Текст был опубликован на сайте Самиздат под псевдонимом Сапфира Алла
© Екатерина Кулаковская, 2016
© Екатерина Кулаковская, иллюстрации, 2016
ISBN 978-5-4483-4346-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Свадьба
В начале месяца пришествия богов к воротам одного из самых богатых купеческих домов в Уланде подъехали два всадника. Мокрые от дождя бока коней блестели в свете уличного фонаря, а усталые путники не знали, как их здесь встретят. Один из них слез с коня, и взявшись за толстое холодное железное кольцо, несколько раз ударил им по медной пластине, украшавшей ворота прямо под ним. На стук выглянул старый седой слуга со светильником:
– Кто такие? Чего надо? – сердито спросил он, определив по одежде и вооружению, что перед ним два воина.
– Эх, Финвал, Финвал, – добродушно протянул молодой человек. – Совсем ты, видно, состарился, раз не узнаешь сына своего хозяина!
– Тьфу ты, проклятая близорукость! – обругал сам себя старик, приглядевшись к гостю попристальней, и тут же принялся извиняться: – Простите, господин Аметисто, не признал. Да и то сказать, очень уж Вы изменились с тех пор, как в последний раз были дома. А это кто с Вами, Ваш приятель?
– Да, да, – поспешно ответил Аметисто и добавил: – Давай, впусти нас поскорее, мы промокли, продрогли и проголодались.
Тяжелая дверь заскрипела, и гости вошли во двор. Финвал, откашлявшись, зычно, почти по-молодому, позвал помощника, и тот проворно занялся конями, а Аметисто и его спутник направились в дом.
– Эй, Ульва, встреть молодых господ, – крикнул старик, приоткрывая дверь.
Выбежавшая навстречу прибывшим молодая горничная всплеснула руками:
– О, великий Гидрос, к нам гости! – и бросилась звать хозяина.
– Эх, молодо-зелено, сразу видно, что недавно на службе, никакой степенности и выучки, – бросил Финвал, но его глаза лучились добротой, и видно было, что его ворчание всего лишь для фасона перед прибывшими.
На пронзительный голос служанки с верхнего этажа спустился сам купец Омар. Его величественная фигура и солидное выражение еще не старого лица без всяких слов говорили о его высоком положении в городе.
– Какие гости! – полуторжественно—полунасмешливо произнес хозяин дома, который тут же узнал своего старшего сына, хотя не видел его много лет. – Как жаль, что матушка не дожила до этого дня… Пойдемте, вы перемените платье, а я буду ждать вас в гостиной.
Через некоторое время Аметисто и его спутник явились в старую гостиную, где все было так, как запомнилось магу с детства. Отец признавал новшества только в области торговли, а убранство дома предпочитал консервативное, прочное и надежное.
– Ну, садитесь, садитесь, – ласково пригласил сына и его спутника купец. – Отведайте домашнего угощения. Нынче как никогда был прекрасный улов сельди, да и виноградники принесли достойный урожай…
Аметисто с удовольствием слушал неторопливую речь отца, которая возвращала его в детство, а сам по уландийскому обычаю не спешил отвечать. Это позволяло собраться с мыслями и решить, как представить своего спутника и что сказать по этому поводу. Отец тоже не спешил, внимательно оглядывал возмужавшего Аметисто, удивлялся про себя странноватому виду его товарища, который был, пожалуй, слишком юн для опытного бойца, и терпеливо ждал, пока гости отведают всех блюд, выпьют вина из его, Омара, собственного погреба, и тогда разговор перейдет в более деловое русло. Наконец, когда все витиеватые фразы, которые обычно произносились в Уланде при встрече близких родственников, были исчерпаны, купец, с достоинством погладив бороду, вздохнул и спросил:
– И надолго ты к нам?
– Как получится, – неуверенно протянул Аметисто. – Я думаю поступить в местную магическую гильдию.
– Это хорошо, – порадовался купец, надеясь, что старший сын не претендует на участие в деятельности торгового дома. – Скажу тебе прямо, когда ты уехал в Альмарино, я счел тебя за отрезанный ломоть, и все делаю вместе с твоим братом. Пока я им доволен.
– Я не думаю, что способен к торговле, слишком долго занимался только одной магией, а в последнее время пришлось и повоевать.
– Да, мне приходилось слышать обо всех этих событиях. Мы тут, в Уланде, тоже, сложа руки, не сидели. Хорошо, что теперь все закончилось. Кстати, пора тебе, наконец, представить товарища. Ты, верно, с ним в походе познакомился?
– Да, отец, но только это не товарищ, а моя невеста, – сочтя момент подходящим, заявил маг.
– Невеста, говоришь? – переспросил отец. – Интересно… А может быть, уже жена? Я-то знаю, вы, маги, женитесь по своим магическим обычаям, не спрашиваете благословения у родителей…
– Нет, отец, именно невеста. Я решил, что женюсь на родине, по нашим уландийским обычаям, и обряд должен быть проведен в главном храме Гидроса.
– Ну и уважил, сынок! Я и не надеялся, что ты вспомнишь старинные традиции, – скрывая за легкой усмешкой свою радость, протянул Омар. – Ради такого случая даю тебе благословение и даже не стану спрашивать, какого роду-племени твоя избранница. Она будет принадлежать к нашему славному роду.
– Ты только не думай отец, что моя невеста, а ее зовут Сапфира, какая-нибудь бродяжка. Она из древнего дворянского рода, но осталась сиротой и вынуждена была жить в Лиге Скорпиона.
– Да уж, удивил, сынок! Взять в жены скорпионицу… И как ты только решился на это? Неужели выкрал из монастыря?
– Нет, что ты, отец, ее отпустили за воинские заслуги, в честь победы над уфистами, хотя и не без участия магии.
– Ну и ну! Сколько всего сразу! Мне, старику, столько и не переварить.
– Ну, какой ты старик, отец! – возразил радостный Аметисто, осознавший, наконец, что получил в родном доме самый теплый прием. Все тревоги долгого пути оставили его. Сапфира вела себя самым скромным образом, как она привыкла в Лиге. Ее молчание, опущенный взгляд понравились Омару, который и не предполагал, что когда-нибудь ему придется гулять на свадьбе старшего сына.
Подготовка к свадьбе началась на следующий же день. С утра купец Омар приказал проверить все винные подвалы, посчитать, сколько гостей будет на предполагаемом пиру, заказать лучшие в городе украшения для пиршественного зала и послать слугу в храм Гидроса, узнать у тамошних жрецов, когда следующий благоприятный день. Оказалось, что этот день будет через две недели.
– Но это слишком скоро! – испугался Аметисто
Он совершенно не представлял себе, как научить невесту всем правилам купеческого этикета, которые и сам успел подзабыть. Труднее всего оказалось подобрать для Сапфиры подобающий наряд, ведь девушка с детских лет не надевала платья, понятия не имела о том, как носят туфли на каблуках, которые в Уланде почитались обязательным атрибутом невесты, а уж ее скорпионьи косички и вовсе представляли собой что-то неслыханное. Жених стеснялся помочь избраннице сам и не придумал ничего лучшего, как пригласить специалистку из дамского салона красоты.
– Какой ужас! Что это у Вас на голове, милочка! – было первое, что услышала Сапфира от немолодой, но самоуверенной и спесивой особы. – Придется отрезать эти нелепые косички. Волосы, конечно, не отрастут за две недели, но я предоставлю Вам самый лучший парик. Вы будете просто обворожительны.
Бедная воительница не стала возражать. Она почувствовала себя совершенно не в своей тарелке, когда Аметисто, почему-то решивший полностью следовать всем местным обычаям, совершенно отдалился от нее.
Вместо упражнений с мечом и обычной работы по хозяйству, к которым Сапфира привыкла за годы жизни в Лиге Скорпиона, девушку ожидали уроки танцев, изучение традиционных вежливых фраз, которые в Уланде были цветисты, как нарядные городские клумбы, а также необычных местных правил и обрядов храма Гидроса. Госпожа Лебеда, считавшая себя лучшей специалисткой по этикету, принялась не только учить ее ходить на каблуках и принимать жеманные позы, что Сапфира переносила только благодаря многолетней привычке к послушанию, но и, входя в роль, так сказать, «учительницы жизни», нередко нашептывала ей:
– Милочка, Вы совершенно не умеете кокетничать. Ваш взгляд ровно ничего не выражает. Послушайте, если Вы не переменитесь, жених может разлюбить Вас.
Эти слова подействовали на Сапфиру не лучшим образом. Всегдашняя сдержанность девушки дала трещину, и она самым, что ни на есть, ледяным тоном, каким привыкла шпынять новеньких, которых ей поручали в обители, заявила:
– Послушайте, сударыня, насколько я понимаю, Вас пригласили для того, чтобы подобрать мне наряд, научить танцам и подобающим манерам, а Вы вместо этого пристаете ко мне с ненужными советами! Если Вы не прекратите, я пожалуюсь Аметисто, и он наймет другую даму.
– Ах, что Вы, что Вы, милочка, – испугалась та, боясь потерять выгодный заказ. – Я только хочу самого лучшего для такой достойной особы.
Уроки танцев и изящной походки были продолжены с прежним усердием. Сапфире было не привыкать терпеть трудности, и она воспринимала каблуки, узкое платье и прочие уландийские причуды со стойкостью истинной дочери Лиги Скорпиона. Более того, все это в какой-то мере скрашивало девушке вынужденное одиночество, и отвлекало ее от печальных мыслей, которые не обходят ни одну невесту.
Наконец наступил день свадьбы. Дождь, как это часто бывало в Уланде в зимние месяцы, уныло капал, мокрые ветки колотили в окно старого дома, и настроение у Сапфиры было под стать невнятной и туманной погоде. За две недели ей толком ни разу не удалось поговорить с Аметисто, она большую часть времени проводила в своей комнате, занимаясь вещами, которые совсем не казались ей важными и интересными.
– Ах, дорогая! – воскликнула с порога госпожа Лебеда. – Что это у Вас глаза только что не на мокром месте? Можно подумать, Вас насильно выдают замуж. Конечно, невесте не пристало радоваться в открытую, чтобы не навлечь неприятностей со стороны злых морских духов, но Вы чересчур перегибаете палку. Ну, улыбнитесь, милочка, осталось всего три часа до церемонии. Сейчас принесут Ваш свадебный наряд, а потом сделают Вам великолепную прическу.
– Я Вам не дорогая и не милочка! Извольте называть меня, как положено, «госпожа Сапфира» – строго проговорила Сапфира, которая сама ни за что не хотела называть свою учительницу по имени, и обращалась к ней исключительно «сударыня».
– Хм, мои уроки пошли Вам на пользу, Вы уже не фамильярничаете с теми, кто стоит ниже Вас, – не без яда отметила госпожа Лебеда. – А теперь давайте займемся Вашим нарядом.
Наряд действительно оказался необыкновенным. Пышное голубое платье, расшитое по всему подолу незабудками, как будто напоминало о летних днях. Густая вуаль тоже отливала голубым цветом. Сапфиру больше всего обрадовало то, что платье было с глухим воротом и огромным количеством рюшек и складок, а не с открытым вырезом по последней уландийской моде. Разглядев незабудки, девушка невольно заулыбалась, потому что, честно говоря, побаивалась, что платье украсят изображениями морских звезд или медуз. Но какова же была ее досада, когда туфли оказались больше, чем требовалось.
– Да не волнуйтесь Вы так, – утешила ее блюстительница этикета. – Хуже было бы, если бы они оказались малы. А так – можете гордиться изящной ножкой. Не думайте, Вам не придется много ходить, а подход к алтарю Гидроса как-нибудь выдержите.
На голову невесты водрузили солидный белокурый парик по самой последней моде, детали которого, конечно, не были видны под вуалью. Взглянув на себя в зеркало, воительница только пожала плечами, ей казалось, что на голове у нее то ли орлиное гнездо, то ли башня мага.
– И светлые кудри мне не идут, – огорчилась она.
– Отлично, просто отлично! – восхищалась тем временем госпожа Лебеда, подобно ремесленнику, хвалящему свое изделие, а про себя с самодовольством думала: «Подумать только, из такой неотесанной особы я в короткий срок создала вполне приличную витрину для демонстрации богатства купца Омара».
Поскольку у Сапфиры не было в Уланде ни родных, ни подруг, в свадебной карете она оказалась все с той же госпожой Лебедой. Та довольно улыбалась, ведь, несмотря на некоторую бесцеремонность, не была злой женщиной, и через пару минут, побуждаемая самыми теплыми чувствами по отношению к своей подопечной, надумала пошептаться с невестой на такую тему, которую обычно втихомолку поднимают перед свадьбой матери или старшие замужние сестры:
– Знаете, милочка, Вам, к сожалению, некому рассказать о некоторых тайнах, которые надо бы знать выходящей замуж. Не сочтите за бестактность, но я хотела бы…
Сапфира, хотя и была погружена в свои мысли, сразу поняла, о чем желает говорить ее нежелательная спутница:
– Увольте меня, сударыня, от Ваших поучений, – раздраженным тоном прошипела бывшая воительница. – Неужели Вы воображаете себе, что мне нужны инструкции на так называемые деликатные темы. Отстаньте от меня, наконец.
– Однако, Вы не особенно вежливы сегодня, – скривилась госпожа Лебеда, которая, наконец, окончательно поняла, что Сапфира вряд ли захочет прибегать к каким-либо ее услугам после свадьбы, а она так на это надеялась.
Но продолжать разговор дама не решилась, поскольку карета уже подъезжала к храму Гидроса. Здесь их встречал Аметисто с младшим братом и двумя доверенными лицами. По мокрым мраморным ступенькам храма маг медленно повел свою избранницу к главному входу. Дверь была открыта, и служители храма в темно-синих одеяниях ожидали их.
– Войдите, дети мои, и пусть великий Гидрос благословит ваш союз! – провозгласил верховный служитель, и молодые люди двинулись к центру храма, где вечно текущие струи фонтана, посвященного среднему сыну Закона, поднимались хрустальным потоком к высокому куполу.
По знаку верховного служителя началось песнопение во славу бога воды и воздуха. В песне восхвалялись деяния великого Гидроса, желалось, чтобы счастье брачующихся было безграничным, как морские просторы, богатство несчетным, как песок на дне, а потомство многочисленным, как косяки океанских рыб. Это древнее сочинение было столь длинным и протяжным, что напоминало неумолчный морской прибой. Аметисто, слушая его, вспоминал детские годы, игры на берегу моря, и тихонько улыбался про себя, а Сапфира мысленно произносила привычные молитвы Триединству. Так, погрузившись каждый в свои мысли, они стояли, подобно статуям морских существ в нишах храма. Наконец песня окончилась, и раздался громкий возглас верховного служителя:
– Великий Гидрос повелевает вам испить из священной чаши и принести клятву верности друг другу.
Он поднес чашу сначала Аметисто, потом Сапфире, которой пришлось приподнять вуаль, чтобы исполнить обряд, после чего дал им в руки свитки с текстом, который они должны были произнести:
– Я клянусь оберегать свою супругу так же, как скалы защищают берег во время бури! – первым произнес маг.
– Я клянусь быть нежной и ласковой, как волна в тихий солнечный день! – отозвалась девушка.
После этого было произнесено еще много других важных клятв, которые, если бы все супруги соблюдали их, наверное, принесли бы им благоденствие и гармонию, затем верховный служитель окропил молодых водой из священного фонтана Гидроса, они низко поклонились и медленно двинулись к выходу.
Свадебный пир был устроен в большой зале в доме купца Омара. По случаю торжества были приглашены все друзья с супругами и взрослыми детьми, торговые партнеры, представители гильдии магов, служители Гидроса – в общем, весь цвет Уланды. Сапфира и Аметисто по обычаю сидели на почетном месте, и им к их великой радости не требовалось ни говорить застольных речей, ни даже танцевать. Все это с успехом делали гости, которые радовались возможности польстить именитому купцу, а между собой обсудить городские новости, возможные новые сделки, похвастаться нарядами жен, посовещаться о возможных будущих браках подрастающих детей – в общем, использовать торжество по-купечески, с пользой. Постепенно, однако, гости, попробовав лучших вин Омара, стали менять темы разговора. Кое-кто затянул веселые песни, которые были приняты на свадьбах в Уланде, и эти песни по большей части не были образчиком благопристойности. Да и застольные речи перешли уже к весьма и весьма вольным пожеланиям молодым. Сапфира, уставшая от тесного платья и парика, в котором ее голове было ужасно жарко, мало обращала внимания на подобное, тем более что в походах ей порой приходилось слышать еще и не такое, а Аметисто его деликатная натура заставляла морщиться и желать скорейшего окончания пира. Вскоре начались танцы, в которых, кроме молодежи, неожиданно рванулась принять участие госпожа Лебеда. Она так лихо отплясывала, что сломала каблук, и если бы не любезность и ловкость кавалера, оказалась бы на полу в самой непрезентабельной позе. Однако, вместо того, чтобы потихоньку поблагодарить молодого человека, она набросилась на него с упреками.
– Кажется, моя учительница здорово выпила, – не без злорадства подумала бывшая воительница, когда Аметисто потихоньку поманил к себе одного из слуг и попросил поделикатнее проводить означенную особу к выходу.