Рассказ 2
История о неудачной ночевке
За окном дул холодный порывистый ветер. Его вой то и дело заставлял всех посетителей таверны нервно поеживаться. Но внутри зато было тепло и уютно, и Харрион медленно потягивал пиво.
– Сударь, – раздался вдруг сзади чей-то голос, – Я, конечно, понимаю, что отвлекать вас не особливо-то хорошо, но вы уж послушайте. Я все понимаю, но вот только Сказитель уже ушёл на боковую, а послушать историй всяких хочется. Так может вы байку какую затравите, а?
Харрион, проигнорировав говорившего, повернулся к трактирщику.
– Это кто такой, Люк? – спросил Харрион, кивнув через плечо.
– Это Роган. Он деревенский. Всю свою жизнь служил лучником в городе. А вот три года назад его списали. Теперь постоянно тут у меня ошивается, – ответил Люк.
Кивнув, Харрион повернулся к Рогану, который, чуть привстав, ожидал ответа северянина.
– Ну, если уж ты историю захотел, то садись и слушай, – с полуулыбкой сказал Харрион, – История берет начало в почти такой же таверне, как эта.
Дождь лил не переставая уже неделю. Каждый, кому приходилось выйти за порог или глянуть в окно, становился угрюмее из-за царившего там уныния. Лишь в небольшой, но приметной придорожной таверне веселья не убавлялось. Веселье и шум были слышны даже с улицы, и мужчина, только что подъехавший на своём коне к таверне, улыбнулся про себя услышанному. Когда же он вошёл, то увидел десятка два пляшущих под аккомпанемент какого-то местного барда. На ходу сбрасывая промокший плащ, путник двинулся к стойке, за которой, весело ухмыляясь и наблюдая за бардом, стоял толстый и бородатый трактирщик.
– Налей мне горячего вина, – грубо прервал трактирщика гость.
Привыкший к грубости посетителей, трактирщик стал быстро набирать вино.
– А это у вас кто? – спросил гость.
– Как? Вы не знаете? – удивленно протянул хозяин таверны, – Это же сам Манкан Золотой. Грех его не знать.
– Манкан Золотой? – также удивленно произнес путник, вспомнив, как тот однажды играл в королевском дворе.
– Он самый, – с важным видом кивнул трактирщик, подавая гостю вино, – А тебя как величать-то, путник?
– Зови меня Харрионом, – ответил посетитель, – А ты сам кем будешь?
– Я? Я всего лишь Торгилл, хозяин этой таверны. Но все зовут меня Торгом или Тором.
– Тогда, Торг, я бы хотел снять у тебя комнату. Дня на два, не больше. Пока дождь не пройдет. Мне нужна самая дешевая, но чтоб без клопов и блох, – проговорил Харрион, допивая вино.
– Обижаешь, – ухмыляясь, сказал Торгилл, – У меня в таверне они не водятся.
– Найду блоху или клопа – отрежу уши. Ты меня понял? – с точной такой же ухмылкой спросил Харрион.
Торг насупился, но ничего не ответил.
Комнатка была и вправду хорошей и чистой, пусть и довольно маленькой. В правом углу покоилась самая обычная, но удобная кровать, рядом с которой стояла старая, обшарпанная тумбочка. Чуть левее был низкий, но необычайно широкий сервант. В левом же углу стоял столик, вокруг которого были расставлены три бочки, заменявшие, видимо, стулья.
Поначалу, Харрион прилёг было отдохнуть с дороги. Но из легкой дремоты его вывел тихий, но настойчивый стук. Едва слышно ругнувшись, Харр встал с кровати и подошёл к двери.
– Что такое?! – недовольно проговорил он.
– Извините, коль разбудила, – донёсся из-за двери виноватый женский голос, – Просто господин бард собирается петь по заявкам, вот хозяин и велел всех предупредить, вдруг кто захочет.
– Да, спасибо. – сквозь зубы пробормотал Харрион, после чего вернулся на кровать. Но сон уже не шёл. Вновь выругавшись, северянин встал и оделся, затем быстро спустился в общую залу, где, сидя на табуретке на столе, весело пел бард. Недовольный и усталый Харрион присел за одиночный столик и стал разглядывать так хорошо ему знакомого певца. «Странно», – подумал вдруг он, – «Как-то не похож Манкан сам на себя. Как я помню, у него черты лица были такие девичьи-девичьи, а у этого они какие-то грубые, словно разбойничьи».
– Будете что-нибудь? – пропищал вдруг чуть слева мальчишка-слуга.
– Да, принеси ветчины и пива, – ответил Харрион, не сводя глаз с менестреля.
«Да что такое? И музыку он играет совершенно не так. Это даже не пародия на Манкана. Это словно жалкая тень его творчества» – подумал Харрион.
Он и не заметил, как наступила ночь. В таверне все ещё царило веселье, но сон брал своё, и Харрион, медленно встав, поплелся в свою комнату. Когда же он наконец добрался до кровати, то по прежнему думал о фальшивости барда. И с этими мыслями он и уснул.
Утром Харриона всё еще не отпускали мысли о барде.
– Что с тобой? – спросил трактирщик у Харриона, когда тот появился в главной зале.
– С этим вашим бардом что-то не так, – сразу начал Харрион, – Я его знаю. Он однажды выступал при дворе короля, когда я ему ещё служил. И точно помню, что он и пел по-другому и выглядел по-другому.
– Да брось, – махнул рукой трактирщик, – Быть того не может, чтобы это был не Манкан. Содрал он с меня прилично, знаешь ли.
Харрион хмыкнул но ничего не ответил. В этот момент в главную залу, потягивясь, вошёл сам бард: – О, Тоор, приятель, налей-ка мне водочки – горло прополоскать, – с широкой улыбкой заявил бард, присаживаясь рядом с Харрионом, – Выпьешь со мною, путник?
– Выпить? Насколько я помню, Манкан не пьет, – хитро улыбаясь, сказал Харрион.
Бард на секунду смутился, но вскоре взял себя в руки и ответил: – А мы разве знакомы? Иль вы, дорогой сударь, верите слухам? – смеясь спросил бард.
– Знакомы, как же, – продолжая улыбаться, ответил Харрион, – Если вы и вправду Манкан, то наверняка должны знать Гранса, Королевского Управляющего из Шкодрана. Вы ведь там выступали, верно?
– А то, – с довольной улыбкой заявил Манкан, выпивая рюмку водки, – И Ганса твоего прекрасно помню, мы с ним на брудершафт пили.
– Во-первых, не Ганс, а Гранс, а во-вторых, Королевского Управляющего зовут Ихельм, а Гранс – мой погибший товарищ!
– Ну спутал я, – чуть запнувшись, произнес бард, – Это было очень давно.
Харрион громко рассмеялся.
– Давно? Давно?! – хохоча во всю, сказал Харрион, – Полгода назад был у нас Манкан.
– Так?! Что происходит?! – прокричал бард, вскакивая с табуретки, – Я такого не потерплю! Это вы меня в чем обвиняете, а?!
– В том, господин бард, что вы – лжец и обманщик, лишь притворяющийся Манканом, – тоже встав, проговорил Харр.
Этих слов бард уже не вытерпел. Лихо оскорбив обидчика, он бросился на него с кулаками. Харрион, бывший обученным бойцов, легко ушёл от удара и сам ответил барду мощной оплеухой.
– А ну успокоились! – прорычал трактирщик, выбегая из-за стойки. Толстяк бросился к барду, оттащил его и тут же набросился на постояльца-северянина.
– Пшёл прочь! – злобно прошипел трактирщик, – И чтобы ноги твоей здесь больше не было.
– Вы ещё вспомните меня, – хмыкнул Харрион, направляясь к лестнице.
Толстяк проигнорировал его, склонившись над бардом, чье ухо раскраснелось и опухло.
Харрион быстро поднялся наверх, где начал собирать свои вещи, гневно скидывая их в котомку. Когда он, все ещё ослеплённый яростью, спускался вниз, то врезался в хозяина таверны: – А, наш бунтарь, – злобно процедил трактирщик, – Сегодня дождь ещё стоит, поэтому можешь переночевать в конюшне на сеновале.
Харрион лишь фыркнул в ответ. Но когда он вышел на улицу, то прочувствовал всю щедрость предложения трактирщика, и, опустив гордость, поплёлся в конюшню.
Конюшня эта была самой что ни на есть обыкновенной: крохотная, невероятно вонючая, с прогнившими балками. Немного повозмущавшись про себя, Харр устроился рядом со своей лошадью. Сумерки наступили мягко и быстро, окутав непроглядной пеленой всё вокруг. Харрион улёгся на колючее сено и вскоре предался сну. Но в полночь северянина разбудил странный шум, будто кто-то разбил окно. Тихонько привстав, Харрион двинулся к таверне. Возле главного входа крутилось несколько человек, одетых в кожаные доспехи. Чётко Харрион мог разглядеть лишь трёх: высокого и крайне худого рыжеволосого юношу, дворфа, через левый глаз которого проходил неглубокий шрам, и плечистого мужика с кривым носом.
– Даг, патрулируй конюшню. И проверь, нет там ли кого, если есть – свяжи и ограбь, убивать не стоит, – раздался властный голос из темноты.
Рыжеволосый парнишка медленно кивнул и неуверенным шагом двинулся в сторону Харриона, притаившегося за углом. План родился в голове за секунду. Он был прост и надёжен, тем более противником был желторотый юнец. Когда медленные шаги приблизились к укрытию Харра, он приготовился. И вот, когда юнец быстро, словно рывком, вышел из-за угла, Харрион обрушил на его голову короткую, но действенную атаку. Малец лишь вскрикнул и повалился на землю. Убрав меч в ножны, Харрион приблизился к трупу Дага и забрал у него арбалет.
– Спасибо, – с улыбкой сказал Харрион трупу.
После этого он сам быстро направился в сторону входа в таверну. У другого угла, переступая с ноги на ногу и глядя в противоположную сторону, стоял широкоплечий мужик. Харрион быстро вскинул арбалет, присел на одно калено, и пустил болт прямиком в шею врага. Здоровяк, словно ужаленный, подскочил на месте, дернулся чуть вперед, и, захрипев, упал. Харрион как мог быстро перезарядил арбалет, опасаясь, что на крик выйдет кто-нибудь ещё. И опасения его вскоре оправдались. С ужасным лязгом на дворик перед таверной выбежал долговязый разбойник, вооруженный двумя кривыми кинжалами.
Конец ознакомительного фрагмента.