Часть 1
Испытание на прочность
Глава 1
Шаг в бездну
Вторник, 2 сентября
«Билл Палмер на проводе», – говорю я, отвечая на звонок после первой же трели. Я опаздываю, поэтому еду на десять миль быстрее разрешенной скорости, а не на свои обычные пять. Я провел утро в поликлинике со своим трехлетним сыном, постоянно отвлекаясь на вибрирующий телефон и пытаясь удержать других кашляющих малышей как можно дальше от нас.
Проблема дня – периодические сбои в работе сети. Как руководитель отдела внутренних технических операций я несу ответственность за доступность и исправную работу относительно небольшой IT-группы в Parts Unlimited, компании, расположенной на Элкхарт Гроув.
Даже в моем технологическом болотце всегда найдется чем заняться, и я должен крайне внимательно отслеживать сетевые проблемы, а так как любые неполадки задевают сервисы, которыми занимается моя группа, все всегда сваливают на меня.
«Привет, Билл. Это Лора Бек, из отдела кадров». Она определенно не тот человек, с кем я обычно имею дело, но ее имя и голос звучат знакомо… Вот черт. Я еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться, когда вспоминаю, кто она такая. Мы пересекаемся на ежемесячных собраниях компании. Она вице-президент HR-отдела. «Доброе утро, Лора, – говорю я с усилием. – Чем могу помочь?» Она отвечает: «Когда ты будешь в офисе? Я бы хотела встретиться как можно скорее».
Я ненавижу, когда требуют встречи, не объясняя причин. Сам я так делаю, только когда собираюсь устроить кому-нибудь разнос. Или уволить.
Так. Лора звонит, потому что кто-то хочет меня уволить? Произошел какой-то сбой, на который я недостаточно быстро отреагировал? В моем отделе сбой, приведший к завершению карьеры, – это шутка, которую мы постоянно друг другу повторяем.
Мы договариваемся встретиться в ее кабинете через полчаса, но так как мне так и не сообщили никаких деталей, самым сладким голосом я спрашиваю: «Лора, а в чем, собственно, дело? Проблемы в моей группе? Или проблемы только у меня?» Я смеюсь так громко, что она, кажется, может услышать этот смех и без телефона.
«Нет, дело совсем не в этом, – отвечает она беззаботно. – Можно даже сказать, у меня хорошие новости. Спасибо, Билл».
Когда она вешает трубку, я пытаюсь представить, какие хорошие новости могут вообще быть в это время. Когда у меня ничего не выходит, я снова включаю радио и сразу же попадаю на рекламу наших самых крупных розничных конкурентов. Они рассказывают о своем уникальном клиентском сервисе и захватывающих новых предложениях, которые позволят людям подгонять под себя машины, которые они хотят приобрести, онлайн вместе со своими друзьями. Реклама великолепна. Я бы в ту же секунду воспользовался их услугами, если бы не был так предан своей компании. Как они умудряются предлагать столько невероятных новых возможностей, пока мы продолжаем топтаться в грязи?
Я выключаю радио. Несмотря на все рабочие дни и ночи, конкуренты продолжают мчаться далеко впереди нас. Когда люди из нашего маркетингового отдела услышат эту рекламу, они просто с ума сойдут. Так как они скорее художники или музыканты и не имеют абсолютно никакого технологического опыта, они публично пообещают невозможное, а уж IT-сотрудники будут разбираться, как это можно выполнить.
С каждым годом это становится все сложнее. Нам нужно делать большее меньшими средствами, постоянно догоняя конкурентов и сокращая затраты. Иногда мне уже кажется, что это просто невозможно. Вероятно, я провел слишком много времени на службе в морском флоте. Там очень хорошо понимаешь, что ты можешь сколько угодно доказывать офицеру свою правоту, но иногда ты все же должен сказать «Да, сэр» и принять его точку зрения.
Я паркуюсь рядом с работой. Три года назад найти свободное местечко на парковке было невозможно. Сейчас, после череды увольнений, с этим редко бывают проблемы.
Когда я захожу в здание № 5, где расположен офис Лоры и весь ее отдел, сразу же бросается в глаза то, как приятно он обставлен. Я чувствую запах новых ковров, и даже стены там обиты классическими деревянными панелями. В этот момент краска и ковры в моем здании кажутся мне устаревшими уже десятилетия назад.
У нашего IT-отдела, конечно, не самые жуткие условия. По крайней мере, мы хоть работаем не в грязном тускло освещенном подвале, как в британском ТВ-шоу «Компьютерщики».
Когда я вхожу в офис Лоры, она встает и улыбается. «Приятно увидеть тебя снова, Билл». Мы пожимаем друг другу руки. «Присаживайся, я посмотрю, свободен ли Стив Мастерс».
Стив Мастерс? Наш генеральный директор?
Пока она набирает номер на телефоне, я сижу, оглядываясь по сторонам. Последний раз, когда я был здесь пару лет назад, HR-отдел оповестил нас, что мы должны отдать один из наших кабинетов под нужды кормящим матерям. Нам и так не хватало пространства для работы и встреч, еще и огромный проект горел по срокам – использовать переговорку в другом здании совсем не хотелось. Вэс, однако, сделал так, что мы выглядели просто как кучка неандертальцев. Вскоре после этого нас обоих вызвали в это самое помещение на корпоративное перевоспитание и тренировку чувствительности, занявших полдня. Спасибо Вэсу.
Лора благодарит человека на другом конце провода и оборачивается ко мне. «Спасибо, что пришел так скоро. Как семья?» – спрашивает она.
У меня брови на лоб лезут. Если бы я хотел поболтать, то в HR-отделе найдется множество людей, с которыми я предпочел бы это сделать вместо Лоры. Я заставляю себя поддержать беседу о наших семьях и детях, пытаясь не думать об обстоятельствах, которые меня сюда привели. В конце концов, я говорю без особой грации: «Итак, что я могу для тебя сделать?»
«Ну да, конечно. – Она делает паузу, затем говорит: – Начиная с сегодняшнего утра Люк и Дэймон больше не работают в компании. В курсе дела вся верхушка, включая Стива. И он решил, что именно ты должен занять пост вице-президента отдела IT-сопровождения».
Она широко улыбается, снова протягивая руку: «Ты новый вице-президент в компании, Билл. Думаю, тут полагаются некоторые поздравления?» Вот черт. Я онемело жму ее руку.
Нет-нет-нет. Самое последние, чего я бы хотел, так это «повышения».
Люк был нашим директором по информационным технологиям. Дэймон работал на него и был моим боссом, ответственным за IT-поддержку всей компании. Оба просто вот так ушли.
Я никак не ожидал этого. И никаких сплетен по нашему сарафанному радио! Ничего.
В последние десять лет как по часам новые директора по информационным технологиям CIO[1] сменялись каждые два года. Они оставались в компании достаточно времени, чтобы запомнить принятые у нас сокращения, где расположены туалеты, внедрить несколько программ и инноваций, а затем уходили.
CIO – мы расшифровывали как «Career is Over», то есть «карьера закончилась». И вице-президентство в IT-отделе длилось не сильно дольше.
Для себя я решил, что секрет долгой карьеры в управлении IT-отделом состоит в том, чтобы добиться достаточного статуса, позволяющего тебе делать настоящие дела, но держаться при этом не высовываясь, чтобы избежать политических баталий, которые делают тебя крайне уязвимым. Меня совершенно не интересовал пост вице-президента, который только и делает, что каждый день выступает перед другими вице-президентами с презентациями.
Пытаясь раздобыть больше информации, я шучу: «Два руководителя уходят одновременно? Они воровали деньги из магазинов по ночам?» Она смеется, но быстро возвращается к своему натренированному неэмоциональному выражению лица: «Они оба предпочли следовать собственным интересам. Больше подробностей ты можешь узнать у них самих».
Как говорится, если твой коллега говорит, что он решил уволиться, это происходит по его собственному желанию. Если кто-то другой говорит тебе, что твой коллега решил уволиться, это было по желанию кого-то другого.
Значит, мой босс и его босс просто были биты.
Именно поэтому я не хочу повышения. Я невероятно горд за ту команду, которую сумел создать за последние десять лет. Это не самая большая группа, но мы точно самые организованные и ответственные. Особенно если сравнивать с группой Вэса.
Я невольно вздыхаю, думая о том, как управляет Вэс. Он не руководит командой – он в одном шаге от абсолютно хаотичного движения.
Меня бросает в холодный пот, и в этот момент я точно знаю, что никогда не приму этого повышения.
Все это время Лора продолжала говорить, но я не слышал ни одного слова. «….И поэтому мы, очевидно, должны поговорить о том, как объявить о произошедшем. И Стив хочет видеть тебя как можно скорее».
«Слушай, спасибо за такую возможность. Я очень польщен. Но мне это совсем не нужно. Да зачем это мне? Я люблю свою нынешнюю должность, и в моей работе есть тонна важных вещей, которые мне нужно сделать».
«Я не думаю, что ты можешь выбирать, – говорит она, глядя на меня с сочувствием. – Это прямое указание Стива. Он лично выбрал тебя, так что тебе придется поговорить с ним».
Я встал и решительно повторил: «Нет, серьезно. Спасибо, что подумали обо мне, но у меня уже есть отличная работа. Удачи в поисках кого-нибудь другого».
Минуту спустя Лора ведет меня в здание № 2, самое высокое из всех наших офисных зданий. Я зол сам на себя за то, что влип в это безумие. Если я прямо сейчас сбегу, вряд ли она сможет меня догнать, но что делать потом? Стив пошлет целый отдел кадровиков за мной. Я молчу, определенно больше не желая поддерживать никаких светских бесед.
Лоре, кажется, все равно, она энергично идет рядом со мной, уткнувшись носом в телефон и изредка показывая рукой направление.
Она приводит нас к офису Стива, ни разу не подняв глаз, очевидно, она проделывала этот путь не один раз.
Это здание очень теплое и гостеприимное, обставлено в стиле 1930-х годов, тогда-то оно и было построено. Полы темного дерева и витражные окна – все это из той эпохи, когда люди носили костюмы и курили сигары прямо в своих офисах. Компания тогда бурлила – Parts Unlimited в то время принимала участие в разработке маленьких частей практически для каждого автомобиля, и это в то время, когда лошади буквально только что окончательно исчезли из повседневной жизни.
У Стива угловой кабинет, перед ним несет вахту очень серьезная деловая женщина. Ей около сорока, она излучает бодрость, чувство организованности и порядка. На столе полный порядок, везде расклеены стикеры с напоминаниями. Рядом с клавиатурой стоит кофейная чашка с надписью «Не шути со Стейси».
«Привет, Лора, – говорит она, поднимая глаза от компьютера. – Трудный день, да? Итак, это Билл?»
«Да. Собственной персоной», – отвечает Лора, улыбаясь.
Мне же она говорит: «Стейси держит Стива в узде. Ты еще узнаешь ее поближе, я думаю. Увидимся позже». И уходит.
Стейси мне улыбается. «Очень приятно. Я уже наслышана о тебе. Стив ждет». Она указывает мне на его дверь.
Мне она нравится с первого взгляда. Я раздумываю о том, что только услышал. Это был тяжелый день для Лоры. Стейси и Лора в довольно близких отношениях. Отдел кадров у Стива на особом счету. По-видимому, люди, работающие на Стива, надолго в компании не задерживаются.
Великолепно.
Зайдя, я немного удивляюсь тому, что кабинет Стива выглядит совсем как офис Лоры. Он такого же размера, как кабинет моего босса – вернее, моего бывшего босса, – и как мой потенциальный кабинет, если бы я был достаточно глуп, но я, конечно, не такой.
Наверное, я ожидал увидеть персидские ковры, фонтаны и огромные скульптуры повсюду. Вместо этого на всех стенах висят фотографии небольшого аэроплана, улыбающейся семьи Стива и, к моему изумлению, снимок его самого в армейской форме где-то в тропиках. С удивлением я замечаю знаки отличия на лацканах.
Итак, Стив был майором.
Он сидит за своим столом, внимательно рассматривая какие-то бумаги. Перед ним стоит открытый ноутбук, на котором виден браузер с большим количеством закладок.
«Билл, приятно видеть тебя, – говорит он, вставая и пожимая мне руку. – Давно мы не встречались. Лет пять, верно? Это было после того, как ты осуществил тот невероятный проект по интеграции производственного сопровождения. Надеюсь, у тебя все в порядке?»
Я удивлен и немного польщен, что он помнит тот небольшой период нашего взаимодействия, особенно с учетом того, что это было уже очень давно. Я улыбаюсь в ответ, говоря: «Да, все хорошо, спасибо. Поразительно, что вы помните что-то столь давнее».
«Думаешь, мы так всех благодарим? – говорит он. – Это был важный проект. Чтобы довести его до конца, мы должны были выложиться по полной, что твоя команда и сделала на высшем уровне.
Я думаю, Лора рассказала тебе немного о проведенных организационных изменениях. Ты знаешь, что Люк и Дэймон больше не работают в компании. Я хочу найти кого-то на позицию IT-директора как можно скорее, а пока все сотрудники IT будут подчинены непосредственно мне, – он продолжает, оживленно и по-деловому. – Однако с уходом Дэймона образовалась организационная дыра, которую нужно срочно заполнить. Согласно нашим исследованиям, ты лучший кандидат на должность вице-президента отдела IT-сопровождения. – И, будто только вспомнив, он говорит: – Ты же был морским офицером. Где и когда?»
На автомате я отвечаю: «Двадцать второй экспедиционный батальон морской пехоты. Сержант. Служил шесть лет, но в боевых действиях не участвовал».
Вспоминая, как я попал на флот неоперившимся восемнадцатилетним юнцом, я говорю с улыбкой: «Армия научила меня очень многому – я многим ей обязан, но все же надеюсь, что ни один из моих сыновей не попадет в те же условия, что и я».
«Не сомневаюсь, – смеется Стив. – Я сам служил восемь лет, немного дольше, чем должен был. Но меня это не волновало. Служба подготовки офицеров резерва была моим единственным способом заплатить за колледж, и там ко мне относились нормально».
Он добавляет: «Они не баловали нас, как морских офицеров, но я все равно не могу пожаловаться».
Я смеюсь, обнаруживая, что он мне нравится. Это был наш с ним самый длинный разговор за все время. Я размышляю над тем, все ли директора таковы.
Стараюсь сфокусироваться на том, почему он меня сюда пригласил: он хочет, чтобы я взвалил на себя миссию камикадзе.
«Вот как обстоят дела, – говорит он, указывая мне на кресло рядом со своим столом. – Как, я уверен, ты знаешь, мы должны восстановить уровень прибыльности компании. Чтобы сделать это, нам необходимо увеличить рыночную долю и средний объем заказов.
Наши конкуренты на розничном рынке надирают нам задницы. Весь мир знает это, и поэтому цена наших акций уже в два раза ниже, чем три года назад».
Он продолжает: «Проект «Феникс» абсолютно необходим для сокращения отрыва от конкурентов, он может помочь нам достичь того, что они делают уже годами. Клиенты должны иметь возможность покупать все, что они хотят, там, где им это удобно, через Интернет или розничные магазины. В противном случае у нас скоро вообще не будет клиентов, никаких».
Я киваю. Возможно, я нахожусь на технологических задворках, но моя команда работает над «Фениксом» годами. Все знают, как важен этот проект.
«Мы отстаем на годы, – продолжает он. – Наши инвесторы и Уолл Стрит рвут и мечут. А сейчас и совет правления теряет уверенность в нашей способности выполнять свои обязательства.
Я скажу прямо, – говорит он. – Если дела пойдут так и дальше, я вылечу с работы через шесть месяцев. С прошлой недели мой старый босс, Боб Штраусс, – новый председатель компании. Есть группа акционеров, которые стремятся разделить и продать компанию, и я не знаю, как долго мы сможем их сдерживать. На кону не только моя работа, но и работа примерно четырех тысяч сотрудников, которые трудятся в Parts Unlimited».
Внезапно Стив выглядит намного старше своих лет. Глядя прямо на меня, он говорит: «Как действующему IT-директору, вице-президент отдела разработки приложений Крис Аллерс будет подчиняться непосредственно мне. Так же и ты».
Он встает и начинает ходить по кабинету: «Мне нужно, чтобы ты поддерживал все то, что уже работает, в нормальном состоянии. Мне нужен кто-то, на кого можно положиться, кто не побоится сообщить мне плохие новости. Помимо этого, мне нужен кто-то, кому можно доверить сложные вещи. В том проекте интеграции было много проблем, но ты всегда трезво мыслил. Ты создал себе репутацию очень ответственного, прагматичного и человека, говорящего всегда прямо».
Он со мной откровенен, поэтому я отвечаю ему тем же. «Сэр, со всем уважением, но старшему руководству IT очень сложно добиться здесь успеха. Любой запрос бюджета или персонала отклоняется, а руководители сменяются очень быстро, некоторые даже не успевают разложить вещи. – В заключение я говорю: – Мой нынешний отдел очень важен для «Феникса». Я должен остаться там, чтобы все было выполнено. Я ценю, что вы подумали обо мне, но я не могу принять это предложение. Но обещаю, я тоже поищу хороших кандидатов на эту должность».
Стив смотрит на меня оценивающе, выражение его лица удивительно мрачно. «Нам пришлось урезать бюджеты по всей компании. Это указание пришло прямо от правления. Мои руки были связаны. Я не хочу давать обещаний, которые не смогу выполнить, но я могу пообещать тебе, что я сделаю все возможное, чтобы поддержать тебя и твою миссию.
Билл, я знаю, ты не просил об этой должности, но на кон поставлено выживание компании. Ты нужен мне, чтобы помочь сохранить эту великую организацию. Могу я на тебя рассчитывать?»
О, да ладно.
Прежде чем снова вежливо отказаться, я слышу, как мой голос говорит: «Да, сэр, вы можете на меня рассчитывать».
Я паникую, осознавая, что Стив, похоже, использовал на мне какие-то джедайские штучки. Я заставляю себя перестать говорить, прежде чем надаю еще больше тупых обещаний.
«Мои поздравления, – говорит Стив, вставая и официально пожимая мне руку. Он хлопает меня по плечу. – Я знал, что ты все сделаешь правильно. От лица всего руководства приветствую тебя в команде».
Я смотрю на его руку, сжимающую мою, раздумывая, могу ли я пойти на попятный.
Ни одного чертового шанса.
Ругаясь на самого себя, я говорю: «Я сделаю все, что будет в моих силах, сэр. Но могли бы вы, по крайней мере, объяснить мне, почему никто из принявших это предложение не задерживается надолго? Что вы хотите от меня? А чего не хотите?»
С покорной полуулыбкой я добавляю: «Так, если я провалюсь, то хотя бы хочу быть уверенным, что я сделал это как-то по-новому».
«Это мне нравится! – говорит Стив, громко смеясь. – Все, что я хочу, так это чтобы айтишники были всегда начеку. Это должно быть как в сортир сходить. Я пользуюсь сортиром, и, черт побери, я никогда не переживаю о том, что он может не работать. Чего я не хочу, так это поломки сортира, которая приведет к затоплению всего здания», – он широко улыбается своей шутке.
Великолепно. С его точки зрения, я прославленный уборщик.
Он продолжает: «У тебя репутация руководителя самой слаженной команды во всем IT-отделе. Итак, шляпа капитана твоя. Я надеюсь, что все будет работать так же хорошо.
Мне нужно, чтобы Крис полностью сфокусировался на «Фениксе». Что-либо из твоей области ответственности, что отвлекает его от «Феникса», неприемлемо. Это относится не только к тебе и Крису, но и к любому человеку в компании. Это ясно?»
«Абсолютно, – говорю я, кивая. – Вы хотите, чтобы на IT-системы можно было положиться и чтобы бизнес-отдел мог на них рассчитывать. Вы хотите, чтобы сбои в функционировании свелись к абсолютному минимуму, чтобы бизнес-отдел мог сфокусироваться на «Фениксе».
Выглядя удивленным, Стив кивает. «Именно. Именно этого я и хочу».
Он протягивает мне распечатанное сообщение от Дика Лондри, финансового директора.
От кого: Дик Лондри
Кому: Стив Мастерс
Дата: 2 сентября, 8:27
Приоритет: высокий
Тема: СРОЧНО: программа расчета зарплаты упала
Привет, Стив. У нас серьезная проблема с программой расчета зарплаты. Мы пытаемся выяснить, в чем, собственно, проблема: в расчетах или в самой системе. В любом случае, у тысяч сотрудников зависли платежи. Они находятся под риском невыплаты. Новости действительно плохие.
Мы должны как-то это исправить сегодня до 5 вечера, то есть до того, как закроется платежная ведомость. Пожалуйста, посоветуй, как с учетом новой структуры IT с этим разобраться.
Я вздрагиваю. Сотрудники, не получившие свои чеки, означают семьи, которые не смогут заплатить по ипотеке или купить еду на ужин.
Внезапно я понимаю, что срок ипотечного платежа моей семьи истекает через четыре дня и мы можем стать одной из таких пострадавших семей. Запоздалый ипотечный платеж может испортить нашу кредитную историю больше, чем после того случая, когда нам пришлось перевести студенческий заем Пэйдж на мою кредитную карту: тогда мы потратили годы на восстановление.
«Вы хотите, чтобы я вел это дело от начала до конца?»
Стив кивает, показывая большой палец. «Пиши мне, пожалуйста, по мере продвижения. – Его лицо снова мрачнеет. – Любая ответственная компания заботится о своих сотрудниках. Многие из наших фабричных рабочих живут от зарплаты до зарплаты. Не создавай тяжелой ситуации для их семей, слышишь? Это может навлечь на нас проблемы с профсоюзом, вплоть до забастовки, что, конечно, будет просто ужасно».
Я киваю на автомате. «Восстановить критические бизнес процессы и держать нас подальше от первых полос газет. Я понял. Спасибо».
Почему, собственно, я его благодарю, не ясно.
Глава 2
Трудно быть лидером
Вторник, 2 сентября
«Как все прошло?» – ласково спрашивает Стейси, поднимая глаза от клавиатуры. Я качаю головой. «Я не могу в это поверить. Он только что уговорил меня принять должность, которой я не хочу. Как это вообще произошло?»
«Он может быть очень убедительным, – говорит она. – Он уникален. Я работаю на него около десяти лет, и я бы за ним и на край света пошла. Я могу чем-нибудь помочь тебе с твоей работой?»
Немного подумав, я отвечаю: «Есть одна срочная проблема с программой расчета зарплаты, которую нужно решить. Дик Лондри на третьем этаже, правильно?»
«Вот, держи», – говорит она, еще до того как я успеваю закончить предложение, протягивая мне стикер со всей контактной информацией Дика. Расположение офиса, телефонные номера и все остальное.
Я благодарно улыбаюсь ей. «Спасибо огромное – ты просто чудо!»
Я набираю номер Дика по дороге к лифту. «Дик на проводе», – отвечает он резко, на заднем фоне слышно, как он продолжает печатать.
«Это Билл Палмер. Стив только что назначил меня вице-президентом отдела IT-сопровождения и он попросил меня…»
«Поздравляю, – прерывает он. – Теперь смотри, мои люди обнаружили огромную ошибку в системе расчета зарплаты. Когда ты сможешь ко мне прийти?»
«Прямо сейчас», – отвечаю я. Он кладет трубку. Бывали в моей жизни и более теплые поздравления.
На третьем этаже я попадаю в бухгалтерию, проходя через ряды полосатых рубашек и крахмальных воротничков. Я нахожу Дика за его столом, он говорит с кем-то по телефону. Когда он видит меня, он, прикрывая трубку рукой, резко говорит: «Ты из IT?»
Когда я киваю, он говорит в трубку: «Слушай, мне нужно бежать. Тот, кто должен был нам помочь, наконец-то здесь. Я тебе позвоню». Не дожидаясь ответа, он кладет трубку.
Я никогда на самом деле не видел человека, для которого обычным делом является бросание трубок. Я настраиваю себя на разговор, который вряд ли будет комфортной беседой вроде: «А давай-ка сначала узнаем друг друга».
Как заложник, я медленно поднимаю руки, показывая Дику распечатанный e-mail. «Стив только что рассказал мне о сбое системы. Как мне лучше всего узнать подробности ситуации?»
«Мы влипли, – отвечает Дик. – Во вчерашнем прогоне программы расчета зарплаты все записи о работниках с почасовой оплатой отсутствовали. Мы практически уверены, что проблема в IT. Этот сбой не даст нам возможности заплатить сотрудникам, что нарушит бесконечное количество статей трудового законодательства, и, без сомнения, профсоюз будет орать как резаный».
Он останавливается на секунду, чтобы набрать воздуха. «Пойдем поговорим с Энн, моим заместителем. Она рвет волосы на голове со вчерашнего дня».
Пытаясь за ним угнаться, я практически врезаюсь в него, когда Дик останавливается и вглядывается в стекло переговорной. Он открывает дверь. «Как продвигаются дела, Энн?»
Внутри комнаты две хорошо одетые женщины: одна, около сорока пяти лет, изучает доску, исписанную графиками и таблицами с числами, другая, ей около тридцати, печатает на компьютере. Расчетные документы валяются по всему столу. Старшая женщина маркером указывает на лист, на котором, похоже, перечислены возможные причины ошибки.
Что-то в том, как они одеты, в их озабоченном виде и раздраженных лицах заставляет меня думать, что они, скорее всего, были наняты в компанию из местных бухгалтерских фирм. Экс-аудиторы. «Хорошо иметь их на своей стороне», – думаю я.
Энн качает головой, измученная и разочарованная. «Без особого прогресса, боюсь. Мы практически уверены, что это сбой в одной из IT-систем хронометрирования. Все записи о почасовой работе фабричных рабочих пропали после последней выгрузки…»
Дик прерывает ее. «Это Билл из IT-отдела. Он здесь, чтобы разобраться с беспорядком или умереть, пытаясь, вроде так он сам сказал».
Я говорю: «Привет всем. Меня только что назначили новым главой отдела IT-сопровождения. Можете начать с начала и рассказать, как вы узнали о проблеме?»
Энн подходит к графику информационных потоков, изображенному на доске. «Давайте начнем с потока данных. Наша финансовая система получает данные о расходах по заработной плате со всех наших отделений разными способами. Мы сводим данные по персоналу с почасовой и месячной оплатой, которые включают в себя сам оклад и налоги. Звучит просто, но это невероятно сложный процесс, потому что в каждом штате свои налоговые ставки, трудовое законодательство и т. д.
Чтобы убедиться, что все идет правильно, – продолжает она, – мы каждый раз проверяем, чтобы общая сумма сходилась с детализированными цифрами от каждого отделения».
Я быстро делаю себе пометки, она продолжает: «Это довольно затратный ручной процесс. Он работает в большинстве случаев, но вчера мы выяснили, что счета по учету для почасового персонала выпали из общего отчета. У всех этих людей нули в строках отработанных часов и необходимых платежей.
У нас было довольно много проблем конкретно с этой выгрузкой, – говорит она, очевидно расстроенная, – поэтому IT-отдел выдал нам программу, которая позволяет вносить изменения вручную, чтобы мы их больше не беспокоили».
Я вздрагиваю. Мне совсем не нравится финансовый персонал, который меняет данные о заработной плате, минуя специальное приложение. Это очень опасно и ведет к ошибкам в системе. К тому же кто-нибудь может скопировать эти данные на флешку или отослать по почте за стены организации, и компания потеряет важные данные.
«Я правильно понял, что все данные для служащих с фиксированным окладом в порядке?» – спрашиваю я.
«Все верно», – отвечает она.
«Но у всех сотрудников с почасовой оплатой одни нули?» – говорю я.
«Да», – снова отвечает она.
Интересно. Я спрашиваю: «Почему вы считаете, что проблема именно в прогоне программы расчета, если раньше она работала? У вас случились подобные проблемы в прошлом?» Она пожимает плечами. «Ничего подобного раньше не происходило. Я понятия не имею, что привело к этому сбою, – никаких особо крупных изменений в записях за этот период нет. Я задавала себе те же самые вопросы, но до тех пор, пока народ из IT молчит, мы просто топчемся на месте».
«Какой у нас запасной план, – спрашиваю я, – если все будет настолько плохо, что мы не сможем вернуть данные вовремя?»
«Громко рыдать, – отвечает Дик. – Это, кстати, было в том письме, которое у тебя в руке. Дедлайн по электронным платежам – до пяти вечера сегодня. Если мы не успеем запрыгнуть в этот поезд, нам придется отсылать по почте бумажные чеки в каждое из отделений компании, чтобы там их выдали сотрудникам!»
Я хмурюсь от мысли о таком развитии дел, как, собственно, и вся команда.
«Это не сработает, – говорит Анна, постукивая себе по зубам маркером. – Расчет заработной платы у нас на аутсорсе. В каждый платежный период мы загружаем для них платежные данные, которые они затем обрабатывают. В худшем случае, возможно, мы сможем загрузить прошлые платежные данные, модифицировать их в расчетные документы и затем перезагрузить?
Но так как мы не знаем, сколько именно часов отработал каждый из сотрудников, мы не знаем, сколько им заплатить, – продолжает она. – Мы не хотим переплатить никому, но это, конечно, лучше, чем недоплатить».
Очевидно, что план Б полон проблем. Мы просто-напросто будем гадать по чекам людей, а также заплатим тем людям, которые уже уволены, и не заплатим тем, кто только нанят.
Чтобы добыть у бухгалтерии необходимые данные, нам, возможно, нужно на скорую руку собрать индивидуальные отчеты, а это значит, нужно будет подключить к делу разработчиков или программистов, работающих с базами данных.
Но это как подливать масла в огонь. Разработчики ужасны. Покажите мне разработчика, который не разрушает производственные системы, и, спорю, он просто мертв. Или скорее в отпуске.
Дик говорит: «Это два равно паршивых пути. Мы могли бы отложить выплату до того времени, пока не получим верные данные. Но мы не можем этого сделать – даже если мы на день опоздаем, в игру вступит профсоюз. Итак, давайте остановимся на предложении Энн заплатить сотрудникам хоть что-то, пусть даже и неправильную сумму. Нам нужно будет выровнять все выплаты в следующем платежном периоде. Но сейчас перед нами ошибка в финансовой отчетности, и нужно срочно ее исправить».
Он сжимает переносицу и продолжает: «Нам придется совершить несколько правок в журнале учета, и именно тогда, когда аудиторы SOX-404 уже здесь. Когда они увидят все это, они никогда не уйдут.
Ох, боже мой. Ошибка в финансовой отчетности? – бормочет Дик. – Нам нужно будет подтверждение от Стива. Аудиторы расположатся здесь на ПМЖ, пока все не разрешится. Никто больше не сможет заниматься делом».
SOX-404 – это сокращение от закона Сарбейнза-Оксли от 2002 года, который принял Конгресс в ответ на бухгалтерское мошенничество в Enron, WorldCom и Tyco. Один из пунктов этого закона гласит, что генеральный директор и финансовые директора должны ставить личные подписи на финансовых документах своей компании.
Все сейчас с тоской вспоминают те дни, когда не нужно было половину времени проводить разговаривая с аудиторами, выполняя все новые и новые, принимаемые практически каждый день, регулятивные требования.
Я смотрю на свои записи и затем на часы. Время идет.
«Дик, исходя из того что я услышал, я посоветовал бы вам продолжать готовиться к худшему и полностью продумать план Б, чтобы мы могли им оперативно воспользоваться в случае возникновения осложнений. Я предлагаю подождать до 15:00 прежде, чем принимать решение. Возможно, нам удастся восстановить систему и все данные».
Когда Энн кивает, Дик говорит: «О’кей, у тебя есть четыре часа».
Я отвечаю: «Уверяю вас, мы пониманием всю срочность ситуации, и я оповещу вас, как только разберусь во всем сам». «Спасибо, Билл», – говорит Энн. Дик молчит, пока я выхожу из кабинета.
Я чувствую себя чуть более уверенно, посмотрев на проблему с точки зрения бизнес-перспективы. Пришло время разобраться с тем, что повредило сложный механизм расчета зарплаты.
Спускаясь по лестнице, я достаю телефон и просматриваю почту. Ощущение спокойной сосредоточенности исчезает, когда я вижу, что Стив так и не разослал официальное оповещение о моем повышении. Вэс Дэвис и Патти МакКи, которые до сегодняшнего дня были моими коллегами, до сих пор понятия не имеют, что теперь я их новый босс.
Спасибо, Стив.
Когда я захожу в здание № 7, оно поражает меня. Это натуральное гетто на территории компании Parts Unlimited.
Здание было построено в 1950-х, а последний ремонт делали в 1970-х. По этому зданию сразу видно, что строили его под конкретные производственные цели, а не для эстетического наслаждения. Здание № 7 использовалось как огромная фабрика по производству тормозных дисков, пока не превратилось в центр обработки данных и офисное пространство.
Охранник приветствует меня своим радостным: «Здравствуйте, мистер Палмер. Как ваше утро?»
На секунду мне хочется попросить его пожелать мне удачи, чтобы он сам получил свою зарплату на этой неделе. Но я, конечно, спокойно приветствую его и все.
Я останавливаюсь перед сетевым операционным центром (NOC), где сейчас, скорее всего, находятся Вэс и Патти. Теперь они мои ведущие менеджеры.
Вэс – начальник отдела распределенных операций. Он несет ответственность больше чем за тысячу Windows-серверов, а также за команды, отвечающие за базы данных и работу сети. Патти – начальник отдела сервисной поддержки. Она заведует сотрудниками служб поддержки 1-й и 2-й линии, которые круглосуточно отвечают на звонки, устраняя срочные проблемы и обрабатывая запросы от внутренних клиентов. Она также руководит некоторыми ключевыми процессами и инструментами, от которых зависит весь отдел IT-сопровождения, вроде регистрирования абонентских запросов, мониторинга и проведения встреч по управлению изменениями.
Я прохожу мимо рядов одинаковых коридоров, таких же, как во всех остальных зданиях. Однако в отличие от зданий № 2 и 5 на ковре я вижу протертые места и темные пятна, усыпающие ковер.
Эта часть здания была построена на крыше того, что использовалось как главный сборочный цех. Когда его переоборудовали, все машинные пятна отчистить просто не смогли. Вне зависимости от того, какое количество новых покрытий клали поверх полов, масло все равно в конце концов просачивалось сквозь ковры.
Я делаю себе пометку, чтобы не забыть включить в запрос бюджета замену ковров и покраску стен. Когда я служил, содержание бараков чистыми и аккуратными было требованием не только эстетическим, но и необходимым для безопасности.
Трудно отказаться от старых привычек.
Я вижу NOC прежде, чем слышу его. Это огромная зона со столами вдоль одной стены, на которых расположены мониторы, отражающие состояние всех видов IT-сервисов компании. Сотрудники служб поддержки 1-й и 2-й линии занимают три уровня рабочих зон.
Это не просто похоже на станцию контроля из фильма «Аполлон 13», когда я объясняю что-то своим сотрудникам, то ссылаюсь именно на этот фильм.
Когда что-то повреждает несущую часть корабля, необходима совместная работа всех ключевых игроков и технологических менеджеров для решения проблемы. Вот, например, как сейчас. За круглым столом пятнадцать человек ведут бурную громкую дискуссию, расположившись вокруг одного из классических серых телефонов с громкой связью, похожих на НЛО.
Вэс и Патти сидят рядом друг с другом за столом, поэтому я подхожу к ним сзади и прислушиваюсь. Вэс откидывается на стуле, скрестив руки на груди. Будучи 6 футов 3 дюйма ростом и при весе больше 250 фунтов, он отбрасывает тень на большую часть людей в комнате. Кажется, что он находится в постоянном движении и всегда говорит все, что думает.
Патти – его абсолютная противоположность. Вэс – громкий, кричащий и всегда рубит с плеча, Патти же очень задумчива, имеет аналитический склад ума и жестко придерживается принятых процедур и процессов. Вэс – огромный, воинственный и вздорный, Патти же миниатюрная, логичная и очень последовательная. Она имеет репутацию женщины, которая любит правила больше, чем людей, и занимает позицию человека, который пытается привнести хоть немного порядка в хаос IT-отдела.
Она – лицо всего IT-отдела. Когда что-то идет не так с IT, люди звонят Патти. Она – наш профессиональный извиняльщик, когда сервисы рушатся, Интернет слишком медленно работает, или, как сегодня, когда утеряны или разрушены какие-то данные.
Также все звонят Патти, когда необходимо сделать какую-то простую работу – вроде обновить Windows на компьютере, поменять номер телефона или установить новое приложение. Она составляет все графики сроков сдачи дел, поэтому люди всегда пытаются к ней подмазаться, чтобы их проблемы были решены первыми. Она может передать эти задания сотрудникам, которые, собственно, и выполняют работу. Чаще всего они попадают в мою старую группу или группу Вэса.
Вэс обрушивается на стол, говоря: «Просто позвоните производителям и скажите им, что если они не доставят сюда новое оборудование, мы уйдем к их конкурентам. Мы одни из их самых крупных клиентов! Мы вообще уже должны были отказаться от этого дерьма, подумайте об этом».
Он смотрит по сторонам и шутит: «Вы знаете, как это говорится, да? Как определить, что производитель врет? Если у него губы шевелятся».
Один из инженеров напротив Вэса говорит: «Они сейчас на телефоне. Говорят, что минимум через часа четыре они смогут предоставить нам своего инженера SAN».
Я хмурюсь. Почему они говорят о SAN? Сеть хранения данных (SAN) предоставляет собой централизованное хранилище для большинства критических систем, поэтому ее обвалы носят обычно глобальный характер – практически не может быть такого, чтобы обвалился только один сервер, чаще всего в таких случаях одновременно выходят из строя сотни серверов.
Пока Вэс спорит с инженером, я пытаюсь подумать. Ничто в провале зарплатной системы не похоже на проблему из области SAN. Энн предположила, что что-то случилось с хронометрическими приложениями, поддерживающими каждый из наших заводов.
«Но после того, как мы попытались откатить SAN, система прекратила обслуживать данные вовсе, – говорит другой инженер. – Затем на мониторе стали выскакивать надписи на кандзи! Ну, мы подумали, что это кандзи. Что бы это ни было, мы ничего не могли разобрать в этих каракулях. В этот самый момент мы решили, что было бы неплохо привлечь собственно производителей к этому делу».
Хотя я слышу разговор не с самого начала, я абсолютно уверен, что мы на ложном пути.
Я наклоняюсь и шепчу на ухо Вэсу и Патти: «Можно вас на минутку, ребята?»
Вэс оборачивается и громко говорит: «Это не может подождать? Если вдруг ты не заметил, у нас здесь небольшая проблемка».
Я кладу руку ему на плечо. «Вэс, это действительно важно. Это о сбое системы расчета зарплаты и касается разговора, который у меня только что состоялся со Стивом Мастерсом и Диком Лондри».
Он выглядит удивленным. Патти уже вскочила с кресла. «Пойдемте в мой кабинет», – говорит она, ведя нас за собой.
Войдя за Патти в ее кабинет, я вижу на стене фотографию ее дочери, которой, по моим прикидкам, около одиннадцати лет. Я поражен тем, как сильно она похожа на Патти – бесстрашная, невероятно умная и обворожительная, – и, если честно, это немного пугает в такой милой маленькой девочке.
Резко Вэс говорит: «Итак, Билл, что такого важного случилось, что ты счел необходимым прервать обсуждение восстановления системы после сбоя первой степени?»
Это неплохой вопрос. Отказ первого уровня – это серьезная угроза для компании, и она настолько разрушительна для бизнес-процессов, что обычно мы бросаем все дела, чтобы решить возникшую проблему. Я делаю глубокий вдох. «Не знаю, слышали ли вы, но Люк и Дэймон больше не работают в компании. Официальная причина – они решили немного отдохнуть от дел. Больше я ничего не знаю».
Их удивленные лица подтверждают мои опасения. Они не знали. Я кратко пересказываю утренние события. Патти качает головой.
Вэс выглядит сердитым. Он работал с Дэймоном долгие годы. Его лицо краснеет. «Теперь предполагается, что мы должны получать приказы от тебя? Слушай, без обид, друг, но разве ты немного не… ммм… не того уровня? Ты руководил внутренними операциями среднего уровня, абсолютно древними, годами. Ты создал милую небольшую группу. И знаешь что? Ты абсолютно никакого представления не имеешь, как работают современные распределительные системы – для тебя 1990-й, это до сих пор будущее!
Без обид, – говорит он, – но я думаю, у тебя голова взорвалась бы, если бы ты жил в том постоянном хаосе и сложностях, с которыми я сталкиваюсь каждый день».
Я выдыхаю, считая до трех. «Хочешь поговорить со Стивом о том, как ты мечтаешь о моей работе? Позволь мне тебя туда проводить. Или давай, может, сначала сделаем то, что требуется бизнес-отделу, и убедимся, что все получат плату вовремя?»
Патти быстро отвечает: «Я знаю, ты меня не спрашивал, но я тоже считаю, что инцидент с системой расчета зарплаты – это то, на чем сейчас нужно сосредоточиться. – Она делает паузу и затем продолжает: – Я думаю, что Стив сделал правильный выбор. Поздравляю, Билл. Когда мы можем поговорить об увеличении бюджета?»
Я благодарю ее кивком и улыбкой и пристально смотрю на Вэса.
Проходит пара мгновений, и на его лице появляется выражение, которое я не могу разобрать. В конце концов, он соглашается: «Да, хорошо. И я запомню твое предложение поговорить со Стивом. Ему есть что объяснить».
Я киваю. Думая о своем опыте общения со Стивом, я искренне желаю Вэсу удачи, если он действительно хочет с ним встретиться.
«Спасибо вам за поддержку, ребята. Я ценю это. Итак, теперь вопрос: что мы знаем о произошедшем сбое или сбоях? Говорят, виноват сбой во вчерашнем обновлении SAN? Эти события связаны?».
«Мы не знаем, – Вэс качает головой. – Мы пытались выяснить это, как раз когда ты вошел. Мы были вчера посреди процесса обновления SAN, когда система расчета зарплаты обвалилась. Брент думал, что SAN повредил данные, поэтому он предложил откатить обновления. Мне это показалось осмысленным, но как ты знаешь, в итоге вся система превратилась в груду хлама».
Раньше я думал, что вот так вот «превратиться в хлам» может только что-нибудь небольшое, что типа когда обновления на мобильном телефоне установились неудачно. Использование этого выражения по отношению к оборудованию, которое стоит миллионы долларов и в котором хранятся все наши корпоративные данные, делает мне больно физически.
Брент работает на Вэса. Он всегда в центре важных IT-проектов. Я сталкивался с ним много раз. Он определенно очень умен, но из-за этого он порой бывает немного пугающим. Что хуже всего, так это то, что он абсолютно всегда прав.
«Ты слышал их, – говорит Вэс, указывая на людей за столом. – SAN не запускается, не обрабатывает данные, а наши ребята даже не могут прочитать сообщения об ошибке, потому что они отражаются на странном языке. То есть у нас на руках несколько обрушенных баз данных, включая, конечно же, и систему расчета заработной платы».
«Чтобы решить проблему SAN, нам пришлось оторвать Брента от работы над «Фениксом», которую мы обещали проделать для Сары, – говорит Пати зловеще. – Скоро здесь начнется настоящий ад».
«Так. Что конкретно мы ей обещали?» – спрашиваю я встревоженно.
Сара – старший вице-президент по розничным продажам, и она также работает на Стива. Она имеет неприятную привычку обвинять других людей в своих провалах, особенно коллег из IT-отдела. Годами она умудряется избегать любого вида реальной ответственности.
Хотя ходили слухи, что Стив растит ее как свою преемницу, я всегда был уверен, что это абсолютно невозможно. Я думаю, что Стив не может быть настолько слеп.
«Сара услышала от кого-то, что мы опоздали с созданием нескольких виртуальных машин для Криса, – отвечает она. – Мы бросили все, чтобы доделать ту работу. Ну, до тех пор пока мы не бросили все, чтобы восстановить SAN».
Крис Аллерс, наш старший вице-президент отдела разработок, ответственен за создание и развитие приложений под нужды бизнес-отделов, а после него эти приложения попадают к нам на поддержку и доработку. Жизнь Криса полностью подстроена под проект «Феникс».
Я чешу голову. Как компания мы вложили огромные средства в виртуализацию. Хотя это выглядит сверхъестественно, виртуализация изменила все правила игры в мире Вэса. Внезапно ему больше не пришлось управляться с тысячами физических серверов. Теперь они были лишь логическими инстансами внутри одного большого железного сервера, а могли и вовсе располагаться где-то в облаке.
Создание нового сервера теперь лишь дело клика мышкой внутри специальной программы.
Монтаж кабеля? Теперь это настройка конфигурации. Но, несмотря на обещания, что виртуализация решит все наши проблемы, вот они мы – все еще не можем предоставить Крису необходимые виртуальные машины вовремя.
«Если Брент нужен нам для работы над проблемой SAN, держите его там. Я справлюсь с Сарой, – говорю я. – Но если ошибка системы расчета зарплаты была вызвана SAN, почему мы не видим других столь же масштабных ошибок и обвалов?»
«Сара определенно будет не рада. Ты знаешь, я вдруг совершенно расхотел твою должность, – говорит Вэс, громко смеясь. – Смотри, как бы тебя не уволили в первый же день. Думаю, вслед за этим они придут за мной! – Вэс останавливается, чтобы подумать. – Ты знаешь, а тебе пришла неплохая идея. Брент работает над проблемой прямо сейчас. Пойдем к нему и узнаем, что он сам думает».
Мы с Патти киваем. Это хорошая идея. Мы должны построить полную и последовательную цепь событий. Пока же мы делаем предположения, исходя из слухов и догадок.
Это не работает при расследовании преступлений, и это определенно не работает при попытках разобраться в сбоях системы.
Глава 3
Хрупкая система
Вторник, 2 сентября
Я иду за Вэсом и Патти в глубину здания. В конце концов мы приходим в гигантский офис, объединяющий шесть стандартных кабинетов. Вдоль одной из стен располагается большой стол с множеством клавиатур и огромных мониторов, вроде рабочего места трейдера с Уолл-стрит. Повсюду башни из серверов, мигающих разными огоньками. Каждый сантиметр стола покрыт мониторами, на которых показываются графики, окна авторизации, текстовые редакторы, вордовские документы и еще бесконечное количество приложений, которых я не знаю.
Брент печатает что-то в одном из открытых окон, не обращая внимание на происходящее вокруг. Из его телефона раздаются звуки с обсуждения в NOC. Его, очевидно, не заботит, что звуки громкой связи могут помешать его соседям.
«Привет, Брент. Есть минутка?» – спрашивает Вэс, кладя руку ему на плечо.
«А это не может подождать? – отвечает Брент, даже не подняв глаза. – Я вроде как немного занят прямо сейчас. Работаю над проблемой с SAN, слышал?»
Вэс хватает стул. «Да, именно об этом мы и хотели поговорить».
Когда Брент оборачивается, Вэс продолжает: «Расскажи мне еще раз о вчерашнем вечере. Что привело тебя к выводу, что именно обновление SAN вызвало сбой в работе системы расчета зарплаты?»
Брент закатывает глаза: «Я помогал одному из инженеров SAN с обновлением прошивки, когда все ушли домой. Это заняло намного больше времени, чем мы думали, – все работало не так, как должно было. Ситуация была уже довольно напряженной, когда мы наконец-то закончили часов около семи.
Мы перезапустили SAN, и потом вся автоматическая самодиагностика системы стала давать сбои. Мы посидели над ней минут пятнадцать, пытаясь выяснить, что пошло не так. Именно в этот момент мы стали получать имейлы о сбое в работе системы расчета зарплаты. Тогда я и сказал «Game over».
Мы просто отставали на слишком много версий ПО. Производитель SAN, видимо, ни разу не устанавливал то обновление, которое мы загрузили. Я позвонил тебе и рассказал, что мы хотим отменить эту операцию. Когда ты дал согласие, мы начали откат.
И именно в этот момент SAN обвалился, – говорит он, качаясь на стуле. – И потянул за собой не только систему расчета зарплаты, но и несколько других серверов».
«Мы хотели обновить программное обеспечение SAN годами, но все никак не представлялось возможности, – объясняет Вэс, поворачиваясь ко мне. – Однажды мы уже почти собрались это сделать, но не смогли добиться достаточно большого перерыва на техническое обслуживание.
Работа программы шла все хуже и хуже до тех пор, пока несколько жизненно необходимых приложений не были повреждены. И в итоге прошлой ночью мы скрепя сердце решили установить-таки эти обновления».
Я киваю. Затем у меня звонит телефон.
Это Энн, поэтому я включаю громкую связь.
«Как ты и предлагал, мы просмотрели данные, которые выгрузили из системы расчета вчера. Последний платежный период в порядке. Но в этом платежном периоде все номера социального страхования для почасовых работников фабрики – полнейший бардак. А в полях с количеством отработанных часов только нули. Никто ничего подобного раньше не видел».
«Только одно поле в беспорядке? – спрашиваю я, брови от изумления взлетают на лоб. – Что ты имеешь в виду под словом «беспорядок»? Что в полях?»
Она пытается описать, что видит на экране. «Ну, это не цифры и не буквы. Тут немного червей, пики и волнистые линии… И еще здесь есть иностранные буквы с умлаутами… И никаких пробелов. Это важно?»
Брент хихикает, пока Энн пытается описать то, что видит на экране, я сердито гляжу на него. «Думаю, мы получили некоторое представление, – говорю я. – Это очень важно. Ты можешь переслать мне файл с поврежденными данными?»
Она соглашается. «Кстати говоря, полетели еще какие-то базы? Интересно. Вчера вечером все работало».
Вэс бормочет что-то сквозь зубы, заставляя Брента замолчать до того, как он успеет хоть что-то сказать.
«Ммм, да. Мы знаем о проблеме и работаем и над ней», – я абсолютно неэмоционален.
Положив трубку, я облегченно выдыхаю, благодаря богов, которые защищают тех людей, что фиксируют сбои.
«Только одно поле в базе данных повреждено? Ладно вам, ребята, это определенно не похоже на обвал SAN, – говорю я. – Брент, что еще происходило вчера, помимо апгрейда SAN, что могло вызвать сбой системы расчета зарплаты?»
Брент, развалившись, крутится на стуле, размышляя. «Ну, теперь, когда ты об этом спросил… Разработчик хронометрического приложения вчера звонил мне со странным вопросом о структуре таблицы базы данных. Я как раз вовсю работал над тестами для «Феникса», поэтому я постарался как можно быстрее от него отвертеться, чтобы вернуться к работе. Думаете, он мог сделать что-то, из-за чего полетела программа?»
Вэс быстро наклоняется к телефону, который по-прежнему работает на громкой связи. «Эй, парни, это Вэс. Я здесь с Брентом и Патти, а также с нашим новым боссом, Биллом Палмером. Стив Мастерс сделал его главой отдела IT-сопровождения. Так что слушайте, парни».
Мое желание дождаться официального объявления о новой должности кажется все менее исполнимым.
Вэс продолжает: «Кто-нибудь знает хоть что-нибудь о разработчиках, которые вносили изменения в хронометрическое приложение на производстве? Брент сказал, что ему звонил кто-то и спрашивал об изменении в базах данных».
Из телефона раздается голос: «Да, я помогал кому-то, кто имеет отношение к проблемам производства. Я практически уверен, что это был разработчик, о котором вы говорите. Он устанавливал какое-то приложение систем безопасности, так как Джону нужно было, чтобы на следующей неделе оно уже вовсю работало. Кажется, его звали Макс. У меня где-то были записаны его контакты… Он говорил, что с сегодняшнего дня уходит в отпуск, и поэтому работа такая срочная».
Вот мы и у цели.
Разработчик, вносящий срочные изменения, потому что ему нужно уйти в отпуск, – и все это, возможно, часть какого-то срочного проекта, которым управляет Джон Пеш, наш руководитель по информационной безопасности.
Ситуации вроде этой только укрепляют мое глубоко подозрительное отношение к разработчикам: они часто беззаботно что-то ломают и потом исчезают, оставляя прибирать бардак моему отделу.
Если и есть что-то более опасное, чем разработчик, так это разработчик, сговорившийся со службой безопасности. Если эти двое работают вместе, вот тебе и средства, и мотивы, и возможности. Скорее всего, наш руководитель по информационной безопасности заставил начальника разработчиков сделать что-то, и все это привело к тому, что разработчик сделал нечто совсем другое, в результате чего полетела система расчета зарплаты.
Служба информационной безопасности постоянно забрасывает своими суперсрочными запретами всех подряд вне зависимости от последствий для всей остальной организации, поэтому мы не особо любим приглашать их на общие встречи. Лучший способ убедиться в том, что они ничего не наворотят, – находиться с ними в одной комнате.
Они постоянно находят миллионы причин, почему, что бы мы ни делали, это создаст дыру в системе безопасности, в которую проникнут инопланетные хакеры и ограбят всю компанию и украдут наши коды, интеллектуальную собственность, номера кредитных карточек и фотографии любимых. Конечно, всегда есть потенциальные риски, но часто я просто ничего не могу разобрать в их визгливых, истеричных и лицемерных требованиях и уж тем более исправить каким-то образом безопасность нашей компании.
«Ладно, ребята, – говорю я решительно. – Сбой системы расчеты зарплаты – это вроде места преступления, а мы в таком случае – Скотленд-Ярд. SAN вычеркнут из списка подозреваемых, но, к сожалению, мы ранили его в процессе расследования. Брент, продолжай работать над покалеченным SAN, нам, безусловно, нужно поднять его и запустить.
Вэс и Патти, наши новые подозреваемые – Макс и его менеджер, – говорю я. – Делайте что нужно, чтобы найти их, задержать и выяснить, что они натворили. Мне плевать, что Макс в отпуске. Полагаю, он что-то испортил, и нам обязательно нужно это восстановить к трем часам».
На мгновение я задумываюсь. «Я собираюсь найти Джона. Кто-нибудь хочет ко мне присоединиться?»
Вэс и Патти спорят о том, кто будет помогать допрашивать Джона. Патти с пеной у рта говорит: «Это должна быть я. Я пыталась навести порядок среди людей Джона годами. Они никогда не следуют правилам, и это всегда вызывает проблемы. Я отдам что угодно, лишь бы увидеть, как Стив и Дик выносят ему выговор за то, что он выкинул такое».
Это очень убедительный аргумент, и Вэс говорит: «Ладно, он весь твой. Я уже ему сочувствую».
Внезапно я начинаю жалеть о том, какие выбрал слова. Это не охота на ведьм, и я не жажду возмездия. Нам просто нужно восстановить цепочку событий, которая привела к обвалу системы.
Возвращаясь к неадекватным решениям, вызвавшим падение SAN прошлым вечером, я подумал, что мы больше не должны совершать подобных ошибок. Не в мою смену.
Пока мы с Патти звоним Джону, я кошу глазами на экран телефона Патти, задаваясь вопросом, не пришло ли время последовать совету жены и надеть очки. Еще одна вещь, которую нужно запомнить, не считая сотни других.
Я набираю номер и после первого же гудка слышу: «Джон слушает».
Я быстро рассказываю ему о системе расчета зарплаты, обвале SAN и спрашиваю: «Ты вносил какие-то изменения в хронометрическое приложение вчера?»
Он отвечает: «Да, плохи дела, но уверяю тебя – никаких изменений в твои средние системы мы не вносили. Сожалею, что не смог помочь».
Я вздыхаю. Я думал, что уж сейчас-то Стив или Лора отправили всем сообщение о моем повышении. Похоже, мне просто суждено рассказывать о моей новой роли в каждом разговоре.
Я раздумываю над тем, а не проще ли разослать это уведомление самому.
Я коротко пересказываю историю моего повышения снова. «Вэс, Патти и я узнали, что вы с Максом работали над каким-то срочным проектом вчера вечером. Что это было?»
«Люк и Дэймон ушли? – удивляется Джон. – Никогда не думал, что Стив и вправду может уволить их обоих. Ну, кто знает? Может быть, что-то наконец начинает меняться здесь. Пусть это будет для тебя уроком, Билл. Твои люди больше не должны тянуть с проблемами безопасности! Позволь дружеский совет… Подозреваю, это все происки конкурентов, – продолжает он. – Как говорится, один раз – совпадение. Дважды – случайность. В третий раз – вражеские проделки. Возможно, произошла утечка информации с почты сотрудников отдела продаж. Это объяснило бы, почему мы теряем так много сделок».
Джон продолжает говорить, но я задумался над его предположением, что Люк и Дэймон, возможно, были уволены из-за каких-то вопросов безопасности. Это возможно – Джон ежедневно имеет дело с разными довольно влиятельными людьми вроде Стива и другими членами правления, с внутренними и внешними аудиторами. Однако я абсолютно уверен, что Стив не упоминал Джона и систему информационной безопасности как причину их увольнения – только то, что всем необходимо сфокусироваться на «Фениксе».
Я вопросительно смотрю на Патти. Она закатывает глаза и крутит пальцем у виска. Она, конечно, считает теорию Джона безумной.
«Стив поделился с тобой соображениями о новой структуре организации?» – спрашиваю я из искреннего любопытства. Джон всегда жалуется, что отдел информационной безопасности находится в слишком низком приоритете. Он всегда говорит, что он должен стать кем-то вроде директора по информационным технологиям, аргументируя это тем, что так пропадет конфликт интересов. Насколько я знаю, своего он не добился.
Ни для кого не было секретом, что Люк и Дэймон старались максимально оттеснить Джона в сторону, чтобы он как можно меньше контактировал с теми, кто делал реальную работу. Но Джон все равно приходил на встречи, несмотря на все их усилия.
«Что? Я понятия не имею, что происходит, – говорит он оскорбленно, мой вопрос, похоже, задел его за живое. – Меня как обычно ни во что не посвятили. Я всегда все узнаю последним. До того, как ты сказал мне, я считал, что все еще подчиняюсь Люку. А теперь он ушел, и я вообще не знаю, кто главный. Стив звонил тебе?»
«О, ну что ты, меня так же ни во что не посвящают, как и тебя, – отвечаю я, строя дурачка. Спеша поменять тему, я спрашиваю, – Что ты можешь сказать насчет изменений в хроноприложении?»
«Я позвоню Стиву и выясню, что происходит. Он, похоже, вообще забыл, что существует отдел информационной безопасности», – продолжает он, заставляя меня задуматься о том, сможем ли мы вообще когда-нибудь поговорить о настоящей проблеме. К моему облегчению, в конце концов, он говорит, – Ах, да, ты спрашивал меня о Максе. Мы столкнулись со срочной аудиторской проблемой в области личной информации сотрудников, конкретнее – с информацией о социальном страховании, днях рождения и т. д. Законодательство ЕС, а теперь уже и многих американских штатов запрещает нам хранить такого рода данные. По этому поводу были большие разборки с аудиторами. Как всегда, только я мог спасти эту компанию от нее самой и предотвратить новый провал. Это попало бы на все первые полосы, ты знаешь? – он продолжает. – Мы нашли программу, которая позволяет нам больше не хранить эти данные. Это нужно было сделать уже год назад, но, несмотря на все мое беспокойство, никто ничего не сделал. Теперь у нас просто нет времени. Аудиторы от индустрии платежных карт (PCI) в этом месяце чуть задержались, поэтому я ускорил работу с командой, занимающейся хронометрическими приложениями».
Я смотрю на свой телефон, у меня нет слов.
С одной стороны, я очень рад, потому что мы обнаружили дымящийся ствол в руке у Джона. То, что Джон говорил о графе с личными данными, совпадает с описанием поврежденных данных от Энн.
С другой стороны: «Так, если я правильно понял… – говорю я медленно. – Ты запустил это приложение, чтобы исправить ошибки, обнаруженные аудиторами, и это привело к сбою системы расчета зарплаты, из-за которого Дик и Стив сейчас на стены лезут?»
Джон быстро отвечает: «Во-первых, я практически уверен, что не мое приложение вызвало этот сбой. Это необъяснимо. Производитель уверял нас, что оно абсолютно безопасно, и мы его сами проверяли. Во-вторых, у Дика и Стива действительно есть причины, чтобы «лезть на стены», – обязательства необходимо выполнять. Это закон. Моя работа состоит в том, чтобы держать их подальше от оранжевых костюмов, и поэтому я сделал то, что сделал».
«Оранжевых костюмов?»
«Это те, которые носят в тюрьме, – отвечает он. – Моя задача – сделать так, чтобы руководство действовало в согласии со всеми законами, регламентами и контрактными обязательствами. Люк и Дэймон были совершенно безумны. Они действовали в обход всех правил. Если бы не я, скорее всего, прямо сейчас все мы были бы уже в тюрьме».
Я думал, мы разговариваем о случившемся сбое, а не о том, как воображаемая полиция запирает нас в камерах.
«Джон, есть определенные процессы и процедуры, которым нужно следовать, если ты хочешь вносить в наши системы изменения, – говорит Патти. – Ты их обошел и снова устроил проблему, которую разруливать должны мы. Почему ты не придерживаешься регламента?»
«О! Неплохо, Патти, – фыркает Джон. – Я как раз придерживался. Знаешь, что мне сказали твои люди? Что следующее свободное окно – через четыре месяца. Алло! Аудиторы будут здесь уже на следующей неделе! – Он говорит жестко, – Завязнуть в твоих бюрократических штучках – не вариант. Если бы ты была на моем месте, то поступила бы так же».
Патти краснеет. Я спокойно говорю: «По словам Дика, у нас меньше четырех часов на то, чтобы восстановить хронометрическое приложение. Теперь, когда мы узнали, что были произведены изменения, касающиеся персональных данных, мы получили что хотели. – Я продолжаю: – Макс, который работал над этим проектом, сегодня уже в отпуске. Вэс или Брент свяжутся с тобой, чтобы выяснить все подробности о той программе, которую ты пытался установить. Уверен, ты поможешь им всем чем сможешь. Это важно».
Когда Джон соглашается, я благодарю его за потраченное время. «Подожди, еще один вопрос. Почему ты так уверен, что не твой продукт вызвал обвал? Ты тестировал планируемые изменения?»
На другом конце провода повисает короткая пауза, после чего Джон отвечает: «Нет, у нас не было такой возможности. Нет подходящей среды для тестирования. Вы, ребята, видимо, запрашивали под это бюджет когда-то, но…»
Я должен был знать.
«Ну что же, это хорошие новости, – говорит Патти, когда Джон кладет трубку. – Это будет не просто починить, но, по крайней мере, мы хотя бы знаем, что случилось».
«Джон внес планируемые изменения в график изменений?» – спрашиваю я.
Она невесело смеется. «Именно это я и пыталась тебе сказать. Джон редко пользуется установленными процедурами. Так же как и большая часть всех остальных, кстати говоря. Мы здесь вроде как на Диком Западе. По большей части мы здесь все стреляем до того, как думаем».
Она говорит, пытаясь защититься: «Нам нужно здесь больше порядка и больше поддержки от руководства. Все думают, что лучший способ сделать что-то – это просто взять и сделать. Это делает мою работу практически невозможной».
В моей старой группе мы всегда очень дисциплинированно подходили к вопросу внесения изменений. Никто ничего не делал, не предупредив всех остальных, к тому же мы сто раз все перепроверяли, чтобы убедиться, что изменения не повредят всем остальным группам. Я не привык действовать вслепую.
«У нас просто нет времени, чтобы допрашивать всех подряд, если что-то пошло не так, – говорю я раздраженно. – Составь мне список всех изменений, которые были сделаны за последние три дня. Без подробного расписания мы никогда не сможем установить причину и следствие и, скорее всего, просто умрем, пытаясь разобраться с очередным сбоем».
«Хорошая идея, – кивает она. – Если нужно, я всему IT-отделу разошлю письмо, чтобы выяснить, что они делали, и попытаюсь отследить, что не было внесено в систему».
«Что ты имеешь в виду под «разошлю письмо»? Нет общей системы, куда все могут внести планирующиеся изменения? Как насчет нашей системы отслеживания ошибок или системы разрешений на изменения?» – спрашиваю я, оторопев. Это как если бы Скотленд-Ярд разослал письма по всему Лондону, чтобы выяснить, кто находился рядом с местом преступления.
«Мечтай, – говорит она, глядя на меня как на новичка, которым я, кстати, и являюсь. – Годами я пыталась заставить людей пользоваться нашими инструментами регулирования процесса внесения изменений. Но, как и Джон, никто не пользуется ими. То же с нашей системой отслеживания ошибок. Все идет как попало».
Все гораздо хуже, чем я думал.
«Ладно, делай что должна, – говорю я, в конце концов, не в силах скрыть разочарование. – Убедись, что достучалась до всех разработчиков, поддерживающих хронометрическую систему, а также до админов и сетевых сотрудников. Позвони их руководителям и скажи, что очень важно, чтобы мы знали обо всех изменениях, вне зависимости от того, насколько важными они кажутся им. И не забудь про людей Джона».
После того как Патти кивает, я говорю: «Слушай, ты менеджер изменений. Нужно как-то лучше справляться с этими процессами. Мы должны быть лучше осведомлены о ситуации, а это значит, что нам нужен какой-то нормально функционирующий процесс контроля изменений. Заставь каждого записать свои изменения, чтобы мы могли собрать полную картинку того, что на самом деле здесь происходит».
К моему удивлению, Патти выглядит очень удрученной. «Слушай, я уже пробовала это раньше. И знаешь, что случилось? Наш совет по изменениям, наш CAB, собрался один или два раза. И уже через пару недель люди просто перестали приходить, говоря, что они слишком заняты. Или же они просто проводили изменения, не дожидаясь разрешений из-за горящих сроков. В любом случае, все загнется уже через месяц».
«Не в этот раз, – говорю я жестко. – Разошли приглашения на встречу всем руководителям техотдела и скажи, что их присутствие не обсуждается. Если они сами не могут прийти, пусть пришлют кого-то вместо себя. Когда у нас следующее собрание?»
«Завтра», – отвечает она.
«Превосходно, – говорю я с искренним энтузиазмом. – Жду не дождусь».
Когда я наконец-таки добираюсь до дома, уже далеко за полночь. После долгого дня, полного разочарований, я истощен. Шарики валяются на полу и наполовину опустошенная бутылка вина стоит на столе. На стене висит рисованный плакат с надписью «С днем рождения, папочка!».
Когда я днем звонил своей жене, Пэйдж, и рассказывал о своем повышении, она была гораздо более счастлива, чем я. Она настаивала на том, что мы должны пригласить соседей и устроить небольшую вечеринку. Я пропустил свой собственный праздник, вернувшись так поздно.
К двум часам дня Патти собрала-таки все двадцать семь изменений, осуществленных за последние три дня, и только работа Джона и обновление SAN могли быть причиной сбоя в работе системы расчета зарплаты. Но Вэс и его команда по-прежнему не могли восстановить работу SAN. В три часа мне пришлось рассказать Энн и Дику плохие новости и предупредить их, что теперь нам остается только использовать план Б. Их разочарование и расстройство были слишком очевидны.
Только к семи часам удалось восстановить хронометрическое приложение, и лишь к одиннадцати снова запустили SAN.
Не самые лучшие результаты для первого дня в качестве вице-президента отдела IT-сопровождения. Прежде чем я ушел с работы, я написал Стиву, Дику и Энн короткий отчет, обещая приложить все усилия в будущем, чтобы предотвратить такого рода сбои.
Я поднимаюсь наверх, чищу зубы и проверяю телефон последний раз, перед тем как лечь в постель, стараясь не разбудить Пейдж. Я все проклинаю, когда вижу на почте письмо от PR-менеджера компании в теме письма «Плохие новости. Завтра мы будем на первых полосах…».
Я сажусь в постели и, прищурившись, читаю новостную статью:
Elkhart Grove Herald Times
Parts Unlimited ошибается в платежных чеках, лидер местного профсоюза называет такую ошибку «необдуманной».
Производитель автомобильных частей, компания Parts Unlimited, не смогла верно выплатить зарплату своим сотрудникам – некоторые работники не получили ничего, согласно внутреннему источнику из компании. Согласно нашим данным, некоторые сотрудники с почасовой заработной платой не получили ничего за свою работу. Parts Unlimited отрицает, что проблема связана с тяжелым финансовым положением компании, и ссылается на проблему в системе расчета заработной платы.
Когда-то самая топовая компания с 4-миллиардным оборотом в последних кварталах терпит убытки. Эти финансовые проблемы, в которых многие обвиняют высшее руководство, привели к растущей небезопасности для работников, которые не могут содержать свои семьи.
Согласно нашему источнику, что бы ни вызвало сбой в системе выплаты зарплаты, сотрудникам придется подождать несколько дней или недель, чтобы получить компенсацию.
«Это лишь одна капля в море ошибок исполнительного руководства, совершенных за последние годы», – говорит аналитик Келли Лоуренс.
Финансовый директор компании, Дик Лондри, на звонки из Herald Times не ответил.
Согласно утверждениям представителей Parts Unlimited, Лондри выражает сожаления о произошедшей ошибке и клянется, что такое больше не повторится.
Herald Times обещает и дальше освещать эту историю.
Слишком измученный, чтобы сделать что-то еще, я выключаю свет, мысленно делая себе пометку принести завтра личные извинения Дику. Я закрываю глаза и стараюсь заснуть.
Часом позже я все еще смотрю на телефон, более чем проснувшийся.
Глава 4
Неожиданные проблемы
Среда, 3 сентября
Я пью кофе, открывая свой ноутбук в 7:30 утра и надеясь успеть пробежаться по всем письмам и голосовым сообщениям до 8-часовой утренней встречи. Я смотрю на экран. За двадцать два часа, что прошли с того момента, как меня повысили, мне пришло 526 новых сообщений.
Вот дерьмо.
Я пропускаю все сообщения, касающиеся вчерашнего сбоя, и поражаюсь количеству поздравительных сообщений от производителей оборудования, желающих встретиться за ланчем. Как они узнали? Я практически уверен, что большая часть моей компании до сих пор не знает.
Я читаю письмо от Эллен, ассистентки моего бывшего начальника, которая теперь вроде как переходит в мое распоряжение, – она спрашивает, когда мы сможем встретиться.
Я отвечаю ей, что хотел бы встретиться с ней за кофе сегодня утром. Также я отсылаю письмо в службу поддержки, запрашивая у них доступ к моему календарю для Эллен.
Мигающий красный свет на экране телефона привлекает мое внимание. Я читаю: «7:50. 62 новых голосовых сообщения».
У меня отвисает челюсть. Просто прослушать их все заняло бы больше часа. Я снова пишу Элен с просьбой пробежаться по моим голосовым сообщениям и прислать мне в письменном виде то, что требует каких-то действий.
Прежде чем нажать «отправить», я быстро добавляю: «Если есть какие-то сообщения от Дика или Стива, пожалуйста, сразу позвони мне на мобильный».
Схватив планшет, я мчусь на свою первую встречу, когда чувствую вибрацию телефона. Это срочное сообщение:
От кого: Сара Молтон
Кому: Билл Палмер
Копия: Стив Мастерс
Дата: 3 сентября, 7:58
Приоритет: высокий
Тема: «Феникс»
Билл, как ты знаешь, проект «Феникс» – наиболее важный проект нашей компании. Я слышала, что ты задержал запуск.
Мне кажется, напоминать тебе, что наши конкуренты не стоят на месте – лишнее. Каждый день наша рыночная доля снижается. Совершенно необходимо, чтобы каждый сотрудник компании понимал, насколько все работы по этому проекту срочные. Особенно ты, Билл.
Сегодня в 10 утра у нас состоится экстренное собрание руководства. Пожалуйста, присоединись к нам и будь готов объяснить, откуда берутся неожиданные приостановления работ по «Фениксу».
Стив, я знаю, как важен этот проект для тебя, учитывая те обязательства, которые ты принял на себя. Пожалуйста, приходи. Нам нужно и твое мнение.
О нет.
Я отправляю три сообщения Вэсу и Патти, помечая их высшим приоритетом. Что-то не так в мире, где половина сообщений отсылается с пометкой «срочно». Может ли все быть настолько важным?
Я звоню Вэсу по телефону. «Я только что получил твое письмо о Саре, – говорит он. – Что за дерьмо».
«В чем дело, собственно?» – спрашиваю я.
Он отвечает: «Я практически уверен, что дело в том, что Брент не успел завершить работу по конфигурации для разработчиков «Феникса». Все пытаются прикрыть свои тылы, потому что разработчики не могут нам объяснить, какого рода тестовую среду они хотят получить. Мы стараемся изо всех сил, но каждый раз, когда мы им что-то показываем, они говорят, что все, что мы сделали, неправильно».
«Когда они говорили нам об этом?» – спрашиваю я.
«Две недели назад. Это типичный случай с отделом разработки, но только сейчас еще хуже, чем обычно. Они просто с ума сходят из-за своих дедлайнов, и только сейчас задумались о том, как, собственно, они собираются все тестировать и внедрять. И, конечно же, они сделали это нашей проблемой. Надеюсь, ты носишь асбестовое белье, как и я. Сара придет на встречу с факелами и захочет нас сжечь».
Просто поразительно, насколько ужасно отдел разработки взаимодействует с отделом IT-сопровождения. С другой стороны, если посмотреть на это как на бесконечную племенную вражду между двумя группами, я не должен удивляться.
Я отвечаю: «Я понял. Слушай, постарайся разобраться лично с этой проблемой с разработчиками. Мы должны обязательно сделать все возможное – привлекай абсолютно всех, несмотря на то из какого они отдела: разработки или поддержки. Запри их в комнате, пока они не составят письменную спецификацию. «Феникс» очень важен, мы не можем облажаться».
Вэс говорит, что справится, и я спрашиваю: «Есть ли что-нибудь еще, что Сара может на меня вывалить?»
Он на секунду задумывается и, в конце концов, говорит: «Нет, не думаю. У нас достаточно веская причина, все эти дела со сбоем в системе расчета зарплаты, этого хватит, чтобы объяснить, почему Брент не успел закончить работу».
Я соглашаюсь. Чувствуя, что наши задницы хоть немного прикрыты, я говорю: «Встретимся в десять».
Меньше чем через час я иду в здание № 9, которое большая часть маркетинговых сотрудников называет домом. К моему удивлению, я присоединяюсь к небольшой армии сотрудников из IT-отдела, направляющихся в ту же сторону. Почему?
И затем до меня доходит. Большая часть наших маркетинговых проектов не может быть осуществлена без IT-отдела. Высокоэффективный маркетинг требует высокотехнологичного исполнения. Но если так много людей из моего отдела задействовано в маркетинговых проектах, не должны ли они приходить к нам? Я представляю себе Сару, этого паука, наслаждающегося зрелищем того, как все миньоны компании бредут к ней в сети.
Наконец я добираюсь до места и сразу же вижу Кирстен Фингл, которая контролирует все бизнес-проекты, она сидит во главе стола. Я ее большой фанат. Она организована, уравновешена и очень ответственна. Когда она пять лет назад присоединилась к компании, то привнесла новый уровень профессионализма в нашу организацию.
Справа от нее Сара откинулась на стуле, печатая что-то на своем айфоне и не замечая никого из нас.
Сара моего возраста – ей тридцать девять лет. Она очень ревностно относится к своему возрасту, всегда говорит так, что любой подумает, что она гораздо старше, но если спросить, никогда не врет.
В комнате примерно двадцать пять человек. Многие сотрудники из бизнес-отделов здесь, некоторые из них работают на Сару. Крис Аллерс тоже здесь. Он немного старше меня и выглядит очень подтянуто. Шутил он так же часто, как и орал на кого-нибудь из-за просроченных дедлайнов. Он имеет репутацию способного и неглупого менеджера. Учитывая, что на него работают двести разработчиков, таким он и должен быть. Чтобы справиться с «Фениксом», его команда увеличилась на пятьдесят человек за последние два года. Крис все время требует делать все больше и больше за все меньшее время и меньшие деньги.
Некоторые из его менеджеров тоже в комнате. Вэс тоже здесь, сидит прямо рядом с Крисом. Пытаясь найти свободный стул, я отмечаю, насколько все необычно напряжены. И затем я вижу почему.
Там, прямо рядом с единственным свободным стулом, сидит Стив. Все изо всех сил стараются не глядеть на него. В то самое время, когда я максимально ненавязчиво занимаю этот самый единственный свободный стул, у меня вибрирует телефон. Это сообщение от Вэса:
«Черт. Стив никогда не приходил на такие встречи. Мы облажались по полной».
Кирстен прочищает горло. «Первым у нас на повестке дня стоит «Феникс». Новости не очень хорошие. Этот проект из желтого статуса перешел в красный уже четыре недели назад, и по моим оценкам, все дедлайны на грани полного срыва».
Она продолжает профессиональным тоном: «Чтобы освежить вашу память, напомню – в последнюю неделю перед нами стояло двенадцать срочных задач в критическом состоянии, необходимых для завершения первой фазы «Феникса». Только три из этих задач выполнены».
По комнате проходит вздох, все переглядываются. Стив поворачивается и смотрит на меня. «Итак?»
Я объясняю: «Критическим ресурсом в этом вопросе является Брент, который был на сто процентов задействован при решении задачи со сбоем системы расчета зарплаты, о которой мы все знаем. Это была абсолютно непредсказуемая чрезвычайная ситуация и очевидно, что с ней нужно было как-то разобраться. Все знают, насколько важен «Феникс», и мы делаем что можем, чтобы убедиться, что Брент может сконцентрироваться на нем».
«Спасибо за суперкреативное объяснение, Билл, – тут же отвечает Сара. – Настоящая проблема в том, что твои люди, похоже, никак не сообразят, насколько «Феникс» важен для всей компании. Наши конкуренты добивают нас на рынке. Вы все слышали и видели их новые ролики относительно новых сервисов. Они круче нас в плане инноваций, как в розничных магазинах, так и на интернет-площадках. Они уже увели некоторых наших крупнейших партнеров, и наши менеджеры по продажам начинают впадать в панику. Я не из тех, кто говорит: «А я вам говорила», но их последняя реклама показывает, почему мы не можем вести дела как обычно».
Она продолжает: «Видишь ли, Билл, чтобы увеличить рыночную долю компании, мы должны запустить «Феникс». Но по какой-то причине ты и твоя команда еле-еле работаете. Может быть, вы неправильно расставляете приоритеты? Или, может, просто ты не привык управляться с настолько важным проектом?»
Несмотря на все мои мысленные усилия, я чувствую, что мое лицо краснеет от злости. Возможно, это был кратчайший путь настроить Стива против меня. Она даже не смотрела на меня в то время, когда ко мне обращалась, а смотрела на Стива и его реакцию. Она назвала меня некомпетентным и обвинила в том, что я не держу руку на пульсе.
Все молчат, пока я заставляю себя сделать глубокий вдох.
Моя злость утихает. Это все лишь корпоративный театр. Мне это не нравится, но я должен принимать его таким, какой он есть. Я практически сделал карьеру в морском флоте, когда добился повышения до старшего сержанта. Ты не станешь старшим офицером на флоте, если не умеешь действовать как политик.
«Интересно, – говорю я Саре. – Ты скажи мне, что важнее – заплатить нашим рабочим или выполнить задачи для «Феникса»? Стив велел мне решить проблему сбоя в системе. Ты расставляешь приоритеты иначе?»
Когда я упоминаю Стива, выражение лица Сары меняется. «Что ж, возможно, если бы с самого начала IT-отдел не вызвал этот сбой, тебе не нужно было бы откладывать ваши обязательства перед нами. Я не думаю, что мы можем влиять на тебя и твою команду».
Я медленно киваю, не попадаясь на крючок. «Я жду любых твоих предложений, Сара».
Она смотрит на меня, затем на Стива. Видимо, сочтя, что больше делать нечего, она закатывает глаза. Я вижу, как Вэс качает головой, просто не веря в происходящее, оставаясь на удивление молчаливым. Сара продолжает: «Мы потратили больше 20 миллионов долларов на «Феникс», и мы опаздываем почти на два года. Нужно выходить на рынок». Глядя на Криса, она спрашивает: «С учетом задержек группы Билла как скоро мы можем запустить его?»
Крис поднимает глаза от своих бумаг. «Я занимаюсь этим со времени нашего разговора на прошлой недели. Если все пойдет как надо и виртуальная среда, созданная командой Билла, будет работать, как ожидалось, мы сможем выпустить продукт через пятницу».
Я изумленно смотрю на Криса. Он только что произвольно назвал дату начала эксплуатации, абсолютно не учитывая все то, что нам нужно было сделать до этого.
Внезапно я вспоминаю, как на флоте у нас был ритуал для всех тех, кого повышали до старшины. Мы брали себе по пиву и смотрели «Звездные войны: возращение Джедая». Каждый раз, когда Адмирал Акбар кричал «Это ловушка!», мы смеялись и вопили, прося повторить еще раз.
В этот раз я не смеюсь.
«Подождите-ка минутку, – вступает в дело Вэс, опираясь на стол. – Что за черт? Мы только две недели назад выяснили у вас характеристики для запуска «Феникса». Вы, ребята, до сих пор не сказали нам, какого рода инфраструктура нам нужна, так что у нас еще даже не было возможности заказать необходимые серверы и сетевое оборудование. И, кстати говоря, производители закладывают на доставку три недели!»
Он смотрит на Криса, со злостью указывая на него пальцем. «И, кстати говоря, я слышал, что результаты работы твоей программы настолько дерьмовые, что нам понадобится просто какое-то невероятное оборудование, чтобы все работало. Предполагалось, что вы сможете проводить 250 транзакций в секунду, а, насколько я знаю, у вас с трудом выходит четыре! Нам понадобится столько оборудования, что придется обзавестись еще одним блоком, чтобы все туда влезло, а также нам скорее всего придется заплатить дополнительные сборы на таможне, чтобы успеть вовремя. Господи, никто и представить не может, как это отразится на бюджете».
Крис хочет ответить, но Вэс неумолим. «У нас до сих пор нет конкретных требований и характеристик того, как должна выглядеть конфигурация самих продуктов и тестирующих систем. Или вам больше не нужна тестовая среда? Да вы так и не провели до сих пор никаких тестов своего кода, потому что просто не успеваете!»
Мое сердце екает, когда я понимаю наконец, в чем дело. Я уже видел такое не раз. Все очень просто: сначала ты берешься за срочный проект, где финальная дата не может быть отложена из-за внешних обязательств перед Уолл-стрит или клиентами. Затем ты обращаешься к разработчикам, которые забивают все время в расписании, не оставляя ничего для тестировщиков или отдела сопровождения. И так как никто не хочет пропустить дату запуска, после разработчиков все должны действовать со скоростью молнии, принимая необдуманные и необоснованные решения, чтобы успеть к дедлайну.
Результаты подобных действий хорошими никогда не бывают. Обычно полученный программный продукт настолько нестабилен и не годится для использования, что даже люди, которые готовы были убить за него, заканчивают тем, что не считают нужным запускать его в продажу. И, конечно же, отдел IT-сопровождения должен работать ночами, перезагружая серверы часами, чтобы компенсировать работу дерьмового кода, прикладывая героические усилия, чтобы скрыть от всего остального мира, насколько все плохо.
«Ребята, я понимаю общее желание запустить «Феникс» в оборот как можно скорее, – говорю я Стиву и Крису как можно более спокойно. – Но, полагаясь на то, что сказал Вэс, я думаю, что это просто невозможно на данный момент. Мы до сих пор не знаем, какое оборудование нам понадобится, чтобы добиться приемлемых показателей, не говоря уж о том, что мы до сих пор не провели никаких тестов, чтобы подтвердить свои предположения. Маловероятно, что у нас есть полная документация, позволяющая запустить этот продукт».
Максимально убедительным голосом я продолжаю: «Я хочу, чтобы «Феникс» уже попал на рынок, как никто другой, но если и он будет плохо работать, мы закончим тем, что сами отведем своих клиентов к конкурентам».
Я оборачиваюсь к Крису: «Ты не можешь просто взять и перекинуть нам свинью через забор, а затем давать пять своим ребятам на парковке, поздравляя друг друга с тем, как вы успели выполнить работу в срок. Вэс же только что сказал, что, скорее всего, эта свинья просто сломает ношу, и опять я и мои ребята будем работать ночами и по выходным, чтобы хоть как-то поддержать в ней жизнь».
Крис быстро отвечает: «Хватит нести чушь про свинью и забор. Мы приглашали твоих людей на наши обсуждения архитектуры проекта и планирования, но я по пальцам одной руки смогу сосчитать, сколько раз твои ребята действительно там появились. Нам приходилось ждать дни и даже недели, чтобы получить хоть что-нибудь от твоей команды!»
Затем он просто поднимает руки, показывая, что все вышло из-под его контроля. «Слушай, я бы тоже хотел, чтобы у нас было больше времени. Но мы с самого начала знали, что это жесткий по датам проект. Это бизнес-решение, которое мы приняли все вместе».
«Именно! – восклицает Сара, прежде чем я могу что-то ответить. – Это лишь демонстрирует, насколько отсутствует у Билла и его команды представление о срочности. Лучшее – враг хорошего. Билл, у нас просто нет времени, чтобы отполировать все до золотого стандарта, которого ты требуешь. Нам нужно добиться положительного баланса, и нам не удастся это сделать, пока мы не вернем себе рыночную долю. А чтобы сделать это, нам нужно запустить «Феникс».
Она смотрит на Стива. «Мы осознаем риск, так ведь, Стив? Ты проделал огромную работы, продавая эту идею аналитикам и ребятам из CNBC, – не думаю, что кто-либо здесь хотел бы, чтобы тебя закидали яйцами за то, что мы еще больше отстанем от сроков».
Стив кивает и трет шею, откидываясь на стуле. «Согласен, – говорит он в конце концов. – Мы имеем определенные обязательства перед инвесторами и аналитиками, которым мы обещали запустить «Феникс» в этом квартале».
У меня отваливается челюсть. Сара разрушила все мои аргументы, направляя Стива по безумному, деструктивному пути.
Обалдевший, я говорю: «Никому это не кажется странным? Я был в этой комнате, когда мы обсуждали, поставить ли нам питьевые фонтанчики на каждом этаже. Мы дали команде девять месяцев на планирование этого проекта. Девять месяцев! И все согласились, что так и должно быть.
Сейчас мы говорим о «Фениксе», который затронет тысячи торговых систем, а также всю офисную систему заказов. Это, по крайней мере, в десять тысяч раз сложнее, чем установить новые фонтанчики, и гораздо более рискованно для бизнеса. А вы даете нам на планирование и запуск проекта неделю?»
Я вздымаю руки, обращаясь к Стиву: «Не кажется ли это немного безумным и нечестным?»
Кирстен кивает, но Сара решительно говорит: «Стив, это очень трогательная история, но мы сейчас обсуждаем не водяные фонтанчики, мы говорим о «Фениксе». Кроме того, я полагаю, что решение уже было принято».
Стив говорит: «Да, было. Спасибо, что поделился с нами своим видением рисков, Билл. – Он оборачивается к Саре: – Когда дата запуска?»
Сара быстро отвечает: «Маркетинговый запуск в следующую субботу, 13 сентября. «Феникс» должен заработать в 17:00 за день до этого».
Стив пишет даты в своей записной книжке и говорит: «Хорошо. Сообщайте мне о том, как движется дело, и дайте знать, если я могу чем-то помочь».
Я смотрю на Вэса, который руками изображает самолет, разбивающийся об стол и взрывающийся.
В коридоре Вэс говорит: «Ну, думаю все прошло довольно хорошо, босс».
Я не смеюсь. «Что за чертовщина там случилась? Как мы оказались в таком положении? Кто-нибудь знает, что от нас нужно, чтобы поддержать запуск?»
«Никто не имеет ни малейшего представления, – качает он головой. – Никто даже не знает, как нам вообще взаимодействовать с разработчиками. Раньше они просто высылали нам сетевую папку и говорили: «Запускай это». Новорожденный младенец, оставленный на ступенях церкви, имеет больше инструкций, чем они дают нам».
Я качаю головой, представляя себе эту картину, но он прав. У нас серьезные проблемы.
Он продолжает: «Нам нужно собрать огромную команду, включая ребят Криса, чтобы выяснить, как мы собираемся с этим справиться. У нас есть проблемы на всех уровнях: сетевые, с серверами, с базами данных, с операционными системами, приложениями, коммутаторами на 7-м уровне – все в полном дерьме. Следующие девять дней придется здесь ночевать».
Я грустно киваю. Такого рода усилия – это еще одна сторона жизни IT-отдела, но мне очень не нравится, что мы постоянно должны совершать какие-то героические дела, если кто-то другой плохо спланировал свои действия.
Я говорю: «Собери свою команду и попроси Криса сделать то же. Перестань пытаться сделать это по почте или через систему оповещений. Все должны собраться в одной комнате.
Кстати, говоря об обязательствах, – говорю я. – Что имел в виду Крис, когда говорил о том, что наши ребята никогда не появляются на обсуждениях архитектуры и планирования по «Фениксу»? Это правда?»
Вэс закатывает глаза. «Да, это правда, что его люди всегда приглашали нас в последнюю минуту. Серьезно, кто может расчистить свой календарь, если приглашение пришло меньше чем за день?
Хотя справедливости ради, – говорит он, спустя мгновение, – мы получили заблаговременное приглашение на пару больших встреч. И один из тех, кому действительно нужно было бы побывать на тех встречах, не смог этого сделать из-за дополнительных работ. Ты можешь угадать, кто это…»
Я вздыхаю. «Брент?»
Вэс кивает: «Ага. Именно он нужен был нам на тех собраниях, чтобы сказать этим придуркам разработчикам, как работают вещи в реальном мире и что, собственно, не дает их разработкам нормально функционировать. Ирония, конечно, в том, что он не мог ничего сказать разработчикам, потому что в этот момент пытался исправить то, что они уже натворили».
Он прав. До тех пор пока мы не разорвем этот замкнутый круг, мы будем продолжать двигаться вниз по ужасной спирали. Брент должен взаимодействовать с разработчиками, чтобы прояснить все спорные вопросы, чтобы мы могли избежать дальнейших неполадок. Но Брент не может этого сделать, потому что он уже устраняет эти самые «дальнейшие неполадки».
Я говорю: «Нам нужны наши лучшие мозги, чтобы подготовиться к этому запуску, так что убедись, что в этот раз Брент придет».
Вэс немного смущается. Я спрашиваю: «В чем дело?»
«Думаю, он сейчас разбирается с сетевым сбоем», – отвечает он.
«Больше нет, – говорю я. – Они должны как-то все починить без него. Если у кого-то будут с этим проблемы, присылай их ко мне».
«О’кей, как скажешь, босс», – говорит он, пожимая плечами.
После организационной встречи я не в настроении говорить с кем бы то ни было. Я сижу за своим столом и ворчу, потому что мой ноутбук не собирается включаться. Лампочка запуска моргает. После того как на экране ничего не происходит, я хватаю пустую чашку с изображениями Пэйдж и двух моих сыновей, которая стоит у меня на столе, и отправляюсь к кофемашине за углом.
Когда я возвращаюсь на место, окно на рабочем столе сообщает мне, что компьютер собирается установить какие-то критические обновления. Внезапно передо мной появляется голубой экран смерти. Теперь мой ноутбук окончательно бесполезен.
То же происходит снова, когда я его перезагружаю. Я бормочу: «Да вы, должно быть, шутите!»
В этот самый момент Элен, мой новый ассистент, показывается из-за угла. «Доброе утро. Поздравляю с повышением, Билл!» Заметив голубой экран моего ноутбука, она говорит сочувственно: «Оой, это выглядит не очень хорошо».
«Ммм, спасибо, – говорю я, пожимая ей руку. – Кстати говоря, об этом ноутбуке – ты можешь вызвать кого-нибудь из службы поддержки? У нас серьезные проблемы с «Фениксом», и он мне понадобится».
«Без проблем, – говорит она, кивая и улыбаясь. Я скажу им, что наш новый вице-президент сходит с ума и требует, чтобы его компьютер срочно починили. Из всех сотрудников тебе, думаю, больше всех нужен ноутбук, да ведь?
Знаешь, – добавляет она, – я слышала, что подобные проблемы сегодня возникли еще у нескольких человек. Я прослежу, чтобы ты попал на вершину списка. Нельзя, чтобы ты ждал в очереди».
Еще сломанные компьютеры? Вот это очевидное доказательство того, что вселенная решила прикончить меня сегодня.
«Помимо этого, мне нужна помощь с координацией некоторых срочных встреч касаемо «Феникса». Кто-нибудь предоставил тебе доступ к моему календарю?» – спрашиваю я.
Она закатывает глаза. «Нет. Именно поэтому я и пришла на самом деле. Я думала, может, ты сможешь распечатать мне пару своих следующих дней. Очевидно, это больше не вариант. Я свяжусь с кем-нибудь из поддержки, и мы посмотрим, что тут можно сделать. Иногда это занимает недели – просто наладить такой процесс».
Недели? Это неприемлемо. Я быстро смотрю на часы и понимаю, что с этим я разберусь позднее. Я уже опаздываю.
«Приложи максимум усилий, – говорю я. – Я ухожу на собрание по управлению изменениями, которое проводит Патти. Позвони мне, если что-нибудь понадобится, о’кей?»
Опоздав на десять минут на встречу с Патти, я мчусь в кабинет, ожидая, что там меня уже ждет толпа людей и что встреча уже началась.
Вместо этого я вижу Патти, которая сидит на столе, печатая что-то на своем ноутбуке.
«Добро пожаловать на CAB, Билл. Надеюсь, ты найдешь свободный стул», – говорит она.
«Где все?» – спрашиваю.
Я озадачен. Когда я руководил небольшой группой, моя команда никогда не пропускала такие встречи. Именно на них мы координировали и организовывали всю нашу работу, чтобы убедиться, что мы сами себя не загубим.
«Я вчера говорила тебе, что эти встречи – не из тех, на которые все рвутся, – говорит Патти, вздыхая. – Некоторые группы проводят свои внутренние обсуждения изменений, вроде как ты сам делал. Но большинство не делает вообще ничего.
Вчерашний сбой – это лишь еще одно доказательство, что нам нужно что-то менять в глобальном смысле. Сейчас же правая рука порой не знает, чем занимается левая».
«И в чем проблема?» – спрашиваю я.
Она поджимает губы. «Я не знаю. Мы посылали часть людей на ITIL-тренинг, чтобы они могли перенять оттуда лучшие практики. Мы заказывали сюда консультантов, которые помогли нам заменить нашу систему запросов-разрешений на особый ITIL-инструмент. Предполагалось, что люди будут вносить туда запросы на осуществление изменений и получать там разрешения. Но уже спустя два года все, что у нас есть, – это великолепный на бумаге процесс, которому никто не следует, и программы, которыми никто не пользуется. Когда я настаивала на том, чтобы все этим пользовались, все, что я получала в ответ, – это жалобы и извинения».
Я киваю. ITIL – это библиотека инфраструктуры IT, которая сохраняет лучшие IT-практики и процессы.
Меня беспокоит, что Вэса здесь нет. Я знаю, что он занят, но если даже он не пришел, почему остальные должны появиться? Такого рода усилия должны идти сверху, от руководства.
«Ну что же, они могут принести свои жалобы и извинения мне», – говорю я жестко.
Мы перезапускаем процесс отслеживания изменений. С моей полной поддержкой. Стив просил меня убедиться, что люди могут остаться полностью сосредоточенными на «Фениксе». Провалы вроде сбоя SAN заставляют нас пропускать сроки по «Фениксу», и теперь мы за это заплатим. Если кто-то хочет пропустить встречу касательно изменений, им, наверное, нужно получить особые указания лично. От меня».
Так как Патти удивляют мои выражения насчет «Феникса», я рассказываю ей, как Вэс провел утро, пытаясь остановить мчащийся на нас автобус. Сара и Крис были за рулем, а Стив сидел прямо за ними.
«Не хорошо, – говорит она расстроенно. – Они даже по Кирстен проехались, а?»
Я молча киваю, не желая и дальше это обсуждать.
Вместо этого я прошу ее рассказать мне о существующем процессе учета изменений и автоматизирующих его инструментах. На первый взгляд все звучит хорошо. Но есть только один способ увидеть, работает ли это.
Я говорю: «Поставь еще одну встречу CAB на то же время на пятницу. Я разошлю письмо всем членам CAB, давая понять, что их присутствие не обсуждается».
Когда я возвращаюсь в свой офис, Элен за моим столом, пишет записку.
«Все работает, надеюсь?» – спрашиваю я.
Она вздрагивает от звука моего голоса. «О, господи. Ты напугал меня, – смеется она. – Ребята из поддержки заменили тебе компьютер, потому что твой никак не хотел работать, даже после получаса возни с ним».
Она показывает на дальнюю сторону моего стола, и я не сразу соображаю, в чем дело.
Мой компьютер на замену выглядит так, будто ему больше десяти лет, – он в два раза больше моего старого ноутбука и в три раза тяжелее. Батарея приклеена на скотч, а половина клавиатуры стерлась из-за долгого использования. На секунду я думаю, что это просто шутка.
Я сажусь и пытаюсь включить свою почту, но все работает так медленно, что несколько раз мне показалось, что все зависло.
Элен сочувственно смотрит на меня. «Парень из поддержки сказал, что это все, что есть на сегодня. У двухсот других людей такие же проблемы, и многим пришлось выдать замену. Вроде как люди с такой же моделью ноутбука, как у тебя, столкнулись с теми же проблемами из-за какого-то обновления для системы безопасности».
Я забыл. Это же вторник обновлений, когда Джон и его команда запускают все свои обновления для системы безопасности от разных производителей. И снова Джон вызывает проблемы, которые затрагивают меня и мою команду.
Я медленно киваю и благодарю ее за помощь. После того как она уходит, я сажусь и печатаю сообщение для членов CAB, на заполнение каждого поля в почте у меня уходит около десяти секунд.
От кого: Билл Палмер
Кому: Вэс Дэвис, Патти МакКи, руководство отдела IT-сопровождения
Дата: 3 сентября, 14:43
Приоритет: самый высокий
Тема: обязательная встреча CAB в пятницу, 14:00
Сегодня я поприсутствовал на еженедельной встрече CAB. Я был очень разочарован тем, что, кроме меня и Патти, там больше никого не было, особенно учитывая полный провал, произошедший вчера. С этого момента менеджеры (или их делегаты) обязательно должны присутствовать на собраниях CAB и предоставлять полный перечень своих планов. Мы возрождаем процесс управления изменениями в Parts Unlimited, что и обсудим на ближайшей встрече.
Любой, кто пропустит собрание, получит дисциплинарное взыскание.
Каждую пятницу будут проходить обязательные встречи CAB, в 14:00. Увидимся там.
Позвоните мне, если у вас есть вопросы или недопонимания.
Я нажимаю «отправить», жду пятнадцать секунд, пока письмо наконец-то отправится. Практически в тот же момент мне звонят.
Это Вэс. Я говорю: «Я как раз собирался звонить тебе по поводу ноутбуков. Нам нужно найти замены для наших менеджеров и сотрудников, чтобы они могли делать свою работу, слышишь?»
«Да, мы уже этим занимаемся. Но я звоню не поэтому. И не насчет «Феникса» тоже, – говорит он, его голос звучит раздраженно. – Слушай, насчет твоего письма об управлении изменениями: я знаю, ты босс, но ты должен знать, что когда мы последний раз всем этим занимались, IT-системы просто завалились. Никто, я имею в виду абсолютно НИКТО, не мог ничего делать. Патти настаивала на том, чтобы все соблюдали очередь и вносили свои изменения в график. Это было просто смешно и превратилось в пустую трату времени, – его не остановить. – Это приложение, которым она заставляла нас пользоваться, – это просто кусок дерьма. Двадцать минут занимало только заполнение всех полей в форме – и это нужно было проделать, чтобы внести крошечное изменение, что займет пять минут! Я не знаю, кто спроектировал весь этот процесс, но, думаю, они считали, что нам всем платят почасовую зарплату, а также решили, что нам больше нравится разговаривать о работе, чем делать ее.
В конце концов сетевая и серверная команды подняли бунт, отказываясь пользоваться инструментом Патти, – продолжает он горячо. – Но Джон поднял волну протеста и пошел к Люку, нашему бывшему директору по информационным технологиям. И, как и ты, Люк сказал, что эти процессы жизненно необходимы и мы обязаны им следовать под угрозой увольнения.
Мои ребята проводили половину своего времени, выполняя бумажную работу и просиживая на этих встречах CAB, – продолжает он. – К счастью, все эти попытки в итоге сошли на нет, и Джон тоже понял, что никто больше туда не ходит. Даже он за последний год не был ни на одном собрании!»
Интересно.
«Я тебя услышал, – говорю я. – Мы не должны это повторить, но и такой катастрофы, как вчера, тоже не должно больше случиться. Вэс, ты нужен мне там, и ты должен помочь придумать выход из ситуации. В противном случае ты часть проблемы. Могу я на тебя рассчитывать?»
Я слышу, как он тяжело вздыхает: «Да, конечно. Но ты можешь также рассчитывать на то, что я назову все это дерьмом собачьим, если Патти попытается создать какой-нибудь новый сорт бюрократии, которая во всех убивает волю к жизни».
Я вздыхаю.
До этого я волновался, что отдел IT-сопровождения все время атакуют разработчики, служба информационной безопасности, аудиторы и бизнес-отделы. Теперь я начинаю понимать, что и мои главные менеджеры находятся в состоянии войны друг с другом.
Куда это все нас заведет?
Глава 5
Построить заново
Четверг, 4 сентября
Я подскакиваю в 6:15 от звона будильника. Моя челюсть до сих пор болит, так как я всю ночь крепко сжимал зубы. Мрачные перспективы предстоящей сдачи «Феникса» не выходят у меня из головы.
Как обычно, прежде чем выбраться из постели, я быстро просматриваю почту на предмет плохих новостей. Обычно я провожу минут десять, отвечая на письма, – приятно, когда можно от парочки проблем избавиться еще до выхода на поле.
Внезапно я вижу такое, что заставляет меня буквально подскочить на кровати так, что я бужу Пэйдж. «О, господи. Что, что с тобой?» – спрашивает она лихорадочно, еще не проснувшись.
«Еще одно письмо от Стива. Подожди, дорогая…» – говорю я, читая письмо.
От кого: Стив Мастерс
Кому: Билл Палмер
Копия: Нэнси Мэйлер, Дик Лондри
Дата: 4 сентября, 6:05
Приоритет: самый высокий
Тема: СРОЧНО: несоответствия стандартам, найденные аудитом SOX-404
Билл, пожалуйста, разберись с этим как можно скорее. Мне не нужно объяснять тебе, как важно подчистить все проблемы, связанные с SOX-404 аудитом.
Нэнси, пожалуйста, скооперируйся с Биллом Палмером, который теперь отвечает за IT-сопровождение.
>>Пересылаемое сообщение
Мы только что завершили внутренний аудит Q3, подготавливающий компанию к предстоящему внешнему аудиту SOX-404. Мы обнаружили некоторые весьма серьезные недочеты, которые необходимо обсудить. В связи с опасностью и срочностью обнаруженных ошибок необходимо провести встречу с IT-отделом сегодня утром.
На самом деле на 8 утра у меня уже назначена двухчасовая встреча, приглашение от Нэнси Мэйлер, руководителя внутреннего аудита.
Вот дерьмо. Она просто невероятно умна и обворожительна. За годы до этого, во время интеграции продаж, я видел, как она взгрела менеджера из бизнес-отдела, с которым мы работали. Он представлял их финансовую отчетность, когда она вдруг начала допрашивать его.
Он вскоре сломался, признаваясь, что увеличил показатели своего отделения.
Вспоминая ту встречу, я чувствую, как становятся влажными ладони. Но я все делал правильно. Но, судя по тону письма, она напала на след чего-то действительно важного, а Стив бросил меня ей под колеса. Я всегда очень надежно все контролировал в своей небольшой группе, поэтому аудит особо нас не волновал. Конечно, у них всегда было много вопросов и запросов документации, что порой заставляло нас проводить несколько недель, собирая документы и подготавливая ответы. Временами они что-то находили, но мы могли все быстро исправить.
Хотелось бы верить, что мы построили уважительные рабочие взаимоотношения. Однако это письмо предвещает нечто более ужасное.
Я смотрю на часы. Встреча через девятнадцать минут, а я понятия не имею, о чем она хочет поговорить.
«Черт! – восклицаю я, тряся Пэйдж за плечо. – Дорогая, ты можешь отвезти детей в школу сегодня? Произошло нечто действительно ужасное, мне нужно встретиться со Стивом и руководителем внутреннего аудита. Мне нужно сделать несколько звонков и прямо сейчас ехать в офис».
Она отвечает раздраженно: «Последние два года ты отвозишь детей в школу по четвергам! Мне сегодня тоже рано убегать по делам!»
«Мне очень жаль, дорогая. Это действительно важно. Генеральный директор компании попросил меня решить этот вопрос. Стив Мастерс. Ты знаешь, парень из телевизора, который всегда произносит длинные речи на вечеринках компании? Я не могу опять облажаться после вчерашнего. А еще и эти газетные заголовки…»
Не сказа ни слова, она спускается по лестнице.
Когда я, в конце концов, нахожу переговорную для восьмичасовой встречи, я сразу же замечаю, как там тихо, не считая небольших коротких бесед, которые завязываются, когда кто-то входит в комнату.
Нэнси сидит во главе стола, рядом с ней четыре человека. Совсем рядом с ней Джон, как всегда в своем черном костюме-тройке. Как и обычно, я удивляюсь тому, насколько он молод. Ему что-то около тридцати с лишним, черные кудрявые волосы.
Джон смотрит вперед уставшими глазами и, как и многие выпускники колледжей, устроившиеся на офисную работу, постоянно набирает вес те три года, что работает в Parts Unlimited.
Джон на самом деле больше напоминает мне Брента, чем кого бы то ни было другого. Однако в отличие от Брента, который обычно носит футболку с логотипом Linux, Джон всегда одет в отглаженную рубашку, которая слегка ему великовата.
Вэс заметно хуже одет по сравнению со всеми остальными в комнате, но ему, очевидно, наплевать на это. Последний человек в кабинете – незнакомый мне молодой мужчина, скорее всего, IT-аудитор.
Нэнси начинает: «Мы только что закончили внутренний аудит Q3, который является подготовкой к предстоящему внешнему аудиту на соответствие SOX-404. Мы находимся в опасной ситуации. Тим, наш IT-аудитор, обнаружил поразительное количество проблем с IT-контролем. Хуже того, некоторые обнаруженные ошибки мы заметили еще три года назад – и за это время никто ничего не исправил. Их оставили нерешенными, и эти находки могут заставить нас прийти к заключению, что компания больше не контролирует точность своих финансовых операций. Это может привести к неблагоприятному выводу внешних аудиторов.
Хотя это, конечно, только предварительные выводы, все же в связи с серьезностью ситуации я уже устно проинформировала комитет».
Я чувствую, что бледнею. Хотя я знаю не все профессиональные словечки аудиторов, я понимаю достаточно – это может совсем испортить день Дику и, более того, означает потенциально гораздо худшие первые полосы для нас.
Удовлетворенная тем, что я понимаю всю опасность положения, Нэнси кивает. «Тим, пожалуйста, пройдись по своим заключениям».
Он достает огромную стопку скрепленных бумаг и раздает по такой же всем присутствующим. «Мы только что закончили аудит общего контроля IT в Parts Unlimited относительно всех критических финансовых систем. Потребовалась работа команды из четырех человек, чтобы собрать этот полный отчет».
Вот дерьмо. Я беру в руки двухдюймовую пачку бумаг. Где они нашли такой большой степлер?
Это распечатанная экселевская таблица с двадцатью столбиками на странице, все напечатано крошечным 8 кеглем. Последняя страница – 189. «Здесь же, должно быть, тысячи проблем!» – говорю я, не веря глазам.
«К сожалению, да, – отвечает он, не в силах полностью скрыть удовлетворения. – Мы обнаружили 952 неточности в системах общего контроля, из которых шестнадцать – это значительные ошибки, а две – потенциальные существенные проблемы. Очевидно, мы очень встревожены. Учитывая, как скоро начнется внешний аудит, мы бы хотели как можно скорее ознакомиться с вашим планом по устранению всех ошибок».
Вэс сгорбился за столом, одна рука на лбу, другая листает страницу за страницей. «Что это за дерьмо?» Он достает одну страницу. «Проблема 127. Небезопасные настройки MAX_SYN_COOKIE в операционной системе». Это шутка? Если вы не в курсе, у нас есть настоящие дела, которыми нужно заниматься. Уже простите, если это как-то нарушает ваш служебный рэкет, которым вы здесь занимаетесь полный рабочий день».
Вэс всегда говорит то, что думают и все остальные, но в отличие от него все достаточно умны, чтобы молчать.
Нэнси мрачно отвечает: «К сожалению, на данный момент фаза контроля и тестирования уже позади. Что нам сейчас от вас требуется, так это «объяснительное письмо руководства». Вы должны изучить все обнаруженное, подтвердить эти проблемы и затем создать план исправления ошибок. Мы рассмотрим его и затем предоставим на суд комитета по аудиту и директорам.
Обычно у компании есть месяцы на то, чтобы подготовить это ответное письмо и реализовать план восстановления, – продолжает она, внезапно выглядя виноватой. – К сожалению, в соответствии с нынешним календарем аудита у вас есть лишь три недели до прибытия внешних аудиторов. Это очень печально. Мы постараемся дать IT-отделу больше времени в следующем цикле аудита. Но сейчас, нам требуется ваш ответ к… – она смотрит на календарь. – Через понедельник, самое позднее. Думаете, вы справитесь?»
О, черт.
Это всего лишь шесть рабочих дней. Нам понадобится половина этого времени просто на чтение документа.
Наши аудиторы, которых долгое время я считал силой справедливости и объективности, тоже хотят мне подгадить?
Я снова беру в руки огромную стопку бумаг и просматриваю случайные страницы. Там много запросов вроде тех, что прочитал Вэс, но есть и такие, которые указывают на неверные настройки безопасности, существование нереальных аккаунтов, проблемы с контролем изменений и проблемы с распределением обязанностей.
Джон захлопывает свою папку и говорит официальным тоном: «Билл, я обсуждал многие из этих проблем с Вэсом и твоим предшественником. Они убедили директора по информационным технологиям подписать отказ, подтверждающий, что он понимает риски, и больше ничего не было сделано. Поэтому сейчас многое в этом отчете повторяется с прошлых лет, и не думаю, что в этот раз удастся также выкрутиться из ситуации».
Он оборачивается к Нэнси. «При прошлом режиме управления контроль в IT не был в приоритете, но так как теперь мы видим, к чему это может привести, я уверен, Билл будет более предусмотрителен».
Вэс смотрит на Джона с презрением. Я не могу поверить, что Джон рисуется перед аудиторами. В такие моменты волей-неволей начинаешь задаваться вопросом: а на чьей он стороне?
Не обращая внимания на Вэса и на меня, Джон говорит Нэнси: «Мой отдел занимался восстановлением некоторых других контрольных систем, которым тоже, на мой взгляд, нужно отдать должное. Прежде всего мы завершили токенизацию персональных данных в наших критических финансовых системах, так что, по крайней мере, хоть с этим мы разобрались. Эта проблема теперь закрыта».
Нэнси сухо говорит: «Интересно. Хранение персональных данных не попадает в поле зрения аудита на соответствие SOX-404, так что, с этой точки зрения, сфокусироваться на общем контроле в IT было бы лучшим способом использования времени».
Подождите-ка. Срочная токенизация, выполненная Джоном, была проделана впустую?
Если это правда, то нам с Джоном будет о чем побеседовать. Позже.
Я медленно говорю: «Нэнси, если честно, я понятия не имею, что мы сможем сделать для тебя к пятнице. Мы просто погребены под восстановительными работами и пытаемся еще поддерживать запуск «Феникса». Какие из обнаруженных проблем наиболее важны?»
Нэнси кивает Тиму, который говорит: «Конечно. Первое – это потенциальные существенные недостатки, они отражены на странице семь. Вот этот пункт указывает на неавторизованные и нетестировавшиеся изменения в приложения, которые поддерживают финансовую отчетность. Это могло привести к неопределяемой существенной ошибке, вплоть до мошенничества и т. п. У руководства нет способов контроля, которые могли бы предотвратить или защитить систему от подобных изменений.
Более того, ваша группа вообще не проводит встречи относительно изменений, хотя предполагается, что они должны проходить еженедельно, согласно вашей же политике».
Я стараюсь своим видом не выдать, что на последнее собрание CAB вчера не пришел никто, а во время инцидента с системой расчет зарплаты мы настолько не подозревали об изменениях, которые проводил Джон, что закончилось все тем, что обвалился SAN. Если мы были слепы относительно этих изменений, я искренне сомневаюсь, что мы бы заметили, если бы кто-нибудь украл, допустим, 100 миллионов долларов при помощи специальной программы.
«Правда? Это невероятно. Я обязательно разберусь», – говорю я, надеясь, что в моем голосе звучит достаточно удивления и слышно, что это поражает меня до глубины души. Я киваю, Тим продолжает:
«Затем, мы нашли несколько инстанций, где разработчики имеют административный доступ к производственным приложениям и базам данных. Это существенно усугубляет риск мошенничества».
Я смотрю на Джона: «Серьезно? Ты не говорил. Разработчики вносят изменения в приложения, не получая специального разрешения на изменения? Это определенно звучит как риск системы безопасности. Что бы случилось, если бы кто-нибудь вынудил разработчика, ну, скажем, Макса, сделать что-то без авторизации? Мы должны с этим что-то делать, да, Джон?»
Джон становится ярко-красного цвета, но вежливо отвечает: «Конечно. Я согласен и буду счастлив помочь».
Тим говорит: «Хорошо. Давайте перейдем к шестнадцати значительным ошибкам».
Спустя полчаса Тим все еще объясняет нам. Я тупо уставился в огромную стопку найденных ошибок. Большая часть этих отчетов – вроде тех огромных, бесполезных документов, которые мы получаем от отдела по информационной безопасности, и это еще одна причина, почему у Джона плохая репутация.
Это бесконечное колесо боли: служба информационной безопасности заполняет ящики входящих сообщений бесконечными списками критически необходимой работы по защите информации, квартал за кварталом.
Когда Тим наконец-то заканчивает, Джон выступает с инициативой: «Мы должны подлатать эту уязвимую систему. У моей команды полно опыта в такого рода делах, если вдруг вам понадобится помощь. Эти ошибки, обнаруженные аудитом, – это великолепная возможность закрыть некоторые огромные дыры в системе безопасности».
«Слушайте, вы оба понятия не имеете, о чем просите, – говорит Вэс Джону и Тиму, очевидно раздраженный. – Некоторым из наших серверов больше двадцати лет. Половина компании вылетит в трубу, если они выйдут из строя, а их производитель отошел от дел больше десяти лет назад! Это вещи настолько хрупкие, что если вы просто посмотрите на них не в то время дня, они сломаются и понадобится самая сильная магия вуду, чтобы перезапустить их. Они ни за что не справятся с теми изменениями, которые вы предлагаете вносить!»
Он наклоняется над столом, тыча пальцем прямо Джону в лицо. «Ты хочешь исправить все сейчас самостоятельно, ладно. Но я хочу получить от тебя расписку, что если после того, как ты нажмешь кнопку и половина компании полетит к чертям, то ты лично проползешь по всем менеджерам на производстве и объяснишь им, почему они не получили свои производственные планы. Договорились?»
Я в изумлении смотрю на то, как Джон наклоняется к Вэсу и со злостью говорит: «Ах, вот как? А как насчет того, что мы будем на всех первых полосах, потому что потеряли персональные данные, которые обязаны защищать? Ты лично будешь извиняться перед тысячами или миллионами семей, чьи данные были проданы русской мафии?»
Я говорю: «Так, все успокойтесь. Мы все хотим делать то, что хорошо для компании. Фишка в том, чтобы выяснить, что у нас есть время сделать и какие системы действительно можно подлатать».
Я смотрю на стопку бумаг. Вэс, Патти и я можем найти достаточно людей, чтобы разобраться с каждой проблемой, но кто будет выполнять другую, настоящую работу? Мы уже горим по срокам с «Фениксом», и я боюсь, что этот огромный проект будет той соломинкой, которая сломает спину верблюду.
Я говорю Нэнси: «Я соберу свою команду прямо сейчас, и мы продумаем план. Я не могу обещать, что мы подготовим ответное письмо по всем пунктам, но я даю слово, что мы сделаем все, что можем. Этого будет достаточно?»
«Вполне, – говорит Нэнси дружелюбно. – Пройтись по обнаруженным ошибкам и определиться со следующими шагами – это и были главные цели этой встречи».
Встреча заканчивается, я прошу Вэса остаться.
Заметив это, Джон задерживается тоже. «Это катастрофа. Все мои квартальные цели и бонусы завязаны на том, чтобы мы без проблем прошли SOX-404 и PCI-аудиты. Я провалюсь, потому что вы, ребята, не можете взять себя в руки!»
«Давай к нам», – говорю я.
Чтобы избавиться от него, я говорю: «Сара и Стив решили сдвинуть дату запуска «Феникса» на следующую пятницу. Они хотят просмотреть все отчеты по безопасности. Возможно, тебе стоит поговорить с Крисом и Сарой прямо сейчас».
Как я и ожидал, Джон проклинает все на свете и убегает, хлопая за собой дверью.
Измученный, я откидываюсь на стуле и говорю Вэсу: «Это просто не наша неделя».
Вэс весело смеется: «Я говорил тебе – у меня мозг скоро взорвется от того, что здесь творится».
Я указываю на отчеты аудиторов. «Предполагается, что мы сейчас подготавливаем ключевые ресурсы для «Феникса», но это все меняет. У нас нет такого количества людей, которые могут просто сесть и заняться всем этим, да?»
Вэс качает головой, его лицо непривычно напряжено.
Он еще раз переворачивает стопку бумаг. «Нам определенно понадобятся ведущие специалисты для этого. Но как ты уже и сказал, они все занимаются «Фениксом». Должны ли мы отвлекать их от проекта?
Кроме того, думаю, в числе этих необходимых нам специалистов находится Брент».
«О, да ладно, – ругаюсь я. – Брент. Брент, Брент, Брент! Можем мы хоть что-нибудь сделать без него? Посмотри на нас! Мы пытаемся обсудить наши обязательства и ресурсы, которыми мы располагаем, а все, к чему сводится разговор, – это один парень! Мне плевать, насколько он талантлив. Если ты хочешь сказать, что твоя команда не может без него ничего сделать, у нас большие проблемы».
Вэс хмыкает, слегка смущенный. «Он, безусловно, один из наших лучших людей. Он действительно умен и знает практически все, что у нас здесь творится. Он один из немногих людей здесь, которые действительно понимают, как сообщаются между собой все приложения на общем уровне. Скорее всего, этот парень знает о том, как работает эта компания, больше, чем я».
«Ты старший менеджер. Это для тебя также неприемлемо, как и для меня, – говорю я жестко. – Сколько Брентов тебе нужно? Один, десять или сотня? Мне понадобится обращаться к Стиву, чтобы расставить приоритеты в задачах. Что мне нужно от тебя – так это понять, какие нам нужны ресурсы. Если я будут просить Стива о людях, не хочу, чтобы позже мне пришлось умолять его еще раз».
Он закатывает глаза. «Слушай, я тебе уже сейчас могу сказать, чем все закончится. Мы пойдем к руководству и расскажем о своей ситуации. Они не просто откажут нам во всем, что мы просим, они еще и урежут наш бюджет на пять процентов. Именно так они поступали последние пять лет. Тем временем все будут хотеть получать все и сразу, продолжая добавлять в наш список дел новые пункты. – Раздраженный, он продолжает: – И чтобы ты знал, я пытался нанять больше Брентов. Но так как мне всегда не хватало, я сократил количество штатных позиций, лишь бы нанять больше старших инженеров того же уровня и с тем же опытом, что и Брент. И знаешь, что случилось?»
Я слегка поднимаю брови.
Вэс говорит: «Половина уволилась через год, а я и ни на йоту не увеличил продуктивность за счет тех, кто остался. Хотя у меня нет данных, чтобы доказать это, мне кажется, что Брент сейчас даже больше загружен, чем раньше. Он жалуется, что ему приходится тратить свое время, помогая новым ребятам, и у него все меньше времени остается на решение серьезных проблем. И он по-прежнему в центре всех событий».
Я отвечаю: «Ты сказал, что все продолжают вписывать свои задачи в наш список дел. Как выглядит этот список? Где я могу получить копию? У кого он?»
Вэс медленно отвечает: «Так, ну есть бизнес-проекты и еще несколько проектов по модернизации именно IT-систем. Но большая часть обязательств никуда не занесена».
«Как много бизнес-проектов? Как много инфраструктурных проектов?» – спрашиваю я. Вэс качает головой: «Я с ходу не могу сказать. Я могу получить список бизнес-проектов от Кирстен, но я не уверен, что хоть кто-нибудь знает ответ на твой второй вопрос. Эти проекты не проходят через офис менеджеров проектов «Феникса».
Я чувствую, как у меня что-то сжимается внутри. Как мы можем управлять рабочим процессом, если мы не знаем ни требований, ни приоритетов, ни статуса тех проектов, которые уже в работе, а также того, кто из сотрудников сейчас свободен, а кто занят? Я начинаю журить себя за то, что не задал себе эти вопросы в первый же день.
В конце концов, я хотя бы размышляю как руководитель.
Я звоню Патти. «По нам с Вэсом только что проехался аудит, и им нужен ответ от нас через неделю. Мне нужна твоя помощь, чтобы выяснить, кому мы и что должны, чтобы я мог провести со Стивом осмысленную беседу о недостатке персонала. Ты можешь говорить?»
Она отвечает: «Я уже почти у вас. Захожу».
После того как Вэс кратко пересказывает Патти всю историю с аудитом и указывает на стопку бумаг на столе, она присвистывает.
«Ты знаешь, мне очень жаль, что тебя не было на этой встрече с аудиторами, – говорю я. – Большая часть проблем связана с отсутствием функционирующего процесса контроля изменений. Думаю, ты стала бы их лучшим другом».
«У аудиторов есть друзья?» – смеется она.
«Мне нужно, чтобы ты помогла Вэсу оценить объемы работы по исправлению найденных аудитом ошибок к понедельнику, – говорю я. – Но сейчас давайте обсудим еще более серьезную проблему. Я пытаюсь получить список всех наших обязательств перед компанией. Насколько это длинный список и как он формируется?»
Выслушав, что мне сказал Вэс, Патти отвечает: «Вэс прав. Кирстен заведует официальным списком бизнес-проектов. Также у нас есть собственные проекты, связанные с IT-сопровождением, которые обычно находятся под руководством разных менеджеров, распределяющих бюджет – нет какого-то централизованного списка этих проектов. – Патти продолжает: – Также к нам поступают звонки из службы поддержки – как просьбы о чем-то новом, так и просьбы починить что-либо. Но этот список тоже неполон, потому что большая часть бизнес-работников напрямую обращается к тому сотруднику IT-отдела, который им больше нравится. Вся эта работа, соответственно, не учитывается».
Я медленно спрашиваю: «Итак, если я правильно понял, мы понятия не имеем, каков объем наших обязательств? Серьезно?»
Вэс говорит, оправдываясь: «До сих пор никто и не спрашивал. Мы обычно нанимали умных людей и поручали им определенную зону ответственности. Никогда не приходилось руководить процессом на каком-то другом уровне».
«Что ж, нужно начинать. Мы не можем давать обещания другим людям, когда не знаем, чего уже наобещали! – говорю я. – По крайней мере, посчитайте объем работы по исправлению аудиторских вопросов. Затем, по каждому из наших сотрудников, – какие проекты на них уже висят и как они будут с ними справляться. – Подумав минуту, я добавляю: – Проведите беседу с каждым человеком, который работает с «Фениксом». Уверен, наш отдел перегружен, и я хочу знать, насколько сильно. Я хочу заранее сказать другим сотрудникам компании, какие из их проектов горят по срокам, и мне не хотелось бы, чтобы их удивил тот факт, что мы не можем выполнить свои обязательства».
Вэс и Патти выглядят удивленными. Вэс заговаривает первым: «Но… но ведь нам придется поговорить буквально с каждым! Патти может быть и нравится издеваться над людьми и теми вещами, которыми они занимаются, но мы не можем отнимать время у наших лучших людей. У них есть настоящие дела!»
«Да, я знаю, что у всех есть реальная работа, – говорю я жестко. – Но мне нужно знать, каков объем выполняемой ими работы и как много займет у них завершение каждого проекта! – Поразмыслив о том, как все может повернуться, я добавляю: – Скажите людям, что вы делаете это, чтобы мы могли запросить еще ресурсы. Не хочу, чтобы хоть кто-нибудь думал, что мы собираемся отдать что-то на аутсорс или уволить, ладно?»
Патти кивает. «Мы должны были сделать это уже давно. Мы все время меняем приоритеты, но никогда по-настоящему не понимаем, за счет какого из проектов мы это делаем. Так происходит до тех пор, пока кто-то не наорет на нас, потому что мы задерживаем все сроки по какому-то затерявшемуся вопросу».
Она печатает на своем ноутбуке. «Ты хочешь получить список наших проектов, возложенных на ключевых сотрудников, с описанием того, чем они занимаются прямо сейчас и как много времени это еще займет. Мы начнем со всех проектов, связанных с «Фениксом» и аудитом, но в итоге разберемся со всеми проектами отдела IT-сопровождения. Я все правильно поняла?»
Я улыбаюсь, искренне радуясь тому, что Патти все так удачно сформулировала. Я знаю, что она все сделает правильно. «Именно. Бонусные очки, если вы с Вэсом сможете определить, какие сотрудники наиболее загружены и как много новых людей нам нужно. Это будет основой для моего обращения к Стиву по поводу персонала».
Патти говорит Вэсу: «Это должно быть несложно. Мы можем провести пятнадцатиминутные интервью, собрать данные от наших сервисных служб и системы контроля, взять у Кирстен список проектов…»
К моему удивлению, Вэс соглашается, добавляя: «Также мы можем глянуть в наших бюджетных программах, как мы записывали запросы на персонал и оборудование».
Я встаю. «Это прекрасно, друзья. Назначьте встречу, на которой мы обсудим все, что вы обнаружите, но не позже пятницы. В понедельник я хочу встретиться со Стивом, уже вооруженный реальными данными».
Они показывают мне большие пальцы. Наконец-то мы сдвинулись с места.
Глава 6
Бесконечные изменения
5 сентября, пятница
Идет одна из бесконечных встреч по «Фениксу». Я понимаю, что разработчики отстают даже больше, чем мы боялись. Как Вэс и предсказывал, все больше и больше работы откладывается непосредственно до релиза программы, включая большую часть тестирования.
Это значит, что именно мы будем теми, кто обнаружит ошибки, которые могут взорвать компанию, а не отдел контроля качества. Великолепно.
Во время недолгого затишья в дискуссии я смотрю на свой телефон и вижу письмо от Патти. Она хочет встретиться и поговорить насчет персонала, обещая устроить мне удивительный сюрприз.
Я открываю прикрепленный документ и вижу вдохновляющее количество деталей, но на моем крошечном экране невозможно ничего разобрать. Я отвечаю Патти, что уже выдвигаюсь и прошу ее пригласить Вэса. Когда я прихожу, то с удивлением вижу, как Вэс устанавливает проектор, на котором транслируется список, который прислала Патти. Я очень рад, что мы наконец-то встретились, чтобы проанализировать ситуацию вместо того, чтобы лишь реагировать на внезапные сбои.
Я сажусь на стул. «Итак, что у вас есть?»
Вэс начинает. «Патти проделала отличную работу, собирая это все в один документ. Что мы обнаружили – ну, это интересно».
Патти объясняет: «Мы провели интервью, собрали данные и провели анализ. Сейчас это цифры только относительно наших ключевых ресурсов. И уже здесь наблюдаются определенные проблемы».
Она показывает на один из рядов в документе. «Во-первых, у нас очень много проектов. Кирстен сказала, что она одна ведет около тридцати пяти крупных бизнес-проектов, к каждому из которых мы причастны. Внутренних проектов по IT-сопровождению мы уже насчитали около семидесяти, и это число растет с каждым новым опрошенным сотрудником».
«Подождите, – говорю я, искренне пораженный. – У нас 150 сотрудников, правильно? Если вы уже насчитали 105 проектов, это по 1,5 человека на проект. Это не слишком много?»
Вэс отвечает: «Конечно, много. И мы знаем, что это число будет только расти. Так что в итоге получится по человеку на проект или меньше. Это безумие».
Я спрашиваю: «Насколько масштабны эти внутренние проекты?»
Вэс прокручивает табличку, показывая список проектов, которые они обнаружили, рядом с описанием проекта прописано количество требующихся на них человеко-часов. «Объединить и обновить почтовые серверы», «Обновить тридцать пять инстанций баз данных Oracle», «Установить поддерживаемые серверы баз данных Lemming», «Виртуализировать и переместить первостепенные бизнес-приложения» и т. д. Я не могу удержать стон. Конечно, некоторые проекты довольно небольшие, все же большая часть кажется просто огромными задачами, на реализацию которых требуются не человеко-часы, а по крайней мере три человеко-года или больше.
Увидев мое выражение лица, Патти говорит: «У меня была такая же реакция. Мы отвечаем за огромное количество проектов. Давай теперь посмотрим, что мы можем. Это немного сложнее, так как мы не можем просто назначать случайных людей на случайные проекты, – продолжает она. – Когда мы посмотрели, кто за какой проект отвечает и каковы другие их обязанности и возможности, вот что мы обнаружили».
Когда Вэс переключает на другую табличку, мое сердце останавливается.
«Ужас, а? – говорит Вэс. – Большая часть наших людей занимается «Фениксом». И посмотри на следующую строчку: «Исправление найденных аудиторами ошибок» – следующий большой проект. И даже если мы занимались бы только им, на это ушел бы целый год! И это включая Брента, кстати». Не веря своим глазам, я говорю: «Ты шутишь. Если мы отложим все проекты, кроме аудиторских замечаний, это потребует всех наших ресурсов на целый год?»
«Именно, – говорит Патти, кивая. – Трудно в это поверить, но теперь мы видим, как много работы провиснет из-за проблем с аудитом».
Я смотрю на табличку, у меня нет слов.
Если бы кто-нибудь показал мне эти цифры во время моего первого разговора со Стивом, я бы убежал из его кабинета, крича как маленькая девочка. А ведь еще не поздно, думаю я, представляя себе эту картину.
С напускным спокойствием я говорю: «Ладно, предупрежден – значит вооружен. Продолжайте».
Вэс снова смотрит на таблицу. «Третья большая статья занятости – это неожиданные ЧП и сбои. В данный момент именно они занимают около семидесяти пяти процентов времени нашего персонала. И так как это часто случается с критическими бизнес-системами, такие инциденты всегда в приоритете – включая «Феникс» и исправление найденных аудиторами несоответствий.
Кстати говоря, ты знал, что пока мы вчера разговаривали с Брентом о его проектах, наше интервью прерывалось дважды, потому что ему приходилось помогать налаживать системы после сбоев? Получается, что мы оторвали его от работы над «Фениксом», чтобы от нас его оторвали для восстановления систем!» – говорит он, смеясь. Я тоже начинаю смеяться, но затем прерываюсь. «Подожди. Какие сбои? Почему я ничего не знаю? Компания не может так работать!»
«Ну, это была очередная проблема с SAN, но не критическая, – отвечает Вэс. – Месяц назад процессы функционировали очень медленно, SAN работал без резервов. Когда очередной драйвер обвалился, следом за ним обрушилась вся система. Брент должен был помочь восстановить некоторые из баз данных, когда починили SAN».
Я не могу сдержаться и кричу на него: «Черт побери, Вэс! Этого же можно было избежать! Сделай так, чтобы один из твоих младших сотрудников каждый день мониторил сбои драйверов. Пусть он сидит и считает мигающие огоньки, если понадобится. Это называется превентивные меры! Брент нужен нам для «Феникса», а не для собачьего дерьма вроде этого!»
Защищаясь, Вэс говорит: «Эй, это все-таки немного сложнее. Мы заказали драйвера на замену, но эти заявки не утверждают неделями. Кто-то из производителей должен был дать нам их в кредит. Это не наша вина».
Я теряю терпение. «Вэс, послушай меня. МНЕ ПЛЕВАТЬ! Мне плевать на заявки. Мне плевать, насколько милы твои производители. Мне нужно, чтобы ты делал работу. Убедись, что этого не повторится! – Я делаю глубокий вдох. Я понимаю, что меня разочаровал не сбой драйверов, а то, что мы в принципе не можем сконцентрироваться на наиболее важных для компании вещах. – Ладно, давай сейчас не будем об этом, – говорю я, снова смотря на Вэса. – Хотя я серьезно говорю – кто-то должен постоянно мониторить состояние SAN. И назначь встречу на следующую неделю для тебя, меня и Патти, попробуем добраться до корня всех этих сбоев. Сейчас мы должны понять, как нам справиться с огромным количеством срочной работы. Если мы не сможем выполнить все, что требуется для «Феникса», это подвергнет опасности всю компанию».
«Да, я понял. Мы все наладим до запуска «Феникса», – говорит Вэс, кивая. – И я займусь сбоями SAN завтра днем».
«Ладно, теперь давайте к нашему документу», – говорю я.
Патти хмуро смотрит на таблицу: «Ты прав. Одним из лейтмотивов всех наших интервью было то, что все погибают под количеством работы по своим проектам. Даже когда у них появляется время, они с трудом могут расставить приоритеты по различным задачам. Сотрудники из бизнес-отдела постоянно просят наших ребят что-то сделать для них. Особенно из отдела маркетинга».
«Сара?» – спрашиваю я.
«Конечно, но не только она, – отвечает Патти. – На самом деле практически каждый руководитель в этой компании свободно обращается прямо к любимому сотруднику IT и либо просит его оказать услугу, либо заставляет».
«Как мы можем переменить такое положение дел? – спрашиваю я. – О чем мне нужно просить Стива?»
Вэс прокручивает табличку вниз. «Исходя из приблизительных цифр, нам нужно нанять семерых новых сотрудников: троих администраторов баз данных, двух серверных инженеров, одного сетевого инженера и одного инженера виртуализации. Конечно же, ты знаешь, потребуется время, чтобы найти и нанять этих людей, а потом еще полгода или год, чтобы они стали полноценно и продуктивно работать».
Конечно же, я знаю, что новичкам нужно время, чтобы начать вносить реальный вклад в нашу работу. Но услышать мнение Вэса о том, насколько не скоро они к этому придут, было тяжело. Даже если Стив это одобрит, помощи ждать еще долго.
Позже в тот же день я иду на второе заседание CAB, весьма обнадеженный. Если у нас получится запустить наш старый процесс контроля изменений, мы сможем разом решить одну из наиболее значительных проблем, обнаруженных аудиторами, и одержать некоторые операционные победы тоже. Помимо этого я очень рад тому, как отлично сработались Патти и Вэс. Подходя к переговорной, я слышу громкие голоса.
«…и в итоге Патти добилась того, что этого инженера уволили. Он был одним из наших лучших людей! Это не тебе было решать!»
Ошибки быть не может. Это орет Вэс. В ответ верещит Патти: «Что? Ты сам подписал тот приказ! С чего это вдруг это моя вина?»
Я знал, что это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Потом я слышу, как Джон говорит: «Это было правильное решение. Мы сейчас уже входим в третий год повторяющихся ошибок в области контроля изменений. Это уже известно аудиторскому комитету. В следующий раз они не просто уволят инженера, если вы понимаете, о чем я».
Подождите-ка. Кто пригласил Джона?
Прежде чем он еще больше усугубит ситуацию, я быстро открываю дверь и радостно говорю: «Всем привет! Все готовы обсудить некоторые изменения?»
Четырнадцать людей оборачиваются и смотрят на меня. Большая часть технических руководителей из разных групп сидит за столом. Вэс стоит за своим стулом пыхтя, а Патти стоит на другом конце комнаты, руки скрещены на груди.
Джон сидит в конце комнаты, костюм-тройка нараспашку, нежеланный гость.
Двумя руками я достаю свой допотопный компьютер. Он со стуком опускается на стол и из него выпадает батарейка – отклеился скотч, и затем я слышу скрежещущий звук – закрутился дисковод.
Разъяренное выражение лица Вэса моментально исчезает. «Вау, босс, классный комп. Что это, Kaypro II? Я таких уже лет тридцать не видел. Дай знать, если тебе понадобится дискета, чтобы записать какие-нибудь данные – одна вроде завалялась у меня на чердаке».
Два инженера прыскают со смеху. Я коротко улыбаюсь Вэсу, благодарный за такую попытку разрядить атмосферу.
По-прежнему стоя, я говорю, обращаясь ко всем сразу: «Давайте я объясню, зачем я вас всех здесь собрал. Учитывая сверхсрочность проектов по «Фениксу», вы можете быть уверены – я бы не стал вас отрывать, если бы это было неважно, – я продолжаю: – Во-первых, события, которые привели к сбою работы SAN и обвалу системы расчета зарплаты во вторник, не должны повториться. То, что началось как среднего размера сбой, превратилось в огромный ужасный инцидент, затронувший всю работу SAN. Почему? Потому что мы не говорим друг другу о тех изменениях, которые собираемся провести. Это неприемлемо.
Во-вторых, Джон прав. Мы провели вчерашнее утро с аудиторами, обсуждая ряд обнаруженных ими ошибок, – продолжаю я. – Дик Лондри уже сходит с ума, потому что это может затронуть наши квартальные финансовые отчеты. Мы должны вплотную заняться контролем изменений, и как менеджеры и технические руководители мы должны выяснить, какой процесс может помочь нам в этом и позволит избежать как масштабных сбоев, так и исправить найденные аудиторами недочеты, при этом позволяя продолжать работу. Никто не уйдет из этой комнаты, пока мы не разработаем план действий. Все понятно?»
Удостоверившись, что все внимательно слушают, я открываю дискуссию. «Итак, что позволит нам решить эти проблемы?»
Один из сидящих говорит: «Давайте я начну. Этот инструмент управления изменениями ужасен – им невозможно пользоваться. Там миллион обязательных для заполнения полей и тем не менее практически никогда не было возможности вписать, что же мне собственно нужно сделать – просто потому что в поле «Изменяемое приложение» не было того приложения, с которым я хочу поработать. Поэтому я просто перестал делать запросы».
Другой руководитель вступает: «Он не шутит. Чтобы следовать правилам Патти, я должен был вручную вбивать сотни имен серверов в одно текстовое окошко. В большей части случаев там просто не хватало места! Сотни названий серверов должны влезть в текстовое окошко на 64 символа? Какой идиот разработал эту форму?»
И снова недобрый смех.
Патти уже пунцового цвета. Она кричит: «Нам приходилось использовать такие ограниченные окошки, чтобы добиться равнозначности данных! И я бы хотела поддерживать список приложений обновленным, но у меня нет возможностей. Думаете, все самостоятельно обновляется?»
«Патти, суть не в конкретном инструменте. Это просто дурацкий процесс, – говорит Вэс. – Когда мои ребята делали запросы на разрешение на изменение, им приходилось ждать вечность, чтобы его получить, а затем еще поставить в расписание. Бизнес-отдел постоянно сидит у нас на шее. Мы не можем ждать, пока ты охаешь и ахаешь, жалуясь, что мы неправильно заполнили форму».
Патти срывается: «Это просто чушь, и ты это знаешь. Твои люди постоянно нарушают правила. Например, они всегда помечали свои запросы как «срочные» или «очень срочные». Это поле только для того, что действительно срочно!»
Вэс резко отвечает: «Нам приходилось так делать, потому что только так мы могли добиться, чтобы твоя команда вообще рассмотрела их! Кто будет ждать три недели?»
Другой руководитель предлагает: «Может быть, сделать еще одно поле – «суперсрочно»?»
Я жду, пока смех утихнет. Такими темпами мы никуда не сдвинемся. Пораздумав, я, в конце концов, говорю: «Давайте сделаем десятиминутный перерыв».
После того как встреча возобновляется, я говорю: «Мы не закончим, пока не составим список авторизованных и включенных в расписание изменений, которые планируются на следующие тридцать дней.
Как вы можете увидеть, моя помощница принесла сюда стопку каталожных карточек. Я хочу, чтобы каждая группа внесла на нее все планируемые изменения, по одному на карточку. Там должна быть следующая информация: кто планирует, система, которая будет затронута и описание в одно предложение.
На доске я нарисую календарь, в который мы позже внесем одобренные изменения, – продолжаю я. – Таковы правила. Коротко и ясно».
Вэс берет стопку карточек, глядя на них с сомнением. «Серьезно? Бумажные карточки, в наши дни? Может мы используем твой компьютер? Хотя он, наверное, прародитель бумаги?»
Все смеются, но не Патти. Она злится, очевидно, недовольная тем, как все проходит.
«Это не похоже ни на один процесс управления изменениями, что я видел, – говорит Джон. – Но я запишу свои изменения на доске, вроде обновлений файерволов и мониторинга изменений, которые запланированы на следующую пару дней».
К моему удивлению, готовность Джона поучаствовать в этом вдохновляет всех остальных, и они начинают записать свои изменения на карточках.
В конце концов, и Вэс говорит: «Ладно, давайте попробуем. Все лучше, чем пользоваться старой программой».
Один из руководителей протягивает стопку карточек. «Я закончил с изменениями в базах данных, которые мы планируем осуществить».
После того как я одобрительно ему киваю, он быстро читает текст на одной из карточек: «Запустить рекомендованный производителем скрипт на сервере Octave XZ577, чтобы зафиксировать проблемы с производительностью систем платежей в розничных магазинах. Это затронет базы данных заказов и связанные с ними приложения. Мы бы хотели провести их в следующую пятницу в 20:30».
Я киваю, довольный ясностью предлагаемого изменения. Но Вэс говорит: «Это не изменение! Это просто запуск скрипта баз данных. Если бы ты его менял, то было бы о чем говорить. Следующий».
Но менеджер быстро отвечает: «Нет, это определенно изменение. Оно временно заденет некоторые настройки баз данных, и мы не знаем, на какую продукцию это может повлиять. На мой взгляд, это так же опасно, как изменение конфигурации баз данных».
Это изменение или нет? Я согласен с обеими сторонами.
После тридцати минут споров все еще неясно, как мы определяем «изменение».
Перезапуск сервера – это изменение? Да, потому что мы не хотим, чтобы все по своей воле перезапускали серверы, особенно если он сейчас включен в критические процессы. А как вообще насчет выключения сервера? Да, по той же причине. А как насчет включения? Нет, как нам показалось.
Спустя полчаса мы наконец-то можем записать на доске: «Изменение – это любая активность, которая физически, логически или виртуально затрагивает приложения, базы данных, операционные системы, сети или оборудование и которая может повлиять на текущие процессы».
Я смотрю на часы и с удивлением обнаруживаю, что мы пробыли в комнате больше девяноста минут и до сих пор не утвердили ни одного изменения. Я заставляю всех соображать быстрее, но по окончании двухчасовой встречи мы записали на доске только пять изменений.
К моему изумлению, никто, кроме меня, больше не выглядит разочарованным. Все вовлечены в дискуссию, даже Патти, – бурно обсуждают риски, связанные с предлагаемыми изменениями. По поводу одного даже выяснилось, что это изменение вовсе не обязательно.
Воодушевленный, я говорю: «Давайте отложим это до понедельника. Отдайте все свои карточки Патти как можно скорее. Патти, как нам лучше всего обработать карточки?»
Она отвечает: «Завтра я поставлю специальную корзину. Пока же просто сложите их на стол».
Когда мы заканчиваем, некоторые подходят ко мне, чтобы сказать: «Отличное собрание», и «Было бы здорово, если бы у нас было больше времени для таких обсуждений», и «Я уже жду понедельника».
В конце концов, осталась только Патти, руки скрещены. «Мы потратили столько пота, крови и слез, разрабатывая старую систему контроля. И сейчас все от нее плюются. Почему ты думаешь, что с этой все будет по-другому?»
Я пожимаю плечами: «Я не знаю. Но мы будем пробовать, пока система не начнет работать, и я лично проверю, все ли в этом участвовали. Это нужно не только для того, чтобы учесть замечания аудиторов. Нам нужен какой-то способ планировать, обсуждать и проводить изменения безопасно. Я зуб даю, что если мы не наладим этот процесс, скоро меня уволят». Показывая в свой программный документ, она говорит: «Мы не должны просто выкидывать проделанную работу в мусорное ведро. Мы потратили неделю на разработку и тысячу долларов на консультантов, которые помогали нам».
Она слегка всхлипывает. Я напоминаю себе, как долго она пыталась внедрить этот процесс в компании.
«Я знаю, что много сил было вложено в этот процесс, – говорю я участливо. – Но давай посмотрим правде в глаза. Никто им не пользовался, что и обнаружили аудиторы. Мы с тобой тоже знаем, что люди игнорировали систему просто потому, что им надо было продолжать делать свою работу.
Возможно, мы и начинаем все заново, но нам нужен твой опыт и навыки в этих вопросах. Это все еще твой процесс, и ты знаешь, насколько он для нас важен».
«Ладно, – говорит она, выдыхая. – Меня все же больше волнует наше выживание, а не сохранение старого процесса».
Выражение ее лица меняется. «Как ты думаешь, мне написать письмо с результатами встречи и новыми инструкциями о том, как нужно запрашивать разрешение?»
Позже днем я снова воюю за «Феникс», когда мне звонит Патти.
Я выхожу в коридор. «В чем дело?»
Ее голос звучит глухо. «У нас проблема. Я думала, что мы соберем около пятидесяти изменений, требующих согласования к следующей неделе. Но их уже 243. И я продолжаю получать письма от людей с просьбой дать им больше карточек… Я думаю, нам придется рассмотреть больше четырехсот изменений на следующей неделе!»
Дерьмо. Четыре сотни? Сколько из них высокой степени риска, сколько могут затронуть «Феникс», систему расчета зарплаты или того хуже?
«Ммм, ну что же, по крайней мере, люди следуют регламенту», – говорю я, нервно смеясь.
Я слышу ее смех. «Учитывая, сколько поступило изменений, как мы сможем их авторизовать к понедельнику? Можно ли какие-то из них отложить?»
«Ни в коем случае, – говорю я сразу же. – Лучший способ убить во всех желание и поддержку этого процесса – это не дать сделать то, что они хотят сделать. Не думаю, что у нас будет второй шанс сделать это правильно.
Разошли всем письма о том, что изменения можно назначить на понедельник. Те изменения, что попадут на понедельник, авторизовывать будет не нужно. Но на всю оставшуюся неделю – должны будут пройти согласование. И никаких исключений».
Я слышу, как Патти набирает что-то на телефоне. «Поняла. Думаю, мне понадобится кто-то из моих сотрудников, чтобы рассортировать все карточки за выходные. Если честно, я просто поражена количеству запросов».
И я тоже.
«Прекрасно», – говорю я, оставляя свои заботы при себе.
Глава 7
Встреча с наставником
5 сентября, пятница
Я возвращаюсь на свое рабочее место и ищу обезболивающее, которое обычно держу на столе, когда звонит мой телефон. «Палмер слушает», – говорю я, продолжая поиски.
«Привет, Билл. Это Стэйси – ассистент Стива. Хорошо, что я тебя поймала. Мы рассматриваем потенциального члена в правление по имени Эрик Рид, которому нужно побеседовать со всеми руководителями из IT. Он спрашивает, нет ли у тебя свободного часа прямо сейчас».
«Подожди секунду, я посмотрю в календаре», – отвечаю я.
Разрешение на этом допотопном компьютере настолько ужасное, что я не могу ничего рассмотреть в расписании встреч на ближайшую неделю. Я переключаю на режим одного дня, экран становится черным, и компьютер зависает.
Мне надоедает ждать, и я честно говорю: «Слушай, я понимаю, что это важно, но не может ли это подождать до понедельника? Ты не представляешь, насколько у меня тяжелый день!»
Она быстро отвечает: «Я бы хотела, чтобы с этим можно было подождать, но он в городе только на один день. И если я правильно поняла, Боб Штраусс, ну ты знаешь, новый председатель правления компании, и Стив просто сходят с ума, потому что боятся, что Эрик не примет их предложение. Он, видимо, какой-то технологический бог, и Боб со Стивом пригласили его в город, чтобы познакомиться поближе. Он настаивает на встрече со всеми IT-лидерами, прежде чем уедет».
«Ладно, я в деле», – говорю я, подавляя вздох.
«Хорошо. Он сидит в переговорной прямо рядом со мной. Приходи тоже – там есть кофе и пончики».
Я смеюсь: «Ну что же, это первые хорошие новости за день. Уже иду».
Направляясь в конференц-зал, я машу Стэйси и удивляюсь тому, в какой странный мир я попал. Я не привык быть в эпицентре политических действий руководства.
Как и обещали, у окна стоит огромная тележка с четырьмя видами кофе и шестью коробками пончиков из Vandal Doughnuts, места настолько популярного в городе, что там круглые сутки стоит длиннющая очередь.
Мужчина в мятых штанах цвета хаки и джинсовой рубашке стоит рядом с тележкой, раскладывая пончики на две тарелки. Я понятия не имел, что у Vandal Doughnuts есть служба доставки.
Я беру чашку и начинаю наливать себе кофе, краем глаза посматривая на выпечку. Я говорю: «Вы знаете, мы с женой – ваши преданные фанаты. В те времена, когда мы только встречались, практически по двадцать минут каждую пятницу мы ждали в очереди, чтобы получить свою порцию этого великолепия. Теперь у нас есть дети, и она просто посылает меня за пончиками одного. Возможно, стоит принести ей один домой сегодня вечером». Я хватаю огромный шоколадный пончик с фруктовыми колечками и еще один огромный глазированный, который выглядит не менее вкусно.
Курьер встает и смотрит на меня, улыбаясь. «Да, я вижу. Я тоже люблю эти пончики. Никогда до этого не пробовал. Я уже съел штук пять с тех пор, как я здесь. Не очень полезно для диеты, хотя…»
Протягивая руку, он говорит: «Я Эрик».
Вот дерьмо.
Я смотрю вниз. В одной руке у меня кофе, в другой тарелка, полная пончиков.
«О, господи, – говорю я скомканно. Я ставлю все на стол и оборачиваюсь, чтобы пожать ему руку. – Приятно познакомиться. Я Билл. Билл Палмер».
Я смотрю на него еще раз. У него усы, он примерно шести футов ростом и немного полноват, волосы до плеч. Стоя он выглядит больше похожим на парня из службы доставки, чем на потенциального члена руководства, даже с учетом того, что он «технологический бог».
Посмотрев на него еще раз, я поправляю себя – я практически уверен, что у парня из службы доставки вещи были бы не такие мятые.
«Не волнуйтесь, – говорит он дружелюбно, беря еще один пончик из корзины и кладя его на стол. – Присаживайтесь. Я надеялся побеседовать со всеми IT-лидерами, пока я в городе. Конечно, я должен был поговорить со Стивом и…ммм… как там имя вашего финансового директора? Даррен? Дэйл? Как бы там ни было – они довольно приятные ребята. Возможно, немного подслеповатые, но…»
Он снисходительно усмехается. «Я разговаривал и с начальником разработчиков тоже. Ммм, Кэри? Кэлвин? И следующий на очереди ваш парень из службы безопасности, Джимми, и Сильвиа, которая отвечает за розничные продажи».
Я пытаюсь не подать виду, слушая, как он коверкает абсолютно все имена.
«Понятно… И какие у вас впечатления?» – спрашиваю я осторожно.
Он перестает жевать и смахивает крошки с усов, немного задумавшись. «Выглядит, как будто ваша жизнь – боль. Отдел IT-сопровождения, похоже, разрывается под количеством срочной крупной работы, включая главный проект компании. Все руководители сходят с ума, и бизнес-отдел все время атакует разработчиков, чтобы те делали все возможное, чтобы запустить этот большой проект на реализацию. – Он смотрит мне в глаза. – У вас постоянно случаются какие-то сбои, из-за чего компания попадает на первые полосы. А теперь у вас на хвосте еще и аудиторы, что значит еще больше первых полос, а возможно, и штрафы на квартальном аудите. И все, кто хоть что-нибудь знает о «Фениксе», понимают, что все проблемы еще впереди…»
Пока он говорит, я чувствую, как наливается кровью мое лицо – от злости или смущения, сам не пойму.
«Так что дела у вас не очень хороши, приятель, – говорит он. – По крайней мере, не для потенциального члена правления, который должен отвечать и регулировать ваши показатели».
Я поджимаю губы, подавляя желание сказать что-нибудь в свою защиту.
Я говорю нейтрально: «Стив попросил меня принять эту должность три дня назад. И хотя я продолжал говорить «нет», он, в конце концов, убедил меня принять предложение. Конечно, впереди много сюрпризов…»
Он смотрит на меня мгновенье и затем начинает хохотать: «Готов поспорить! – говорит он обезоруживающе. – А-ха-ха! Сюрпризы. И какой у вас план по спасению корабля?»
Я задумываюсь на минуту, пытаясь сформулировать те жалкие корректирующие действия, которые я предпринимал на этой неделе. Я отвечаю: «Честно говоря, я все еще пытаюсь разобраться в ситуации. По большей части я мотаюсь от одной срочной проблемы к другой. Сейчас я сконцентрирован на наиболее срочных задачах и пытаюсь наладить дисциплину в рабочем процессе. Я пытаюсь разобраться, какие процессы лежат в основе всего, что здесь происходит. Исходя из того, что я увидел, я теперь знаю, что нам определенно нужно что-то менять, чтобы мы перестали сами себе по ногам стрелять. – Немного поразмыслив, я добавляю: – Нам просто нужно выбраться из режима постоянного чрезвычайного положения. В данный момент я пытаюсь понять, как получить достаточное количество ресурсов для исправления несоответствий, обнаруженных аудитом, который просто как с неба на нас свалился. Думаю, что мы сильно отстаем от своих конкурентов. Нам, очевидно, нужно будет больше людей, чтобы делать больше работы».
Эрик хмурится. «Твердость и дисциплина, да? Готов поспорить, вы служили. В E-6. Хотя нет, вы слишком молоды. В E-5, да?»
Я удивленно моргаю. «Все верно. E-5, военно-морские силы США. Как вы узнали?»
«Удачная догадка, – говорит он правдоподобно. – Потому что вы определенно не выглядите как инженер-химик или аудитор».
«Что?» – спрашиваю я.
«Вы правы, говоря, что вы не сможете продумать стратегию, не спланировав тактики, – говорит он, игнорируя мой вопрос. – Но то, что работало в армии, здесь работать не будет, учитывая весь происходящий вокруг цирк. Вместо одного генерала в вашей иерархии у вас здесь десять генералов, руководящих боями, и каждый имеет личные контакты со всеми остальными в компании».
Я медленно говорю: «Подождите-ка. Говорите, твердость и дисциплина не имеют значения?»
«Нет, конечно же, они имеют значение, – говорит он серьезно. – Но у вас здесь гораздо большая проблема, и она ничего общего не имеет с вашей твердостью, «эффективностью», «процессом». Ваша проблема в данный момент состоит в том, что вы не знаете, что такое «работа».
Я смотрю на него.
Кто этот клоун? На мгновение я размышляю над тем, могу ли я попросить Вэса или Патти поговорить с этим парнем, но Стив, очевидно, хотел, чтобы я сделал это лично.
«Я знаю, что такое работа, – говорю медленно. – Мы делаем ее каждый день. Если мы не сможем ее делать и не выполним то, что нужно бизнес-отделу, меня уволят».
«Как вы в таком случае определяете для себя, что такое «работа»?» – спрашивает он с выражением искреннего любопытства на лице.
«Ну, я могу сказать вам, что Стив подробно объяснил мне, что мы должны, во что бы то ни стало, запустить «Феникс». Это относится к работе, с моей точки зрения».
Он смотрит на потолок, кажется, будто разговаривает сам с собой. «Да, это определенно тип работы, за которую ответственен руководитель отдела IT-сопровождения. На мой взгляд, это совсем не тот уровень понимания того, что такое работа, который вам требуется, чтобы разрешить ваши проблемы насчет сроков проектов, сбоев и аудиторских несоответствий».
Конец ознакомительного фрагмента.