Послание Хеды
В один из моих летальных дней, я ощутил пустоту кармана, а так же скудость своей палитры. Краски закончились, кистей нет, нет и холста. Когда ты наверху, то тебе редко что-то подкидывают снизу. Нужно было вылезать из этой задницы, окутанной тайной, моего безденежья. Сверкнула мысль: нужно сделать какую- нибудь копию старого мастера. Только так я смогу поиметь денег от толстосумов. Моя живопись для их узколобия блестит невыразительной лысиной, не заслуживающей их внимания. Ведь они текут от богатства волосяного покрова. Как говориться: деньги к деньгам.
Я решил писать Виллема Класа Хеду. Он крутой и таинственный. Роскошный и на века. И потом для того чтобы раскрыть тайну его крутости и роскошного долголетия мне потребуется минимум средств. Они старые мастера, в отличие от импрессионистов и современных художников, берегли каждую унцию драгоценной краски.
Я занял немного денег и купил за 140 рубчиков маленькую холстинку, а также пару дешевых кистей. Красками решил писать теми, которые были еще у меня в наличии -это титановые белила, умбра, карельская черная, марс черный, вандик коричневый, стронциановая желтая и немного охры золотистой для золота. Марсов коричневых и желтого у меня не было, а без марсов в искусстве старых мастеров делать не чего. Но я решил попробовать.. и компенсировать их голосом умбры, бьющейся из недр моей невежественности и наглости.
Не помню, кто это сказал, но если бы имел образование, наверняка бы помнил: «Тайну мы познаем не через то, что расщепляем её и расчленяем, а единственно, через то, что оставляем тайну, как тайну». Эта сентенция работает, только для тайн будущего, а прошлому уже все равно, потому что борьба за жизнь закончилась. Так вот в процессе работы я изучал каждый миллиметр. В результате орешки у меня сдвинулись в право, лежащий стакан опущен на 3 миллиметра и пространственные отношения между ножом и корочкой лимона слегка подпорчены и я объясню почему. Потому что на рисунок я потратил 20 минут- поспешил. Трубы горели. Хотелось выпить. Но мне едва хватало денег на сигареты, чтобы закуривая в промежутках между работой мечтать об обогащении, после продажи этой копии, за счет предка. Поэтому и завален вниз стакан. Чем больше я переживал в процессе за эту погрешность, тем больше я задавался мыслью, зачем Хеда его вообще уронил. Стаканы опрокидывают только в двух случаях: или по не осторожности или когда отказываются пить. Похоже у Хеды были проблемы с выпивкой. В центре всей композиции он поставил единственное, что нужно пить, простую воду из прозрачного стеклянного стакана, тогда и мысли твои будут чисты, как свет из окна, отраженного в стакане, и не опорочены золотым фальшивым блеском золота, который излучает опрокинутый на тарелку с лимоном стакан справа. Если поднять этот стакан, то твоя жизнь наполненная лимонной кислотой и свежестью рухнет. Ты наткнешься на тайный нож, украшенный черными и белыми эмалевыми квадратиками на ручке. Опасная ситуация. Выбирай или черное или белое. Твой последний шанс на спасение. Ты висишь, как эта лимонная корочка на краю безды, и если ты не соберешь в себе всю крепость фундука, лежащего слева, жизнь твоя закончиться, как закрученная в точку не возврата спираль. Эта точка у Хеды и является центром тяжести всей композиции, насыщенна напряженностью желтой корочки лимона и последнего дня или вздоха от похмелья. В отличии от моей корочки, его более живописна и выстрадана по настоящему. (У меня то ситуация получше будет.) Ей он и заканчивал картину, а я его копию. Все это произведение, следует читать по спирали, справа на лево, тогда, как любую другую картину читают наоборот. Хеда запутал следы своего недуга. Он был алкоголиком и боролся с этим в себе. А я то думал, почему все его завтраки с налетом похмельной тревоги.
После этой копии мне уже ничего не страшно, ведь я раскрыл тайну своего безденежья. Осталось только приблизить стоимость этой копии к стоимости оригинала. И я сделаю это.