Глава 5. Я штангу нянчу…
Билеты были куплены по редкому везению месяца за два до этого вечера, а на следующей неделе театр улетал заграницу. Ян не успевал прилететь к спектаклю, чтение приговора затягивалось, и Катя позвонила Раисе.
– Составишь мне компанию в театр?
– Отчего же нет? Я сто лет в театре не была. Если спектакль и не понравится, все равно, – психологическая разгрузка. Я кроме уголовников никого не вижу, отдохнуть охота.
– Я рада, Раечка! Когда заехать за тобой?
– Сегодня я за тобой заеду. Дай мне дело одно закончить и приеду. Часам к пяти, не рано? Примешь?
– Конечно, Раечка, с удовольствием.
– Вот так и поступим. Не подведу.
– Целую, – не закончила фразу Катя.
– Смотри, ведь доцелуешься, – захохотала басом Рая и повесила трубку.
Катя решила надеть брючный костюм, чтобы не раздражать Раю.
Услышав звонок в дверь, она обнаружила Раису в элегантном, черном брючном костюме, рубашке в тонкую серую полоску и туфлях на низком каблуке. Но от главного потрясения она застыла, как вкопанная на пороге. Голова Раисы была обрита наголо.
– Ну, подруга, заценила, может впустишь?
– Ой, Раечка, потрясающе, – вышла из ступора Катя.
– Надоели они мне, телепаются, возни с ними много, а толку мало.
– Ты потрясающе выглядишь!
– Так тебе мой прикид понравился, не ожидала? А ты во что вырядилась? Чтоб мне угодить? Все вижу. Марш переодеваться. Платье одевай, волосы распусти. Так и пойдем, пусть все думают, что мы – лесбиянки, – захохотала Раиса.
Катя вздрогнула и пошла переодеваться.
– Вот это совсем другое дело! Это мужики должны брюки носить да прокурор Баринова, – захохотала она.
– Спасибо, Раечка. Я ведь на самом деле брюки не люблю.
– Вот и хорошо, пускай мне завидуют, вот какой я подругой обзавелась…
– Смотри, что я тебе подарю, – Катя вложила в кармашек пиджака Раисы белый платочек, в серую полоску.
– Ну, угодила! Ты где взяла? – поцеловала она Катю.
– Да это пустяк, Раюша, он от моего серого костюма с юбкой. Вот только он с моими инициалами, – смутилась Катя, – я сама вышила…
– Ну, ты мастерица, а я иголку в руках сроду не держала.
– Раечка, ты есть будешь?
– Легкого чего-нибудь…
– У меня грибы со сливками в горшочках…
– Давай, давай, это то, что надо, – воскликнула Раиса, снимая пиджак. Катя передала ей большую льняную салфетку.
– Дай-ка, подруга, еще одну, а то обляпаю костюм. А ты что ли, кушать не будешь? – удивилась она.
– Я только сок выпью. Я ела днем, а после грибов со сливками ужина мне не положено.
– Да ты, подруга, с ума сошла. Куда твой муж смотрит? Он что, собака, чтоб на кости бросаться? – с таким серьезным видом спросила Раиса, что Катя долго хохотала.
– Я утром съездила на кладбище к Баринову. Я всегда батю по субботам навещаю. Цветы привезла, коньяка в стакан налила. Не боись, – перехватила она испуганный взгляд Катерины, – сама ни-ни. Ты для меня как «святой Грааль», не разобью.
Когда они уселись на свои места в партере, Рая оглядела зал.
– Ни одного свободного места. А те, что у стенки стоят, так и будут весь спектакль стоять?
– У них, наверное, входные билеты. Кому повезет, сядут, на свободные места, а остальные…
Народ все подходил и подходил, прошло еще минут двадцать, наконец, голос из динамика попросил отключить мобильники, и режиссер спектакля объявил, что роли «служанок», согласно мнению автора пьесы должны играть «мужчины и только мужчины». Последовали аплодисменты.
– Ну, молодца, – протянула Рая, – оторвемся сегодня, – и обняла Катю так, что у той хрустнули кости.
– Больно, Раечка! – воскликнула Катя.
– Извини, балеринка, я же штангу нянчу, не знала? – пробормотала Рая.
Необычная пластика и мимика актеров, их тягучая и капризная, с извивами интонация увлекли не только Катю, но и Раису.
– Плясать охота, – сообщила она, и уже в конце спектакля, заворожено глядя на сольный танец, вытащила из кармана фляжку и отхлебнула из нее. Катя почувствовала запах коньяка, посмотрела на Раю, но та глядела на сцену, не замечая ничего вокруг.
– Ты не можешь сесть за руль, – сказала она Рае у машины.
– Это почему же?
– Ты коньяк пила, – сказала Катя.
– Да я трезвая как стеклышко.
– Ты пила во время сольного танца!
– Ты смотри, я машинально. Права взяла с собой? – спросила Рая.
– Конечно.
– Предусмотрительная. Доедем до тебя, а там я с закрытыми глазами домой доберусь.
– Будет по другому, – сообщила ей Катя, – я довезу тебя, а себе вызову такси, – сказала она, доставая мобильник.
– А ты с характером, не размазня, молодцом! – сказала Раиса, допивая коньяк из фляжки. – Все. Больше ни грамма, завяжу. Я бы и фляжку выбросила, да не могу, память, понимаешь. Да ты что, не веришь мне? – спросила прокурор Баринова, – думаешь, у меня силы воли не хватит? Да я же не алкоголик.
– Да, Раечка, конечно, верю…
Когда к дому, где жила Раиса, подъехало такси, она усмехнулась:
– Ну, вот оно, избавление твое приехало…
– Зачем ты так говоришь? Эпатируешь меня?
– Да нет, не серчай, подруга, пожалуй, что полюбила я тебя, да что-то захмелела. Ты подумай, куда бы еще нам сходить…
– Обязательно, Раечка.
Раиса, подойдя к такси, хотела обнять Катю, но та отшатнулась.
– Извини, виновата, чуть кости тебе не сломала, а ты, мужик, не смотри, что я маленькая. Силища у меня, хребет медведю сломаю! Так ты подругу мою вези аккуратно, как стакан воды в пустыне, чтоб не разлился, понял?
– Понял, – засмеялся водитель, – довезу в целости и сохранности.
– Да не целка она, муж у нее известный адвокат. А ну посмотри, – сунула она водителю свое удостоверение. – Читай, – приказала Рая, – ну, кто я?
– Прокурор. Все будет сделано, товарищ прокурор!
Они отъехали. Катя, глубоко вздохнув, посмотрела на часы. Было без двадцати час ночи.
– Крутая подруга у вас. Вы вот ни грамма не пили, а она еле на ногах держится. Алкоголик она, да и не пара тебе, дочка, ты уж извини за резкость. Недолго она прокурором протянет.
Катя вздохнула и не ответила.
– Я, дочка, по молодости санитаром в вытрезвителе работал. Насмотрелся я на них. Да ты и сама все понимаешь, вон понурая сидишь.
Такси подъехало к дому, и Катя увидела Яна, поджидавшего ее у дверей подъезда.
– Твой ведь? И куда он глядит, адвокат твой, жену с подругой- алкоголичкой отпускает.
– Больше уже не отпустит, – ответила она.