Покушение
Только сейчас, оттирая шерсть у себя на брюшке от холодной воды, Чильян понял – на него было совершено покушение. Страшное, неожиданное, отвратительное по своей сути. Он пребывал в посттравматическом шоке и ничего не мог объяснить. Он и так дабы выжить в джунглях конкурентной борьбы был готов к любым подвохам судьбы: внезапным подножкам, судебным процессам и прочим нестандартным ситуациям, но, чтобы такое! Чильян нервно затрясся. Вот он наиболее важный симптом, дающий право говорить о присутствии посттравматического стресса. В его памяти внезапно всплыла сегодняшняя жуткая, безобразная сцена, связанная с травмирующим событием.
Днем он крепко спит. Вот и в этот раз досматривал очередной сон. И каким сладостным он был!
«Он прыгал по лоджии, залез в боковой шкаф, и там, среди книг увидел её. Блестящие бусины глаз, нежная бархатная шерстка, розовые ушки… мечта поэта! Милое лукавство оживляло её прекрасные чёрные глаза с миндалевидным разрезом, осенённые длинными ресницами и блестевшие влажным блеском. Жизнь и молодость выставляли напоказ свои сокровища. Он нервно заморгал во сне. Как гласит арабская пословица: „Даже одноглазый мужчина подмигивает женщине“. Сидел и боялся спугнуть красоту, когда…»
Хозяйка решила помыть клетку и осторожно, как ей самой казалось, отщелкнула поддон с древесным наполнителем. Стала аккуратно снимать верхнюю часть клетки со спящим на полке питомцем. А он в этот миг решил познакомиться с красавицей и совершил прыжок к своему счастью. Проснулся в полёте и… Спустя мгновение плюхнулся в миску лайки Казана, до краев наполненную водой. Шиншиллы не умеют плавать. Более того, они и воды в своей жизни толком не видели.
Его обуял ужас. Он почувствовал, что тонет. Надо было спасаться, а как? Инстинктивно поднялся на цыпочки и это его спасло. Воды в миске оказалось ровно по грудь. Подняв над водой передние лапки, в панике уставился на хозяйку.
Та тоже не ожидала такого оборота и застыла с поддоном в руках тщательно вглядываясь в питомца. Поддон выскочил из её рук, и все опилки веером посыпались на голову бедного Чильяна. Как он выжил известно только одному чилийскому богу Пачакамаку. Получился настоящий холм славы – насыпь из опилок с торчащей из него головой, на которой светились розовыми фонарями уши страдальца.
По двум вытаращенными глазам-бусинам, хозяйка поняла, чилиец в шоке, но пока ещё жив.
Лайка Казан мирно спал после прогулки в коридоре, когда услышал шлепок чего-то там в его миску, что и расценил, как брошенный кусок куриной грудки на завтрак и заторопился к кухне. Каково же было его изумление, когда он увидел в своей миске великолепный десерт с головой живой белки торчащей на макушке творения. В другое время, пес, конечно же, не растерялся бы и тут же откусил её, но рядом стояла хозяйка. Сглотнув длинную слюну, пёс рявкнул: «Я не знаю, кто такая Чили и какого хунта ей надо в моей миске, но обед сегодня превосходный!» – после чего бодро потрусил к Чильяну.
Ему уже было все равно. Если раньше он мог бы сказать псу всё, что он о нём думает, то теперь подмоченный зад и репутация, ввели его в прострацию, и он стал предельно сдержан в словесном общении. В его положении контакты на любом уровне: бытовом, служебном, международном, – дело весьма ответственное. Лучше промолчать, чем чирикнуть два-три лишних слова. Или сказать «да», подразумевая «нет». Сделать он ничего не мог.
Пёс любовался сюрпризом. Он прошёл в этой жизни всё: и огонь, и воду, и биточки из столовой, так что вполне заслужил этот подарок и попытался прорваться ближе к миске, но хозяйка уже оправилась от удара и грубо вытурила его с кухни, поддав ускорение тапкой: «Иди с Богом, сын мой. Дай душу заблудшую во снах спасти.»
Через минуту Чильян был вытащен. Он весь был обсыпан древесной стружкой и напоминал пироженое эклер. Четверть часа его терли полотенцем, сушили и успокаивали. Бедняга совсем расстроился и напоминал фарфоровую статуэтку. Никаким действиям он не сопротивлялся.
Обсохнув принялся чистить свой серо-бежевый костюмчик и весь оставшийся день отмывался от противных запахов. Хватал передними лапками шерсть на мордочке и коготками вытягивал ее до самого низа к длинным задним лапам. На причесывание штанов у него ушло около двух часов.
Вечером совершенно вымученный, он приступил к самому главному. Надо было снова отвоевывать своё место под солнцем, поэтому, как только он очутился на лоджии начал планомерно описывать имущество: тумбочку, кресло, дверцы шкафов и наконец, напрудонил огромную лужу в свою купальню. Его мысли блуждали в направлении как найти единомышленников для выполнения довольно специфической работы, а именно, организовать фиктивное убийство олигархши хозяйки и ее приспешника пса. Как ужесточить ответственность для безответственных хозяев.
За прошедший день он страшно устал и после прогулки повалился спать в свой гамак. Ему снились беспокойные сны. Щелкающий пастью старый пёс, хозяйка с мешком наполнителя, хозяин с веником в руках, а красавицы-шиншиллы исчезли и больше не будоражили его воображение.