© Екатерина Соллъх, 2016
ISBN 978-5-4483-4449-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Харальд поднёс к губам бокал. Рубиново-алое вино бросало причудливые блики на серебряную окантовку. В соседнем зале звучала музыка – какой-то медленный вальс, которого он не знал. Мимо прошли три женщины, две были одеты достаточно элегантно, одна – безвкусно и броско. Происхождение никак не влияет на наличие вкуса. Харальд вздохнул – на одной из них отец когда-то пытался его женить. Он уже очень давно не бывал на таких приёмах и успел забыть, насколько они скучные.
– Я слышал, дела на юге сейчас идут не так хорошо, как нам говорят, – голос стоявшего неподалёку мужчины вывел Харальда из задумчивости, – да и в городе не всё спокойно. Это быдло опять чем-то недовольно.
– Оно всегда недовольно, грязное отребье, – голос собеседника звучал не так громко, Харальд подошёл ближе. – Интересней другие слухи. Говорят, кое-кто рядом с Канцлером теряет хватку, а значит, скоро будут перестановки.
– Это кто же? – голос первого звучал отчётливо, Харальд стал спиной к колонне и снова поднял бокал, – неужели ты говоришь о…
– Тише, прошу тебя, они слишком влиятельны, – второй перешёл на шёпот, – к тому же я видел здесь их верного пса, Гедерберга.
– А мне больше интересна та секта, какие-то там Дети, – судя по голосу, третий собеседник был совсем молод, – я слышал, у них были какие-то документы времён Войны.
– Тише ты, глупый юнец, не произноси таких слов здесь, – второй замолчал, – давайте выйдем в сад, там нас не услышат.
Харальд вздохнул и отошёл от колонны. В саду устройств слежения было даже больше, чем в зале. Принц не упускал случая узнать, о чём сплетничают его гости, а сплетен хватало. Харальд поправил воротничок парадной формы. То же чёрное с серебром, только вышивки больше. Как они и предполагали, операция в канализации не прошла незамеченной, о Детях заговорили. О том, что война складывается не столь удачно, как утверждает Управление Пропаганды, и о том, что Башня теряет позиции, слухи появились совсем недавно. Положение дел было вполне приемлемым, но разубеждать паникёров Харальду не хотелось. А вот волнения на окраинах… этого стоило ожидать. Повышение норм выработки, увеличение длины смен, начавшиеся три месяца назад чистки не могли не вызвать недовольства. Но сейчас ещё было достаточно тихо: ни открытых выступлений, ни терактов. Пока ещё некому было этим заниматься. Вернее, уже некому. Участие террористов в заговоре против Башни дало ей повод провести череду совместных операций с военной полицией и Третьим Управлением. Окраины затихли и выжидают, аристократия же занята безумно важными разговорами. Старики обсуждают повышение норм зерна, ворчат, но выполняют обязанности, среднее поколение сплетничает о войне, интрижках молодёжи, террористах, реже о Башне, те, кто посмелее. А молодых занимает поиск чего-то нового, они копаются в книгах по истории, пересказывают слухи о Детях, верят во всякие небылицы. Правду знаю единицы. Харальд поставил почти полный бокал на столик.
– Тебе не нравится вино? Приказать принести другое? – голос мягко ударил в уши, прошёл электричеством вдоль позвоночника, – или ты просто не в настроении, Раэль?
– Вино отличное, Ваше Высочество, – Харальд обернулся и встретился взглядом с Принцем, советником Канцлера, вторым человеком в государстве, самым влиятельным и самым порочным, – я просто немного устал. Отвык от таких приёмов.
– Тебе стоит чаще бывать на них, Раэль. И не надо формальностей, – Принц изогнул губы в улыбке, – расслабься, ты не на службе. Если тебе нужны свежие сплетни, обращайся.
– Нет, меня они не касаются, просто те трое разговаривали слишком громко, – Харальд позволил себе улыбнуться, – отличный приём. Ты собрал здесь аристократов и военных. Хочешь быть в курсе всех новостей?
– И это тоже. Как дела на юге? – Принц провёл пальцем по краю бокала, оставленного Харальдом на столике у окна, – дядя ведь пишет тебе, не так ли?
– Так вот зачем ты пригласил меня? – Харальд усмехнулся, – всё не так плохо, но есть кое-что, о чём Управление Пропаганды старается умолчать.
– Раэль, я пригласил тебя потому, что хотел увидеть, – Принц обиженно посмотрел на Харальда, но в глазах его вспыхнули хитрые искорки, – как ты мог подумать обо мне так плохо?
– Ты всегда всех используешь. Но если тебе не интересно… – Харальд развернулся, намереваясь уйти. С ним невозможно не играть, особенно, когда ему этого хочется. От каждого взгляда, жеста, прикосновения становится жарко. Тело ещё помнило огонь и лёд его объятий, хотя прошло уже так много времени…
– Раэль, не будь таким вредным, ты знаешь, чего я хочу. Возвращайся ко мне. Ты понимаешь меня лучше, чем кто-либо, ты должен быть моим, – Принц говорил серьёзно, без притворства, без лжи. Он правда так думает?
– Нет, Дитрих, прости, – Харальд покачал головой, – сколько бы ты ни просил, я не вернусь.
– Так что там нам недоговаривают? – Принц признал поражение и мгновенной переключился на другую тему. Время ещё придёт, не сейчас, когда ты останешься один, когда поймёшь, как много теряешь. Ты хочешь этого. Я мог бы сделать тебя Канцлером, только вернись.
– Республика использует генетически усовершенствованных солдат. Так же как мы используем химер, они отправляют в атаку свои творения. Бесстрашные, гораздо более сильные, выносливые, быстрые они – действительно серьёзный противник, способный на равных биться с седьмым поколением химер, – Харальд скрестил руки на груди. Он всё ещё стоял спиной к Принцу и не видел его глаз. Слишком быстро сдался. Выжидает или что-то задумал?
– Тебе не стоит быть со мной настолько осторожным, Раэль, – Принц поднял бокал и отпил глоток вина, – стоило ожидать чего-то подобного, как думаешь, что это может означать?
– Только то, что они сами готовились нанести удар, – Харальд пожал плечами, – если они подготовили столько солдат, провели исследования, ввели модификации, значит, они сами планировали нечто большее, чем ещё одна вылазка. Индиго вполне могли это предвидеть и нанести упреждающий удар, пока противник ещё не до конца стянул свои силы к границе. Но сообщать об этом, как о достижении не слишком разумно, особенно сейчас. Генетические исследования и модификации всегда были одним из основных обвинений в адрес Башни. То, что на границе Республики за последнее время увеличилось количество войск и техники, ложь, чтобы ни говорило Управление Пропагандой. Они накапливали силы где-то в глубине своей территории и быстро перебросили их, как только мы перешли в наступление.
– Вполне логично, – Принц усмехнулся и провёл кончиком языка по краю бокала, – вот видишь, если бы войну не начали мы, это сделали бы они. Всё ещё считаешь, что Фенрир был прав?
– Что за чушь, – Харальд резко развернулся и посмотрел в смеющиеся глаза Принца, – я никогда не поддерживал его методов.
– Методов – да, но идею…? Ты ведь считаешь, что он прав, не так ли? – Принц призывно улыбнулся, глядя на Харальда поверх бокала, – ты бы тоже хотел остановить неизбежное, верно?
– У него была своя правда, – Харальд отвёл взгляд, – я с самого начала понимал, что это невозможно.
– Знаю, знаю, – Принц подошёл и едва ощутимо коснулся губами щеки Харальда. – Тебе стоит чаще бывать на моих приёмах, Раэль. Ты привносишь в них особый смысл, – дыхание коснулась уха, заставив Харальд вздрогнуть.
Никому и никогда не удавалось вырваться из-под его власти. Ни уйти, ни отказать. Харальд едва заметно улыбнулся и направился в сад. Он знал несколько аллей, в которых не было микрофонов и камер, места, где действительно можно уединиться или остаться одному.
Рейнер фон Гедерберг стоял в тени колонны и наблюдал за кружащимися по залу парами. Он занимал пост главы Седьмого Отдела Пятого Управления, отвечавшего за связь с Индиго, тайными советниками Канцлера, мудрыми хранителями Империи, и потому мог приходить на подобные приёмы без приглашения. Здесь, почти на виду, было легче всего оставаться незаметным и наблюдать. Слишком много красивых женщин и мужчин в дорогой одежде, чтобы кто-то решился обратить внимание на человека в чёрной с серебром форме. Самых смелых отпугивала маленькая башня на вороте. Рейнер окинул взглядом зал. В большинстве своём здесь были аристократы, желающие попасть в поле зрения Принца или уже попавшие. Ничего, стоящего внимания, только и умеют, что сплетничать, хвастаться вином и дорогими безделушками. Женщины и девушки, некоторые ищут себе пару или даже супруга, кто-то просто пришёл развлечься. Но обычно на таких приёмах меньше людей в форме. Главы и заместители Отделов и Управлений, расчётливые и дальновидные, те, кто не прочь был послушать, что аристократы говорят друг другу по секрету. Рейнер провёл рукой по волосам. Всё, что они предвидели и чего опасались, слухи и разговоры о Детях и Индиго растекались, как яд, пропитывали воздух. Не сбежать, не остановить. К ним добавились необоснованные опасения насчёт войны. Дела на фронте шли не настолько плохо, да и на севере всё спокойно. Насколько это вообще возможно для северной границы. Месяц назад в лабораторию Башни доставили тело мёртвого мужчины, его подвергли быстрой и глубокой заморозке, чтобы сохранить ткани. Один из солдат Республики, элитный боец, убить его смог только химера седьмого поколения. Корнелий, врач Башни, присутствовал при вскрытии и видел результаты анализов. Генетически улучшенный, идеальный плод экспериментов, которые в Империи всегда были под строжайшим запретом. То, что этот солдат вообще существовал, могло означать только одно – Республика готовилась к войне уже давно. И очень серьёзно.
– На редкость интересная публика, вы не находите, бригаденфюрер? – стоящий рядом с Рейнером Нейхардт фон Кальтштейн, его новый заместитель, чуть склонил голову. Этот человек смог быстро подняться во время чистки в Отделе, начавшейся четыре месяца назад. Холодный, исполнительный, работоспособный, он оказался идеальным помощником, незаменимым в творящемся хаосе. Рейнер кивнул Нейхардту и продолжил наблюдать за танцующими парами. Слишком быстро он поднялся, слишком сильно хотел этого. Если конечно, за его бледным узким лицом могут скрываться хоть какие-то желания или эмоции. До того, как стать его заместителем, оберштурмбанфюрер Кальтштейн был одним из аналитиков Башни, работал с материалами, заносил поступающие данные в базу и картотеку. Бессмысленная трата времени и таланта. Он решил рискнуть, воспользоваться шансом, подняться по телам тех, кто был казнён, сослан или переведён в другие Отделы. Смелый шаг, но Рейнер был абсолютно уверен – Нейхардт точно просчитал все мелочи, выбрал нужный момент. Он просто пришёл в кабинет начальника и предложил себя на место заместителя. «Я буду вам полезен», – так он сказал тогда. Рейнер согласился, он уже успел смертельно устать от бумаг, кандидатов, постоянно всплывающих фактов, арестов – от всего на свете. Единственное, о чём он мечтал тогда – скинуть всё это на кого-нибудь другого, на кого-нибудь, кто выдержит. Нейхардт оказался как раз таким человеком. Высокий мужчина с пепельно-серыми волосами, холодным, непроницаемым лицом и грифом «Совершенно секретно» на медицинской карте, оберштурмбанфюрер Кальтштейн был из небогатого и не слишком чистокровного рода. Вернее их браки не вызывали сомнений, но маленький дом и два поля с пшеницей располагались слишком близко к Пустошам, чтобы не возникло подозрений. Надо будет обязательно проверить, что у него не так в медицинской карте.
– Его Высочество собирает на своих приёмах тех, кто ему интересен в данный момент, – Рейнер кожей ощущал присутствие своего нового заместителя. Смотреть в холодные льдисто-голубые глаза ему не хотелось. – Сейчас в этих залах в основном сплетники и военные. Значит, ему интересны последние слухи, которые ходят как в Управлении, так и среди остальной аристократии.
– Главные темы их разговоров – это война, культ Детей Богов и Башня. – Нейхардт сцепил руки за спиной, – думаю, нам должным быть интересны все эти слухи.
– Конечно, они ведь касаются нас и наши Господ, – Рейнер взял с подноса бокал со слабым розовым вином. – Нам стоит быть крайне осторожными и наблюдательными. Кстати, ты не видел здесь штандартенфюрера Харальда фон Рейденберга, начальника Третьего Отдела Седьмого Управления?
– Видел, он в соседнем зале, – Нейхардт на секунду замолчал, – кажется, танцы его не прельщают.
– Да уж, – Рейнер покрутил бокал в пальцах, – ни танцы, ни приёмы, насколько мне известно.
Харальд шёл по залитой светом фонарей дорожке в самой пустынной и тихой части сада. Здесь почти не было людей, да и кто захочет плутать по лабиринту зелёных, пахнущих цветами имитаций, в котором нет ни уютных беседок, ни ручейков, ни фонтанов? Только тот, кто ищет тишины и уединения. Харальд усмехнулся, кажется, он начал размышлять, как старик. То, ради чего Принц собрал всех этих людей, его больше не касалось. Он ушёл с шахматной доски, хватит. Не то чтобы война не касалась его, но она была далеко, и можно было позволить себе иногда о ней забывать. Дети вернулись под землю, остались только слухи. Пока они никого не убили, его это не касается. Индиго никогда не упустят власть, никому не позволят отобрать её силой. Ещё один этап проверки, теперь уже среди аристократии, не служащей в Управлении? Что ж, вполне возможно. За поворотом дорожки зашуршали чьи-то торопливые шаги. Ладонь инстинктивно дёрнулась к боку.
– Настолько сильно хочешь убить меня, Харальд фон Рейденберг? Хотя меня это нисколько не удивляет. – Из-за поворота дорожки показалась красивая женщина в ярко-красном платье, – мне стоило немалых трудов разыскать тебя.
– Добрый вечер, Маргарита, – Харальд проглотил шпильку и поприветствовал сестру вежливой улыбкой, – зачем же я мог понадобиться тебе? Неужели вечер кажется тебе настолько скучным, что ты захотела ещё немного его себе испортить?
– Ну что ты, не льсти себе, тебе никогда не испортить мне вечер, как бы ты ни старался, – Марго подошла к брату, – кажется, здесь все заняты только одним – сплетнями. Может и нам этим заняться?
– Что ты хочешь от меня, сестра? – Харальд чуть не прикусил себе язык, когда выкрашенные в алый ногти Марго впились в его плечо.
– Ты даже не предложишь мне руку? – Маргарита хищно улыбнулась, – ты всегда был ужасно груб и совсем не умел вести себя с женщинами.
– Ты пришла с мужем? – Харальд подал сестре руку, и они медленно зашагали по дорожке. Маргарита была его младшей сестрой, старшей из трёх дочерей Гертруды, третьей жены отца. Она была замужем за Готфридом фон Вольфштадтом, работавшем в Первом Отделе Третьего Управления и координировавшем военные операции против террористических групп. В детстве Марго всё время ссорилась с Харальдом, и со временем их отношения теплее не стали.
– Да, Готфрид сейчас в танцевальном зале со своей тётушкой, – Маргарита усмехнулась, – отвратительная толстая горгулья. Из нас всех дядя Ульрих больше всего доверяет тебе. Он писал что-нибудь?
– Да, писал. Не думал, что тебя так заботит война на юге, – Харальд ускорил шаг, – Готфриду хватает работы и здесь, его туда не пошлют. Герхарт служит на севере. Что тебя так заботит?
Герхард был их младшим братом, сыном четвёртой жены отца, Фриды. Он сейчас служил на северной границе.
– Харальд, не строй из себя дурака больше, чем ты им являешься, – Марго поморщилась, – чем дольше продлится этот фарс, называемый войной, тем больше работы будет у Готфрида.
– Фарс? Ты действительно считаешь войну фарсом? – Харальд повернул голову и посмотрел на сестру.
– Не войну вообще, не считай меня дурой, которую заботят только наряды и побрякушки, – Марго фыркнула, – не равняй меня со всеми этими сучками. Но зачем нам эта пустыня? Чего ради мы воюем?
– Дядя Ульрих упомянул в одном из писем, что некоторые солдаты Республики невероятно сильны и живучи. Если бы не химеры, нам пришлось бы очень нелегко, – Харальд замолчал, перебирая в голове слова и факты, – тренировками можно достигнуть многого, но не всего.
– Генетические модификации? – Марго кивнула своим мыслям, – боевое применение.
– Именно так. Империя с самого начала разрабатывала химер для использования в боевых целях: для подавления мятежей, некрупных боевых операций, зачисток, охраны. Республика же создавала генетических мутантов себе на потеху. Красивые и покорные они были всего лишь игрушкой богатых извращенцев. По крайней мере, мы так думали до недавнего времени.
– И если у них есть такие солдаты, то они уже давно готовились к нападению, – Маргарита задумчиво смотрела себе под ноги, – и Империя просто нанесла превентивный удар. Ни о какой агрессии тут речи идти не может, наличие солдат с генными модификациями служит веским доказательством их воинственных намерений.
– Именно так, – Харальд усмехнулся, видя замешательство сестры, – Индиго предвидели нападение. Были ли у них и другие цели, мне не известно. Одно ясно, с такими слухами и настроениями в обществе работы много будет и у меня и у твоего мужа.
– Харальд, а тебе не кажется, что их кто-то подогревает? – Марго посмотрела брату в глаза, – слишком уж много недоверия нашей победоносной армии.
– Ты права, – Харальд кивнул, – кому-то выгодно расшатать Империю. Сейчас для этого слишком подходящий момент.
– Именно поэтому Готфрид попросил меня поделиться с тобой своими опасениями, – Маргарита убрала со лба выбившуюся прядку, – он был бы рад сотрудничеству. Знаю, в прошлый раз не вышло, но в этом нет твоей вины. Ты же был слишком занят сохранением секретности.
– Вижу у тебя с мужем полное взаимопонимание, Маргарита, – губы Харальда дрогнули в улыбке. Готфрид высоко ценил свою жену, в Империи это было редкостью. Обычно мужчины считали женщин слабыми и глупыми, не способными к анализу, не умеющими хранить секреты. То, что сестра решила прогуляться с братом, пока её муж танцует со своей старой тёткой, вряд ли кого-то удивит. Женщины просто не способны себя чем-то занять и поэтому постоянно надоедают мужчинам. Никто не станет подслушивать их разговор, всё равно там одни глупости, о чём ещё может говорить женщина? Заинтересоваться ими мог разве что Принц, но здесь почти нет микрофонов. Да и ничего нового из их разговора он бы не узнал.
– Да, полное. Странно, не так ли? Ты думал, я заведу разговор об Адельхайт? – Маргарита улыбнулась, – бедная маленькая сестрёнка осталась без мужа по вине злобного братика. Во всей этой истории так много секретов, что мне просто пришлось расспросить её обо всём. Знаешь, история получилась презабавная.
– Ты ведь понимаешь, что тебе не стоило этого делать, Марго? – Харальд усмехнулся. Куда уж внутренней разведке, да и всем военным до этой женщины. – Правда может быть опасной и для тебя и для Готфрида.
– Но не знать её не только опасно, но и глупо, – Маргарита усмехнулась, – ладно тебе, что сделано, то сделано. По крайней мере, я хотя бы понимаю, откуда берутся все эти слухи об ослаблении Башни. Глупость и провокация, как мне кажется.
– Я тоже так считаю, – Харальд поднял голову и посмотрел в затянутое тучами небо, – значит, Готфрид предлагает сотрудничество? Он действительно думает, что я настолько ценный союзник?
– Мы считаем, что ты будешь в самом центре событий, – Марго сделала ударение на слове «мы», – раз ты однажды уже оказался втянут в игры Башни, то в покое они тебя не оставят, тем более, что проявил себя ты вполне неплохо. Ты будешь в курсе всего самого мерзкого и отвратительного, что будет происходить в Империи, и мы хотим знать все интригующие подробности.
– Я очень надеюсь этого избежать, – Харальд вздохнул, – и от Башни, и от мерзостей я стараюсь держаться как можно дальше.
– Что же ты тогда делаешь на приёме у Принца? – Марго лукаво улыбнулась, – ладно, избегать ты можешь сколько угодно, но у тебя вряд ли это получится. У Готфрида хорошие связи, да и с боевыми отрядами своего Управления он сможет договориться, если потребуется. Достаточно лишь малейшего намёка, террориста, прошедшего мимо или посмотревшего куда надо, и у него уже будет основание вмешаться. Его Управлению серьёзно расширили полномочия после того дела с Огненным Дождём. Просто имей это в виду. Втроём бурю переждать будет проще.
Террористическая группа Огненный Дождь несколько месяцев назад выкрала оружие с военных складов и подчинила себе ещё несколько группировок. Всё это было частью заговора, направленного против Империи и Индиго. Группировка была уничтожена бойцами Серебряного Отряда – элитного боевого подразделения Башни. Управление Готфрида тогда к операции не привлекалось из соображений секретности.
– Я буду иметь в виду, – Харальд кивнул, – что в Управлении есть ещё один человек, который понимает хотя бы часть происходящих событий, и на помощь которого я могу рассчитывать. В крайнем случае.
– Какой ты подозрительный, – усмехнулась Маргарита, – танец, скорее всего, уже закончился, пойду спасать мужа от его ужасной тётки.
Харальд проводил сестру до бальной залы. В помещении было светло, огромные люстры переливались сотнями огней. Знакомые и незнакомые лица мешались в череду алебастровых масок. Харальд кивнул на чьё-то приветствие, улыбнулся. Мышцы свело привычной судорогой. Ложь, пропитанная дорогими духами и терпким запахом вина.
– Я слышал, что смерть Вульдриха вовсе не была несчастным случаем, – Харальд повернулся на незнакомый голос. Мужчина в дорогом фраке испуганно отвернулся, исчез в толпе. Военных боялись, особенно те, кто не наделён властью, кому есть, что скрывать. Жалкие люди, способные только сплетничать по углам. Приказ об аресте Рихтера фон Вульдриха, мужа Адельхайт, его младшей сестры, он отдал сам, и сам же отвёз его в Последнее Управление на допрос – это был его долг как офицера. Он даже присутствовал на казни, заставил себя смотреть до самого конца. Однако, для всех остальных его смерть должна была быть всего лишь несчастным случаем, Башня удовлетворила его просьбу и сохранила семейную честь. Кто же мог предположить, что правда, изуродованная и вывернутая наизнанку, всплывёт наружу и станет оружием, направленным в самое сердце Империи? Недоверие, страх, сомнения – кто-то кормит всё это, кто-то разжигает огонь. Кому-то это выгодно. Нет, это не его враг, Империи, Башни, кого угодно, но только не его. Он не будет вмешиваться.
– Штандартенфюрер Рейденберг? – голос звучал на удивление бесцветно среди дорогих украшений и тканей.
– Добрый вечер, бригаденфюрер, – Харальд повернулся к Рейнеру. За спиной начальника Отдела по связям с Башней, стоял мужчина в военной форме. Бледное, несколько вытянутое лицо, пепельно-серые волосы и холодный, изучающий взгляд. Как скальпель хирурга. Ни скрытой угрозы, как в глазах Шварца, предыдущего заместителя Рейнера, ни спокойного внимания, как у самого Гедерберга. Опасный человек.
– Познакомьтесь, это мой новый заместитель оберштурмбанфюрер Нейхардт фон Кальтштейн, – Рейнер невозмутимо смотрел Харальду в глаза, – а это штандартенфюрер Харальд фон Рейденберг, глава Третьего Отдела Седьмого Управления.
– Рад видеть, что вы смогли так быстро найти достойного заместителя, – Харальд вежливо улыбнулся. Он был абсолютно уверен, что Нейхардт прекрасно знает, кто он такой. В Отделе Рейнера всё ещё шли чистки, личные дела сотрудников пересматривались, собиралась информация, устанавливалась прослушка. Сотрудники, не совершившие серьёзных преступлений и не имевшие доступ к каким-либо тайнам, переводились в другие Отделы или даже Управления, некоторые, совершившие более серьёзные проступки, увольнялись. Кое-кто отправлялся к Вальтеру, главе Последнего Управления. Аресты, подозрения, кадровые перестановки, если этот человек смог не только удержаться, но подняться почти на самый верх, он заслуживает внимания. Рейнер взял его именно поэтому, интересно стало? Что ж, рисковать – его право. Кальтштейн… Харальд перебирал в памяти фамилии аристократов. Да, точно. Небогатое семейство, глава рода, скорее всего, отец Нейхардта, мать, кузен с дочерью. Всё, пять человек. Родовое поместье расположено у самых Пустошей, поля приносят неплохой урожай, достаточный, чтобы они могли содержать себя. Родословная чиста, но сомнения остаются из-за расположения их дома. Пустоши никого не жалеют. Даже городские окраины считаются опасными не только из-за обитателей, но и из-за близости к ним. Заражённая земля, наследие Последней Войны, там до сих пор нет ничего, кроме серого пепла. Интересно, герр Кальтштейн их слышит? Слышит Теней, обитающих в Пустошах?
– Благодарю за высокую оценку, – Нейхардт склонил голову, выражая уважение.
– Не думал, что увижу вас здесь, – Рейнер провёл рукой по волосам, – насколько мне известно, вы стараетесь избегать подобных мероприятий, штандартенфюрер.
– Всего лишь любезность, – Харальд вежливо улыбнулся. Значит, знаешь о наших с Принцем отношениях? Ну что ж… – вы тоже не похожи на человека, ищущего светских удовольствий, бригаденфюрер.
– Значит, версия, что я просто развлекаюсь, вас не устраивает? – Рейнер кивнул, – меня пригласили на этот приём, и я счёл полезным его посетить.
– Собираете слухи? – Харальд откинул со лба прядь волос, – они весьма интересны. Конечно, мы предполагали, что так и будет. Но так скоро и в таких кругах…. Если честно, я удивлён.
– Меня тоже настораживает скорость и направление, – Рейнер вздохнул – все полагающиеся слова сказаны, можно перейти к действительно важным вещам. – Хотя на окраинах тоже неспокойно. И что ещё неприятней, работы там больше для Четвёртого Управления, чем для Третьего.
– Вот как? Наверное, этого тоже стоило ожидать, – Харальд скользнул взглядом по толпе. Четвёртое Управление занималось религиозными сектами, неблагонадёжными гражданами и лицами с сомнительным происхождением. Совсем плохо. Террористов редко кто слушает, они бунтари, несущие только хаос, а секты могли предложить намного больше. Некоторым из них даже покровительствовали военные и аристократы. Большинство из них привлекали ритуалы, ощущение причастности, очень немногие верили искренне. Некоторые секты были безобидны, их не трогали. Другие же были очень опасны, их находили и обезвреживали, вырезая без всякой жалости. Идеи – отрава пострашнее мутации, они как вирус расползаются и заражают людей. Именно такими чистками и занималось Четвёртое Управление – религия, бунт, предательство, преступления против чистоты крови, всё это требовалось уничтожить на корню. Идея смешанных браков губительна для Империи, и как всякая подобная идея, должна быть устранена.
– Пока Башня предпочитает не вмешиваться в происходящее, – Рейнер внимательно посмотрел на Харальда. – Кажется, ситуация на фронте – это единственное, что их беспокоит.
– Они начали эту войну, уговорили Канцлера. Я даже догадываюсь, какие аргументы они использовали. Республика уже давно готовилась к вторжению. – Харальд скрестил руки на груди, – про генетически усовершенствованных солдат вы, я думаю, знаете. Но это не означает, что Индиго не преследовали какие-то свои цели. С другой стороны, все эти слухи больше всего похожи на провокацию.
– Вот только, чью? – Рейнер прикусил нижнюю губу, – вы ведь помните о том человеке, который стоял за Детьми?
– Вы думаете, он ведёт свою игру? – Харальд нахмурился, – это вполне вероятно. Мы ничего о нём не знаем, кроме того, что мне рассказал Эдерик. Не хотелось бы мне снова лезть в канализацию.
Эдерик был духовным лидером Детей Мёртвых Богов, секты, скрывавшейся в старой канализационной системе города. В заброшенных коллекторах располагалось два поселения, полностью автономных и жизнеспособных. Сейчас Дети считались уничтоженными, но Харальд не исключал возможности существования ещё одного или нескольких поселений.
– Думаю, ему придётся рано или поздно вылезти на поверхность, – Рейнер поморщился, – когда он решит перейти к более активным действиям.
– Одними слухами или даже восстанием он ничего не добьётся, – Харальд покачал головой, – если он хочет сместить Индиго, он должен предложить кого-то вместо них.
– Вместо? По-вашему, он не собирается отдавать власть людям? – Рейнер усмехнулся, – что ж, логично. Почему бы не сменить синие глаза на зелёные?
Харальд замер. Нэль. Нет, конечно же, нет. Жажда крови, невероятная скорость, потрясающая регенерация, хорошие аналитические способности, зелёные глаза, связь с Детьми. Охотник, Эдерик назвал его Охотником. Он видел его раньше, значит, Нэль пришёл из-под земли. Мог ли он быть связан с Пророком? Он ничего не помнит. Ответ, лежащий у ног. Ответ, способный спасти Империю. Но если задать вопрос, можешь потерять всё: его, себя, нас.
– Почему бы нет? – Харальд расслабил плечи, – мне кажется, Пророк из тех людей, которые считают, что они лучше всех остальных знают, что нужно Империи и её гражданам. Если он, конечно, человек.
– Химера или генетически усовершенствованный человеческий организм? – Рейнер изучающее посмотрел на Харальда, – или вы имели в виду кого-то ещё, штандартенфюрер?
– Возможно, – Харальд выдержал взгляд, не выдав волнения, – некоторые трубы тянутся за пределы города. Куда именно, я не знаю.
– Ясно, – Рейнер нахмурился, – это пока что только идеи, но я благодарен вам за то, что поделились мыслями. Не буду больше мешать вам наслаждаться приёмом.
Харальд проводил взглядом Рейнера. Это всё его не касается, так почему он не перестаёт думать об этом? Неразгаданная загадка как брошенный вызов. Я не собираюсь его принимать. Это не ты ищешь ответ, это ответ находит тебя. Меня это не касается. Это касается всех, кто живёт в Империи. Нет войн, к которым мы не имеем отношения. Долг каждого человека, каждого поколения – помнить и не повторять ошибки, учиться, идти вперёд. Как же наивно! История движется по кругу, веками люди совершают одни и те же ошибки только разными способами. Харальд покачал головой. Коснётся или нет, сам в это он лезть не собирался.
– Весьма интересный разговор, – голос Принца вывел Харальда из задумчивости, – ты отчаянно пытаешься остаться в стороне, но никак не можешь удержаться. Ты просто неподражаем, Раэль. А вот Рейни, похоже, проникся к тебе уважением.
– Мог бы хотя бы сделать вид, что не подслушиваешь, Дитрих, – Харальд поднял глаза на Принца. Безупречно красивое лицо, высокие скулы, голубые глаза, золотистые локоны до плеч, он казался совершенно нереальным. Принц когда-то учился в Военной Академии на два курса старше Харальда. Он заметил, выделил и приблизил к себе мрачного и замкнутого юношу. Настоящий негласный правитель, попасть в его окружение мечтали, наверное, все, но выбирал он лишь тех, кто по той или иной причине смог его заинтересовал. Он сдирает с лиц кожу, оставляя оголённые нервы, и выпивает людей досуха. Харальд нашёл в себе силы покинуть его по собственной воле, и не собирался возвращаться.
– Зачем? Не ворчи так, Раэль. Я никому не расскажу, – Принц изогнул губы в улыбке, – тебе стоит избегать таких разговоров, если ты не хочешь увязнуть в играх Индиго. Рейнер отчаянно цепляется за каждого, кто может дать ему подсказку, или на кого он сможет опереться. Ему страшно довериться кому-то одному.
– Дитрих, а какую игру ведёшь ты? – Харальд старался не пересекаться взглядом с Принцем, – разве ты сам не используешь меня так же, как и Гедерберг? Ищешь подсказки, детали, которые не заметил, выводы, которые отличаются от твоих собственных.
– Возможно, – Принц подошёл вплотную к Харальду, коснулся кончиками пальцев его щеки, – знаешь, я мог бы поднять тебя на самый верх. Ты можешь стать Канцлером. Вместе мы могли бы сделать Империю лучше, такой, какой ты хочешь.
– Я не вернусь, – Харальд заставил свой голос звучать твёрдо, – Дитрих, почему я? Уверен, есть люди, которые справятся лучше.
– Но только ты отвергаешь меня снова и снова, – Принц наклонился, прошептал, едва не касаясь губами уха Харальда, – ты так невинен и чист, твоё падение будет просто восхитительным.
– Обойдёшься, – Харальд улыбнулся, – я уже не так невинен и не собираюсь развлекать тебя.
– Посмотрим. Будь осторожен, Раэль. У тебя есть враги, о которых ты не знаешь, – Принц отстранился, – и союзники там, где ты не ждёшь. Фигуры расставлены, партия началась. Тебе выбирать, кто ты – игрок или пешка.
– Я не хочу играть, – Харальд покачал головой, – какой бы интересной ни была загадка, она не стоит таких жертв.
– Раэль, ты уже в игре, – Принц сделал шаг назад, – так что наслаждайся.
Харальд провёл рукой по лицу. Достаточно, он выплатил свой долг, можно возвращаться домой. Его уже тошнило от слишком яркого света, тихих разговоров за спиной, липкого страха, разлитого в воздухе. Вино горчило пролитой кровью, и имитации кустов в саду приторно пахли цветами. Высший свет жил предвкушением извращённого наслаждения грядущей катастрофой. Армия извивалась в агонии подозрительности и страха. Его Отдел не тронули, Управление почти осталось целым – маленький приятный сюрприз от Индиго.
Первые розовые комочки снега упали на асфальт, когда он начал спускаться по лестнице. Ветер, пронизывающий и влажный, раздул полы плаща, взъерошил волосы. Было уже очень поздно, свет фонарей тускло пробивался сквозь белесый туман, заполнивший улицы. Харальд поднял воротник плаща. Нет, сегодня ветер дует с северо-запада, он безопасен. На губах появилась противная горечь. Харальд достал тонкую бархатистую сигарету – эти могли гореть и под снегом и под дождём. Терпкий дым привычно заполнил лёгкие. Ветер поднял в воздух какую-то бумажку, перекатил через дорогу пустую банку. Сколько мусора, давно пора заняться этим всерьёз! Бумага лучше всего накапливала вредные вещества, падавшие на землю с дождём и снегом. Мусор необходимо было сразу утилизировать, ведь иногда ветер приносил тучи с Пустоши, и тогда город замирает, спрятавшись за запертыми дверями и окнами. У фонаря в конце улицы Харальд разглядел неуклюжую фигуру дворника. Он снял со спины и опустил на асфальт опустевший баллон с дезактиватором. Никто и никогда не видел их лиц, всегда скрытых защитными масками, не спрашивал имён. Их уважали и боялись. День, когда кто-нибудь поднимет руку на дворника, станет последним днём Империи. Харальд усмехнулся, он уже не помнил, кто и когда сказал ему это. Если не убирать мусор и не дезактивировать осадки, Пустоши поглотят город. Фигура в защитном костюме выпрямилась, махнула рукой направо. Харальд кивнул и свернул в узкий переулок. Здесь уже было чисто, стены влажно блестели, обработанные едко пахнущим дезактиватором. Количество мусора на улицах всегда отражало положение дел в стране, чем его больше, тем нестабильней шаткий баланс, тем больше недовольства у людей, тем больше ему предстоит работы.
Харальд вышел на широкую тихую улицу, вдоль которой тянулись невысокие старинные дома, магазинчики и мастерские. Спокойный район недалеко от центра. Туман отражал свет фонарей, мерцал странным, призрачным светом. Харальд прошёл вдоль кованой ограды, поднялся по ступенькам. Рука в чёрной кожаной перчатке коснулась медного молотка. Харальду повезло найти такой старый дом в прекрасном состоянии и недалеко от центра города. Тёмно-красное дерево, покрытое толстым слоем лака, отозвалось приятным гулом. Всего несколько секунд, и дверь открылась. На порог выплеснулся тёплый свет из прихожей. Перед Харальдом стоял невысокий худощавый юноша со светлыми до плеч волосами. Нэль, его Нэль. Харальд улыбнулся и посмотрел в зелёные глаза Дэнеля.
– С возращением, – юноша посторонился, пропуская мужчину в дом. Харальд закрыл за собой дверь. Прихожая была слишком узкой, деревянные панели потемнели от времени. Ну и пусть, так даже лучше. Харальд вплёл пальцы в волосы Дэнеля, притянул к себе и жадно поцеловал. Как же долго я хотел этого! Юноша ответил на поцелуй, прижался к мужчине. Как же не хочется отпускать! Дэнель разорвал поцелуй первым, нехотя и медленно.
– Харальд, ты голоден? – юноша помог мужчине снять плащ, – я приготовил ванну.
– Я не буду есть, – Харальд снял перчатки, – ты ещё не ложился?
– Нет, у меня послезавтра последний экзамен, – Дэнель улыбнулся, – если сдам его, получу, наконец, диплом Академии.
– Обязательно сдашь, – Харальд коснулся губами лба Дэнеля, – примешь ванну со мной?
Когда-то Харальд подобрал Нэля на улице, взял к себе как мальчика, безымянную и бесправную игрушку, которая должна исполнять все желания хозяина. Аристократы заводили себе иногда таких, если жёны или подруги – чистокровные и благородные – не могли удовлетворить их. Мужчины всегда выбирали мальчиков, это традиция, неписаный закон, основа выживания и сохранения чистоты генов. Существование полукровок недопустимо. Вот только выбрал своего мальчика Харальд не за красоту или привлекательное тело, он увидел в его глазах огонь. Войдя в его дом, Дэнель заставил этот огонь угаснуть, он отбросил и забыл своё прошлое, став частью жизни Харальда. До тех пор, пока он не дал ему имя. Дэнель. Непонятное, придуманное, оно стало его новой сутью. Харальд снова разбудил огонь и позволил Дэнелю занять место рядом с собой. Новые документы и прошлое стали платой Индиго за услугу, которую оказал им Харальд. Единственное, что ему осталось – это сдать экзамены Военной Академии и получить диплом.
Харальд коснулся губами шеи Дэнеля. Горячая вода едва ощутимо пахла химикатами, свет в ванной был тусклым, горела всего одна лампочка из трёх. Надо будет заменить. Дэнель перехватил руку Харальда и прижал пальцы к губам. Юноша полулежал, опершись спиной на грудь мужчины. Ему было невероятно тепло и спокойно.
– Я опять видел коридоры во сне, – Дэнель чуть пошевелился, – длинные и тёмные. Думаешь, ко мне возвращается память?
– Возможно, – Харальд обнял юношу и зарылся лицом в его волосы, – тебе страшно?
– Немного. И интересно, – Дэнель закусил нижнюю губу, – мне совсем не хочется знать, что это за тоннели.
– Даже если ты вспомнишь, ничего не случится, – Харальд опустил руку под воду, провёл пальцами по тонким белым шрамам на груди юноши – следу, оставленному когтями химеры. – Ничего плохого. Я всегда буду с тобой.
– Я знаю, – юноша развернулся, упёрся ладонями в ванну, посмотрел в глаза мужчине, – что ты рядом.
Харальд улыбнулся и поцеловал Дэнеля в кончик носа. Руки скользнули по талии, слегка надавили, заставляя прогнуться. Юноша наклонился, поцеловал мужчину, медленно, не торопясь. Вода плеснулась, залила выложенный плиткой пол. Харальд вплёл пальцы в светлые волосы Дэнеля, притянул, углубляя поцелуй. Так невыносимо хорошо чувствовать твоё сердце, бьющееся у самой груди. Пламя пульсирует в огромных зрачках, заполняет мир зелёным. Хочу прикоснуться к тебе, сильнее, до конца. Чувствовать, знать, видеть. Пальцы сплелись, распались, прикасаясь. Лампочка, раскалённая, яркая, хочется закрыть глаза. Нельзя, твои так близко. Ногти впиваются в кожу. Чувствовать тебя. Живым, тёплым. Сильнее, до конца. Ты мой, слышишь? Я твой, навсегда! Крепче, держи. Не отпускай. Мы. Одно. Навсегда. Нэль. Нэль. Нэль.
Харальд взял полотенце из рук Дэнеля. Весь пол в ванной был залит водой, а уборщица придёт только завтра. Она приходила каждые два дня, убиралась, заказывала продукты, готовила ужин, приносила корреспонденцию. Харальду не хотелось, чтобы в доме жил кто-то, кроме него и Нэля.
– Как прошёл вечер? – юноша наклонил голову к плечу, – ты оговорил, что будет скучно. От тебя пахло Принцем.
– Принцем? – Харальд пожал плечами, – мы побеседовали и разошлись. Я встретил сестру, Марго. Кажется, её муж, Готфрид, хочет стать моим союзником. Знаешь, там был ещё Рейнер, помнишь его?
– Конечно, – Дэнель повесил полотенце на сушилку, – я слышал, он нашёл себе заместителя. Его адъютант говорил, что он – жуткий тип.
– Ты, похоже, умеешь собирать слухи лучше меня, – Харальд усмехнулся, – я даже не слышал о нём. Но адъютант был прав, опасный человек и очень скрытный. Рейнер думает, что слухи подогревают специально. Да и религиозных сект последнее время стало больше.
– У него есть подозрения? – Дэнель вышел из ванной и выключил свет, – чай сделать?
– Да, давай, – Харальд пошёл на кухню вслед за юношей, – он думает, это дело рук Пророка.
– Возможно, – Дэнель поставил чайник на огонь, – но что Индиго может быть нужно в пустыне?
– Ты про войну? Земли, что отделяют империю от Республики, не всегда были пустыней, – Харальд достал кружки из шкафа, – если они действительно там что-то ищут, то это что-то было создано ещё до Войны.
– Думаешь, что-то могло там сохраниться так долго? – Дэнель засыпал заварку в заварочный чайник, – если слухи распространяет Пророк, то и про трудности на фронте тоже? Думаешь, он не хочет, чтобы они получили то, что им так нужно?
– Может быть, если, конечно, они действительно что-то ищут в пустыне. – Харальд взял кружку из рук Дэнеля. – И если действительно Пророк имеет ко всему этому хоть какое-то отношение. Вполне возможно, это никак не связано. Не имея данных, я не могу делать выводы.
– Что будешь делать? – Дэнель сел за стол напротив Харальда, – просто сделаешь вид, что ничего не знаешь и не понимаешь?
– Вряд ли у меня это получится, – Харальд улыбнулся, – там будет видно. Но ты защитишь меня, если что-то случится?
– Да, я буду защищать тебя, – Дэнель кивнул.
– Я и не сомневался, – Харальд рассмеялся и взъерошил Нэлю волосы. Мы будем сражаться друг за друга, не важно, с кем.
Часы мерно отсчитывали время, за плотно задёрнутыми штормами мерцала неоном реклама. Розовый влажный снег с тихим шуршанием падал на улицы и дома. Харальд провёл рукой по волосам спящего рядом с ним Дэнеля. Город затих перед грозой, готовясь, чувствуя перемены. Горьковатый привкус опасности оседал пеплом на губах, примешивался к еде. Осторожней. Тихо скользили снежинки, стекая по стенам. Харальд прижался губами к волосам Дэнеля. Пахнет мылом, водой и немного цветами. Юноша заворочался во сне, прижался сильнее. Я рядом, и всегда буду.
Рейнер открыл дверь ключом. Старый многоквартирный дом, совсем рядом с Управлением. Месяц назад съехали его соседи, пожилая пара, жившая через дверь от него. Теперь на площадке он был один. Рейнер запер дверь и включил свет в коридоре. Тишина, ставшая уже такой привычной. Сюда не приходил даже Вольфганг, он просто никогда его не приглашал. Наверное, это было неправильно. Когда он стал таким? Когда заперся в этом крошечном мирке, забыв о том, что он живой человек? После гибели младшего брата и всей его семьи при крушении флайера, после того, что случилось с сестрой? Слишком давно, чтобы вспомнить. Теперь у него была работа, не оставляющая времени на сожаления. Рейнер зашёл в спальню. А совсем недавно он совершил преступление, самое отвратительное из всех, о которых он слышал. Рейнер подошёл к кровати и протянул руку. Он так и не решился коснуться спящей девушки, только посмотрел на неё и вышел. Его грех, жрица Мёртвых Богов из разрушенного храма, девушка, Эная.
Ближе к утру снег сменился дождём. Тяжёлые, чёрные от переполнявшей их влаги тучи медленно ползли на восток. Последние гости покинул особняк несколько часов назад. Кое-где на стенах и крышах домов ещё переливалась ядовитыми красками неоновая реклама, на улицах появились первые машины. Принц провёл рукой по шелковистым волосам юноши, спавшего рядом с ним. Длинные ресницы слегка подрагивали, губы приоткрыты. Принц перевёл взгляд на свернувшуюся калачиком у его ног девушку. Её белая кожа, украшенная алыми цветами кровоподтёков, великолепно смотрелась на чёрном шёлке простыней. Брат и сестра, двойняшки, его вчерашняя добыча. Принц убрал руку из-под головы юноши и встал с кровати. Глухо звякнула цепь. Мальчик-подросток, ещё совсем ребёнок, выжидающе посмотрел на своего хозяина и провёл ладонью по ошейнику. Он был прикован к одной из ножек кровати и почти не покидал комнату. Принц улыбнулся мальчику и прижал палец к губам. Ребёнок кивнул, преданно глядя на мужчину. Его давнее приобретение, слишком ценное, чтобы просто выбросить. Принц подошёл к окну и раздёрнул шторы. Ливень бил в стекло, чёрный бархат туч время от времени окрашивался алым. Тусклый серый свет только начинал пробиваться, стирая черноту ночи. Принц налил себе вина и сел на подоконник. Мрамор приятно холодил обнажённую кожу. Ещё одно утро, ещё один рассвет. Как же давно он не видел рассвет… Принц улыбнулся раскату грома и поднял бокал. Алая струйка вина потекла по бледной коже. Хочу ещё раз его увидеть. Хотя бы раз.