Глава 4
ОТЕЦ ЛУЧШЕ ЗНАЕТ
Бен Холидей сидел за столом напротив дочери, обеспокоенно глядя на нее. Это было уже слишком. Он смотрел на юную девушку, у которой было все, чего только можно пожелать. Она была красива, умна, талантлива и прекрасно образованна. И обладала на редкость могущественной магией. Мистая была дочерью короля и королевы Заземелья, в ее распоряжении оказалась уникальная возможность стать кем-то особенным, не таким, как все, совершить нечто удивительное.
Только вот твердолобое упрямство и отсутствие здравого смысла затмевали абсолютно все замечательные душевные качества и необычайные способности девушки, превращая принцессу в постоянный источник раздражения для тех, кто любил ее больше всех.
– Отстранена от занятий, значит, – повторил он уже, наверное, в пятый или в шестой раз, глядя на письмо.
Дочь кивнула.
– За использование магии.
Она снова кивнула.
– Ты обратилась к магии? – не веря собственным ушам, переспросил Бен. – Несмотря на наш уговор? Несмотря на свое обещание не применять волшебство за пределами Заземелья?
Мистае хватило ума потупиться и промолчать.
– Я ничего не понимаю. Где был твой здравый смысл, когда все это произошло? Неужели жалкое развлечение стоило того, чтобы нарушить наш договор? Ты что, думала, соблюдать его будет легко? Что это не потребует никаких усилий? Что ты сможешь делать все, что захочешь, не думая о последствиях?
Мистая выпрямилась:
– Почему бы тебе не признать, что эта затея с самого начала была обречена на провал? Мне там не место. Мой дом здесь.
Он стиснул челюсти, чувствуя, что краснеет. Бену очень хотелось сказать дочери, что ее место будет там, где скажет отец, но он сумел сдержаться. С большим трудом.
– Значит, то, чего хотим для тебя я и твоя мать, не имеет вообще никакого значения?
– Только когда это неправильно. – Мистая вздохнула. – Если бы ты оказался на моем месте, как бы ты сам поступил? Наверняка бы никому не позволил отправить тебя в место, где ты чужой для всех, где над тобой смеются, дразнят, где никто не понимает необходимости заботиться о природе. Ведь не позволил бы?
Бен не знал, что бы он сделал, оказавшись на месте дочери, к тому же, по его мнению, речь шла вовсе не об этом. Разговор касался того, что сделала Мистая. А это были две совершенно разные вещи.
Он сделал глубокий вдох, пытаясь немного успокоиться, и медленно выдохнул. Король Заземелья, Верховный лорд, правитель всех народов, хозяин дорог, которые связывали множество миров, не может контролировать собственную дочь. Бен не помнил, когда в последний раз был так зол. Или когда чувствовал такую усталость. Он ощущал странную беспомощность, глядя в бесстрастное лицо дочери, которая, по всей видимости, ничуть не расстроилась из-за того, что случилось, и не желала чувствовать себя виноватой. Мистая ни слова не сказала о том, когда собирается вернуться или что сделает, чтобы добиться восстановления. Она вообще ничего не говорила о школе. Черт побери, это ведь была его идея! Бен хотел, чтобы дочь училась в хорошей частной школе в его мире, общалась с другими девочками, своими ровесницами, которые не владели магией. Они не были странными, волшебными созданиями вроде драконов или земляных щенков, к коим девочка питала такую нежную привязанность. Обычные, живые люди с человеческими слабостями и странностями. В том мире Мистая могла бы научиться общаться с ними и поддерживать нормальные взаимоотношения. Но разве она попыталась сделать это? О нет, только не его дочь. Вместо этого, если судить по полученному письму, она обращалась с другими ученицами и администрацией как с грязью под ногами, не считаясь ни с кем, кроме себя самой, и в результате ее выставили вон из школы.
А теперь милая девочка сидит перед ним, словно ничего особенного не случилось, в ее глазах нет ни тени стыда. Очевидно, Мистая уже решила для себя, что это досадное происшествие положит конец папиному эксперименту.
Бен снова перечитал письмо директрисы Харриет Эпплтон, пытаясь найти слова для ответа.
– Еще одно прочтение ничего не изменит, – спокойно заявила его дочь. – Я нарушила их идиотские правила, и меня вышвырнули из школы.
– Тебя вышвырнули из школы, потому что ты даже не попыталась приспособиться! – отрезал Бен. – Ты очень хотела бы свалить вину на школу и других учениц, но на самом деле эта неудача целиком и полностью на твоей совести. Жизнь всегда требует компромиссов, никогда ничего не бывает только так, как хочется тебе. Я надеялся, что обучение в Кэррингтонской школе будет включать в себя и этот урок. Чтобы стать частью большого сообщества, нужно прилагать усилия. Как, по-твоему, мне удается быть королем? Я должен учитывать потребности и настроения других людей. Я должен помнить, что они не всегда смотрят на жизнь с моей точки зрения. Я должен относиться к ним с уважением и пониманием, даже если в душе не согласен с их мнением. Понимаешь, даже король не может просто отдавать приказы, сидя на троне. В жизни такого не бывает!
– Возможно, Мистае нужно пожить какое-то время в Заземелье, еще немного повзрослеть, прежде чем она вернется в твой мир, – тихо предположила Ивица. Она сидела в стороне от Бена, слушала и ничего не говорила – вплоть до этого момента.
Король Заземелья посмотрел на жену и в очередной раз подивился тому, как Мистая внешне похожа на мать. Но на этом сходство заканчивалось. Ивица была сдержанной в суждениях, спокойной, рассудительной, в то время как Мистая действовала, подчиняясь эмоциям, и совершенно не желала тратить время на раздумья. Конечно, когда-то давным-давно, еще в юности, его жена была такой же – до того, как родилась Мистая. Возможно, Ивица лучше понимала их дочь, но пока она не сказала ничего, что доказывало бы это умозаключение.
– Мистая – уже взрослая, умная юная леди, – напомнил Бен. – Куда умнее и взрослее тех девчонок, которые одержали над ней верх. – Он покачал головой. – Ей нужно научиться справляться с подобными трудностями. И эта проблема не исчезнет просто потому, что Мистая вернулась домой. В Заземелье ее ждут такие же трудности – не важно, сегодня, завтра или в далеком будущем. Так устроена жизнь. – Он снова перевел взгляд на дочь: – Но мы отошли слишком далеко от темы. Тебя отстранили от посещения занятий в Кэррингтонской школе, и у меня сложилось представление, будто ты не собираешься туда возвращаться.
– Это не представление, – отозвалась девочка. – Это факт. Я не вернусь в эту школу.
Бен медленно кивнул.
– Что в таком случае ты собираешься делать? – поинтересовался он.
– Останусь тут, в Заземелье, буду учиться у советника и Абернети всему, что они смогут мне преподать. – Мистая ненадолго замолчала и продолжила: – Неужели это настолько неразумно?
«Дело-то вовсе не в этом, – подумал король. – Мало вести себя разумно. Нужно делать то, чего от тебя ждут, особенно если в этом случае можно добиться чего-то большего». Но Мистая не хотела видеть эту сторону жизни, и Бен не мог представить, что сделать, чтобы заставить ее задуматься. Он знал, что нельзя спускать дочери последнюю выходку, нельзя, чтобы она возвращалась, уверенная в своей правоте, и, не прислушиваясь ни к кому, сама распоряжалась своей жизнью и делала все, что считает нужным. Мистая не сумела усвоить очень важный урок, отказываясь признать его необходимость, а ведь Бен дал ей шанс. Нет, он не представлял, что теперь делать.
– Вот что я тебе скажу, – осторожно произнес Бен. – Мне нужно все обдумать. Обсудить последние события с советником и Абернети, узнать, что они думают. Возможно, у них появятся какие-нибудь идеи. Это справедливо?
Мистая подозрительно посмотрела на отца, но он выдержал ее взгляд, и девушка кивнула:
– Думаю, да.
Она поднялась, подошла к матери и, склонившись, поцеловала ее в щеку. Затем, не глядя на короля, вышла из комнаты.
Бен попытался испепелить взглядом закрывшуюся дверь. Подождав немного, чтобы Мистая не могла услышать их разговор, он произнес:
– Я не могу это просто так оставить.
– Пойми, Бен, дело не в тебе, – спокойно произнесла его жена. – Просто Мистая изо всех сил пытается повзрослеть при очень сложных обстоятельствах.
Тот уставился на Ивицу:
– О чем ты говоришь?! У нее есть все! Такие обстоятельства – проще некуда!
Ивица подошла и опустилась рядом с мужем на колени, положив ладонь ему на руку.
– Было бы гораздо проще, если бы Мистая была такой же, как все вокруг, и ей не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы скрыть различия. Неужели успел забыть, каково было тебе самому, когда ты впервые оказался в Заземелье? Совершенно другой мир, другая жизнь, все, что знал, осталось позади, все, что окружает тебя теперь, незнакомо и зыбко.
Разумеется, она была права. Бен купил право называться королем Заземелья в рождественском каталоге. Замысел мошенников заключался в том, чтобы взять деньги с какого-нибудь богача с тем расчетом, чтобы он остался недоволен и быстро поумнел или же, в худшем случае, распрощался с жизнью. Бен тогда не верил, что место вроде Заземелья может существовать на самом деле и, тем более, что он может стать в нем королем. Но мужчина не так давно потерял жену и ребенка и отчаянно жаждал шанса начать все заново. Бену дали такую возможность, но ожидал он совсем иного. Потребовались колоссальные усилия, чтобы воплотить мечту в реальность.
Почти с самого начала Ивица была рядом и помогала ему. Одной ночью на озере, где новоявленному королю неожиданно захотелось искупаться, перед ним предстало прекрасное видение из волшебного мира, стройное, гармоничное, без единого изъяна – сильфида, дочь Хозяина Рек. Ее кожа была бледно-зеленого, почти серебристого оттенка, волосы – насыщенного изумрудного цвета, причем не только длинные, прекрасные локоны, но и короткие, узкие гривки на тыльной стороне рук и ног. Бен ни разу в своей жизни не встречал ни одного создания, похожего на его жену, и знал, что никогда не встретит. Ивица была самой поразительной, самой необычной женщиной, которую ему довелось знать, и каждый день, проведенный с ней, был подарком судьбы, в чью щедрость король Заземелья до сих пор не мог поверить.
Сильфида погладила мужа по руке:
– Возможно, тебе так не кажется, но она делает все, что в ее силах. Мистая обладает умом взрослой женщины, но эмоционально она по-прежнему безнадежно юна. Девочка пытается отыскать баланс между первым и вторым, и, по-моему, ей это пока не удалось.
– А что тем временем должен делать я? – требовательно спросил Бен, чувствуя, что на него вновь нахлынули раздражение и усталость. – Я же не могу просто стоять и наблюдать за ее попытками!
– Будь с ней терпелив. Дай Мистае немного времени. Беседуй с ней, но не пытайся заставить девочку сделать то, что ей не по душе. Я знаю, Мистае необходимо проводить некоторое время в твоем мире, так как там есть нечто, способное помочь нашей дочери вырасти лучшим человеком. Но возможно, все это может подождать еще несколько лет? – Она поднялась, и Бен, посмотрев в ее теплые темные глаза, прочел в них одобрение и поддержку. – Подумай об этом. Я, пожалуй, поговорю с ней наедине. Возможно, сумею помочь.
Ивица вышла из комнаты и, как всегда, унесла сердце своего мужа с собой.
Когда за его женой закрылась дверь, Бен подошел к окну и окинул взглядом свои владения. Затем король стал критически разглядывать свое лицо, отразившееся в стекле. Волосы поседели на висках, морщинки на лбу и вокруг глаз углубились, стали заметнее. Он старел – правда, не так быстро, как в своем собственном мире. В Заземелье процесс увядания протекал медленнее, хотя Бен не мог бы сказать наверняка, насколько повезло ему лично, поскольку на каждого эта земля оказывала разное воздействие. Некоторые старели гораздо медленнее других. Некоторые, как, например, Мистая, вообще не подчинялись обычным законам природы. Феи, как говорили Бену, были неподвластны влиянию времени.
По нормальным, земным стандартам королю было около пятидесяти восьми. Однако он выглядел, да и чувствовал себя так, словно был лет на пятнадцать моложе. Особенно это становилось заметно, когда Бен сквозь туманы возвращался домой и встречался со своим старым другом и бывшим партнером по юридическому агентству Майлзом Беннетом. Тот выглядел намного старше. Майлз прекрасно знал об этой разнице, но ни разу не упомянул ее в разговоре. Это было вполне в его духе. Жизнь по-разному обходится с людьми.
Особенно если вы живете в Заземелье и вас зовут Бен Холидей.
И вновь вспомнились первые впечатления об этом мире. Двадцать лет назад он впервые попал в таинственную страну, чтобы заявить о своих притязаниях на трон. Понятие «культурный шок» было слишком мягким, чтобы описать то, что Бен пережил. Все его представления о том, каково быть королем, были сокрушены в первый же день. Замок оказался тусклыми развалинами. Двор состоял лишь из волшебника, который никак не мог справиться с магией, писца, которого некогда превратили в собаку и с тех пор никак не могли расколдовать, а также повара и охотника, походивших внешне на двух злобных обезьян, а на деле оказавшихся довольно интересными созданиями – кобольдами.
И это только обитатели королевского замка.
За его стенами имелись рыцари, дракон, ведьма, тролли, кыш-гномы, эльфы и огромное количество странных созданий всех видов, форм и сортов. Были тут даже демоны, жившие под Заземельем в дьявольском местечке под названием Абаддон. Несколько раз за последние двадцать лет Бену пришлось побывать в их мире. Там были растения и цветы, поразительно красивые, но способные убить человека в одно мгновение – и глазом не успеешь моргнуть. Обитали там пещерные существа, болотные хлюпы, палочные монстры и насекомые, чей укус вызывал ужасные судороги, и поэтому к ним не рекомендовалось подходить. В буквальном смысле.
Отдельного упоминания заслуживал и сам замок, Чистейшее Серебро, живая, дышащая сущность. Созданный из твердых элементов и пропитанный магией, он был сотворен для того, чтобы заботиться о королях Заземелья, в первую очередь об их удобстве и удовлетворении всех насущных потребностей. Замок в известном смысле присматривал за правителями, был связан с ними так же, как мать с ребенком. Жизнь Чистейшего Серебра была сосредоточена в жизни короля, и две эти сущности были неразрывно соединены.
Наконец, был еще Паладин…
Бен резко оборвал плавный ход своих мыслей. «Не думай сейчас об этом, – сердито велел он себе. – Это не самое подходящее время».
С другой стороны, наступит ли нужный момент когда-нибудь? Разве нынешнему королю хоть раз хотелось поразмыслить о том, кто и что он такое на самом деле?
Бен перевел взгляд на раскинувшиеся вокруг замка земли и вновь погрузился в размышления о дочери. Он знал, что ни в коем случае нельзя просто проигнорировать ее поступок, но при этом понимал, что Ивица права. Будет большой ошибкой пытаться силой заставить Мистаю сделать нечто, против чего она настроена всем сердцем. Кэррингтонская школа, конечно, была частью воистину гениального плана, но, судя по всему, придется подождать. Исходя из этого факта, как бы тяжело ни было Бену его признавать, оставалась все та же проблема: что теперь делать с девочкой? Конечно, она с радостью вернется к своим былым наставникам – советнику и Абернети. Почему бы и нет? Оба души в ней не чаяли и были готовы разрешить ей делать все что угодно.
Отчасти именно поэтому Бен отослал дочь в частный пансион. Он считал, что Мистае будет полезно оказаться в том месте, где существуют общие правила, а жизнь построена на взаимодействии всех членов небольшого сообщества, среди которых не было незадачливого волшебника и говорящей собаки.
Бен вновь опустился на стул. Он по-прежнему сидел, обдумывая ситуацию и пытаясь найти выход, правда без особого успеха, когда раздался стук в дверь. На пороге показались советник Тьюс и Абернети.
Король бросил на них беглый, оценивающий взгляд. «Да уж, действительно странная парочка», – подумал Бен.
Он любил обоих приближенных, был готов отдать за них жизнь, сделал бы все что угодно для каждого из этих двоих. Бен ни за что не сумел бы стать настоящим королем Заземелья без помощи Тьюса и Абернети.
И все же было невозможно не заметить того, насколько странной парочкой они могли показаться стороннему наблюдателю.
Советник Тьюс был придворным магом, обученным чародеем, чьи основные обязанности включали в себя роль королевского помощника, который должен был облегчить жизнь его величеству благодаря своей мудрости и волшебным силам. Беда заключалась в том, что советник не слишком преуспел ни в том ни в другом. Хуже всего дела обстояли с магией. Бен не мог не признать, что советы колдуна не раз выручали его из беды (не считая нескольких довольно значительных просчетов), но занятия волшебством всегда приводили к катастрофе. Тьюс, конечно, старался и был преисполнен благих намерений, однако их осуществление оставляло желать лучшего. Если дело касалось магии советника, нельзя было быть уверенным ни в чем. Слишком много времени тратилось на исправление его ошибок.
Абернети был в этом смысле самым красноречивым доказательством, и советник Тьюс до сих пор не сумел отыскать способ вернуть все на свои места. Чтобы спасти придворного писца от на редкость неприятного и опасного последнего кронпринца Заземелья, волшебник превратил его в собаку. Не полностью, разумеется. Ему удалась лишь частичная трансформация. Абернети сохранил вполне человеческие руки, разум и речь. Все остальное стало собачьим, хотя писец по-прежнему ходил на двух ногах. Но это не слишком утешало, поскольку Абернети бережно хранил воспоминания о своем былом облике и хотел вернуть его. Советник не мог ему помочь, потому что до сих пор не разработал заклинание, способное обратить перемену. Он не прекращал попыток помочь другу – а они действительно были друзь ями, несмотря на то что жили как кошка с собакой. Однажды у Тьюса почти получилось, и Абернети ненадолго вновь обрел человеческий облик. Однако у советника все валилось из рук, и об этих инцидентах было лучше не упоминать вообще.
Итак, они были здесь. Высокий, тощий, похожий на пугало старик с длинными белоснежными волосами и бородой, облаченный в одну из своих жутких мантий, кричащие узоры и яркие цвета которых приводили в ужас даже Мистаю; советник Тьюс был удивительно рассеянным и мог создать неприятности на пустом месте. Рядом с ним на задних лапах стоял по-человечески одетый пес и изредка лаял.
Бен сразу же понял: они хотят что-то с ним обсудить. И это «что-то», скорее всего, было связано с Мистаей.
– Ваше величество, – приветствовал короля советник Тьюс, склонившись в глубоком поклоне.
– Ваше величество, – вторил ему Абернети, но без особого энтузиазма.
Советник ненавязчиво кашлянул.
– Нам нужно немного вашего времени – если, конечно, вы сейчас не очень заняты, – чтобы поделиться одной идеей, которая пришла нам в голову, пока мы раздумывали о том, как решить эту небольшую проблему с Мистаей. Разумеется, мы понимаем, как вам пришлось нелегко, и…
– Меньше слов, советник! – прорычал Абернети совсем по-собачьи. – Ближе к делу!
Бен снисходительно улыбнулся и поднял руки, подавая обоим друзьям знак замолчать.
– Я так понимаю, у вашего визита есть конкретная цель, и это не просто очередная попытка завалить меня советами и объяснениями того, в каких аспектах воспитания дочери я допустил ошибку?
На лице советника отразился ужас. Понять, что испытывает Абернети, было сложнее – собака почти всегда выглядит как обычная собака, даже если это пшеничный терьер.
– О нет, ваше величество! – с беспокойством воскликнул Тьюс. – У нас не было ни малейшего намерения пытаться указать вам на ошибки в вопросах воспитания Мистаи! Такая кощунственная мысль никогда не пришла бы нам…
– Вообще-то мы действительно подумывали об этом, – прервал советника Абернети, пытаясь испепелить того взглядом. – Но мы пришли по другой причине. Как вы, надеюсь, вскоре узнаете.
Советник ответил таким же красноречивым взглядом:
– Возможно, ты хочешь взять этот разговор в свои руки? Такой вариант тебя устроит?
Абернети потряс головой, уши встали торчком.
– Вполне. Если ты не возражаешь?
– Прошу тебя.
Бен надеялся, что на этом их маленький водевиль закончен, но прикусил язык, терпеливо ожидая продолжения.
Придворный писец наконец-то посмотрел на своего короля:
– Ваше величество, мы с советником прекрасно осведомлены о том, что возвращение Мистаи не могло не разочаровать и не разозлить вас. Мы прекрасно понимаем и то, что, по мнению принцессы, должно произойти, а именно – все вернется на круги своя, станет таким же, каким было до ее отъезда. Вы же, с другой стороны, хотели бы подыскать более продуктивное времяпрепровождение для своей дочери, желательно – занятия образовательного характера и, по возможности, требующие определенных усилий.
Он произнес последнее предложение с вопросительной интонацией, хотя по тону друга Бен понял, что тот убежден в верности своих догадок.
– Продолжай, – произнес король, кивнув.
– Мы знаем, что Мистая должна научиться дисциплине, ваше величество, – вставил советник Тьюс, забыв о том, что отдал бразды правления в руки Абернети всего несколько секунд назад. – Ваша дочь – весьма целеустремленная и в каком-то смысле мятежная особа, возможно, потому, что она умна, красива и очаровательна.
– А возможно, отчасти еще и потому, что она ваша дочь, – пробормотал писец и одарил Бена красноречивым взглядом. – Но продолжим. – Абернети устремил взгляд мудрых карих глаз на советника, заставив его замолчать. – Что нам действительно нужно, так это хороший урок для Мистаи, в ходе которого она бы усвоила что-нибудь полезное. Вы надеялись, что некоторую жизненную мудрость ей может предоставить Кэррингтон. Сколь бы ни были поучительны занятия со мной и советником, у наших знаний и умений тоже есть границы. И мне лично кажется, мы их уже достигли.
– Это совершенно лишено оснований!.. – взвился колдун.
– Советник, прошу вас! – Абернети оскалил зубы, глядя на своего друга, а потом вновь повернулся к королю. – Поэтому у нас появилась одна идея, которая могла бы воплотить ваш план в жизнь, – наконец договорил он.
Бену уже было страшно слушать дальше, но избежать продолжения этого разговора он все равно не мог. Король сделал глубокий вдох:
– И в чем он заключается?
– Либирис, – гордо объявил советник Тьюс.
Бен кивнул.
– Либирис, – покорно повторил он.
– Королевская библиотека.
– А у нас она есть?
– Еще бы.
– Либирис, – задумчиво повторил Бен еще раз. – Если я, конечно, не ошибаюсь, то при мне о ней никто не упоминал. – Озадаченный король откинулся на спинку стула. – С чего бы это?
– Это целиком и полностью моя вина! – заявил Абернети.
– Это целиком и полностью его вина, – невозмутимо согласился советник Тьюс. Он казался весьма довольным этим заявлением. – Наш придворный писец ведь никогда вам о ней не рассказывал, не так ли?
– Как и ты, между прочим! – возмутился тот.
– Как и все остальные, – оборвал их Бен, наклонившись вперед и чувствуя вполне закономерное раздражение. – Это как, интересно, так получилось, что у нас есть королевская библиотека, о которой я ничего не знаю? Мне казалось, что, как король Заземелья, я должен быть осведомлен о подобных вещах! Где, черт побери, она находится?
– О, ваше величество, знаете ли, это долгая история. – Советника, похоже, этот факт несказанно огорчал, словно длина истории – несчастный случай или неприятная особенность.
– Возможно, вы могли бы предложить мне краткий вариант? – улыбнулся Бен. – Возможно даже, вы могли бы поведать мне его прямо сейчас, пока я еще улыбаюсь и тешу себя надеждой, что это каким-то образом связано с моей дочерью.
Советник снова прокашлялся.
– Давным-давно, в далекие времена жил-был король…
Но громкий лай Абернети оборвал его на полуслове. Писец только покачал головой:
– Только посмотри, на что ты заставил меня пойти, волшебник! Из-за тебя я опять лаял, хотя, как ты прекрасно знаешь, терпеть этого не могу! – Он негодующе ткнул пальцем в советника. – Рассказывать буду я, иначе мы тут застрянем на целый день! – Абернети обернулся к Бену: – Либирис был основан одним из прежних королей, который правил задолго до вас. Это был человек куда более просвещенный, чем его сын или толпа притворщиков, сменивших их обоих на престоле. Он построил здание, в котором решил хранить свои книги и рукописи, принадлежавшие лордам Зеленой Долины, а также всем остальным, у кого имелись личные библиотеки. Король надеялся на то, что, сделав книги доступными каждому жителю Заземелья, он сумеет пробудить интерес к чтению, которого большинству катастрофически не хватало. Это была очень хорошая идея, и какое-то время она действительно работала. Но неожиданно возникли сложности, к тому же со временем король стал стар, утратил интерес к своей затее, и все его усилия пошли прахом. В конце концов Либирис перестал играть роль всеобщей библиотеки. Если совсем честно, замок ждали годы печального пренебрежения. Очень скоро библиотеку окончательно закрыли.
– Но почему вы ни разу о ней даже не упомянули?! – не отступал Бен.
– Потому что были иные, куда более важные заботы на протяжении всех тех лет, которые мы провели в этом замке, ваше величество. В частности, мы упорно старались сохранить вашу жизнь. Возможно, вы помните этот нелегкий период? После того как родилась Мистая, сознаюсь, мне это даже в голову не приходило. Просто не было причин. В конце концов, Либирис закрыт уже много-много лет. – Писец пожал плечами. – Мне, конечно, следовало упомянуть о библиотеке раньше, но эта тема не казалась такой уж важной.
Бен нашел это заявление довольно странным, но, учитывая положение дел в Заземелье даже спустя двадцать лет с начала его правления, вряд ли следовало удивляться.
– Что ж, сейчас вы эту тему наконец подняли, так, может, объясните, как эта библиотека связана с Мистаей?
Советник Тьюс сделал шаг вперед, вновь взяв нить беседы в свои руки:
– Мы подумали, что, возможно, вам стоило бы отправить Мистаю в Либирис, поручив ее высочеству реорганизовать библиотеку и вновь открыть ее. Это потребует определенных усилий и прекрасно сочетается с вашей воспитательной программой, основанной на обучении через сотрудничество. К тому же нам, то есть Абернети и мне, кажется, что это идеальный проект для юной леди с такими выдающимися способностями.
Бен обдумал их предложение.
– То есть, вы считаете, мне следует отправить дочь туда – для того чтобы она выяснила, что нужно сделать? А потом Мистая должна собственноручно, в одиночку, разбираться с реставрацией книг и зданий библиотеки? Пятнадцатилетняя девчонка?!
Советник и Абернети быстро переглянулись.
– На вашем месте я бы не стал говорить ей это в лицо, – спокойно заявил писец. – И да, я считаю, что с этой задачей Мистая вполне способна справиться. Неужели вы со мной не согласны, Верховный лорд? – Абернети помолчал немного. – Было бы большой ошибкой недооценивать ее способности.
– К тому же эта задача потребует усилий, напряженной умственной работы. Мистая сможет многому научиться, – добавил советник Тьюс. – Ей придется работать с другими, находить общий язык с людьми, учиться искать компромисс. Полагаю, нечто подобное вы и имели в виду, отправляя ее высочество в ваш мир. И именно это пытались втолковать своей дочери сегодня.
Ну, все же Бен не это имел в виду. У него вообще не было никакого четкого плана, хотя сейчас, услышав все это из уст друзей, король пришел к выводу, что идея кажется вполне разумной. Подобное предприятие – восстановление библиотеки – позволит Мистае заняться чем-то действительно важным и полезным. Она еще немного повзрослеет и, возможно, пересмотрит свое решение оставить Кэррингтонскую школу. Существование королевской библиотеки стало для Бена открытием. Но теперь, когда он узнал о Либирисе, нужно было что-то предпринимать.
– Но вы же не собирались отправить ее туда в одиночестве, верно? – уточнил король.
– Разумеется, нет! – оскорбился советник. – Я поеду с ней. Абернети тоже мог бы к нам присоединиться. Как только Мистая осознает всю грандиозность поставленной перед ней задачи и найдет удачное решение, мы наймем рабочих и плотников. Но это будет целиком и полностью ее собственный проект. Мы сделаем все согласно ее указаниям, от начала и до конца.
Бен еще раз обдумал эту идею.
– Ну хорошо. Мне нужно обсудить ваше предложение с Ивицей, и тогда мы вместе примем окончательное решение. Но мне кажется, вы что-то от меня скрываете.
Бен пожалел о своих словах в ту же секунду, как они сорвались с его языка, но вернуть их было уже невозможно. Королю оставалось только надеяться, что на сей раз все получится лучше, чем обычно.
Одновременно просияв, колдун и писец поклонились и с широкой улыбкой вышли из комнаты.
Как только дверь за ними закрылась, Абернети повернулся к Советнику.
– Возможно, следовало рассказать ему все, – шепнул он.
Придворный волшебник покачал головой – по большей части потому, что усы Абернети противно щекотали ему ухо.
– У нас будет достаточно времени для этого. Королю не обязательно узнавать обо всем прямо сейчас. – Колдун поспешно оглянулся через плечо. – Кроме того, мы же не знаем наверняка, там ли он еще. Возможно, отправился дальше… Когда ты в последний раз наведывался в Либирис?
– Не помню.
– Вот видишь? Могло случиться все что угодно. К тому же что с того, если он по-прежнему живет там? В конце концов, мы втроем вполне можем с ним потягаться.
– Ну, не знаю, – с сомнением протянул Абернети. – Красвелл Крэббит – ужасно умный тип. Никогда не доверял ему.
– Что ж, тем больше причин поскорее от него избавиться. На самом деле будет лучше предложить это королю до нашего отъезда, как только он примет решение отправить Мистаю в библиотеку. А Бен это сделает. По его голосу я сразу понял, что идея пришлась по нраву. В любом случае мы будем рядом с принцессой. Что может случиться?
Раздумывать над этим вопросом Абернети совершенно не хотелось, поэтому писец поспешил выкинуть его из головы.