Глава 9
Тихое похрапывание, раздававшееся в полумраке комнаты, озадачило Илли необыкновенно.
В первый момент девушка встревожилась и запаниковала: кто знает, что тут произошло за то время, когда она спала, сражённая мгновенно навалившейся усталостью. Не такой усталостью, какая бывала у неё обычно, а совершенно незнакомой, когда силы вдруг иссякли так резко, словно вода, схлынувшая из кувшина, разбитого одним ударом меча.
В теле при вспоминании о воде вдруг возникло непривычное пока ощущение, что руки у неё намного длиннее, чем есть на самом деле. И что она может ими воспринимать и распознавать живых существ и не просто чувствовать их боль, а с помощью какого-то десятого чувства понимать, где именно в теле существа притаилась беда.
Рядом всхрапнули, и Илли мгновенно потянулась к этому тёплому пятну невидимой рукой, ощупала и хихикнула – пожалуй, так и параноиком станешь с этими колдунами и бандитами! В стоящем рядом кресле спала Тана, её служанка. Дриада не могла не догадываться, кто именно посадил тут бедную женщину. Тот ещё параноик. Нужно будет отправить служанку досыпать в её комнату и приказать сегодня не работать.
Девушка откинула занавески балдахина и рассмотрела льющийся сквозь раскрытую дверь гостиной бледный свет убавленного светильника, а через окно сиреневую предрассветную дымку. Тихонько нащупала ногами домашние туфли, запахнула пеньюар и отправилась умываться, удивляясь тому, как легко и бодро себя чувствует. И ещё необычайному чувству голода, заставившему её с сожалением вспомнить оставленные вчера мороженое и замечательные рассыпчатые вафли.
Умывшись, Илли обнаружила первый приятный сюрприз. Шкаф был полон одежды. Висели все её платья, которые она потеряла на дорогах королевства, в королевском дворце и в доме маркизы, и совершенно незнакомые, но абсолютно новенькие и именно таких фасонов, какие носила Илли. И все её вещи тоже были тут, и даже саквояж-уэллин, познакомиться с содержимым которого просто мечтала Лира.
«Спасибо, ваше величество», – пробормотала девушка, выбрала платье, надела, повернулась к зеркалу полюбоваться и причесаться и ахнула. Глаза сияли зелёным светом и отливали изумрудом ногти. Чуть не забыла! Она же помогала вчера Лире! Вернее, вела путь с ней вместе, вот и слетели все иллюзии. Стало быть, очень удачно она вчера провалилась в сон, иначе моментально выдала бы все свои секреты. И спасибо матери, что показала, как прятать свой новый облик.
Тут Илли вспомнила, кто подхватил её, когда она засыпала на ходу от истощения сил, как нежно и бережно нёс на руках, и не смогла сдержать счастливой улыбки. Дриады не менталы и чужих чувств не воспринимают, но она успела расслышать, как неистово забилось сердце принца в тот момент, когда он поднял её на руки. И теперь Илли будет действовать по-своему. Позволит Канду выговориться, рассказать всё, на что он отважится, не задаст ни одного вопроса и не скажет ни одного слова про незнакомку с браслетом. Что-что, а уж это она знает точно: иногда достаточно просто внимательно и доброжелательно выслушать человека, чтоб исчезли все недоразумения.
– Тана! Просыпайся. Я уже встала. Иди к себе в комнату, отдыхай. Сегодня у тебя выходной.
– Ох, сеньорита! Неужели я заснула?!
– Ничего страшного. Я не больная, нечего было тут сидеть. Но всё равно спасибо, а теперь отправляйся отдыхать, и чтобы до завтрашнего утра я тебя не видела!
– Спасибо, сеньорита. Я тогда в Бредвил съезжу, подругу навещу, – служанка торопливо поднялась с кресла и побрела к двери, – а кушать вы не хотите? Вон в гостиной фрукты, печенье и сласти, а молоко я могу принести.
– Спасибо, не нужно, я и сама могу прогуляться до кухни. – Илли вышла вслед за служанкой, заперла дверь и обнаружила возле неё стул с охранником.
Он не спал, смотрел вполне бодро, и Илли, пожелав ему доброго утра, решительно направилась к лестнице. А стражник, едва она скрылась за поворотом, ринулся в сторону покоев принца. Его высочество с вечера пообещал, что тот, кто его не разбудит, едва проснется сеньорита, может считать себя уволенным из дворцовой стражи.
На кухне уже было светло от зажжённых светильников, жарко разгорались в печи дрова, гремели котлы и слышался стук ножей. Илли припомнила, как однажды расстроилась из-за подслушанного разговора, и усмехнулась. Она стала с тех пор намного равнодушнее относиться к таким мелочам и теперь никуда бы не убежала, услышав предположения кухарок.
– Доброе утро!
– Доброе утро, сеньорита! – к ней навстречу уже торопился главный повар. – Что ж вы не позвонили? Мы бы сразу всё принесли.
– Ничего, мне и самой не трудно. Просто хотела попросить принести более плотный завтрак. Мясное и можно омлет с грибами и ветчиной. Но молоко тоже подайте. Я буду ждать в малой столовой на первом этаже. – Илли переложила из корзиночки с горячей выпечкой на тарелку несколько пирожков и, взяв сразу согревшуюся тарелку, спокойно отправилась прочь.
Однако не успела дойти до столовой, как почувствовала, что её стремительно нагоняет тёплая точка. И почти в тот же момент расслышала звук торопливых шагов. Девушка остановилась и повернулась лицом к догонявшему её принцу, чтобы он понял, что его заметили. И постаралась состроить как можно более радушное и беззаботное лицо.
– Илли… – наспех вытертые волосы ещё мокры, и с них срываются капельки воды, взгляд встревоженный и ожидающий.
Вот зачем он, интересно, поднялся в такую рань?
– Если бы я догадалась, что тот охранник побежит тебя будить, – мигом забыв, что намеревалась молчать, сердито выдохнула сеньорита, – заперла бы его в приёмной!
– Я сказал, что уволю того, кто не разбудит, – признался принц, несказанно довольный тем, что она отчитывает его, как прежде, и забрал у девушки тарелку, – этого не мало?
– Сейчас ещё принесут… я умираю от голода, – вздохнула Илли, ругая себя за проявленную слабость, – но нужно будет заказать ещё. Никогда не поверю, что Бенг не такой же предусмотрительный, как ты.
Разумеется, она догадывалась, что третье высочество явится чуть позднее, давая возможность им поговорить, – та ещё лиса! Но не прийти совсем не сможет.
– Нужно было позвонить и приказать подать еду в твои покои. – Канд специально шёл на полшага позади её, жадно рассматривая цвет волос и тонкую фигурку.
Нет, вчера ему не показалось, девушка и в самом деле смыла с волос краску, став такой привычной и знакомой Илли. И оттого ещё больнее впивается в сердце нож при мысли о необходимости всё объяснить ей про злосчастную Лиззи.
– Илли, – поставив пирожки на стол, Кандирд подвинул стул для любимой и сел на соседний, – я должен тебе рассказать… – Он запнулся и тяжело вздохнул, но девушка не стала помогать вопросами.
Просто кивнула, взяла пирожок и надкусила, решив, что так ей легче будет выслушивать его признания.
– Ну, в общем, это принцесса Ельзбетта из Филдира. Она совершенно сумасбродная… но я тоже виноват…
В этот миг Илли почувствовала, как что-то обрывается в душе, мешает не только жевать, но и дышать. Есть сразу расхотелось, и она положила пирожок на край тарелки. Кое-как проглотила кусочек и торопливо потянулась к кувшину.
Канд смолк, радуясь возможности передохнуть, налил ей из кувшина напиток, подвинул бокал.
– Я слушаю, – глотнув лимонад, хрипловато буркнула Илли, снова переступая через собственное решение не задавать ни одного вопроса.
Но ожидание становилось с каждой минутой всё невыносимее.
– Она меня попросила объявить, что мы помолвлены… на время… она не хочет замуж за герцога Онгильда. Но я ей отказал, Илли, честное слово, отказал! Откуда мне было знать, что она выкрала у собственного отца браслет, который когда-то носила её прабабка?! И едва мы вернулись в гостиную, она всем его показала и объявила, что мы обру-чены.
– И что теперь? – Илли ждала последних слов, старательно не глядя на Кандирда.
А откуда взять силы смотреть ему в глаза, если он сейчас скажет, что не мог испортить репутацию принцессы или разбить её доверие, или, ещё хуже, попросит подождать, пока он играет роль счастливого жениха? Как, услышав эти благородные фразы, не ринуться к зеркалу и не уйти к маме или вообще неизвестно куда?
– Я её чуть не придушил… – тяжело признался принц, – теперь она сидит под замком, а отец ожидает короля Филдира, чтобы тот сам убедился в её поступке. Ты меня презираешь… за то, что я поступил с ней так жестоко?!
– Нет… – честно сказала Илли, чувствуя, как с души сваливается огромная куча камней, – я ненавижу, когда мной манипулируют, и понимаю твоё негодование.
– Спасибо… – принц достал из нагрудного кармана знакомый Илли кошель и вытащил из него блеснувшее камнями ритуальное украшение, – вот мой браслет… ты возьмёшь его, Илли? Я не тороплю с окончательным решением… у тебя столько времени, сколько захочешь. Но если он будет у тебя на руке… я смогу надеяться.
Как-то не так представляла раньше Илли это объяснение, может, больше красивых слов или цветы… но сейчас всё изменилось. И отказаться ещё раз от этого браслета девушка больше не решилась бы никогда. Да если честно, ей совсем не важно, что именно сказано, главное, что он никому и не собирался отдавать её браслет и не захотел, чтобы его имя связывали с другой даже ради чьей-то репутации. Илли силой воли подавила вспыхнувшую в сердце жалость к незнакомой принцессе и решительно протянула Кандирду руку.
– Я тоже хотела попросить прощения. Я сказала неправду тогда, в клетке. Но иначе ты бы не угомонился.
– Мне уже объяснили, – усмехнулся Кандирд, в такой момент он не желал вспоминать ни прошлых обид, ни старых недоразумений. Защёлкнул на её запястье браслет и с нежностью произнёс ритуальные слова: – Я, Кандирд ле Делмаро ди Анстрейг Леодийский, перед ликами пресветлых духов объявляю Иллиру ле Трайд своей законной невестой и обещаю жениться на ней.
Затем благоговейно поднёс руку невесты к губам и нежно поцеловал её пальчики, чувствуя, что никогда ещё не был так счастлив. Даже в тот раз, когда надел ей этот браслет первый раз, ведь тогда у него не было почти никакой надежды.
В дверь коротко стукнули, и в столовую влетела Лира.
– Надеюсь, ты ещё не всё съела? Доброе утро, ваше высочество! – Дриада решительно прошла к столу и только тут рассмотрела счастливое и смущённое лицо сестры. – А что тут происходит, можно узнать?
– Ваша сестра согласилась стать моей невестой, сеньорита Энлира, – учтиво сообщил слегка ошарашенный принц, ещё не до конца поверивший в произошедшее.
– Слава богу, – искренне обрадовалась Лира и цапнула с тарелки пирожок, – тогда выходит, вы мне родственник? Ух как замечательно… а есть нам дадут?
– Должны, – засмеялась Илли, с удовольствием наблюдая за сестрой, и тоже взяла пирожок.
Кандирд нахмурился и дернул за шнурок. И в этот момент дверь распахнулась, и вошёл один из поваров с подносом, полным еды.
– Простите, сеньорита, омлет без грибов, – смотрел он виновато, – оказывается, вчера закончился последний бочонок.
– Немедленно закажите, – строго приказал принц, – моя невеста должна получать всё, что ей захочется. И её сестра – тоже, – добавил он, бросив признательный взгляд на уплетающую пирожок Лиру.
За то, что эта девушка на несколько дней приблизила самый счастливый момент в его жизни, Канд готов был осыпать её бриллиантами.
– Поздравляю, ваше высочество. – Ошеломлённый повар торопливо составлял на стол блюда, начиная подозревать, что он едва ли не первый, кто узнал эту невероятную новость.
– Спасибо, и принеси ещё еды. – Кандирд нежно улыбнулся сеньорите. – Думаю, ты правильно предположила, радость моя, что Бенгальд не захочет спать слишком долго.
– И мороженого, – вспомнила, чего она ещё хочет, Лира, – а кофе тут не бывает?
– Нет, – развел руками повар, – а что это такое?
– Ну, нет так нет, – отмахнулась дриада, дождалась, пока дверь за поваром закроется, и буркнула: – Тогда пойдём другим путём.
– Куда пойдём? – насторожился принц, следя, как эта довольно смелая сеньорита топает к зеркалу.
– Не волнуйся, – мягко улыбнулась ему Илли, отрываясь от омлета, – это просто поговорка. Никуда она не пойдёт.
– Сейчас пока не пойду, – подтвердила дриада, – думаю, они сами все захотят прийти.
– Лира! Не вздумай! Дай им отдохнуть!
– Ой, а ты уверена, что все спят? – девушка положила руку на зеркало, и почти сразу перед ними возникло изображение полутемного зала, высоких, стрельчатых окон, кучи узлов и корзин возле стены. – Ау! Есть кто бодрствующий?
– Лира? – в зеркале возникло сонное лицо Апраксии. – Что-то случилось?
– Ага. Мы завтракаем, а кофе нет. Дай немного.
– А как у вас дела? – направляясь к корзине, поинтересовалась магиня.
– Илли вступила в невесты, – отчиталась Лира, – а мне пока никто не предлагал, представляешь, какая обида?
– А где она сама? Поздравь её от меня.
– Поздравь сама, она сидит и смотрит. И принц, между прочим, тоже смотрит, а ты копаешься.
– Илли ждёт, пока ты вернёшься к столу, мечтая укоризненно посмотреть тебе в глаза, – с притворной строгостью сообщила сестре Иллира, – доброе утро, мать Апраксия, прости, что она тебя разбудила.
– Я не спала, а дежурила. Матушку будить не стану, и не надейтесь. Тут маги туда-сюда ходят, совсем её загоняли. Да и сама пока к вам не пойду, может, через денёк. Держи твой кофе.
– Спасибо. – Лира сунула в зеркало руку, схватила горшочек, а в следующую секунду уже шла к столу. – Осталось добыть кипятку.
– Это такой чай, – тихо пояснила Илли его высочеству, – горьковатый, но очень бодрит. У нас его все пьют, привычка.
– А ты? – забеспокоился принц о невесте, заглянул ей в глаза и утонул в смущённой нежности. – Его никак нельзя у нас достать?
– Я выращу вам в вашей оранжерее дерево, – раздобрилась Лира, – если вы попросите принести чайничек с кипятком.
– Сейчас прикажу. – Принц дернул шнур. – А почему в оранжерее?
– Это южное растение, – снова объяснила ему Илли и возмутилась: – Что ты всё болтаешь и ничего не ешь? Я одна весь омлет съела! Кстати, спасибо, что принесли мои саквояжи. Лира, ты хотела попробовать эльфийские сладости? – на миг отвернулась она от жениха, и он вдруг понял, что совершенно не желает ни с кем делить её внимание.
Ни с этой замечательной сестрой, ни с Бенгом, который сейчас придёт, ни с финансистами и работниками канцелярии. Теперь, когда у него появились на неё законные права, ему хочется всё время держать её за руку, смотреть в глаза, слушать, как она что-то рассказывает или ругает его за оплошности. И так же ясно Кандирд понимал, что это желание всегда будет только мечтой. Никогда она не откажется ни от родителей, ни от сестры, ни от своих бумажек и абака, ни от множества других интересных ей вещей. И если он не хочет, чтобы его радость всерьёз сердилась или печалилась, нужно постараться убить в себе это чувство собственника или хотя бы загнать в самый дальний уголок души, откуда оно не сможет вырваться без спроса.
– Доброе утро, – заявил от двери бодрый голос Бенгальда, – надеюсь, вы не против, если я с вами позавтракаю?
– Ты правильно сказала, радость моя, – склонился к Илли принц, испытывающий наслаждение от того, что теперь имеет полное право вслух называть её так, как ему нравится, – Бенгальд не сможет долго сдерживать своё любопытство.
– Вообще-то я сказала иначе, – осторожно запротестовала Илли и не удержалась, счастливо улыбнулась любимому, – но суть та же.
– Мне можно уже радоваться за них? – с притворным недоверием спросил Бенгальд у Лиры, незаметно окидывая дриаду изучающим взглядом.
– Ага, – довольно кивнула та, запила пирожок молоком и подняла на него зелёные глаза, – садитесь и наслаждайтесь зрелищем, дорогой родственник. У меня просто душа цветет… вот.
В доказательство Лира взяла в руки пахучий южный фрукт, подержала немного в руках, любуясь стремительно выросшей из него веточкой. За короткие секунды ветка выбросила нежные листики и целый пучок бутонов, тут же распустившихся в душистую бело-розовую гроздь.
– Примерно так, – лукаво хмыкнула Лира и поставила полученное растение возле сестры, – дарю.
– Спасибо, но не забудь потом посадить его в оранжерее, – понюхала Илли цветочки и повернула голову к Канду. – Извини, но мне нужно тебя предупредить…
В дверь постучали, и появился Гарстен, но понять это можно было только по форменным штанам и сапогам. Всё остальное было загорожено корзиной с огромным букетом белых роз.
– Поздно, – грустно вздохнула Лира, кивая на эти цветы. – Полковник, вы нанесли мне сотню ран в самое сердце.
– Я принесу и вам такой же букет, сеньорита, – «обрадовал» дриаду воин, решивший, что она шутит. – Как только вас можно будет поздравить с помолвкой.
– Спасибо, Гарс, – так же уныло сообщила Илли и озабоченно оглянулась на встревожившегося Кандирда. – Отдай, пожалуйста, приказ садовникам не срезать больше бутоны и цветы, только засохшие. И во дворце лучше не ставить срезанных цветов… для дриады это нестерпимая печаль.
– Дьявол, – расстроился офицер. – Но я же даже не представлял, нужно было предупредить. Сейчас унесу.
– Стой, – скомандовала Лира, – поставь сюда, теперь мне придётся вырастить всем им корни… а садовникам выкопать сотню ямок.
– Вы звали? – на звонок непрерывно дергающего шнурок принца в дверях появился мажордом, определённо поднятый в такую рань сообразительными слугами.
– Немедленно прикажи всем с этого момента не рвать и не срезать в моём парке ни одного бутона или цветка. Во дворец строго запрещается вносить даже один цветочек, – жестко скомандовал Кандирд и вопросительно глянул на Лиру: – Ещё есть желания?
– Если что-то срезали, – ответила за сестру Илли, вдруг сообразившая, какую несусветную глупость она сделала, скрыв от любимого свою сущность, – пусть поставят в оранжерее и готовят горшки. Придётся сажать.
– Немедленно, – подтвердил приказ принц, и заметно расстроенный мажордом испарился со скоростью звука.
Конец ознакомительного фрагмента.