Глава 6
Селби обратился к своему заместителю Фрэнку Гордону:
– Фрэнк, я бы хотел, чтобы вы подняли все материалы по делу о наследстве Перри.
– Думаю, я сразу смогу ввести вас в курс. Я знаком с Джоном Бэггсом – адвокатом Герберта Перри. Как-то мы обсуждали с ним все детали.
– Прежде всего меня интересуют факты.
– Чарльз Перри сочетался браком в городе Юма с Эдит Фонтейн. Брак не считается законным, поскольку Перри получил лишь предварительное решение о разводе. У него возникла ложная идея, что он может уехать из штата и жениться. У Эдит Фонтейн был сын от предыдущего брака – Герберт Фонтейн. Он изменил фамилию на Перри. Перри и его жена погибли в автомобильной катастрофе. Если брак считается недействительным, то вся собственность отходит к Франклину Перри, ветеринару, брату Чарльза. Если же брак законный, большую часть наследства в случае смерти Чарльза должна унаследовать Эдит, а Герберт, в свою очередь, – ее единственный наследник.
– Кто представляет интересы Фрэнка Перри?
– Фред Латтур.
– Возьмите фотографию покойного пастора. Проверьте, не опознает ли его кто-нибудь из участников процесса Перри.
Селби поднял телефонную трубку и сказал телефонистке:
– Соедините с шерифом Брэндоном, пожалуйста. Потом я хочу переговорить с Ширли Арден, киноактрисой.
Через некоторое время из трубки донесся голос Рекса Брэндона.
– Меня осенила идея, – сказал Селби. – В вещах покойного были найдены очки. Пусть здешний окулист опишет линзы. Раздобудь фотографию покойника. Отвези или отправь срочно описание и фотографию к окулисту в Сан-Франциско, его имя и адрес есть на футляре. Пусть он просмотрит свои записи и идентифицирует пациента.
– Должен ли я ему сказать, что мы имеем дело с пастором?
– В данный момент, – заметил Селби, – он больше смахивает на гангстера или рэкетира, а скорее всего, на талантливого шантажиста. Свяжись с Кашингом и получи полную порцию свежайших новостей. Как только представится возможность, мы встретимся и все подробно обсудим. В настоящее время я пытаюсь вступить в контакт с определенным лицом в Голливуде.
– О'кей, – весело сказал Брэндон. – Я тоже прорабатывал пару свежих ходов. Встретимся позже.
Появилась секретарша и сообщила:
– Мисс Арден в данный момент на съемках и не может подойти к телефону. Некий мистер Траск готов взять трубку. Утверждает, что он ее менеджер.
– Прекрасно, – ответил Селби, – давайте сюда Траска.
Он услышал щелчок переключателя, и обходительный мужской голос произнес:
– Алло, я вас слушаю, мистер Селби.
– Я не хочу обсуждать по телефону вопросы, которые могли бы поставить мисс Арден или вас в двусмысленное положение, – быстро выпалил в трубку прокурор. – Видимо, вы знаете, кто я?
– Да, я знаю, мистер Селби.
– Позавчера, – сказал Селби, – мисс Арден совершила поездку. Вы сопровождали ее?
– Да.
– Мне надо ее расспросить об этом путешествии.
– Но почему?
– Я полагаю, будет неразумно отвечать на ваш вопрос по телефону. Я хочу видеть вас обоих у себя в кабинете в любое время сегодня до девяти вечера.
– Но я должен сказать, что это невозможно, – запротестовал Траск. – Мисс Арден снимается в картине и…
– Надеюсь, она не намеревается трудиться непрерывно до девяти вечера?
– Во всяком случае, она освободится достаточно поздно и будет очень утомлена.
– Я все прекрасно понимаю, но дело настолько важное, что я вынужден настаивать на ее личном присутствии.
– Но все равно недостаточно важное, чтобы…
Однако Селби не дал ему продолжить:
– У меня имеются способы получить показания у мисс Арден. Это можно сделать жестко или деликатно. Я предлагаю вам самый деликатный вариант.
На мгновение повисло молчание, до окружного прокурора доносилось лишь тяжелое дыхание собеседника. Затем послышалось:
– Сегодня в десять вечера, мистер Селби.
– Я бы предпочел встретиться пораньше – часов в семь или восемь.
– Самое раннее – в восемь, да и то с трудом. Как вы знаете, мисс Арден работает по контракту и…
– Хорошо, – бросил Селби, – в восемь вечера.
И положил трубку, чтобы не дать возможность менеджеру придумать еще одну отговорку.
Телефон тут же зазвонил вновь, резко и настойчиво. Прокурор снял трубку и услышал профессионально ровный голос доктора Ральфа Трумэна:
– Вы хотели получить информацию о человеке, обнаруженном мертвым в отеле «Мэдисон»?
– Да, доктор. Какой информацией вы располагаете?
– Я пока не закончил процедуру вскрытия, – начал доктор Трумэн, – однако уже имею полное моральное право назвать причину смерти.
– Так что же это?
– Смертельная доза морфия, принятая перорально.
– Морфия?! – воскликнул Селби. – Но откуда, у него были лишь снотворные пилюли?
– Которые он не принимал в ту ночь, насколько я понял, – прервал его доктор Трумэн. – То, что он принял, было огромной дозой морфия, вызвавшей паралич дыхательных органов. Смерть, видимо, наступила вчера между полуночью и тремя ночи.
– В какое время был принят морфий?
– За час-два до смерти.
– Каким образом?
– Я, правда, не совсем уверен, – сказал Трумэн, – но существует большая вероятность того, что пилюля, содержащая смертельную дозу морфия, могла быть вложена в коробочку со снотворным, которую покойный возил с собой. В таком случае, он принял морфий, полагая, что это обычное снотворное. Все пилюли завернуты в бумагу, и их можно брать лишь по одной каждый раз. Я провел анализ бумаги, оставшейся в коробочке, и определенно обнаружил следы морфия.
– Не могла ли здесь иметь место ошибка провизора?
– С такой дозой морфия вероятность непреднамеренной ошибки одна на десять миллионов.
– Значит… значит, это было преднамеренное, тщательно спланированное убийство! – воскликнул Селби.
Доктору Трумэну не изменило его профессиональное спокойствие.
– Это, – заметил он, – будет решать закон. Я же только сообщил вам медицинские факты.