Глава 06
– Ну, профессор. Чем сегодня порадуете?
Голос вошедшего нарушил тишину кабинета, отражаясь от стен, плотно завешанных разными графиками и таблицами. Сам кабинет был небольшой, имел всего одну дверь, а роль противоположной стены выполняло окно, выходившее видом в огромный ангар.
Мебели почти не было, кроме разве что большого металлического стола, заваленного разными бумагами, да кресла возле боковой стены.
За столом, спиной к окну, сидел хозяин кабинета. Это был уже пожилой мужчина, худощавый, с седыми взъерошенными волосами и глубоко посаженными глазами. Он даже не отреагировал на гостя, продолжая изучать очередной лист из последнего отчета об опытах.
Вошедший гость был заметно моложе, лет около сорока, с первого взгляда приятной наружности. Брюнет, с правильными чертами лица, почти идеально причесан и выбрит. Костюм его был не дешевым, это сразу бросалось в глаза, и сидел идеально, будто был сшит на заказ. Скорее всего, так и было.
Войдя, гость обнаружил, что старик даже не заметил его присутствия. Он остановился возле двери, еще пару секунд подождал ответной реакции, а потом со всего размаху закрыл дверь. Раздался громкий хлопок, старая деревянная дверь жалобно скрипнула, а уже после этого автодоводчик завершил начатое, приводя створку к исходному положению.
Пожилой мужчина вздрогнул, оторвался от чтения и всё-таки взглянул на гостя. Для него этот визит оказался полной неожиданностью, а может, он еще не до конца вернулся из своих мыслей, настолько был у него бессмысленный взгляд.
– Вы всегда очень увлекаетесь, профессор. – Произнёс гость голосом, казавшимся очень тихим после хлопка дверью, – Прямо выпадаете из реальности.
Профессор отложил в сторону лист бумаги, и перестал обгладывать карандаш, который держал в свободной левой руке.
– Прошу прощения, я не слышал, как вы вошли… – Начал он извиняющимся тоном.
Гость сделал несколько шагов по кабинету.
– Повторю свой вопрос. Есть какие-нибудь новые результаты?
Профессор коротко вздохнул. Было видно, что ему неприятно говорить такие вещи.
– Результаты есть всегда. Но пока они только отрицательные.
Мужчина перестал ходить по комнате. Он уперся взглядом в старика, голос его стал жестче, он знал, что является хозяином положения.
– То есть, мы пока не может широко распространять «красные»?
Молчаливый кивок послужил ответом.
– Ну как же так, профессор. Мы с вами уже полгода занимаемся вопросом, но пока не добились хоть каких-то приемлемых результатов. Ведь вы же знаете весь процесс, от и до. Неужели так сложно долиться стабильной формулы?
– Конечно, конечно. – Уже более активно закивал головой пожилой профессор. – Поймите, Роман Борисович, «красные» намного сложнее по составу, и подобрать универсальные дозировки очень сложно. Чем больше объем данных в капсуле, тем менее стабильной она является. С простыми школьными предметами уже есть результат, вы знаете.
Мужчина в костюме согласно кивнул головой. Такие капсулы действительно существовали, и их не нужно было готовить индивидуально, они подходили почти всем и были довольно стабильны.
– А если взять чуть больший объем данных, например, институтский курс какого-нибудь предмета – результат уже нельзя предсказать. Только эксперимент, иного пути нет.
– Так в чем же сложности? Проводите свои опыты, я вас ничем не ограничиваю.
Профессор покачал головой.
– В этом-то вся сложность. Слишком мало подопытных, которые желали бы участвовать. Выборка маленькая, недостаточная даже для грубого прогноза и коррекции.
Он замолчал на секунду, а потом продолжил, уже более тихим голосом.
– А проводить массовые опыты, как год назад, уже не получится.
В кабинете повисла тишина. В тот раз им по счастливой случайности удалось избежать ареста. Разумеется, благодаря связям в полиции им удалось заранее узнать об облаве.
Мужчина в костюме направился к двери.
– Ну, по научной части главный вы. А по поводу нехватки подопытных – я уже принял рад мер, ситуация скоро изменится в нужную сторону.
#######
Год назад…
Эксперименты подобного рода Профессор не раз организовывал в своих многочисленных лабораториях, но они всегда проводились максимум на мышах, а в большинстве своём – в теоретическом виде. Сегодня же предстояло нечто довольно глобальное.
Верхний этаж заброшенного здания был отведен под аналитический отдел. Грубо говоря, там была занята только одна комната, но посторонние могли ошибиться, постучать в дверь и помешать работе. Поэтому на самый верхний этаж никто не допускался. Ниже, на оставшихся трёх этажах, было множество комнат, оборудованных простейшими спальными местами. Как правило, матрацы были расстелены прямо на полу, очень плотно, и пройти между ними, не коснувшись ногой, было практически невозможно.
Пока множество мест пустовало, но до означенного момента оставалось еще пара часов. Информация на улицах появилась сутки назад, распространилась через дилеров до конечных клиентов. А те уже обменялись новостями друг с другом.
Бесплатные «синие» – это же было так здорово! Разумеется, все, кто захотят попробовать, придут сегодня на это мероприятие. Называет его экспериментом было как-то не с руки. Но по сути таковым оно и являлось. Раздать препарат, зафиксировать эффект. Провести анализ результатов, определить уровень смертности. Сухие научные фразы были бы применимы в настоящей лаборатории, в том случае, когда речь не шла о людях.
Профессор сидел за столом и задумчиво вертел в руках карандаш, время от времени начиная его грызть. Он почти всегда так делал, когда размышлял о работе, и те, кто проработал с ним какое-то время, знали об этой привычке и не обращали внимания. Сам же Профессор при этом действе погружался в какой-то транс, из которого порой довольно долго выходил.
Второй человек, мужчина в костюме, наблюдал за улицей сквозь широкое грязное окно. Никто не удосужился его помыть, и от этого становилось неприятно. Как будто находишься в старом заброшенном доме. Однако, так и было, это не лаборатория, где все ходят в халатах и поддерживают стерильность в большинстве мест. Это разовое помещение, для проведения нелегального эксперимента на людях. А они уже начинали маленькими группами стекаться в здание. Кто в одиночку, некоторые вдвоём или втроём, медленно двигались по улице, иногда сверяя адреса по табличкам на домах. Их было хорошо видно даже сквозь это грязное окно.
– Люди собираются, – произнёс он себе под нос, а потом отвернулся от окна. За возможные жертвы он не волновался, в конце концов, они сами решили сюда придти, и их никто не заставлял. Сейчас они доберутся до входа, войдут внутрь. Их встретят такие же наркоманы, предложат занять свободные места на любом из трёх этажей, и ждать. Как только подойдёт время, им раздадут бесплатные «синие», и можно начинать.
Профессор отвлекся на фразу, прекратил грызть карандаш и поднял глаза.
– Нужно не меньше сотни человек.
Голос его был сух и без эмоций. Он словно озвучивал продавцу список в магазине. «Килограмм сахара, полбатона, два десятка яиц и сотню человеческих жертв».
– Полагаю, будет намного больше. Люди жадны до бесплатного удовольствия, пусть даже и с риском.
«Для жизни» – чуть было не добавил он.
Следующий час они просто ждали. Профессор продолжал грызть карандаши, погрузившись в свои мысли. Казалось, его предстоящий эксперимент совсем не волновал, и он бы провел его раньше, но таковы условия.
Второй же иногда ходил из угла в угол, но не нарушал повисшей в комнате тишины.
За окном темнело, на город опускался осенний вечер, когда раздался тихий стук в дверь.
В комнату вошел один из многочисленных помощников, остановился возле распахнутой двери.
– Люди собрались, они ждут. Двери я запер изнутри, больше гостей не предвидится.
Этот дилер работал у них дольше всех и обладал самой большой «клиентской базой». Обычно наглый и беспардонный, сейчас он был верхом подчинения. Он ждал распоряжения, и наконец дождался.
Профессор указал ему на небольшую спортивную сумку, стоящую возле двери. Ничем не примечательная, мешковатая, с потертыми боками, она ни за что не могла привлечь внимания и казалась просто забытым элементом интерьера в этом заброшенном здании.
– Здесь хватит на всех. Раздай каждому по одной, не больше.
Дилер поднял сумку с поля, взвесил на руке.
– Что сделать с остатками?
Мужчина в костюме безразлично пожал плечами.
– Поступай как захочешь. Можешь употребить сам, можешь продать. Только учти, – он сделал паузу, пристально глядя в глаза дилеру, – дозы не проверены, и исход может быть разным.
Дилер кивнул, ответ ему был понятен. Еще раз перехватив сумку, он развернулся и покинул комнату, прикрыв за собой дверь.
Голос Профессора раздался в комнате.
– Жертвы будут в любом случае.
Молодой человек вздрогнул, он думал, что старик погрузился в свой мыслительный транс.
– Испытания всё равно надо проводить. Разрешения на это я пробить не смогу, да и не буду. Легализация хороша только потребителям, но никак не продавцам. Снижение дохода нам не нужно, так ведь?
Профессор продолжал глодать карандаш. Он так делал постоянно, когда о чем-то думал. А думал он тоже постоянно. Эта привычка у него появилась очень давно, и все его наниматели, хоть и посмеивались за глаза, всегда добавляли ему на стол пучок торчащих во все стороны наточенных карандашей. Однако, у этой причуды была и полезная сторона.
Мало кто знал, что этот рефлекс у профессора резко обострял его мыслительные процессы, и эффективность работы возрастала в разы. Среди таких осведомленных лиц оказался и его нынешний компаньон. Он случайно узнал об этом, когда сам еще учился в университете, и судьба столкнула его с Профессором, тогда еще обычным преподавателем биологии и химии, без претензий на большие достижения. Именно тогда будущее обоих начало меняться.
И сейчас, уничтожая карандаш поредевшими желтоватыми зубами, Профессор продолжал что-то обдумывать. Этот процесс мог затянуться на многие часы, а мог прекратиться и через несколько секунд.
– Жертвы должны быть. Это результат любого эксперимента.
Он говорил себе под нос, не обращаясь ни к кому больше. Как будто решал для себя какую-то задачу и ставя условия правильного ответа.
– Если погибнет меньше десяти процентов, то дозу можно не корректировать.