Глава IV. ПАЛЕСТИНСКИЙ СОСУД
Ваза российской археологической экспедиции находилась совсем рядом с египетской деревней, поэтому ехать пришлось по узким деревенским улочкам. Джип еле протискивался между выступами домов – и сразу становилось понятно, что строились эти маленькие домики давно. Когда никаких автомобилей здесь не было. Поэтому и не рассчитаны были улочки для проезда машин. Разве только для проезда какой-нибудь арбы, которую тащит ослик.
Когда джип наконец остановился и ребята вылезли из него, их встретил загорелый до невозможности бородач в шортах, панаме и сандалиях.
– С приездом, Иван Сергеевич, – кивнул он. – А у меня для вас сюрприз!
– Уже не сюрприз, Вадим, знаю! И поздравляю от всей души. Дашь взглянуть на свое сокровище?
Вадим довольно улыбался – одними глазами, потому что рот был скрыт под усами и бородой.
Филя пробормотал, будто спросил самого себя:
– Странно, неужели нельзя было объехать вокруг деревни? Наш джип везде проедет.
Его услышал Витя Огурцов.
– Нельзя, – пояснил он. – Здесь вообще многое нельзя. Нельзя, как ты говоришь, ездить там, где хочется, нельзя фотографировать музейные экспонаты, нельзя делать раскопки в неположенном месте и без специального разрешения. Не говоря уже о том, что ничего нельзя из Египта вывозить.
У ребят совершенно одинаково отвисли четыре челюсти. Правда, у Ани она отвисла чуть-чуть меньше. То ли она привыкла следить за собой, то ли была менее эмоциональная, чем Филя с Даней и особенно Аська.
– А зачем… – прошептал Филя, подтянув кверху свою челюсть. – Зачем мы тогда сюда приехали? Если ничего нельзя… нельзя вывозить? Зачем тогда нам находить это захоронение? Для чего?
Он облизал пересохшие от волнения губы и посмотрел на друзей. У них тоже был совершенно непонимающий вид.
Пока Витя Огурцов размышлял, что ответить, подошли Иван Сергеевич с Вадимом.
– Наверное, ожидали, что мы сразу к пирамидам поедем? – спросил Данин папа. – Честно говоря, я собирался так и сделать. Но вот, жалко, американцы отвлекли. Давно не виделись с коллегами, столько новостей, да и неудобно было просто так, без разговора, мимо проскочить. Не торопитесь, успеем и к пирамидам. Отсюда идти до них совсем недолго – минут пятнадцать. Жалко вот, что скалы закрывают такой замечательный вид. А то можно было бы любоваться пирамидами все время. Вы что, из-за этого такие растерянные? Но ведь, ребята, надо и вещи разгрузить. Всему свое время.
Филя подтолкнул Даню – спрашивай, мол, ты.
– Пап, – осторожно начал Даня, – а какой смысл в наших раскопках, если все найденные ценности будут… не нашими?
– Это я им сказал, Иван Сергеевич, – объяснил Витя Огурцов. – Честно говоря, мне самому это никогда не было понятно. Работаем-работаем, а получается… для египтян.
– Ну, тебе, Виктор, это не к лицу – таких вещей не понимать, – откашлявшись, сказал Иван Сергеевич. – Ты же профессионал. А вот что я раньше этого ребятам не объяснил, моя оплошность. Не для египтян мы работаем! Точнее, не только для египтян. А для всех людей, которые будут посещать музеи. Да и не только в музеях дело. В первую очередь по древним находкам ученые составляют представление о прошедшей жизни, пишут историю, я бы сказал. А найденные здесь исторические ценности остаются на территории этой страны – так же, как найденные в России принадлежат нашей. По-моему, это справедливо.
Вадим оказался не очень разговорчивым. Он просто стоял рядом с Иваном Сергеевичем и кивал головой в подтверждение его слов.
– Вот и надо нам тогда у себя искать, а им у себя, – заявил Филя.
– Ничего ты, Филя, не понимаешь, – вступила в разговор Аня. – История ведь всем принадлежит. Мы же в школе изучаем Древний Египет.
– Ой-ой-ой, – отмахнулся Филя. – Будешь мне сейчас умные вещи говорить. А когда мне таким тоном говорят эти самые умные вещи, они кажутся глупостями! Все я понимаю – и про историю, и про музеи. А все равно обидно.
Аня только плечами пожала. Она вообще не любила вступать в бессмысленные споры. Филя в жизни не видел такой спокойной девчонки! Ему иногда даже не верилось, что Аня – родная Аськина сестра, да еще близняшка.
– А тебе медаль дадут – золотую, – хихикнула Аська. – За то, что нашел какого-нибудь фараона! И не будет обидно.
– Дурочка, – ляпнул Филя.
От того, что он сказал это совсем не свойственное ему слово в Аськин адрес, да еще с таким злым выражением, как будто мяч влепил в стену, – Филе стало еще обиднее. Не из-за того, что не достанутся ему все сокровища фараона, а просто из-за глупого оскорбительного слова, которое вырвалось непонятным образом.
Аська смотрела на него такими ясными и широко раскрытыми глазами… И они все больше и больше блестели. Потому что становились влажными.
Филя шмыгнул носом:
– Я хотел сказать – глупости говоришь, Аська. А ляпнул другое. Никакая ты не дурочка. Но глупости иногда говоришь.
Аська заморгала и улыбнулась. Все-таки не умела она обижаться. Она могла только сильно удивляться несправедливости. И сейчас, наверное, просто удивилась, что Филя сказал о ней с такой грубой интонацией. Как будто она ему враг.
– Ну почему обидно, Филь! – Даня хлопнул его по плечу, чтобы сгладить возникшую неловкость. – Ты же знаешь, что самое главное – открытие. Мы же не кладоискатели какие-нибудь, которые только золото и сокровища ищут. Не все ли равно, в каком музее будут храниться экспонаты? Я вообще считаю, что и это несправедливо, – надо вообще оставлять все на месте.
Витя Огурцов хмыкнул:
– Самое лучшее предложение! Ну что, сворачиваем удочки, уезжаем обратно? Пусть все ценности остаются под песком и в гробницах.
– Я имею в виду, – поправился Даня, – находить их надо. Но не трогать, а на месте и рассматривать. Сделать музей прямо здесь.
И он обвел рукой пространство вокруг.
– Сначала этот музей найти надо, – вздохнул Филя.
– Все-все-все! – воскликнул Иван Сергеевич. – Позвольте прекратить наш диспут. Учеными разговорами мы будем заниматься за вечерним чаепитием. Смотрите, Нонна Матвеевна решила, что мы просто болтуны. И бездельники.
Нонна Матвеевна, действительно, стояла у джипа и переводила насмешливый взгляд с чемоданов и сумок на спорящих. Взгляд ее словно говорил: «А разгружать кто будет? Тутанхамон? Или, по крайней мере, Ахмед Радван?»
Египтянин без всякого напоминания сам принялся за работу. Он уже сделал несколько рейсов от джипа к белым вагончикам, когда ему на помощь пришли ребята.
Работа была закончена в считанные минуты.
– Ну, а где наши лопаты? – спросила Аська. – Давайте учиться копать!
– Ася, ты что, думаешь, это как грядку копать, да? – засмеялась Аня.
– А ты как думаешь? – быстренько переспросила ее Аська. – Скажи, скажи! Тоже ничегошеньки не знаешь, а всех учишь. Копать, – значит, копать. Видела лопаты? Лопаты, метелки там стоят… Вот мне и хочется быстрее попробовать.
– А ведь Аська права! – воскликнул Даня. – Надо потренироваться на пустом месте. Поучиться. А то не пустят нас на раскопки.
– Пустят, пустят, – успокоил проходящий мимо Витя Огурцов. – Куда же вас девать? Только вряд ли вам выдадут лопаты. Основной слой там давно снят. Не лопатой, а скорее совком надо работать.
– Это ерунда, – махнула рукой Аська. – Знаете, сколько я песка в песочнице за свое детство совком перекопала? Тысячи тонн!
Витя Огурцов расхохотался:
– Значит, точно быть тебе археологом!
– Нет, – ответила Аська. – Я не знаю еще своей профессии. В этом году буду выбирать.
– А почему в этом? – послышался смех невидимой Нонны Матвеевны.
Ребята стояли рядом с палаткой, в которой работала Нонна Матвеевна. Она расшифровывала какую-то надпись. После разгрузки джипа так и сказала:
– А сейчас мне не мешать. Осталось расшифровать один иероглиф.
И скрылась в палатке.
А ребята вот стоят рядом и болтают. Мешают, конечно. Но по голосу слышно, что Нонна Матвеевна не очень сердится.
– Почему именно в этом году, Ася? – повторила она свой вопрос.
– Потому что мне исполнится двенадцать лет. Пора уже, – пожала плечами Аська. – Сколько можно тянуть?
Через стенку палатки раздался еще более веселый смех.
– Ася, я уверяю тебя, – сказала Нонна Матвеевна, – что еще пару лет на размышления у тебя есть. Так что не торопись с выбором. Хорошо?
– Ладно, – согласилась Аська. – Не буду торопиться. А то и правда – стану кем-нибудь другим.
– Ой, не могу! – со смехом воскликнула Нонна Матвеевна. – Держите меня, а то упаду со складного стула! Мне кажется, наша скучная жизнь благополучно завершилась с приездом этого чуда!
Ребята поняли, что имеет в виду Нонна Матвеевна. Точнее, кого. Конечно, Аську. И ни капельки не обиделись, что Нонна Матвеевна назвала Аську чудом, а их нет. Ведь Аська смешная, а для взрослых это самое забавное свойство в детях. В смысле – в подростках, конечно. Взрослая жизнь такая серьезная и скучная, что даже малейшая необычность привлекает их, как блеск драгоценности.
– Совок могла бы и свой прихватить, – подсказал Аське Филя. – Или ты его в песочнице забыла?
– Если я его там и забыла, то он должен давно истлеть, – быстро отреагировала Аська. – От времени.
– Ну что ж, пойдемте в нашу гробницу, – предложил Витя Огурцов.
Ребята вздрогнули. Ничего себе звучит с непривычки! «В нашу гробницу!» Хорошо еще, что захоронение называется гробницей. А то ведь если сказать: «Пойдемте разойдемся по нашим гробам», – то это прозвучит уже совсем мрачновато. И нелепо.
Конец ознакомительного фрагмента.