Глава девятая
Лепажи оставили свой грузовичок на дороге у бистро, и Гамаш вместе с ними дошел до машины.
– Я прослежу, чтобы вам сообщили обо всем, – сказал Гамаш, наклонившись к открытому окну, когда Ал завел двигатель.
– Пока нам ни слова не сказали, – заметила Иви. – Кроме того, что внутри этой норы нашли палку Лорана. Как она там оказалась?
– Мы знаем, как она там оказалась, Иви, – сказал Ал. – Лорана убили там, а потом унесли оттуда, ведь так?
Гамаш кивнул:
– Старший инспектор Лакост и ее команда через несколько часов будут знать больше, но пока складывается именно такое впечатление.
– Но что Лоран делал там? – спросила Иви. – Он кого-то застукал? Что там внутри? Нарколаборатория или посадки марихуаны? Он что, наткнулся на наркодилеров? Почему его убили, Арман?
– Я не знаю.
– Но вы знаете, что там находится, – настаивал Ал. – Что нашел Лоран.
– Пока я не могу сказать больше, – произнес Арман.
– Можете, – возразил Ал. – Просто не хотите. Знаете, вы делаете только хуже, скрывая это от нас.
– Извините, – сказал Арман, отступая назад, и Ал нажал на газ.
Потрепанный пикап объехал деревенский луг, поднялся по склону и исчез из виду. Гамаш проводил его взглядом и пошел домой, погруженный в размышления.
Он знал все, о чем его спрашивали Лепажи. Но он знал и кое-что еще.
Когда он наклонился к открытому окну машины, то заметил несколько магнитофонных кассет, рассыпанных на панели между сиденьями.
– А где Рут?
Мирна не могла и подумать, что когда-нибудь задаст такой вопрос.
– Не знаю, – ответила Клара, окинув взглядом переполненное бистро. – Обычно к этому времени она уже здесь.
Часы показывали половину шестого, и все места были заняты. В зале стоял такой гул, что они почти не слышали собственных слов.
Клара увидела месье Беливо у дверей, соединяющих пекарню Сары с бистро. Он оглядывал зал.
– Спрошу у него, может, он ее видел, – сказала Клара, встала и, выписывая изящные кривые, двинулась по залу.
Проходя между столиками, она ловила обрывки разговоров. Слова и язык могли быть разными, но смысл оставался одним и тем же.
– Meurtre, – слышала она произносимое вполголоса слово.
– Убийство.
А потом еще тише:
– Mais qui?
– Но кто?
И взгляд украдкой на лица. Вокруг сидели друзья, знакомые, соседи, приезжие. На кого, словно топор, обрушится подозрение?
Клара всегда находила утешение в бистро, и в еще большей степени – после смерти Питера. Но даже эта успокоительная атмосфера сегодня давила на нее. Слова, которые она с таким трудом начала изгонять из своих мыслей, появились снова. Свежие, новые, мощные слова. «Убийство», «вина», «преступление» вытесняли из бистро то, что ее утешало.
Лоран умер, и вполне возможно, что его убил кто-то из сидящих здесь.
– Вы не видели Рут? – спросила Клара у месье Беливо.
– Non. Пока не видел. Ее здесь нет?
– Нет.
– У меня для нее кое-какая бакалея. Я принесу и запишу на нее.
По пути назад к столику Клара перехватила еще кое-какие разговоры:
– …наркотики. Картель…
– …алкоголь, оставшийся после сухого закона…
За одним из столиков посетители слушали страстную речь человека, который рассказывал им о Зоне 51[19] и о неопровержимых доказательствах того, что несколько десятилетий назад инопланетяне высадились в штате Нью-Мексико. А также, по утверждению оратора, в Квебеке.
– Помяните мои слова, там космический корабль, – говорил он. – Ведь парнишка постоянно предупреждал нас о вторжении.
Как это ни невероятно, но люди за столиком – а Клара знала их как людей благоразумных и вдумчивых – кивали. Такое объяснение устраивало их больше, чем признание того, что один из них вдруг превратился в чужака и убил мальчика.
Клара с мрачным лицом села рядом с Мирной:
– Ты слышала, о чем болтают люди?
– Да. Ужас какой-то. За тем столиком заказывают все новые и новые порции выпивки и поговаривают о том, чтобы отправиться в лес и силой проникнуть в то, что мы там нашли.
Мирна отодвинула от себя стакан красного вина. Она знала, что природа не терпит пустоты и люди, столкнувшись с информационным вакуумом, заполняют его своими страхами.
Грань между фактом и вымыслом стиралась. Узда, которая держала людей в рамках дозволенного, истончалась. Они видели, слышали, чувствовали, как разваливается мир.
Большинство посетителей бистро знали Лорана. Они беспокоились и о своих детях. Они устали, замерзли, в отсутствие фактов их переполняли страхи и выпитое. Хорошие люди, испуганные люди. И испуганные не без оснований.
Оливье, наклонившись, поставил на столик вазочку со смесью орехов и прошептал:
– Я хочу прекратить на сегодня продажу алкоголя.
– Наверное, это будет правильно, – откликнулась Мирна.
Клара встала:
– Мне кажется, Арману нужно прийти сюда. Я думаю, он держался в стороне, чтобы не усложнять ситуацию, но теперь она выходит из-под контроля.
От столика в углу раздались громкие голоса, когда Габри сказал, что алкоголь им больше отпускаться не будет.
Клара подошла к телефону у стойки бара и позвонила Гамашам.
– Правда ли то, что я слышала, Клеман? – спросила Рут, когда старый владелец магазина уселся на стул в ее гостиной.
– А что ты слышала? – спросил он.
– Что ребенка убили.
Последнее слово она произнесла так, будто оно не несло никакой эмоциональной нагрузки, ничем не отличалось от других слов. Но ее худые руки дрожали, и она сложила пальцы в маленькие, мощные кулачки.
– Да.
– И они нашли что-то в лесу, там, где убили Лорана.
– Да. Я показал им дорогу, – сказал месье Беливо. – Тропинку. Больше никто ее не увидел. Там сплошные заросли.
Рут кивнула. Она считала, что воспоминания стерлись, затерялись под множеством других событий. Написанные стихи, изданные книги, полученные награды. Обеды и разговоры. Новые соседи. Новые друзья. Роза.
Долгие годы накопления плодородной почвы.
Но теперь это вернулось, процарапалось на поверхность. То темное дело.
– Что там, Клеман? Что они сделали?
Как только Арман и Рейн-Мари вошли в бистро, все разом замолчали.
В этом приветливом зале с балками на потолке и гостеприимно разожженными каминами, где не было места плохому настроению и сердитым лицам, наступила тишина.
– Возникла какая-то проблема? – спросил Арман, переводя спокойный взгляд с одного знакомого лица на другое.
– Да, – сказал человек, вставая из-за столика в глубине. – Мы хотим знать, что вы нашли в лесу.
Габри, Оливье и их официанты воспользовались моментом, чтобы унести выпивку со столов и выставить подносы с хлебом и сыром.
– Мы имеем право знать, – сказал еще один посетитель. – Здесь наш дом. У нас дети. Нам необходимо знать.
– Вы правы, – ответил Гамаш. – Вы имеете право знать. Вам необходимо знать. У вас дети и внуки, которым нужна защита. Один ребенок убит, и мы должны сделать все возможное, чтобы не допустить других трагедий.
Когда все поняли, что он согласен с ними, злость рассеялась.
– Но понимаете, проблема вот в чем, – продолжил Арман, проходя в середину зала. Голос его звучал спокойно, убедительно. – Существует возможность, что Лорана убил один из вас.
Рейн-Мари, остановившаяся рядом с ним, прошептала:
– Арман?
Но тут она увидела его решительный профиль. Его глаза, изучающие лица соседей, смотрели твердо. Он излучал уверенность и спокойствие.
Рейн-Мари обвела взглядом посетителей бистро. Они вдруг протрезвели. Успокоились. Его слова больно били их, вышибали из них хмель, вышибали ярость, спесь.
Несколько человек сели. Потом к ним присоединились другие. Наконец уселись все.
Гамаш сделал глубокий, долгий вдох:
– Я не говорю ничего такого, о чем вы сами уже не догадались. О чем не говорили друг другу. Вы наверняка оглядывались вокруг и спрашивали себя, кто убийца. Кто из вас пресек жизнь девятилетнего мальчика.
И они снова принялись оглядываться и опускали глаза, встречая взгляд друга или соседа.
– Я знаю, что нашли в лесу, – сказал он. – И мог бы сказать вам, но не скажу. Не потому, что хочу что-то скрыть от вас. Вовсе нет. А потому, что это затруднит поиски убийцы. Может быть, он сейчас сидит здесь, надеясь, что вы все броситесь в лес. Он молится о том, чтобы вы затоптали улики. Убийце легче скрыться в хаосе. Вы не должны облегчать ему жизнь.
– Тогда что мы должны делать? – спросила женщина.
– Не ходить в лес. Не пускать в лес ваших детей. Вы должны быть абсолютно открытыми и честными, отвечая на вопросы следователей. Чем больше света прольется на дело, тем меньше останется темных углов, где может скрыться убийца. Лорана убил не какой-то серийный убийца или заблудший сумасшедший. Убийца имел свои причины. Вы не должны допустить, чтобы вы и ваши дети оказались на его пути или помешали следователям.
Он сделал паузу, давая им возможность осознать его слова.
– Мы, я и Рейн-Мари, гордимся соседством с вами. Дружбой с вами. Мы могли бы поселиться где угодно, но выбрали Три Сосны. Из-за вас.
Гамаш взял жену за руку, и они вместе прошли вглубь погрузившегося в тишину бистро.
– Вы не возражаете? – спросил он у Клары и Мирны.
– Прошу, – ответила Клара, показывая на свободные стулья.
Постепенно зал стал заполняться гомоном голосов, звучавших теперь, после того как возобладал разум, гораздо тише. На какое-то время.
Клара увидела, что Арман, сидящий напротив нее, на миг закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Готова поспорить, что, когда Арман ушел в отставку, вы думали, что все разговоры об убийствах остались позади, – сказала Мирна.
– Ну, мы ведь переехали в Три Сосны, так что сомнения оставались, – улыбнулась Рейн-Мари.
– Patron, – сказал Оливье, наклоняясь к уху Гамаша. – Изабель позвонила из здания старого вокзала. Она хочет поговорить с вами.
– Ты не возражаешь? – спросил Гамаш у Рейн-Мари.
Уходя, он услышал, как Клара обратилась к его жене:
– Ну, так он вам сказал, что они там нашли?
Рут открыла свой затрепанный блокнот на странице, которую читала перед приходом месье Беливо.
Он уже вернулся в бистро. Рут обещала, что подойдет туда позже. Чтобы притвориться, что она в нормальном состоянии, если таковое вообще существовало для Рут. Для Трех Сосен. Для всех.
Она разгладила страницу, ненадолго задумалась, потом прочитала:
Все дети грустны,
но некоторые преодолевают это.
Сочти свои дары от Бога. А лучше
купи шляпку. Купи пальто или котенка.
Рут посмотрела на Розу, похрапывающую во фланелевом гнездышке. Утка издавала звук, похожий на «бред-бред-бред». Рут улыбнулась.
Займись танцами, чтобы забыть[20].