Глава вторая
Когда у змеи вырастут рога
Никита Легостаев вошел в тренировочный зал школы боевых искусств «Додзе», когда часы на стене пробили восемь вечера. Большинство учеников сэнсэя Канто к тому времени уже закончили заниматься. Из раздевалок доносился приглушенный шум голосов, из душевых – звуки льющейся воды. Никита специально выбирал для своих тренировок часы перед самым закрытием клуба. Последние несколько недель учитель Канто, по просьбе Гордея Лестратова, делился с ним своими боевыми навыками, и они вытворяли на татами такое, что любой нормальный человек сошел бы с ума, увидев эти тренировки. Немудрено, ведь и преподаватель, и его ученик были оборотнями, и их возможности на несколько порядков превосходили возможности обычных посетителей школы «Додзе».
Никита с недавних пор начал полностью перекидываться в большую пантеру, черного леопарда. Еще пару месяцев назад он так не умел, оставаясь в промежуточном состоянии между человеком и зверем. Но его способности развивались с пугающей быстротой. Теперь он мог в любой момент по желанию превратиться в гигантскую дикую кошку. В полнолуние это происходило само собой, стоило только парню попасть в лунный свет. Поэтому в такие ночи Никита старался не выходить из дома.
Вообще звериный облик имел массу своих недостатков. Конечно, сила и ловкость многократно увеличивались. Но попробуй пробежаться по улицам крупного мегаполиса в виде пантеры! Перепуганные прохожие поднимут такой шум, что мало не покажется. А одежда? Во время превращений на Никите треснуло столько новых джинсов и футболок! Пришлось приложить немало усилий, чтобы объяснить это родителям. Поэтому парень предпочитал оставаться получеловеком-полуживотным. Так по крайней мере он мог спрятаться в любой темной подворотне, да и одежда на нем не трещала по всем швам.
Сэнсэй Канто, невысокого роста улыбчивый старичок, был кицунэ – лисицей-оборотнем. Причем не обычным оборотнем. За внешностью благородного черного лиса, размерами превосходящего среднего пони, наверняка скрывалось нечто большее, ведь не всякий оборотень может похвастаться девятью хвостами! А у Канто в его зверином облике они появлялись. Никита однажды видел их собственными глазами и с тех пор все никак не мог забыть.
Конечно, Легостаева безумно интересовало, кем все- таки был Канто на самом деле, но расспрашивать старика он не решался. Тот хоть и болтал без умолку, но о своем прошлом никогда ничего не рассказывал. В принципе можно было попытаться разузнать у него подробности… Но Никита справедливо опасался, что Канто вместо откровений и любезностей надает ему пинков, а потом выдаст очередную китайскую или японскую мудрость, которые лезли из него, словно из рога изобилия.
Никита босиком, в удобных тренировочных штанах черного цвета и белой майке вышел на середину зала, представлявшего собой длинное просторное помещение с большими тонированными окнами. Пол покрывал огромный татами – упругий ковер, сплетенный из соломы и волокон бамбука. Вдоль стен стояли стойки с боевым оружием и доспехами кендо. Канто в просторном белом кимоно уже снимал со стенда пару длинных деревянных мечей – синаев.
– Мохнорылый! – поприветствовал он Никиту. – Ты вовремя. Я как раз закончил со своими обычными учениками.
Никита учтиво склонил голову, Канто с улыбкой ответил ему едва заметным поклоном.
– Мохнорылый! – хмыкнул Никита. – Посмотрели бы вы на себя в зеркало, сэнсэй, прежде чем меня так называть!
– Что, не по вкусу прозвище? А мне вот очень нравится наблюдать, как кривится твоя симпатичная физиономия! – рассмеялся старик. – Я всех оборотней так зову, и всех вас корежить начинает при этих словах!
Никита осмотрелся по сторонам. Скамейки, стоящие вдоль стен зала, пустовали.
– Гордей еще не пришел? – поинтересовался он.
– Где болтается твой непутевый старший товарищ – загадка для меня! – ответил старик.
Никита нахмурился. В последнее время Гордей Лестратов вел себя очень странно. Он как будто старался избегать Легостаева. В школе они виделись лишь на уроках истории, а сразу после занятий Гордей куда-то пропадал. Он больше не звонил Никите на сотовый, да и в «Додзе» появлялся все реже. Словно его что-то беспокоило, но он не хотел никому рассказывать, что именно. Не доверял? Вряд ли. У них никогда не было секретов друг от друга.
По крайней мере, Никита так думал до недавнего времени.
Гордей знал, что Легостаев – оборотень, что он наследник злобного колдуна и что за парнем охотятся не только наемники зловещей корпорации «Экстрополис», но и магистры «Черного Ковена». Никита же был в курсе, что Гордей, помимо своей учительской деятельности, состоит в «Белом Ковене». Что он испытывает сильный интерес к событиям двухсотлетней давности, случившимся в отдаленном графском поместье неподалеку от деревни Ягужино. Что Гордей в любой момент готов прийти к нему на помощь и оказать любую поддержку. Однако, как выяснилось недавно, самого главного Никита о Гордее не знал.
Татьяна Пожарская, с которой Никита познакомился несколько недель назад, рассказала ему, что она уже видела Гордея раньше в окрестностях Ягужино. Он выслеживал кого-то в лесу у разрушенного поместья. Как оказалось, у Гордея тоже были могущественные враги, обладающие сверхъестественными способностями. Да и сам он не был человеком в общепринятом смысле. Татьяна случайно обнаружила фотографию Гордея в старинных документах. Возраст снимка превышал сто лет, а Гордей на нем выглядел точно так же, как сейчас.
Все это несколько выбило Никиту из колеи. После рассказа Татьяны он как-то пытался поговорить с Гордеем, расспросить его обо всем. Но друг, обычно такой открытый и веселый, сразу замкнулся в себе.
– Твоя новая знакомая что-то путает, – хмуро ответил он. – После всего, что она пережила, вполне вероятно, что некоторые вещи она видит не такими, какие они есть на самом деле.
Большего Никита не сумел от него добиться. А позже Гордей начал вести себя странно. Никита уже и не рад был, что начал расспросы.
Гордей относился к тем немногим людям, с которыми Никита мог откровенно говорить обо всем, что связано с оборотнями и происходящими вокруг странными событиями. Никита дорожил дружбой с Лестратовым и не хотел, чтобы она прекратилась. Ведь несмотря на все свои тайны, Гордей был отличным человеком. Учитель истории, умело владеющий боевыми искусствами, сильный и смелый, но при этом бесшабашный и частенько попадающий впросак. Не так давно Никита с мальчишками из класса затеяли во дворе школы игру в снежки. Гордей присоединился. Он запустил снежком в Легостаева, но тот увернулся, и снаряд угодил в лоб завучу Нелли Олеговне Казаковой, как оказалось, подглядывающей за парнями из-за угла здания. Когда разъяренная Казакова с громкими воплями бегала по школьному двору в поисках виновного, потрясенный Гордей улепетывал быстрее учеников.
Никита вспомнил об этом и невольно улыбнулся.
– Ну хватит там уже стоять и лыбиться! – прикрикнул Канто, приближаясь к своему ученику.
Он сложил деревянные мечи у края круга, подошел к парню и остановился в паре шагов от него.
– Давай! Покажи мне, на что ты способен, мохнорылый! – задорно воскликнул сэнсэй. – Ведь ты за этим сюда явился!
Никита с сомнением посмотрел на него сверху вниз.
– Что, прямо сразу, без всякой разминки?
– А что такого? Когда на тебя нападут на улице, тебе никто не даст время размять мышцы!
– А если я вас ненароком пришибу? – поинтересовался Никита. – Что тогда делать-то будем?
– Что?! – Сэнсэй застыл от удивления. – Не слишком ли ты уверен в своих силах, котяра?
– Я ведь уже кое-чему научился! – довольно ухмыльнулся Никита.
– Если только трепать языком!
– У меня был хороший учитель!
– Так ты еще и насмехаешься надо мной?! – Канто зловеще расхохотался и принял боевую стойку. – Придется преподать тебе пару уроков хороших манер!
Никита с кривой усмешкой выставил левую ногу вперед, слегка согнул ноги в коленях и поднял руки на уровень груди.
Канто насмешливо прищурился и вдруг резко пошел в атаку. Двигался он очень энергично для своего возраста. Сколько лет старику, Никита точно не знал, но выглядел он, пожалуй, старше семидесяти.
Канто выдал мальчишке целую серию стремительных ударов руками и ногами. Никита с трудом отбил первые выпады. Ему приходилось шевелиться энергичнее сэнсэя, но он оказался недостаточно скор. Канто сделал обманный выпад правой рукой, и, когда Никита попытался его парировать, мощный удар ногой в грудь свалил его на пол.
Канто весело рассмеялся.
– Грубая сила – это еще не самое главное! – заявил он. – Когда одной силы недостаточно, нужно работать умом!
– Неплохо для старичка! – пропыхтел Никита, поднимаясь с пола. – Но это я еще просто не успел разогреться!
– Твоя голова забита всякой чепухой, мохнорылый! Вместо того чтобы сосредоточиться на драке, ты думаешь о разной ерунде!
Никита тихо ухмыльнулся и прыгнул на противника. Высоко взмыв в воздух, он перевернулся вокруг своей оси, вложив всю силу удара в правую ногу. Подобным приемом Легостаев однажды выбил стальную дверь. Старику сейчас явно не поздоровится!
Канто даже с места не сдвинулся. Он остановил удар Никиты рукой, схватил парня за щиколотку и резко крутанул его в воздухе.
Никита пролетел почти пять метров, с грохотом врезался в картонную ширму, разделяющую зал и личные покои Канто, растянулся на полу, в груде деревянных обломков, и, тяжело дыша, ошалело уставился в потолок. Он даже не успел сгруппироваться!
Канто так и покатился от хохота.
– Я ожидал на тренировку бойца, а ко мне зашла какая- то балерина! – хохотал старик. – Выкидывает коленца и совсем не задумывается о последствиях!
Никита подтянул колени к груди и рывком вскочил на ноги.
– Сейчас я вам покажу балерину! – грозно заявил он, топая обратно в центр зала.
– Я уже весь трепещу! – кивнул старик. – Молодежь! Насмотрелись дурацких киношек! Во время настоящего боя у тебя не будет возможности грациозно махать ногами. Хочешь выжить – должен драться грязно, дико, вкладывая всю силу и не соблюдая никаких правил. Уж такова жизнь!
Это Никита уже успел испытать на собственной шкуре. Ему приходилось сражаться и с оборотнями, и с метаморфами, и никто из них не соблюдал правила честного поединка. В ход шли когти, клыки, сверхспособности, мусорные баки, палки, а однажды даже парочка унитазов! Но болтовня Канто, особенно после поражения, начала его раздражать.
Приблизившись, он резко бросился на старика, его стопа метнулась к голове сэнсэя. Канто подхватил его под пятку и с легкостью вздернул вверх. Пол ушел из-под ног Никиты. Перевернувшись, он брякнулся на спину и издал недовольный рык, чем вызвал новый приступ хохота у Канто.
– В чем дело, балерина? Сумел я тебя удивить?
Никита извернулся на полу и подсек старика. Тот грохнулся на пол рядом с ним, но тут же откатился в сторону и легко вскочил на ноги. Как раз вовремя, чтобы отбиться от новой стремительной атаки Легостаева.
Парень теснил старика, пытаясь достать его, но Канто лишь посмеивался и отмахивался от ударов, как от надоедливых комаров.
Никита взмок от напряжения, Канто же был свеж, как огурец. Когда частые выпады юного противника ему наскучили, старик вдруг резко прошелся колесом. Никита даже отскочить не успел, – ступни сэнсэя обхватили его за шею. Парня оторвало от пола и зашвырнуло в дальний конец зала. А Канто сделал полный оборот и приземлился на ноги.
Легостаев врезался в стойку с оружием и вновь растянулся на полу. Сверху на него посыпались доспехи кендо.
– Как же меня достал этот старичок! – пропыхтел Никита. – Ну погодите, я вам покажу!
– Какое упорство! – воскликнул сэнсэй. – Похвально, мохнорылая балерина! Если у тебя есть решимость разбить валун, он сам даст трещину, видя твое усердие!
– Бла-бла-бла! – буркнул Никита, поднимаясь с пола.
Он подхватил с татами упавший деревянный меч, взмахнул им и ринулся на Канто.
– Кажется, кто-то не на шутку разозлился? – усмехнулся старик.
Он подхватил другой меч и замер, ожидая приближающегося Никиту. Противники медленно двинулись по кругу, не сводя друг с друга глаз.
Наконец Легостаев не выдержал и сделал мощный выпад. Канто резко отбил удар, мечи сошлись с сухим треском.
– Неплохо, – кивнул Канто. – Но ты можешь и лучше.
Теперь он первый сделал выпад, Никита ловко отбил удар. Противники отскочили в разные стороны и замерли с вытянутыми мечами.
Никита довольно оскалил зубы и ринулся на старика. Его клыки слегка увеличились, а зрачки сузились до тонких щелок. Так случалось, когда он входил в раж. Началось настоящее сражение, в зале стояли резкие крики, треск синаев, громкие звуки ударов.
Никита еще не слишком ловко обращался с деревянным мечом, все-таки заниматься он начал не так давно. Но кое- чему уже успел научиться. Пару раз ему почти удалось повалить Канто на татами. По крайней мере, поток шуточек со стороны кицунэ заметно иссяк. Теперь он старался следить за движениями противника; старику становилось все сложнее уворачиваться от атак.
Ловко орудуя мечом, Никита подбирался все ближе и ближе к старику. Удар, еще удар, резкий выпад. Постепенно сэнсэй начал отступать к окнам. Воодушевленный Никита уже предвкушал скорую победу.
Как оказалось, напрасно.
Канто бросился на него, резко взмахнув мечом. Никита сам не понял, что случилось. Только что он наступал на отбивающегося сэнсэя и вдруг взлетел в воздух, оторванный от пола мощным ударом, перевернулся через голову и резко брякнулся на татами. Меч Никиты откатился в сторону. Парень с громким треском приземлился на циновку коленками и лбом, да так и замер. Канто расхохотался, подскочил к нему сбоку, размахнулся и смачно огрел его палкой по выставленному заду.
– У-уй!!! – взвыл Никита.
Он свалился на бок и прижал обе руки к ушибленному месту.
– Это научит тебя почтению к старику! – заявил Канто.
– Тоже мне старик! – пропыхтел Никита. – Старички сидят во дворах и играют в домино, а не проламывают людям головы в тренировочных залах!
– Будь я помоложе, еще не так погонял бы тебя по этому татами! – усмехнулся Канто.
Раздались одинокие аплодисменты.
Никита и Канто одновременно обернулись. В дверях стоял Гордей Лестратов в короткой кожаной куртке и джинсах и с довольным видом хлопал в ладоши. Свои длинные серебристо-белые волосы он стянул в хвост на затылке.
– Знатный вышел поединок! – сказал Гордей. – Я наблюдаю за вами уже несколько минут, но решил не вмешиваться, чтобы не прерывать такое представление!
– А мог бы и вмешаться! – заявил Никита, поднимаясь с пола. Он все еще потирал то место, по которому пришелся последний удар сэнсэя. – Этот старый лис так мне врезал, что, подозреваю, мои будущие дети родятся уже воспитанными!
Гордей и Канто громко рассмеялись.
– Баловать ребенка – все равно что убить его, – важно изрек Канто. – Только из-под огненной палки выходят почтительные дети! А теперь пойдемте в мои апартаменты, я напою вас чаем!
– Можно я сначала в душ? – спросил Никита.
– Давай побыстрее, – как-то устало произнес Гордей. – Я вообще-то приехал за тобой. Кое-что случилось.
– Что-то серьезное? – напрягся Легостаев.
– Кто знает… – пожал плечами Гордей.
Гордей и Канто отправились в комнату сэнсэя, а Никита поспешил в раздевалку. Там уже никого не было, все ученики давно разошлись по домам. Никита быстро избавился от потной одежды, сунул штаны и футболку в сумку и отправился в душевую. Его распирало от любопытства, поэтому, наскоро приняв душ, он поспешил в жилище учителя.
Сэнсэй Канто жил прямо в школе. В дальнем конце тренировочного зала, скрытая за ширмами, располагалась неприметная дверь, ведущая в его комнаты. Два небольших помещения служили Канто гостиной и спальней, еду он готовил в узкой импровизированной кухне. Там они и сидели с Гордеем, когда Никита вошел в гостиную.
– Он говорил с той девочкой и явно о чем-то догадывается. – Гордей как раз заканчивал начатую фразу, когда Никита толкнул дверь.
Легостаев застыл на пороге.
– Ты не пытался объяснить? – поинтересовался Канто.
– Как я могу объяснить ему то, чего сам не до конца понимаю? – печально произнес Гордей.
– Но когда-нибудь тебе придется это сделать, если хочешь, чтобы он и дальше доверял тебе.
– Я понимаю, – кивнул Лестратов. – Я расскажу ему обо всем, когда сам буду готов сделать это, но не раньше. Иначе он просто испугается.
– Ты его недооцениваешь. Парень пережил встречу с сиамскими близнецами и Цирцеей Сэнтери. Правда о тебе его не напугает, тем более что вы так долго знакомы.
Никита громко откашлялся и вошел в кухню. Ему не нравилось подслушивать разговоры людей, которым он доверял.
– Едва скажешь «Цао-Цао», Цао-Цао тут как тут! – встрепенулся старик.
– Цао это кто? – не понял Никита.
– Не заморачивайся, – отмахнулся Канто. – Садись.
Он заваривал душистый чай в небольших глиняных чашечках. Гордей сидел, скрестив ноги по-турецки, полностью погруженный в свои мысли. Никита обошел его и сел на свободное место. Стульями Канто не пользовался, гости располагались вокруг низенького стола на специальных ковриках прямо на полу.
Усевшись, Никита невольно поморщился от боли.
Канто расхохотался:
– Ты надолго запомнишь мой урок, мохнорылая балерина!
– Ничего, – пообещал Никита. – Когда-нибудь я вам тоже покажу, где раки выходные проводят!
– Экий наглец! На устах шуточки, а за спиной прячет острый нож!
– Когти! – уточнил Никита.
Он выдвинул острые когти на правой руке и подцепил ими печеньице в вазочке на столе. Гордей хмуро улыбнулся. Канто разлил чай по чашкам и придвинул их гостям.
– Так что же случилось? – спросил Никита у Гордея.
– Этим вечером на городском вокзале произошло нечто очень странное, – сообщил Гордей. – Пришел поезд из Праги, пассажирский экспресс. Один из вагонов оказался пустым, там не было ни единой живой души.
– И что тут такого? – спросил Никита, жуя печенье.
Он взял чашку в руки и, блаженно закрыв глаза, принюхивался к исходящему от нее аромату. Канто всегда заваривал вкусный чай.
– Когда поезд пересекал российскую границу, в вагоне были заняты все пассажирские места, – объяснил Гордей. – А при приближении к Санкт-Эринбургу люди просто исчезли.
Канто нахмурился. Никита опустил чашку.
– Куда же они делись? – удивленно спросил он.
– Это и надо выяснить. Дело сильно заинтересовало «Белый Ковен». Такого в Санкт-Эринбурге еще не бывало. Наши агенты знают очень мало. А ты, к примеру, мог бы расспросить обо всем свою новую знакомую – Татьяну Федорову.
– Теперь Пожарскую, – уточнил Никита. – А она-то здесь при чем?
Гордеи залпом выпил свои чаи.
– Обычная полиция уже осмотрела вагон, – сообщил он. – Теперь делом займутся «Перевертыши» – тот самый отряд, созданный для расследования разных странных дел. Так что Татьяна наверняка окажется в курсе событий. Может, они уже сейчас работают на вокзале.
– Не думаю, – покачал головой Никита. – Время позднее, солнце уже село. Если они и будут осматривать вагон, то сделают это завтра днем.
– Вагон отогнали на пустырь за вокзалом, – сказал Гордей. – И «Перевертыши» приедут туда именно сейчас. Потому что некоторые из членов этого подразделения могут пользоваться своими способностями только после наступления темноты. И без лишних свидетелей.
– О, – понимающе кивнул Никита. – Ну, тогда поехали! Может, удастся что-нибудь подсмотреть или подслушать?
Гордей усмехнулся.
– Знал, что могу на тебя рассчитывать, – произнес он.
– Кошачье любопытство заставляет оборотней ввязываться в самые опасные авантюры! – изрек Канто.
– И это столько раз выручало нас из всевозможных бед, – ответил ему Гордей.
– Будьте осторожны, – покачал головой старик. – Когда-нибудь удача повернется к вам спиной. А я еще не успел научить этого оборотня и половине того, что знаю сам.
– Будем, – кивнул Никита.
Он встряхнул головой. Волосы все еще были влажными после душа, но простудиться он не опасался. Температура тела оборотня всегда немного выше, чем у человека.
Они допили чай и поблагодарили Канто за гостеприимство. Затем начали собираться в дорогу.
– Не забудьте потом рассказать мне обо всем, – сказал им сэнсэй.
– Хорошо! – улыбнулся Никита. – Расскажу. Сразу после того, как намну вам бока!
– Это случится, когда у змеи вырастут рога, у черепах – усы, а у водяной ящерицы – грива! – ответил старик и весело расхохотался.