Вы здесь

Просто позови. Академия жизни. Глава 4. Загадка (Марьяна Сурикова, 2016)

Глава 4

Загадка

Последняя неделя перед балом выдалась невероятно насыщенной. На занятиях царило необычайное оживление. Если парни еще старались вести себя более сдержанно, то девушки оказались просто не в состоянии сосредоточиться на скучных и монотонных лекциях, а вместо этого постоянно шушукались.

Только на теории боевой магии всегда был идеальный порядок, так как куратор держал нас всех в ежовых рукавицах. Он хорошо и доступно объяснял темы, но если замечал, что кто-то отвлекается на посторонние вещи, немедленно призывал к порядку. О методах, которые использовал наделенный буйной фантазией старик, можно судить хотя бы по тому лиловому дождику, который он устроил лично для меня. Наши университетские шутники (а были в среде учащихся-аристократов и такие) частенько сокрушались, что им очень далеко до Амира.

Однажды на одной из пар, когда мы старательно скребли в своих записных книжках пишущими палочками, пытаясь не упустить ни слова из речи куратора, он внезапно замолчал. Подняв головы, все посмотрели сперва на стоящего на преподавательском возвышении Амира, а затем, проследив за его взглядом, на пару студентов, которые замерли в весьма странных позах и с очень комическим выражением на лицах.

Как я позже поняла, бедолаги пытались передразнивать манеру старика вести занятие, а он их самым настоящим образом заморозил прямо на середине процесса, отчего те застыли, подобно истуканам, и, будучи в состоянии все видеть и слышать, пошевелиться просто не могли. В конце занятия Амир заявил, что студенты останутся в таком виде до конца учебного дня, и велел нескольким парням из группы переносить горе-шутников на следующие занятия, дабы они не прогуляли ненароком положенные учебные часы.

В конце урока, когда студенты отправились на выход, а несчастных замороженных поволокли на себе их товарищи, Амир подозвал меня к себе. Я гордо приблизилась к возвышению, сдерживая настойчивое желание вооружиться чем-нибудь подлиннее и поострее.

– Дорогая Виолетта (противный старик прекрасно понимал, как раздражает меня подобное обращение, и частенько его использовал), не вы ли давали обещание справляться с возложенными на вас обязанностями старосты? Время идет, а отбором студентов, которые смогут принять участие в соревновании между школами, вы так и не занялись. Студентки на занятиях болтают только о бале, вызывая неудовольствие других преподавателей. Успеваемость резко понижается. О чем вы вообще думаете?

– Куратор Вальенте, я уже сейчас могу перечислить вам нескольких подходящих, на мой взгляд, студентов, которых нужно будет подготовить к соревнованию. А что касается девушек, то сегодня же я проведу воспитательную беседу и объясню, что праздник не повод пренебрегать занятиями.

– Удивляюсь, почему вы не сделали этого раньше. Похоже, вы сами слишком заняты.

– Бесспорно, приготовления занимают все свободное время, но я не оставляю без внимания и остальные обязанности.

– Что очень странно.

– Что, простите?

– Создается ощущение, дорогая Виолетта, что вы подобны хорошо выдрессированному зверьку, который делает только то, чего от него ожидают другие. У вас самой есть хоть какие-то личные увлечения, предпочтения?

На секунду я растерялась, поглядывая на старика и задаваясь вопросом, не смеется ли он сейчас надо мной, но взгляд проницательных зеленых глаз был серьезен как никогда.

– Полагаю, моя личная жизнь и увлечения никак не связаны с учебной деятельностью и кругом ваших обязанностей как куратора, уважаемый Амир Вальенте, – ответствовала я, наблюдая, как старик вновь презрительно кривит уголок рта.

– Ступайте, Летта.

– Простите? Как вы меня назвали?

– Летта – это сокращенный вариант вашего имени и, по моему мнению, подходит вам намного больше. Знаете, на древнем языке слово «мариолетта» означает «послушная кукла».

Я молча выпрямилась, держа спину так ровно, как только возможно, повернулась к выходу и покинула класс, презрев все правила приличия, требующие от меня сперва вежливо попрощаться с куратором. Мерзкий старикан! Да он переходит все границы!


Сейчас думаю, что, не выведи меня Амир тогда из себя, я смогла бы с достоинством выйти из ситуации, возникшей немного позже, но из-за обидных слов куратора я находилась в совершенно смятенных чувствах и с трудом себя контролировала.

Следующее занятие проходило у преподавателя Демиуса Ритьери, того самого красавчика-блондина, чьей обаятельной персоной восторгалась половина студенток всего потока. Он вел дисциплину под названием «Теория зачарованных предметов», и одно теоретическое занятие всегда чередовалось с одним практическим. На этом уроке Демиус рассказывал о предметах, способных изменить облик человека. На его столе лежали самые разнообразные вещи: от расшитого разноцветными камнями пояса до странного головного убора, напоминающего приплюснутый сверху конус.

– Эти вещи принадлежали в свое время известным в истории сильным магам. Например, сей пояс, – Демиус подцепил кончиками пальцев пушистую кисточку и поднял пояс вверх, – являлся собственностью известного мага-убийцы Лютоуса Чинкалло. Как вы должны помнить из истории нашего королевства, которую любой уважающий себя аристократ изучает с младшего возраста, Лютоус имел способность оборачиваться великаном, что давало ему возможность бросаться на своих противников и давить их на месте. Прискорбен тот факт, что справиться с ненормальным магом удалось только виеру по имени Атревид Десесператун. Сам Атревид погиб в ходе поединка, но у него получилось уничтожить величайшего злодея тех дней, а этот пояс остался как напоминание. Подобных магических вещей более не изготавливают ни в нашем королевстве, ни в других.

– Преподаватель Демиус, – раздался тонкий голосок одной из самых преданных поклонниц Ритьери, – а если кто-то украдет этот пояс и использует в дурных целях?

– Дело в том, Гинелла, – протянул Демиус томным голосом, вызвав на лице девушки жаркий румянец, – что каждая вещь изготавливалась для конкретного человека. Без связи с хозяином, чьи магические способности взаимодействовали с силой, заключенной в поясе, этот предмет никого больше не обратит в великана. Сейчас это обычная тряпка, не способная причинить вред.

– А как Лютоус смог изготовить пояс? – спросил один из студентов.

– Не он его изготавливал. Пояс делался на заказ, но кем и где, до сих пор остается загадкой. Только очень сильные маги способны взаимодействовать с предметами и зачаровывать их определенным образом. Такие маги редкость во все времена. А теперь запишем с вами классификацию волшебных предметов, меняющих облик человека.

После этих слов Демиуса студенты необычайно притихли и принялись писать под диктовку, а Ритьери прохаживался по рядам между стульями и периодически заглядывал учащимся через плечо. Когда он проходил мимо меня, то неожиданно наклонился слишком близко и жарко шепнул на ухо:

– Останьтесь после занятия, Виолетта, – а потом выпрямился и как ни в чем не бывало отправился дальше.

Будучи еще под впечатлением от обиды, нанесенной куратором, я никак не могла собраться с мыслями и сообразить, что теперь нужно Ритьери.

Когда лекция подошла к концу, а остальные ученики потянулись к выходу, я осталась сидеть на месте, наблюдая, как Демиус постепенно выпроваживает из аудитории своих поклонниц, окруживших преподавателя веселой стайкой и наперебой задающих ему разнообразные вопросы.

С трудом отвязавшись от последней студентки, Ритьери прямиком направился ко мне и уселся на край стола, расположившись на нем столь вольготно, словно ему там было самое место. Закинув ногу на ногу, преподаватель склонился вниз и начал довольно странный разговор:

– Виолетта, как проходит подготовка к балу?

– Постепенно, уважаемый приор[1] Ритьери.

– О, Виолетта, к чему же столь официальное обращение? Вы можете звать меня просто Демиус. – Преподаватель посмотрел на меня с задумчивой улыбкой, явно ожидая проявления бурного восторга. В ответ я положила подбородок на скрещенные ладони и устремила на него внимательный взгляд.

– Как вы серьезны, Виолетта, всегда столь собранны и прилежны.

– О чем вы хотели поговорить, Демиус? У меня еще много дел.

Преподаватель удивленно приподнял бровь, потом внезапно спрыгнул со стола и склонился вниз. Схватив мою руку, поднес ее к губам и поцеловал.

– Виолетта, я не смею вас задерживать. Я лишь хотел попросить о чести подарить мне несколько танцев на предстоящем балу. Вы ведь не откажете?

– Боюсь показаться невежливой, но я уже пообещала все танцы моему жениху.

– Правда? Но я полагал, что раз Эльмарин Остеус не сможет присутствовать, то вы потанцуете со мной.

– Не понимаю, о чем вы?

– Я встречал на днях вашего жениха, и он говорил о какой-то поездке. Я полагал, что вы в курсе.

Я села ровнее и скрестила на коленях руки, пристально разглядывая деревянную резьбу по краю стола.

– Вы огорчены, Виолетта? – Ритьери вдруг коснулся кончиками пальцев моего подбородка, поднимая лицо выше, и доверительным тоном сообщил:

– Я постараюсь сделать все, чтобы вы не скучали на балу без вашего жениха. Согласны ли вы подарить мне пару танцев?

Пришлось напрячь последние силы, чтобы удержать на лице вежливую улыбку и не выдать собственной тоски. К горечи обиды примешалось острое чувство разочарования.

– Вы сказали пару танцев? Я не возражаю.

– Превосходно, Виолетта! – С чувством выполненного долга Демиус слегка поклонился и даже помог донести до двери мою изящную сумочку с письменными принадлежностями и книжкой для записей. – Приятного вам дня.

Покинув душную аудиторию, я подошла к раскрытому окну коридора и взглянула на яркий солнечный день. Набрав полную грудь воздуха, затаила дыхание и прикрыла глаза на мгновение, усилием воли отгоняя прочь мысли о том, что Эрин не будет присутствовать на балу, в организацию которого я вложила столько сил. Я ведь так старалась, я очень хотела, чтобы он все это увидел и гордился мной, хотела танцевать с ним весь вечер, а он даже не предупредил о своей поездке.

Внезапно громкие голоса за углом коридора привлекли мое внимание:

– Я его приглашу, ты поняла, мышь белобрысая?

– Да он на тебя, дурнушку корявую, даже не посмотрит. Он будет танцевать со мной!

Быстро завернув за угол, узнала в двух склочницах Гинеллу и Ребекку – самых верных поклонниц голубоглазого преподавателя Ритьери.

– Это ты опозоришься! – кричала меж тем вторая. – По этикету преподавателей нельзя приглашать, только если они сами примут участие в танцах. А Демиус обязательно пригласит меня, на тебя он даже не смотрит!

– Да ты ничего не соображаешь в мужчинах, я ему нравлюсь с самого первого дня!

После этих слов, которые, судя по всему, явились последней каплей, темноволосая Гинелла кинулась на свою противницу и вцепилась той в волосы.

Покраснев от переполнившего меня чувства праведного гнева, я крикнула громче, чем позволено разговаривать настоящей аристократке:

– А ну прекратите немедленно!

– Виолетта! – пискнула Гинелла и отцепила руки от волос противницы.

Раскрасневшиеся соперницы потупили глаза и шумно дышали.

– Какой позор! Как недостойно вы себя ведете! Повезло еще, что вас не увидел никто посторонний. Вы понимаете, какую репутацию создаете нашей академии своими возмутительными выходками? Кричите здесь, словно плебейки на рынке. Немедленно верните мне пригласительные билеты на бал! Не хватало еще, чтобы вы там передрались за право танцевать с Ритьери!

– Виолетта, прошу тебя, позволь нам потанцевать, пожалуйста, мы так долго ждали этого праздника! – взмолилась Ребекка, а Гинелла стояла рядом и изо всех сил кусала губы, чтобы не расплакаться.

– Нужно было вести себя соответственно. На бал вы не идете! – Я отвернулась от расстроенных девушек и отправилась на следующее занятие. Может, хотя бы это научит их держать себя в рамках приличий.

Уже вернувшись вечером домой, обнаружила на туалетном столике подарок от жениха. В записке, прилагавшейся к темно-синей бархатной коробочке, красивым твердым почерком было написано:

«Милая Виолетта, невероятно жаль сообщать тебе, что неотложные дела не позволяют мне присутствовать на балу, организуемом тобой в эту субботу. Я должен отлучиться из королевства на пару дней. Навещу тебя, как только вернусь, а пока прошу принять мои искренние сожаления и небольшой подарок, который, я надеюсь, немного смягчит твое сердце и подсластит горечь нашего недолгого расставания.

Твой Эрин».

Раскрыв коробочку, я обнаружила в ней лиловые капли амарила, заключенные в радужный металл. Изумительные серьги тонкой работы чудесным образом гармонировали с тем самым колье, что я недавно забрала у ювелира.