Глава 7. Забытый линкор
Экселенц встал из-за стола, перестав смотреть в пустоту погасшего экрана на овальной стене, куда он пялился, наверное, уже минут пять после разговора с братом. Походил около стола, разминая ноги, тоскливо посмотрел в сторону бара и по-человечески почесал затылок. Особенное впечатление на него произвела скорость, с которой Мессир перевел картинку с персонажами аварии на выборгском шоссе со своего монитора на экран Верховного: «Это значит, у него файл Сценария был уже загружен, загружен», – машинально повторял про себя Экселенц, мотая головой.
Решился, широкими шагами прошел сквозь темную пустую приемную и, закрывшись полем, начал спускаться по ярусам вниз, выбирая по возможности пустые коридоры. Внизу было относительно многолюдно, хотя собственно людей попадалось немного: встречались либо андроиды, удивительно похожие на людей, либо одинокие ангелы, спешившие по своим делам в этот ночной час.
Прогулка стала спасением от несколько застойного состояния, ступора, в котором нечеловеческие мозги Верховного пребывали после описанного блица с собственным братом. Но уже уверенной мощной поступью он входил в расположение старейшего на Базе аналитического управления Z12, направляясь как раз прямиком в кабинет его руководителя Джона Карпентера, однофамильство которого с известным земным режиссером последние двадцать лет было предметом зубоскальства половины персонала. Вторая половина, более опытная, предпочитала помалкивать, поскольку за тихим покладистым нравом Джона скрывался взрывной характер, мгновенно превращавший его в минуты опасности в чрезвычайно авторитарного руководителя, тем не менее неоднократно спасавшего безнадежные ситуации. Хорошо, что такие моменты были редки, и немногие помнили последний кризис, случившийся лет шестьдесят назад.
– Здравствуйте, Экселенц, – склонился Джон в стандартном приветствии, спрятав шестипалые руки в складки плаща на талии.
Они присели в плетеные кресла около небольшого столика в просторном холле департамента. Внизу, за небольшим барьером, располагались рабочие места сотрудников, которых в этот ночной час было немного. Визит самого Верховного вызвал у них плохо скрываемый интерес – в обычном переговорном гуле повисла неестественная пауза, только зуммеры срочных вызовов тягуче ввинчивались в наступившую тишину.
– Чай у тебя есть? – начал он издалека. – Может, остался тот «Экскурмэ» из последней поставки?
– Нет, есть малиновый с Земли, они похожи. И ты же помнишь, когда была поставка. Проверяешь, что ли? – ворчал Джон, возясь с заваркой.
Официальная часть закончилась быстро. Экселенц знал Джона уже очень давно, поэтому ломать комедию смысла не имело.
– Ты Поттера помнишь? На твоем же месте сидел лет четыреста назад. Его все звали просто Гарри, потом наш бывший агент проболтался внизу…
– Хорошо, что так, повествование завершилось молодыми годами высокочтимого Поттера. Хотя все равно это плохо, я не сторонник утечек, даже и в таком виде.
– Давай вспоминать его подвиги, не описанные в беллетристике. Вольдемар вернулся.
– То есть это ты его вернул?
– Я бы, может, и не стал. Я, как и ты, не очень люблю выражение «вдруг». А с ним это сплошь и рядом. Но Анри почему-то настоятельно советовал прислушаться, так что это даже не мое решение, он просто передал на словах убедительную депешу из Метрополии с просьбой ввести Вольдемара. А они, к слову, не шлют нам с тобой наш любимый «Экскурмэ» в нужных объемах.
– Я слышал, там, около Дворца правосудия, построили огромный аквариум. Вообще, все помешались на «гыпках», – Джон грассировал совершенно бесподобно, подражая старому Прокуратору.
– Все, кто сидят наверху, просто обязаны завести аквариум и платить огромные деньги за новые экземпляры живности.
– И в этот самый большой аквариум вполне могут поместиться несколько отщепенцев. Они будут в воде махать крыльями примерно сутки, пока Прокуратор не смилостивится. Довольно, мы с тобой все равно ничего не изменим, нам бы здесь разобраться…
– А есть с чем, раз ты пришел сам.
– Да, Джон, есть. Вольдемар изменил течение. И это основная ветка Сценария «Выборг – Густав».
Сказать, что у Джона Карпентера, официально – руководителя аналитического департамента и неофициально – отдела Z12, который ни в какие департаменты не входил и вообще не существовал, изменилось лицо – это ничего не сказать. От красноватого оттенка – к мертвенной бледности, от спокойного свечения нимба – до северного сияния, вот примерно в таких выражениях можно было описать масштабы наблюдаемых Экселенцем изменений.
Сценарий «Выборг – Густав» начался лет четыреста назад, но не был закончен в связи со смертью агента и одной из фигуранток – принцессы Хелены Эстрельской, которые не «воскресали» достаточно долго после этого, кстати. Интересен «Выборг – Густав» тем, что в процессе своей реализации создает ложные течения, практически неотличимые от настоящих. Ни до, ни после ни один Сценарий подобным образом себя не вел.
– Не зря ты его любил так… – почему-то невпопад сказал Джон. – Хорошо, хорошо, – бормотал он, пока, почему-то путаясь в складках плаща, вставал с кресла и подходил к парапету.
– Внимание всем! Сегодня никто не уходит. Завтра с утра мне нужен весь состав департамента на рабочих местах. – Зычный, хорошо поставленный голос гулял под сводами, так что объявление было похоже на сообщение о рейсе в Пулково. – Полевую кухню пригоню, и пусть никто не уйдет обиженный, – немного снизив громкость, сказал он это уже сам себе.
Джон, покачиваясь, стоял напротив Верховного, наливаясь гневом. Потом стал говорить, подбирая выражения, очень тихо, почти шепотом.
– Ты помнишь Монка? Точно же помнишь… Сколько ты его продержал без связи – лет пять? А знаешь, что с ним потом случилось? Когда ты его вернул, он почти нормальный был. Только все время молился, иконы стал на стенах малевать вскорости, но все равно нормальный… почти. Светила психиатрии из Метрополии прилетали, вправляли Монку мозги. Улетели довольные, ты же отчеты их помнишь: «кризис миновал», «устойчивое состояние», «допуск в арсенал». Помнишь же? Знаешь, я же в последний день с ним разговаривал. Ни о чем, просто так. Он потом взял у меня мороженое, так с ним к шлюзу и пошел. С вишенкой сверху. Насвистывал еще что-то, очень довольным выглядел. Потом спокойно зашел в внутрь, разбил аварийный рубильник и вышел прогуляться на поверхность. Пеленг он снял, поэтому его нашли только через час.
– И ты мне будешь это вспоминать каждый раз теперь?
– Нет, не буду, прости. Вывел ты меня, Я вообще больше не хочу об этом говорить. Ты вот не любишь термин «вдруг», и я не люблю. А мы с тобой сами – сами! – бросаем совсем не плохого избранного агента в Питере на восемь лет без связи, хотя он знает и стационарные точки, и следы может видеть… Потому как он, вообще-то, очень несчастен – попробуй вот так в течение столетий спасать мир. При этом никакой благодарности в виде личного персонального счастья…
– Давай лучше по делу. Что ты говоришь, мы должны были вспомнить о Поттере, упокой Господи его душу? Как он не смог объяснить причины внезапного прекращения этого Сценария, да?
Хрестоматийный «Выборг – Густав» изучали во всех Школах, однако это был сокращенный вариант. Открытый финал не давал возможности опубликовать полную версию. Однако именно незавершенность самого необычного Сценария Земли и огромное количество мифов, которые он породил, стали уже забываться. Прошло четыреста с небольшим лет, и все участники, кроме Вольдемара, были далеко. Белка вообще пропала, и только Экселенц знал про ее второе воплощение, которое как раз пришлось на восемь лет отсутствия Вольдемара. Экселенц не выпускал ее из поля зрения ни на день, начиная с пробуждения в номере маленького апарт-отеля в Венеции, когда бывшая принцесса Хелена Эстрельская вдруг совершенно четко поняла, что именно в этом городе она была раньше, еще совсем ребенком. Но ни моторных катеров, ни огромной толпы туристов здесь тогда не было. Был ее отец, Густав Ваза, король Швеции, который со свитой гостил летом у своего дальнего родственника. И огромный балкон, выходящий на Canal Grande. Закат, переговоры гондольеров, вечные голуби на Piazza San Marco, одуряющий запах духов и похоти, который заполнял все пространство между каналами с закатом солнца.
Лежа в душном полумраке комнаты, она медленно осознавала непрерывность бытия. Последние дни в Выборге, бал в честь приезда Короля, шушуканье за крепостными стенами. Странно одетые люди в городе и непонятный язык. И, конечно же, ворвавшийся в ее жизнь Вольдемар.