Проклятия Градерона. Глава третья. Дальнейшие планы (Марина Клингенберг, 2016)

Такая дорога показалась Балиану сущим адом. Хоть его заботливо вели, он чувствовал себя слепым и абсолютно беспомощным. Мимо проходили какие-то люди, но он не видел их. Они отпускали разнообразные комментарии по поводу странной процессии, удивленно перешептывались, здоровались с Аресом и Кристианом, обращаясь к ним с раздражающей Балиана приставкой «господин». Ладно, этот Арес, но уважение, пусть и фальшивое, градеронцев к эндерглидцу – вещь позорная! Балиан то и дело порывался выхватить меч и восстановить смытые границы между двумя разными народами, но Кристиан предусмотрительно перехватывал его руку.

Потом все стало еще хуже – на пути попалась целая череда длинных лестниц. Балиан постоянно спотыкался и чувствовал себя полным идиотом. А после у него возникло четкое ощущение, что его ведут над обрывом: он качнулся, и Кристиан удержал его с предостерегающим восклицанием.

В голове у Балиана кружились обрывки мыслей. Он в Градероне. Здесь теперь живет его старший брат. Ему двадцать восемь лет, хотя должно быть восемнадцать. «То есть, наоборот, – поправил себя Балиан. – Мне должно быть двадцать шесть…» Кто знает, что за чертовщина здесь творилась? Кто мог поручиться, что его не скинут сейчас в какой-нибудь овраг и не оставят умирать? Ведь кругом одни враги и, фактически, Кристиан – один из них.

Дойдя в своих тревожных размышлениях до такого, Балиан торопливо обругал себя и обвинил во всем плащ, закрывающий обзор. Он вообще не привык над чем-нибудь задумываться, но за последние сутки ему пришлось испытать на себе столь горькие и отчаянные размышления, что он потихоньку переставал себя контролировать.

Наконец, все закончилось. Скрипнула дверь, и Кристиан снял с Балиана плащ. После продолжительной темноты в глаза ударил неожиданно яркий свет. Балиану потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к освещению.

Они стояли в нешироком коридоре. Стены были каменными, но совершенно естественными, словно это было не жилое помещение, а обычная пещера. Однако убранство говорило об обратном – на каждом шагу попадались серебряные подсвечники с горящими свечами, деревянные двери вели в комнаты, из которых лился особенно яркий свет. По меркам Балиана, который провел раннее детство в деревенском доме, а все остальное время – в роскошных комнатах эндерглидских башен, жилище было более чем странным.

– Кристиан! – отвлек его от осмотра женский голос. – Наконец-то!

Балиан обернулся. К Кристиану подошла молодая женщина. Балиан мог бы признать, что она красива, но только если бы ее длинные распущенные волосы были не черными, а светлыми, ну или, на худой конец, если бы он встретил ее в Дилане. Поэтому он просто хмыкнул, показывая несправедливому миру, что это проникновенное «Кристиан, наконец-то!» его раздражает.

Но Кристиан отреагировал на такое приветствие более чем спокойно.

– Не думал, что мы задержались, – сказал он.

– Вы не задержались… Но брат хотел срочно тебя видеть, кажется, что-то случилось. Он сказал, чтобы я сразу передела тебе…

– Хорошо, – кивнул Кристиан. – Пойду прямо сейчас.

– Какие мы занятые! – поцокал языком Балиан.

– Веди себя хорошо, – Кристиан дал ему несильный подзатыльник. – Я скоро вернусь.

– Давай быстрее, – расстроился Юан. – Если что, подай сигнал тревоги, и мы триумфально сбежим! С Аресом, – добавил он, когда Кристиан уже вышел, и заискивающе поглядел на градеронца.

– Отстань, – беззлобно отмахнулся тот.

– Ну тебя! – надулся Юан. – Киснешь тут вечно один.

– Бежать не придется, вряд ли это связано с вами, – улыбнулась женщина. – Надеюсь, что ничего особо серьезного. А ты, значит, и есть Балиан? – посмотрела она на Балиана.

– Ну и?

– Мое имя Сату Рейта, – представилась Рейта. – Надо же, ты так похож на Кристиана! И на Юана…

– Конечно, – проворчал Балиан. – Они же мои братья.

– Тоже верно. Демиан, ты чего прячешься?

Демиан и впрямь, за неимением Кристиана, спрятался за Юана и Ареса и пытался тайком проскользнуть в комнату. Но Юан ловко подхватил несостоявшегося беглеца на руки.

– Пытается избежать расправы, – весело проговорил он. – Мы попали под дождь, и он немного простыл.

– Ничего я не простыл! – возразил Демиан, но его хриплый голосок выдавал его с головой. – И не устал.

– Значит, простыл и устал, – вздохнула Рейта. – Иди в комнату. И вы тоже, – обратилась она к остальным.

Балиан передернул плечами и, громко топая, направился следом за Юаном и Демианом. Арес хотел уйти, но Рейта попросила его остаться. Бывший Хранитель Ключа действительно долгое время служил Кристиану, но только официально. Отношения у них сложились очень хорошие, даже дружеские: Аресу приходилось выполнять не приказы Кристиана, а просьбы, и то редкие. Чаще они просто действовали вместе, и Арес всегда был желанным гостем в этом доме. Впрочем, на этот раз ему было дано задание – подогреть вино для вновь прибывших.

– Аресов, – сказал Юан, когда он подал ему кубок, – очень удобно использовать в хозяйстве.

Балиан прыснул, расплескав горячий напиток, который ему дали взамен вина – такой же давал ему Кристиан.

– Ты, Юан, своей смертью не умрешь, – вздохнул Арес.

– Ты мне угрожаешь? – Юан почему-то очень обрадовался.

– Нет. Просто констатирую факт.

– Ну вот всегда так, – надулся Юан и пояснил Балиану: – Ничем его не прошибить.

Балиан промычал что-то неопределенное. Ему до сих пор казалось, что он все еще спит. Сидеть в градеронском, хоть и хорошо освещенном, доме рядом со взрослым Юаном, мило беседовать с градеронцами, двое из которых – жена и сын Кристиана, а еще один – старый враг… Нарочно не придумаешь.

Он хотел исподволь посмотреть на Рейту и шарахнулся в сторону – оказывается, она уже отошла от Демиана и встала прямо перед ним.

– Чего тебе? – огрызнулся Балиан. Он совсем не собирался любезничать с этой женщиной, которая подвергла его брата такому страшному испытанию, как женитьба.

Та, однако, тоже оказалась не лыком шита.

– Да уж, ты похож на Кристиана только внешне, – сказала она.

– И что теперь? – вскинул брови Балиан. – Хочешь выйти за меня замуж?

– С такими манерами тебе и свободной девушки не добиться.

– Как будто тебя кто-то добивался! – фыркнул Балиан. – И не старовата ли ты для девушки?

– Балиан! – напустился на него Юан. – Немедленно прекрати!

– Отойди, Юан, – мягко попросила Рейта.

Юан послушался. Балиан хотел заявить, что всяческое притворство вроде демонстрации потрясающе кроткого нрава на него не действует, но Рейта вовсе не собиралась притворяться. Едва Юан отодвинулся, она отвесила Балиану оплеуху.

– Ах ты!.. – взвился на ноги Балиан. – Дайте мне меч!

– Ностальгия, – протянул Юан, мечтательно глядя куда-то вдаль.

– Воинского статуса у меня нет, – улыбнулась Рейта. – Лучше бы говорил повежливее.

Балиан снова возмущенно фыркнул и, сев, отвернулся. Но Рейта опустилась перед ним на колени и, дернув его за правую руку, поднесла обледеневшую кисть к глазам, внимательно ее изучая.

– Эй, ты что делаешь? – подозрительно уставился на нее Балиан.

– Исполняю свой долг, – коротко ответила Рейта.

– Все нормально, Балиан! – заверил Юан. – Я же говорил. Надо подстраховаться, чтобы проклятие раньше времени тебя не заморозило. Арес, можно тебя на минутку?

Арес окинул Балиана и Рейту еще одним подозрительным, но несколько растерянным взглядом, и машинально поднялся на ноги. Юан с расторопностью вежливого гостя собрал пустые кубки и увлек его за собой в кухонное помещение, находящееся в самом конце длинного коридора.

– Надеюсь, – сказал Арес, – ты мне все объяснишь.

– Теперь – да, – кивнул Юан. – Извини. Рейта тоже только перед самым уходом Кристиана узнала.

– И что же все это значит?

– Все просто, – Юан без колебаний уселся на стол для готовки. – Кристиан пришел служить в Градерон, чтобы получить награду от вашего правителя. Чтобы вернуть к жизни Балиана.

– Но десять лет… Он десять лет служил на благо Градерона! – Арес был совершенно растерян.

– Таково было условие Руэдейрхи, – ответил Юан. – И Кристиан его выполнил.

Арес продолжал оторопело смотреть на него. Он хорошо помнил, как Кристиан пришел в Градерон. Тогда он, Арес, тоже был в шоке – совсем недавно они с тремя (точнее, уже двумя) братьями простились неподалеку от проклятых гор, и уж в тот момент Арес был абсолютно уверен, что больше их не увидит. Каково же было его удивление, когда Руэдейрхи, милостиво отпустив все его грехи, но отобрав статус, вдруг вызвал разжалованного Хранителя Ключа прямиком в тронный зал. Там, сверля взглядом неизвестность, стоял Кристиан. «Ты будешь служить ему, Арес», – сказал тогда Руэдейрхи.

Арес подумал, что все это – какой-то глупый сон. Нет, заставить его служить кому-то, особенно стражу Рассвета, особенно недавнему врагу – вполне в духе Руэдейрхи. Арес был целиком и полностью предан правителю, глубоко раскаивался в краже пергамента и против такого наказания ничего не имел, даже наоборот – кара в виде лишения статуса показалась ему слишком мягкой. Ведь Тараноса, совершившего, в числе прочего, тот же проступок, отдали в заключение.

Но тогда Арес был поражен совсем другим. Во время сражения с Кристианом он убедился, насколько он предан своему делу и благороден. Что мог эндерглидец, Хранитель Ключа, найти привлекательного в темной стороне? И что могло такого случиться, чтобы взгляд его так потяжелел? Неужели его удерживали тут силой?

Однако Арес быстро убедился, что это не так. Ему было нелегко привыкнуть к своему положению – находиться на побегушках у чужака, которого все вокруг ненавидят! Но Кристиан ни разу ничего ему не приказал. Просто спрашивал о тех или иных порядках Градерона, чтобы ненароком чего-нибудь не нарушить, да просил о каких-нибудь мелочах, в основном бытовых – например, Аресу помнилось, как он по такой просьбе сидел с Юаном, который явился без предупреждения. Кристиан ушел на миссию, но оставлять брата одного было нельзя, таков был приказ Руэдейрхи. Так что Юан коротал время с Аресом. Но ни он, ни Кристиан не говорили ему, как так получилось, что они оказались в разных концах Этериола. Арес знал, что их брат Балиан попал под проклятие, но ему и в голову не приходило, что эти события могут быть как-то связаны. Попавшие под проклятие считались безнадежно мертвыми.

– Но это безумие! – наконец, сказал Арес.

– Почему? – удивился Юан. – Ведь Балиан вернулся!

– Я не об этом. Если все это было ради вашего брата, то что теперь будет делать Кристиан? Ведь он не может покинуть Градерон!

Юан немного помолчал. Он знал, что так возмутило и встревожило Ареса, но все это время старался об этом не думать. Сколько времени он тешил себя мечтами, в которых они с Кристианом и Балианом были вместе. Казалось, все просто – Кристиан получает заслуженную награду, Балиан оживает, все вместе они возвращаются в Эндерглид. Но, увы, на деле все было гораздо сложнее. И эти мечты, несмотря на возвращение Балиана, грозились так и остаться мечтами.

– Я не знаю, – ответил Юан и грустно повел головой. – Это, думаю, придется решать Кристиану.

Пока они совещались на кухне, Рейта осмотрела руку Балиана. Все это время за ними наблюдал Демиан, и он смотрел то на него, то на Рейту.

– Почему вы не обучаете его? – не выдержал Балиан.

– Потому что это опасно, – ответила Рейта.

– Что за бред! – грянул Балиан так, что Демиан испуганно дернулся. – А жить вообще не опасно? И он сам этого хочет! Наверняка! Эй, хочешь?

– Хочу, – откликнулся Демиан едва слышно.

– Как-нибудь потом, – сказала Рейта.

– Да ты издеваешься! – вспылил Балиан. – Это же сын Кристиана, черт возьми! Ты хоть знаешь, кто такой Кристиан?

– Знаю, – усмехнулась Рейта. – Мой муж.

Балиан огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы запустить в жутко нахальную, по его мнению, женщину, но, увы, ничего не нашел. Комната была безукоризненно прибрана.

– Слушай меня внимательно, – сказала Рейта, поднимаясь на ноги. – Рука продолжит замерзать. Запомни, у тебя есть время до тех пор, пока лед не дойдет до локтя. Тебе обязательно нужно пройти через Врата Рассвета до того, как это случится.

– То есть через полгода? – проворчал Балиан.

– Скорее всего, это произойдет раньше. Я точно не знаю, – Рейта пожала плечами. – Ты первый, кого вернули к жизни.

– А как же твоя хваленая подстраховка?

– Я сделала все, что могла, – отрезала Рейта. – Пока ты кричал на весь дом.

Балиан хмыкнул и согнул и разогнул обледеневшие пальцы. Что ж, по крайней мере, рука была работоспособной. Он не представлял, как можно жить без возможности держать меч, и решил, когда выдастся свободная минута, потренировать левую руку. На всякий случай.

Тем временем Кристиан шел к тронному залу давно знакомой дорогой. Его терзали смешанные чувства. С одной стороны, он был безумно рад тому, что дома его ждал Балиан. Родной брат, с которым они всегда были неразлучны, с которым они столько пережили, и с которым пришлось расстаться на столь длительный срок. Но с другой, Кристиан чувствовал, что все не так хорошо, как видится в свете долгожданного счастья.

Он привел Балиана в ненавистное ему место. Более того, он сам невольно стал частью этого места. Лед на руке брата вызывал дикую тревогу, которая не была заметна окружающим только потому, что за годы, проведенные в Градероне, Кристиан совсем разучился выражать свои чувства. И, наконец, его срочно требует к себе Руэдейрхи. Это могло значить одно из двух – или что-то случилось, или Кристиан в чем-то провинился. Но поскольку провинился он только в том, что обещанные десять лет закончились, и уговор выполнен, ощущения это вызывало до тошноты гнетущие. Что, если Руэдейрхи прямо спросит, что он собирается делать? Кристиан уже не раз и не два подозревал, что хитрый правитель Градерона специально провернул все это, и намеренно позволил случиться тому, что он оказался буквально прикован к чужому ему месту. Темному, отвратительному городу…

За прошедшие годы Кристиан научился как-то подавлять свой страх перед темнотой, хоть это и оставило несмываемые отпечатки на его личности. Он узнал – впрочем, он и раньше в этом не сомневался, – что в Градероне много действительно хороших, умных, благородных и справедливых людей. Но все равно это было не его место. Все десять лет он сдерживал себя. Ему хотелось в Эндерглид. Хотелось просыпаться среди ночи и видеть за окном яркое солнце. Хотелось будить спящих рядом братьев и вместе с ними идти к Вратам Рассвета.

Кристиан был уверен, что Руэдейрхи знал об этих мыслях. Он не мог не заметить. Как же он поступит теперь? Наверное, скажет свое обычное «говори мне правду, только правду, Кристиан» и спросит, каковы теперь его планы. Не исключено и то, что он просто заявит – иди, уговор выполнен. Или нет? В тот день они не говорили об уходе Кристиана, а только о том, что после десяти лет верной службы Балиан вернется к жизни. Что ж, если Руэдейрхи думал об этом, то он хорошо позаботился о недостающем пункте договора, решив все за него. Но разве это согласовывалось с его правилами о справедливости?

От этих размышлений у Кристиана разболелась голова, и к тронному залу он подошел уже в совсем упавшем настроении. Раньше он бы ворвался сюда вместе с Балианом и Юаном, попрощался, и они бы все убежали в Эндерглид. Однако он уже не ребенок, чтобы действовать так. Долг есть долг.

– Кристиан! – при его виде Руэдейрхи, сидящий на троне, уперся в подлокотники и с видимым трудом поднялся на ноги. – Немедленно подойди.

Кристиан послушался. Он был удивлен. Во-первых, стол чуть поодаль был завален бумагами, с которыми торопливо разбирались сразу два приближенных правителя – советники Танкред и Грейдергерд. Во-вторых, Руэдейрхи был явно напряжен, что бывало крайне редко.

– Сюда. – Он направился к столу, но качнулся и чуть не упал.

Кристиан торопливо подал ему руку. Когда он только пришел в Градерон, Руэдейрхи своей внешностью поверг его в шок. У него были длинные светлые волосы, Кристиан до сих пор не знал, как так получилось, ведь светловолосые люди рождались только в Эндерглиде. Кроме того, Руэдейрхи был молод, очень красив и явно тяжело болен. Ходьба давалась ему с большим трудом, особенно когда он торопился.

– Здесь, – Руэдейрхи указал на карту, разложенную на столе. – Ты один был в горах. Покажи им.

Кристиан, ни о чем не спрашивая, тут же взялся за дело. Руэдейрхи, несколько успокоившись, самостоятельно вернулся к трону.

В горы его послали лет шесть назад. Кристиан был уверен, что Руэдейрхи сделал это забавы ради, чтобы испытать его преданность – ведь у тех мест была такая дурная слава, что даже отступники туда почти не заходили. Речь шла не о той горе, где Балиан проспал десять лет, а тех, что раскинулись дальше. Но Кристианом в то время владела такая апатия, что он пошел туда совершенно спокойно, ни минуты не колеблясь. Путь выдался долгим и тяжелым. Руэдейрхи дал ему на время кольцо преследователя и сказал, что он избежит опасностей, и это действительно оказалось так. Тем не менее, Кристиан там много чего повидал, и, будь у него выбор, он предпочел бы никогда туда не возвращаться. Это были отвратительные места. Когда он проходил по извилистой, сотни лет заброшенной тропе, что-то словно давило на него со всех сторон, заставляло гнуться к земле и желать бежать, куда глаза глядят. Позже Руэдейрхи объяснил, что причиной этому – огромное количество древней магии или, иными словами, проклятий. Хоть Кристиан и не попал под их действие, потому как не претендовал ни на одну из вещей, которые хранились в горах, их силу он ощутил с лихвой.

Но, как оказалось, это все-таки пригодилось. Кристиан прочертил на карте несколько линий и толково объяснил, как обстоят дела на указанных тропах. Танкред и Грейдергерд задали ему несколько вопросов и, получив ответы на них, сказали, что узнали все, что хотели. Кристиан отошел и вопросительно посмотрел на Руэдейрхи.

– Извини за внезапность, – сказал тот. – Как твой брат?

– Все прошло удачно. Сейчас он здесь.

– Очень хорошо, – проговорил Руэдейрхи ничего не выражающим тоном. – Из тех мест пришли тревожные вести. Ты не видел ничего подозрительного?

– Нет, – честно ответил Кристиан. – Шел сильный дождь, сложно было что-то разглядеть.

– Дождь… – повторил Руэдейрхи. – Понимаю. Вы были в доме, о котором я говорил?

– Да. После я сделал все, что вы сказали. Но отступников там оказалось совсем немного.

– Тем лучше. И тем хуже. – Руэдейрхи подпер рукой щеку и вздохнул со скучающим видом. – Видишь ли, ты оказался единственным нашим человеком, кто в это время был за пределами Градерона, да еще и в тех местах. Впрочем, куда лучше было бы наоборот. Мы нуждались в информации, – он кивнул на своих приближенных, продолжающих прочерчивать что-то на карте. – Ладно. Можешь идти. Думаю, в ближайшие дни заданий для тебя не будет. Если, конечно, ситуация не получит продолжения, на что я очень надеюсь.

«В ближайшие дни, – подумал Кристиан. – Он знает, что я не уйду».

Он поклонился и уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг вспомнил кое-что и снова вернулся к трону.

– Повелитель Руэдейрхи, – сказал он. – Вы сказали, что я был единственным вашим человеком, который был за пределами Градерона.

– Так и есть.

– Но мы встретили воина Заката, – сказал Кристиан.

Руэдейрхи неотрывно смотрел на него.

– Продолжай, – велел он.

В сущности, больше Кристиану нечего было сказать, но он все-таки нашел слова:

– Я все равно хотел вам об этом сообщить, потому что он показался мне странным. Он вступил в битву с моим братом, Юаном, и в ходе боя сказал ему, что выполнил свое задание. Однако после встречи с нами он пошел в другую сторону… Не к Градерону.

– Интересно, – и впрямь заинтересовался Руэдейрхи. – Я так понимаю, его лицо не было тебе знакомо?

– Нет. Но он обратился ко мне по имени, – вспомнилось Кристиану.

– Интересно… – повторил Руэдейрхи. – Все, кроме тебя, были в Градероне. Исключая еще одного человека, но я уверен, что ты встретил не его… Я прикажу проверить. А ты расспроси своего брата. Если закон велит умолчать ему о своих делах, пусть. Но, думаю, он не откажется рассказать побольше о нашем человеке.

– Хорошо, – кивнул Кристиан.

– Можешь идти, – отпустил его правитель Градерона.

Кристиан послушно удалился. В его отсутствие явно произошло что-то странное: вопросы о территории за горами, карта, испещренная непонятными знаками… Но ему совсем не хотелось разбираться в этом. Сейчас его волновала только его собственная судьба. В голове эхом отдавалось «в ближайшие дни»… Он остается в Градероне. Все уверены, что он никуда не уйдет. И ему и впрямь не оставалось ничего другого. Сможет ли он пойти наперекор всему и вернуться вместе с братьями в Эндерглид? Кристиан в этом сомневался. Как сомневался и в том, что в Эндерглиде его примут с распростертыми объятиями. Ведь теперь он был для них предателем.

Но это значило, что его снова ждало расставание с Балианом. Теперь, когда он вернулся, пережить это казалось невозможным. Впервые за долгое время они встретились втроем, совсем как раньше. Однако на этот раз между ними встанет не лед, а препятствия, вольно или невольно (кто знает?) выстроенные Руэдейрхи.

Кристиан вышел на улицу, но не стал спускаться вниз, в город, а перешел на другую лестницу и, преодолев ее, направился вправо, по одной из пугающе узких дорожек. После сочетания Сату Рейты любящий брат пожаловал ей и ее мужу (то есть, Кристиану) отдельное жилье. Все счастливчики, попавшие в окружение Руэдейрхи, жили здесь, рядом с горой, из которой буквально был выстроган величественный, но крайне мрачный замок. В обе стороны от него протянулись естественные каменные стены, в которых и располагались «дома». Но, несмотря на все удобства, Кристиан себя счастливчиком не чувствовал. После исчезновения из его жизни Балиана он вообще никем себя не чувствовал.

Кристиан вспомнил, как после трех лет, проведенных в Градероне, был вызван к правителю, и тот ошарашил его совершенно неожиданной новостью.

– Кристиан Розенгельд, – сказал Руэдейрхи. – Тебе будет даровано звание Хранителя Ключа Врат Заката.

Потребовалось время, чтобы осознать то, что говорил правитель. Это казалось невозможным. Этого просто не могло быть.

– Ты смущен, Кристиан? – продолжал Руэдейрхи. – Ты не можешь понять, почему именно ты, чужой Градерону?

Это было не единственной причиной, но Кристиан молча кивнул.

– Именно поэтому, – сказал Руэдейрхи. – Ты пришел сюда ради собственной выгоды, но усердно исполняешь свой долг. Ты удивительно предан абсолютно чужому и даже ненавистному городу. За тобой следили. Я знаю, что ты виделся с эндерглидцами. Но ты не выдал наших тайн, даже когда тебя об этом попросили.

Это действительно было так. Рэвенлир, приведший Юана на очередную встречу, задал ему несколько тонких вопросов, в ответ на которые получил вежливое, но твердое «не могу сказать». Конечно, никакой преданности к Градерону у Кристиана не было. Просто таков был уговор – верная служба. О чем он и напомнил Руэдейрхи.

– Это мне тоже нравится, – усмехнулся тот. – Пугающая честность. Ты знаешь, как я это ценю. Что ж, оставшиеся семь лет – срок долгий. Ты успеешь показать себя как Хранителя. Я отобрал у Ареса статус, но Ключ все еще у него. Он научит тебя его использовать.

Кристиан не знал, что сказать. Он так и не решился признаться в том, что он уже Хранитель, и ему принадлежит Ключ от Врат Рассвета. Кристиан боялся, что если это всплывет, его заставят использовать Ключ на благо Градерона – то есть, открывая Врата Рассвета по собственному усмотрению. Этого Кристиан позволить не мог. Он не хотел, чтобы ему пришлось выбирать между Балианом и всем Эндерглидом. Он просто не имел права на такой выбор.

После того разговора Кристиан рассказал обо всем Аресу. Арес, мягко говоря, удивился – он-то прекрасно знал, что перед ним Хранитель Ключа Врат Рассвета, однажды даже сражался с ним в Дилане. Не поверив своим ушам, он отправился к Руэдейрхи, но вместо объяснений получил приказ – обучить Кристиана и отдать ему Ключ.

– Ты рассказал ему? – спросил Кристиан, когда он вернулся.

Арес пожал плечами и мрачно бросил:

– Нет.

Кристиан был благодарен ему за сохранение тайны, тем более что после ухода из Эндерглида он поклялся не использовать Ключ, и не призывал его все эти годы. Но с тех пор он чувствовал себя неважно. Теперь, будучи Хранителем Ключа Врат Заката, Кристиан не мог просто уйти, когда заблагорассудится. Градерон зависел от него. Ему верил сам Руэдейрхи. Сбежать с Ключом – значит, предать не только Градерон, но весь Этериол.

Так Руэдейрхи создал первую причину, которая прочно держала Кристиана в Градероне. Он не мог сбежать, не мог просто бросить Ключ и уйти – ведь его обязательно нужно было передать кому-то, кого выберет правитель. Таков закон.

Кристиан приблизился к знакомой двери и, распахнув ее, вошел внутрь. Несмотря на поздний час, коридор был ярко освещен. Здесь было весьма странное для Градерона место – всегда горели свечи, множество свечей. Через несколько дней после сочетания Рейта спросила, что беспокоит Кристиана, почему он так напряжен. Он сказал, что ему сложно привыкнуть к постоянной темноте. С тех пор в доме всегда ярко горели огни, хотя Кристиан и не просил об этом.

Вторая причина…

– Отец!

…Третья.

Демиан стоял в коридоре и смотрел на Кристиана радостным взглядом.

– Почему ты не отдыхаешь? – спросил Кристиан.

– Я хотел подождать, пока ты вернешься.

– Я вернулся. Так что самое время отдыхать. – Кристиан мимоходом провел рукой по его голове и вошел в комнату.

Ему открылась забавная картина: Рейта, Арес, Юан и Балиан сидели вокруг стола и поочередно клали на него карты. Балиан постоянно стрелял глазами по сторонам, пытаясь подглядеть, какие у кого запасы, и громко ругался, когда карты соперников ставили его в тупик. Кристиану стало жаль брата – в Эндерглиде не было подобных игр, и, конечно, Балиана научили только что. Арес же был заправским игроком, Рейта отличалась феноменальной памятью, ну а Юан, как всегда, мухлевал.

– Кристиан! – обрадовался Юан. – С возвращением. Нам пора бежать?

– Нет, – усмехнулся Кристиан. – Все спокойно. Но прекратите обыгрывать Балиана.

– Мы его подбадриваем, – Юан ловко спрятал за пояс одну из совсем не нужных ему карт.

– Да ну вас! – Балиан в сердцах бросил карты на стол, но тут же схватил их вновь. – Дурацкая игра…

– Сдаюсь, – Арес поднялся на ноги. – Мне пора идти.

– Трус, – пробурчал Балиан.

– Он тебя пять раз обыграл, – услужливо напомнил Юан.

– Удачи, – сказал Кристиан Аресу. – Возможно, тебя вызовут, у гор что-то случилось, но я… Не вникал.

Арес не стал выражать свое удивление, вызванное неожиданной новостью, только понимающе кивнул – было понятно, что Кристиану сейчас не до подобных дел, – и, попрощавшись со всеми, ушел. Рейта вызвалась его проводить, но после его ухода не стала возвращаться к братьям. Из комнаты слышался яростный говор Балиана, ему вторил укоряющий голос Юана. Разумеется, им было, о чем поговорить.

Погруженная в не слишком веселые раздумья, Рейта занялась приготовлением лекарства для Демиана. На душе у нее было неспокойно. О существовании Балиана она узнала всего несколько дней назад, когда Кристиан вкратце объяснил, куда, зачем и почему берет с собой сына. Рейта ничего не имела против этого предприятия, даже наоборот. Она сразу заподозрила, что извечная печаль и некоторая нелюдимость Кристиана напрямую связана с этим Балианом, а, значит, когда он вернется, все станет лучше некуда.

Однако этого не произошло. Да, во взгляде Кристиана многое изменилось. Но было похоже на то, что просто одна тягота сменилась другой. Вдобавок, Рейта заметила, что Юан теперь смотрел на нее с затаенным сочувствием. Арес, уходя, окинул ее похожим взглядом. Рейте это совсем не понравилось.

Когда она прошла обратно мимо комнаты, в которой сидели трое братьев, она отчетливо услышала, как Юан сказал: «Значит, завтра возвращаемся в Эндерглид». Оставалось только догадываться, имел ли он в виду себя и Балиана или всех троих.

Но думать об этом не хотелось. Подавив слабое желание вмешаться в разговор, Рейта отправилась к Демиану.

Несмотря на дикую усталость, которая угадывалась с первого взгляда, мальчик не спал. В его измученном виде не было ничего удивительного – в конце концов, до вчерашнего дня он никогда не покидал не только Градерон, но и территорию, к которой относился замок, то есть близлежащие места. Как он радовался долгожданному путешествию! А теперь воодушевления как не бывало. Демиан сидел на кровати, обхватив колени руками, и выглядел очень печальным.

– Что за вид? – упрекнула Рейта, подходя к мальчику и протягивая ему кубок с горячим питьем.

Демиан грустно посмотрел в него.

– Я сделал что-то не так? – спросил он.

– Не знаю. С чего ты взял?

Демиан сделал несколько глотков, из-за расстройства даже не обращая внимания на слишком приторный и потому неприятный вкус лекарства. Потом нерешительно пробормотал:

– Это я виноват в том, что у Балиана обледенела рука?

– Конечно, нет, – отрезала Рейта. – Ты же знаешь, это из-за проклятия.

– Но ведь я его снял… Наверное, я сделал что-то не так.

– Глупости, – Рейта забрала у него пустой кубок. – О том, что так будет, было известно еще до того, как тебя попросили снять проклятие. Все идет, как должно идти. А теперь спи, – она уложила его и накрыла одеялом.

– Мне кажется, что отец недоволен, – выдавил из себя Демиан.

– Ничего подобного. Просто ему сейчас нелегко. Но если ты не прекратишь себя истязать, то серьезно заболеешь, и тогда он точно будет недоволен. Спи.

Демиан тяжело вздохнул и закрыл глаза. Усталость взяла свое – он почти тут же уснул.

А в соседней комнате за это недолгое время успела разгореться бурная дискуссия. Едва Арес и Рейта скрылись за дверью, Юан сказал, что если они с Балианом не хотят навредить своим отношениям с Эндерглидом, то завтра же нужно отправиться в светлый город, тем более что то, ради чего они пришли сюда, уже сделано. Кристиан согласился с ним. Но, помедлив, сказал, что только проводит их, а потом вернется в Градерон. Такое заявление пришлось совсем не по душе Балиану.

– Что за черт? – треснул он кулаком по столу. – Мне это надоело!

– Тише, Балиан, – Юан попытался утихомирить его, но куда там! Балиан продолжал кричать.

– Вы для чего меня вернули? – голосил он. – Чтобы я жил себе в Эндерглиде и мирился с тем, что ты, Кристиан, сидишь здесь? Размечтались! Что с вами такое? Ты тоже, Юан, будешь сидеть и ничего не делать? Я еще могу понять, эти чертовы десять лет, но теперь…

– Балиан! – все-таки удалось перебить его Юану. – Ты просто не понимаешь.

– Хорошо, – сказал Балиан, тяжело дыша от ярости. – Объясняй, Кристиан. Не через Юана. Лично мне. Я слушаю.

Кристиан поднял на него опустошенный взгляд.

– Мог бы и сам догадаться, – проговорил он бесцветным голосом. – У меня семья. И даже если вы для меня важнее, я не могу просто бросить их и уйти, куда мне хочется.

Балиан внимательно смотрел на него. Кристиан говорил таким тоном, словно его присутствие здесь было обыкновенной обязанностью, возложенной начальством. В его словах легко прочиталось желание оставить все и уйти. Не давало ему это сделать разве что чувство ответственности. Это было совсем не похоже на Кристиана. И хотя Балиан разозлился бы еще сильнее, если бы брат заявил, что жена и ребенок ему важнее, ему сложно было поверить, что Кристиан совсем ничего к ним не чувствовал, особенно к Демиану. Это было просто неправильно. С какой любовью он всегда опекал его и Юана, а о родном сыне говорил как о неком досадном приложении.

– Хорошо, – сказал он. – Но и оставаться тут ты тоже не можешь.

– И что ты предлагаешь? – вздохнул Кристиан.

– М-м… Забери их с собой, – нашелся Балиан. – Мелкому там самое место, в нем градеронского не больше, чем во мне.

– Если бы все было так просто, – Кристиан горько усмехнулся. – Даже если они согласятся уйти, в чем я сомневаюсь, никто и никогда не пустит их в Эндерглид. Я не уверен, что мне одному разрешат туда вернуться. Чего уж говорить о…

– Бери одного Демиана, – тут же придумал выход Балиан.

– Очень мило, – хмыкнул Кристиан. – Оторвать ребенка от любящей матери и бросить ее в полном одиночестве.

– Сама виновата! – никак не мог простить Рейту Балиан.

– Кроме того, теперь я Хранитель Ключа не только Рассвета, но и Заката.

– Не много тебе? – продолжал бесноваться Балиан – его совсем не впечатлила новая должность брата.

– Слушайте, – вмешался Юан. – Давайте не страдать раньше времени! Мы с Балианом вернемся и поговорим с Гволкхмэем и Тристаном. И с Ключом как-нибудь разберемся. Может, все образуется. А нет – тогда и будем думать. Спешить некуда. Полгода у нас есть. Мало ли что!

Балиан вспомнил, что Рейта сказала о том, что, скорее всего, все завершится гораздо раньше, но не стал пока упоминать об этом. Картина и без того вырисовывалась невеселая.

– Ладно, – хмуро бросил Балиан. – Согласен.

– Значит, завтра возвращаемся в Эндерглид! – воскликнул Юан. – А ты, Кристиан, не беспокойся. Что-нибудь придумаем, и всем обязательно будет хорошо.

– На худой конец свергнем Руэдейрхи, – подхватил Балиан. – Но вообще я уверен, что Гволкхмэй на все согласится. Вы просто не умеете с ним разговаривать.

Кристиан недоверчиво покачал головой, но возражать не стал. Ему отчаянно, до боли хотелось вернуться в Эндерглид вместе с братьями, и глупо было сдаваться, не попытавшись даже поговорить с Гволкхмэем. Впрочем, уход Демиана и Рейты из Градерона представлялся ему крайне сомнительным. Он-то знал, что значит прожить столько времени на свету, а потом оказаться в кромешной тьме. Наоборот наверняка ничем не лучше.

Но Кристиан по старой привычке тут же отмел эти мысли. Он не любил думать о своей семье. Он готов был помогать им, защищать их и давать все, в чем они нуждаются. Но планировать что-то казалось пропащей, бесполезной затеей. Здесь он оказался с ними как в тюрьме. Кристиан даже не знал, какие именно чувства он испытывал к Сату Рейте и Демиану. Об этом он тоже старался не думать.

Договорившись о завтрашнем уходе, Балиан и Юан завалились спать. Кристиан продолжал сидеть за столом, неотрывно глядя на них. Так он мог проводить многие часы. Раньше он смотрел или на Юана, или в пустоту. Ему никогда не требовалось продолжительное время для отдыха, в Градероне же потребность в сне сократилась еще на несколько часов. Бывало и так, что он совсем не мог уснуть – похоже, сейчас был именно такой случай.

Кристиан думал о том, что завтра Балиан и Юан уйдут, и он снова останется один в ненавистной темноте. Кристиан не винил никого в том, что сложилась такая скверная для него ситуация, но ему было тяжело с этим смириться. Балиан, безусловно, выскажет Гволкхмэю все, что думает о нем и о «дурацких правилах» (хотя сам он скорее бы умер, чем позволил градеронцам спокойно входить в Эндерглид), но едва ли это могло помочь. Гволкхмэя связывали законы. Кроме того, Руэдейрхи ни за что не отпустит свою сестру, да и, прояви он безразличие, многие возмутились бы, ведь Сату Рейта, помимо всего прочего, очень сильный целитель. Сделать, как советовал Балиан, уйти одному? Кристиан не мог заставить себя всерьез задуматься и об этом. Любой, кто хоть немного знал Рейту, мог с уверенностью сказать, что без Кристиана она просто не выживет.

Он вспомнил, как шел на собственное сочетание, совершенно ничего не зная о невесте. Даже ее внешность представлялась ему весьма смутно. Впрочем, он почти не думал об этом, просто шел, наполовину убитый апатией, приказывая себе быть предельно внимательным и вежливым к будущей жене, какой бы та ни оказалась. Ни дать ни взять миссия, данная Руэдейрхи… Но когда он увидел Рейту, то сперва даже немного оторопел. В свете такого своеобразного приказа правителя Градерона можно было предположить, что девушка привыкла, что любую ее прихоть, пусть и такую серьезную, безоговорочно исполняют. Это невольно навевало мысли о властном и высокомерном характере, но Рейта смотрела на него таким взглядом! Похожим, Кристиану помнилось, Балиан взирал на Розетту – зачарованные, полные бесконечного восторга глаза. Только у Рейты эти чувства проявлялись гораздо сильнее. Она не отводила от него этого взгляда, жадно ловила каждое его слово, во всем старалась услужить. Когда Кристиан, сделав над собой усилие, вымученно улыбнулся ей при встрече, то, казалось, она готова была упасть в обморок от радости. Восторг внешностью Кристиана граничил у Рейты с абсолютно легкомысленной влюбленностью – ей тогда едва исполнилось семнадцать лет, и, как потом поделился Арес, сколько ей ни говорили, что Кристиан чужой, из Эндерглида, и в любой момент может предать Градерон, девушка никак не желала отказаться от намеченной цели. В конце концов Руэдейрхи сдался. Кристиан воочию представлял, как это было – наверняка правитель, как обычно, легонько вздохнул, сказал «ладно-ладно» и велел вызвать к себе потенциального жениха. Для него все было просто.

Но годы шли, и, хотя Рейта заметно посерьезнела и уже не казалась легкомысленной девочкой, влюбленность ее никуда не делась. Кристиану, однако, не в чем было ее упрекнуть. Она никогда не досаждала ему, с пониманием относилась к любой ситуации, и когда Кристиан впервые привел Юана, встретила мальчика с большой радостью и дружелюбием. О Балиане они никогда не рассказывали. Сама Рейта ни о чем не спрашивала – для нее существовал только тот Кристиан, которого она знала, и она ни разу не поинтересовалась даже тем, как и почему он попал в Градерон.

Через несколько месяцев после сочетания Кристиан вернулся с очередной миссии и был встречен абсолютно счастливой женой. Рейта, сияя от радости, объявила, что у них будет ребенок. Кристиан не придумал ничего лучше, кроме как молча обнять ее, чтобы она не видела его лица, начисто лишенного положительных эмоций. Это известие стало для него неприятным шоком, и до последнего он в глубине души надеялся, что ребенок не его, пусть даже это был один шанс из миллиона – никому в здравом уме не пришло бы в голову заподозрить Рейту в измене. Он это понимал, но верить в происходящее не хотел. Однако мальчик родился с типичной внешностью Розенгельдов – золотистые волосы, серые глаза, – и этим невольно положил конец всем надеждам. Кристиану пришлось признать, что у него есть сын.

Он сторонился его. Это казалось совершенно лишним звеном какой-то дьявольской цепочки. Рейта была взрослым человеком, при желании ей все можно объяснить – рассказать, как он попал в Градерон, как сильно привязан к двум своим братьям, и на что пошел, чтобы вернуть одного из них. Но объяснять это ребенку бесполезно. Волей-неволей Кристиан был в ответе за его жизнь. А маленький Демиан, словно нарочно, души не чаял в отце и изо всех сил пытался заслужить его внимание. Это угнетало Кристиана еще сильнее. Он понимал, что не прав, что не должен так себя держать, но ничего не мог с собой поделать. Тьма раздражала его, ему хотелось увидеть Балиана, вернуться с ним в те времена, когда они бродили по Дилану, защищая друг друга. А вместо этого он вынужден сидеть в ненавистном ему Градероне и через силу улыбаться мальчику, который, будто в издевку, был вылитым Юаном в детстве. Живое свидетельство тому, что о прошлом надо забыть. Вернуть его невозможно.

Но Балиан все-таки жив, – говорил себе Кристиан, неотрывно глядя на брата. Тот спал, так развалившись, что бедный Юан подвергался опасности упасть на пол. Обледеневшая рука безвольно откинулась на подушку.

Кристиан приказал себе ждать. Юан был прав. Пока с Балиана окончательно не снято страшное проклятие, ему лучше остаться в Градероне. А к тому времени он решит, каким путем ему пойти.

Рано утром Балиан, Юан и Кристиан собрались уходить. Прощаясь с ними, Рейта смотрела на Кристиана с затаенной тревогой, но он сказал, что просто проводит братьев до Эндерглида.

Балиана и Юана вывели за ворота Градерона согласно установленным правилам, и только там они скинули с себя накидки.

– Дурацкие правила! – заявил Балиан.

– Никто не заставляет! – рявкнул охранник с ворот. – Шел бы ты отсюда и не возвращался!

– А ну спускайся! – возмутился Балиан. – Поговорим!

– Успокойся, – Юан с милой улыбочкой помахал рукой разгневанному охраннику. – Пошли лучше. Мне не терпится посмотреть на лицо Гволкхмэя, когда он тебя увидит.

– Заорет, – не сомневался Балиан.

– Еще бы! – был совершенно согласен Юан. – Вообще, я думаю, ты прав. С тобой мы уж точно сумеем их убедить… Придумаем что-нибудь. Так что, Кристиан, не волнуйся.

Беседуя, они неспешно двигались через темноту, часто делая привалы. Они нисколько не уставали, просто приятно было идти втроем, совсем как раньше. Балиан уже немного свыкся с новой реальностью и задавал вопросы об их общих знакомых. К его облегчению, новостей, шокирующих больше, чем сон во льду, смерть Розетты и ребенок Кристиана, не было. Но все равно Балиан частенько мрачнел. Десять лет прошли для него даром. Его сверстники выросли и наверняка многому научились. А он все это время словно бы стоял на месте и ничего не делал.

Когда они начали приближаться к горам, Кристиан вспомнил о словах Руэдейрхи и спросил у Юана о воине Заката. Юан послушно попытался воскресить в памяти встречу с градеронцем во всех деталях, но ничего путного сказать не смог.

– Он как будто не в себе был, – сказал он. – Вылетел откуда-то, загородил мне дорогу будто от нечего делать. Я сказал, что поговорю с ним как-нибудь в другой раз, но он заорал и кинулся… Про тебя говорил, что все тебе расскажет. Но я так торопился к вам! Не до него было. Так что я вырубил его мимоходом и побежал дальше.

– Понятно, – кивнул Кристиан. – А где это было? Далеко от гор?

– Да нет, не очень, – покачал головой Юан. – Но первый раз я встретил его за Эндерглидом. Ну, с той стороны. Мельком увидел, пока отгонял отступников. Мне показалось, что это он.

Кристиан задумался. За Градероном были горы, за Эндерглидом, насколько он знал – голая пустошь. Туда издавна никто не заходил, да и вообще этими местами особо не интересовались. Было очень странно, что там вдруг появились отступники и, тем более, воин Заката. Градеронцы не так уж и часто доходили до территорий, залитых солнцем, не говоря уже о местности за Эндерглидом.

– А в чем дело-то? – Балиан тщетно пытался сделать вид, что «десятилетние» дела братьев его не интересуют, но любопытство все же взяло свое.

– Я и сам толком не знаю, – ответил Кристиан. – Руэдейрхи попросил показать проход в горы, туда, дальше. Сказал, что пришли какие-то тревожные вести. Я рассказал ему об этом воине Заката, а он заявил, что все воины были в Градероне. Просил узнать у Юана, может, он что-то интересное подметил.

– Если и подметил, то не расскажет, – показал ему язык Балиан. – Очень нужно помогать всяким Радаерхи.

– Да ладно тебе, – рассмеялся Юан. – Если это не во вред Эндерглиду, то почему бы и нет. Помнишь, я рассказывал, что пришел, раненый, к Градерону? Руэдейрхи спас меня, разрешив остаться. Рейта уверяла, что живым мое бессознательное тело до Эндерглида не донести.

– Все-то тебя спасали, – проворчал Балиан. – Может, в благодарность тоже с десяток лет отслужишь?

– Почему бы и нет? С Аресом весело! – заверил его Юан.

Балиан хмыкнул, вспомнив затравленное лицо Ареса, который всем своим видом умолял Юана оставить его в покое.

– Меня бесит, что все смешалось, – сказал он. – Вы стражи Рассвета и не должны иметь никакого отношения к Градерону. И я не успокоюсь, пока не будет так.

Кристиан и Юан переглянулись, но ничего не сказали. Они были бы только за, если бы все расставилось по своим местам, однако сомневались, что это возможно. Во всяком случае, таких проблем не решить в одночасье, а горящий взгляд Балиана требовал немедленного разбирательства.

– Вот прямо сейчас и начнем! – вдруг заявил он. – Кто это там? Градеронцы?

– Не думаю, – всмотрелся вдаль Кристиан. – Идут со стороны Эндерглида.

Навстречу им и впрямь шел небольшой отряд. Завидев их, люди остановились, судя по всему, коротко посовещались и уверенно направились дальше, положив руки на мечи.

– Двое воинов Рассвета и трое учеников, – быстро оценил ситуацию Юан. – Наверное, что-то случилось.

– Похоже, я им не нравлюсь, – Кристиан тоже положил руку на рукоять меча. – Если будет бой, то отойдите, не вмешивайтесь… Балиан!

Балиан уже сорвался с места и, обнажив меч, понесся прямо на воинов Рассвета. Кристиан и Юан сперва оторопели, потом, кое-как придя в себя, кинулись следом.

– Балиан, нет! – кричал на бегу Юан. – Это же наши!

Никого не слушая, Балиан немедля вступил в битву. На нем все еще был синий плащ, и люди Эндерглида, очевидно, приняли его за градеронца. Их лица выглядели растерянными – ведь у него были золотистые волосы! Но Балиан атаковал с такой скоростью, весело хохоча при этом, что воины отложили разбирательства на потом и сосредоточились на сражении.

– Он спятил, – проговорил Юан с некоторым даже уважением.

– Осторожнее! – Кристиан схватил его за плечо и притянул к себе. Сделано это было вовремя – пущенный кем-то меч вонзился буквально в шаге от того места, где секундой ранее стоял Юан.

Они оглянулись. Со стороны к ним приближались двое воинов Заката. Увидев Кристиана, они помедлили, повернули и бросились к Балиану. Эндерглидцы напряглись – врагов прибывало, но, к их вящему изумлению, Балиан не только не забывал нападать на них, но и с удовольствием отбивал атаки воинов Заката. Нарастающее раздражение вырвалось наружу: ему было все равно, с кем драться. Хотя большинство его противников были уже совсем взрослыми людьми, он нисколько не уступал им в умении вести бой. Балиан уворачивался с поразительной ловкостью, отбивал сразу по несколько ударов, успевал нападать. Его противники, все до единого, были порядком смущены – ведь они не знали, на чьей он стороне, и, смекнув, что от него больше всего проблем, ополчились на него все вместе.

Но к тому времени Балиан уже обезоружил трех юных учеников, которые еще не имели воинского статуса, при этом не причинив им ни малейшего вреда. Меч одного из воинов Рассвета также оказался выбит. С учетом этого на Балиана приходилось три противника.

Юан тем временем обогнул импровизированное поле боя и оказался рядом с учениками, которые ошалело озирались в поисках своего оружия.

– Привет! – поздоровался он как ни в чем не бывало.

– Юан! – воскликнул обезоруженный воин Рассвета. – Мы тебя искали! Что происходит?

– Недоразумение, – разъяснил Юан и закричал: – Балиан, перестань!

– Балиан? – другой воин, который только что отбил атаку Балиана, от неожиданности отступил.

– Именно! – Балиан, стиснув зубы, изо всех сил удерживал меч градеронца и одновременно старался увернуться от другого. Столько врагов было чересчур даже для него. Он это понимал, но сдаваться не собирался. Пока его меч рассекал воздух, он чувствовал себя нормальным, а не безнадежно отставшим от мира человеком.

Воин Заката напал на него со стороны. Тогда Балиан, вспомнив войну в Дилане и бой с королем Сигфридом, заставил соперника, держащего меч, напрячься до предела, затем, следя краем глаза за кинувшимся на него другим воином Заката, резко отскочил в сторону. Один градеронец пролетел вперед, другой, лишившись опоры, невольно опустил меч вниз и едва не убил своего товарища – лезвие просвистело в считанных сантиметрах от его шеи.

– Фух! – Балиан положил меч на плечо. – Устал.

– Ты труп, – не собирался так легко проигрывать воин Заката, чудом избежавший смерти.

– Постойте, – остановил его голос Кристиана.

Градеронцы посмотрели на него яростно, но вместе с тем выжидательно – им было прекрасно известно, кто он такой, и представать в невыгодном свете перед Руэдейрхи, которому Кристиан был обязан все докладывать, им совсем не хотелось.

Воины Рассвета и ученики успели разобраться со своим оружием и снова занять оборонительные позиции. Но они не спешили нападать.

– Зачем вы напали? – спросил Кристиан градеронцев. – Это был не ваш бой.

– Это наше задание! Никого не подпускать к горам!

– Они не к горам, – объяснил Юан. – Они меня искали! Все, мы уходим в Эндерглид, счастливо оставаться.

– Да, – один воин Рассвета решительно вогнал меч в ножны. Другой нехотя последовал его примеру. – Нам сейчас не до вас.

Кристиан посмотрел на Балиана. Он стоял с обнаженным мечом меж двух сторон.

– Иди с ними, Балиан, – сказал Кристиан. – Надеюсь… Надеюсь, мы скоро увидимся снова.

Балиан покосился на него, потом на Юана, стоящего рядом с воинами Рассвета. Подумав, он убрал меч, подошел к Кристиану и стукнул его по плечу:

– Как только вправлю мозги Гволкхмэю.

Кристиан улыбнулся, поймал его руку и сжал ее в своей. Балиан улыбнулся в ответ и, повернувшись, направился к людям Эндерглида. Те смотрели на него с подозрением.

– Чего уставились, – буркнул Балиан, снимая с себя синий плащ и перекидывая его через плечо.

– Все в порядке! – заверил своих товарищей Юан. – Пойдем, пока закатные не пристали. Нам бы поскорее в Эндерглид.

– Ты бы бросил брататься с градеронцами, Юан, – упрекнул его воин Рассвета, обезоруженный Балианом.

– Да пошел ты! – заорал Балиан так, что все отпрянули. – Он не градеронец, он наш брат! Совсем оборзели…

Кристиан услышал этот крик и улыбнулся, глядя вслед уходящим братьям. Он был рад, что они расстались здесь. В противном случае, он мог бы не выдержать и помчаться в Эндерглид вместе с ними. Но вместо этого ему предстояло вернуться в Градерон.

– В чем дело? – спросил Кристиан у воинов Заката, которые тоже глядели на удаляющиеся спины отряда, только, в отличие от него, не с болью, а с ненавистью. – Почему вдруг такая охрана гор?

Те переглянулись.

– А ты не знаешь? – ответил один вопросом на вопрос. – Странно, что Руэдейрхи не уведомил твое сиятельство.

– Уж будь добр, уведомь меня вместо него, – Кристиан мило улыбнулся.

Градеронца невольно пробрала дрожь. Несмотря на то, что в Градероне выражение эмоций у Кристиана сошло на нет, своей коронной улыбкой, приводившей в ужас всех – и простых смертных, и воинов, и даже королей, – он по-прежнему пользовался, и действовала она безотказно.

– Там странные вещи творятся, – сглотнув, ответил воин. – Руэдейрхи собирается отправить кого-нибудь в горы. А пока приказал охранять, не подпускать отступников и вообще никого.

– Но почему?

– Мы не знаем, – сказал второй градеронец. – Но, похоже, в горах кто-то есть.

Кристиан резко обернулся и посмотрел в сторону горной цепи. Как раз в этот момент за вершиной ледяной горы, в которой еще совсем недавно спал Балиан, полыхнул яркий свет. Спустя мгновение эхо подхватило и разнесло по округе отзвук чудовищного грохота.