Вы здесь

Пропавшая Рысь. Глава третья (Ким Болдуин, 2010)

Глава третья

Феникс, Аризона

На следующий день


В небольшой комнате, которую в отделении использовали для обсуждений, яблоку негде было упасть. Восемь офицеров спецназа ФБР из управления по городу Феникс в полной экипировке входили в помещение, толпясь у дверей и тесня агентов отдела криминалистики работавших над делом с самого начала.

Ник Бьянкони раздавал копии обработанного на компьютере изображения подозреваемого, Пол Рипли ждал, пока все займут места. На стенде позади него были прикреплены фотографии жертв «охотника за головами» и мест, где были найдены тела.

– Вот что нам известно на данный момент: – начал Рипли, – «охотник за головами», урожденный Уолтер Оуэнс, семьдесят пятого года рождения, Плезант Хилл, Айова, единственный ребенок в семье. В девять лет попал в автокатастрофу, на левой стороне лица большой шрам.

– Операбельный?

– Шрам от ожога. Неоперабельный, по мнению пластического хирурга, которого мы пригласили для консультации. – Рипли подглядел в папку, которую держал в руке, хотя помнил досье наизусть.

– Спустя одиннадцать лет поджог дом своей семьи, убил родителей, предварительно опустошив их банковские счета. Забрал почти полмиллиона долларов. Криминалисты нашли на месте пожара образцы ДНК Оуэнса, они совпадают с образцами из-под ногтей одной из его предполагаемых недавних жертв.

– Той девушки, которую мы нашли в пустыне, – вставил Бьянкони. – Она – одна из двадцати семи жертв, которые там найдены на данный момент, и, мы думаем, это еще не все. В Северной Каролине этот маньяк убивал, как по графику, – раз в три месяца, и, мы полагаем, он был в Аризоне с тех самых пор, как лет десять назад обнаружили первых жертв.

Рипли показал на одну из фотографий из пустыни Сонора, с места, где нашли тела.

– Судмедэкспертиза показала, что последняя жертва – женщина из Юго-Восточной Азии, приблизительно двадцати лет. Она была убита уколом в сердце. Ей ввели широко доступный крысиный яд – дифетиалон. А это полностью сходится с почерком «охотника за головами», мы с ним знакомы еще с Северной Каролины. Но там все жертвы были белыми, местными, о тех девушках было заявлено как о пропавших без вести. А эта, последняя, не опознана. И хотя нам не удалось установить личности остальных жертв в Соноре, ни по ДНК, ни через базы данных стоматологических клиник, похоже, все эти женщины из Азии.

– Нелегальный поток?

– Наверное. Мы пока работаем над этим вопросом.

Глядя на фотографию жутким образом обезглавленной неопознанной жертвы, Рипли продолжил:

– Поначалу наш дружок отнимал им головы. Но потом усовершенствовал технику. Последние жертвы из Северной Каролины, как и наша свеженькая Василиса Пупкина, с головой, но без лица. Лицо удалили хирургическим путем, вероятнее всего, при помощи скальпеля. Отдел исследования поведения считает, что это выражение его собственного уродства, хотя, вероятно, наш дружок хранит лица как своего рода трофеи, может быть, консервирует их каким-то образом.

– Больной ублюдок! – вырвалось у одного из агентов в первом ряду. Он кончиками пальцев коснулся своего лица.

Рипли показал на фотографию симпатичной брюнетки с обворожительной улыбкой.

– Я уверен, что вы помните случай мисс Драшев. Единственная жертва, которой удалось спастись.

– Как такое забыть… – сказал кто-то во весь голос.

– Ее показания привели нас на место, где были найдены первые тела. Именно после этого «охотник за головами» сменил место проведения своих… операций. А сегодня утром у нас, наконец, наметился перелом в ходе следствия. На номер горячей линии позвонила женщина из Чино Вэллей, она сказала, что ее сосед подходит под описание. Дом подозреваемого арендует человек по имени Виллиам Стайкс. Но этот Виллиам Стайкс не значится ни в одной базе данных страны. Он все счета оплачивает наличными.

– Это точно вымышленное имя.

– Ага. Наш дружок всеми силами старается не попасться. Это не тот тип, который ради славы играет в игры с полицией, чтобы привлечь к себе внимание СМИ, – Рипли повернулся к командиру отряда спецназа. – Мы установили наблюдение за домом в Чино Вэллей после того, как час назад нам поступил звонок. В доме ничего не происходит. Мы хотим взять этого типа живьем. Уверен, ему есть, что нам рассказать. Операцию поведу я.

Рипли произнес, обращаясь ко всем:

– Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Отлично. Тогда идем брать его.

Когда агенты ворвались в дом подозреваемого, они сразу обратили внимание на невыносимый запах химикатов. Спецназовцы технично рассыпались по комнатам – целый отряд опытных офицеров с пистолетами наперевес. Вышибали двери в спальню, ванную, кабинет, проверяли все шкафы и другие места, где можно было спрятаться.

Крики «Чисто!» звучали то тут, то там, нарушая шипящее молчание в радиоэфире, во время обыска обоих этажей дома.

– Дверь в подвал заперта, – доложил Рипли один из офицеров, – там серьезный железный замок, нужен резак.

– Так достаньте резак! – приказал Рипли. Повернувшись к Бьянкони, он распорядился:

– Прочесать его компьютер. Постарайтесь найти любые зацепки по части того, где он может быть сейчас.

В доме все было досадно нормальным. Мебель, которой пользовался подозреваемый, была, скорее, функциональной, чем красивой. Никакого завала личных безделушек, которые хранить не хочется, а выбросить жалко, как это бывает в других домах. По всему было видно, что Уолтер Оуэнс был помешан на чистоте.

На его столе в кабинете не обнаружили ничего, кроме ровненькой стопки счетов. Даже никакой личной переписки, ничего, что могло бы связать его с убийствами. Мусорное ведро в кухне содержало только самые обычные пищевые отходы, а банановая кожура, лежавшая сверху, оказалась такой свежей, что можно было с уверенностью сказать: хозяин дома был там не более чем пару дней назад.

– Этот мужик, блин, как Фред Флинстоун, – с изумлением проговорил один из агентов, выходя из спальни, – у него вся одежда одинаковая.

Когда удалось одолеть замок на двери в подвал, Рипли и четверо спецназовцев держали свои «Глоки» и «Зиг Зауэры» на изготовку. Рипли вышиб дверь и увидел… только первые пару ступеней, ведущие в непроглядную тьму, глубоко вниз, точно в бездну.

– Фонари. На «три», – Рипли дал отсчет и ринулся вниз по ступеням. Едкий запах химикатов был таким сильным, что немилосердно защипало глаза.

Когда они поняли, что и в подвале никого нет, один из агентов зажег лампу на рабочем столе Уолтера. Рипли увидел, как агент невольно отступил на шаг, точно укушенный. Другой спецназовец, за спиной Рипли, тревожно коротко втянул воздух сквозь зубы. Еще один выругался вполголоса. Рипли повернулся и, как и офицеры, застыл с раскрытым ртом, глядя на стену, увешанную масками. Хотя в свете лампы все предметы в подвале отбрасывали густые тени, тщательно сохраненные лица были освещены достаточно хорошо.

Первое, что пришло в голову Рипли, когда он вновь обрел способность мыслить, было: «Господи, сколько же их тут!».

Вторая мысль была о том, как этот жуткий маньяк трудился над тем, чтобы запечатлеть все возможные выражения человеческих эмоций.

Рипли думал, что за четверть века своей карьеры в ФБР повидал уже все разновидности насилия, порождаемого больным разумом, и прочей подобной мерзости. Но такое он видел впервые. Рипли, как мог, боролся с рвотными позывами. Агент справа он него оказался менее стойким, его вырвало прямо на цементный пол.

– Простите, – промямлил он, вытирая подбородок.

– Боже, они же настоящие, – другой агент подошел к стене с масками, чтобы рассмотреть их в деталях. Рипли последовал за ним. Это были лица белых девушек, а не азиаток. Очевидно, жертвы периода «охоты за головами» в Северной Каролине, когда маньяк делал только свои первые попытки. У одной маски рот был слишком растянут в гротескном и жутком подобии улыбки, точно у сумасшедшего клоуна. У другой на месте глаз были страшные темные провалы, а искривленные брови были неровными стежками пришиты слишком высоко – навсегда застывшее выражение изумления.

– Пол, – позвал Бьянкони с лестницы, – тут кое-что есть, тебе стоит взглянуть.

Рипли с радостью покинул жуткий подвал с этими лицами и невыносимым запахом. Он уже знал, что маски эти будут сниться ему не одну ночь. А его мозг будет мучительно пытаться мысленно сопоставить их с фотографиями пропавших девушек из Северной Каролины.

– Только взгляни, – Бьянкони развернул лаптоп к Полу.

– Невесты из Тайланда, Индии, Китая и Меконгского региона на заказ.

Рипли наклонился к дисплею.

– Н-да, вот что у нас сейчас называется живым товаром.

И именно в тот момент раздался сигнал о входящем сообщении.

«Мы надеемся, что Вы довольны своей последней покупкой, – прочел Бьянкони вслух. – Мы ждем Вашего следующего заказа». Он поднял взгляд на Рипли.

– Он что, девушек через интернет покупал?

– Заверните, – бросил Рипли. – Пусть сюда приедут криминалисты, но наши шансы найти его гораздо выше, если мы изучим его поисковые запросы и переписку по сети. И пусть кто-нибудь займется его телефоном.

Когда они шли обратно к машинам, у них перестали принимать мобильные – работа агента, который занимался мониторингом горячей линии.

– У нас зацепка. Анонимный звонок из автомата. Говорят, что Оуэнс арендует фургон к юго-западу от Прескотта, в районе парка Поднероса.

* * *

Дождь лил как из ведра, когда море агентов ФБР разлилось вокруг фургончика. Видимость была крайне низкой, а шум капель о крыши служебных машин не позволял расслышать, был ли внутри фургончика кто-нибудь. Несколько агентов заняли позиции у дверей своих машин, а спецназовцы укрылись за деревьями.

Стоя позади своего седана, прямо рядом с дверью фургончика, специальный агент Пол Рипли оглядел позиции своих подчиненных. Он был доволен, что Оуэнсу не оставили шанса ускользнуть.

У всех агентов на спине красовались ярко-желтые буквы «FBI» или «SWAT», влажно отсвечивавшие флуоресцентом. Темно-синие форменные куртки заметно топорщились, надетые поверх бронежилетов.

Рядом с фургончиком стоял старый «Линкольн»: скорее всего, Оуэнс не успел смыться. Близились сумерки. Рипли надеялся, что мощные силы, стянутые на место задержания, обеспечат операции успех. Он поднял громкоговоритель:

– Уолтер Оуэнс, говорит специальный агент Пол Рипли, ФБР. Фургон окружен. Выходите медленно, руки за головой.

Прошло три долгих минуты, ни движения, ни звука в ответ.

– Это ФБР. Фургон окружен. Выходите, руки за головой. Если в течение двух минут Вы не подчинитесь, я отдам спецназу приказ взять Вас.

В следующие две минуты ответа не последовало, Рипли приказал ворваться в фургон.

Он сразу понял, что что-то не так. Через какие-то секунды командир отряда спецназа со стволом наперевес, показался в дверях фургона и махнул Рипли, мол: «Заходите».

Оуэнс совершил самоубийство, незадолго до того, как они приехали.

Они нашли его обмякшим на одиноком стуле, возле него лежал револьвер тридцать восьмого калибра. На лице у него была одна из масок, изрядно пострадавшая от выстрела: Уолтер снес себе полголовы. На коленях у него лежала предсмертная записка:


Я не хотел бы им боль причинить,

Я не хотел их за что-то винить,

Я лишь забирал то, что было у них,

То, что они не умели ценить.

О чем сожалеть —

Красоту я искал,

Художник, кто скрыл,

Что чудовищем стал.

Теперь, чтоб и правду скрывать не пришлось,

Я вам покажу, с чего все началось,

А девам, погибшим от этой руки,

Лежать в Каролине у самой реки.

Я вам предаю свои тело и совесть,

Художник, рожденный под именем Оуэнс.

* * *

Юго-запад Колорадо

Неделю спустя


– Они будут здесь с минуты на минуту, – улыбнулась Джоан Грант, заведующая учебной частью. Она подтянула галстук Монтгомери Пирса.

Бабочки начали порхать в животе Пирса – привычное ощущение после самого мимолетного знака внимания со стороны Грант. Отношения Монти, главы Организации элитных наемников, и Джоан с недавнего времени развивались стремительно и приобрели совершенно новые оттенки интимности, так что ее жест был почти смешным.

– Спасибо, милая.

Монти без стеснения смотрел любовным взглядом в ее яркие зеленые глаза. Нет, он не видел ни гусиных лапок, ни сеточки морщинок на лбу, ни седины. Пусть все это и выдавало возраст Джоан – а ведь ей было уже шестьдесят с хвостиком, взгляду Монти представала все та же блистательная девушка, очаровавшая его сорок лет назад, когда они были еще курсантами.

В просторном кабинете Пирса они были одни. Они стояли у окна, глядя на комплекс ОЭН в Скалистых Горах, раскинувшийся на территории в добрых 25 гектаров. Если бы не высокий забор с колючей проволокой и камерами, комплекс походил бы на частную школу, за которую его, собственно, и выдавали. Большинство зданий было краснокирпичными жилыми корпусами, там размещались общежития курсантов и кабинеты для занятий. Конечно же, были еще спортивные площадки, гимнастические залы, а в центре комплекса красовалось массивное здание в неоготическом стиле – администрация.


Выдающиеся выпускники школы, которые собрались в соседнем помещении, показали в свое время превосходные результаты не только в учебе. Это были одни из самых совершенных тайных агентов, которым поручали миссии, выходящие за пределы компетенции обычных властей.

Монти как раз собирался спросить Джоан о ее планах на вечер, как вдруг раздался стук в дверь.

Джоан отошла от Пирса на шаг и громко ответила:

– Да?

– Нам пора бы идти, – это был голос Дэвида Атэра, начальника отдела боевой подготовки ОЭН, третьего руководителя Организации.

Атэр открыл дверь, и Монти пригласил его войти, но тот остался на пороге. Его волосы были пострижены «бобриком» и окрашены в ярко-медный цвет, чудным образом контрастировавший с неизменной армейской формой цвета хаки.

– Они все собрались.

– Мы пришли к соглашению? – Монти обращался к обоим, но смотрел только на Джоан.

– Она слишком молода, – отозвалась Грант.

– И неопытна, – добавил Атэр.

– Но она способна великолепно выслеживать, а значит, идеально подходит для этого задания. Найти Оуэнса будет нелегко. Он может быть в любом уголке планеты, – возразил Монти. – И, вообще-то, да, она молода. И привлекательна, – сказал он, повернувшись к Джоан. – И это нам только на руку.

– Боже, Монти, ты говоришь так, словно собрался использовать ее в качестве приманки, – Грант отвернулась.

– Он прав, Джоан, она справится, – проговорил Атэр. – Ты видела, что ей по силам. У нее три черных пояса: тхэквондо, кэндо и крав-мага. И ты знаешь, как она орудует клинками.

– Так что все согласны, – подытожил Монти.

– Ага, – Атэр направился к конференц-залу, Джоан взяла со стола Монти досье оперативницы.

Он остановился у дверей подождать Грант, но та прошла, не поднимая глаз. В голосе ее звучала печаль:

– Они нас ждут.

* * *

Десять лучших представителей Элитных тактических сил – пять мужчин и пять женщин, приглашенные на обсуждение, – собрались в конференц-зале, примыкавшем к кабинету Пирса. Одни пили кофе возле роскошного буфета, другие, которые давно не виделись, прохаживались, обсуждая последние новости друг друга. Когда вошли три руководителя ОЭН, все разговоры стихли.

– Прошу всех садиться, давайте начнем, – проговорил Монти.

– «Три», «два», «один» – и он взлетает, – услышал Монти, когда прошел к окну и по привычке опустил рольставни. До боли знакомый ироничный женский голос принадлежал Аллегро.

– Ну, знаешь, это на случай, если марсиане шпионят за нами через свои до хрена мощные телескопы, – добавила Аллегро полушепотом, обращаясь к Домино, сидевшей рядом.

– Я все слышу, – Монти повернулся, встретился взглядом с Аллегро. Господи, кто бы знал, как он ненавидел этот ее вечный апломб, эту самонадеянность.

– Кстати, я тебе пару билетов до Амстердама отправил.

– Что? Зачем еще? У нас работа.

Он пододвинул стул и занял место между Грант и Атэром за большим круглым столом цвета махагон.

– А некоторым нужно отдохнуть.

– С каких это пор я должна расплачиваться за…

– Это закаляет характер, – отрезал Монти. Домино рассмеялась, увидев, как шокирована Аллегро.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь…

– Довольно. К делу.

Крайне редко бывало такое, чтобы так много ЭТС собиралось на одном обсуждении, вовлекалось в одно задание. Но операция, которую руководящее трио решило провести, была чрезвычайно сложной, и могло понадобиться много оперативников.

Каждый ЭТС великолепно подготовлен к любым ситуациям, но большинство имеет специализацию. Домино – непревзойденный стрелок и мастер перевоплощения, Аллегро всегда была незаменима, когда требовалось что-то отыскать, вскрыть сейф или вести погоню на дороге. Рено, компьютерному гению, поручали задания по промышленному шпионажу, используя его бесценный навык взлома любых кодов и получения доступа к базам данных. Морок эффективнее всех работала под прикрытием, она могла войти как своя в группировки, занимавшиеся контрабандой оружия, наркотиков, живого товара. В последние годы большинство ее заданий было связано с освобождением заложников сепаратистов. У нее был ценнейший опыт работы с такими группами и масса контактов.

– Если вы в последнее время смотрели новости, то должны знать о деле «охотника за головами». Сейчас освежим кое-какие подробности и расскажем, что нам недавно стало известно. – Монти в деталях описал самого опасного серийного убийцу, его прошлое, его жертв в Северной Каролине и пустыне Сонора, то, как ФБР установило личность Уолтера Оуэнса, основываясь на данных исследования ДНК, о том, как нашли его дом и фургон, благодаря звонкам на горячую линию.

– И, как вы знаете, неделю назад ФБР заглянули в фургон Оуэнса и… по их мнению, нашли подозреваемого. Он был мертв, с дырой в голове. Все сходилось. И рост, и вес, и ожоги на лице. На нем даже была одежда Оуэнса и одна из масок. И он оставил предсмертную записку, благодаря которой были найдены еще две жертвы. Поначалу смущало только то, что у него были обгоревшие кончики пальцев. Федералы решили, что он сделал это нарочно, чтобы его не обнаружили по опечаткам, а самоубийство совершил только когда осознал, что ФБР у него на хвосте, а все трассы перекрыты.

Он вгляделся в лица своих оперативников.

– Однако тот, кого они нашли в фургоне, был не Оуэнс. Это была подстава. Вчера судмедэксперты это подтвердили.

– Агенты ФБР прокололись: они успели объявить прессе, что дело закрыто, до того, как были получены результаты анализа ДНК, – вставил Атэр. – Они сняли посты на трассах и особый режим на границе, дали Оуэнсу достаточно времени, чтобы ускользнуть. Машина, которую Оуэнс бросил у мексиканской границы, была угнана как раз в ту ночь, когда ФБР провело рейд. Причем угнана неподалеку от фургона, расстояние можно легко покрыть пешком. Старый хозяин машины спохватился только на следующее утро. Очевидно, Оуэнс пробрался в дом и выкрал ключи. Раз подозреваемый ускользнул из страны и больше не находится в юрисдикции ФБР, за дело беремся мы.

– Оуэнс не остановится, – сказала Монти. – Из его истории очевидно, что, как только он чует, что его вот-вот раскроют, срывается на новое место. Выжидает, потом через пару лет снова появляется и продолжает убивать. Федералы очень хотят его голову. Они уже дважды профукали его на глазах всей общественности.

Пирс повернулся к Рено, положив ладонь на одну из папок, которые принес с собой.

– Логи его ПК, – Монти, точно отдал пас, направил папку Рено. – Неплохое начало для удачного поиска.

Папка, вращаясь проскользила по столу. Рено взял ее в руки.

Пирс добавил:

– Там имя человека из Бюро, эксперта по ИТ, который над этим работал. Выйди на него, посмотрим, может, так появятся какие-то зацепки.

Рено сразу покинул конференц-зал, Монти вернулся к обсуждению.

– Раз у нас столько неизвестных в данной миссии, я хочу, чтобы эта группа обеспечивала мощное прикрытие со всех сторон. Кто-то из вас будет работать над делом отсюда, удаленно, кто-то в режиме готовности будет ждать, когда потребуется его участие. В первую очередь, нам нужен оперативник в поле, ЭТС, конечно. Необходимо начать разыскивать Оуэнса немедленно.

– Отправьте меня, – вызвалась Аллегро. – И очень скоро я отправлю этого больного ублюдка к праотцам.

Домино закатила глаза.

– Господи, если она спасла мир, то теперь будет думать, что он принадлежит ей.

Остальные рассмеялись.

Потом она добавила, уже серьезно:

– Монти, я тоже предлагаю свою кандидатуру.

– Его нужно взять живым. Они хотят допросить его о других жертвах, чтобы проверить его выходы на азиатских торговцев живым товаром. А еще они хотят шумиху в СМИ, чтобы в этот раз публика поверила, что они, наконец, поймали этого типа. Наша задача – вернуть его ФБР, а они уж разберутся, что с ним делать.

– Я – как всегда, – вставила Камео. Конечно, она предлагала свое участие.

– Благодарю, дамы, – сказал Пирс. – Но у меня на уме другая кандидатура. Пусть это задание выполнит тот, у кого наиболее подходящее досье.

– И у кого же оно наиболее подходящее? – поинтересовалась Аллегро.

– У кого меньше опыта и меньше желания противоречить, чем у тебя, – ответил Пирс, глядя на нее. – И кто не позволяет себе нарушать правила и гнуть свою линию при каждой возможности.

Он повернулся к Домино и Морок.

– И это должен быть кто-то, кого азиатские торговцы живым товаром так легко не узнают, – добавил он многозначительно.

Монти указал на девушку, сидевшую слева от него.

– Морок ведет контакты и прикрытие. Ты нам понадобишься на этом конце провода, чтобы знать, как подступиться к этим торгашам, если Рено отыщет выходы на них на компьютере Оуэнса.

Пирс положил руку на досье «охотника за головами».

– Кодовое имя цели – «Лик», – проговорил он и сделал небрежное движение. Папка плавно заскользила по столу. Все взгляды были прикованы к папке, пока она не остановилась под пальцами той, кому предназначалась.

– Рысь, операцию «Маска» ведешь ты, – проговорил Пирс.