Миссионерская школа
Отшельники
«Остановитесь и познайте, что Я – Бог», – говорит псалом, но каково это провести большую часть жизни в созерцательном покое? Сегодня мы погрузимся в то, что многим кажется очень странным миром, в мир отшельников.
Рут Ферноу Думаю, лучший комплемент, которого может удостоиться отшельник, это слова, услышанные в свой адрес: «о, вы такой обычный». Потому что это и в самом деле очень обычная жизнь. Мы называем это чудесное в обыденном.
Отец Бруно Хилли Когда в твоей жизни меньше людей, в ней больше Бога. И это очень хрупкое состояние, его можно легко потерять, потерять это присутствие Бога, этот контакт с Богом.
Эдди Джоунс Отшельники всегда были на связи с миром. Их главная работа состоит в том, чтобы молиться за весь мир. С давних времен до наших дней было такое понимание, что отшельник – вне этого мира и одновременно погружен в него.
Эдди Джоунс – профессор Университета Эксетера и сейчас он занят написанием «Общественной истории отшельников».
Эдди На Рождество вся семья собралась, и они стали меня пытать вопросами, почему я не могу даже определить, кто такой отшельник. Мол, я работаю в этой области уже двадцать лет и не могу определить это понятие. Гораздо проще объяснить, в чем состоит идея отшельничества, каков он идеал отшельника, чем объяснить, какова же на самом деле жизнь отшельника, или какой она должна быть в реальных условиях.
Само слово в английском происходит от греческого «эремос», что означает пустыня. Думаю поэтому, любое определение отшельничества должно включать в себя понятие пустынничества. Если вспомнить пустыню в Библии, это то место, куда отправляется Иисус, чтобы претерпеть испытания дьяволом, чтобы подготовиться к Своему служению. Где Моисей слышит Бога у горящей купины, или где Илия слышит спокойный тихий голос Бога. Поэтому пустыня открывается нам местом, где можно быть рядом с Богом.
На практике все дискуссии вокруг отшельничества подчеркивают это различие между пустыней и миром. Отшельник отделяет себя от мира. Речь не идет о том, чтобы совсем отвернуться от мира и полностью изолировать себя от него. Просто так отойти в сторону, стоять в стороне.
Сестра Рут Ферноу – фермер в небольшом хозяйстве. Она была отшельницей на протяжении уже двадцати одного года. Католическая монахиня, которая ведет свой созерцательный образ жизни среди англикан. Сестра Рут не совсем одна, она принимает паломников, которые могут узнать больше о молитве и духовном размышлении.
Рут Скиты удалены от мира, но не изолированы. Мой дом примерно в полумиле от дороги, и меньше, чем в трех милях от самого сердца Уэльса. Нельзя сказать, что мое расположение слишком удаленное. Однако, здесь мало что есть. Мы расположены на высоте более 300 метров, у нас пять акров, а денег на развитие всегда не хватает, но жить вполне можно, если есть силы и здоровье. Люди, которые хотят попробовать пожить такой жизнью, должны отказаться от многих привычек. Этого можно добиться только постепенно. Ты не станешь отшельником, если не ведешь созерцательный образ жизни. В нашей гостевой хижине есть табличка со словами silentium tibi laus, это древнее христианское учение, что тишина есть настоящая молитва и служение, что как раз лежит в основе отшельнической жизни. А еще laus perennis, постоянная молитва.
Отец Бруно Хилли – священник католической епархии Вестминстера живет отшельником на протяжении девяти лет.
Отец Бруно Отшельничество не стало чем-то неожиданным для меня, это было частью моего пути на протяжении длительного времени. Мой путь еще не окончен, я нахожусь в поиске, я постоянно слушаю, наблюдаю, жду.
Ведущий Кто такой отшельник?
Отец Бруно Тот, кто делает свою жизнь служением нахождения наедине с Богом. Отцы-пустынники считали, что находясь в своей келье и читая псалмы, можно постичь все. Даже если это представление сильно упростить, нельзя добиться этого за один день. Нет, ну можно конечно, но это будет неправдой, и постепенно любая неправда уходит, как и становится меньше контактов с людьми. Для меня отшельничество – это повторение одного и того же, особенно чтение Писаний, до тех пор, пока это не становится частью тебя самого. И вы тогда можете увидеть краем глаза ту глубину, которая там сокрыта.
Ведущий Как строится ваш обычный день?
Отец Бруно Встаю обычно в шесть часов, утренняя молитва и духовные размышления, чашка чая наедине с любимой религиозной передачей по радио, месса примерно в восемь часов, завтрак в девять, остаток утра я провожу в уборке, садоводстве, корреспонденции. Дневная молитва, потом обед, с полвторого до четырех вечерня, размышление, чтение, вечерняя молитва, и спать примерно в десять часов.
Ведущий Вы же слушаете радио, у вас есть компьютер, вы пользуетесь интернетом. Большая у вас переписка?
Отец Бруно Ну конечно, и да, я немного общаюсь с людьми. В основном все с уважением относятся к специфике моего служение и не присылают мне бесконечно много писем. Но если мне нужно кого-то спросить о чем-то, или мне нужна книга, или что-то найти надо, я легко могу сделать это с помощью компьютера. Ну и счета за коммунальные услуги сейчас легче через интернет оплачивать, да и дешевле, за год можно прилично сэкономить на почтовой пересылке квитанций.
Ведущий У вас бывают посетители?
Отец Бруно Иногда. Если люди проделывают большой путь, чтобы поговорить, для них дверь и мои объятья всегда открыты. У меня на дверях не висит знак «проход закрыт».
Эдди Говорят, отшельники всегда сами по себе, они ни с кем не разговаривают. Зачем они тогда вообще нужны? Обычно с таким отношением сталкиваешься. Однако мы знаем из истории, что отшельники никогда не жили полностью автономно. Если жить самому по себе – это уже какая-то патология. Обычно они живут в определенной связи с остальным обществом. Да, в глазах мира отшельническая жизнь – определенное безумие, потому что эта жизнь как бы отрицает нормы и желания, которые человеческое общество считает основополагающими. В некотором смысле также безумны и все прочие религиозные призвания. Но жизнь отшельника особенно ярко свидетельствует об этом.
Рут Отшельнику нужна поддержка других людей, чтобы существовать. На протяжении трех лет я жила на земле других общин, поэтому мне не нужно было ходить в магазины и тому подобное. Сейчас же у нас не так хорошо дела обстоят с электричеством, нет холодильника, поэтому я живу либо на сушеных продуктах, либо на консервах. Каждый год зимой, когда становится очень грязно, холодно и мокро, вот уже несколько лет подряд невозможно выбраться отсюда из-за снега. Поэтому есть такой период где-то шесть – восемь недель, когда я никого не вижу. Это необходимая часть жизни. На протяжении этого времени я могу вести более совершенную созерцательную жизнь. Как правило, эти дни я провожу в тишине. Но в остальное время у меня есть гости, мне помогают постригать газон, помогают с ремонтом или приезжают в паломничество – это все часть моего служения тоже. У нас, правда, есть генератор, который я включаю раз в неделю, чтобы постирать белье. В 2012-м нам удалось заполучить одну солнечную батарею, а через год мы смогли добавить к ней еще две. Только так я могу получить электрический свет. Печка по идее должна помогать мне в приготовлении еды, но она не очень хорошо с этой задачей справляется. У меня еще есть две газовые конфорки, которые работают на пропане.
Ведущий Та жизнь, которую вы описываете, очень некомфортная.
Отец Бруно Не знаю, что сказать на это. Мне иногда говорят, что я живу в жестких условиях. Не соглашусь. Скорее, в упрощенных условиях. А иногда в простоте можно найти невероятную красоту.
Ведущий Ну хорошо, вы ведете жизнь, которую многие назовут жесткой. Вы говорите о том, что надо постепенно уходить от контакта с людьми. Это должно быть очень и очень тяжело?
Отец Бруно Это и правда так. Но я же не отказываюсь от общения с людьми ради ничего. Когда в жизни меньше людей, в ней становится больше Бога. Это состояние богообщения – очень хрупкое, его легко потерять, так легко потерять связь с Богом. Если можно так сказать, другие вещи гораздо интереснее, чем Бог иногда. Он-то всегда с нами в Своем тихом и простом присутствии. А другие вещи, которые мы делаем в течение дня, могут быть такими восхитительным, привлекательными! Поэтому надо еще уметь постигать другую форму отношений, найти другой способ быть довольным. Я бы сказал, что труднее всего быть священником внутри общины, и в конце каждого дня задумываться, что же ты смог сделать за сегодня. И при этом вещественным ответом может быть – «ничего».
Рут Как и во многих других вопросах, можно понять, что же это на самом деле, только если начнешь это делать. Даже для обычных людей отшельничество может быть полезно, потому что им тоже нужно время, проведенное в тишине, им тоже нужно забыть обычные ежедневные стремительные события жизни. Многие думают, что для отшельничества обязательно нужно быть одиноким, но тот, кто имеет Бога всегда с собой, никогда не одинок. С другой стороны, мы-то никогда не уходили в пустыню, как Иисус, на сорок дней. Человеческих разум всегда найдет, за что уцепиться – за людей, объекты, события, а все это представляет собой лишь наше собственное отражение. Но учение и не только христианское говорит, что надо уметь избавляться от любых привязанностей. Только тогда мы становимся по-настоящему собой, мы понимаем, что все временное не столь важно, и таким образом можно освободить свой разум для взаимодействия напрямую с другой личностью, предметом или животным. И при этом ты не забираешь ничего из этого общения и не проецируешь себя на него, исходя из своих собственных потребностей и желаний. Надо научиться наблюдать, а затем уметь остановиться – так Бог становится более понятным.
Я бы конечно хотела, чтобы люди лучше понимали, в чем состоит смысл отшельнической жизни, но это далеко не всегда так, и у многих очень искаженное представление. Да и мало кто об этом вообще знает. Мы ведь постоянно общаемся с благотворительными комиссиями, которые даже представить не могут, что от отшельнической жизни есть какая-то польза другим людям. По их мнению, это все вопросы личной веры. Удивительно, но и внутри церкви есть священники, которые крайне негативно относится к монашеской жизни. Они говорят, что вот есть такие активные участники общинной жизни, а есть эти эгоисты-одиночки. С подобным отношением мы часто сталкиваемся и стараемся своей жизнью показать, что это неверное представление.
Конец ознакомительного фрагмента.