Глава 2
В холле их встретил консьерж. Гурову повезло, так как в этот день дежурил как раз Иван Сергеевич. Он вышел им навстречу и осведомился о цели визита. Гуров и Крячко предъявили удостоверения. Иван Сергеевич тщательно изучил их, прежде чем предложить пройти к лифтам. Гуров выдержал процедуру, сохраняя невозмутимое выражение лица. Крячко же раздраженно бубнил себе под нос что-то вроде того, что некоторые вахтеры воображают из себя секьюрити. Ивана Сергеевича это ворчание нисколько не смущало, напротив, в конце процедуры изучения документов он улыбнулся и, оправдывая свое недоверие, заявил:
– Времена нынче неспокойные пошли. Жильцы нервничают, вот и приходится перестраховываться. Надеюсь, вы это понимаете.
– Все в порядке, Иван Сергеевич, – ответил Лев. – Вы все правильно делаете. Осторожность никогда лишней не бывает. Проводите нас в квартиру Штейна?
– Никак нет, товарищ полковник. Не имею права покидать пост, у нас с этим строго, – виновато улыбнулся Иван Сергеевич. – Но ключами обеспечу. Вот, товарищ следователь уже знает, куда идти, он вам все и покажет.
Консьерж прошел в застекленную будку, предназначенную для несения вахты, снял со специальной стойки связку ключей и вернулся. Протянув ключи полковнику Гурову, он вежливо попросил:
– Поаккуратней там. Не хотелось бы, чтобы мне потом какие-то претензии предъявляли.
– Реакции родственников опасаетесь? – усмехнулся Крячко.
– А нет никаких родственников, – просто ответил Иван Сергеевич. – Альберт Германович семьей не обзавелся, а родители его, насколько я знаю, давно уже в могиле.
– Кому же достанется его пентхаус?
– Чего не знаю, того не знаю. Может, государству отойдет, а может, завещание обнаружится. Это вам лучше знать.
Гуров поблагодарил консьержа за помощь и направился к лифтам. Егоров и Крячко последовали за ним.
– У Штейна действительно нет родственников? – поинтересовался Крячко, пока лифт поднимался.
– Никого. Жены нет, детей нет, а родители действительно умерли много лет назад, – сообщил Егоров.
– И завещание отсутствует?
– Этот вопрос еще выясняется.
– Понятно. Упустили этот аспект, так?
– Виноват, – смущенно проговорил следователь.
– Ничего, боец, впредь будешь внимательнее, – переходя на «ты», утешил его Крячко.
Лифт остановился на последнем этаже. Гуров вышел первым, огляделся. Входная дверь здесь была всего одна, ошибиться с местом назначения было просто невозможно, поэтому вся компания дружно двинулась к дверям квартиры Штейна. Как и положено, та была опечатана. Сняв печать, Лев вставил ключ в замочную скважину и, провернув его несколько раз, толкнул дверь. Та бесшумно распахнулась. Оказавшись в прихожей, он скомандовал:
– Сначала осмотрим гостиную, потом определимся, что делать дальше.
В гостиной точно по центру был очерчен меловой силуэт, обозначая место, где ранее лежал труп. Гуров лишь мельком взглянул на него и пошел по периметру, внимательно оглядывая предметы интерьера. Ничто не свидетельствовало о том, что в комнате происходила борьба. Чистая, аккуратная комната. Стильная и какая-то безликая. Интерьером явно занимался дизайнер. Даже картины на стенах не отражали индивидуальности владельца пентхауса.
– Странное жилище, – протянул Крячко. – Стерильно, как в операционной.
– Интересно, где он творил? – задумчиво произнес Гуров. – Кабинет здесь имеется?
– При первом осмотре не обнаружен, – опасаясь вновь попасть впросак, осторожно сообщил Егоров.
– Будем искать, – улыбнулся Крячко. – Пойду осмотрюсь.
Лев согласно кивнул, продолжая осмотр гостиной, а Станислав двинулся обратно в прихожую. Как только он скрылся из вида, Егоров обратился к Гурову:
– Товарищ полковник, вы ведь не верите, что тут поработали сатанисты, верно?
– Сильно в этом сомневаюсь, – признался полковник. – Уж больно все чисто. Стали бы они заботиться о том, чтобы не оставить отпечатков пальцев и вообще сохранить жилье неприкосновенным? Думаю, будь это сатанисты, они хотя бы на стенах что-то наваяли. Типа той пиктограммы, что на лбу у Штейна обнаружили.
– Я вот тоже так думаю, – осмелев, высказал свое мнение Егоров. – Я тут на досуге почитал материалы по ритуальным убийствам и особое внимание уделил сатанинским сектам. Так там везде свечи присутствуют, и место для жертвоприношения особо оформляется. А тут ничего подобного не наблюдается. Если только они все за собой убрали.
– Не думаю, – отозвался Гуров. – Пойдем-ка кухню осмотрим.
Они перешли в следующее помещение.
Лев методично осматривал кухню, заглядывая во все шкафы. Ничего интересного на глаза не попадалось. Минимум посуды, и вся она расставлена в строго определенном порядке.
– По всей видимости, при жизни господин Штейн отличался педантичностью, – заметил он и вдруг, переведя взгляд на противоположную стену, увидел, что в ней возле входа устроена выдвижная дверь.
– Что находится за этой дверью? – кивнув головой в сторону двери, спросил он у Егорова.
– За какой дверью? – уставился на него следователь, не понимая, о чем идет речь.
– Ясно, – протянул Лев. – Эту дверь вы тоже пропустили. И чему вас только в вашей академии учили?
Он подошел к выдвижной двери, поискал ручку и, не найдя ее, уперся двумя ладонями в стену, собираясь сдвинуть ее в сторону. Дверь легко поддалась. Гуров заглянул внутрь. За дверью оказалась обычная кладовая. С высокими, в потолок, стеллажами, заставленными различного размера коробками. Войдя в кладовую, он двинулся вдоль стеллажей. Вопреки ожиданиям, стеллажи заканчивались, не доходя до противоположной стены. Заглянув за них, Лев обнаружил еще одну дверь. В отличие от предыдущей на ней была не только ручка, но и замок. Без особой надежды он потянул ручку вниз, ожидая, что дверь окажется заперта, но она неожиданно открылась.
– Ничего себе, находка! – донесся из-за его плеча удивленный голос Егорова.
За дверью оказалась небольшая площадка, примерно полтора на полтора метра. Совершенно пустая, если не считать металлической лестницы, вмонтированной в стену. Лестница вела сразу в двух направлениях. Вверх – к пожарному люку, и вниз – к странному проходу, назначение которого Гурову было пока непонятно.
– Позвольте, я пойду вперед и выясню, куда ведет лестница, – предложил Егоров.
– Отставить походы! – гаркнул Лев. – На лестнице могут быть отпечатки пальцев убийцы, об этом вы не подумали, товарищ следователь?
Егоров стушевался, поняв, что снова облажался, подался назад и тихо спросил:
– Криминалистов вызывать?
– А вот это правильное решение. Действуйте, товарищ Егоров!
Тот вытащил из кармана телефон и набрал номер участка. Переговорив с дежурным, убрал телефон и сообщил:
– Криминалист прибудет через двадцать минут. Нам повезло, он тут неподалеку, на аварию выехал.
– Значит, у нас есть время пообщаться с Иваном Сергеевичем. Побудьте здесь до приезда криминалиста. Только без самодеятельности, это ясно?
– Так точно, – отчеканил Егоров, занимая пост возле потайной двери.
– Вот и отлично, – заключил Гуров и отправился на поиски Крячко.
Тот уже спешил ему навстречу со словами:
– Странное жилище у нашего покойничка. Никаких личных вещей. Кабинет отсутствует. По всей видимости, господин Штейн четко разграничивал работу и отдых.
– Что значит, никаких личных вещей? – уточнил Лев.
– Да то и значит. Одежда, обувь, кое-какие книги. Зубная щетка в ванной. И никаких сантиментов. Ни памятных подарков, ни личных записей. Фотографий, и тех нет. Такое ощущение, что здесь не человек жил, а робот, – пояснил Крячко.
– А мы с Егоровым кое-что интересное обнаружили, – сообщил Гуров. – У этой квартиры имеется запасной выход. Интересно, знал ли об этом консьерж?
– Запасной выход? Вот это поворот! Как же его при первом осмотре пропустили? – удивился Стас и сразу как-то оживился: – Проверили, куда он ведет?
– С этим придется повременить. Скоро прибудет криминалист. Сначала он поработает, быть может, удастся получить какие-то отпечатки. А мы с тобой пока спустимся вниз, пообщаемся с Иваном Сергеевичем.
Иван Сергеевич был на месте. Услышав вопрос Гурова относительно запасного выхода из пентхауса, он удивленно воскликнул:
– Этого просто не может быть! Я три года тут работаю и впервые об этом слышу.
– Ничуть не удивлен, – заметил Лев, – этот выход довольно тщательно замаскирован. Скажите, у вас имеется план здания?
– Быть может, в управляющей компании есть, – предположил Иван Сергеевич.
– Где располагается руководство компании? – вступил в разговор Крячко.
– Дом принадлежит компании «Возрождение», – ответил Иван Сергеевич. – У меня есть телефон управляющего. Поискать?
– Валяйте! – скомандовал Стас.
Иван Сергеевич полистал журнал, выписал несколько номеров и протянул листок Гурову. Тот собрался уже звонить, но в этот момент в холл вошел невысокий лысоватый мужчина с чемоданчиком в руках. Он оглядел мужчин, одетых в форму, и спросил:
– Криминалиста вы вызывали?
– Полковник Гуров, Лев Иванович, – протягивая руку для рукопожатия, представился Гуров. – Это – полковник Крячко.
– Весьма наслышан, – поочередно пожимая руки полковников, проговорил криминалист. – Абрамов Владимир Константинович. Можно просто Володя, так привычнее.
– Оперативненько, – довольно потирая руки, произнес Станислав. – Пойдемте, просто Володя, покажу вам фронт работ.
И снова вся компания прошла к лифтам. Иван Сергеевич в очередной раз проводил их взглядом. Как только лифт уехал, он опустился в кресло перед мониторами, тяжело вздохнул и вслух проговорил:
– Лучше бы я на автостоянку работать пошел. Зарплата меньше, зато беспокойства никакого. Надо же, неучтенный вход отыскали. Что-то будет дальше?
Продолжая вздыхать, Иван Сергеевич уставился на экран следящего устройства, установленного после гибели Штейна. Одна из камер передавала изображение из лифта, где мирно беседовали оперативники. Вот лифт остановился. Фигуры Гурова и Крячко переместились на другой экран. Потом и эта часть здания опустела, полковники в сопровождении нового члена команды вошли в квартиру. Иван Сергеевич вынул из ящика стола журнал «Оружие» и принялся его листать, краем глаза продолжая следить за мониторами.
В квартире Штейна Гуров провел криминалиста к пожарному выходу, где тот приступил к выполнению своих прямых обязанностей. Полковники ждали. Закончив работу в тамбуре, криминалист поднялся по лестнице, открыл люк и выглянул наружу.
– Выход на крышу, как вы и предполагали, Лев Иванович, – оглянувшись через плечо, доложил он. – Сейчас проверю внешнюю поверхность люка, и можете идти следом.
На то, чтобы обработать люк, много времени не потребовалось. Криминалист спустился вниз, освобождая дорогу Гурову.
– Напрасные хлопоты, никаких следов преступника мы здесь не обнаружим. Либо его тут не было, либо он чертовски осторожный сукин сын, – резюмировал он. – Можете начинать осмотр, Лев Иванович. А я пока нижний выход обработаю.
Лев поднялся на крышу и, пройдя несколько шагов вперед, обнаружил точно такой же люк, ведущий в противоположное крыло здания.
– Полагаю, за этим люком находится такой же тамбур, что мы только что покинули, – сказал он подоспевшему Крячко. – Удивительно, что никто даже не подумал о том, что в квартиру Штейна убийца мог проникнуть отсюда.
– Так не было же никакого повода, – возразил Стас. – Сам слышал, даже консьерж понятия не имеет о том, что в доме имеется нечто подобное.
Второй люк, как и первый, тоже оказался открыт. Не опасаясь стереть отпечатки пальцев, Гуров и Крячко спустились по металлической лестнице в тамбур – зеркальное отображение первого. В тамбуре имелась только одна дверь, и она была закрыта. Гуров постучал по ней костяшками пальцев, не особо надеясь на то, что хозяин откликнется. Так и вышло. Подождав некоторое время, он направился к проходу, ведущему вниз. За ним обнаружилась площадка размером два на два метра. Совершенно пустая, если не считать зарешеченной двери, возле которой на миниатюрном крючке висел ключ. Воспользовавшись им, Лев открыл дверь и, выглянув наружу, увидел обычную лестницу с сетчатым ограждением, препятствующим падению.
– Пожарный выход, – сообщил он Крячко. – Лестница идет вплоть до второго этажа. Стандартный вариант. Уверен, остальные двери выходят на лестничные клетки.
– Надо бы удостовериться, – предложил Станислав.
– Оставайся на месте, сам посмотрю, – произнес Гуров, начиная спускаться.
Он спустился на один этаж, заглянул сквозь стекло двери, пытаясь рассмотреть, что за ней находится. Как он и предполагал, дверь выходила на лестничную клетку. Лев бросил взгляд на четыре двери с номерами квартир и снова поднялся к Крячко.
– Действительно, стандартный вариант, – подтвердил он собственную догадку.
– Удивительно, как его могли проглядеть? Безглазые, что ли, на вызов приезжали? – возмутился Стас.
– Не бузи! Видел же, кого сюда прислали. Мальчишка совсем.
– Это-то и удивительно. Неужели в районном отделе никого поопытнее найти не смогли? Ведь не бомжа, в конце концов, убили. Известный архитектор, престижный район – и наш молокосос. Тебе это не кажется странным? – стоял на своем Крячко. – Или у местного начальства в голове опилки?
– Пойдем обратно, Володя уже наверняка закончил осмотр, – пропуская мимо ушей его слова, предложил Гуров.
Они поднялись по лестнице, прошли по крыше и спустились в тамбур, где их поджидали следователь Егоров и криминалист Володя.
– Ну, что тут у вас? – задал вопрос Крячко, спустившийся первым.
– Лестница, ведущая вниз, так же безупречна, что и та, что ведет на крышу. Никаких следов пребывания людей, – отчитался криминалист. – Выход ведет…
– Мы уже знаем, куда ведет выход, – оборвал его Стас. – Раз вы ничего не смогли обнаружить, помощь ваша больше не требуется. Дальше мы сами.
– Как скажете, – отозвался криминалист. – Поеду в отдел, там с ДТП столько материала, на сутки работы хватит.
Он побросал инструменты в чемоданчик, в знак прощания коротко кивнул присутствующим и скрылся в квартире. Следом за ним пошли и Гуров с Крячко. Егоров немного задержался – ему лично хотелось увидеть то, что видели Гуров и Крячко. Но самовольничать он не решился и, вздохнув, последовал за старшими товарищами. А в гостиной штейновской квартиры уже шло обсуждение.
– Подытожим, что удалось узнать, – произнес Лев, стоя в центре комнаты, прямо возле мелового силуэта, оставшегося после первого осмотра.
Крячко уселся в удобное кожаное кресло, закинув ногу на ногу, и лениво переводил взгляд с одного предмета интерьера на другой.
– Итак, господин Штейн вернулся домой около полуночи. Судя по тому, что следов борьбы не видно, никто на него не нападал. Лечь в постель он не успел, о чем свидетельствует полная экипировка, в которой он был обнаружен. Криков и шума борьбы соседи не слышали, так? – Этот вопрос Гуров адресовал Егорову. Тот согласно кивнул, и он продолжил: – Тогда как убийце удалось незаметно подобраться к Штейну? Почему он не сопротивлялся?
– Возможно, убийца был ему знаком, – предположил Крячко.
– Допустим. Но тогда зачем убийце понадобилось прибивать свою жертву к полу и обставлять все под ритуальное преступление? Или у Штейна в рядах сатанистов тоже знакомцы имеются?
– Удар! – подал голос Егоров.
Полковники разом посмотрели на него. Он смутился, но пояснил:
– У погибшего в затылочной части черепа обширная гематома. Нанесена тупым предметом, предположительно, металлическим. Убийца подкрался к нему сзади и нанес первый удар. Штейн потерял сознание. Остальное убийца доделывал, пока Штейн был без сознания. Помните, в отчете сказано, что жертву душили спереди?
– Логично, – чуть удивленно протянул Крячко. – Штейн вернулся домой и занялся привычными делами. Возможно, прошел в кухню, чтобы налить себе стаканчик прохладительного. Убийца подкрался сзади, оглушил жертву, перетащил его в гостиную, накинул удавку и задушил. После чего прибил его одежду к полу, выколол глаза, а для пущей важности наклеил на лоб бумажку с пиктограммой.
– Но зачем? – задал вопрос Гуров. – Для чего такие сложности? А главное, ради чего? Что убийце нужно было в квартире архитектора?
– Почему ты решил, что ему что-то было нужно? – пожал плечами Крячко. – Возможно, его единственной целью было убийство. А в сатанистов играл либо из интереса, либо с целью замести следы, чтобы на него не подумали.
– Это в том случае, если он не является сатанистом, – снова подал голос Егоров. – Психически неуравновешенный человек вполне мог выбрать жертву произвольно и поглумиться над трупом.
– Не годится, – возразил Гуров. – Для простого психа все слишком сложно. Если бы речь шла о психе, ему не нужно было забираться в дом к выбранной жертве, скорее он вывез бы тело в лес или в какое-то другое безлюдное место. Чтобы гарантированно не помешали. А тут такие сложности. Дом под охраной. Соседи кругом. В любой момент к Штейну мог кто-то прийти.
– В первом часу ночи? – скептически проговорил Крячко.
– Почему бы и нет? Штейн относится к городскому бомонду, а эта братия привычна принимать посетителей и в более позднее время. Данный тип людей ведет ночной образ жизни, не забывай об этом. И еще один факт: сатанисты, они на то и сатанисты, чтобы производить свои пакостные дела над живыми людьми. Жертвоприношения, прочая гадость. А тут все не так. Даже убили его в бессознательном состоянии. Нет, я за версию, что простое убийство замаскировали под ритуальное.
– Не думаю, что генерал позволит тебе отбросить данную версию, – проговорил Крячко. – Журналюги такой хай поднимут, небесам тошно станет. Это ж сенсация на многие недели. Нет, подобной добыче они не дадут так легко сорваться с крючка.
– Журналисты меня волнуют меньше всего, – отмахнулся Лев. – В данный момент меня беспокоит то, что в доме не обнаружено ничего, что могло бы охарактеризовать хозяина как личность. Как такое вообще возможно? Мужику под полтинник, а у него даже личных фотографий в доме нет. Тебя это не смущает, Стас?
– Мало, что ли, на свете чудиков? – ответил тот. – Не любил человек сантименты, и что с того?
– Тем не менее у каждого нормального человека за жизнь накапливаются предметы, которым он придает особое значение, – настаивал Гуров. – Пусть не фотографии, но что-то же должно было его волновать? Скажите, кто осматривал квартиру на предмет пропавших вещей?
Он повернулся к Егорову, ожидая ответа. Тот замялся, потом, выудив из памяти нужную информацию, радостно сообщил:
– Секретарша. Его личный секретарь, Светлана. Она осматривала квартиру и заявила, что все на месте.
– Интересно, как часто она тут бывала до смерти Штейна? – полюбопытствовал Крячко. – Они что, состояли в интимной связи?
– Нет, этого она не говорила, – смутился Егоров.
– Тогда как она может знать наверняка, все ли предметы на месте? Или он ей опись личного имущества произвести поручал? – усмехнулся Стас.
– Не могу знать, – вытягиваясь по стойке «смирно» под строгим взглядом полковника, отчеканил Егоров.
– Да что вы тут вообще делали все это время? – загромыхал басами Крячко. – Все дело похерили. Вы хоть в общих чертах с правилами осмотра места преступления знакомы?
– Остынь, Стас, сейчас не до этого! И так понятно, что в этом деле масса недоработок, потому нас с тобой и вызвали, – остановил его Гуров и уже более мягким тоном обратился к Егорову: – Кто обычно наводил порядок в доме Штейна, вам известно? Был ведь у него на этот случай кто-то? Не сам же он квартиру драил?
– Не сам, – снова оживился молодой следователь. – Женщина к нему ходила. Приходящая помощница. Это нам Иван Сергеевич, консьерж, доложил.
– Ее сюда вызывали?
– Виноват, я думал, что секретарши достаточно.
– Ясно. Адрес помощницы по хозяйству хоть знаете? – вздохнул Гуров.
– Никак нет, но консьерж наверняка знает, – едва слышно произнес Егоров.
– Дуй к консьержу, узнавай адрес и гони за помощницей, – с полуслова поняв намерения друга, скомандовал Крячко. – И чтоб одна нога здесь, другая там. Это ясно?
Егоров даже не ответил. Пулей вылетел из квартиры, влетел в лифт и через пару минут уже стоял перед Иваном Сергеевичем, требуя адрес уборщицы. Пока Егоров выполнял поручение полковников, те перешли в противоположное крыло здания, намереваясь опросить консьержа на предмет владельца пентхауса и посещения дома посторонними. В холле второго крыла их ждало разочарование. В противоположность подтянутому и организованному Ивану Сергеевичу, их встретила седовласая старушка, возраст которой говорил сам за себя. Обложившись клубочками, она мирно вязала и на приход полковников никак не отреагировала.
– Да, дела! – протянул Крячко, после того как Гурову пришлось трижды призвать старушку к вниманию, а она так и не отреагировала. – Бабуля-то, похоже, глуха как пробка.
Потеряв терпение, Лев грохнул кулаком по стеклянной перегородке, отделяющей холл от места консьержа. Старушка от неожиданности подскочила на месте, рассыпала клубочки и заверещала, как пожарная сирена:
– Караул, убивают! Полиция!
– Спокойнее, бабушка, полиция уже здесь! – выкрикнул Станислав, заметив, что рука старушки уже потянулась к тревожной кнопке. – Полковник Крячко, у нас к вам вопросы имеются. Соблаговолите выйти.
Он махнул перед лицом консьержки удостоверением, после чего она немного успокоилась и извлекла из ушей беруши.
– А бабуля-то продвинутая! – не сдерживая эмоции, выдал Стас, забыв, что теперь она их слышит. – Сейчас окажется, что она металл уважает. «Рамштайн» или «Мановар».
– Не говорите ерунды, молодой человек! – хорошо поставленным голосом произнесла старушка. – Предпочитаю классику. Моцарт, Вивальди, Чайковский, но вам, вероятно, эти имена ни о чем не говорят.
– Еще и с ехидцей, – восхищенно произнес Крячко. – Не дом, а сплошные сюрпризы!
– С чем пожаловали, господа? – приосанилась консьержка.
– Полковник Гуров, Лев Иванович, – предъявляя удостоверение, представился Гуров. – Нам нужно задать вам несколько вопросов относительно жильцов этого дома.
– Полковник, говорите? Масштабно! Меня можете звать Антонина Егоровна. А вопросы вам нужно задавать не мне, а Ивану Сергеевичу, это на его территории убийство произошло. У нас, слава богу, с этим все в порядке.
– Как сказать, – протянул Крячко, но Антонина Егоровна и глазом не моргнула.
– Нас интересует владелец пентхауса в вашем крыле. Мы обнаружили черный ход из его квартиры на крышу, – начал Гуров. – Вы знали, что оба крыла сообщаются?
– Впервые слышу, – озадаченно произнесла старушка. – Пожарная лестница имеется, как и во всех приличных домах, но о каком-то тайном ходе не слышала. Впрочем, господин Штейн любил такие штучки. Я, знаете ли, поклонница его творчества. Кое-что изучала. Так вот, насколько мне известно, штампов он не любил, а этот дом проектировал лично под себя. Значит, говорите, у него тайный ход устроен? А наш жилец тут каким боком прижимается?
– Обе квартиры последнего этажа спроектированы симметрично. Следовательно, и выход на крышу у них одинаковый. Нам нужно пообщаться с владельцем пентхауса, – повторил Гуров.
– Быстро не получится, – заметила Антонина Егоровна, – жилец сейчас в отъезде. У него работа с командировками связана, постоянно в разъездах. Вот и сейчас в какой-то дальний город укатил.
– Как давно он отсутствует?
– Да пару недель как отбыл.
– Связь с ним какая-то имеется?
– Какая еще связь? – хихикнула Антонина Егоровна. – Я ему не невеста, чтоб в связи состоять.
– Очень смешно, – фыркнул Крячко. – Я о телефонной связи речь веду. Должны же быть у вас номера телефонов жильцов. На случай пожара, например.
– Это вам лучше у моего внучка спросить. Я ведь тут только на подмене, на время отсутствия постоянного консьержа. А он сейчас в отъезде.
– Ну, разумеется, – протянул Крячко. – Где ему еще быть. Похоже, из этого дома все разъехались. Одна бабуся в наушниках и осталась.
– Попрошу без оскорблений! – обиделась Антонина Егоровна. – Я вам не бабуся, мне, между прочим, и восьмидесяти еще нет.
– Скажите, какие-то данные о жильцах у вас имеются? – прервал перепалку Гуров. – Хотя бы фамилию владельца пентхауса вы знаете или место работы?
– Фамилию знаю, а о месте работы мне знать не положено, – продолжая дуться, ответила консьержка.
– Так называйте ее уже! – вскипел Крячко. – Сидите тут, тянете кота за хвост, следствию препятствуете!
– Никому я не препятствую, – подняла на него взгляд Антонина Егоровна. – А вы, товарищ в погонах, могли бы и повежливее быть. В конце концов, это не я вашего архитектора укокошила. Мое дело – покой жильцов охранять, а не за преступниками гоняться.
– К слову, о покое жильцов, – снова остановил перебранку Гуров. – Скажите, за время отсутствия владельца пентхауса в его квартиру кто-то приходил?
– При мне – нет, – подумав, ответила старушка. – Я в дом посторонних не пускаю. Мимо меня и мышь не проскочит.
– Видели мы, как вы за порядком следите. Уши заткнули, насилу до вас докричались. Да за это время кто угодно мог в лифт войти и укатить на любой этаж. Или на лестницу прошмыгнуть, – возмутился явной лжи Крячко.
– Ну, может, кого и не заметила. Но ведь не в моей вотчине человека убили, верно? Так что с меня взятки гладки. А вы не кипятитесь, молодой человек. Музыка уж больно приятная была, не хотелось отрываться по пустякам, – примиряющим тоном произнесла Антонина Егоровна. – Вообще-то у нас дом тихий. Проблемных жильцов не водится, поневоле расслабишься.
– Это после убийства-то расслабишься? – сбавляя тон, проговорил Станислав. – Ладно, пусть это останется на вашей совести.
– В ночь убийства вы дежурили? – спросил Гуров.
– Внук мой. Я сегодня первый день как заступила. Вчера Димка дежурил. Он с моим оболтусом меняется.
– Где его найти? Или он тоже уехал? – съязвил Крячко.
– Он к восьми вечера прибудет, если не опоздает. Живет далековато, – пояснила Антонина Егоровна. – А до восьми я вахту несу. Ждать будете?
– Повременим, – ответил Лев. – Визитку вам оставим. Как только сменщик появится, пусть свяжется с нами. От вас же нам нужны фамилия владельца пентхауса и номер телефона вашего внука.
– Ой, мил-человек, не надо бы вам внучка беспокоить, – впервые с начала разговора заволновалась Антонина Егоровна. – Он хороший мальчик. К убийству вашему непричастен, а волнения ему противопоказаны. Да и время уж больно неподходящее, чтобы с полицией дела иметь.
– Чем же оно такое неподходящее? – заинтересовался Гуров.
– Да повод у внучка для отъезда серьезный, – пояснила Антонина Егоровна. – Жениться он надумал. Поехал к родителям невесты, просить руки. Сами понимаете, что ваш звонок будет совсем некстати. Откажут ведь внучку.
– Что, родители невесты строгих правил? – вклинился Крячко. – На дворе двадцать первый век, а у них до сих пор старообрядческие замашки?
– Не старообрядческие, – охотно объяснила Антонина Егоровна. – Просто люди интеллигентные. Он – профессор, она – политик. Внучок хочет, чтобы все по-людски было. Невеста его шибко с мнением родителей считается. Он ее уже два года обхаживает, а результат нулевой. Войдите в положение, не губите мальчику будущее.
– Сколько лет мальчику-то? – окидывая старушку оценивающим взглядом, спросил Крячко.
– Сорок два, – простодушно ответила Антонина Егоровна. – Сынок мой рано дитем обзавелся. Едва школу окончить успел.
– А внучок, значит, не по стопам отца пошел. Из поздних, – усмехнулся Стас.
– Обещаю, мы будем предельно корректны, – поспешил вмешаться Гуров, пока Антонина Егоровна снова не обиделась. – И потом, телефонный разговор на сватовство никак повлиять не может. Не станут же интеллигентные люди подслушивать, о чем идет речь в чужом разговоре?
– Ладно, вам я верю, – вздохнула Антонина Егоровна. – Пишите номер.
Гуров достал записную книжку и под диктовку консьержки записал нужные данные, после чего оба полковника откланялись и вернулись к Ивану Сергеевичу. В холле их уже ждал Егоров.
Рядом с ним стояла женщина лет сорока. Она заметно нервничала. Руки перебирали ручки дамской сумочки, которую она прижимала к животу. Увидев входящих, Егоров поспешил с докладом:
– Товарищи полковники, приходящая помощница Штейна доставлена. Прикажете провести ее в квартиру?
– Доброе утро, – отстраняя Егорова в сторону, поздоровался Гуров. – Надеюсь, мы не оторвали вас от важных дел?
Женщина не ответила. Она переводила взгляд с Гурова на Крячко и молчала.
– Чем ты ее так напугал? – вполголоса спросил Крячко у Егорова. – Посмотри на нее, она ведь вся дрожит.
– Ничем я ее не пугал, – зашептал в ответ Егоров. – Просто новость для нее слишком шокирующая была. Оказалось, она понятия не имела о том, что Штейн, того, умер.
– Вот как? Любопытно. Она что, газет не читает? – удивился Стас.
Гуров тем временем подошел ближе к женщине и вежливо спросил:
– Давайте для начала познакомимся, так легче будет общаться. – Он представился и, не дождавшись от женщины ответа, продолжил: – Нам нужно, чтобы вы осмотрели квартиру господина Штейна и попытались определить, не пропало ли что из его личных вещей.
– Хотите, чтобы я пошла в квартиру, где его убили? – выдавила из себя женщина, и глаза ее наполнились ужасом. – Ни за что!
– Поймите, это необходимо. Лучше вас о личных вещах Штейна никто не знает, – мягко настаивал Гуров. – И не переживайте так, тело уже унесли. В квартире полный порядок. Абсолютно ничего, травмирующего вашу психику, вы там не увидите.
– И не просите, я туда не пойду! – замотала головой женщина. – И искать для вас ничего не стану!
– Да почему же? – вступил в разговор Крячко.
– Потому что не хочу, чтобы убийца вернулся и расправился со мной, – воскликнула она и вдруг громко зарыдала.