весьма значительные периоды затишья. В тех же 80-х гг. XX в. в юридической литературе отмечается, что в Советском Союзе социальной проблемы наркомании как таковой не существует. В СССР незаконные деяния, связанные с наркотиками, не являются широко распространенными преступлениями и наркомания не представляет серьезной социально-медицинской проблемы[45]. С такой точкой зрения можно согласиться лишь частично. Действительно, до 60-х гг. говорить о сколь-либо опасном размахе бедствия не было оснований. Локальные очаги наркотизма существовали в те пору лишь в некоторых районах Средней Азии и Кавказа[46]. Однако в 60-е гг. положение изменилось. Началось постепенное увеличение числа наркоманов, стала расширяться география наркотизма, возросли его масштабы и темпы развития. Все эти процессы происходили в условиях фактически полного умалчивания, что притупляло бдительность правоохранительных и медицинских органов, широких кругов общественности. Почти не проводились научные исследования этой важной проблемы, поскольку такие исследования расценивались как «неактуальные». В свое время в нашей печати немало писали о распространении наркомании в странах Запада, ее массовом характере, увлечении молодежи наркотиками. Однако при объяснении этого явления указывали только на те факторы, которые действительно раньше в нашем обществе не имели места (например, безработица), и ничего не говорили о тех, которые могут быть значимыми и в наших условиях и которые необходимо учитывать, чтобы своевременно предотвращать распространение наркомании. В результате создавались предпосылки для формирования у некоторой части граждан убеждения в том, что нам бояться наркомании не следует, поскольку в СССР условий для этого нет и быть не может. Заодно в обыденном сознании непроизвольно формировалось также убеждение, что не стоит опасаться приема каких-либо действующих на психику средств, так как сама социальная система ограждает граждан от наркомании. Таким образом, привлечение внимания к данному общественному явлению без трезвой его оценки и невозможности по этой причине сформировать у граждан, в том числе и молодежи, твердую отрицательную позицию по отношению к нему, сыграло негативную роль, привлекая внимание к наркомании, наркоманам, наркотическим средствам, но оставляя главное – формирование непримиримости к ним – во власти случая. Видимо, поэтому и в настоящее время в начале XXI в. среди молодежи амплуа наркомана не только никого не смущает и не вызывает отвращения, но и, напротив, чем-то даже привлекательно. Если раньше на возможность употребления человеком наркотиков существенное влияние оказывало его социальное положение (наркотики обычно употребляли представители уголовного мира), то в настоящее время эта зависимость проявляется, главным образом, в предпочтении того или иного наркотика. Наркомания распространяется во всех без исключения социальных группах и слоях и, что особенно отчетливо выражено, среди молодежи. Способствующие распространению наркомании факторы в первую очередь воздействуют именно на эту наиболее чувствительную и ранимую часть населения.

Первую пробу наркотического средства человек, как правило, делает под влиянием окружающих – по их предложению, уговору, настоянию, реже – наблюдая за наркоманами и ища случай добыть наркотик и попробовать его, особенно если в данной местности или среде возникла «мода на употребление наркотиков». По данным проведенных исследований, среди мотивов, побудивших попробовать наркотик, первое место действительно занимает желание испытать чувство эйфории, «кайф», но при этом в роли «искусителей» выступают главным образом друзья и знакомые, которые уже имели соответствующий опыт и, разжигая интерес к наркотикам, порой проявляют большую изобретательность, оказывают мощное психологическое давление[47].

Опытные наркоманы не скупятся на краски, описывая необычные ощущения, которые ждут новичков, решивших сделать укол, выкурить папироску с марихуаной или проглотить горсть таблеток, учат, как поймать «кайф». В психиатрии существует специальный термин «прозелитизм» (наставничество) наркоманов: им свойственно ярко выраженное стремление к оказанию давления на неискушенную молодежь, на своих друзей и приятелей. Одним из способов такого давления является манера наркоманов представлять себя в качестве неких «избранных», отмеченных особыми достоинствами людей, живущих в «мире», который недоступен всем прочим. Это давление в ряде случаев может оказаться достаточным для того, чтобы подросток захотел на себе испытать действие наркотика. Способствует этому и психологическая установка молодежи: ну один-то раз можно. Но беда подстерегает не извне, а изнутри – из глубин собственной психики.

Наркотическая зависимость формируется чрезвычайно быстро – для некоторых наркотических средств в течение всего 1–2 недель, и тем быстрее, чем моложе человек. Попробовал один раз, другой, а дальше – ловушка захлопнулась. Достаточно часто предлагают попробовать наркотик с корыстными целями: чтобы вовлечь в наркоманию и подчинить себе человека с последующим использованием его как орудия каких-либо преступных замыслов или как источник наживы.

Поведение человека, которому предлагают попробовать наркотик, во многом определяется наличием или отсутствием у него знаний о природе этих веществ, специфике их влияния на психику и опасности наркомании как особого психического заболевания. Соответствующие знания явились бы основанием для выработки активной антинаркотической позиции, формирования убедительных доводов в пользу отказа от приема каких-либо веществ, пагубно действующих на психику.

Но вот роковой шаг сделан. Непосредственные его мотивы могут быть различными – это и желание изведать новые ощущения, и любопытство, и стремление не отстать от приятелей, опасение показаться в их глазах «слабым», и желание утвердиться в глазах тех, кто употребляет наркотики и вместе с тем авторитетен для начинающего. Некоторые из начинающих рассматривают прием наркотиков как игру, вообще ни о чем не задумываясь, принимая наркотики «просто так».

Почти каждому знакомо сильное волнение и возбуждение, связанное с риском. Одни ради «развлечения» гоняют на машине, катаются на лыжах по крутым склонам, летают на дельтаплане или занимаются скалолазанием. Многие рискованные занятия получили признание в обществе и заслуживают восхищения, например, совершаемое впервые восхождение на особенно сложную горную вершину. Употребление наркотиков, являющееся рискованным предприятием, которое заключает в себе различные опасности (нарушение закона, нанесение ущерба здоровью, утрата самоконтроля), также может быть одной из форм самоподкрепляющего поведения, которое оказывает влияние, совершенно не зависящее от физиологического воздействия наркотиков.

Рискованное поведение и экспериментирование считаются нормальным для подростков способом достижения независимости, зрелости и индивидуальности. Рискованное поведение само по себе может быть средством получить одобрение или стать членом какой-то группы. Однако представление о риске отличается от фактического риска; как показывает практика, у подростков часто отмечается ощущение бессмертия и неуязвимости в сочетании с готовностью идти на риск, в результате чего они переоценивают свою способность избежать саморазрушительного поведения. В то же время некоторые считают свою жизнь настолько ужасной и жалкой, что риск не имеет никакого значения. Когда человеку нечего терять, он не может ощущать риск. Раздражение, вызываемое риском, возможно, является одним из основных мотивирующих факторов противоправного использования наркотиков. Поэтому подростки, которых быстро одолевает скука, ищут более сильного раздражения и испытаний, которые они не получают в обычной повседневной жизни.

Можно ли отказаться от наркотиков? Относительно мало изученным аспектом проблемы наркотиков является вопрос о прекращении потребления или о мотивах, подталкивающих потребителей наркотиков отказаться от своей привычки. Если потребление наркотиков превращается в систему, социальное окружение потребителя наркотиков может состоять исключительно из ему подобных, особенно если сформировалась зависимость от наркотиков. Из-за постоянной «суеты» с целью найти наркотики у наркомана не остается времени и нет заинтересованности заниматься делами, не связанными с наркотиками, встречаться с друзьями, которые не принимают наркотики. Подобно тому как ощущение индивидуальности может возникнуть в результате совместного испытания риска и возбуждения от выполнения какого-то действия впервые, регулярное или повседневное потребление наркотиков дает свое ощущение индивидуальности. Одной из причин для отказа от наркоманической привычки может быть именно желание избавиться от «клейма» потребителя наркотиков или наркомана и присоединиться к законопослушному большинству. Вопрос о том, может ли человек, регулярно или хронически злоупотребляющий наркотиками, «пережить» свою привычку, не получил удовлетворительного ответа.

Во Всемирном докладе по наркотикам за 1997 г. отмечается семь причин, которые могут повлиять на отказ человека от потребления наркотиков: 1) наличие наркотиков: источник наркотиков иссякает или становится более ограниченным; ценовые факторы могут сделать любимый наркотик недоступным для пользователя, который решает совсем отказаться от наркотиков, вместо того чтобы переключиться на какой-то заменитель; 2) психологические или эмоциональные причины: они могут быть связаны с каким-то событием в личной жизни, с усталостью в результате напряженного образа жизни, который обусловлен постоянным поиском наркотиков (ощущение социальной маргинализации, столкновение с полицией), или с ощущением того, что «оказался на дне»; 3) причины, связанные со здоровьем или физическим состоянием: потребитель наркотиков, переживающий или ожидающий кризисное состояние, принимает решение отказаться от наркотиков; 4) правовые соображения: потребитель наркотиков принимает решение отказаться от них ввиду ожидаемых или уже применяемых в отношении него правовых санкций; 5) семья или друзья: давление со стороны семьи или друзей, развод или раздельное проживание, смерть человека, игравшего большую роль, могут подтолкнуть к отказу от наркотиков; 6) переезд в другой район; 7) занятость: пользователь отказывается от наркотиков либо из-за страха потерять свою работу, либо желая получить новую и более хорошую работу[48].

Исследование вопроса о возможности отказа от потребления наркотиков было начато в 1962 г. Чарльзом Уиником, который определил этот процесс следующим образом: «…наркоман прекращает принимать наркотики, когда проблемы, из-за которых он изначально начал принимать наркотики, становятся менее острыми и менее неотложными». Он отметил, что в среднем наркомания длится 6–8 лет, однако, чем младше был человек в момент приобщения к наркотикам, тем дольше сохраняется эта привычка. Последующие исследования показали, что основным фактором, приводящим в конечном итоге к абстиненции, являлась способность наркомана сохранить место работы, которое у него было до приобщения к наркотикам, а не продолжительность или тяжесть наркомании. К числу других важных факторов относят высокую степень замешанности в преступной деятельности и торговле наркотиками, сложность поддержания беспорядочного образа жизни, а также личные и социальные ресурсы и опыт наркомана[49].

Проблемы, связанные с предотвращением роста наркомании в Российской Федерации, продолжают обостряться. В России, как и в ряде других государств, проблема наркомании в городах проявляется острее, чем в сельских районах. Наркомания значительно больше распространена среди мужского населения. В 1995 г. показатель наркомании среди мужчин составил 82,4 на 100 тыс., женщин – 9,7[50]. Однако распространенность наркомании среди женского населения растет.

Наркологическая ситуация в России характеризуется следующим фактором: если ранее основное распространение имели наркотики, приготавливаемые кустарно или полукустарно из растительного сырья (мака, конопли), и в несколько меньшей степени наркотические медицинские средства, украденные из лечебных учреждений, то за последнее время выросло распространение нелегально импортируемых кокаина, героина, а также синтетических средств, изготавливаемых в подпольных лабораториях. Начиная с 1999 г., в ходе деятельности Уральской оперативной таможни отмечается увеличение объема и числа поставок героина. Так, в 1999 г. таможнями Уральского региона изъято 26,2 кг героина, а в 2000 г. – 121,2 кг. При этом на территории Свердловской области изъято 65 кг героина. Важным шагом в противодействии контрабанде наркотиков стало создание в структуре оперативных подразделений таможен специализированных отделов по борьбе с контрабандой наркотиков. В 4-м квартале 2001 г. с участием сотрудников Уральской оперативной таможни из незаконного оборота изъято свыше 150 кг наркотических средств. Анализ ситуации, связанной с контрабандой наркотиков, показывает, что Свердловская область является объектом экспансии международного наркобизнеса, с которым выступили в активное взаимодействие российские преступные группировки. Более 50 % изымаемых наркотиков имеют зарубежное происхождение, а наиболее опасные, дорогостоящие виды – опий, героин, кокаин, синтетические наркотики – полностью доставляются из-за рубежа по контрабандным каналам. Поставщики наркотических средств из Таджикистана в Екатеринбург проводят проверки надежности этого канала. В 2001 г. зафиксировано несколько фактов проведения наркодилерами разведывательных операций.

Приоритет в решении проблемы наркомании должен принадлежать профилактическому направлению, а внутри этого направления основные усилия могли бы быть направлены на обеспечение снижения спроса на наркотики.

Ряд особенностей переходной экономики стимулируют рост незаконного оборота наркотиков: падение производства, инфляция, рост безработицы, экономическая неопределенность. Переходный период в экономике крайне тяжело сказывается на населении. Подобная ситуация отразилась на проблеме преступности и наркоопасности. Некоторые из тех, кто наиболее сильно испытал на себе новые тяготы, обратились к наркотикам (хотя в большей степени и алкоголю) как к форме ухода от тяжелой реальности, безработицы и неопределенности в условиях формирующейся рыночной экономики. Среди молодых людей, переживших стресс в условиях переходного периода, наркотики более популярны. Для тех, кто не имел шансов вписаться в законную экономическую деятельность, незаконный оборот наркотиков и другие формы преступной деятельности стали одной из доступных альтернатив. Опыт других стран подтверждает, что драматические социальные и экономически сдвиги часто сопровождаются ростом незаконного оборота наркотиков и различных форм организованной преступности, причем многие граждане переносят свою активность из законной экономики в теневую.

Обращает на себя внимание факт значительного увеличения в России производства синтетических наркотиков. В 1995 г. правоохранительные органы обнаружили 25 подпольных лабораторий по производству барбитуратов, амфетаминов и галлюциногенов[51]. Представляется, что их производство будет возрастать, поскольку люди с соответствующим техническим образованием, не имеющие работы в «законной» экономике, занимаются производством синтетических наркотиков, работая на себя или на преступные группировки, контролирующие каналы их распределения. Изготовителями, сбытчиками и лицами, осуществляющими хранение синтетических наркологических средств, являются служащие НИИ, учреждений, работа которых прямо или косвенно связана с химией, а также студенты и аспиранты учебных заведений химического профиля[52].

В российском обществе, имеющем высокий уровень грамотности и технических знаний, потенциал для наращивания производства синтетических наркотиков чрезвычайно высок. В Санкт-Петербурге 49-летний неработающий кандидат химических наук вместе с сообщницей обустроили лабораторию в типичной квартире, изготовляя там фенамин, метадон и триметилфентанил. Об уровне лаборатории говорит тот факт, что обнаруженные вещества относятся к разным группам: психостимуляторов, синтетического героина и галлюциногенов[53].

В отличие от тех, кто принимает наркотики с целью уйти от реальностей нищеты, «новые русские» рассматривают наркотики как форму отдыха. Поскольку «новые русские» стали подражать тем, кто достиг успехов на Западе, то, к сожалению, употребление наркотиков стало одним из объектов подражания. Хотя пока сложно определить точные масштабы злоупотребления наркотиками среди «новых русских», последние представляют собой небольшой, но емкий и растущий рынок для более сильнодействующих и экзотических наркотиков, ввозимых из США, и некоторых синтетических наркотиков, производимых в России.

Другой особенностью стран в переходный период является большая степень открытости для внешнего мира. Открытость отражает стремление переходного государства к интеграции в мировую экономику. Эта открытость в России была нацелена на поощрение внешней торговли и привлечение инвестиций как необходимых условий экономического роста и развития. Сложность заключается в том, что при открытых границах гораздо труднее определить, кто приезжает в страну, какие грузы поступают и отличить законный бизнес от незаконного. Государства, переживающие переходный период, «легко проницаемы», и Российская Федерация не является исключением. А если добавить к этому такие факторы, как географическое положение и размеры территории России, обладающей разветвленной сетью железных дорог (почти 80 % всех выявленных доставок наркотиков в Россию осуществлялось железнодорожным транспортом), авиасообщением (5,3 %) и автомобильных дорог (14,3 %), то не удивительно, что Россия стала значимой территорией для транзитных перевозок наркотиков[54].

Незаконный оборот наркотиков, как правило, процветает там, где позиции государства ослаблены. Государство, не способное предпринять решительное шаги по предотвращению или сдерживанию деятельности организованных преступных групп, создает для последних, включая и организации наркодельцов, благоприятную среду с высокой степенью безнаказанности. Неудивительно, что преступные группировки пытаются продлить состояние слабости государства или, по крайней мере, гарантировать его «покорность».

Преступные организации и группировки торговцев наркотиками – это своего рода СПИД для современного государства. Как вирус СПИДа разрушает иммунную систему организма, так же и мощные преступные организации в состоянии разрушить защитный механизм государства.

В настоящее время для обеспечения эффективности национальных усилий по предупреждению распространения злоупотребления наркотиками ключевую роль играют средства массовой информации, а также спортивные ассоциации и индустрия развлечений, поддержкой которых следует заручиться с тем, чтобы разработать новые стратегии, которые позволят воспрепятствовать созданию «благоприятных для наркотиков» условий. Создание общества, в котором большинство выступает против злоупотребления наркотиками, является наиболее перспективной формой профилактики в долгосрочном плане. Вполне возможно оказать влияние на общественное мнение и постепенно изменить преобладающие условия. Для эффективного осуществления программ профилактики злоупотребления наркотиками их следует начинать на раннем этапе, при этом они должны иметь всеобъемлющий и целенаправленный характер, осуществляться на долговременной основе и не допускать потери доверия к ним вследствие преувеличения или преуменьшения последствий злоупотребления наркотиками.

Большинство усилий по профилактике приносит определенный результат и так же как коммерческая реклама достигает значительной части соответствующей аудитории, оказывая на нее определенное позитивное воздействие. Нельзя считать, что профилактические программы являются безрезультатными, если они не позволяют полностью предотвратить незаконное потребление наркотиков.

В настоящее время государство сталкивается с проблемой выработки успешных методов и стратегией предупреждения злоупотребления наркотиками в условиях, когда некоторые звезды поп-культуры и другие лица выступают с заявлениями, которые свидетельствуют о том, что они не только проявляют терпимое отношение к потреблению наркотиков, но даже активно содействуют распространению в качестве изысканной и вполне безопасной практики потребления наркотиков в развлекательных целях.

Поп-музыка является наиболее влиятельным фактором антинаркотической пропаганды для молодых людей. Некоторые тексты песен пропагандируют курение марихуаны или употребление других наркотиков.

Наркотики проникают и в спорт. Самым известным спортсменом-наркоманом является великий футболист Диего Марадона. Попался на употреблении кокаина в ходе панамериканских игр и мировой рекордсмен по прыжкам в высоту кубинец Хавьер Сотомайор. Один из лучших наездников Канады Эрик Ламэйз за употребление наркотиков был исключен из олимпийской сборной своей страны. В 2000 г. в употреблении наркотиков были уличены семь британских футболистов. В ежегодном докладе футбольной ассоциации Великобритании говорится о пяти фактах употребления спортсменами стимуляторов. В двух случаях атлеты попались на героине, в восьми – на марихуане. Уже принимаются срочные антинаркотические меры: в будущем сезоне британских футболистов ждет тысяча выборочных тестов. Американская теннисистка Дженифер Каприати триумфально вернулась на корт, опровергнув неписаную аксиому, что «бывших наркоманов не бывает». Она оставила позади тюрьму и лечение от наркомании. В январе 2001 г. Каприати победила на турнире Большого шлема[55].

Для целого поколения в XX в. международное молодежное движение стало ассоциироваться с любого рода протестами против авторитарного правления, сексуальным освобождением, поп-музыкой и потреблением наркотиков. Состоявшийся в 1969 г. в Вудстоке рок-концерт приобрел известность не только благодаря числу и качеству выступавших на нем рок-групп и певцов, но и из-за того, что в течение ничем не ограниченного трехдневного «хэппенинга», совершенно открыто принимались наркотики. Современным эквивалентом этого можно считать широко распространенное потребление МДМА, или «экстази», на дискотеках и вечеринках – тенденция, наиболее заметно проявлявшаяся в Западной Европе и охватывающая теперь все регионы мира. Придание привлекательного вида потреблению наркотиков через увязывание наркомании с поп-музыкой, а также через телевидение и художественные фильмы отмечается также в Пакистане, Перу и странах Центральной и Западной Африки[56]. Освещение проблемы наркотиков в целом в средствах массовой информации должно быть сбалансированным. Иногда газеты, телевизионные компании сосредоточивают внимание только на противоречивых и провокационных аспектах этой темы.

В средствах массовой информации недопустима информация о том, например, как выращивать коноплю в защищенном грунте, а также сведения о том, какие распространенные растения обладают галлюциногенными свойствами. Тем не менее, если в прошлом для получения такой информации необходимо было провести обширные поиски в библиотеках и медицинских журналах, сегодня эта информация пересекает порог нашего дома. Она находится на расстоянии протянутой руки и ее можно получить через сеть «Интернет», которая пересекает все национальные границы и преодолевает все ограждения на распространение информации. В настоящее время существует большое количество страниц в системе Web, которые посвящены вопросам производства и изготовления наркотиков, а также групп новостей для обмена информацией не только о том, как изготовить наркотики, но и о том, как избежать обнаружения наркотиков, для обмена опытом и оказания помощи лицам, арестованным за незаконное владение контролируемыми наркотиками.

Открытия в области нейробиологии показали, что мозг человека вырабатывает вещества, аналогичные психоактивным веществам. Например, экзогенным опиатам (т. е. производным вне организма), таким как героин, соответствуют эндогенные опиаты (т. е. производимые внутри организма), именуемые эндорфинами.

Эндорфины вырабатываются гипофизом головного мозга. Эти вещества в 30 раз сильнее морфия, поэтому их еще называют «внутренним наркотиком». Парадокс, но при внутривенном введении эндорфины оказывают очень слабое действие. Чрезвычайно эффективны они только при введении их непосредственно в мозг. Но такие опыты проводились американскими нейробиологами лишь на крысах. Подобные эксперименты сделали бы из человека шизофреника. Да и вообще «искусственные» эндофрины могут вызвать еще большую зависимость (физическую и психическую), чем героин[57]. Обнаружены системы эндогенных рецепторов опиатов, стимуляторов, галлюциногенов и каннабиса. В результате исследований морфологии первично подкрепляющего действия наркотиков, или системы «награды», т. е. того, каким образом и на какие участки мозга воздействуют наркотики, вызывающие пристрастие, – была выдвинута гипотеза о возможной связи между зависимостью от наркотиков и генетической предрасположенностью. Согласно этой теории, подобно тому как больной диабетом испытывает дефицит инсулина, возможно, существует некая биологическая или генетическая недостаточность, которая может быть компенсирована путем введения определенных психоактивных веществ.

Наследственность рассматривается в качестве одного из вероятных факторов риска, который может создать предрасположенность к злоупотреблению наркотиками. Существование генетической предрасположенности к алкоголизму, как представляется, является доказанным: ребенок, один из родителей которого был алкоголиком, в младенчестве усыновленный нормальной семьей, имеет больше шансов стать алкоголиком, чем его сводные братья и сестры, а ребенок нормальных родителей, воспитанный алкоголиками, имеет значительно меньше шансов стать алкоголиком, чем его сводные братья или сестры.

Подобно тому как физическая и психическая зависимость от наркотиков рассматривается сегодня как два элемента, образующих континиум, невозможно провести четкое разграничение между моделью заболевания и моделью ухудшения морального состояния, т. е. установить относительную силу воздействия переменных, связанных с функционированием организма и особенностями личности. С точки зрения психоанализа, при рассмотрении теорий зависимости от наркотиков возникают вопросы о личности, склонной к наркомании, а также неполноценности или дисфункции характера. Утверждается, что из-за быстроты оказываемого на мозг действия психоактивные средства привлекают тех, кто стремится или кому необходимо немедленно получить «награду» и удовлетворение – так называемый «принцип замыкания боли и удовольствия». К числу отличительных черт, с которыми ассоциируется злоупотребление наркотиками, относятся заниженная самооценка и неуверенность, низкая удовлетворенность, повышенная тревожность, застенчивость, импульсивность, непослушание, слабый самоконтроль и склонность к ипохондрии. Тем не менее следует подчеркнуть, что связь между этими свойствами и потреблением психоактивных средств изучена далеко не полностью.

Потребление наркотиков часто начинается в подростковом или юношеском возрасте, т. е. в переходный период, обычно характеризуемый напряженным и тревожным состоянием. Подростки иногда говорят, что они начинают принимать наркотики, чтобы «управлять своими эмоциями» справляться с напряжением, депрессией, тревогой и чувством изолированности, а также с ощущением хаотичности и беспорядочности мира.

На более банальном уровне чаще всего упоминались такие причины экспериментирования с потреблением незаконных наркотиков, как «любопытство», и «этим занимались мои друзья», и «почему бы и не попробовать». Вместе с тем одно лишь любопытство не может поддерживать многолетнюю привычку потребления наркотиков. Как представляется, значение общего мироощущения, которое может быть сильным подкрепляющим элементом на первых этапах потребления наркотиков, уменьшается по мере продолжения потребления. По аналогии с этим переход от потребления наркотиков в компании к смешанной форме потребления (в компании и в одиночку) указывает на переход от эпизодического к более регулярному их потреблению.

В результате долгосрочного исследования «склонности к проблемному поведению» лиц в возрасте от 13 до 30 лет зарубежные ученые установили, что наиболее «определяющим» самостоятельным фактором для вычленения проблемы потребления наркотиков среди подростков является степень обычности или необычности и, что чем больше значения придается независимости по сравнению с успехами в учебе, тем больше вероятность возникновения проблемного поведения у подростка. В целом, согласно их результатам, наиболее склонным к приему наркотиков является подросток: а) которого беспокоит проблема личной самостоятельности; б) который мало заинтересован в достижении целей обычного общества, воплощенных в обычных институтах, таких, как церковь и школа; с) который предубежденно относится к обществу в целом; д) который получает меньше поддержки со стороны родителей, сталкивается с несопоставимостью ожиданий друзей и родителей, в большей степени подвержен влиянию друзей, чем родителей и пользуется более широкой поддержкой друзей в том, что касается поведения[58].

Особенно важными являются такие факторы, как терпимость или нетерпимость к девиантному поведению, представления о позитивных или негативных функциях употребления спиртных напитков, секса и потребления незаконных наркотиков, а также религиозность, которая связана с негативной оценкой проблемного поведения. Судебная практика свидетельствует о том, что потребление наркотиков среди подростков не всегда зависит от общения родителей с детьми по вопросам, касающимся наркотиков, однако хорошие отношения подростков со своими родителями, как представляется, являются наилучшей защитой от потребления наркотиков. Влияние семьи может остаться доминирующим лишь в том случае, если семья является сильной и единой. Чем слабее семья, тем сильнее влияние сверстников.

Родители и родные братья и сестры, безусловно, оказывают основное влияние на поведение растущего ребенка, однако по мере вступления в подростковый возраст их влияние ослабевает и уступает место влиянию сверстников.

Возможно, влиянию сверстников придается слишком большое значение. Подростки могут переоценивать степень распространенности среди своих сверстников некоторых форм поведения, идущих вразрез с традициями, таких, как употребление наркотиков, в то время как в действительности они проецируют свои желания (и, вероятно, проблемы), касающиеся своего поведения, на более широкую среду. Поскольку большинство подростков не принимают наркотики, доминирующей группой сверстников логически должна быть группа, не принимающая наркотики, и основное давление со стороны сверстников должно быть направлено против потребления психоактивных средств. В то же время подростки могут определять круг своих друзей, исходя отчасти из существующего наркоманического поведения, а не наоборот. Если процесс выбора предшествует установлению дружеских отношений, и союз образуется в результате отбора, а не влияния, такой союз будет служить лишь цели закрепления общего поведения.

Анализ уголовных дел по незаконному обороту наркотиков позволяет прийти к выводу о том, что иногда потребление наркотиков среди подростков объясняется тем, что они пережили развод или раздельное проживание родителей либо утрату близких. В целом наши исследования не подкрепляют предположение о такой причинно-следственной связи, если только семья не утрачивает свою функцию полностью. В случае, когда отношения подростка в семье в том или ином смысле для него неудовлетворительны: активность его подавляется, потребность в психологически содержательном общении не удовлетворяется, отсутствует психологический контакт, общение в компании наполняется для него особым содержанием и значимостью, начинает играть определенную социальную роль. Вместе с тем развод и раздельное проживание ничего не меняют, если в семье нет насилия, если все проблемы, как правило, обсуждаются, и родители беспокоятся о своем потомстве[59].

Как показывает практика, субъективные восприятия положения в своей семье в большей степени влияют на потребление наркотиков, чем объективные факторы, такие, как супружеский статус родителей.

Исследуя психологические аспекты наркомании, специалисты считают наркоманию не болезнью, а психическим и поведенческим расстройствами, которые являются следствием скрытых от сознания причин. По мнению некоторых ученых, глубинные причины наркомании кроются в детстве, в ранних отношениях между родителями и детьми[60].

Ближайшее социальное окружение, в том числе родительская семья, оказывает значительное влияние на социализацию подростка, формирование у него жизненных идеалов, играет важную роль в воспитательном процессе для вступления на самостоятельный путь.

По данным исследований в 90-е гг. большинство респондентов росли и воспитывались в полных семьях. Родители многих респондентов образованные люди, в частности примерно четверть из них закончили вузы. Другой примечательный штрих: у 5,4 % опрошенных потребителей наркотиков отец или мать руководящие работники или они обладают высоким общественным статусом. 87 % опрошенных оценивали психологический климат, атмосферу, царящую в семье, хорошей или удовлетворительной.

Мотив потребления наркотиков был не один: подражание другим нередко сопровождалось любопытством, желанием испытать необычные ощущения; гедонистические устремления усиливались снобистскими побуждениями. Тем не менее первое место среди мотивов занимает желание испытать чувство эйфории (98,3 %). Неудовлетворенность жизнью, желание забыться, а также перенесенная психическая травма, личная драма побудили обратиться к наркотикам гораздо меньшее число опрошенных. Эти данные опровергают мнение, будто главная причина потребления наркотиков – желание преодолеть страдания, обрести душевное равновесие, успокоение. Главный мотив потребления наркотиков это жажда удовольствий, желание испытать острые ощущения[61].

Сравним итоги исследования через 10 лет. Д. Д. Невирко и Н. А. Горбач в процессе исследования попытались выяснить отношение молодежи к наркотикам, компоненты, являющиеся сдерживающими факторами наркотизации, а также определить пути профилактики.

Позитивное отношение молодежи к наркотикам обусловлено следующими причинами. У более чем 15 % респондентов неблагополучный семейный статус, сложное материальное положение, неудовлетворенность жизнью. Значительная часть опрошенных смысл жизни связывали с получением удовольствия (29,4 %), материальным благополучием (23,4 %). Круг увлечений у большинства замыкался на просмотре видеофильмов (56,7 %). Доверием пользовались случайные люди (62 %) и друзья по двору (27,3 %), но не члены семьи (4,6 %).

Причину потребления наркотиков 47,9 % находят в желании получить удовольствие, незнакомые ощущения, что коррелирует с их видением смысла жизни. Принуждение играет незначительную роль (7,4 %). Образ наркомана не является отрицательным. Было отмечено повышение уровня образования у родителей (52 %), однако это обстоятельство не оказало какого-либо существенного влияния на профилактику потребления наркотиков[62].

Таким образом, в обществе сохраняется негативная тенденция отчуждения детей и родителей, доверием у детей часто пользуются случайные люди, а не члены семьи, наблюдается настрой «на легкую жизнь», а также лояльное отношение молодежи к наркоманам и наркомании.

Говоря о том, что привлекает определенную категорию людей к наркотикам, исследования, проведенные еще в Советском Союзе, подтвердили, что наряду с желанием испытать чувство эйфории называли еще одно свойство наркотических средств и психотропных веществ – уводить человека от реальной действительности, отключить от бытовых проблем, от всех неприятностей и невзгод. Такой феномен назван «эффектом отчуждения»[63]. Для современного развития наркотизма важную роль играет свойство наркотических средств и психотропных веществ вызывать эйфорию, а также уводить от действительности, от ее реальных трудностей и проблем.

Марлин Добкин де Риос, известный американский этнограф, в своей монографии «Растительные галлюциногены» описывает типы музыки и наркотиков, используемых при тех или иных ритуалах в древних и современных культурных сообществах всех континентов. По его мнению, если в древности эти ритуалы проводились с какими-либо религиозными или мистическими целями, как-то: исцеление, общение с богами или путешествие во времени, то в современном мире это происходит лишь ради получения максимальной эйфории от употребления наркотиков, без какой-либо смысловой или эстетической нагрузки[64]. Н. С. Курек полагает, что в современном мире молодежь преследует исключительно гедонистические цели. То есть наркотики рассматриваются лишь как способ или средство для достижения каких-либо удовольствий (эйфории). Наркотический «кайф» является целью и доказательством подобного нравственного поведения[65].

Существенное влияние на практику потребления наркотиков оказывают такие факторы, как цена, наличие и юридический статус наркотиков. Совершенно очевидно, что наличие наркотических средств является непременным условием для любого потребления наркотиков, поэтому оценивать необходимо не их наличие вообще, а наличие отдельных наркотиков.

Стремительный распад традиционных социальных структур выдвигается в качестве фактора, способствующего возникновению новых форм злоупотребления наркотиками в странах, находящихся на переходном этапе, не располагающих достаточным временем для замены старых норм, ценностей и обычаев новыми. В результате такого «культурного сдвига» или «декультуризации» люди обращаются к наркотикам, стремясь уйти от внутреннего конфликта между строгими, исторически сложившимися ценностями их родителей и более беспорядочным, менее требовательным и менее целостным миром, в котором они растут.

Ощущения маргинальности и неотождествленности с культурной средой часто лежат в основе более обширных исследований проблемы злоупотребления наркотиками. С философской точки зрения, исходными моментами являются концепции отчуждения – как в марксистском, так и в экзистенциальном толковании, и аномии. Аномия – это состояние сознания, которое возникает в условиях ослабления норм поведения, поддерживающих социальное единство, когда индивидуум ощущает неспособность или нежелание достигать обычные или культурно обоснованные цели, поставленные обществом, с использованием санкционированных этим обществом средств их достижения. Уход от этого конфликта был назван ретритизмом. С марксистской точки, отчуждение является следствием антагонизма между классами и отсутствия у рабочего класса прав собственности на средства производства. С другой стороны, экзистенциализм постоянно пытается найти примирение между бытием и сознанием.

Боль, связанная с культурным отчуждением, отражается во многих материалах по проблеме злоупотребления наркотиками. Например, героиномания среди американских военнослужащих, находившихся во Вьетнаме в 70-е гг. XX в., была неразрывно связана с острым чувством одиночества и отчуждения. В то же время в Манипуре, на северо-востоке Индии, при совершенно иных обстоятельствах потребление героина стремительно превращается в общепринятое среди молодежи средство противостояния крайнему отчаянию и разочарованию в этом изолированном в географическом отношении регионе, где образование утратило свое значение, нет никакой работы, качество жизни оставляет желать лучшего, беспорядки являются обычным явлением и отсутствует социально-политическая стабильность. Безработица порождает праздность, обладающую огромным разрушительным потенциалом, и ведет к тому, что не нашедшая себя молодежь, которая не видит никакой цели в жизни, обращается к эйфории, вызываемой химическими веществами, как средству освобождения от гнетущего отчаяния, боли и страданий[66].

Общепризнано, что характерные для конкретного периода аспекты культуры могут повлиять на формы потребления наркотиков.

Вместе с тем феномен употребления наркотиков заключается в том, что человек сохранял и сохраняет эту потребность вне зависимости от экономической и политической системы. Основным мотивом приема наркотиков стал поиск эйфории. В России основными видами наркотиков являются препараты группы опия и марихуаны. Однако достаточно часто наркоманы стали использовать такие наркотические препараты, как героин, и даже кокаин.

Доступность наркотиков в современном обществе, конечно, является одним из провоцирующих факторов роста наркомании, но не более.

Наркотик – как дьявол. Он берет человека в руки, человек делается его рабом. Вся его жизнь становится направленной на одно – где достать, как достать.

Наркомания – болезнь, но с точки зрения психологов это, кроме болезни, еще и определенное мировоззрение, образ жизни. Недаром все центры реабилитации бывших наркоманов делают акцент на психологической реабилитации.

Как молодежь представляет себе борьбу с наркоманией? 98 % опрошенных предлагают жесткие карательные меры по отношению не только к наркодельцам, но и к потребителям наркотиков[67]. Молодежь прекрасно понимает, что нужно отличать наркомана от наркоторговца, последние преимущественно наркотики сами не употребляют.

Особую тревогу вызывает увеличение числа несовершеннолетних, совершающих наркопреступления, а также употребляющих наркотически средства. Показатели распространения наркомании среди несовершеннолетних, учащихся 7-11 классов общеобразовательных школ г. Екатеринбурга и области, характеризуются следующим образом. Всего было опрошено 326 человек. Опрос показал, что имеют опыт потребления наркотиков 15,3 % учащихся, а в группе трудновоспитуемых – 30 % (контрольную группу составили трудновоспитуемые несовершеннолетние, обучающиеся в спецшколе № 189 г. Екатеринбурга, 50 человек)[68]. Характеризуя эти показатели, следует отметить, что реальный уровень приобщения учащихся к наркотикам гораздо выше выявленного. Респонденты склонны не показывать действительной картины приобщения к наркотикам. Каковы же основные факторы, входящие в причинный комплекс наркопотребления? Большинство опрошенных считают, что наркомания это, прежде всего, медицинская проблема (более 40 %). Второе место у респондентов занимают отрицательные нравственно-психологические факторы – глупость и т. п. (35,9 %). На третье место поставлена ситуационно-поведенческая характеристика генезиса наркопотребления (в целях развлечения и т. п. – 17,5 %). Наименьший процент опрошенных связывают потребление наркотиков с образом жизни (3 %) и иными факторами (уходом от проблем, нежеланием жить и т. д. – 2,8 %). В то же время в делинквентной среде структура факторов наркопотребления несколько иная – трудновоспитуемые значительно чаще связывают потребление наркотиков с развлечением (28,6 %) и менее склонные считать, что наркомания – это проявление негативных нравственно-психологических качеств личности (20 %). Они же чаще (почти в 3 раза) рассматривают наркоманию как атрибут образа жизни[69].

Опрос учащихся общеобразовательных школ свидетельствует о следующих причинах, ведущих к употреблению наркотиков несовершеннолетними. Первые два ранговых места заняли такие факторы, как любопытство (32,8 %) и влияние друзей (31,3 %). Третье и четвертое ранговые места заняли, соответственно, неблагополучные семьи (12,9 %) и упущения в воспитании (10,7 %). Небольшой удельный вес имеют социальный (6,7 %) и медицинский (5,5 %) факторы. Таким образом, учащиеся основное значение в причинной обусловленности наркомании придают проявлению интереса (любопытства) к наркотикам и влиянию неформальной среды (64,1 %). Данные факторы в генезисе наркомании можно считать взаимообусловливающими, хотя источником любопытства к наркотикам могут выступать и иные факторы. Корреспондирующим фактором является и неблагополучие семьи, и одним из его последствий – упущения в воспитании (23,6 %). Несколько иные приоритеты (ранги) указанные факторы имеют в делинквентной среде. Первые два места в равных долях занимают неблагополучные семьи и влияние друзей (56 %). Данные факторы также следует считать взаимообусловливающими, поскольку неблагополучие в семье активно компенсируется влиянием микросреды. Третье и четвертое места занимают проявление любопытства к наркотикам и социальные условия. Совокупное влияние социальных факторов (неблагополучие семьи и социальных условий) на распространение наркомании в делинквентной среде составляет 40 % (более чем в 2 раза в сравнении с условно благополучной средой).

К факторам, влияющим на распространение среди подростков наркомании в неблагоприятных социальных условиях по мере их значимости, относятся: низкий материальный уровень жизни, кризис духовной сферы общества, безработица и дифференциация общества по доходам. Среди антикриминальных факторов распространения наркомании большое значение придается осведомленности об опасности и наиболее распространенных последствиях наркомании. Учащиеся в большинстве знают об опасности и последствиях употребления наркотиков (88 % опрошенных). В структуре представлений об опасности употребления наркотиков занимают такие последствия как нарушение здоровья, пристрастие к наркотикам и совершение преступления. Последнее место занимают, соответственно, материальные трудности, опасность суицида и гибели. Среди других последствий наркомании учащимися школ отмечены безразличие к жизни, уход от проблем.

Важным антикриминогенным фактором распространения наркомании является осведомленность о юридической ответственности за действия, связанные с наркотиками, уровень правовых знаний об ответственности за различные правонарушения. Только 63,2 % учащихся школ считают, что наступает уголовная ответственность за изготовление, переработку наркотиков, но уже 80,9 % – за сбыт (продажу) наркотиков. Превентивное значение имеет и знание учащимися возраста, с которого наступает уголовная ответственность за наркопреступления. Из всех лиц, указавших на уголовную ответственность, считают, что таковая наступает с 18 лет: за сбыт – 36,8 %; изготовление и переработку – 27,9 %; перевозку и пересылку – 30,9 %. Значительное число опрошенных попросту не знают о возрасте субъекта наркопреступлений[70].

Материалы социологического опроса 120 директоров общеобразовательных школ свидетельствуют о том, что 56 % опрошенных ассоциируют слово «наркоман» с болезнью, жалостью, несчастьем, слабостью, деградацией, психическим расстройством. Проблемы понимания наркомании у подростков, учащихся школ носят более субъективный личностный характер. Они как бы примеривают их на себя. Выявляются две крайние позиции: «Я должен взять от жизни все возможные удовольствия. Если это наркотики, буду употреблять их». Такой тип поведения наиболее характерен для подростков, у которых отсутствует сформированный механизм социализации и опыт проживания различных социальных ролей, но есть и амбиции, и неудовлетворенное чувство собственной значимости.

Вторая позиция, которая имеется у подростков: «Если все употребляют, то почему бы и не не употреблять наркотики. Я не хочу остаться один, хочу быть как все, хочу быть со всеми». Такой тип поведения свойствен социально инфантильным, у которых преобладает тенденция, направленная на принадлежность к какой-либо группе и страх остаться в одиночестве[71]. Эти две проблемы – отсутствие у подростка личностного опыта проживания различных социальных ролей и страх одиночества, пустоты недостаточно проанализированы в педагогических исследованиях.

Таким образом, оценивая показатели уровня приобщения учащихся к потреблению наркотиков, можно сделать вывод, что структура детерминант наркопотребления включает три группы факторов: личностные, микроструктурные, социальные (макроструктурные). В первой группе доминирующими факторами являются отношение к наркотикам как к средству развлечения, «нездоровое» любопытство, болезненное влечение. Во второй группе доминируют влияние ближайшего окружения (друзей), неблагополучие семьи, недостатки воспитания. Третью группу возглавляют низкий материальный уровень жизни, кризис морали и безработица.

Цепь, приковывающая начавшего употреблять наркотики человека к наркотической группе, состоит из нескольких звеньев.

Первое звено: особая форма эмпатии (т. е. душевного расположения, сочувствия, сопереживания) к членам группы в начальном периоде совместного с ними употребления наркотических средств.

Второе звено цепи – наркотическая взаимопомощь. Наркотическая группа помогает новичку быстрее преодолеть начальную защитную реакцию на прием наркотика, уговаривает новичка «потерпеть», объясняет, что это скоро пройдет, а дальше будет сплошной «кайф», дает взаймы деньги на приобретение наркотика, делится им в порядке взаимности, обменивается информацией о том, где, что и у кого можно достать и т. д.

Третье звено – специфические внутригрупповые отношения, свойственные подростковым компаниям, но резко акцентированные у наркоманов. Новички активно вовлекаются в употребление наркотических средств как прямым принуждением, так и самим психологическим климатом компании. При этом мотивы к употреблению наркотиков в связи с особенностями взаимоотношений в компании, как правило, оказываются сильнее мотивов воздержания в связи с пониманием их вреда, особенно если подросток не в состоянии выдвинуть перед приятелем систему убедительных доказательств вреда и опасности употребления таких веществ. И в результате: «не хотелось, да друзья уговорили», «неудобно было отставать от товарищей», «все так поступают», «только один раз»[72].

Поскольку наркоман совершенно беспомощен, будучи один на один со своей болезненной потребностью во все новых и новых порциях наркотиков, наркоманы активно ищут единомышленников, объединяются в группы, соблазняют неустойчивых, образуя целую наркотическую сеть, целую систему лиц, взаимоотношений, связей, контактов, в которой запутываются все новые и новые жертвы. Эта наркотическая сеть сравнима с раковой опухолью: распадаясь изнутри (кто-то из наркоманов умер от наркотиков, кого-то осудили за совершение преступления), вовне она проявляется тенденцией к расширению, отвоевыванию для себя в здоровой ткани общества все большего пространства.

Любой наркоман это тяжело больной и несчастный человек, неполноценный член общества. Непригляден и его внешний облик опустившегося человека, дни которого сочтены. И тем не менее нередко он оказывается способен вовлечь в потребление наркотиков вполне здоровых, нормальных людей, внушая им одобрительное и подавляя критическое отношение к наркотическим средствам и употребляющим их людям, оказывая на них интенсивное психологическое воздействие, причем более сильное, чем воздействие общества.

Потребление наркотиков в молодежной среде часто носит групповой характер. Развивая данное положение, а также учитывая мнение других исследователей, согласно которому деятельность современных неформальных молодежных объединений характеризуется признаком экстремальности хотя бы по одному параметру – либо запрещенной, либо супермодной, экстраординарной, выходящей за рамки общепринятого, либо опасной, рискованной[73]. Наркотики вполне «подпадают» под запретные, рискованные и, кроме того, могут выступить в качестве символа протеста против общепринятого. Для молодых потребителей наркотиков зачастую высокая степень экстремальности может складываться из следующих эелментов: запрет, экстравагантность, псевдомодность, риск, связанный с приобретением наркотика, негативная правовая и моральная оценка. Опасность приобретения наркотиков компенсируется ложными представлениями об экстравагантности, желанием выделиться, соответствовать супермодной манере поведения, стремлением к риску и «щекотанию» нервов.

Перечисленные элементы внутригрупповой привлекательности могут быть характерны в первую очередь для начинающих потребителей наркотиков из числа гедонистически и снобистски настроенной молодежи. Именно с учетом этих факторов и должна осуществляться профилактическая работа с такими группами. Здесь задача состоит главным образом в развенчании мифа об «элитарности» потребления наркотиков с точки зрения приобретения определенного статуса среди современных представителей молодежной субкультуры и в правдивом показе той опасности, которая таится в приобщении к наркотикам. Борьба с этим злом требует шоковых методов антинаркотической пропаганды.

Анализ причин первого потребления наркотических средств, который по существу является ключевым вопросом организации профилактики наркомании, показал, что несмотря на трудные условия жизни, причины первого потребления наркотиков в связи с тяжелыми переживаниями занимали незначительное место. Но наблюдался закономерный рост причин, связанных с окружающей социальной средой (от 20 % в 1993 г. до 29 % в 1995 г.), отражающий неблагоприятные изменения в этой среде. Однако наиболее важное место среди причин занимает любопытство, которое обусловлено публикациями о наркотиках в средствах массовой информации. Подражание (друзьям и товарищам) и любопытство – вот важнейшие причины, обусловившие рост наркомании в 1993 г. на 77 %, в 1994 г. на 68 %, в 1995 г. на 60 %. Любопытство, связанное с публикациями в СМИ, продолжает оставаться доминирующей причиной первого потребления наркотиков и в настоящее время (65 % в 2000 г.)[74].

Анализируя динамику роста количества больных с впервые установленным диагнозом наркомании следует отметить своеобразный характер этого процесса: максимум в 1987 г., снижение и стабилизация в 1988–1992 гг. и новый, более резкий скачок в последующие годы.

Причины такой динамики многофакторные, но нельзя не учитывать некоторые конкретные события в жизни страны, оказавшие непосредственное влияние на динамику распространения наркомании в России. При этом речь идет прежде всего об опиатных наркоманиях, поскольку среди зарегистрированных наркоманов 80–90 % составляли потребители препаратов, изготавливаемых из маковой соломы.

В течение многих лет, вплоть до 1985 г., ежегодно выявлялось по 2–3 тыс. наркоманов. Рост наркомании с 1985 по 1987 г. по времени совпал с принятием постановления о борьбе с алкоголизмом. Указанные меры спровоцировали переход на потребление наркотиков вместо алкоголя.

В 1991 г. была отменена уголовная ответственность за незаконное потребление наркотических средств. С этого периода отмечается непрерывный рост числа наркоманов. По мнению некоторых ученых, этот рост связан со снятием психологического барьера в связи с отменой наказания за потребление наркотических средств[75]. Нельзя отрицать влияние этого фактора на динамику роста наркомании, но вряд ли стоит его преувеличивать.

В чем же конкретно заключается социальная опасность и вред наркомании? Употребление наркотических средств безнравственно само по себе, безотносительно к конкретным его осложнениям. Для наркомана понятия добра, справедливости утрачивают свою значимость. Стремясь к очередному приему наркотиков, он готов на любую ложь и обман, поведение его по мере углубления наркотической зависимости все в большей степени определяется наркотическими интересами и все в меньшей нравственными критериями. Другого ожидать невозможно, поскольку сама сущность наркомании заключается в разрушении естественных механизмов оценки окружающего мира и своего места в нем, системы ценностей, сложившейся в процессе воспитания. Наркоманы, деградируя физически и морально, преждевременно погибают, не оправдав ожиданий, которые всегда связаны у родителей с рождением ребенка, у общества с появлением нового гражданина. При этом они стремятся втянуть в этот порок и других людей, в первую очередь, молодежь. Наркоманы создают невыносимые условия для всей семьи, не давая близким возможностей для нормальной жизни, отравляя ее своим присутствием, лишая семью средств к существованию, совершают тяжкое преступление по отношению к потомству, поскольку некоторые обменные нарушения, связанные с употреблением наркотиков родителями, передаются детям. Кроме того, употребление наркотиков во время беременности непосредственно отравляет ребенка. Наркомания наносит обществу громадный материальный и моральный ущерб, являясь причиной несчастных случаев на транспорте и на производстве. Необходимость поиска средств на приобретение наркотиков часто толкает человека на преступления (кражи, грабежи, разбои, убийства и т. д.). Наркоманы объективно и субъективно плохие работники, поскольку их физическое состояние неудовлетворительно, у них происходит разрушение психики, наркоман ведет «растительное» существование, являясь обузой для общества. Периодически же наступающая абстиненция и вовсе выводит наркоманов из строя, все их помыслы в эти моменты связаны с наркотиком, и главным образом, как, где и каким способом его добыть. Наркоманы, будучи в состоянии, вызванном наркотическим голоданием, совершают подчас бессмысленные, особо тяжкие преступления.

В настоящее время особую опасность представляет формирование наркотической субкультуры (субкультуры наркоманов). Результаты исследований свидетельствуют, что почти все кражи, грабежи, разбои (86 %) совершаются в целях завладения наркотиками или добывания средств для их приобретения. Постоянно возрастает число общеуголовных корыстных преступлений, совершаемых наркоманами, при этом увеличивается количество лиц, совершающих эти преступления в состоянии наркотического одурманивания[76].

Разумеется, в современном мире культ наркотиков не является предметом поклонения всего общества. Наркотики – это субстанция зависимости отдельных членов социума и его групп, где сформировалась субкультура наркомании, т. е. своеобразная культура потребителей наркотиков, трансформированная с установкой на получение эйфории от употребления наркотиков, получившая специфическую мировоззренческую окраску, неизменно связанная с нарушением социальных и правовых норм, установленных обществом[77].

Доктор П. Кохен из Центра исследования наркотиков Амстердамского университета в работе «Является ли зависимость от героина патологией?» считает, что возникновение субкультур не является случайным. Субкультура – это специфичные реакции на широкое социальное развитие, которое повышает чувствительность либо одного, либо другого социального субстрата, создавая их и притягиваясь к ним[78].

В настоящее время в Свердловской области 82–83 % лиц, находящихся под наблюдением наркологической службы, имеют возраст от 15 до 25 лет. Однако постепенно наркорынок исчерпывает свои возможности среди несовершеннолетних и не все из потенциальных потребителей наркотиков подросткового возраста имеют денежные средства для их приобретения. Поэтому наркодельцы переключают свое внимание на более состоятельную часть населения. По данным наркослужбы Свердловской области, начинают появляться первичные потребители наркотиков в возрасте 30–40 лет[79]. Для их привлечения периодически на очень небольшой срок на наркорынке снижают цены на героин. Будущая опасность заключается в том, что к этому возрасту потенциальные потребители имеют определенную специальность, семью, социальный статус и потому начинают употреблять наркотики более осторожно, дозированно и могут контролировать себя более длительное время, чем несовершеннолетние. Это отодвигает момент наступления зависимости от наркотиков (как физической, так и психической) и рождает у потребителя опасное ощущение, что он сможет контролировать себя в течение неограниченно длительного периода. Однако клиника наркомании как заболевания имеет определенную закономерность и возникновение зависимости произойдет с фатальной неизбежностью.

Кроме общеизвестной проблемы с потреблением героина нас ожидает еще более худшая беда. Предполагается распространение кокаина, который до этого относился к так называемым «элитарным» наркотикам, распространялся в очень узком слое состоятельных людей, и обычно эти больные не попадали в поле зрения наркологической службы. Для привлечения потребителей в начальный период распространения кокаина возможно значительное снижение его цены. Если основная масса учетных потребителей находится сейчас в возрасте до 25 лет, то через четыре-пять лет возрастные группы 30–40 и 40-50-летних будут составлять приблизительно по 8-10 % от общего числа больных, находящихся под наблюдением наркологической службы.

У наркоманов преобладает одна ориентация, связанная с пристрастием к наркотикам, что направляет их действия на противоправное завладение наркотиками и добычу средств для их приобретения. Что касается лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотиков, то у них также доминирует одна ориентация, но уже иного характера – нажива за счет наркобизнеса.

По мнению С. Е. Вогулкина, и телесные, и социальные, и нравственные факторы создают лишь предрасположенность к наркомании. Разрешающим же фактором является падение духовно-нравственных основ, на которых держались российские семьи. Проведенные исследования показывают, что среди наркоманов имеются люди с совершенно определенными органическими нарушениями в ткани головного мозга: опухолями, кистами и т. д. Вместе с тем у значительного числа людей, употребляющих наркотики, никаких изменений в головном мозгу не было обнаружено. Как подчеркивает С. Е. Вогулкин, наркомания имеет сложную природу. С одной стороны, имеет место телесная предрасположенность к этому пороку в виде постоянного раздражения структур головного мозга из наличия болезненного очага. С другой стороны, объяснение пристрастия к наркотикам следует искать в душевно-нравственных сферах[80]. Невозможно отрицать то, что склонность к употреблению наркотических средств не зависит от социального положения или достатка родителей подростка, юноши или девушки, приобщившихся к этому пагубному зелью. Только комплексными мерами можно действенно бороться с наркоманией, как одним из проявлений бездуховности в среде молодых людей. Приоритетным является именно повышение уровня воспитательной и профилактической работы среди молодежи. Любая человеческая деятельность вне истинной нравственности приводит не к благоденствию и процветанию, а к страданию и саморазрушению. Только духовное возрождение всех нас, основанное не на красивых словах, а на деле, может вывести Россию из тупика наркомании, созданного как внешними, так и внутренними причинами.

По существующим социологическим исследованиям, неблагоприятная наркоситуация будет сохранять следующие тенденции: резкое обострение криминогенной обстановки, увеличение предложения и спроса на наркосодержащие препараты, увеличение смертности в результате передозировки или систематического потребления наркотиков, духовная деградация общества.

К сожалению, население сегодня крайне слабо осведомлено о реальных последствиях потребления наркотических средств и психотропных веществ. В обществе пока не сложилось понимание проблемы наркомании как реальной угрозы безопасности каждого гражданина, каждой семьи. Большая роль в этом отводится средствам массовой информации, информационно-пропагандистская деятельность которых в борьбе против наркотиков, к сожалению, не соответствует темпам и объему распространения этого социального зла, не несет массового и социального характера. Вышеизложенное свидетельствует, что темпы распространения наркоманий в ближайшие годы будут увеличиваться.

Приоритет в решении проблемы наркоманий должен принадлежать профилактике, а внутри этого направления основные усилия должны быть нацелены на снижения спроса на наркотики. Такой подход находится и в русле соответствующих рекомендаций ООН. Наиболее перспективной представляется разработка и внедрение специальных информационно-образовательных и воспитательных программ, конкретно адресованных различным возрастным и социальным группам населения, и в первую очередь молодежи, подросткам, детям, дифференцированным по полу и уровню общей подготовки.

Существенным профилактическим потенциалом обладают мероприятия, направленные на оказание консультативно-диагностической медико-психологической, социальной помощи потребителям наркотических средств, их родителям, членам семьи, на лечение больных наркоманиями.

Группы наркодельцов представляют собой угрозу гражданскому обществу и личному благосостоянию. Продавая «товар», автоматически создающий спрос, преступники создали изощренную технику сбыта, нацеленную как на новых, так и на постоянных клиентов. Учитывая «феминизацию» злоупотребления наркотиками в России, употребление наркотиков детьми, налицо стремление торговцев наркотиками к постоянному расширению рынка сбыта независимо от последствий для потребителей. Главное для них – это прибыль, а воздействие на потребителя, прибегающего к корыстным посягательствам с целью купить необходимый ему наркотик, игнорируется, так же, как и насилие, являющееся спутником такого явления, как незаконный оборот наркотиков и злоупотребление ими.

Насилие, связанное с наркотиками, имеет три четко выраженных компонента: насилие, совершаемое лицами, находящимися под воздействием наркотика; насилие, связанное с разбоями, ограблениями с целью достать средства на наркотики; и насилие, связанное с незаконным оборотом, принимающее форму борьбы между наркогруппировками за раздел сфер влияния.

Преступления, связанные с наркотиками, стимулируют рост преступности в целом. Другими неблагоприятными последствиями являются падение производительности труда, которое имеет важное значение для кункурентоспособности в экономической сфере, а также существенные расходы на здравоохранение и правоохранительные органы. Было бы ошибкой игнорировать проблему незаконного оборота наркотиков и злоупотребления ими. Она динамична, а не статична. Рубль, потраченный сейчас, когда проблема не приобрела еще огромных масштабов, обойдется в 10 рублей через 5 лет, когда возрастет число больных наркоманией, а организации наркодельцов еще глубже укореняется в обществе. Другими словами, ресурсы, выделенные на борьбу с наркотиками в настоящее время, являются инвестициями в будущее России. Понимание этого и действия на основе такого понимания сделают больше для противодействия наркотизму, чем любая другая отдельная акция. И только в этом случае будет возможно противодействовать угрозе безопасности, которую представляют собой организации наркодельцов.

Предупреждение злоупотребления наркотиками это один из элементов в числе мер в области общественного здравоохранения, направленных на укрепление здоровья общества. Любое немедицинское потребление наркотиков наносит вред здоровью, поэтому предупреждение злоупотребления наркотиками должно рассматриваться в качестве составной части общих усилий по укреплению здоровья общества.

Задача полного искоренения всех форм потребления наркотиков и злоупотребления ими является нереальной, однако это не должно служить основанием для отказа от реализации усилий по профилактике, конечная цель которых заключается в формировании свободного от наркотиков общества.

Злоупотребление наркотиками можно сократить, ограничивая или соответствующим образом изменяя факторы риска. Хотя эти обстоятельства не являются панацеей от всех бед. Ограничение или изменение факторов риска само по себе не позволяет ликвидировать незаконный оборот наркотиков и злоупотребление ими. Вместе с тем факторы риска, связанные со злоупотреблением наркотиками, необходимо учитывать при противодействии распространению наркомании. Вероятность злоупотребления наркотиками определяется наличием соответствующих факторов риска и защитных факторов. Эти факторы связаны, в свою очередь, с различными биологическими и психологическими факторами, включая индивидуальные особенности, поведенческие факторы, семейное положение и уровень образования конкретного человека, с более широкой средой, которая включает школу и группы сверстников, а также с ситуативными факторами, такими, как пропаганда нормы, экономические условия, дезорганизация общины и социальная маргинализация.

В разных странах и даже в пределах одной страны некоторые факторы риска могут существенно различаться. Они могут различаться по степени важности, поскольку и относительная значимость может изменяться с течением времени и в зависимости от индивидуальных условий жизни и более широкой социальной среды.

1.3. Правовой аспект противодействия наркотизму

В течение продолжительного времени ведущими направлениями борьбы с незаконным оборотом и злоупотреблением наркотиками (далее по тексту – НОН) признавались:

– изъятие наркотических средств из незаконного оборота;

– привлечение к ответственности лиц, совершивших правонарушения в сфере НОН;

– лечение и социальная реабилитация индивидов, злоупотребляющих препаратами рассматриваемой группы.

Однако в XX в. развитые страны мирового сообщества, помимо перечисленных направлений борьбы с НОН, стали проявлять настойчивый интерес к вопросу определения цены преступности. В частности, на V Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1975 г.) отмечалось, что «члены ООН тратят на борьбу с преступностью и на предупреждение преступности от 2 до 16 % своего бюджета»[81]. Этот интерес объяснялся активным расширением и укреплением НОН в транснациональных масштабах, а также ощутимым влиянием денег, выручаемых от незаконной торговли наркотиками, как на отдельные государства, так и на целые регионы планеты.

В 80-е гг. потребовалась разработка и внедрение дополнительных понятий, более полно разъясняющих характеристики этой криминальной проблемы, в том числе отражающих экономическую составляющую НОН. На Всемирной конференции по организованной транснациональной преступности (Неаполь, 21–23 ноября 1994 г.) экономико-правовое содержание НОН было определено как индустрия наркобизнеса[82]. Вновь введенное понятие рассматривается специалистами как обобщенная характеристика экономики и уровня организации деятельности по незаконному распространению наркотиков, отвечающая уровню организации и экономики индустриального производства с отдельными стадиями их изготовления, транспортировки складирования, торговли и т. п. на оптовом и розничном уровнях. Главным образом и двигателем индустрии наркобизнеса являются прибыли, получаемые от торговли наркотиками.

Международные и национальные эксперты, разработавшие данное определение, отмечают несколько аспектов, характеризующих ядро индустрии наркотрафика:

1. Производители наркотиков, особенно наркотиков растительного происхождения, и потребители конечного продукта ограничены в возможностях влиять на этот криминальный процесс. Все нити управления находятся в руках организаторов НОН.

2. Становление индустрии наркотрафика прямо способствовало укреплению транснациональных преступных сообществ.

3. Индустрия наркотрафика обусловила появление и продолжает развивать систему отмывания денег.

4. Появляется все больше признаков, указывающих на усиление связей индустрии наркобизнеса с другими видами незаконной торговли, в первую очередь, оружием и терроризмом.

5. Полученные от незаконного распространения наркотиков деньги стали главным средством подкупа чиновников в государственном аппарате с целью обеспечить безопасные условия транснациональным преступным организациям в местах их базирования. Очень важно понимать: деньги «изымаются» преступными сообществами у населения в обмен на наркотики, что наносит колоссальный финансовый ущерб легальной экономике. На указанные суммы денег потребители наркотиков ежегодно не приобретают легитимных товаров и услуг. В результате разрушительного влияния наркобизнеса подвергаются деструкции здоровье нации, культура общества и множество других параметров, составляющих основу жизнедеятельности отдельных людей общества и государства.

Другими словами, индустрия наркобизнеса вносит серьезный дисбаланс в нормальную жизнь любой нации. Вследствие этого между государством и организованной преступностью нарастает прогрессирующее социально-экономическое противоречие. Разрешение этого противоречия в пользу общества и государства возможно при условии сглаживания остроты детерминант (факторов, причин и условий) незаконного оборота наркотиков.

Законодательная дифференциация ответственности за «наркотические» преступления осуществлялась двумя способами. Один из них – вычленение самостоятельного состава преступления, предусматривающего ответственность за ту или иную конкретную разновидность действий, связанных с наркотиками (хищение, склонение к употреблению, содержание притонов…). Другой – конструирование квалифицированного состава «наркотического» преступления, предусматривающего повышенную ответственность за некоторые виды преступлений, связанных с наркотиками[83]. Происходит расширение круга уголовно-правовых средств борьбы с «наркотическими» преступлениями. На первом этапе развития уголовного законодательства за совершение подобных преступлений, предусматривалось только применение уголовной ответственности. В 1958–1961 гг. в него впервые была введена норма, регламентирующая порядок и основания применения к наркоманам принудительных мер медицинского характера.

Происходящие тенденции свидетельствуют о все более активном использовании уголовно-правовых средств в борьбе с наркоманией, постепенном расширении и ужесточении наказуемости этих деяний.

Реалии сегодняшнего дня таковы, что эффективно противодействовать наркобизнесу можно только через комплекс законодательных мер. Вместе с тем уповать на всесилие уголовного права бессмысленно, хотя, конечно, возможности уголовного закона использованы не до конца. Однако в равной мере следует привлекать возможности и других отраслей права.

На употребление наркотических средств во всех обществах, в том числе и первобытных, накладывался нравственный запрет. С появлением государства начинается борьба с их незаконным производством, распространением, торговлей, поскольку наркомания наносит вред не только больному, но и обществу в целом. Заболевший исключается из созидательной деятельности, так как становится физическим и психическим инвалидом и его интересы сосредоточены на одном – как достать очередную порцию наркотика. Наступающее снижение психических функций и ситуация социального конфликта, в которой оказывается наркоман (необходимостью противозаконного добывания наркотика), ведут к глубокой нравственной деградации личности заболевшего и преступному поведению.

Рассмотрим пути воздействия правовой системы на потребление наркотиков. Каково сдерживающее воздействие ожидаемого наказания и морального запрета?

Существование морального запрета может влиять на поведение независимо от наличия угрозы наказания. Некоторых же потенциальных потребителей наркотиков от этого в большей степени могут удерживать соображения о медицинских последствиях злоупотребления наркотиками, чем правовые санкции.

Если индивидуум считает какое-либо действие безнравственным, он не будет его совершать независимо от наличия закона. Для таких граждан наличие угрозы в виде санкции не имеет никакого значения.

У разных людей существуют различные представления о нравственности закона. Некоторые занимают законопослушную позицию и выполняют закон, чтобы избежать наказания. Те, кто придерживается позиции поддержания закона, считают оправданным существующий статус-кво и соблюдают его. Для таких индивидуумов существование закона является символическим порогом – не угрозой, а воплощением легитимности. Если для одних само существование закона является символическим порогом, то на других оно может оказывать обратное воздействие и рассматриваться в качестве «запретного плода», делая противоправную деятельность внутренне привлекательной. В особенности это касается подростков, для которых нарушение ограничений в выборе, цензуры или запрета может быть неудержимо притягательным.

Потребление наркотиков может начаться тогда, когда человек осознает, что другие нарушают закон и остаются безнаказанными. Восприятие гражданами легитимности закона – в данном случае законов о наркотиках – может влиять на степень его соблюдения. Если законы воспринимаются как норма, установленная определенными и заинтересованными группами, как ущемление положения определенных групп меньшинств или как вторжение в частную жизнь, различные слои населения будут в меньшей степени соблюдать такие законы. С другой стороны, законы, получившие общенародное одобрение, будут пользоваться широким уважением.

В других правовых системах на Западе применяются общественные и неофициальные санкции, такие, как стигматизация, навешивание ярлыков и порицание. Унижение публичным обличением, связанное с применением правовых санкций в отношении наркомана, может оказывать на потенциального потребителя наркотиков такое же сдерживающее воздействие, что и санкции, или даже более сильное воздействие. С другой стороны, навесив на человека ярлык наркомана, можно в конечном итоге подтолкнуть его к дальнейшему потреблению наркотиков, поскольку отождествление человека с определенной девиантной группой может стать самореализующимся пророчеством. Этот аргумент широко используется в поддержку идеи не подвергать лишению свободы первый раз попробовавших или несовершеннолетних потребителей наркотиков.

Наркотики – не просто дурная привычка человечества, а своеобразный костыль для слабонервных, который невозможно вырвать у них из рук одними лишь драконовскими мерами. Тем не менее уголовно-правовые меры подавления наркотизма имеют очень существенно значение.

Уголовная ответственность в случае совершения преступления во многих случаях реализуется фактически в назначенном судом наказании. Уголовная санкция, с одной стороны, выступает в роли специфической и социально значимой формы правового выражения этой ответственности, с другой, она представляет собой типовую меру уголовного наказания, и в силу этого появляется возможность проводить сравнительный анализ характера и степени общественной опасности различных преступлений[84].

Уголовная санкция, заключенная в рамки нормы уголовного права, будучи научной абстракцией, отражает, однако, реальную социальную действительность, содержанием которой выступают обстоятельства объективно-субъективного характера. Вместе с тем это такая логическая модель, которая, абстрагируясь от второстепенного, нетипичного, отражает лишь существенные, типичные и устойчивые элементы этой социальной действительности. А поскольку эти элементы, обладающие общественной опасностью, имеют свои качественно-количественные характеристики, поскольку уголовная санкция функционально отражает объем, «заряд» общественной опасности того или иного преступления, то это и находит свое воплощение в виде и размерах уголовного наказания, предусмотренного санкцией за определенное преступление.

Содержание и форма юридической конструкции уголовных санкций за преступления, сопряженные с незаконным оборотом наркотиков, в определенной степени зависят от их места и роли в системе санкций, предусматривающих наказания за другие виды преступлений.

Структуре каких санкций отдают предпочтение судьи, прокуроры и адвокаты?

По исследуемой проблеме проведено анкетирование соответственно по 100 человек в каждой группе юристов.

Каким может быть разумно допустимый «разбег» между min и max размерами наказания в санкции?

Такой разбег, конечно же, зависит от категории преступления.

80 % прокуроров, 69 % адвокатов и 59 % судей признали разумно допустимый усредненный разбег между нижним и верхним пределом в санкции статьи от 3 до 6 лет.

Респондентам предложено рассмотреть несколько вариантов санкций.

1) Действующие санкции ст. 228, ч. 2, 3 и 4.

2) Эти же санкции по ст. 228, ч. 2, 3 и 4 УК без указания нижнего предела санкции в каждой из 3-х частей.

до 7 лет ч. 2 от 3 до 7

до 10 лет ч. 3 от 5 до 10

до 15 лет ч. 4 от 7 до 15

43 % судей, 40 % прокуроров и 88 % адвокатов не согласны с подобной структурой санкции в действующем Уголовном кодексе.

Респондентам предложено проанализировать несколько видов санкций:

а) абсолютная – лишение свободы на определенный срок, например, в 3,5 или 7 лет…

б) относительная – с указанием размеров наказания по типу: от… и до…

в) относительная – с указанием не ниже, допустим 3,5 или 7 лет…, т. е. без фиксирования верхнего предела. Этот предел определен видом наказания – 20 лет лишения свободы.

г) относительная – с указанием максимального срока не более 3, 5, 7 лет…

45 % судей высказались за относительные санкции с указанием размеров наказания по типу от… и до…, а 43 % судей – за относительные санкции, но с указанием лишь максимального срока.

Только 6 % судей полагают, что необходимы абсолютные санкции (вариант «а») и еще 6 % судей выступают за относительные санкции с указанием не ниже определенного срока (вариант «в»).

Абсолютная санкция также наименее популярная у прокуроров – (8 %). Среди адвокатов за абсолютную санкцию не высказался никто, так же как и за относительную санкцию с указанием не ниже… (вариант «в»).

Наиболее распространенное мнение у прокуроров (56 %) – это вариант «б», относительная санкция с указанием размеров наказания по типу от… и до…

16 % прокуроров разделяют позицию, что должен быть указан лишь нижний предел санкции (вариант «в»). 20 % прокуроров поддерживают выбор санкции с указанием только максимального срока (вариант «г»). Что касается адвокатов, то 70 % высказались за относительные санкции, с указанием максимального срока (вариант «г») и 30 % – за относительные санкции с указанием размеров наказания по типу от… и до… (вариант «б»).

Законодатель справедливо отказался от абсолютно определенных санкций, взяв на вооружение наиболее отвечающие задачам противодействия преступности относительно определенные санкции. Законодательное определение параметров относительной определенности наказаний, предусмотренных санкциями за незаконный оборот наркотиков, свидетельствует о широком судейском усмотрении при выборе конкретного размера наказания. При этом предпочтение отдается относительно определенным санкциям с указанием размеров наказания по типу от… и до… Удельный вес относительных санкций с указанием максимального предела наказания занимает 50 %.

Такой подход законодателя свидетельствует о том, что суды не сориентированы, в первую очередь, на повышающий коэффициент судебной репрессии. Вместе с тем было бы глубоким заблуждением считать, что уголовное законодательство должно развиваться по пути неуклонного смягчения суровости санкций за незаконный оборот наркотиков.

Все санкции за преступления, сопряженные с незаконным оборотом наркотиков, относятся к непосредственно определенному виду. Все диспозиции норм, предусматривающих уголовную ответственность за указанный вид преступлений, имеют строго свои санкции. Вместе с тем отсутствие необходимой целостности в системе норм уголовного законодательства и в системе санкций, в частности, выражается в известной несоразмерности мер наказания и общественной опасности преступления, за совершение которого эта мера и была предусмотрена.

Научно-практические обобщения свидетельствуют о необходимости более детальной разработки систем уголовных санкций, чтобы найти оптимальные юридические конструкции их закрепления в структуре уголовно-правовых норм.

Еще М. Д. Шаргородским отмечено, что вопрос о построении диспозиций и санкций в уголовном законодательстве непосредственно связан с вопросом о пределах судейского усмотрения. Он выявил интересную закономерность: чем ниже диспозиция (т. е. чем более обобщенный характер носит описание признаков состава преступления), а также рамки санкций, тем шире и пределы усмотрения суда, и наоборот. «В то же время, – справедливо утверждает ученый, – следует иметь в виду, что между формой диспозиции и формой санкции имеется непосредственное диалектическое взаимодействие, заключающееся в том, что широкие диспозиции требуют и широких рамок относительно определенных санкций, и, напротив, абсолютно определенные санкции применимы лишь при узких рамках диспозиций. Абсолютно определенные санкции требуют чрезвычайной детализации составов, что неприемлемо для советского права. Широкие рамки относительно определенных санкций логически связаны с широкими диспозициями, охватывающими разнообразные деяния. Они лишают точности и определенности, вредят стабильности закона, способны исказить в отдельных случаях линию уголовной политики и могут лишить возможности правильно анализировать преступность»[85].

Таким образом, судейское усмотрение может быть обусловлено определенными видами структурных элементов нормы. Так, большинство бланкетных и многие описательные диспозиции и практически все относительно определенные и альтернативные санкции предоставляют суду некоторую альтернативу в принятии решения[86].

Среди респондентов исследовался вопрос о необходимости разработки для судей «единых правил-установок» по определению меры наказания. 59 % судей, 60 % прокуроров и 67 % адвокатов отрицательно высказались по данному вопросу, полагая, что в этом нет необходимости. Практикующие юристы считают, что чем больше государство будет устанавливать определенные рамки по мерам наказания для суда, тем менее этот процесс будет объективным и творческим. Какой механизм назначения наказания применяет судья?

Судья полагается на собственный опыт и знания, отметили 96 % прокуроров, 94 % судей и 92 % адвокатов. Основывается ли судья на интуиции в выборе меры наказания? 43 % прокуроров считают, что это имеет место, 71 % адвокатов также убеждены в использовании судьями интуиции. Среди судей так считают лишь 45 %. Некоторые из судей относят интуицию к внутреннему убеждению.

Принимается ли за основу судьями практика вышестоящих судов по назначению наказания по тем или иным видам преступлений?

87 % прокуроров, 86 % судей и 76 % адвокатов подтвердили этот тезис 30 % судей и прокуроров, 45 % адвокатов указывают, что при определении меры наказания за основу отсчета принимается медиана санкции, а затем учитываются отягчающие и смягчающие наказание обстоятельства. Возможность выбора это не только право, но и обязанность суда осуществить выбор так, чтобы принятое решение наиболее соответствовало конкретным особенностям рассматриваемого дела. Однако гибкость той или иной нормы права имеет свои границы, за пределы которых выходить нельзя. Следовательно, судейское усмотрение при применении норм ничего общего не имеет с произвольным усмотрением, которое осуществлялось бы вне рамок закона.

Судейское усмотрение не следует воспринимать как нечто совершенное, лишенное каких-либо недостатков, некоторые из них просто неизбежны.

Проблема судейского усмотрения определенным образом соотносится с проблемой зависимости решений нижестоящих судов и позиции вышестоящего суда. Основным следствием такой зависимости является то, что конкретная правоприменительная деятельность нижестоящих судов всегда определенным образом связана тем пониманием норм права, которое исходит от лиц, так или иначе способных влиять на дальнейшее рассмотрение дела в вышестоящей инстанции. Не отрицая необходимости судебного контроля за решениями, принятыми на основе усмотрения правоприменителя, следует заметить, что такой контроль ограничен соответствующими рамками. Суд первой инстанции назначает наказание с учетом объективизации смысла уголовно-правовой нормы (а также и санкции), которая позволяет суду с достаточной степенью уверенности предположить, что именно этот смысл будет вложен в норму в том случае, если конкретный спор станет предметом судебного разбирательства в вышестоящей инстанции.

Должно ли каждое из обстоятельств, отягчающих и смягчающих наказание, соответствовать определенной доле (части) наказания, которая подлежит увеличению (снижению)?

55 % адвокатов, 33 % судей и 30 % прокуроров высказали мнение, что каждое из обстоятельств, предусмотренных ст. 61, 62 УК РФ должно учитываться судом в определенном соотношении. Однако 44 % судей, 70 % прокуроров дали отрицательный ответ по этому вопросу.

Имеется ли необходимость в разработке определенных «таблиц наказаний» с учетом деяния, личности подсудимого и других факторов, отягчающих и смягчающих наказание обстоятельств?

67 % судей, 61 % адвокатов и 70 % прокуроров отрицают такую необходимость.

Допустимо ли применение условного осуждения за особо тяжкие преступления? 80 % прокуроров, 58 % судей и 30 % адвокатов выступают за такое ограничение и разделяют мнение, что должно быть установлено законодательное ограничение. У суда имеются сомнения, что подсудимый в будущем вновь не совершит преступление. Оказывает ли этот фактор влияние на увеличение срока наказания по конкретному делу?

Судья и в этом случае наказание не ужесточает, даже если убежден, что подсудимый вновь вернется в систему правосудия. Так считают 78 % прокуроров, 81 % судей. Однако 72 % адвокатов полагают, что этот фактор оказывает влияние на увеличение срока наказания.

Учитывается ли при определении меры наказания цель реабилитации подсудимого, который впервые на скамье подсудимых?

36 % судей, 34 % прокуроров и 18 % адвокатов заявили, что судьи не учитывают такой цели. Тем не менее большинство юристов дали положительный ответ.

Имеет ли место учет цели реабилитации при рецидиве?

39 % судей, 55 % адвокатов и 48 % прокуроров утверждают, что суд учитывает цель реабилитации при осуждении лиц, ранее судимых (т. е. при наличии рецидива).

Если подсудимый ранее осуждался к штрафу, исправительным работам, условно с применением ст. 73 УК РФ, то должно ли отличаться наказание от первого приговора в случае повторного совершения тождественного, однородного преступления? 51 % судей, 83 % прокуроров считают, что при неоднократном совершении деяния наказание, как правило, должно отличаться от первого приговора. 83 % адвокатов утверждают, что этого не должно быть.

Как относятся практики к тезису: «Суд должен игнорировать ходатайство общественности о смягчении наказания, так как вынесение приговора должно быть равным для всех».

67 % прокуроров, 66 % судей и 92 % адвокатов считают, что суд обязан учитывать ходатайства общественности о смягчении наказания.

Некоторые юристы-практики отмечают, что приговаривать людей, виновных в одинаковых преступлениях, к различным мерам воздействия во имя их исправления – наказывать не за деяние, а в связи с условиями его совершения. Не нарушается ли здесь принцип равенства и справедливости? Этот вопрос связан с принципом индивидуализации наказания.

50 % судей, 59 % адвокатов и 80 % прокуроров высказались, что в таком случае нарушаются принципы равенства и справедливости. Но при ином подходе должны быть абсолютные санкции в законе, что противоречит принципу индивидуализации наказания.

Вопрос о целях наказания не только и не столько юридический, сколько философский, так как веками он занимал умы философов. В юридической литературе высказывались различные взгляды по этому вопросу. Некоторые ученые признавали кару целью наказания (Н. А. Беляев, И. И. Карпец, В. Н. Смирнов, Б. С. Утевский). Вместе с тем восстановление социальной справедливости, заложенное в уголовном наказании и связанное с его карательным содержанием, не означает, что наказание преследует цель кары по отношению к преступнику[87].

Признают ли практикующие юристы возмездие как доминирующую цель наказания и соответственно находит ли это отражение в судебной практике? 75 % прокуроров признают возмездие именно как доминирующую цель наказания. С этим согласны 62 % судей и 59 % адвокатов. По их мнению, современная уголовно-правовая политика отражает воздаяние как карательный элемент наказания.

Влияет ли на суд настроение общественности по данному (конкретному) делу?

33 % судей, 66 % прокуроров и 90 % адвокатов считают, что влияет.

Влияет ли на суд общее настроение общественности при назначении наказания, например, по вопросам противодействия наркотизму?

31 % судей, 59 % прокуроров и 79 % адвокатов подчеркивают, что при определении наказания на суд влияет и общее настроение общественности.

Оказывают ли влияние на суд выступления в средствах массовой информации на вопросы виновности либо невиновности, на смягчение либо на усиление наказания?

Отрицательный ответ дали 82 % судей, 72 % прокуроров и 16 % адвокатов. Большинство адвокатов считают, что такое влияние имеет место.

Оказывает ли влияние на судью политика вышестоящего суда в отношении наказания?

«Да, влияет», – так ответили 80 % прокуроров, 71 % судей и 100 % адвокатов, которые назвали такое влияние безмерным.

83 % прокуроров, 61 % судей и 50 % адвокатов согласны с тем, что учет личности преступника возможен лишь до «определенного предела» при совершении особо тяжких преступлений. Более того, 77 % прокуроров, 56 % судей и 46 % адвокатов высказались, что по особо тяжким деяниям характеристика личности виновного «ничтожна» по сравнению с содеянным, хотя должна учитываться.

86 % прокуроров, 87 % судей и 89 % адвокатов разделяют мнение, что слабые позиции по существу дела со стороны обвинения относительно доказанности вины влекут автоматически назначение менее строгого наказания подсудимому.

Когда утрачена актуальность, имеет место большой разрыв во времени между преступлением и судебным разбирательством, судья назначает более мягкое наказание?

С этим согласны 56 % судей, 80 % прокуроров, 90 % адвокатов.

Согласны ли юристы с требованиями ч. 2 ст. 68 УК РФ о назначении наказания с учетом рецидива преступлений? С данным требованием закона согласны 90 % прокуроров, 54 % судей и 27 % адвокатов.

За каким видом наказания будущее, по мнению респондентов: лишение свободы и имущественные санкции?

Юристы подчеркивают, что имущественные санкции не заменят лишения свободы. Должно быть их разумное сочетание. За тяжкие и особо тяжкие преступления будет назначаться лишение свободы, за другие преступления – имущественные санкции. Конечно, здесь необходима дифференциация. Роль имущественных санкций возрастет, прежде всего, за счет экономических преступлений. 60 % прокуроров видят будущее за лишением свободы, а 40 % за имущественными санкциями.

32 % судей и 30 % адвокатов видят будущее за лишением свободы, а 68 % судей и 70 % адвокатов за имущественными санкциями.

Полагаю, что по делам о незаконном обороте наркотических средств имеется необходимость дополнить санкции ст. 228 УК РФ дополнительным видом наказания штрафом. Штраф как дополнительное наказание может быть назначен при сбыте наркотиков. В случае неуплаты штрафа можно предусмотреть, что осужденный дополнительно обязан отбыть определенный срок лишения свободы. Такое положение существует в Англии.

Уэлч в Англии был осужден за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков к 20 годам тюремного заключения. Кроме того, судья издал приказ о конфискации имущества на сумму 7000 фунтов стерлингов. Согласно Закону о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков, 1986 г. в случае неуплаты Уэлч был обязан отбыть дополнительно два года тюремного заключения[88].

Данная конструкция вполне вписывается в рамки Европейской конвенции «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» от 8 ноября 1990 г.[89], ст. 13 которой предусматривает возможность конфискации в форме «обязательства уплатить денежную сумму». Согласно же ст. 19 Конвенции «Об уголовной ответственности за коррупцию» конфискации подлежит имущество, стоимость которого эквивалента преступным доходам, что также предусматривает возвратность этих либо иных доходов в пределах заявленной стоимости.

В процессе анкетирования исследовался субъективный (психологический) фактор влияния на определение наказания судьей.

Как отразится на мере наказания, если подсудимый ведет себя в судебном заседании дерзко, вызывающе?

88 % судей, 75 % прокуроров и 93 % адвокатов подчеркнули, что такое поведение, безусловно, влечет за собой назначение судом более сурового наказания, чем в обычных случаях.

Но если подсудимый подросток бравирует перед сверстниками, желая показать себя «героем», то 45 % прокуроров и 77 % адвокатов отмечают, что и такое поведение несовершеннолетних влияет на выбор более строгого наказания судьями. Сами судьи здесь были достаточно единодушны и 87 % дали отрицательный ответ, утверждая, что это обстоятельство ими не учитывается при выборе наказания. Но 13 % судей подтвердили, что подобное поведение подростка влечет более строгое наказание.

Судье не нравится подсудимый, его внешний вид? 94 % судей заявили, что это не имеет значения. 75 % прокуроров полагают, что это обстоятельство не учитывается при назначении наказания, не влияет на его размер. Но 80 % адвокатов утверждают, что этот фактор негативно отражается на выборе наказания.

Какое значение имеет настроение судьи на выбор наказания?

97 % прокуроров утверждают, что любое настроение судьи (хорошее или плохое) не является фактором, влияющим на назначение наказания. Однако с таким утверждением согласились только 6 % адвокатов. 94 % адвокатов считают это обстоятельство влияющим на определение наказания. А как же сами судьи? 85 % судей категорически отвергают значение их настроения на выбор наказания подсудимому. И 15 % судей подтвердили влияние этого фактора на определение наказания.

Судье жалко потерпевшего, членов его семьи (дети остались без родителей).

70 % прокуроров, 53 % судей и 90 % адвокатов отмечают, что жалость к потерпевшему, членам его семьи влияет на выбор наказания, очевидно, в сторону его усиления.

52 % судей, 73 % прокуроров и 74 % адвокатов высказались положительно, что жалость к подсудимому влияет на выбор наказания, очевидно в сторону смягчения (к примеру, подсудимый – инвалид, имело место неправильное поведение потерпевшего).

Влияют ли предубеждения, личная философия судьи на выбор наказания?

Влияют не столько личные предубеждения, сколько знания, опыт практической работы? Судья – человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Но это уже влияние психологического фактора. Утвердительный ответ на этот вопрос дали 75 % прокуроров, 44 % судей и 88 % адвокатов.

Имеется ли потребность ужесточить уголовно-правовую ответственность за сбыт наркотиков? Социологический опрос, проведенный мною, показал, что 88 % респондентов предлагают увеличить максимальный срок наказания за деяния, совершенные с целью сбыта наркотиков, 84 % предлагают снизить возраст уголовной ответственности за совершение незаконных действий с наркотиками с целью сбыта с 16 до 14 лет. Но для этого требуется внести соответствующие изменения в ч. 2 ст. 20 УК РФ.

Уместны ли предложения о снижении возраста уголовной ответственности несовершеннолетних до 14 лет за преступления, связанные с наркотиками? – ставит вопрос А. И. Гуров. По мнению последнего, бороться надо с явлением наркобизнеса, а не с детьми, которых взрослые преступники вовлекают в возрасте 12 лет, и того раньше[90]. Предложение расширить перечень ст. 20 УК РФ может встретить упрек в противоречии его общей концепции развития страны, ориентированного на демократизацию, либерализацию и гуманизацию всех сфер жизни, в том числе правовой сферы. Другие авторы полагают, что такие возражения едва ли будут адресными. По официальным данным число подростков-потребителей увеличилось с 1993 по 1999 г. на 300 % и достигло 52,5 тыс. Фактическое же число подростков-потребителей составляет 500–700 тыс.[91] Распространение наркотиков среди молодежи приняло массовый характер. Подростки из объектов воздействия со стороны наркодельцов, распространителей наркотиков превратились в заметный субъект незаконной деятельности с наркотиками. Количество подростков, совершающих преступления в сфере наркобизнеса, с 1993 по 1999 г. увеличилось в три раза. Только за последние три года число подростков, привлеченных за сбыт наркотиков, возросло на треть[92]. Несовершеннолетние активно включились в распространение наркотиков в первую очередь среди сверстников.

Таким образом, социальная целесообразность изменения ч. 2 ст. 20 УК РФ обусловливается тем, что незаконный оборот наркотиков представляет собой угрозу, прежде всего, здоровью и дееспособности подрастающих поколений. С учетом сегодняшней наркоситуации в стране возраст уголовной ответственности за сбыт наркотиков завышен. И это обстоятельство является одной из причин вовлечения несовершеннолетних в наркобизнес.

Не исключаю, что при особо отягчающих обстоятельствах за наркоторговлю допустимо установить в законе пожизненное лишение свободы. Однако в первую очередь представляется целесообразным увеличить максимальный срок наказания за сбыт наркотиков в особо крупных размерах – до 20 лет лишения свободы.

Мировое сообщество уделяет сегодня пристальное внимание обсуждению проблемы применения смертной казни за торговлю наркотиками. В течение последних 20 лет свыше двух десятков стран мира из почти 200 суверенных государств нашей планеты приняли Законы, предусматривающие применение смертной казни за наркобизнес, из них более половины стран – за потребление наркотиков. Региональный анализ показал специфику географической концентрации государств, выбравших столь жесткую форму репрессивной политики. Они располагаются в основном на территории Азии – континенте, считающемся колыбелью проблемы наркомании и торговли наркотиками. Сегодня среди ученых и государственных деятелей, политических партий и общественных движений нет единого мнения об эффективности применения смертной казни за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Поднятый вопрос долго еще будет оставаться спорным. В этой связи следует отметить отсутствие рекомендаций относительно применения смертной казни во Всеобъемлющем междисциплинарном плане будущей деятельности по борьбе против злоупотребления наркотическими средствами, принятом 17–26 июня 1987 г. на Международной конференции ООН в Вене[93].

В России в качестве «панацеи» от наркомании предлагают криминализировать потребление наркотических средств, а также психотропных веществ, оборот которых запрещен. Так, в одном из законопроектов, поступивших в Государственную Думу в 1999 г., предлагалось дополнить УК РФ ст. 233², устанавливающий ответственность именно за такие действия[94].

А. Наумов прав, что введение уголовно-правовой нормы об ответственности за потребление наркотиков способно создать лишь видимость эффективности деятельности органов внутренних дел по борьбе с наркоманией. Концепция данного законопроекта «бьет» мимо основной цели – борьбы с наркобизнесом, с продавцами и поставщиками наркотиков.

По данным статистики, в Российской Федерации всего осуждено по ст. 228–233 УК РФ в 2000 г. 99 114 человек, в 2001 г. – 126 858 человек, т. е. на 27,9 % больше, чем в предыдущем. Среди осужденных 70,5 % в 2000 г. и 72,2 % в 2001 г. составили лица, признанные виновными в незаконном приобретении или хранении наркотиков без цели сбыта. В основном преступления данной категории совершались лицами в возрасте от 18 до 30 лет (61,5 % в 2000 г. и 65 % в 2001 г.).

В 2000 г. 5,7 % и в 2001 г. 4,2 % осужденных составили несовершеннолетние, привлекаемые к уголовной ответственности в большинстве случаев за незаконное приобретение наркотических средств без цели сбыта, когда наркотики приобретались для личного потребления[95]. Основными причинами совершения ими преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, являются: слабый контроль со стороны родителей; недостаточная воспитательная работа в учебных заведениях; низкая эффективность политики трудовой занятости молодежи, в том числе и временной, например в период каникул; отсутствие должного контроля со стороны участковых инспекторов, инспекторов по делам несовершеннолетних за лицами, стоящими на профилактическом учете, нигде не работающими и не учащимися; низкий уровень профилактики наркомании.

Говоря о проблеме наказуемости рассматриваемых деяний, следует решить главный вопрос: какими средствами государство собирается добиваться поставленных целей – с помощью уголовных репрессий, административных запретов, ограничений в отношении потребителей наркотиков или через помощь и сотрудничество с ними.

Иными словами, ответа требует вопрос, кому государство и общество объявляет войну, наркомафии или самим наркоманам?[96]

Существуют различные подходы к решению данной проблемы.

Так, П. Н. Сбирунов и Г. X. Шабанов полагают, что «обуздание социального зла, которым является злоупотребление наркотиками, становится задачей первостепенной государственной важности. При ее решении, бесспорно, должны использоваться уголовно-правовые меры воздействия»[97].

Свое мнение сторонники данной позиции мотивируют ростом числа лиц, допускающих немедицинское потребление наркотиков.

М. А. Любавина справедливо пишет: «Эффективное противодействие распространению наркомании и злоупотреблению наркотиками возможно только путем применения комплексных мер, направленных на жесткое пресечение всех действий, связанных с распространением наркотиков, с одной стороны, и медицинских и социальных мер, направленных на лечение и социальную реабилитацию лиц, страдающих наркоманией». Автор предлагает предусмотреть еще одно основание освобождения от уголовной ответственности – добровольное обращение в медицинское учреждение для прохождения курса лечения лица, совершившего преступление без квалифицирующих признаков[98].

Но одного лишь добровольного обращения наркомана в медицинское учреждение вряд ли достаточно для освобождения от уголовной ответственности. Здесь убеждение должно быть в сочетании с мерами принуждения.

70 % опрошенных судей (из 100 человек) считают, что нет необходимости в уголовном преследовании за приобретение наркотических средств без цели сбыта. Из 467 опрошенных жителей Екатеринбурга 70 % выступают за применение мер уголовной ответственности к наркоманам, и 30 % предлагают ограничиться лишь мерами медицинского характера. Из 53 респондентов, сотрудников управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, 51 поддержали необходимость уголовной ответственности за приобретение наркотических средств и психотропных веществ без цели сбыта.

В юридической литературе справедливо отмечается, что не следует обольщаться по поводу эффективности запретительных мер, особенно уголовно-правовых, в борьбе с наркотизмом. Многие ученые предлагают применять к лицам, больным наркоманией, изготовившим, приобретавшим, хранившим наркотические средства без цели сбыта для личного потребления, только принудительное лечение и, соответственно, отменить уголовную ответственность и наказание таких лиц[99]. Пожалуй, преждевременно отказались в России от принудительного лечения наркоманов, применяемого в административном порядке. Это одна из важных мер по борьбе с наркотизмом. Вместе с тем Комиссия ООН по наркотическим средствам еще в 1995 г. с беспокойством предупреждала о том, что расходы на лечение наркоманов на 80 % выше, чем на лечение обычных граждан[100].

Полагаю, что необходимо сочетание принудительного лечения наркоманов с мерами уголовной ответственности.

Принудительные меры медицинского характера, применяемые к осужденным наркоманам, известны человечеству давно. Принудительные методы лечения в XVIII–XIX вв. сводились чаще всего к изоляции пациента в условиях тюрьмы или монастыря.

Принудительное лечение от наркомании в 1999 г. назначено 2 % осужденных. Если сравнить эти данные с 1994 г., то увидим рост в 4,5 раза подвергнутых лечению от наркомании[101]. Несомненно, что среди лишенных свободы наркоманов значительно больше. В свете этого вызывает сомнение обоснованность позиции судов, редко прибегающих к назначению принудительного лечения.

Я с оговоркой поддерживаю позицию тех, кто предлагает исключить уголовную ответственность за незаконное приобретение, хранение, перевозку, изготовление и переработку наркотических средств или психотропных веществ в любых размерах без цели сбыта. Конечно, можно ввести принудительное лечение наркоманов, задержанных за эти деяния, а вот за уклонение от принудительного лечения следует ввести уголовную ответственность[102].

Общеизвестно, что члены общества считают себя в относительной безопасности, когда конкретный правонарушитель находится под стражей. Но в настоящее время, когда 70–75 % судебных приговоров касается части 1 ст. 228 УК РФ, наказание в виде лишения свободы в этом случае является лишь лечебным пластырем, налагаемым на более крупную проблему. Новая судебная процедура борьбы с наркозависимостью разработана в США. Речь идет о новом подходе судебных органов к проблемам борьбы с наркозависимостью. В судебную практику введена новая процедура, которая применяется после ареста за владение наркотиками и существенно отличается от традиционной. В реальности подход наркосудов отличается от традиционного тем, что наркоманов начинают лечить сразу после того, как они попали в судебную систему, не откладывая необходимое лечение на более поздний срок. Принудительное лечение от наркомании свидетельствует не только о заболевании, но и об определенной социальной деградации осужденного, а также о его опасности для общества. Поэтому на первом этапе лечение должно назначаться независимо от желания.

Наркосуд, в основу которого положено лечение обвиняемого, признается новшеством в судебной практике. Правонарушители несут ответственность за успех или неудачу своего лечения. В традиционном уголовном суде лечение обычно является частью условного наказания. Теперь кратковременное заключение используется в качестве средства снятия интоксикации. После этого оступившиеся снова получают еще один шанс, но с более тяжелыми последствиями в случае нового нарушения установленного режима[103]. По сути это административные меры принудительного лечения наркоманов. Необходимо поддерживать разумный баланс между потребностью общества в наказаниях и реабилитацией правонарушителей, склонных к потреблению наркотиков.

Лицам, осуждаемым по ч. 1 и 2 ст. 228 УК РФ за совершение впервые незаконных действий с наркотическими средствами, не связанных с их сбытом, назначалось наказание с применением ст. 73 УК РФ условно (49,8 % от числа осужденных в 2000 г. и 58,7 % в 2001 г.)[104]. Однако около 40–50 % осуждаются к реальному лишению свободы за такие деяния.

Можно бесконечно дискутировать о том, является ли уголовное преследование по ч. 1 ст. 228 УК РФ ограничением свободы личности и т. д., но приходится констатировать, что в нашей стране еще ни разу ни один закон не ущемил свободу умирать.

Осуществление прав и свобод человека и гражданина, предоставленных Конституцией РФ, а также Всеобщей декларацией прав человека и иными международными документами, не включает права на злоупотребление наркотиками (приобретение и хранение без цели сбыта) и на свободу потребления наркотиков в немедицинских целях. Согласно ст. 40 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» в Российской Федерации запрещается потребление наркотических средств и психотропных веществ без назначения врача.

Министр внутренних дел РФ Б. В. Грызлов справедливо подчеркнул: «Полный запрет на незаконные действия, связанные с наркотиками в Российской Федерации – это не наша личная инициатива или прихоть, а четкое выполнение требований Конвенции Организации Объединенных Наций 1961, 1971, 1988 гг. Уголовное и административное законодательство, на наш взгляд, должно удерживать от совершения правонарушений, связанных с наркотиками и их потреблением, а больных наркоманией – заставлять лечиться»[105].

Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации утверждена Постановлением Верховного Совета Российской Федерации 22 июля 1993 г.[106] Указанным постановлением признано необходимым пересмотреть действующее административное и уголовное законодательство об ответственности за правонарушения, связанные с наркотиками, с целью более глубокой дифференциации ответственности виновных в этом лиц, с сохранением строгих мер наказания за наиболее опасные деяния и введением лечения как замены наказания для лиц, совершающих малозначительные деяния. Принципиально по-новому должны быть решены вопросы обязательного лечения наркоманов, совершивших административные правонарушения и уголовно наказуемые деяния. Нуждается в законодательном регулировании порядок принудительного лечения и социальной реабилитации наркоманов[107]. Эти вопросы являются актуальными и в настоящее время. Данное направление должно стать одним из приоритетных в политике государства по предупреждению незаконного потребления наркотических средств. В ст. 54 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» от 8 января 1998 г. установлено, что больным наркоманией, находящимся под медицинским наблюдением и продолжающим потреблять наркотические средства или психотропные вещества без назначения врача либо уклоняющимся от лечения, а также лицам, осужденным за совершение преступлений и нуждающимся в лечении от наркомании, по решению суда назначаются принудительные меры медицинского характера, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

Основания применения принудительных мер медицинского характера установлены лишь в Уголовном кодексе Российской Федерации. Согласно ст. 97 УК РФ принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам, совершившим преступления и признанным нуждающимися в лечении от наркомании. Целями применения принудительных мер медицинского характера являются излечение лиц, указанных в ч. 1 ст. 97 УК РФ или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации. Принудительное амбулаторное наблюдение и лечение лиц, нуждающихся в лечении от наркомании, является принципиально иной принудительной мерой, хотя и регламентируется той же статьей УК РФ, что и для лиц, страдающих тяжелыми психическими расстройствами, исключающими вменяемость либо препятствующими назначению или исполнению наказания.

Эта мера соединена с наказанием и применяется в отношении лиц, не лишенных способности к адекватному восприятию происходящего, пониманию смысла и значения применяемого в отношении их наказания. Факт заболевания наркоманией и наличия показания для соответствующего лечения должен быть установлен с помощью судебно-психиатрической или судебно-наркологической экспертизы. В то же время для осужденных наркоманов требуется иная организация, методика и тактика лечения, которые до настоящего времени не разработаны. Негативное влияние на применение принудительных мер медицинского характера оказывают специфические условия оказания наркологической помощи, отрицательное отношение к противонаркотическому лечению. Например, в колонии-поселении исполнение принудительного лечения от наркомании возлагается на администрацию и медицинскую службу исправительного учреждения. Однако последнее не имеет в своем штате психиатра-нарколога для лечения лиц, страдающих наркоманией. Существующее штатное расписание здравпунктов колоний-поселений не предусматривает должностей психиатров-наркологов. Материально-техническая база здравпунктов и лекарственное обеспечение не позволяют проводить должное лечение от наркомании. Таким образом, организовать принудительное лечение лиц, страдающих наркоманией, в колониях-поселениях в настоящее время не представляется возможным.

Конечно, наказание не должно отождествляться ни с уголовной ответственностью, ни с уголовно-правовым принуждением. И в то же время в законодательстве и на практике наказание пока остается наиболее типичным последствием осуждения лица за совершение преступления, центральным звеном принудительного воздействия на преступника. Более того, принудительная форма реализации ответственности теряет специфический уголовно-правовой характер при ее полном отрыве от назначения наказания. Однако, помимо реального исполнения уголовного наказания, уголовно-правовое принуждение может выражаться в иных обязанностях и ограничениях. Они возлагаются на виновного в тех случаях, когда суд принимает решение об условном неприменении к осужденному назначенного наказания в порядке ст. 73 УК РФ. Так, применяя условное осуждение, суд может обязать осужденного пройти курс лечения от наркомании. Эта обязанность, обеспечиваемая угрозой обращения назначенного наказания к отбытию, выступает не чем иным, как принудительной формой реализации уголовной ответственности[108].

Полагаю, что необходимо более гибко использовать уголовно-правовое принуждение, сопряженное с иными обязанностями и ограничениями. На первом этапе принудительная форма реализации уголовной ответственности может быть связана с применением наказания и принудительных мер медицинского характера. На втором этапе наказание можно будет рассматривать как одно из сопутствующих последствий уголовной ответственности. Меры медицинского характера к наркоману здесь уже носят статус добровольности. Вместе с тем добровольность лечения обеспечивается угрозой обращения назначенного наказания к отбытию. В период прохождения добровольного курса лечения от наркомании сопутствующие элементы уголовно-правового принуждения (обязанность пройти лечение) существуют как бы в скрытом виде и приобретают самостоятельное юридическое значение только тогда, когда осужденный нарушает условия лечения от наркомании.

Сохраняясь при условном неприменении наказания, после освобождения лица, например из-под стражи, принудительная добровольность лечения от наркомании выступает своего рода «остаточным явлением» уголовно-правового принуждения, закрепляющим результаты принудительно-добровольного процесса и при наличии определенных условий влекущим дополнительные правоограничения для осужденного. В течение срока лечения субъект продолжает нести бремя отрицательной оценки, государственного осуждения при уклонении от мер медицинского характера.

Вместе с тем обязанности и ограничения, связанные с необходимостью пройти курс лечения от наркомании, не следует рассматривать как составную часть принудительной формы реализации уголовной ответственности. Понятие принудительной формы реализации уголовной ответственности характеризует государственно-принудительные меры, применяемые к лицам, виновным в совершении преступлений, т. е. добровольно не выполнившим позитивные требования уголовно-правовых норм. Однако действующее уголовное законодательство предусматривает и иные формы принуждения, которые не связаны с уголовной ответственностью.

Перечень мер государственно-принудительного воздействия в обществе всегда строго регламентирован. Суд, например, не может назначить лицу, совершившему преступление, наказание, не предусмотренное уголовным законом.

В силу этого любое иное принуждение не может быть включено в содержание юридической ответственности, оно выступает лишь в роли одного из условий ее реализации. Юридическая ответственность и принуждение не равнозначные понятия. Принуждение в структуре юридической ответственности выполняет служебную, обеспечительную по отношению к ней роль, т. е. в отношении юридической ответственности и принуждения действует субординационный фактор[109]. Свою основную функциональную роль в юридической ответственности принуждение выполняет, воздействуя на сознание лица, совершившего правонарушение и обязанного претерпеть лишения личного, имущественного и иного характера. Правоограничения, указанные в п. «г» ч. 1 ст. 97 УК РФ сопутствуют уголовно-правовому принуждению и имеют административно-правовую природу. Правовой базы, регламентирующей процедуру, порядок и виды принудительных мер к иным лицам, больным наркоманией, уклоняющимся от лечения, нет. Этот пробел следует восполнить. Да, наркомана нужно лечить, это больной человек. Но первый шаг он сделал сознательно, будучи здоровым, и должен отвечать за свои действия. При этом формы ответственности могут быть разными. Что касается способов вмешательства медицины в жизнь и судьбу наркозависимого человека, то здесь приходится считаться с реальными возможностями этого вида деятельности, а именно: отсутствием лекарств, способных пресечь (отключить, прекратить, разрушить) патологическую форму взаимодействия наркосодержащего вещества с организмом человека. Врач не может рассчитывать на прямой фармакологический эффект, как если бы он лечил традиционным способом. Так что основные усилия наркологов ориентированы на личность пациента из расчета освободить ее, по возможности, от тягостных переживаний, связанных с абстиненцией, и мобилизовать внутренние резервы психики методами врачебного воздействия. Речь идет о дезинтоксикации (освобождении организма от ядовитых продуктов распада наркосодержащих веществ). При этом сама очищающая терапия не меняет отношения к аддиктивному поведению, но она лишь снимание физическую зависимость, расчищая путь психотерапевтическому воздействию.

Статья 40 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» от 8 января 1998 г. гласит, что в Российской Федерации запрещается потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача. Потребление наркотических средств и психотропных веществ признается вновь незаконным. Согласно ст. 59 указанного Закона для лиц, осужденных к лишению свободы за преступления, связанные с оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, устанавливается особый порядок условно-досрочного освобождения. Таких специальных условий для условно-досрочного освобождения названных лиц уголовный закон не содержит.

В декабре 1997 г. Свердловской областной думой принят областной Закон «О профилактике наркомании и токсикомании на территории Свердловской области». В нем четко определено три вида профилактики. Первичная профилактика направлена на лиц, не имеющих опыта употребления наркотических средств, а также адресована гражданам, употребляющим наркотики, но не имеющим зависимости от них. В мероприятия по первичной профилактике входят: обучение граждан, в том числе детей и их родителей по программам самопрофилактики, воспитание у населения «вкуса» к проведению досуга без употребления наркотических средств, обучение специалистов навыкам раннего выявления наркомании. На этой стадии большое внимание уделяется запрету пропаганды наркотиков и иных психотропных средств.

На второй стадии профилактики наркомании предусмотрены меры по преодолению у наркоманов психической и физической зависимости от наркотиков. В рамках этой стадии предусмотрена наркологическая помощь в системе наркологических служб, реабилитационных центров, изменение социальной среды проживания наркомана. Целью третьей стадии профилактики является возвращение лицам, прошедшим курс лечения, способности жить без наркотиков. Названный областной закон ставит целью изменение взглядов в обществе на проблему наркомании, на воспитание индивида и пропаганду здорового образа жизни.

Наркоситуация в Свердловской области повторяет все негативные тенденции, характерные для России, в том числе и по состоянию судимости.

С 1989 по 1999 г. за 10 лет число осужденных за незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ возросло в Свердловской области в 27 раз, в то время как за эти же 10 лет судимость по всем преступлениям выросла только на 18,5 %. Из общего числа осужденных по ст. 228 УК РФ к лишению свободы в 1997–1998 гг. приговорено 48 %, а в 2000 г. – 55,6 %. Это довольно много, если учесть, что средний процент применения лишения свободы за это же время составил, соответственно, по делам районных судов 43 % и 48 %. Наиболее строгие меры наказания применялись к тем, кто «занимался» наркотиками в целях сбыта, преследуя, таким образом, корыстные цели и создавая условия для расширения сферы применения наркотиков, втягивая в нее новых лиц. В иных случаях, с учетом обстоятельств дела и личности виновных, в том числе и их возраста, суды применяли более мягкие меры воздействия: условное осуждение (43,7 %), исправительные работы (0,5 %), штраф (0,2 %).

Состав осужденных по ст. 228 УК РФ характеризуется в 1998 и 2000 гг. следующим образом. Наблюдается тенденция к увеличению количества осужденных женщин с 15,7 % до 17,6 %. Чуть больше несовершеннолетних лиц в возрасте от 14 до 24 лет – 60,55 и 61,4 %, от 25 до 29 лет – 15 % и 21,7 % в 2000 г., от 30 до 49 лет в 1998 г. – 14,7 % и 15,8 % в 2000 г., от 50 лет и старше 0,7 % и соответственно 1,1 %. Наркомания в России и в Свердловской области продолжает «молодеть». Эти данные наглядно свидетельствуют о том, кто наиболее поражен наркоманией.

По роду занятий: рабочих 29 % в 1998 г. и 31 % соответственно в 2000 г., служащих – 5,2 % и 4 %, частных предпринимателей – 0,6 % и 1,3 %, учащихся и студентов – 8,3 % и 4,9 %, трудоспособных без определенных занятий – 49,1 % и 52,4 %. Ранее судимых среди осужденных было 35,7 % и 32,9 %, из них у 19,9 % и 19,8 % в 2000 г. судимость не была снята и погашена.

В 2000 г. удельный вес осужденных по ч. 1 ст. 228 УК РФ составил 70 %, ч. 2 ст. 228 УК РФ – 0,2 %, ч. 3 ст. 228 УК РФ – 11,7 %, ч. 4 ст. 228 УК РФ – 15 %. В структуре лишения свободы до 3-х лет осуждено 50,4 %, от 3 до 5 лет – 13 %, от 5 до 8 лет – 29,9 %, от 8 до 10 лет – 4,3 % и от 10 до 15 лет – 2,4 %.

В Уральском федеральном округе за 12 месяцев 2002 г. количество зарегистрированных преступлений, связанных с наркотическими средствами и психотропными веществами, сократилось на 27,9 %. Это свидетельствует о недостаточной эффективности деятельности органов внутренних дел в борьбе с наркопреступностью.

На 28,9 % по Уральскому федеральному округу снижено количество выявленных фактов сбыта наркотических средств и психотропных веществ. По оценке экспертов, в настоящее время в Уральском федеральном округе ежегодно употребляется 7 т наркотических средств стоимостью более 200 млн долл. Как отметил на заседании окружного координационного совета по противодействию злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту первый заместитель полпреда в Уральском федеральном округе В. Туманов, наркоситуация в УРФО достаточно сложная.

По данным, полученным при анкетировании в воспитательных колониях г. Краснотурьинска, г. Кировограда, видно, что из 100 осужденных на момент осуждения постоянно употребляли наркотические средства 50,6 %, употребляли их иногда 4,6 %. 56,6 % осужденных имеет хорошее представление о наркотических средствах. С целью активизации работы по предупреждению, выявлению несовершеннолетних, употребляющих наркотики, и взрослых лиц, вовлекающих несовершеннолетних в потребление наркотических средств, следует согласиться с предложением о необходимости создания подразделений в системе МВД по профилактике наркомании среди несовершеннолетних, а для этого Государственной Думе РФ необходимо принять Закон «О профилактике наркомании среди несовершеннолетних и молодежи»[110].

Итак, в последние годы распространение наркотиков и связанные с этим социальные последствия приобретают все более устойчивый характер. Рост преступлений, связанных с наркотиками, в России обусловлен в том числе стремительной трансформацией общества.

Кардинальные экономические и политические реформы в России в начале 90-х гг. вызвали стремительные изменения в обществе, в том числе и в плане имевшихся сложных проблем, создав, среди прочего, питательную среду для роста преступности. Быстрый переход от социализма к молодой демократии и от централизованной экономики к рыночной породил новые возможности для преступной деятельности при одновременном ослаблении способностей государства принимать адекватные контрмеры. Провозглашение свободной рыночной экономики дало обширные возможности для совершения преступлений без боязни перед наказанием.

Другой серьезной проблемой для нашего общества является рост наркопреступности, оказывающей негативное воздействие на внутреннюю экономическую и социальную стабильность. Наркопреступность в России предпринимает все более активные попытки внедриться в экономические, политические и социальные структуры общества, подорвать позитивные результаты экономических и политических изменений. Она наносит ущерб экономической безопасности, вызывает недовольство общественности, снижает эффективность новой системы социальной защиты и стимулирует рост незаконного оборота наркотиков и злоупотребления ими.

Организованная преступность стала мощной «теневой» управляющей силой в России. Доходы от преступлений, связанных с наркотиками, идут на приватизацию экономики. Общеизвестно, что особенностью преступлений, связанных с наркотическими средствами, является высокая организованность совершающих их лиц, наличие налаженных каналов сбыта, сети посредников, реализующих наркотики непосредственно потребителям. При этом анализ судебной практики показывает, что к уголовной ответственности привлекаются лица, действующие в одиночку, реже за совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору (в 2000 г. – 9,9 % от общего числа осужденных, в 2001 г. – 8,5 %), совсем редко за соучастие в организованной группе (в 2000 и 2001 гг. – 0,2 % осужденных)[111].

В XXI в. эксперты ожидают появления принципиально новых типов наркотиков, созданных путем биосинтеза и физических явлений. Имеются в виду бионаркогены, получаемые из нервных клеток животных и человека, а также подбор комбинации определенных электромагнитных излучений цвета и звука – психонаркогены. И те и другие новинки многократно сильнее любого из известных сегодня наркотиков[112]. Имеется перспективная потребность приступить к разработке модельных составов преступлений, связанных с указанными биологическими веществами и физическими явлениями, в частности, осмыслить представление о новых предметах преступления.

1.4. Международная система противодействия незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ

Злоупотребление наркотиками и связанная с ними преступная деятельность дельцов наркобизнеса, насилие и расширяющаяся коррупция затрагивают миллионы людей во всем мире. Они не только разрушают человеческую жизнь, но и ставят под угрозу социальную структуру и даже стабильность правительств. В орбиту проблем, связанных с наркотиками, сегодня оказываются вовлеченными различные страны большинства регионов мира, невзирая на национальные границы и социальное устройство. На это расходуются миллиарды долларов. Подобная опасность угрожает всем странам, независимо от их географического местоположения, политической ориентации или уровня экономического развития. Ввиду огромных масштабов этого явления злоупотребление наркотиками все чаще рассматривается в качестве растущей глобальной проблемы, требующей принятия глобальных ответных мер. Нет никаких сомнений в том, что необходимо активизировать международное сотрудничество в этой области.

Государства не в состоянии справиться с этим бедствием в одиночку, необходимы международная солидарность и сбалансированные, коллективные и одновременные действия международного сообщества.

На протяжении XX в. состоялись многочисленные международные форумы, на которых обсуждались проблемы противодействия наркотизму и принимались соответствующие решения, в том числе закрепляемые в международно-правовых нормах.

Импульсом к созыву и проведению международных форумов является фактическое состояние наркотизма в мире и в отдельных государствах, определяемое на основе статистических данных изучения, анализа и обобщения практики, экспертных оценок специалистов. На международных форумах разрабатываются, формулируются и закрепляются международно-правовые нормы, которые становятся нормами национального законодательства государств, ратифицировавших указанные документы.

Международно-правовые нормы противодействия наркотизму имеют общесоциальное, законотворческое и правоприменительное значение[113].

Одним из важных аспектов борьбы со злоупотреблением наркотиками стали принятие Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г., а также принятие Конвенции о психотропных веществах 1971 г. В целях усиления и дополнения мер, предусмотренных в существующих правовых документах, и пресечения принимающего новый размах и масштабы незаконного оборота наркотических средств, а также предотвращения его серьезных последствий, конференция полномочных представителей ООН, состоящаяся в Вене 25 ноября – 20 декабря 1988 г., приняла Конвенцию ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ.

Организованные преступные группы из зарубежных стран, включая организации наркодельцов Колумбии и нигерийские группы, занимающиеся как наркобизнесом, так и мошенничеством в финансовой сфере, рассматривают Россию как растущий рынок и значимую территорию для транзита наркотиков. Соответственно, в Российской Федерации наблюдается экспансия наркобизнеса иностранного происхождения. В дополнение криминальные группы из Италии и других стран рассматривают Россию как привлекательный и относительно безопасный регион для отмывания денег. Наркопреступность из России проникает на Запад, который предлагает не только новый рынок для наркотиков, но и оперативный доступ к мировым финансовым рынкам, облегчает, благодаря открытым границам, транзит наркотиков под видом экспортных товаров и предоставляет возможности для создания различного рода компаний для прикрытия незаконной деятельности с наркотиками. Получение доходов, контроль над более широким кругом предприятий финансового и коммерческого секторов, являются основными целями преступных группировок, начинающих постепенно выходить и на международную политическую сцену.

Причины широкого распространения наркомании очевидны и лежат на поверхности. Прежде всего, это баснословные доходы тех дельцов, которые наживаются на незаконном обороте наркотиков. Преступные организации в России, занимающиеся наркобизнесом, стремятся закрепиться на международной арене и получить свою долю прибыльного рынка наркотиков. Они стараются наладить и обезопасить свой незаконный и теневой бизнес до того, как в России будут созданы адекватные контрольные механизмы.

Организованная наркопреступность в России как внутренняя, так и внешняя несет угрозу демократическим ценностям и общественным институтам, национальной экономике, финансовым институтам и международному сообществу в целом. Экономическая и политическая мощь наркодельцов в России продолжает возрастать. Соответственно, число преступлений и опасных правонарушений, связанных с наркотиками, будет и дальше увеличиваться, если не будут приняты срочные контрмеры при поддержке международного сообщества.

Правительство Российской Федерации все в большей мере осознает разрушительные экономические и социальные последствия для общества незаконного оборота наркотиков и злоупотребления ими. Россия является участницей всех основополагающих конвенций ООН по наркотикам:

– Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г. с поправками, внесенными в нее в соответствии с Протоколом 1972 г.;

– Конвенции о психотропных веществах 1971 г.;

– Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.

В России в настоящее время ведется работа по модернизации законодательства в области контроля над наркотиками. Стремительная трансграничная экспансия организованной преступности, особенно в период, когда акцент делается на либерализацию торговли и развитие экономической интеграции, делает крайне важным принятие эффективных законодательных мер и их выполнение.

Дефицит такого рода мер на национальном уровне в дополнение к угрозе, которую это несет национальной безопасности и экономическому развитию, негативно скажется и на международном сотрудничестве, нанесет ущерб предпринимаемым в настоящее время усилиям и сыграет на руку преступным группировкам. В то же время гармонизация национального законодательства является одним из главных факторов, который позволит, как минимум, сверить ход скоординированных национальных усилий, если не сократит значительно наркопреступность в России. Благодаря международным договорам удалось прекратить утечку законных наркотиков в незаконные каналы сбыта, и масштабы роста наркомании никогда не достигали эпидемических уровней XIX в. или начала XX столетия в некоторых странах[114]. Проанализируем учреждения Организации Объединенных Наций по контролю над наркотиками.

– Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций состоит из представителей всех государств – членов Организации, является органом, с помощью которого Организация Объединенных Наций принимает резолюции, конвенции и протоколы, утверждает порядок финансирования деятельности и выполняет функции форума, на котором правительства отдельных стран высказывают свои мнения.

– Уставные обязанности (преамбула к Уставу): утверждение веры в достоинство и ценность человеческой личности.

– Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС) состоит из 54 членов Организации, отвечает за разработку общей политики Организации Объединенных Наций в области борьбы со злоупотреблением наркотиками, за координацию мероприятий по контролю над наркотиками со всеми экономическими и социальными программами Организации Объединенных Наций и за доведение до правительств соответствующих рекомендаций. В этой работе Совет опирается на помощь и консультации одной из своих функциональных комиссий – Комиссии по наркотическим средствам.

– Уставные цели: Экономическому и Социальному Совету поручено рассматривать международные вопросы в области экономики, социальной жизни, культуры, образования и здравоохранения и подобные вопросы. Для эффективного выполнения своих функций Совет, в соответствии со ст. 68 Устава, создал различные функциональные комиссии, одной из которых является Комиссия по наркотическим средствам.

– Комиссия по наркотическим средствам была создана в 1946 г. в качестве одной из функциональных комиссий ЭКОСОС. Она является главным директивным органом системы Организации Объединенных Наций, отвечающим за рассмотрение всех связанных с наркотиками вопросов, анализ положения со злоупотреблением наркотиками в мире и разработку предложений по усилению международного контроля над наркотиками. Важные функции Комиссии по наркотическим средствам предусмотрены также в Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г., Конвенции о психотропных веществах 1971 г. и Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.

Комиссия, состоящая из представителей 53 государств-членов, проводит ежегодные сессии, в работе которых в качестве наблюдателей принимают также участие многие страны, специализированные учреждения и неправительственные организации. В 1946 г. в состав Комиссии входили 15 государств, в 1961 г. он возрос до 21 государства и в 1991 г. – до 53 государств, что отражает необходимость расширения представительской базы Комиссии, чтобы иметь возможность бороться с распространением проблемы злоупотребления наркотиками во всем мире.

Комиссия выполняет также административные и бюджетные функции, порученные ей Генеральной Ассамблеей.

Мандаты и соответствующие функции Комиссии определяются международными договорами по контролю над наркотиками, а также такими законодательными органами, представляющими международное сообщество, как Генеральная Ассамблея, Экономический и Социальный Совет, Комиссия по наркотическим средствам. Учитывая эти мандаты, можно выделить три основные категории функций.

А. Функции, основанные на договорах a) Рассмотрение любых изменений, которые, возможно, требуется внести в существующий механизм международного контроля над наркотиками.

По рекомендации либо Всемирной организации здравоохранения, либо Международного комитета по контролю над наркотиками Комиссия принимает решение о том, на какие вещества должны быть распространены меры международного контроля, что связано с внесением поправок в Конвенции 1961 г., 1971 г. или 1988 г. Комиссия на регулярной основе проводит также обзор собственного функционирования и функционирования своих вспомогательных органов. Как было отмечено выше, на протяжении срока существования Комиссии происходило расширение ее членского состава с целью обеспечить более широкое отражение региональных позиций, поскольку проблема злоупотребления наркотиками стала актуальной для всех регионов мира.

b) Принятие на себя других функций, связанных с международным контролем над наркотиками, в соответствии с решениями ЭКОСОС.

С середины 60-х гг. Комиссии регулярно предлагается изучать пути повышения эффективности осуществления конвенций о контроле над наркотиками. Благодаря решениям Комиссии, часто основанным на рекомендациях Международного комитета по контролю над наркотиками, удалось значительно усилить предусмотренные в договорах меры контроля, особенно в отношении психотропных веществ. Комиссия выполняла функции подготовительного органа Международной конференции по борьбе со злоупотреблением наркотическими средствами и их незаконным оборотом, которая была проведена в 1987 г., а также организовала проведение многочисленных совещаний правительственных экспертов в рамках подготовки Конвенции 1988 г. С тех пор Комиссии предлагалось принять ряд мер в целях содействия осуществлению этой Конвенции, в частности в том, что касается взаимной юридической помощи, борьбы с отмыванием денег, контроля над прекурсорами и незаконного оборота на море.

с) Консультирование Совета по всем вопросам, касающимся контроля над наркотиками, и подготовка проектов международных конвенций.

Помимо той деятельности, о которой говорилось выше, Комиссия, опираясь на глубокие специальные знания и опыт своего секретариата, подготовила проекты всех четырех последних международных договоров о контроле над наркотиками, а именно Единой конвенции о наркотических средствах 1961 г., Конвенции о психотропных веществах 1971 г., Протокола 1972 г. о поправках к Единой конвенции и Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.

В. Функции по наблюдению а) Оказание Совету помощи в наблюдении за применением международных конвенций и соглашений о наркотиках.

Комиссия оказывает Совету помощь путем проведения обзоров и анализа мирового положения в области контроля над наркотиками на основе сбалансированного подхода к решению взаимосвязанных проблем незаконного спроса, предложения и оборота наркотиков; осуществления наблюдения за применением международных конвенций, касающихся наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров; внесения рекомендаций в целях усиления, при необходимости, международной деятельности в области контроля над наркотиками; придания направленности научным исследованиям и организации обмена информацией. В этой связи Комиссия ежегодно представляет Совету доклады о принятых и планируемых мерах. Комиссия имеет право решать вопрос о включении новых наркотических средств или химических веществ в списки или же об исключении из списка какого-либо наркотического вещества или переносе его в другой список.

b) Обзор осуществления Всемирной программы действий, принятой Генеральной Ассамблеей на ее XVII специальной сессии.

В 1990 г. она представляет собой план работы, предусматривающий принятие правительствами мер в различных секторах в целях решения проблемы злоупотребления наркотиками на национальном, региональном и международном уровнях. В 1991 г. Комиссии было поручено осуществлять контроль за прогрессом в деле осуществления Всемирной программы действий, в соответствии с п. 97 которой она от имени Генерального секретаря готовит ежегодные доклады Генеральной Ассамблее о ходе осуществления этой программы.

c) Обзор разработки и осуществления Общесистемного плана действий Организации Объединенных Наций по борьбе со злоупотреблением наркотиками.

Общесистемный план действий призван служить практическим руководством в отношении мандатов и деятельности организаций и учреждений системы Организации Объединенных Наций в области борьбы со злоупотреблением наркотиками, а также средством координации такой деятельности. Общесистемный план действий был принят Генеральной Ассамблеей в конце 1989 г. незадолго до того, как была согласована Всемирная программа действий. В 1991 г. Комиссии было поручено осуществлять функции по наблюдению, и в настоящее время она проводит обзоры принятых или планируемых мер и представляет свои замечания по ним.

С. Административные функции a) Осуществление директивного руководства и контроля за деятельностью международного комитета по контролю над наркотиками.

b) Утверждение бюджета по программам Фонда и бюджета административных и вспомогательных расходов, за исключением расходов, покрываемых за счет регулярного бюджета Организации Объединенных Наций.

Эту функцию Комиссия выполняет с 1992 г. Помимо утверждения бюджета Комиссия дает руководящие указания в отношении того, какие подходы и методологии следует использовать. Чтобы Комиссия могла выполнять эту функцию, она была уполномочена проводить свою возобновленную сессию один раз в два года в декабре перед началом двухгодичного периода.

Международный комитет по контролю над наркотиками (МККН) был создан в соответствии с Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 г. в качестве преемника таких существовавших прежде органов по международному контролю над наркотиками, как Постоянный центральный комитет по наркотическим средствам, который был создан на основании второй Международной конвенции по опию (Женева, 1925 г.), и Контрольный орган по наркотическим средствам, который был создан на основании Конвенции об ограничении производства и регламентации распределения наркотических средств (Женева, 1931 г.).

В соответствии с Единой конвенцией Комитет является квазисудебным контрольным органом, общей обязанностью которого является наблюдение за функционированием механизмов международного контроля над наркотиками, включая систему исчисления потребностей в наркотических средствах и систему статистических сведений, в целях обеспечения выполнения правительствами положений Конвенции. Следует отметить, что ранее действие системы международного контроля над наркотиками распространялось лишь на наркотические средства, включенные в четыре списка Конвенции 1961 г.

Работа Комитета финансируется ООН, но в существенных вопросах он функционирует независимо от правительств и ООН. МККН стремится обеспечить поставки достаточного количества наркотиков для медицинских и научных целей и предотвратить их утечку из законных источников в незаконный оборот. В то же время он стремится к выявлению слабых мер в национальном и международном контроле над наркоманией.

Задачи Комитета, включая подготовку его ежегодного доклада, регламентируются международными договорами о контроле над наркотиками. Его 13 членов избираются Экономическим и Социальным Советом сроком на 5 лет, причем трое из них избираются из списка, указанного Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), а 10 членов избираются из списка лиц, указанных правительствами.

В соответствии с п. 4 ст. 9 Единой конвенции мандат Комитета состоит в том, чтобы «…ограничить культивирование, производство, изготовление и использование наркотических средств достаточным количеством, необходимым для медицинских и научных целей, обеспечить их наличие для таких целей и предотвратить незаконное культивирование, производство, изготовление и использование наркотических средств и незаконный оборот наркотических средств».

В связи с принятием Конвенции о психотропных веществах 1971 г. аналогичные обязанности были возложены на Комитет и в отношении психотропных веществ. Затем в Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. Комитету было поручено оказывать правительствам помощь в предотвращении утечки прекурсоров из законных каналов в сферу незаконного изготовления наркотиков.

Порядок функционирования Комитета определен в ст. 9, 10 и 11 Конвенции 1961 г. с поправками, внесенными в нее в соответствии с Протоколом 1972 г.

При избрании членов Комитета «Совет, учитывая должным образом принцип справедливого географического представительства, принимает во внимание важность включения в состав Комитета в справедливом численном соотношении лиц, обладающих знанием положения с наркотическими средствами как в производящих и изготавливающих, так и в потребляющих наркотики странах и связанных с такими странами» (п. 3 ст. 9 Конвенции 1961 г.).

Члены Комитета могут быть переизбраны, при открытии вакансий они должны заполняться, по возможности, в кратчайший срок. ЭКОСОС по рекомендации Комитета может отстранить от должности любого члена Комитета.

В соответствии с п. 2 ст. 11 Единой конвенции Комитет проводит не менее двух сессий в год – одну весной и одну осенью.

Порядок работы сессий, на которых необходимый кворум в соответствии с п. 3 ст. 11 Конвенции 1961 г. составляют 8 членов Комитета, регулируется Правилами процедуры Комитета, которые первоначально были утверждены на его первой сессии (Женева, 4–8 марта 1961 г.) на основании п. 2 ст. 11 Конвенции 1961 г.

Сессии Комитета, как правило, проходят в рамках закрытых заседаний, участвовать в которых могут лишь члены Комитета и, при необходимости, сотрудники его секретариата, а также другие соответствующие сотрудники. Вместе с тем при рассмотрении вопросов, непосредственно затрагивающих правительства, в соответствии с положениями ст. 14 Единой конвенции, Комитет предлагает заинтересованным правительствам присутствовать на соответствующих заседаниях.

Международный комитет по контролю над наркотиками (МККН), учрежденный в 1968 г. в соответствии с Единой конвенцией является независимым квазиюридическим контрольным органом по применению конвенций Организации Объединенных Наций в области контроля над наркотиками. Он заменяет собой предыдущие международные договорные органы в области контроля над наркотиками, выполняя задачи в следующих двух широких областях.

В отношении законного производства наркотиков и законной торговли наркотиками Комитет принимает меры к обеспечению достаточных поставок для медицинских и научных целей и недопущению утечки наркотиков в незаконный оборот. С этой целью он применяет «систему исчислений» для наркотических средств, а также добровольную систему оценок в отношении психотропных веществ и контролирует культивирование и производство наркотиков и торговлю ими через систему представления статистических сведений. Комитет также следит за применяемыми правительствами мерами контроля в отношении химикатов, используемых при законном производстве наркотиков, и оказывает государствам помощь в предотвращении утечки этих химикатов в незаконный оборот.

Комитет определяет слабые стороны систем национального и международного контроля над наркотиками и содействует принятию мер к исправлению положения.

Международный комитет по контролю над наркотиками (МККН) подчеркивает, что согласованные действия государств приносят успех. Комитет отмечает, что, благодаря выявленным подозрительным обстоятельствам или другим отклонениям от норм, были сорваны попытки организовать утечку прекурсоров, конфисковано большое количество химических веществ и прекращены, приостановлены или добровольно отменены их поставки. Если бы эти химические вещества попали в руки торговцев наркотиками, то их хватило бы для изготовления значительной доли мирового объема производства незаконных наркотиков.

Что касается растворителей, используемых при незаконной переработке кокаина, то их количества, конфискованного или изъятого в Южной Америке или при поставке в Южную Америку, хватило бы на производство 200–250 т кокаина для незаконного рынка. По оценкам МККН, в Южной Америке ежегодно незаконно производится приблизительно 800 т кокаина. В одной лишь стране, а именно в Соединенных Штатах Америки, было приостановлено 15 подозрительных поставок растворителей в Латинскую Америку в количестве, достаточном для производства более 100 т наркотика (приблизительно 500 млн доз). В начале 1997 г. в Колумбии обнаружена и демонтирована крупная лаборатория по производству примерно 300 т гидрохлорида кокаина в год; обнаруженные там химические вещества были изъяты[115].

Во всех имевших место в последнее время случаях утечки и попыток организовать утечку ангидрида уксусной кислоты, используемого для незаконного преобразования морфина в героин, речь также шла об очень больших количествах этого вещества. В 1996 г. благодаря мерам, принятым правительствами, были приостановлены поставки, произведены изъятия или предотвращена утечка в общей сложности около 360 т ангидрида уксусной кислоты, предназначавшихся для использования при незаконном изготовлении героина. Этого количества было бы достаточно для производства почти 150 т героина для незаконного рынка, в то время как общемировой объем незаконного производства героина, согласно оценкам, составляет 430–530 т[116].

До недавнего времени поступало мало информации об утечке и обороте прекурсоров, необходимых для незаконного изготовления стимуляторов амфетаминового ряда. Это положение изменилось в 1997 г., когда Комитет получил сообщения о нескольких случаях утечки, попыток осуществить утечку и изъятий больших количеств Ф-2-П и МДФ-2-П. Было сообщено о двух случаях контрабандного ввоза большого количества прекурсоров из Китая в Нидерланды. В одном из этих случаев в Нидерландах было изъято 3000 л Ф-2-П, предназначенных для незаконного изготовления амфетамина. Во втором случае, вновь в Нидерландах, было изъято 1000 л МДФ-2-П, которые контрабандным путем были доставлены из Специального административного района Китая Гонконга для незаконного изготовления наркотика «экстази». Еще 3000 л этого химического вещества, являющихся частью того же заказа, были изъяты таможенными органами в Специальном административном районе Китая Гонконге после того как было принято соответствующее законодательство[117].

В том же 1997 г. был выявлен целый ряд случаев утечки и попыток организовать утечку Ф-2-П и МДФ-2-П, имеющих отношение к нескольким европейским странам (включая Германию, Португалию, Румынию, Соединенное Королевство и Швейцарию). В большинстве случаев поставки предназначались для Бельгии и Нидерландов. В Европу предполагалось импортировать в общей сложности 24 т Ф-2-П индийского происхождения. Не менее 11 т этого вещества были ввезены в Европу и, предположительно, использованы для незаконного изготовления наркотиков[118].

Следует вновь отметить значительное количество прекурсоров, утечку которых удалось предотвратить. Например, была приостановлена поставка 10 т Ф-2-П, которых было бы достаточно для изготовления 5 тонн амфетамина (что эквивалентно 500 млн реализуемых в розницу доз), а также предотвращена ежемесячная утечка 5 т МДФ-2-П, которых было бы достаточно для годового производства почти 25 т «экстази» (что эквивалентно приблизительно 250 млн реализуемых в розницу доз)[119].

Благодаря успешному проведению ряда мероприятий по выявлению попыток осуществить утечку и по изъятию эфедрина и псевдоэфедрина, которые чаще всего используются при незаконном изготовлении метамфетамина, заметно сократилось предложение этих веществ в целях незаконного изготовления наркотиков. В выявленных за последнее время попытках организовать утечку этих прекурсоров, как и в случае с другими химическими веществами, речь шла о значительных количествах. Случаи, о которых Комитету сообщалось до 1996 г., касались единичных поставок весом не более 5 т. Затем стала поступать информация о попытках осуществить утечку более крупных партий. Так в рамках одной из подозрительных поставок, по-видимому в Мьянму, в 1997 г. предполагалось направить 10 т эфедрина, которых хватило бы для изготовления до 7 т метамфетамина, или около 400 млн реализуемых в розницу доз. В другом случае в Бельгии была приостановлена поставка, вероятно в Народно-Демократическую Республику Корею, 20 т эфедрина[120].

Конец ознакомительного фрагмента.