7. История Механического Человечка
– Да нет у меня никакой истории, – стал отнекиваться Камердинер. – Какие там истории, я неинтересный. Вы зевать будете.
– Нам зевать здесь некогда, голубчик, видишь – делом заняты, обед готовим.
– Ладно, – сдался Человечек. – Слушайте, только чур, не перебивать и не смеяться, а то я запутаюсь и врать начну. Так вот, значит какие дела. Помню, открыли меня с утра в понедельник…
– Ты разве Америкой раньше был? – поразилась Сигмочка.
– Я так не играю. Договаривались не перебивать, не был я Америкой, а просто открыли коробку, в которой я лежал.
– Так бы и сказал, что коробку.
– Ладно, открыл меня один мальчуган и говорит другому: «У этого Человечка ниточки нет, значит, не ёлочная игрушка». – «Ну и что, – говорит другой, – нет – так привяжем, смотри какой он блестящий, повесим его повыше, никто и не догадается, что это не елочная игрушка».
Вдели они мою голову в петлю и повесили повыше. «Ничего себе, – думаю, – неделька начинается». Не успел толком оглядеться, как в петле болтаюсь рядом с серебряным шаром. Посмотрелся в него – очень элегантно выгляжу, сюртучок у меня просто блестящий и весь сверкает в свете электрических гирлянд. Это нынче он весь облупился, потому что пластмасса плохо краску держит. Вид был просто чудесный, положение в обществе высокое – прямо под звездой, вишу я и радуюсь, что так удачно все сложилось на первых порах в моей жизни. После того как старшие ребята нарядили ёлку, все вышли из залы и дверь закрыли на ключ. На два оборота.
Наступил вечер перед Новым Годом. Стеклянные игрушки позвякивали на елке, я был не стеклянный, поэтому молчал. За окнами мела метель, порывы холодного воздуха влетали в открытую форточку и вырезанные из салфеток снежинки, висевшие на ниточках под потолком, пританцовывали в воздухе, восхищаясь меж собой, какие они невесомые космонавты, радовались, что завтра, во время новогоднего веселья натанцуются вдоволь:
– Представляете, сколько здесь будет воздушных потоков! Главное не перепутаться нам в танце и не упасть!
– А мы разучили танец маленьких лебедей. Нет, сегодня никому не покажем, секрет фирмы.
После отбоя, когда беготня на втором этаже детдома затихла, и даже стеклянные игрушки перестали тренькать между собой, у дверей послышался шёпот, они отворились, в зал вошли воспитатели развешивать шоколадные конфеты на ёлку, мандарины, яблоки и всякие другие вкусные штучки, которые любят кушать дети. Сделав свое дело, вышли, и снова заперли дверь. Теперь уже на четыре оборота.
Когда взошла луна, в углу, под лестницей, что-то зашуршало. Шоколадные игрушки страшно перепугались – они подумали, что в комнату, почувствовав запах съестного, пришли крысы. Детдом был деревянный, старый, все углы его были изъедены крысами. Самый большой Шоколадный Заяц так перепугался, что брякнулся в обморок с елки прямо на пол. Хорошо там вата была постелена, а то не сносить бы ему головы. Но из угла появились не крысы, а небольшие как гномы человечки, только без колпачков и бород. От них исходило зеленоватое свечение, это были киголы. Приведя в чувство Шоколадного Зайца, киголы стали бегать вокруг елки, а некоторые гуляли с очень важным видом и мирно беседовали. Шоколадный Заяц играл в салки, а под самое утро ушел вместе с киголами под лестницу и исчез.
– Удивительно! – сказала Агашка, – а мы подумали, что Зайца съели крысы.
– Нет, он ушел с киголами, – повторил Механический Человечек.
– И сейчас прекрасно поживает у нас в лесу, – добавил Пуся, – с Шоколадной Зайчихой и пятью Шоколадными Зайчатами. Я их частенько вижу неподалеку от Водопада, там у них благоустроенная нора с водяным отоплением.
– Надо бы их… навестить, – задумчиво произнесла принцесса Агашка, – давненько я не… видела Шоколадного Зайца.
Жители понимающе переглянулись, но никто не высказал желания стать провожатым принцессы Агашки, которая захотела навестить Шоколадного Зайца.
– Так на чем я остановился? – торопливо произнес Механический Человечек, – ах, да, вспомнил. Назавтра был Новый Год, и Дед Мороз раздаривал детям подарки из мешка, и с елки. Меня тоже подарили одной девочке, которая думала, что я шоколадный. Она хотела откусить мне нос, но у нее не получилось, только краска немного скорябалась.
– Да, – смутилась Агашка. – Поначалу я немного ошиблась, зато потом прыгал ты очень здорово, прямо до потолка. После тебя стащил Фролков и отломил голову.
– У этого мальчика очень острые зубы. Он надеялся, что внутри меня шоколад, а когда понял, что это не так, очень рассердился и выбросил в форточку. Я утонул в снегу.
– Послушайте, – сказал, зевая, Пистолет. – Вы своими сказками хотите меня уморить с голода? Кисок соловьями не кормят. Обед готов?
– Да, готов, с пылу с жару, извольте кушать, – и Сигмочка поставила на стол огромный пирог с малиной.
– Вы просто мастерица, Сигмочка, – восхитилась Агашка, разрезая пирог на порции. – Это не пирог, а объедение.
– Я еще и не то вам напеку, если настроение будет, – скромничала Сигмочка. – Но слишком не надейтесь, у меня здоровье неважное: то мигрень нападёт страшная, то хандра разыграется.
– Тем более, мы благодарим вас, Сигмочка, за великолепный обед, который вы имели честь приготовить. Камердинер, извольте издать чрезвычайный благодарственный указ в честь необычайных талантов Сигмочки.
– Сию секунду, Ваше Высочество!
Пока писали указ Сигмочка попрыгала рядом и сказала:
– Ладно, завтра я опять вам что-нибудь вкусненькое испеку на обед. Мне это запросто. Талантом бог меня не обидел.
Со всех сторон раздались благодарственные аплодисменты. Сигмочка стала кланяться, а потом убежала и спряталась в кустах.