Наброски к портрету Нобелевского лауреата
ПРОЗВИЩА. Ярче всего о человеке говорят его прозвища. Психологи даже говорят, что если у человека нет клички-ярлыка, то он – бесцветная, ничем не выделяющаяся личность. А у Ильи Мечникова было аж целых три прозвища, данные ему в разные периоды его жизни. Первую «Бога нет» он получил за свои атеистические воззрения от друзей. Второй кличкой – «Вундеркинд» – его наградил сам Иван Сеченов, выдающийся физиолог. А третью заслужил от своих коллег за свою упорную борьбу в деле продления жизни – «Лебединая песня».
БОРЕЦ СО СМЕРТЬЮ. Илья Ильич Мечников поставил задачей своей жизни – борьбу со смертью, или хотя бы отдаление ее. Он считал, что старость и смерть у человека наступают преждевременно, в результате самоотравления организма микробными и иными ядами.
ЗАЩИТНИК СТАРИКОВ. Он первым задумался об участи стариков, которые чувствуют себя покинутыми всеми на склоне лет и которых молодые хотят сжить со свету. Более того, в начале ХХ века находились ученые, которые предлагали кардинальные средства по избавлению от стариков. Так, еще в 1905 году известный американский врач В. Ослер заявил, что стариков следует уничтожать при помощи хлороформа в возрасте 60 лет, так как в эти годы, по его мнению, снижаются умственные и другие способности человека. И как резюме – человек становится в тягость самому себе и помехой прогрессу общества. Мечников же в «Этюдах о природе человека» мечтал о том времени, когда «… старость, являющаяся при настоящих условиях скорее ненужной обузой для общины, сделается… полезным обществу периодом. Старики… смогут применять свою большую опытность к наиболее сложным и тонким задачам общественной жизни».
Илья Ильич стоял у истоков отечественной и мировой геронтологии – науки, изучающей биологические, социальные и психологические аспекты старения человека, его причины и самое главное – способы борьбы с ним. Ученый взялся изучать признаки старения, чтобы победить их. «Старость – явление, которое может быть изучено методами точной науки, – писал Мечников, – а последние со временем, быть может, установят правила для сохранения здоровья и силы в том возрасте, когда в настоящее время часто приходится уже прибегать к общественной благотворительности. С целью такого изучения следовало бы организовать в приютах для стариков систематические исследования старости, чтобы определить род пищи и наилучшие условия сохранения деятельности в преклонном возрасте».
И Мечников всегда верил в то, что в будущем старость не будет немощной и несчастной. «Но как только смысл и цель жизни становится определеннее, истинное благо не может более заключаться в роскоши, противной усовершенствованию нормального цикла человеческой жизни. Вместо того чтобы злоупотреблять всеми наслаждениями, молодые люди, убежденные, что это повело бы к печальным, патологическим последствиям старости и смерти, будут, наоборот, подготовлять себе физиологическую старость и естественную смерть. Учебные годы будут, конечно, гораздо продолжительнее. Уже и в наше время они длятся значительно дольше, чем это было несколько десятков лет назад. Чем более будет увеличиваться масса знания, тем больше времени надо будет для ее изучения. Но подготовительный период этот служит прелюдией зрелости и идеальной старости.
Отталкивающая картина современной старости относится к старости, уклонившейся от своего настоящего смысла, полной эгоизма, узости взглядов, негодности и злости. Физиологическая старость будущего, конечно, станет иной в этом отношении».
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЭРУДИТ. Диапазон научных интересов у молодого Ильи расширялся от года к году: от клетки до человека, от эмбрионального развития организма до процессов эволюции, от прикладных задач борьбы с вредителями хлебных злаков до теоретико-философских построений. А когда Мечникову было чуть за двадцать, то ему по рекомендации знаменитого хирурга Николая Пирогова выдали государственную стипендию для ведения научно-исследовательской работы в лучших европейских лабораториях, в частности для стажировки у видного немецкого зоолога Рудольфа Лейкарта. Позже он работал на Неаполитанской биологической станции.
Знал немецкий, французский и английский языки.
В 22 года Мечников уже стал профессором! Его биографы пишут: «Почти вся его 11-летняя профессорская деятельность в России, за исключением нескольких месяцев петербургской доцентуры 1868–1869 гг., связана с развитием Новороссийского университета. В Одессе он сразу занял видное положение как в университете, так и в общественной жизни города и вскоре приобрел популярность…
…В первые годы работы в Одессе, не оставляя своих зоологических разработок, он обращает взгляд на антропологию. Мечников пишет серию статей, посвященных анализу дисгармоний человеческой природы. С позиций антрополога-дарвиниста рассматривает проблемы воспитания детей, возраста вступления в брак.
Илья Ильич как-то обмолвился, что считает себя «зоологом, заблудившимся в медицине». Действительно, как и к новым для себя вопросам бактериологии и патологии, к изучению старения он обратился, уже будучи признанным специалистом и даже одним из основоположников сравнительной эмбриологии. По словам биографов, «эволюционный анализ онтогенеза животных закономерно привел Мечникова к выводу, что возможные механизмы «долговечности» человека следует искать в том же направлении, как и причины долговечности животных. Эта мысль развивается ученым в обеих книгах «Этюдов», в которых на примерах из животного мира обсуждаются проблемы естественной смерти и адаптивности старения».
Кроме того, в своих «Этюдах…» помимо научных проблем, Мечников увлекательно рассказывает о Гете, Толстом, Ницше, Шопенгауре, Дарвине. И доказывает, что с возрастом интеллект человека не падает. «Многие люди в 70–75 лет еще хорошо сохранены как в физическом, так и умственном отношениях, – пишет ученый, и это не позволяет считать этот возраст естественным пределом человеческой жизни. Такие философы, как Платон, поэты, как Гете и Виктор Гюго, и художники, как Микеланджело, Тициан и Франс Гальс, создали некоторые из лучших своих произведений позднее возраста, считаемого предельным некоторыми учеными».
Илья Ильич считается создателем первой русской школы микробиологов, иммунологов и патологов. До него все эти науки находились в России в зачаточном состоянии.
В 63 года Мечников становится Нобелевским лауреатом в области физиологии и медицины.
НЕПРИМИРИМЫЙ АТЕИСТ. Мечников с детства был настроен против религии и мистики. Насколько можно говорить об оспаривании религиозных догматов 13-летним мальчиком, судить трудно, но именно в эти годы Илья получил от своих гимназических товарищей прозвище «Бога нет». Биографы предполагают, что формирование атеистических взглядов у юноши шло, по-видимому, от общения со студенческой средой старших братьев и от знакомства с произведениями прогрессивных естествоиспытателей и философов. Чтобы изучать в подлинниках произведения ученых-атеистов Фейербаха, Бюхнера, Молешотта, Мечников даже специально изучил немецкий язык.
ПЕРСОНАЖ ЛЬВА ТОЛСТОГО. В «Этюдах оптимизма» Илья Мечников описывает свое посещение умирающего Ивана Ильича: «Я присутствовал при последних минутах жизни моего старшего брата. Сорокапятилетний брат мой, чувствуя приближение смерти от гнойного заражения, сохранил полную ясность своего большого ума… Он кончил тем, что примирился, говоря себе, что, в сущности, между смертью в 45 лет или позднее – лишь одна количественная разница». Имя брата было Иван Ильич. И именно его смерть послужила темой для знаменитой повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича».
ОПАСНОЕ БЕССТРАШИЕ. Во время холерной эпидемии 1892–1894 гг., Илья Ильич взялся за исследование холеры, так как в то время роль вибриона, открытого Кохом, была еще недостаточно выяснена. Им впервые было доказано, что чистая культура этой бактерии способна вызвать у человека типическую азиатскую холеру. После этого он получил на молодых кроликах, еще сосущих молоко матери, экспериментальную холеру. Исследование патогенных свойств холерного вибриона позволило Мечникову подойти вплотную к разработке методов активной борьбы с ним. Он работает в очаге эпидемии холеры в Бретани, ставит многочисленные опыты на животных, прибегает к самозаражению, чтобы проверить свои предположения в отношении действия болезнетворных бактерий.
В 1881 году Илья Ильич заболевает возвратным тифом, который он сам себе прививает. Этот поступок был до того шокирующим, что его жена Ольга Мечникова позже признавалась: это была попытка самоубийства.
А в 1903 году ученый принялся за экспериментальную разработку другой, тогда смертельной, болезни – сифилиса. Ему удалось привить сифилис человекообразным и низшим обезьянам. И потом сделать небольшое, но важное открытие: сифилис может быть предотвращен втиранием ртутных мазей, сделанным спустя несколько часов после прививки сифилитической заразы.
МРАЧНОСТЬ И НЕЛЮДИМОСТЬ. Современники Мечникова утверждают, что тот был склонен к суицидам. Первую попытку уйти из жизни он предпринял после того, как в 1873 году его первая жена Людмила Федорович умерла от туберкулеза. Выжил, и после выздоровления твердо решил посвятить жизнь борьбе с этим заболеванием. Сначала организовал в Одессе частную лабораторию, затем в 1886 году – вторую в мире и первую русскую бактериологическую станцию для борьбы с инфекционными заболеваниями.
Однако депрессия не покидала ученого, после смерти жены он чувствовал себя одиноким. Его вторая супруга Ольга Мечникова позже вспоминала: «Он расточал деятельную симпатию вокруг себя, жил совершенным аскетом, отдавая все, чем располагал, но ничто не утоляло его потребности в более интимной привязанности и в семейной жизни».
Хандра была спутником жизни гения. Биографы пишут, что «в молодости Илья Ильич отличался крайней впечатлительностью и нервозностью. Абба Гайсинович (российский генетик и историк биологии. – Ред.) первым обнаружил ставшую теперь общеизвестной мистификацию ученого с описанием своего характера в молодые годы в «Этюдах оптимизма». Действительно, любые трудности, неудачи, возникающие в начале его жизненного пути, вызывали у Мечникова крайне резкую и пессимистическую реакцию. В специальном разделе «Этюдов оптимизма», посвященном «истории ученого, бывшего пессимистом в молодости и ставшего впоследствии оптимистом», о «друге», с жизнью которого он «очень близко знаком», читаем: «Он был крайне нервен, и это, с одной стороны, помогало ему в его работе, а с другой – служило источником множества бедствий. Он стремился поскорее достигнуть цели, и встречаемые по дороге препятствия сильно склоняли его к пессимизму…».
Его современники вспоминают, что некоторая рефлексия, свойственная молодому Мечникову, ослабевала в периоды его удач и обострялась во время любых действительных и мнимых препятствий на пути к достижению цели. Так, отчаяние достигло критической ситуации во время острой болезни глаз, когда возникла угроза потерять любимую работу.
Повышенная нервозность сопровождала ученого на протяжении всей его жизни, хотя и не в столь резкой форме, как в молодости. Ольга Мечникова пишет в предисловии к письмам мужа: «Вследствие постоянной усиленной умственной работы мозговой отдых, получаемый благодаря сну, играл огромную роль в его жизни, малейшее нарушение или сокращение сна отражалось неблагоприятно, мешало работе и вызывало нервность. Нарушение же сна Ильи Ильича зависело от совершенно незначительных причин, как, например, отсутствия полной темноты, лая собаки, перемены обычной обстановки и тому подобного. Он становился раздраженным, и весь его психический облик менялся иногда до неузнаваемости…».
Увлеченный своими научными занятиями, Илья Ильич полностью отдавался им, и его часто нервировали любые развлечения и помехи. С возрастом он начинает тяготиться частыми посещениями и модными в ту пору зваными обедами. «Я ужасно становлюсь нелюдим, и мне почти физически больно быть на людях, – признавался ученый. – Я только и доволен в своем углу». И те же сетования – в письме жене: «Я до того отвык от гостей, и главное, до того привык оставаться вечером дома в тиши и одиночестве и ложиться очень рано (9 часов), что перспектива сегодняшнего вечера в гостях, да после такого суетливого дня, как сегодня, меня просто страшила».
МЕЧТА О БЕССМЕРТИИ. Мечников, перенесший несколько инфарктов миокарда, два раза пытавшийся свести счеты с жизнью и много раз проводивший на себе самом(!) смертельные научные опыты, всегда мечтал подарить человечеству бессмертие. Это была программа максимум. А программа минимум была связана с тем, чтобы люди старились в здравом уме и ясной памяти. «Старость есть, так сказать, извращенное явление, – сетовал ученый, – поэтому лица, приближающиеся к возрасту естественной смерти, только в совершенно исключительных случаях сохраняют достаточную полноту умственных способностей». Исследователь вспоминает об английском философе Фрэнсисе Бэконе (1561–1626), который был практически первым, кто заговорил о продлении человеческой жизни как об одной из главных задач медицины. До этого вопросы долголетия рассматривались в основном на индивидуальном уровне, а их разработка сводилась к медико-гигиеническим «заповедям долголетия», берущим свое начало с работ Гиппократа.
И Мечников искал способы сохранить интеллект и здоровье человека до самой его смерти. Одна из его известных идей продления жизни и молодости – это побольше есть всего-то навсего молочнокислых продуктов.
Напомним, они вырабатываются из цельного коровьего молока, молока овец, коз, кобыл и других животных или его производных (сливок, обезжиренного молока и сыворотки) путем ферментации. И эти продукты делят на:
– продукты молочнокислого брожения (творог, сметана, простокваша, ряженка, ацидофилин, йогурт);
– продукты смешанного брожения, молочнокислого и спиртового (кефир, ацидофильно-дрожжевое молоко, кумыс, курунга, шубат).
В 1908 году Илья Ильич опубликовал статью «Несколько слов о кислом молоке». В ней он сообщал, что, исследуя вопросы старения и собрав данные по 36 странам, он установил потрясающий факт: самое большое количество «столетников» в Болгарии – 4 на 1000 человек. Мечников связал долгожительство с болгарским йогуртом. В Болгарии его также называют кисело мляко – «кислое молоко».
После этого исследователь в своих трудах стал пропагандировать широкой общественности полезность болгарского йогурта. Сам он до конца жизни регулярно употреблял не только молочнокислые продукты, но и чистую культуру болгарской палочки. И очень долго в Болгарии из пастеризованного молока, сквашенного чистыми культурами молочнокислых стрептококков и болгарской палочки, производили «мечниковскую простоквашу».
Кроме того, Мечников считал, что причины старения и смерти человека связаны с проблемами толстых кишок и кишечных микробов. В своих «Этюдах о природе человека» он писал: «Но так как в роде человеческом старость всегда преждевременна точно так же, как и смерть, то и соображения мои относительно толстых кишок и кишечных микробов сохраняют все свое значение, особенно ввиду многочисленных новых фактов, окончательно установленных…».
По словам специалистов, существенный вклад был сделан Мечниковым и в развитие вопросов клеточных механизмов старения. «Если при изучении эволюционной значимости процессов старения он опирался на собственные исследования и знания в области сравнительной эмбриологии, – писал академик Николай Гамалея, – то к оценке клеточных механизмов старения он подходил с позиций разработанной им фагоцитарной теории. В «Этюдах оптимизма» дана развернутая картина борьбы «макрофагов» и «благородных элементов» тканей в процессе старческой атрофии. Мечников показал, что ведущая роль в старении организма принадлежит нарушениям межклеточных взаимоотношений и различиям в сроках старения различных элементов тканей. В этой гипотезе скрыты корни идеи с помощью противофагоцитарных сывороток и стимуляторов деятельности «благородных» клеток добиться снижения темпов старения и восстановления атрофированных элементов тканей. Эти идеи самим И. И. Мечниковым реализованы не были, но разработку цитотоксических сывороток с целью регулирования механизмов старения начинали ученики Ильи Ильича – И. Кантакузен и А. М. Безредка. Опытами на животных по продлению их жизни и разработкой цитотоксических сывороток было заложено начало экспериментальных исследований в геронтологии».
Еще одна причина, которая, по мнению Мечникова, сокращала продолжительность жизни, была в соблюдении гигиены.
Но вот парадокс. Сам мэтр вел здоровый образ жизни, пил кефир и ел йогурты, следил за чистотой – но умер в 71 год, то есть как обычно согласно статистике.
А в 70 лет, даже не подозревая о своей близкой кончине, Илья Ильич очень гордился своим возрастом и своим здоровьем, предполагая прожить еще много лет. Вот цитата из его «Этюдов».
«…Чтобы бросить общий взгляд на современное положение вопроса, советую читателю прочесть следующее извлечение из моей беседы по поводу 70-летнего дня моего рождения, 3 мая 1915 года: «Уже в самые отдаленные времена было сказано царем Давидом, что 70 лет – предел жизни человека. – Более сильные люди достигают 80 лет; далее этого – один труд и страдания». С тех пор 70 лет считались нормальным пределом человеческой жизни. И действительно, было точно установлено и часто подтверждалось, что наибольшая смертность выпадает на 70–71 год (не включая первых лет детского возраста)…
…Я должен почитать за особое, не всем доступное, счастье, что достиг этой вершины… Я не принадлежу к разряду долговечных семей. Мои деды, родители, братья и сестра – все умерли, не достигнув моего настоящего возраста.
Свою долговечность я приписываю тем гигиеническим правилам, которым следую в течение уже многих лет. Правила эти основаны на убеждении во вредном влиянии нашей кишечной флоры… В настоящее время приходится считать себя счастливым, когда в 70 лет еще в состоянии продолжать выполнение своих жизненных задач; в будущем этот предел, конечно, значительно отодвинется…».
Но уже тогда ученый задумывался над вопросом, который остается актуальным сейчас: не приведет ли долгожительство к перенаселению планеты? «Когда жизнь человеческая значительно продлится, не поведет ли это к слишком густому перенаселению Земли? Уже и теперь жалуются на то, что старики живут слишком долго и не очищают место молодым. Против избытка жизни на Земле будут легко регулировать рождаемость, с тем, чтобы производилось меньшее количество индивидуумов. Количество людей может уменьшиться, но их качество улучшится и долговечность увеличится».
Свою речь он закончил словами надежды: «Когда заботы и треволнения настоящего момента, поглощенного мировой войной (Первая мировая война происходила с 28 июля 1914 по 11 ноября 1918 года, это был один из самых широкомасштабных вооруженных конфликтов в истории человечества. – Ред.), давно уже будут сданы в архив, проблемы жизни и смерти сохранят свое господствующее значение».
Илья Мечников умер как раз месяц спустя после того, как ему исполнился 71 год – в Париже 15 июля 1916 года. Ученый завещал свое тело на медицинские исследования с последующей кремацией и захоронением на территории Пастеровского института, что и было выполнено.
А вот теперь, как и положено, – про биографию ученого.