Глава 2. Прокурорский надзор за расследованием убийств, совершенных в условиях очевидности
2.1. Криминалистическая характеристика очевидных убийств
Криминалистическая характеристика – это обобщенные данные о преступлении, основанные на изучении большого количества однородных дел. Она позволяет дать следователю и прокурору научные рекомендации о наиболее типичных криминалистически значимых признаках преступления, которые необходимы для организации и осуществления его быстрого, полного раскрытия и расследования.[55]
В свое время считалось, что с помощью криминалистической характеристики можно раскрывать убийства, так как между ее элементами существуют корреляционные связи. На этом вопросе мы остановимся подробнее несколько позже. Пока же отметим следующее. Криминалистическая характеристика – абстрактная категория. Связи между элементами действительно существуют, но они далеко не однозначны и установить их все вряд ли возможно ввиду бесконечного разнообразия преступлений, способов их совершения, сокрытия и т. д. Практика показала, что криминалистическая характеристика преступления не является инструментом его раскрытия, тем более если понимать ее в упрощенном виде и оперировать четырьмя элементами состава преступления. Однако знание ее необходимо и следователю, и прокурору, так как оно расширяет их кругозор, делает осмысленным процесс расследования и надзора за ним.
Убийства, совершенные в условиях очевидности, характеризуются следующими признаками:
1. Предварительный умысел, подготовка преступления отсутствуют. Причиной убийства являются конфликтные отношения, ссора, взаимные оскорбления, противоправное, провоцирующее поведение самого потерпевшего. Очень часто преступлению предшествует совместное распитие спиртных напитков.
2. Способ совершения убийства – нанесение ударов предметами бытового назначения. Это – ножи, топоры, молотки. Иногда потерпевшего избивают кулаками, ногами. Реже используется огнестрельное оружие. Встречаются и другие способы – удушение, сбрасывание с высоты, введение в полости тела инородных предметов. Однако атипичные способы совершения очевидных убийств редки и для них нехарактерны комбинированные действия и особая жестокость. Преобладают тупая травма, использование ножей.
3. Сокрытие убийства отсутствует, что и определяет его как очевидное. Нередко оно совершается в присутствии других лиц. Виновный сам вызывает скорую помощь, милицию или просит это сделать других, сообщив о преступлении. Вину свою не отрицает, дает показания о случившемся, во всяком случае на первоначальном этапе расследования. Отказ от признательных показаний, их существенное изменение могут иметь место уже на последующем и завершающем этапах расследования или при рассмотрении дела в суде.
На месте происшествия остается орудие преступления, многочисленные следы, вещественные доказательства. Если преступник и выбрасывает орудие, которым совершил убийство, то он готов указать это место, объяснить механизм убийства, происхождение следов. Их характеристика обширна. Это и многообразные следы человека (рук, ног, зубов, крови, слюны, волосы), орудия преступления, а также следы в широком смысле этого понятия.
4. Преступник и потерпевший в большинстве случаев знакомы, очень часто это супруги, близкие родственники, соседи, товарищи по совместной работе или люди, каким-то иным образом связанные друг с другом.
5. Преступник в большинстве случаев мужчина. Характеризуется он отрицательно, ведет антиобщественный образ жизни, совершает различные правонарушения, злоупотребляет спиртным. Нередко ранее судим. Часто агрессивен, имеет психопатические черты личности.
Второй тип преступника – лицо, совершившее убийство в результате противоправного, провоцирующего поведения потерпевшего. Это чаще всего женщины, несовершеннолетние, лица немолодого и даже преклонного возраста. Указанные лица в целом характеризуются положительно.
6. Жертвами очевидного убийства часто являются объекты бытовой агрессии – супруги, родственники (дети, родители), соседи, знакомые. Нередко тот, кто терроризирует окружающих, сам становится потерпевшим: убийство является ответной реакцией на его противоправное, а то и просто преступное поведение.
7. Место совершения убийства – это, как правило, квартира преступника или потерпевшего (или их совместная жилая площадь), иногда место работы или совместного времяпрепровождения.
8. Сезон и время совершения убийств самые разнообразные. Какой-либо определенной закономерности проведенные исследования не выявили. Однако больше убийств происходит в вечернее и ночное время.
Проведенные Е. Г. Горбатовской и Н. С. Матвеевой криминологические исследования бытовых (очевидных) убийств дают аналогичную картину: 58 % бытовых убийств совершено в отдельных квартирах, 10 % – в коммунальных, 12 % – в общественных местах. В остальных случаях – это чердак и парадная. В 68 % случаев орудиями убийства были кухонные ножи и другие предметы бытового назначения, в 25 % случаев имело место избиение, в 6 % – удушение. Огнестрельное оружие применялось в единичных случаях.
Виновный и потерпевший – это близкие родственники, знакомые, супруги. Преступлению предшествовали длительные конфликтные отношения. В 50 % случаев поводом для убийства послужила внезапная ссора, возникшая в процессе совместного распития спиртных напитков. 90 % преступников в момент убийства находились в нетрезвом состоянии. 48 % из них ранее были судимы. Подавляющее большинство преступников и потерпевших – мужчины, соответственно 92 % и 78 %.
Изучались дела об убийствах, совершенных в Москве.[56]
Криминалистическая характеристика носит обобщенный характер, и не всякое очевидное убийство соответствует ей полностью. Отклонения неизбежны, и это надо учитывать. Например, лицо, тщательно готовившее убийство, может быть задержано при покушении на него или при попытке скрыться с места происшествия. Такие преступления можно считать очевидными, но далеко не всегда оно будет соответствовать приведенной выше характеристике. Убийству из мести, ревности иногда предшествует принятие решения, способа, времени, места его совершения. Виновный ничего не отрицает, все признает, и это – очевидное преступление. Но по мотиву оно существенно отличается от убийств в пьяной драке. Убийство из ревности может сопровождаться особой жестокостью, глумлением над трупом.
Кроме того, меняется структура преступности. По данным Д. В. Ривмана применение огнестрельного оружия при совершении убийств за последнее десятилетие увеличилось более чем в 5 раз.[57] Естественно, это отражается и на криминалистической характеристике. Согласно сообщениям прессы в Чечне, в Грозном, на базаре в дневное время почти ежедневно происходят убийства, в том числе с применением огнестрельного оружия. Точно так же каждый день в России происходят убийства в следственных изоляторах среди лиц, заключенных под стражу, но там преобладают иные способы, а криминалистическая характеристика убийств тем не менее устойчива.
Практике известны групповые очевидные убийства, а также убийства с последующим самоубийством. При очевидных убийствах, как правило, обнаруживают много следов, но иногда их может и не быть. Это характерно для тех случаев, когда преступление совершается при помощи удушения, утопления, сбрасывания с высоты. Вернее, следы есть, но обнаружить их непросто.
Наконец, надо учитывать влияние регионального аспекта. Многие города, населенные пункты имеют функциональные особенности. Это города-спутники, портовые, курортные, туристические центры. Есть города, в населении которых преобладают молодые незамужние женщины (например, г. Бийск), что также накладывает отпечаток на состояние, специфику преступности в целом и на отдельные категории преступлений. Эту специфику необходимо знать, так как она во многом определяет среду, место, время, способ совершения убийств.
В одних местностях в качестве орудия преступления в основном используют бытовые предметы, а в других чаще наблюдаются огнестрельные травмы. Наконец, в стране есть регионы, где вследствие непродуманной пенитенциарной политики происходит концентрация ранее судимых. Так, если в России в целом на 100 тысяч населения приходится 290 судимых, то в Западной Сибири – 330, а в Кемеровской области около 600. Это криминогенный фактор, и он проявляется в большем количестве совершаемых убийств. Крайне напряженная обстановка сложилась на Дальнем Востоке. Безработица, обнищание населения, его наркотизация и алкоголизация, наличие большого числа судимых и мигрантов, иные негативные явления привели к тому, что там совершается много убийств.[58] Поэтому криминалистическая характеристика очевидных убийств может носить определенные различия в зависимости от территориального аспекта. Таким образом, ее нельзя абсолютизировать, поскольку в ее основе лежат обобщенные данные. Однако знать ее необходимо и прокурору, и следователю.
2.2. Деятельность прокурора по организации расследования убийств
Основная функция прокурора при расследовании преступлений – это надзор за законностью, при осуществлении которого он обладает обширными процессуальными полномочиями. Это основная, но не единственная функция. Так как расследование убийств производится следователями прокуратуры, то на прокурора возложена его организация. Однако исследований этой сферы деятельности прокуратуры крайне мало. Работы, посвященные организационной деятельности прокуратуры, есть, но они освещают ее в целом, не выделяя специфику конкретного вида преступлений. Методика расследования убийств слишком обширна, чтобы можно было детально описать все возникающие вопросы. Поэтому мы попытаемся хотя бы кратко рассмотреть эту важнейшую часть деятельности прокурора.
Очевидно, самое главное – это проблема кадров следователей и прокуроров. Прокурор должен иметь опыт следственной работы, знать криминалистическую технику, основы оперативно-розыскной деятельности, методику расследования убийств. От него самого в первую очередь требуется строгое соблюдение законности, реализация полномочий, предоставленных ему ст. 37 УПК РФ, признание процессуальной самостоятельности следователя.
К сожалению, в настоящее время многие прокуроры не имеют опыта следственной работы, не владеют методикой расследования преступлений.[59] Некоторые начинающие следователи уже через 3–6 месяцев работы подают заявления об увольнении. С целью сохранения кадров их переводят на прокурорскую работу, и вот такие несостоявшиеся следователи сами начинают надзирать за расследованием. Поэтому многие следственные ошибки порождаются изъянами прокурорского надзора. Значит, надзор за раскрытием, расследованием убийств должен поручаться опытному, знающему прокурору, который мог бы осуществить свои полномочия профессионально.
Еще более важен вопрос следственных кадров. Как бы хорошо прокурор ни знал уголовный процесс, криминалистику, дело расследует следователь. Прокурор не может и не должен его подменять. В стране произошел развал следственного аппарата, который по сути дела надо создавать вновь. Пока это не будет сделано, рассчитывать на высокий процент раскрываемости убийств, на высокое качество следствия не приходится.
Прежде всего на должность следователя должен быть профессиональный отбор, который существует во многих странах.[60] Он предполагает глубокое знание уголовного процесса, криминалистики, судебной медицины, судебной психиатрии, теории оперативно-розыскной деятельности.
Не каждый врач может работать хирургом, патологоанатомом или судебно-медицинским экспертом. Точно так же не всякий юрист, даже с хорошей теоретической подготовкой, станет профессиональным следователем. Некоторые следователи успешно расследуют должностные преступления, хищения, нарушения правил техники безопасности, и они же не умеют, не хотят расследовать убийства. Одно дело допрашивать главного инженера предприятия, на котором произошел несчастный случай, человека, у которого не было никакого преступного умысла. И совсем другое – допрос убийцы. Нередко это рецидивисты, жестокие, аморальные люди с отклонениями в психике, имеющие патологические наклонности. Их преступления не могут не вызывать чувства гнева, презрения, отвращения. Иногда с такими небезопасно даже находиться наедине в кабинете.
Есть следователи, которые не могут сказать человеку, которого предстоит допрашивать, что его супруг, родственник убит. Это действительно не просто. Расследование убийств требует больших психологических перегрузок, значительного эмоционального напряжения. Преступник может оскорблять следователя, угрожать ему, устраивать истерики – он видит, с кем имеет дело – с начинающим или опытным следователем.
Начинающие следователи многого не знают. Некоторые не отличают пулю от гильзы, гильзу от патрона, произвольно называют части ножа и т. д. Им предстоит на практике закрепить теоретические знания, построить деловые взаимоотношения с сотрудниками уголовного розыска, экспертами. Их незнание вполне естественно и впоследствии многие из них станут подлинными мастерами своего дела.
Задача прокурора – привить начинающему следователю интерес к следственной работе, показать ее творческий характер, тактично и своевременно исправлять его ошибки, наконец, учить. Учить – не значит читать курс криминалистики. Необходимо указывать вопросы, которые следователь должен освоить, а затем, не устраивая экзамена, проверить на практике в какой мере он ими овладел. Не должно быть крайностей. Есть следователи, проявляющие полнейшую пассивность, а прокуроры составляют вместо них постановления о привлечении в качестве обвиняемого, иные процессуальные документы. И есть опытные, знающие прокуроры, к которым следователи боятся войти в кабинет, зная, что их работа будет подвергнута резкой критике. Поэтому необходимо оптимальное сочетание требовательности и благожелательного, объективного отношения к начинающему следователю. Прокурор должен воспитывать в следователе чувство ответственности за порученное дело, принципиальность.
Необходимо учитывать также, что работа сотрудников правоохранительной системы – одна из наиболее сложных с точки зрения не только интеллектуальной деятельности, но и эмоциональных нагрузок, которые бывают запредельными. В итоге постоянные перегрузки, стрессовые ситуации приводят к срывам во всех сферах жизнедеятельности сотрудников.
По результатам экспериментально-психологического исследования работников следственного аппарата прокуратуры получены следующие данные: у 70 % следователей наблюдается эмоциональный дефицит, эмоционально-нравственная дезориентация; у 80 % – неадекватное эмоциональное реагирование, у 90 % – неудовлетворенность собой, у 60 % – переживание психотравмирующих обстоятельств. У всех обследованных следователей выявлена повышенная тревожность в той или иной степени выраженности. У 90 % выше среднего уровня склонность к неврозам. Основываясь на результатах проведенных исследований, специалисты делают вывод о пониженной стрессоустойчивости у подавляющего большинства (около 80 %) следователей прокуратуры и полагают, что они нуждаются в психокоррекционной поддержке.[61]
Не будем драматизировать выводы специалистов. Стрессовые ситуации в современной жизни возникают у человека любой профессии. Неизвестно нам и то, что подразумевается под психокоррекционной поддержкой. Но ясно одно. Следственная работа – это особый вид деятельности. Следователь испытывает не только эмоциональные перегрузки, но и просто физические, когда, например, приходится работать ночью, сутками без сна и отдыха. На него могут написать анонимку, клеветническое заявление, открыто предложить сделку, деньги. Следователь видит, что он, человек с высшим образованием, выполняющий важную работу, мало кому нужен, что другие юристы живут более спокойной, размеренной, обеспеченной жизнью. Вот это и создает чувство неудовлетворенности, что, несомненно, сказывается и на личной жизни, и на работе.
У следователя должна быть достойная оплата труда. Ему необходимо создать нормальные условия для работы, возможность реализовать свои знания и способности, предоставить техническое оснащение. Он должен сознавать свою значимость, наконец, свою процессуальную самостоятельность, хотя это, казалось бы, аксиома.
Решение, если не всех, то многих, указанных проблем зависит от прокурора. Если следователю, особенно начинающему, дают понять, что его работа – это сплошная цепь ошибок и нарушений закона, то он, очевидно, в органах прокуратуры не задержится. Если следователь видит, что его ценят, уважают, а успехи поощряют, то и работа его будет во много раз более эффективна. Прокурор не должен забывать, что многие, в том числе и неизбежные тяготы следственной деятельности во многом компенсируются ее творческим характером.
При расследовании убийств на следователя может оказываться определенное давление со стороны сотрудников и руководства органа дознания. Хотя следователь прокуратуры не подчинен милиции, выдержать такое воздействие не всегда просто. Следователю могут предложить возбудить дело не по ст. 105 УК РФ, а по иной. В результате, и такие случаи происходят постоянно, дела о покушении на убийство и даже о бандитизме превращаются, например, в хулиганство.[62] Следователя могут ввести в заблуждение оперативной информацией и в ультимативной форме потребовать задержания по ст. 91 УПК РФ. После ничем неподтвержденного признания, природа которого ясна, в такой же форме ставится вопрос о предъявлении обвинения и аресте. Прокурор не может быть постоянно рядом со следователем, и тот должен научиться объективно оценивать следственную ситуацию, объем доказательств и самостоятельно принимать процессуальные решения.
Имеют значение и личные качества следователя. Высокомерное, а то и оскорбительное поведение по отношению к свидетелю может привести к тому, что тот просто не сообщит известные ему факты. Подобное происходило неоднократно. Свидетель может не испытывать никакого доверия к следователю, если он видит в нем человека невысокой культуры, которая проявляется во всем, даже в обстановке служебного кабинета, в его внешнем виде. Есть следователи, которые вступают в неделовые отношения со свидетелями, потерпевшими, обвиняемыми, их близкими и родственниками. Все это должно быть в поле зрения прокурора.
У некоторых следователей вырабатывается то, что называют моральной деформацией личности.[63] Проявления ее различны. Наиболее опасны следующие ее формы – пренебрежение законом, фальсификация доказательств, обман, шантаж подозреваемого, обвиняемого, свидетелей. Это обвинительный уклон – болезнь многих следователей, которая иногда принимает нежелательный характер. Может появиться самоуверенность, чувство непогрешимости, а в действительности это не что иное, как узость мышления, субъективизм. Следователь уверен, что он постиг истину, а на самом деле он не в состоянии преодолеть психологический барьер, мыслительный стереотип. Известны ситуации, когда опытнейшие следователи, на счету которых много раскрытых убийств, оказывались в плену одной версии и, как выяснялось впоследствии, ложной.
В такой ответственной деятельности как расследование преступлений, особенно совершенных в условиях неочевидности, ошибки не исключены. Однако, ошибка ошибке рознь. Нет и не может быть никакого оправдания ошибкам, которые порождаются осознанным нарушением закона, фальсификацией доказательств. В этом отношении позиция прокурора должна быть бескомпромиссной.
Помимо кадровой перед прокурором стоит целый ряд организационных проблем. Прежде всего ему следует подумать о распределении дел. Согласно проведенным исследованиям у следователя на руках должно находиться 5–6 дел. Эта цифра условна, так как дела могут быть различной степени сложности. Мы не утверждаем, что все убийства, особенно очевидные, трудно расследовать. В каких-то случаях следователь в состоянии успешно расследовать одновременно несколько таких преступлений. Но есть и такие дела, как, например, групповые убийства, которые в связи с большим объемом работы качественно расследовать может только следственная бригада.
Следователя необходимо обеспечить оргтехникой, транспортом и в этом он не должен зависеть от органа дознания, как бывает на практике.
Известно, что следователи прокуратуры, особенно районного звена, только 40 % своего времени тратят на профессиональную деятельность. 60 % уходят на техническую работу, не требующую специальных знаний. Вообще вопрос организации труда следователя не так прост, как может показаться. Он требует разработки научных рекомендаций, определенных материальных средств. Далеко не все здесь зависит от прокурора, но то, что в его возможностях, он должен предпринять для нормальной работы следователя. В прокуратуре необходимо иметь списки специалистов, отсутствующих в экспертных учреждениях, но которые могут потребоваться при осмотре места происшествия, других следственных действиях. В первую очередь, это специалисты по взрывчатым веществам, взрывным устройствам, в том числе с дистанционным управлением. В настоящее время далеко не редкость убийства с применением огнестрельного оружия. Используются даже гранатометы. Появились убийства, связанные с использованием радиоактивных материалов.[64] Не каждый следователь в состоянии профессионально осмотреть такое место происшествия. Для этого нужны более узкие специалисты.
Такие ситуации необходимо предвидеть и заранее составлять списки специалистов, которых можно быстро привлечь к участию в выполнении следственных действий.
Прокурор обязан обеспечивать и контролировать учет и хранение вещественных доказательств, которые нередко утрачиваются, подменяются. А это и есть фальсификация доказательств.
Казалось бы хранение уголовных дел не может представлять собой какую-либо проблему, но это не всегда так. Следователи берут дела домой, в командировку и иногда их теряют. Неоднократно имели место хищения дел из кабинетов, канцелярии. Были нападения на следователей, которые брали дела домой. Известен беспрецедентный случай хищения из здания прокуратуры сейфа с делами. Это стало возможным в основном из-за утечки информации из самой прокуратуры, что следует расценивать как упущение в прокурорской деятельности.
Под надзором прокурора должна находиться и работа по привлечению к расследованию общественности. Закон не указывает формы, механизм участия общественности в работе следователя. Такая работа может быть как законной, результативной, так и просто противозаконной. Прежде всего необходимо отобрать, предварительно проверить общественных помощников следователя. Они получают определенный доступ к информации, а также имеют удостоверения, скрепленные печатью прокурора. С этим документом можно сделать многое. Один такой «помощник», получив удостоверение, на следующий день направился в ресторан и стал вымогать у директора крупную сумму денег, т. е. по существу совершил преступление.
Должен быть обеспечен безусловный запрет представителям общественности, общественным помощникам следователя на процессуальную деятельность.
Очень важна роль прокурора в создании и деятельности следственно-оперативных групп (СОГ). Поскольку СОГ создаются, как правило, для раскрытия неочевидных убийств, мы остановимся на этой проблеме в следующей главе.
Современная жизнь ставит перед прокурором такие организационные вопросы, которые раньше почти не возникали. Участились преступления и происшествия, по которым число потерпевших исчисляется десятками. Скопление родственников, близких потерпевших может превратиться в агрессивную толпу, влекомую чувством мести и неуправляемую. Нормативные акты органов милиции предусматривают это, но на практике возникают непредвиденные ситуации с элементами хаоса. Прокурор не вправе вмешиваться в законную деятельность органов милиции, но должен обеспечить ее законность, осуществить координационные мероприятия.
В 1999 г. в городе Батайске Ростовской области удалось нейтрализовать возбужденную толпу собравшихся около морга и готовую к непредсказуемым действиям. Это было сделано с помощью бригады врачей-психиатров. Однако врачи действовали не сами, а через следователей, сотрудников прокуратуры и органов дознания. Их рекомендации были оперативно реализованы и предотвратили негативные последствия, которые могли стать крайне разрушительными.[65]
И еще об одной стороне организации расследования и, соответственно, о прокурорском надзоре за ней. Речь идет о планировании как о методе организации расследования.[66]
Некоторые авторы не без основания пишут, что без тщательного, квалифицированного планирования нельзя решить задачу быстрого и полного раскрытия убийства, его всестороннего и объективного раскрытия.[67]
Известно, что нередко преступники тщательно, в деталях продумывают преступление, рассчитывают время, распределяют роли и т. д. Были случаи, когда в письменной форме преступники планировали даже карманные кражи. В то же время часть следователей негативно относятся к планированию, которое они рассматривают как помеху в работе. Исследования показали, что более 50 % начинающих следователей и планы не составляют; 25 % их составляют только для отчета перед прокурором.[68] Некоторые при этом ссылаются на уголовно-процессуальный закон, который этот вопрос действительно не регламентирует. Возникают ситуации, когда к следователю по его повестке приходит свидетель, а следователь не знает, не помнит, зачем он его вызвал, и выясняет у свидетеля, по какому делу он явился. Можно было бы привести и другие, не столь безобидные примеры.
Мы не будем доказывать необходимость планирования расследования и всей следственной работы в целом – это очевидно. Именно опытные, наиболее квалифицированные следователи в полной мере сознают важность этой работы и уделяют ей много внимания и времени. Однако не правы и те прокуроры, которые в ультимативной форме требуют от следователей объемные планы, тем более составленные по образцу, какие-то карточки, конспекты, «лицевые счета», планы-графики и т. д. Подобные рекомендации были, но вряд ли их можно считать удачными. Совершенно нежизнеспособной оказалась идея сетевого планирования расследования. Этот метод, очевидно, пригоден в строительстве, на транспорте, но в следственной работе он явно не приемлем.
Кроме того, планировать абсолютно все невозможно и в этом нет необходимости. В определенных случаях можно ограничиться мысленным планом. Это мнение авторитетных ученых-криминалистов.[69]
Уголовно-процессуальный закон действительно не регламентирует планирование расследований. Однако на протяжении многих десятилетий издавались приказы Генерального прокурора РФ, которые обязательны для всех следователей и прокуроров. В этих приказах говорится о том, что следователи обязаны планировать свою работу в целом и по конкретным делам, а прокуроры – ее контролировать.
Только отсутствием плана работы можно объяснить то, что в некоторых случаях очевидные в прямом смысле слова дела об убийстве в отношении одного обвиняемого расследуются по 4-6-9 месяцев, тогда как закон для этого устанавливает 2-месячный срок.
Итак, следователь обязан иметь план по делу, прокурор вправе этого потребовать. План – документ индивидуальный и составляется в произвольной форме. Однако он должен быть понятен прокурору и отражать весь объем работы по делу, содержать сведения о том, что уже выполнено и что еще предстоит сделать. Качественный план предусматривает окончание расследования не в какие-то произвольные сроки, а в те, которые предусмотрены законом.
Как было сказано, расследование очевидного убийства может быть объемным и сложным. В таких случаях есть необходимость планировать проведение отдельных следственных действий или этапов (расследования, изучения личности и т. п.).
План расследования часто динамичен, поэтому прокурор должен периодически знакомиться и с делом, и с планом его расследования; заслушивать доклад следователя; в необходимых случаях давать ему письменные указания или использовать иные процессуальные полномочия.
2.3. Надзор прокурора на первоначальном этапе расследования очевидных убийств
Расследование любого преступления, будь то грабеж, хулиганство или изнасилование, состоит в выполнении следственных действий, предусмотренных УПК РФ. Убийство в этом отношении никакого исключения не составляет. Каждое преступление индивидуально. Этим определяется следственная ситуация по конкретному делу, очередность следственных действий и вся методика в целом. В то же время следственная практика позволила выработать научные рекомендации, применимые к расследованию определенного вида преступлений.
Общепринято, что наиболее важным является первоначальный этап, хотя понимается он по-разному. Мы присоединяемся к тем ученым, которые под первоначальным этапом понимают период выполнения неотложных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.[70] Об этом уже говорилось в главе 1.
Значение первоначального этапа при расследовании убийств, в том числе очевидных, не подлежит никакому сомнению, а допущенные на нем изъяны и ошибки могут оказаться невосполнимы, даже если известно, кто совершил преступление. В обобщенном виде первоначальный этап включает: возбуждение уголовного дела, осмотр места происшествия, допрос свидетелей, подозреваемого, обвиняемого, освидетельствование, задержание, назначение экспертиз. В зависимости от следственной ситуации проводят обыск, выемку и т. д. Расследование очевидных убийств, как правило, начинается с осмотра места происшествия. Очередность других следственных действий может быть различной. Первоначальные следственные действия одновременно являются и неотложными, хотя УПК РФ, в отличие от УПК РСФСР (ст. 119), их перечня не содержит.
Вопросы следственной тактики уголовно-процессуальный закон, за некоторым исключением, не регламентирует. Ее, как и методику, самостоятельно определяет следователь. Прокурор без необходимости не должен вмешиваться в процесс расследования, но с другой стороны он обязан осуществлять постоянный надзор за его ходом. В этом нет никакого противоречия. Если дело расследует опытный следователь, то прокурору достаточно ограничиться просмотром дела, заслушиванием докладов следователя, проверкой процессуальных сроков. Но и опытные следователи допускают ошибки. Многие из них второстепенным делом считают решение вопросов возмещения имущественного вреда, розыск, выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступления. В таких случаях прокурор использует свои полномочия, дает письменные указания, обязательные для исполнения.
Если же дело об убийстве расследует начинающий следователь, то роль прокурорского надзора возрастает во много раз. Прокурор должен ознакомиться с планом расследования, в необходимых случаях оказать практическую помощь, осуществлять более тщательный надзор, реализовывать не только процессуальные права, но и контрольные функции.
В любом случае, кто бы ни расследовал дело об убийстве, прокурор обязан обеспечить проведение в кратчайшие сроки неотложных следственных действий, являющихся залогом дальнейшего успешного расследования. Самое главное при этом – установление факта преступления, уяснение его сущности, обнаружение и закрепление следов, вещественных доказательств, надлежащее процессуальное закрепление. Все эти действия должны соответствовать закону, не противоречить нормам этики, морали, нравственности. Закончив это краткое вступление, мы переходим к основным положениям прокурорского надзора за выполнением главных следственных действий первоначального этапа расследования очевидных убийств.
Задача прокурора состоит в том, чтобы по каждому деянию, в котором имеются признаки преступления, было возбуждено уголовное дело. И наоборот, необоснованно уголовные дела не должны возбуждаться, хотя в целом по стране число таких дел весьма значительно. Есть регионы, в которых прекращается 25–30 % и более всех дел. Это явно ненормальное явление, свидетельствующее о ненадлежащем прокурорском надзоре за важной стадией уголовного процесса. Принятый и ныне действующий УПК РФ внес в этот вопрос существенные изменения. В соответствии со ст. 146 УПК РФ следователь возбуждает уголовное дело с согласия прокурора. Следователь направляет прокурору постановление о возбуждении уголовного дела, к которому прилагаются материалы проверки сообщения о преступлении, а при проведении отдельных следственных действий – соответствующие протоколы и постановления. Прокурор, получив постановление, незамедлительно дает согласие на возбуждение уголовного дела либо выносит постановление об отказе в даче согласия или возвращает материал для дополнительной проверки, которая не может превышать 5 суток.
Прокурор и сам вправе возбудить уголовное дело. На это решение согласие кого-либо не требуется. Такой порядок несколько осложняет работу следователя. С другой стороны повышается ответственность следователя за принятое решение, а также гарантия его обоснованности и законности. Будущая прокурорско-следственная практика покажет, насколько эффективны новации УПК РФ.
Возбуждение уголовных дел по фактам очевидных убийств, как правило, сложностей не вызывает, хотя немало дел прекращается по различным основаниям, в том числе в связи с отсутствием состава преступления. В большинстве случаев убийство все-таки очевидно. Это обусловлено тем, что в наличии труп с видимыми телесными повреждениями и преступник, который вину свою не отрицает. Часто есть свидетели, как прямые, так и косвенные. В таких случаях дело возбуждается немедленно. Таково требование закона, и любое промедление ведет к утрате следов, вещественных доказательств, иным негативным последствиям.
В обязательном порядке должны возбуждаться дела по фактам причинения смерти в состоянии необходимой обороны, хотя она преступлением не является. Это сложная категория дел, но отношение к ним бывает поверхностным. Иногда признаки необходимой обороны очевидны. Об этом могут говорить несоответствие физических данных нападавшего и оборонявшегося, их возраст, состояние здоровья, характеристика травмирующего предмета (например, перочинный нож небольшого размера, какой-либо бытовой предмет и т. д.). Чаще суть происшествия не столь очевидна. Объяснения причинившего смерть могут оказаться его защитной версией, поэтому ответить на вопрос, имела ли место необходимая оборона, может только тщательно и всесторонне проведенное расследование.
Итак, дело о необходимой обороне должно быть возбуждено безусловно. Опасность может заключаться в преждевременном предъявлении обвинения и аресте.
На официанта одного из Петербургских ресторанов X. напали двое хулиганов, которые его жестоко избили. По существу он не мог оказать им никакого сопротивления. Однако он сумел достать имевшийся у него перочинный нож и нанес одному из нападавших единственный удар, которым тот и был сразу убит.
Как нападавшие, так и X. характеризовались далеко не лучшим образом. X. оказался человеком нетрадиционной сексуальной ориентации и именно это во многом определило исход первоначального этапа расследования. X. предъявили обвинение в убийстве и арестовали. Однако после длительного расследования дело прекратили, признав в действиях X. состав необходимой обороны. Дело было возбуждено обоснованно, но обвинение X., его арест в итоге оказались незаконными.
Существует мнение, что в отношении подростка, не достигшего установленного законом возраста и совершившего общественно-опасное деяние, уголовное дело не возбуждается.[71] Если речь идет о краже, грабеже, хулиганстве, то уголовное дело возбуждать действительно не всегда целесообразно. Более правильно материалы по таким фактам передавать на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних. Если же совершено убийство, уголовное дело необходимо возбудить по следующим основаниям. Факт убийства очевиден, но необходимо доказать, что его совершил именно несовершеннолетний. Выясняется наличие (отсутствие) взрослых подстрекателей, соучастников, причины содеянного, его мотивы, источник приобретения оружия и многие другие вопросы. Достоверно устанавливается возраст несовершеннолетнего (практика показывает, что допускались ошибки даже в таком, казалось бы простом вопросе). Только после этого дело подлежит прекращению на основании ст. 24 ч. 1 п. 2 УПК РФ.
Точно так же следует поступать по делам о преступлениях невменяемых. Дело возбуждается. То, что смерть причинил психически больной человек необходимо доказать, как и вину вменяемого преступника. Путем проведения судебно-психиатрической экспертизы устанавливается невменяемость преступника, и после этого принимается соответствующее процессуальное решение. На практике к таким делам относятся небрежно и по ним имеется минимум доказательств. Иногда их просто нет. По этой причине по таким делам неоднократно происходили следственные, а затем и судебные ошибки. Указанная категория дел – особая сфера надзорной деятельности прокурора.
Должны возбуждаться и расследоваться в полном объеме дела об убийствах с последующим самоубийством виновного. Иногда сущность подобного происшествия очевидна. Ясно и то, что дело в дальнейшем подлежит прекращению. Однако это не означает легкости доказывания, наоборот, этот процесс может сопровождаться определенными трудностями. Не менее сложно доказать совершение убийства лицом, погибшим вскоре (через несколько часов, дней) после преступления в результате какого-либо непредвиденного происшествия, например дорожно-транспортного. Такие убийства не могут в полной мере считаться очевидными. Их расследование – не пустая формальность. Практике известны случаи, когда предполагаемое убийство и самоубийство в действительности оказывались групповым убийством. Иногда совершение убийства приписывалось погибшему человеку, не имевшему никакого отношения к преступлению. Поэтому возбуждение дела, тщательное расследование, надлежащий прокурорский надзор – непременное условие выяснения истинной картины происшествия.
Можно ли возбуждать дела об убийствах по оперативной информации? Статья 11 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», казалось бы, дает на этот вопрос положительный ответ. Но как бы достоверна ни была эта информация, при возбуждении дела следует руководствоваться поводами и основаниями, указанными в ст. 140 УПК РФ. Иными словами оперативная информация должна быть реализована в определенной процессуальной форме.
Некто А. был задержан за административное правонарушение. В отношении него проводилась оперативная работа, в результате которой стало известно, что А. два дня назад совершил убийство в подвале жилого дома. Был вызван следователь прокуратуры, возбудили уголовное дело. При допросе А. дал достаточно подробные показания о преступлении и изъявил готовность указать место его совершения. Он действительно указал подвал, но трупа там не оказалось. Обнаружили лишь мужской ботинок. По реакции А. было видно, что он и сам удивлен отсутствием трупа, но после некоторого замешательства он заявил, что никого не убивал, а признался лишь под давлением сотрудников милиции. Проверка моргов показала, что из дома, указанного А., близлежащих домов трупы не поступали. Уголовное дело прекратили и лишь спустя длительное время выяснилось, что произошло в действительности. А. действительно совершил преступление, избив незнакомого ему М. и, полагая, что тот мертв, покинул подвал. Через какое-то время М. пришел в сознание и, несмотря на тяжелейшие телесные повреждения, в одном ботинке сумел доехать до дома, находившегося в другом районе Санкт-Петербурга. Через несколько часов он дома скончался. По факту его смерти дело не возбуждали. Наличие телесных повреждений объяснили надуманной причиной – «падением с высоты собственного роста» (это было типичное сокрытие преступления от учета).
Допущенных ошибок можно было избежать. Следовало, не возбуждая дела, провести осмотр места происшествия или его обследование, проверить поступившие в морги трупы по приметам, указанным А., и т. д. Наконец, надо было учесть следственную практику, показывающую, что некоторые смертельно раненые в состоянии самостоятельно покинуть место происшествия. Такие случаи не часты, но и не единичны.
Даже при достоверной оперативной информации могут отсутствовать сведения о личности потерпевшего, о месте совершения убийства, сокрытия трупа и т. д. При такой ситуации даже тактически было бы неправильно возбуждать уголовное дело, проводить следственные действия, не говоря уже о том, что для такого решения законных оснований нет. При таких ситуациях должна проводиться оперативная работа, направленная на установление обстоятельств преступления, обнаружения доказательств. Момент возбуждения уголовного дела, очевидно, надо согласовать с прокурором и следователем, так как промедление в производстве следственных действий может обернуться утратой процессуальных доказательств. Такие случаи известны. В итоге преступник в доверительной беседе рассказывает все (вернее, почти все) об убийстве, но этим дело и заканчивается. Почему? Потому что нет доказательств, возможность их получения утрачена. Даже признание ничего не даст, так как от него всегда можно отказаться. С отказом исчезает и единственное доказательство, которое в любом случае суд не положит в основу обвинительного приговора.
Необходимо проявлять осторожность в решении вопроса о возбуждении дела об убийстве по явкам с повинной, под которыми нередко понимают совсем не то, что имеет в виду ст. 142 УПК РФ. За таким сообщением может стоять грубая, непрофессиональная оперативная работа, в результате которой слабовольные, деградировавшие лица признаются в любых, самых тяжких преступлениях. Если эта работа проводится в противозаконных формах, то «явка с повинной» может поступить от кого угодно, даже от сотрудников правоохранительных органов.
Иногда явки с повинной об убийстве – это мистификация со стороны тех, кто уже осужден. По нашим наблюдениям к этому часто склонны дебилы и психопаты. Мотивы, цели заявлений, сообщений об убийствах, в том числе и мнимых, самые различные. Некоторым нравится внимание к ним следственных органов и они начинают чувствовать свою значимость. Цели других – затянуть сроки следствия, изменить обстановку, проехать по городу, встретиться с родственниками, знакомыми, совершить побег. Неоднократно лица, находясь в других городах, сообщали о совершенных в Санкт-Петербурге убийствах, но при этом ничего не могли сказать о деталях и подробностях преступления, личности потерпевшего, месте сокрытия трупа. Такие заявления могут быть действительно явкой с повинной. Расследование таких дел крайне сложно, так как виновный на протяжении длительного времени ищет место совершения убийства, уничтожения трупа, а судебно-медицинская экспертиза не в состоянии установить причину смерти, время ее наступления. Тем более сложно решить вопрос о возбуждении дела, когда объем информации минимален. Текст ст. 142 УПК РФ нельзя понимать буквально. В противном случае органы прокуратуры окажутся в роли заложников какого-нибудь преступника, дебила или психопата, который сообщит о десятках преступлений, а впоследствии от всего откажется без объяснения причины. Таким образом, по явкам с повинной об убийствах, в которых нет ничего достоверного, дела возбуждать нельзя, но следует проводить проверочные действия и оперативно-розыскные мероприятия.
В максимально короткий срок следует установить причину смерти потерпевшего. Наличие телесных повреждений не всегда говорит об их криминальном происхождении.
Некто З, характеризующийся крайне отрицательно, был задержан около трупа Д., который лежал на тротуаре. На месте происшествия имелись следы крови. 3. показал, что ничего противоправного не совершал, а труп обнаружил случайно. Никакого значения его словам не придали. Возбудили уголовное дело по ст. 105 УК РФ, а 3. задержали по ст. 91 УПК РФ. При вскрытии трупа Д. в кишечнике эксперт обнаружил предсмертную записку о предстоящем самоубийстве. Судебно-медицинский диагноз – падение с высоты (потерпевший, как оказалось, выбросился из окна).
Имели место случаи, когда усматривали все признаки преступления, принимали процессуальные решения, а смерть, как выяснилось, наступала от отравления алкоголем, переохлаждения. При отсутствии на трупе явных, видимых повреждений всегда требуется осмотрительность, хотя о преступлении говорит многое и оно кажется бесспорным.
Между К. и Р. в присутствии свидетелей произошла ссора. К. доской нанес Р. удар по голове. Тот упал и умер. К. ничего не отрицал и сообщил работникам милиции, что убил Р., так как тот его оскорбил. Следователь возбудил дело об убийстве, задержал К. по ст. 122 УПК РСФСР (ст. 91 УПК РФ). Затем ему предъявили обвинение в убийстве и арестовали. Только после этого следователь решил узнать причину смерти потерпевшего. Судебно-медицинский эксперт сообщил, что смерть Р. наступила от острой сердечной недостаточности. Единственный кровоподтек на голове Р. в причинной связи с его смертью не состоял. К. пришлось из-под стражи освободить. Дело впоследствии прекратили.
Описанная ситуация редкая, но не уникальная. Известны случаи наступления смерти от несильного удара вилкой в живот через одежду, мотком изоляционной ленты, резиновым сапогом, даже мокрым полотенцем по шее. Разумеется, эти действия способствовали наступлению смерти, но прямой причиной ее не были. В них содержались составы других преступлений, но не убийства.
Иногда после какой-либо конфликтной ситуации на месте происшествия около трупа имеются обширные следы крови, свидетельствующие о массивной кровопотере. Однако видимых телесных повреждений на трупе нет. Это далеко не всегда убийство, а возможно, и вообще не преступление. Известны заболевания, при которых даже незначительное повреждение вызывает острую кровопотерю, которую не в состоянии остановить даже врачи. В таких случаях необходимо срочное судебно-медицинское исследование трупа, установление причины смерти и только после этого можно решить вопрос о возбуждении уголовного дела.
Не исключены и противоположные ситуации. На трупе обнаруживают многочисленные кровоподтеки, ссадины, порезы, переломы ребер, а причина смерти – отравление алкоголем. Такой вывод судебно-медицинского эксперта находится в явном противоречии с иными данными. Если дело прекращено, то прокурору необходимо отменить постановление о его прекращении и дать указание о проведении повторной или комиссионной экспертизы. Противоречия должны быть устранены и установлена истинная картина происшествия.
Факт убийства или во всяком случае противоправного лишения жизни может быть достаточно очевиден. Однако уголовные дела возбуждают по самым различным статьям УК РФ. Делается это в основном для коррекции статистики, но иногда встречается и обратная тенденция – завышение квалификации. На месте происшествия и даже на первоначальном этапе расследования не всегда представляется возможным правильно квалифицировать содеянное.
Пьяные Д. и 3. у стены дома разожгли костер и стали в него вталкивать Т. Их действия были пресечены, Д. и 3. задержали, Т. доставили в больницу. На момент осмотра места происшествия пожар потушили. Т. был жив, но по сообщению врачей допрашивать его было нельзя. Д. и 3. от дачи показаний отказались. Не был установлен ни один свидетель. Какова же должна быть квалификация содеянного? Следователь возбудил дело по ст. 30, п. «д» ст. 105 УК РФ.
В данном случае все кажется очевидным. Налицо противоправные действия, известно кто их совершил. Однако квалифицировать содеянное непросто. Для этого необходимо установить, на что был направлен умысел Д. и 3., цель и мотив их действий. Существенное значение имеют наступившие последствия и, разумеется, показания потерпевшего, свидетелей, иные фактические данные. На практике много дел, по которым квалификация преступления действительно является спорной и окончательное решение принадлежит суду.
После случайного столкновения преступник С. сбросил потерпевшего Р. в лестничный проем с высоты четвертого этажа. По удачному стечению обстоятельств тот остался жив и получил незначительные телесные повреждения в виде 2 ссадин на руках. Непосредственных свидетелей происшествия не было. Р. вскоре из города уехал и установить его местонахождение не удалось. Виновный С, ранее неоднократно судимый, занял активную позицию отрицания вины.
Прокуратура действия С. квалифицировала как покушение на убийство, суд с ее позицией не согласился. По делу принимались различные решения, неизменно сопровождавшиеся кассационными жалобами и протестами. В итоге суд ограничился минимальной мерой наказания, хотя С. более 2 лет провел под стражей. Компромиссное решение суда было обусловлено не только сложностью дела, но и не высоким качеством следствия и недостаточно аргументированной позицией государственного обвинителя в суде.
Порой, и это не редкость, неправильная квалификация при возбуждении дела об убийстве – результат незнания теории уголовного права, когда не устанавливается, игнорируется умысел, цель, мотив, неправильно толкуется понятие причинной связи.
Пьяный муж стал бить посуду, затем жену. Соседи его связали. При этом один из участников связывания, человек преклонного возраста, скончался от сердечного приступа.
В другом случае молодые люди, желая повеселиться, в немецкой военной форме и амуниции вошли в вагон электропоезда. Одна женщина от испуга скончалась.
В обоих случаях действия виновных – хулиганство, однако дела возбудили по фактам убийств. Спорная квалификация не исключается, но не должно быть ее искусственного завышения или занижения, в этих случаях есть и то, и другое. Прокурор, как представитель федерального надзорного органа в этих вопросах должен занимать принципиальную позицию.
Прокурор обязан систематически проверять материалы, по которым отказано в возбуждении уголовного дела. Известно, что отказ в возбуждении стал легальным способом сокрытия преступлений от учета. В таких материалах можно найти все составы – кражи, грабежи, разбои, в том числе убийства и покушения на него. Такие постановления подлежат немедленной отмене, а к виновным в фальсификации необходимо принимать соответствующие меры реагирования.
Осмотр места происшествия проводится по всем делам об очевидных убийствах. С него начинается процесс расследования. Значение этого следственного действия очень велико. Одновременно следует отметить, что в криминалистической литературе оно характеризуется как одно из самых сложных.[72]
Осмотр места происшествия по любым преступлениям имеет единые задачи – уяснение характера происшествия, обнаружение, фиксация, изъятие следов и вещественных доказательств, а в итоге – быстрое и полное раскрытие преступления. Имеются многочисленные, выработанные наукой и практикой, проверенные временем криминалистические рекомендации по производству этого следственного действия, пригодные для всех видов преступлений, в том числе убийств.
Утверждать, что осмотр места происшествия по очевидным и неочевидным убийствам резко отличается, нельзя, но все же определенная специфика существует. Она заключается в том, что по делам об убийствах, совершенных в условиях неочевидности, осмотр более сложен, требует высокой квалификации следователя, привлечения специалистов различного профиля и т. д.
Осмотр места происшествия по делам об очевидных убийствах характерен тем, что виновный не отрицает своей вины, готов способствовать следователю в осмотре, а на месте происшествия, как правило, имеются многочисленные следы, вещественные доказательства, орудие преступления. Подобные ситуации часты при так называемых бытовых убийствах.
Сказанное не означает, что осмотр по таким делам – формальность. Практика показывает, что и по этой категории дел при осмотре допускается много ошибок объективного и субъективного характера, влекущих за собой негативные последствия. Нельзя исключать никакие ситуации – инсценировки, взятие на себя вины другим человеком, подмену орудия преступления лицом, не отрицающим убийство. Возможны уникальные случаи, когда даже медик не сразу может определить характер происшествия.
Врач М. проводил операцию по прерыванию беременности несовершеннолетней 3. у нее в квартире. Внезапно наступила смерть девушки. Реанимационные мероприятия М. остались безрезультатными. Тогда он вскрыл грудную клетку 3. и стал проводить прямой массаж сердца, что также не дало никакого эффекта. После этого М. тут же покончил жизнь самоубийством путем повешения.
В прокуратуру поступила информация об убийстве путем ножевого ранения в грудь и последующем самоубийстве. Именно так и была воспринята обстановка на месте происшествия участниками следственно-оперативной группы, прибывшей на место происшествия. Ситуация прояснилась после того как следователь обратила внимание на наличие соответствующих медицинских инструментов.
Описанный случай необычен, но такие в следственной практике нередки. В то же время много, непростительно много явных, грубых ошибок, допущенных из-за формального отношения к делу, низкой квалификации следователя.
Для повышения эффективности этого следственного действия и предотвращения ошибок, упущений, нарушений законности и в соответствии с приказом Генерального прокурора РФ № 39 от 5 июля 2002 г. «Об организации прокурорского надзора за законностью уголовного преследования в стадии досудебного производства» прокурор обязан лично выезжать на место происшествия по сообщениям об убийстве. Его задача – обеспечить качественный осмотр места происшествия, проведение неотложных следственных действий, оперативно-розыскных мероприятий, решить организационные вопросы раскрытия и расследования преступления.
Многочисленные наблюдения НИИ при Генеральной прокуратуре РФ подтверждают целесообразность и необходимость выезда руководителей прокуратуры на место происшествия по делам об убийстве.[73] Если осмотр места происшествия проводит опытный следователь, то все равно приходится решать сложные организационные, координационные вопросы, параллельно проводить иные следственные действия, например допросы свидетелей и т. д. Необходим анализ поступающей информации. Относительно простым, подчеркиваем относительно, может быть только осмотр места происшествия по бытовым убийствам.
Прокурор должен потребовать от органов милиции, чтобы прокуратура ставилась в известность об убийстве немедленно после его обнаружения. При этом необходим четкий доклад, содержащий пусть и краткую, но достоверную информацию о характере преступления. Это нужно для комплектования следственно-оперативной группы, определения численного состава следователей и предстоящего объема работы. То, что убийство совершено в условиях очевидности, не во всех случаях говорит о простоте предстоящего расследования.
В районную прокуратуру Санкт-Петербурга поступило сообщение о том, что К. совершил убийство охранника предприятия и что он задержан. Такая информация не предполагала какой-либо необычной ситуации и была расценена как рядовое очевидное убийство. На место происшествия выехал один следователь. По прибытии выяснилась истинная картина происшествия. К. действительно убил охранника В., нанеся ему несколько ударов ножом. Но затем он забрал из сейфа пистолеты и направился в административное здание предприятия, находившееся рядом с пропускным пунктом, где он совершил убийство. Переходя из кабинета в кабинет, он стал расстреливать находившихся там сотрудников. Покинув здание, он на улице открыл стрельбу по прохожим и автомашинам. Военнослужащий Н., обезвреживая К. пытался наехать на него своей автомашиной, но в действительности совершил наезд на стену дома. Пассажиры Н. при этом получили телесные повреждения. Место происшествия занимало значительную территорию. На нем находились трупы, многочисленные раненые, пули, гильзы, поврежденные автомашины, следы крови и иные объекты. Была парализована работа крупнейшего предприятия, так как местом происшествия оказалась часть автомобильной магистрали. Были утрачены пистолеты. Осмотр такого места происшествия требовал четкой организации, привлечения к нему многих следователей, координации с органами милиции и другими службами. На месте происшествия длительное время царил хаос, который повлек за собой многочисленные ошибки, серьезно затруднившие дальнейшее расследование.
Организационная сторона осмотра места происшествия очень важна. Далеко не во всех случаях возникающие вопросы может разрешить сам следователь. Во многих странах прибытие на место происшествия осуществляется в течение нескольких минут, организуется его безусловная охрана, немедленно начинается оперативно-розыскная деятельность. Территориальные особенности нашей страны таковы, что прибытие на место происшествия может занять значительное время, но тем не менее оно должно быть минимальным. В условиях крупного и сверхкрупного города оно не может превышать 1–1,5 часа для следственной группы, и в еще более краткий срок на нем должны быть сотрудники территориальных отделов милиции и прокуратуры. Быстрота выезда – непременное условие эффективности осмотра, так как в противном случае происходит уничтожение следов, утрата вещественных доказательств. Могут наступить непредвиденные, непрогнозируемые действия и последствия. До приезда следственной группы место происшествия должно находиться под охраной. Известны случаи, когда группа прибывала на место, а преступник, забаррикадировавшись в квартире, открывал стрельбу. Даже внезапное появление родственников и близких убитого может полностью нейтрализовать осмотр.
Часто обстоятельства совершения убийства уже на месте происшествия становятся достаточно очевидными. Однако это не в коей мере не означает, что осмотр можно проводить формально. В любом случае он проводится планомерно и с необходимой полнотой фиксируется вся обстановка места происшествия на момент прибытия следователя, изымаются следы преступления, орудия убийства. Наличие виновного, его признание – это еще далеко не все. Через несколько дней может последовать отказ от признания, а при отсутствии объективных доказательств неизбежно встанет вопрос о правомерности задержания, предъявления обвинения и ареста.
Всегда следует предвидеть изменение показаний обвиняемого в дальнейшем. Чаще всего выдвигаются версии о действиях в состоянии аффекта, необходимой обороне, ее превышении. Если такие показания надуманны, то опровергнуть их можно с помощью результатов тщательного, детального осмотра места происшествия, всех его особенностей, зафиксированных в протоколе. Обязательно следует обратить внимание на наличие негативных обстоятельств, следов, которые не вписываются в картину происшествия, объяснения подозреваемого. Прежде всего их необходимо зафиксировать, затем выяснить их природу. Не исключена инсценировка. Как правило, на нее указывают многие признаки, в частности обилие следов, их несоответствие общей модели преступления, показаниям свидетелей и т. д.
Прокурор должен контролировать действия следователя по зафиксированным результатам осмотра. Нередко на практике описание самого места происшествия состоит из нескольких фраз и скорее напоминают инвентаризационную опись, перечень вещей, находящихся в квартире. В действительности имеет значение неперечисление предметов мебели и домашнего обихода, а описание, с помощью которого можно четко представить место совершения преступления и его обстоятельства. Как правило при убийстве, особенно в квартире, обычная обстановка нарушается, а иногда в значительной степени. Что-то опрокидывается, роняется, передвигается. На каких-то предметах появляются следы крови или иные следы. Около трупа могут находится различные предметы. Все это имеет существенное значение. Детально должен быть осмотрен сам труп, телесные повреждения, состояние одежды. Часто следователи осмотр трупа поручают судебно-медицинским экспертам, а запись производят с их слов. Естественно, что судебный врач сделает это более квалифицированно и именно для этого он и привлекается к осмотру. Но квалификация врачей, отношение их к делу различны, и это может быть причиной серьезных ошибок. Иногда только после эксгумации внутри трупа обнаруживали травмирующие предметы (например, карандаш в ухе), записки в карманах и т. д. Имели место отдельные, но не единичные случаи, когда в морге выяснялось, что в протоколе осмотра неправильно определен пол трупа. Особенно много ошибок, причем грубых, допускается, когда к осмотру привлекаются не судебные медики, а врачи иных специальностей.
Статья 178 УПК РФ говорит о возможности участия в осмотре трупа «иного врача», но приглашение в качестве такового психиатра, стоматолога, венеролога (а подобные случаи встречались) вряд ли целесообразно.
Если осмотр производит начинающий, малоопытный следователь, то прокурор должен проконтролировать все – вплоть до упаковки вещественных доказательств. Убийство может быть очевидным, но если в протоколе указано, что с места происшествия изъяты три дактилопленки, а в заключении эксперта говорится, что на исследование поступило четыре, то можно быть уверенным, что суд не примет в качестве доказательства акт криминалистической (дактилоскопической) экспертизы. Если с места происшествия изымают обрез, а в прокуратуре при его осмотре происходит непроизвольный выстрел – это тоже упущение не только следователя, но и прокурора.
И еще одно замечание. Есть дела об убийствах, когда виновный не отрицает свою вину, делает явку с повинной, а на месте происшествия никаких следов нет. Подобное может иметь место при удушении, утоплении, сбрасывании с высоты, причинении тупой травмы. Отказ от признания в процессе следствия, в суде показывает, что какие-либо объективные доказательства отсутствуют. По поводу таких ситуаций можно сказать следующее. Следы есть всегда. Может не быть стремления их обнаружить, умения это сделать. Доказать, что произошло сбрасывание с высоты, а не произвольное падение, разумеется, сложно. Доказательства могут быть получены именно при осмотре места происшествия, а в дальнейшем они уже будут утрачены. Их выявление, закрепление облегчается тем, что виновный сам говорит о том, как произошло преступление. Задача следователя – воспользоваться этим благоприятным обстоятельством, а прокурора – указать на него и в любом случае потребовать обнаружения и фиксации этих доказательств.
Роль прокурора в организации осмотра места происшествия вообще обширна. Он в состоянии исключить ненужные выезды, на основе непроверенной, недостоверной информации. Он должен добиться одновременного прибытия на место происшествия всей следственно-оперативной группы, тогда как на практике приезда судебно-медицинского эксперта ждут часами. Есть случаи, когда следователь приезжает на место происшествия, на котором никого нет, кроме рядового милиции, охраняющего труп.
Прокурор должен потребовать от следователя применения при осмотре научно-технических средств. Он вправе определить тактику осмотра, возглавить его или провести лично.
Наконец, он должен реагировать на те случаи, когда осмотр места происшествия проводит следователь МВД, а дело возбуждается не по ст. 105 УК РФ, а по другим составам. В настоящее время в соответствии со ст. 146 УПК РФ прокурор дает согласие на возбуждение уголовного дела. Однако и по УПК РСФСР он получал копию постановления об этом процессуальном решении. Нельзя рассчитывать на то, что новый порядок возбуждения уголовного дела одномоментно решит проблему корректировки уровня преступности в сторону ее уменьшения, умышленного занижения квалификации. Поэтому так важна принципиальная позиция прокурора при выполнении обязанности устранять нарушения закона.
По всем расследуемым уголовным делам выдвигаются следственные версии. С их помощью создается модель преступления, они являются основой планирования. Существуют общие и частные версии. Последние строятся по элементам состава преступления.
Разработаны различные классификации версий и одна из них – по субъектам, среди которых почти все участники уголовного процесса вплоть до гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей.[74] При этом иногда не упоминают прокурора.[75] Это явное упущение. Однако большинство авторов называют прокурора среди субъектов.[76] С нашей точки зрения наиболее правильной является следующая позиция. Выдвигать версии могут все участники судопроизводства, даже свидетели, представители общественности, но право принимать их принадлежит только следователю и прокурору.[77] У прокурора даже больше полномочий, так как он вправе предложить следователю версию, изложив ее в виде письменного указания, являющегося обязательным для исполнения.
Должны ли выдвигаться версии по делам об очевидных убийствах, когда, казалось бы, все ясно? Безусловно, да. Следственная практика показывает, что в принципе никакая ситуация не исключается, а грань между очевидным и неочевидным убийством порой весьма условна. Иногда выдвижение нескольких версий по делу об очевидном убийстве просто необходимо.
Примером может служить следующее дело, широко освещавшееся в печати и вызвавшее чрезвычайный интерес общественности.
В 2001 г. в Санкт-Петербурге сотрудники милиции задержали несовершеннолетнего Д. и доставили его в пикет милиции одной из станций метрополитена. Что там произошло? Милиционер Г. был убит из пистолета. Огнестрельные ранения имелись и у милиционера С. и несовершеннолетнего Д. Последний скончался в больнице, не приходя в сознание. Первоначальная версия заключалась в том, что Д. стрелял в Г. и С, а затем покончил жизнь самоубийством. Однако невольно возникли и иные предположения. Не исключалось, что имела место необходимая оборона со стороны тех, кто поспешил на помощь, услышав выстрелы в пикете.
Дать ответ о происшествии можно было лишь проверив все возникшие версии путем сопоставления объективных данных.
В то же время по делу может быть одна верная версия. Когда преступление достаточно очевидно, виновный полностью признает содеянное, есть свидетели, орудие преступления, следы, вещественные доказательства, нет оснований строить еще какие-то версии. Но и в таких случаях могут возникнуть трудности, особенно у начинающих следователей. Все очевидно, но они видят преступление там где его нет, предполагают ложь, хотя никто не вводит их в заблуждение. Умение понять сущность преступления, дать ему правильную оценку – все это приходит с опытом, но до его приобретения некоторые следователи в состоянии запутать самое простое дело. Не доверяя показаниям свидетелей, которые могут что-то забыть, исказить, о чем-то умолчать, такие следователи начинают подозревать их в соучастии, собирают на них характеристики, иногда подвергают судебно-психиатрической экспертизе, даже задерживают по ст. 91 УПК РФ. А это уже серьезное нарушение закона. Задача прокурора – проверить, по какой версии работает следователь, дать ему необходимые советы, рекомендации, оказать нужную помощь, а в случае нарушения закона пресечь его действия.
При отсутствии непосредственных очевидцев убийства следователю самому надо предусмотреть версию о необходимой обороне, сильном душевном волнении, если даже сам виновный об этом не говорит. Однако он может заявить об этом на последующем этапе расследования, в суде. Проверить такие версии бывает трудно, а то и вообще невозможно. По данным О. Н. Сергеевой, в почти 80 % дел против личности, рассмотренных судами Санкт-Петербурга в 1990–1998 гг., виновные, их защитники выдвигали версии о необходимой обороне или о превышении ее пределов. Часто эти версии появлялись на стадии судебного разбирательства и по 52 % дел оказывались ложными. О. Н. Сергеева указывает, что сами следователи их не прогнозируют. Нередко обвиняемый, его защитник специально выдвигает версию о необходимой обороне поздно и это им выгодно тактически, так как у следователя уже нет времени на ее проверку. Иногда дело приходится прекращать на стадии предварительного расследования. Еще чаще суды вынуждены переквалифицировать преступления, и в итоге виновные получают минимальное наказание, т. е. по существу уходят от ответственности.
Конец ознакомительного фрагмента.