Глава 3. Значение Ч. Дарвина в создании эволюционной антропологии
Творческой роли Дарвина в объяснении вопросов, связанных с происхождением человека, посвящена неисчислимая литература, и здесь его заслуга ставится на второе место после триумфа общей концепции эволюции.
Мировое признание сопровождалось и негативным отношением к его идеям со стороны представителей науки и идеологических кругов. В зоне их повышенного и обостренного интереса оказались представления Дарвина по деликатной в то время проблеме, которые своим естественнонаучным содержанием привлекли внимание критически настроенных оппонентов.
Ставшее обыденной аксиомой мнение, что выражение «человек произошел от обезьяны» принадлежит Дарвину, является историческим нонсенсом. С обоснованием этой филогенетической связи, притом в другой редакции – «человек произошел от обезьяноподобных предков», он выступил десятилетие спустя после того, как оно было детально аргументировано названными выше биологами. Если признать, что положение об обезьяноподобном предке человека впервые отчетливо высказал Ламарк, приоритет в постановке симиальной концепции отодвигается более чем на полстолетия назад.
Ч. Дарвин
За последние годы собран значительный и уникальный материал по эволюционной истории гоминид, существенно продвинулись исследования в области теории эволюции и смежных с ней науках (генетике, экологии, молекулярной биологии, микросистематике). В свете этих достижений, а также неадекватных оценок значения антропологических трудов Дарвина, следует по-новому интерпретировать исторические события, связанные с возникновением эволюционной антропологии. Многие ранее неизвестные факты обнаруживаются в дарвиноведении, включая освещение его вклада в эту область в соответствии с состоянием науки и социальной среды в эпоху, когда он жил и работал. Все сказанное обязывает к обстоятельному и более близкому к исторической истине рассмотрению участия Дарвина в становлении эволюционной антропологии.
История публикации книги «Происхождение человека»
В работе над антропологическими сочинениями отразились особенности научного творчества Дарвина, внимательное отношение к общественному мнению и окружающим его людям. Одними из таких особенностей, как он сам отмечал, были длительное обдумывание заинтересовавшей его темы, тщательный подбор фактического материала, собственные наблюдения явлений природы и поведения человека, открытое обсуждение рассматриваемых вопросов и возможных возражений против выдвигаемых положений.
Создание Дарвином двух фундаментальных трудов по антропологии: о происхождении человека и сравнительном анализе эмоциональной жизни человека и животных во многом было связано с ответственностью за выводы по очень не простым в научном и идеологическом отношениях темам, душевными переживаниями при общении с коллегами и родственниками, пуританским воспитанием, другими личностными качествами его как ученого и гражданина. С наибольшей отчетливостью и откровенностью умственные и эмоциональные настроения в связи с выступлением по проблеме происхождения человека отражены в «Автобиографии. Воспоминания о развитии моего ума и характера», в письмах друзьям и коллегам, как сторонникам, так и противникам его взглядов. В личных воспоминаниях и переписке можно было свободно высказывать свои мысли, чем в открытой печати, доступной для критических оценок, вплоть до иронических и враждебных выступлений.
Зарождение замысла о создании труда «Происхождение человека». Заключительную главу своего главного сочинения «Происхождение видов» Дарвин излагает в виде краткого повторения основных положений концепции естественного отбора, границ ее применения для объяснения эволюционных процессов и обсуждения выдвинутых против нее критических замечаний. На предпоследней странице включена только одна относящаяся к эволюционной антропологии, бесчисленно цитируемая в литературе, фраза «Много света будет пролито на происхождение человека и его историю». Этим высказыванием Дарвин, видимо, предполагал, что в будущем он или сам приступит к освещению проблемы антропогенеза или призывает это сделать своим последователям. Здесь же он предсказывает развитие знаний в данной области словами «откроется еще новое и более важное поле исследования». Таким полем он называет психологию, по его словам, фундаментально заложенную Г. Спенсером, и утверждает, что исторически приобретение умственных способностей у человека происходило постепенным путем, т.е. таким же образом, как и эволюция природных видов.
Замечание о перспективе эволюционного изучения антропогенеза, вставленной одной фразой в текст первой публикации «Происхождения видов» (1859), Дарвин сохранил без изменения и в последнем издании (1876), когда уже вышли в свет две его работы по данной теме «Происхождение человека и половой отбор» (1871) и «Выражение эмоций у человека и животных» (1872). Этот эпизод косвенно подтверждает, что сам автор осознавал грандиозность научного замысла и далеко не мог реализовать его своими исследованиями. Предстояла работа для многих ученых и на долгие времена, так как тема эта представлялась намного сложнее, чем уже освещенная проблема происхождения видов.
Много раз утверждалось, что о происхождении человека от животных предков Дарвин заговорил без особого желания задевать религиозные предрассудки в общественном сознании и не будоражить установившиеся традиции. На предвзятость такого мнения он писал 17 июня 1876 г. А. Уоллесу по поводу выступления известного антидарвиниста иезуита С. Майварта, обвинявшего его в будто бы сокрытии своих взглядов на происхождение человека: «Сердечно благодарю Вас за Вашу благородную защиту меня против Майварта. В «Происхождении [видов]» я в отдельности не разбирал происхождения ни одного вида; но чтобы меня не обвиняли в сокрытии моих убеждений, я позволил себе сделать отступление и вставить фразу, которая, как мне представлялось (да и теперь кажется), ясно выражала мое мнение. Она была приведена в моем «Происхождении человека». Поэтому со стороны Майварта весьма несправедливо обвинять меня в низком, обманном сокрытии моего отношения к этой проблеме».
Вначале Дарвин задумал написать «главу о человеке» для нового издания «Происхождения видов», реализуя тем самым свои слова о том, что выдвинутые в этом сочинении эволюционные идеи «прольют свет» на проблему происхождения человека. Обстоятельное ее рассмотрение разрослось до объема, значительно превышающего первоначально предполагаемую «очень маленькой книгу» и в итоге составило большой самостоятельный труд. Стимулом для его создания было и исследование давно интересовавшей Дарвина проблемы полового отбора, в котором он усматривал главный причинный фактор происхождения человека, что и отразил в названии книги. Объясняя свой интерес к данной теме и ее рассмотрение в специальном издании, он вспоминал: «Но когда я увидел, что многие натуралисты приняли учение об эволюции видов, мне показалось целесообразно обработать имевшиеся у меня заметки и опубликовать специальный трактат о происхождении человека. Замысел этот был тем более по душе мне, что он давал мне удобный случай обсудить проблему полового отбора, – проблему, которая всегда очень интересовала меня».
Интерес к проблеме происхождения человека и полового отбора зародился у Дарвина почти одновременно с первыми набросками по общей теории эволюции. В «Записных книжках» (1837—1838), где намечена программа будущих эволюционных исследований, один из пунктов обозначен словами «Распространение принципа эволюции на весь органический мир, в том числе и на человека». Здесь же Дарвин приводит краткую аннотацию этого тезиса, которая дословно повторяется в «Происхождении человека»: «Если дать простор нашим предположениям, то животные – наши братья по боли, болезни, смерти, страданию и голоду, – наши рабы в самой тяжелой работе, наши товарищи в наших удовольствиях – все они ведут, может быть, свое происхождение от одного общего с нами предка – нас всех можно было бы слить вместе».
В очерках 1842 и 1844 гг., в которых кратко излагается содержание общей концепции эволюции, проблема происхождения человека не затрагивается, за исключением очень фрагментарных вкраплений о сходстве стадий эмбрионального развития с животными, о рудиментарных (абортивных) органах, свидетельствующих о генеалогическом родстве, некоторых общих с ними болезнях. Из этого можно заключить, что Дарвин оставил данную проблему в качестве предмета для «умственных упражнений», хотя и мог что-то записывать о распространении принципа эволюции в «Очерках», не предназначенных для опубликования.
Формулировка общей концепции эволюции с момента ее зарождения в уме Дарвина и отражения в «Записных книжках» до опубликования «Происхождения видов» (1859) растянулась на два десятилетия, и эта трудоемкая работа, как известно, увенчалась грандиозным успехом. Прошло еще двенадцать лет, когда в печати появился труд «Происхождение человека».
Причины длительного молчания Дарвина по проблеме антропогенеза. Многих занимал вопрос, почему Дарвин, заявив в «Происхождении видов» о заманчивой перспективе исследования проблемы происхождения человека с позиции его эволюционной концепции, сам хранил долгое молчание. Выше упоминалось высказывание К. Фогта о том, что Дарвину было свойственно следовать традициям старого английского менталитета, отличавшегося национальным консерватизмом и религиозным догматизмом. С репликой Фогта в какой-то мере можно согласиться, учитывая исторические особенности и традиции той или иной нации. Однако причины молчания были намного многостороннее и глубже, если принимать во внимание черты личности Дарвина, ответственного за свою деятельность, осознающего социальные последствия своих взглядов, положение в обществе, наконец, семейные отношения.
Во-первых, как видно из очерка о предшественниках Дарвина, проблема происхождения человека находилась в стадии постановки на уровне доказательств его родства с животными. Несмотря на строго научное содержание, эти доказательства имели характер косвенных аргументов и не воспринимались большинством научного сообщества в качестве убедительных свидетельств о происхождении человека от животных предков. Сомнительным считалось и приложение к решению данной проблемы концепции естественного отбора, которая сама рассматривалась в виде более или менее вероятной гипотезы.
Для сколько-нибудь успешного продвижения в доказательствах естественного происхождения человека требовались прямые факты, которые могли представить палеонтологические исследования. Как отмечалось, к середине XIX в. были известны всего лишь две находки ближайшего предка гомо сапиенса: гибралтарский человек и неандерталец. Ископаемые находки предка человека были известны Дарвину, но он очень сдержанно высказался по поводу сенсационных открытий неандертальца одной безликой фразой: «…некоторые черепа весьма большой древности, например, знаменитый неандертальский череп, были хорошо развиты и объемисты». И все!
Трудно сказать со всей определенностью, почему обстоятельный Дарвин, уделявший много внимания фактическому обоснованию своих рассуждений, совершенно упустил из поля зрения, пусть даже фрагментарные, но очень ценные палеонтологические доказательства эволюционного происхождения человека. Данный факт тем более удивителен, что во введении к своему труду в числе основных целей на первое месте он ставит рассмотрение вопроса о происхождении человека, «подобно другим видам, от какой-либо ранее существовавшей формы».
Наряду с доказательствами родства человека с животными по материалам сравнительной морфологии, эмбриологии, психологии, широко обобщенным Дарвином, но имеющим косвенное отношение к утверждениям об антропогенезе как естественном процессе, данные палеоантропологии имели прямое эвристическое значение. По этому поводу сам Дарвин справедливо отмечал, что «глубокая древность человека» доказана в работах многих авторитетных авторов (Буше де Перт, Лайель, Лебокк), и считал эту часть проблемы решенной. Правда, он не обратил внимания на то, что эти исследователи показали раннюю историю человеческой цивилизации уже сформировавшегося гомо сапиенса, а не собственно эволюционное его происхождение от животных предков.
Приемлемым оправданием отсутствия у Дарвина не только анализа, но и сколько-нибудь заметного внимания к обнаруженным останкам предка человека, была крайняя скудость и неопределенность оценок палеонтологического материала. Возможно, некоторую роль сыграла и негативная позиция уважаемых им авторитетов, воспринявших открытия неандертальца с большой долей скептицизма. По всей видимости, Дарвин посчитал, что следует подождать обнаружения более убедительных данных в палеоантропологической летописи.
Другой причиной откладывания Дарвином исследований антропогенеза была задача убедить научную общественность в обосновании главного детища – концепции эволюции посредством естественного отбора. Отвлечение внимания на столь дискуссионную тему как происхождение человека, объяснение ее данной концепцией могли бы увести в сторону интерес к этому главному в его творчестве и придать ему еще большее негативное отношение. Сам Дарвин писал: «В продолжении многих лет я собирал заметки о происхождении человека без всякого намерения опубликовать что-либо по этому вопросу, – скорее с намерением не выпускать моих заметок в свет, так как я полагал, что они могли бы только усилить предубеждения, существовавшие против моих взглядов». Поэтому, продолжал он, в первом издании «Происхождения видов» достаточно было лишь указания на то, что этот труд «прольет свет на происхождение человека и его историю».
Определенную роль в выступлении Дарвина сыграло отсутствие желания вступать в дискуссию с коллегами по столь щепетильной проблеме как происхождение человека. Излишним здесь был бы и конфликт с религиозными кругами, влияние которых оставалось весьма весомым в английском обществе и не только в нем. Свое отношение к религии Дарвин выразил в известном письме К. Марксу (от 13 октября 1880 г.): «Будучи решительным сторонником свободы мысли во всех вопросах, я все-таки думаю (правильно или неправильно, все равно), что прямые доводы против христианства и теизма едва ли произведут какое-либо впечатление на публику и что наибольшую пользу свободе мысли приносит постепенное просвещение умов, наступающее в результате прогресса науки». К тому же Дарвин жил в религиозной среде: его жена была глубоко верующим человеком, которую он не хотел огорчать в разговорах на религиозные темы, а также с окружающими его лицами, в том числе с официальными представителями англиканской церкви. По этому поводу в том же письме Марксу он добавил: «Впрочем, возможно, что тут на меня повлияла больше, чем следует, мысль о той боли, которую я причинил бы некоторым членам моей семьи, если бы стал так или иначе поддерживать прямые нападки на религию».
Таковы вкратце причины, которые объясняют временную задержку создания Дарвином заключительного труда его великой трилогии в области эволюционных исследований. Сложность и новизна решения им проблемы происхождения человека, во многом определялись не только объективными факторами, но и субъективными моментами, связанными с особенностями его творческой личности, положением в научном сообществе, отношением к ближайшему окружению.
Не исключено, что одним из стимулов для печатного выступления Дарвина по проблеме происхождения человека послужила присланная Э. Геккелем в 1868 г. его монография «Естественная история миротворения», где автор излагал свое видение данной проблемы. Дарвин вскоре же ответил письмом, в котором со свойственной ему деликатностью, но ясно выразил свою позицию в отношении геккелевского варианта в объяснении еще столь неизведанной проблемы. «Ваши главы о родстве и генеалогии животного царства, – писал он, – поражают меня как удивительные и полные оригинальных мыслей, однако Ваша смелость иногда возбуждала во мне страх…, хотя я вполне допускаю несовершенство генеалогической летописи… Вы действуете уж слишком смело, когда беретесь утверждать, в какие периоды впервые появились известные группы». В приведенном фрагменте письма нет прямого указания на переходное звено – изобретенного Геккелем «питекантропа» (Pithecantropus alalus), однако, несомненно, что в «известные группы» включался и он, по поводу чего также отражена тревога.
Смелые и подчас фантастические обобщения Геккеля не могли не вызвать у Дарвина более осмотрительного и тщательного подхода к решению проблемы происхождения человека. Он погружается в ее исследования и через три года публикует труд, в котором с привлечением богатого фактического материала излагает свои взгляды на данную проблему.
Содержание концепции антропогенеза
Из приведенной в «Происхождении видов» фразы о том, что это сочинение составит в будущем теоретическую основу для познания антропогенеза, очевидна стратегия исследований данной проблемы самим Дарвином. В «Происхождении человека» он пишет, что общие выводы, изложенные в прежних работах, желательно было бы применить к человеку, так как до этого он ни разу не прилагал усилий для изучения эволюции какого-либо конкретного вида.
Сразу следует оговорить, что хотя главный труд Дарвина в области антропологии, по замыслу автора и как следует из его названия, посвящен проблеме происхождения человека, т.е. собственно антропогенеза, в большей части его текста речь идет об эволюции уже сформировавшегося вида Homo sapiens. Это относится к доказательствам генеалогического родства человека современного физического типа с близкими ему животными, к рассуждениям о факторах его эволюции, таких как наследственная изменчивость, отбор, изоляция, упражнение органов. Поэтому, хотя в названии данного раздела книги отмечено, что речь пойдет о вкладе Дарвина в решение проблемы антропогенеза, по большей части это относится к исследованиям эволюции Homo sapiens.
Из названия труда «Происхождение человека и половой отбор» можно сделать двойственный вывод относительно его замысла и содержания.
В одном аспекте представляется, что Дарвин будет рассуждать о половом отборе как ведущем причинном факторе антропогенеза, и тогда основное содержание данного сочинения полностью укладывается в рамки общей концепции эволюции, с учетом того, что половой отбор рассматривается как частная форма естественного отбора. Именно так концептуально и строил логику своих рассуждений Дарвин, хотя четких высказываний на этот счет не обнаруживается.
В другом аспекте сочетание двух выражений: «происхождение человека» и «половой отбор» через соединительный союз «и» (в английском издании «The descent of man, and selection in relation to sex») наводит на мысль, что в таком варианте предполагалось рассмотреть оба эти феномена в какой-то мере независимо друг от друга. Основная часть текста посвящена изложению материалов о половом отборе у животных и как бы в приложении к нему в заключительной главе рассматривается роль полового отбора в эволюции человека, что указывает на акцент в пользу общебиологического (для животных) значения концепции полового отбора.
Структура и текстовое содержание книги показывают совмещение обоих аспектов в оригинальной концепции о происхождении человека, в которой именно половому отбору отводилась первенствующая роль в этом процессе.
Некоторые критики, отмечал Дарвин, упрекали меня в том, что невозможность объяснить возникновение, в частности, вторичных половых признаков у человека, не имеющих какой-то биологической пользы (усы и борода у мужчин, отсутствие облысения у женщин) естественным отбором вынудили изобрести понятие полового отбора. Далее увидим, что многие специфические особенности человека, в том числе и другие бесполезные признаки (цвет глаз, форма ушной раковины) укладываются в объяснение их возникновения половым и естественным отбором, а также изменчивостью вне сферы его действия.
Идея полового отбора как особой формы проявления естественного отбора вызревала постепенно и первоначально не имела отношения к концепции антропогенеза. Уже в первом очерке общей теории эволюции (1842) один абзац выделен для понятия о половом отборе с указанием на два исходных способа его осуществления: конкуренция самцов за спаривание и предпочтение самками наиболее привлекательных партнеров. В очерке 1844 г. представление о половом отборе дано в несколько расширенном варианте, где обращено внимание на его последствия, а именно возникновение вторичных половых признаков и появление более конкурентных самцов по аналогии с искусственным отбором производителей, более желательных в племенном отношении.
Термин «половой отбор» (sexual selection) появляется в первом издании «Происхождения видов», в котором, по словам автора, приведенным в «Происхождении человека», дан «ясный очерк этого принципа». Очерк изложен на двух страницах в виде расширенного текста аннотации рукописи 1844 г. Отмечается менее жесткий характер полового отбора в сравнении с обычным естественным отбором, невозможность установить, на какой «ступени органической лестницы» он начал действовать, а также приписать ему все без исключения различия между полами. Здесь еще нет ссылок на роль полового отбора в эволюции человека.
Что же навело Дарвина на создание специального труда с оригинальным названием «Происхождение человека и половой отбор», положившего начало становлению и дальнейшему формированию эволюционной антропологии? Как увидим ниже, объединение этих двух феноменов и соответственно понятий в единую концепцию было продиктовано установкой на объяснение антропогенеза общими причинными факторами биологической эволюции.
Во введении к «Происхождению человека» Дарвин писал: «Вследствие того, что эти воззрения (его эволюционные идеи – А.Г.) приняты в настоящее время большинством натуралистов…, я решился собрать мои заметки в одно целое, чтобы иметь возможность проследить, насколько общие выводы, к которым я пришел в моих прежних сочинениях, могут быть применены к человеку». В этом замечании нет упоминания о половом отборе, которое было сделано в цитированном выше более позднем высказывании в «Автобиографии».
Затем Дарвин выделяет основные цели своей работы: во-первых, показать происхождение человека от «какой-то ранее существовавшей формы» животных, во-вторых, рассмотреть «способ» этого эволюционного перехода, в-третьих, оценить «значение различий между так называемыми человеческими расами». Все три пункта исследовательской программы сформулированы предельно обобщенно и в тезисной форме входят в основу двух разделов будущей эволюционной антропологии – теории антропогенеза и расоведения.
В этом же введении Дарвин отмечает, что осуществление намеченных целей его исследования облегчается уже проделанной работой «во многих превосходных сочинениях». Идея о том, что человек произошел от древней и вымершей формы, «вовсе не нова». Он справедливо называет первым ее автором Ламарка и отмечает, что эта идея поддерживается теперь многими естествоиспытателями, из которых перечисляет своих знаменитых современников А. Уоллеса, Т. Гексли, Ч. Лайеля, К. Фогта, Д. Леббока, Л. Бюхнера, Ф. Ролле. При этом он делает ссылки на работы Бюхнера и Ролле, в которых проблема происхождения человека рассматривается в понятиях его общей эволюционной концепции. Специально выделяются исследования Гексли и Геккеля, особенно книга второго «Естественная история творения» (1868), в которой, по словам Дарвина, всесторонне представлена родословная человека. И следом с присущей ему сдержанностью в оценке своих заслуг добавляет: «Если бы эта книга появилась прежде, чем было написано мое сочинение, я, по всей вероятности, не окончил бы его». Из этой фразы можно заключить, что часть текста «Происхождения человека» в рукописном варианте вышла из-под пера автора до 1868 года.
Реализацию своего плана работы Дарвин проводит последовательно по выделенным пунктам: систематизация данных о генеалогической близости человека с животными, выяснение естественных законов происхождения человеческого вида и многообразия его расовой структуры.
Доказательства родства человека с животными. Логически первая задача – доказать на конкретных фактах положение о происхождении человека от «какой-то низшей формы» было практически невозможно. Прямых свидетельств, указывающих на такую «форму», не существует, в отличие от многих зоологических видов, исходные предки которых могут быть установлены с достаточной достоверностью. Успех в этом деле, кроме того, совершенно очевиден для случаев доместикации: скалистый голубь, банкивская курица, волк – прародители домашних голубей, кур, собак. Поскольку установить конкретного животного предка человека невозможно, остается только констатировать существование в прошлом гипотетической исходной формы, которая непременно была по аналогии с филогенией всех других организмов. Имевшиеся к тому времени находки неандертальца, как отмечалось, Дарвин оставил по существу без внимания.
Солидная база для косвенных доказательств исторического родства человека с животными, особенно с антропоидными обезьянами, уже была создана предшественниками. Дарвин дополнил ее новыми фактами и все их систематизировал в три группы: гомологичные (близкие по строению) органы человека и животных, сходство стадий их эмбрионального развития (принцип рекапитуляции), рудиментарные органы как свидетельства родства и общности происхождения в прошлом.
Первые две группы фактов из области сравнительной морфологии и эмбриологии, накопленные в большом объеме и обобщенные Э. Геккелем в «основном биогенетическом законе», были широко известны. Поэтому Дарвин дает сравнительно краткий их обзор, ссылаясь на «высокие авторитеты» – Т. Гексли, Т. Бишофа, Э. Геккеля, и заключает словами из работы Гексли, что в происхождении человека от животных предков «нельзя сомневаться ни минуты».
Третья группа фактов, относящаяся к рудиментарным частям организма, также наглядно показывает генеалогическую связь человека с животными. Они не значимее двух предыдущих, но рассматриваются Дарвином с большой полнотой и тщательностью. У всех высших животных имеются органы в зачаточном состоянии, и «человек не составляет исключения из этого правила». В подтверждение приводятся факты, показывающие родство человека с высшими животными по таким рудиментарным частям, как аппендикс или мозаичный волосяной покров. Подводя итог анализу фактического материала, свидетельствующего о родстве человека с животными и тем самым о происхождении его от «низшей формы», Дарвин заключает: «Таким образом, нам становится понятным, как могло случиться, что человек и все другие позвоночные устроены по одному общему образцу; почему они проходят те же самые фазы развития в самом начале своего существования (эмбриогенезе – А.Г) и потому у всех остаются некоторые общие рудиментарные органы. Поэтому мы должны были бы откровенно признать общность их происхождения; придерживаться другого взгляда значит принимать, что наше собственное строение и строение всех животных вокруг нас есть просто ловушка, придуманная для затемнения нашего рассудка».
В целом не свойственная Дарвину экспрессивность в высказываниях по поводу иных мнений здесь прорывается достаточно зримо, что еще с одной – эмоциональной – стороны подтверждает убежденность в правоте научного взгляда на происхождение человека. Предрассудки и высокомерие побудили наших предков полагать, что люди произошли от «полубогов», но в век просвещения следует оставить мысль, что человек есть отдельный акт творения, очиститься от этого заблуждения. Причастность к религии, если она у Дарвина и была таковой в том или ином отношении, полностью отбрасывается, когда речь заходит о естественном происхождении человека.
Собрав разнообразный и богатый материал по идентификации человеческого вида в зоологической систематике, а также для доказательства его филогенетического родства с животными и особенно с высшими гоминоидами, Дарвин основательно включился в разработку одного из ведущих направлений эволюционной антропологии – сравнительной морфологии человека. Именно в этом современники и последователи Дарвина усмотрели главную его заслугу в объяснении загадки происхождения человека. С того момента появился и приписываемый ему афоризм «человек произошел от обезьяны», с триумфом воспринимаемый как великое достижение науки и одновременно дающий повод для предвзятых мнений, вплоть до карикатурных изображений. Отметим еще раз, что он и до сих пор в обыденном сознании принимается в прямом смысле, и что такое представление свидетельствует об уровне антропологического образования, о несерьезном отношении к научному исследованию проблемы происхождения человека.
Дарвин неоднократно подчеркивал, что человек имел своим предком не обезьяну, подобную горилле или шимпанзе, а некое промежуточное существо, сочетающее в себе человеческие и антропоморфные признаки. Данным замечанием устранялось возражение, основанное на совершенно очевидном по внешнему облику далеком расстоянии между человеком и современными антропоидами. Мнимое представление об этой «пропасти» не смогли преодолеть даже известные ученые Ч. Лайель, А. Уоллес, Р. Вирхов, что вызывало сильное огорчение и даже негодование у Дарвина, способного до конца отстаивать истину и в то же время воспринимать точку зрения несогласных с ним в дружелюбной и даже иногда внешне соглашательской форме.
Таковы были личностные особенности этого великого ученого, прекрасно осознающего правоту своих взглядов и допускающего критические замечания в свой адрес. Добавим к сказанному, что после выхода в свет «Происхождения видов» Дарвин собирал печатные выступления против его эволюционной концепции, однако наполнив эту коллекцию в количестве более двух сотен публикаций, оставил никчемное занятие. Невозможно узнать, что переживал он по поводу выступлений инакомыслящих, документально можно судить об этом по фрагментам «Автобиографии», переписке с друзьями и коллегами.
Объяснение движущих сил антропогенеза. Для создателя научной концепции эволюции было совершенно очевидно, что человек как биологический вид является таким же естественным творением природы, как и все другие организмы. Если после выступления Дарвина многие его последователи сосредоточились на доказательствах самого факта эволюции, в отношении человека для него это занятие не представляло интереса. Не вызывало сомнения и то, что наравне с другими видами человек является потомком древней вымершей формы. Перед ним стояла куда более грандиозная задача – объяснить движущие силы антропогенеза, включающие в себя предпосылки и причинные факторы эволюционного развития в их взаимодействии.
До начала XX в. программа этих исследований оставалась вне серьезного внимания дарвинистов, за исключением общих ссылок на естественный отбор как главную причину возникновения человеческого вида. Между тем у Дарвина изложены глубокие мысли по поводу движущих сил антропогенеза и эволюции человека в их системном изложении, которое в деталях осталось не замеченным его последователями и комментаторами.
Отбор – ведущий фактор антропоэволюции. Значение селективных процессов в происхождении и последующей эволюции человека является наиболее сложной проблемой, так как отличается комплексным взаимодействием многих факторов с разным участием природных и социальных компонентов. Если речь идет о природных факторах (влияние эколого-географических условий), правомерно говорить о естественном отборе в его обычном проявлении, например, по созданию адаптаций к климатическим факторам. Такой селектогенез имеет место и будет иметь на всем протяжении антропоэволюции. Там, где включаются в действие социальные факторы (устройство жилищ с применением огня, использование одежды, оружия, приготовление пищи), естественный отбор становится модифицированным и приобретает характер искусственного отбора, направляемого волей самого человека. Особую форму искусственного отбора по отношению к человеку приобретает его форма, названная Дарвином половым отбором.
После обстоятельного фактического обоснования положения о генеалогическом родстве человека с животными на материалах сравнительной морфологии и эмбриологии, Дарвин основательно подтвердил высказанную ранее идею о происхождении человека от неизвестной пока предковой формы. Совершенно очевидно то, что такая форма первоначально обитала на деревьях: «Наши предки были, без всякого сомнения, по своему образу жизни древесными животными и населяли какую-нибудь теплую страну». Но какие причинные факторы обусловили появление и дальнейшую эволюцию человеческого вида в общем потоке исторического развития жизни? Если для аргументации этого уникального события как свершившегося факта уже имелся значительный арсенал доказательств, решение проблемы причинной детерминации антропогенеза упиралось в полное отсутствие таковых. Для выполнения этого пункта программы исследований антропогенеза можно было использовать метод научной аналогии в контексте общей концепции эволюции и метод актуализма – экстраполяции данных по изучению современного человека на его прошлую историю.
Следуя примененному при разработке общей эволюционной концепции методу аналогии между практической селекцией (искусственным отбором) и действием отбора в эволюции природных видов, Дарвин опирается на него и в объяснении происхождения человека. При этом используется прием двойной аналогии: определение в эволюции человека и животных сходства и различия в их изменчивости и в результатах действия отбора. Надо все же отметить, что при рассмотрении эволюции человека Дарвин не следует строго тому плану логических построений, который он использовал при создании общей эволюционной концепции в «Происхождении видов», где ее изложению предпослан обширный очерк по искусственному отбору – проблеме, фундаментально разработанной в книге «Изменчивость домашних животных и растений» (1868). Содержание текста «Происхождения человека», в котором речь идет о движущих силах антропоэволюции, во многом структурировано в соответствии с общей схемой эволюционной концепции.
Рассмотрение причинной обусловленности эволюционного процесса путем анализа трех основных факторов: наследственной изменчивости, борьбы за существование и естественного отбора проводится в такой же последовательности и в объяснении антропоэволюции.
Вначале обращается внимание на исходный фактор эволюции человека – наследственную изменчивость и приводятся фактические ее иллюстрации. Совершенно очевиден факт исключительного разнообразия людей по их внешнему облику, нет и двух индивидуумов одной расы, абсолютно похожих друг на друга. Даже туземные племена Австралии, считавшиеся «самыми чистыми и однородными», различаются в деталях индивидуальной изменчивости по морфологическим и поведенческим признакам. За очевидностью факта не стоит говорить об отсутствии различий людей одной расы по умственным способностям и нравственным качествам. Нет необходимости прибавлять что-нибудь и в доказательство наследования отличительных особенностей у людей, относительно которых к тому же имеется несравненно больше фактов в сравнении с животными. Дарвин ссылается на только что опубликованную замечательную работу (1869) Ф. Гальтона, в которой показана наследственность таланта как сложное сочетание «высоких способностей».
Другим доказательным аргументом аналогии при сравнительном анализе изменчивости домашних форм животных и человеческого вида является широкий диапазон групповой наследственной изменчивости. Одомашненные и полученные в процессе селекции породы животных представлены намного большим числом форм, чем их природные предки, и такое многообразие характерно для человеческих рас: «Домашние животные изменчивее, чем животные в естественном состоянии… Различные расы человека похожи в этом отношении на домашних животных».
Что касается важного вопроса о конкретных факторах и механизмах наследственной изменчивости, он остается пока без ответа, но на животных и человеке видно, что причинная обусловленность этого явления скрывается в условиях их существования на протяжении многих поколений. Дивергентная эволюция домашних животных определялась многообразием целей искусственного отбора, такая же эволюция человека была связана с влиянием различных эколого-географических и социальных факторов.
В какой-то мере различные расы человека в своем происхождении и разнообразии похожи на домашних животных, но было бы ошибочным называть человека «гораздо более одомашненным» существом, чем все другие породы животных, как это представлял себе в конце прошлого века И. Блюменбах, писал Дарвин. Человеческие расы отличаются между собой, как и члены каждой расы, друг от друга в силу разнообразия условий прошлой и настоящей жизни, например, на огромной территории американского континента, где проживают представители основных рас (монголоидной, европеоидной, негроидной) и многочисленные вариации расовых типов, возникшие в результате их смешения. То же можно приписать и влиянию социально-экономических факторов, которые обусловили большое разнообразие признаков у цивилизованных народов с их классовым расслоением и разделением трудовой деятельности. О каких конкретных признаках идет речь, Дарвин не поясняет, однако, можно лишь догадываться, что имеется в виду вся гамма индивидуальных и групповых различий от морфологических до психологических. Последнее замечание, высказанное в общей и неопределенной форме, таило в себе некоторый расологический оттенок, объяснимый не различением понятий раса и нация, в то время еще не осознанным в своей принципиальной основе.
Таким образом, общей причиной сходства в наследственной изменчивости является разнообразие условий, действию которых подвергались животные в процессе селекции и человек в его эволюции, но имелись и принципиальные различия, о чем будет сказано ниже при рассмотрении особенностей действия отбора в селекционной практике и эволюции человека.
Другим фактором эволюции человека, согласно общей схеме эволюционной концепции, должно было быть превышение рождаемости над выживаемостью до следующего репродуктивного цикла как исходная предпосылка для борьбы за существование и соответственно процесса отбора. Здесь Дарвин воздерживается от прямой аналогии с действием этих факторов в эволюции природных видов и эволюции человека и делает это, видимо, по двум обстоятельствам.
Во-первых, у животных плодовитость, определяющая пополнение потомства в каждом поколении, отличается от таковой у человека. У большинства видов животных она превосходит численность родителей, что особенно характерно для видов с высокой элиминацией их особей в силу действия отбора на «размножаемость» (по современной терминологии – r-отбора). У человека число потомков в моногамной семье, скажем условно, не превышает 20 детей и элиминация не носит столь жесткого проявления, как при отборе у животных. Плодовитость у человека регулируется многими социальными факторами (экономическим положением семьи, субъективным желанием иметь детей или вообще отсутствием его), а также причинами биологической природы, связанными с неспособностью к деторождению, эмбриональными абортами, рождением детей с летальными патологиями. Разумеется, Дарвин не оперировал условной цифрой максимальной плодовитости у человека и не рассматривал данный показатель в плане приведенных нами комментариев, но весь ход его рассуждений лежал в русле существенных разграничений размножаемости у человека и животных.
Во-вторых, акцент на борьбу за существование в человеческих сообществах и между ними не придавал бы оригинальности концепции движущих сил антропоэволюции. Напротив, он мог навлечь обвинения в антигуманизме, чего Дарвин старался избежать в любых формах его возможного проявления в своих высказываниях.
Конец ознакомительного фрагмента.