Глава 3. Любуюсь я на Вас, Раиса Петровна…
Они поднялись в гору и вошли в «Уголек». Подойдя к столику у окна, Рая приказала:
– Сиди, они сами ко мне подойдут.
Подошла буфетчица и, подобострастно улыбаясь, спросила:
– В гости к нам пожаловали, Раиса Петровна? Угадали, сегодня нам свежайшую севрюгу подвезли…
– На ловца и зверь бежит, – хохотнула Раиса.
– Вы такая веселая сегодня, любуюсь я на вас, – стелилась буфетчица.
– Любуйся, ты любуйся, да из-за стойки неси все что имеешь…
– От души, от души угощу, голубушка вы наша, – и она удалилась.
Раиса щелкнула пальцами и бармен кивнул.
– Вот так! У всех рыльце в пушку, еще как подворовывают, а знают, что я прокурор. «Угощу» говорит, а знаешь, что это значит?
– Что? – спросила ошарашенная Катя.
– А это значит, что денег с нас с тобой не возьмут. Теперь поняла?
– А так можно?
– А чего ж нельзя? С ними только так и должно! Ты все-таки смешная. Сначала жила с родителями как у Христа за пазухой, а теперь с мужем. Ничего не знаешь. Ну, смотри, несут!
– Красавица вы наша, я тут вместо бутербродов ассорти рыбное приготовила, а вот и мясное, доченька моя несет…
– Здравствуйте, Раиса Петровна, – поздоровалась девочка лет пятнадцати.
Рая обняла Катю за плечи и не без язвительности сказала буфетчице:
– Знакомьтесь, моя подруга, прошу в дальнейшем и любить и жаловать, – до этого момента буфетчица вела себя так словно Кати тут не было. Зато теперь она спросила у Кати самым что ни на есть елейным голосом, позабыв про мясное и рыбное ассорти и оттолкнув дочь:
– Как вас величать будем?
– Катя.
– А по батюшке?
– Не надо по батюшке, видишь, молодая совсем, а ты по батюшке, по матушке. Сок принеси, томатный и апельсиновый. И хлеба не забудь.
– Сейчас, сейчас, Раиса Петровна.
– Иди, – сказала Раиса, – Уж так она меня любит, что в красавицы записала!
Подошел бармен и поставил перед Раисой фужер с коньяком и дольки лимона на кофейном блюдечке.
– Здравствуйте, Раиса Петровна.
– Здравствуй, Сережа, спасибо.
Бармен ушел.
– Этот лебезить не будет. Ты уж не обессудь, я себе коньячку взяла, коль не за рулем. А знаешь, меня воспоминания с ума сводят, не могу привыкнуть, что Баринова не увижу.
– Раюша, тебе нужно расслабиться, – сочувственно произнесла Катя.
Раиса выпила коньяк, и настроение ее улучшилось.
– Сыграй, подруга, – она кивнула на пианино.
– А я думала, ты музыку не любишь, – выпалила Катя.
– Что же я – серая как штаны пожарника?
Катя засмеялась.
– Что сыграть, Раюша?
– Не боись, не «Мурку». «Амурские волны» знаешь?
– Нет, совсем нет, может, напоешь?
– Тут Катя услышала знакомый голос и обернулась, к ним подходил знакомый по Дому Творчества композитор.
– Катя-джан, рад тебя видеть, здравствуйте, – поздоровался он с Раисой.
– Здравствуйте, Ованес Арутюнович!
– Когда песни мои петь будешь? Все никак не уговорю ее, – обратился он к Рае.
– Значит, не нравятся, – заявила Раиса.
– Нет, нет, Раечка, нравятся, но теперь я пою только для мужа.
– Ах вот почему я тебя давно не видел. Поздравляю, – поцеловал он Катю. – Кто он, композитор? Музыкант?
– Нет, он адвокат.
Ованес тут же заказал коньяк.
– Надо поднять тост!
– Но я веду машину, – объяснила Катя.
– Так мы с твоей подругой за вас выпьем. Вы меня поддержите? – обратился он к Рае.
– Охотно, – пробасила Раиса, и после нового фужера попросила:
– Давай, Ованес, сбацай нам «Амурские волны», петь охота!
Ованес сел за фортепиано и Рая запела, приведя в восхищение буфетчицу. К удивлению Кати посетители старшего поколения с удовольствием подпевали.
Внезапно Рая посмотрела на часы:
– Батюшки, сколько времени набежало. Мне же еще с документами к завтрашнему процессу поработать нужно. Пора возвращаться в Москву. Вот тебе ключи, возьми папку на столе и приезжай за мной.
Но Ованес, понял, что Катя боится оставлять подругу, и предложил:
– Девушки, я вас подвезу. Я все равно еду. Ей нельзя больше пить, – шепнул он Кате.
– Она адвокат? – поинтересовался Ованес.
– Прокурор, – так же шепотом ответила Катя.