Встреча Пиноккио с Говорящим Сверчком
Итак, Карло ни за что, ни про что потащили в тюрьму, а плутишка Пиноккио, вприпрыжку, как заяц, за которым гонятся охотники, перемахивая через плетни, лужи и канавы, побежал домой. Дверь оставалась не запертой. Он юркнул вовнутрь и бросился, отдуваясь, прямо на пол.
– Ух, слава богу! Удрал!..
Но радость его длилась недолго. В комнате он был не один – слышалось какое-то потрескивание:
– Кри-кри-кри-кри!..
– Кто здесь? – спросил Пиноккио.
– Я!
Пиноккио оглянулся и увидел огромного сверчка, медленно ползущего по стене.
– Кто ты такой? Как сюда попал?
– Я Говорящий Сверчок, и живу в этой комнате больше ста лет.
– Но сейчас я здесь хозяин, убирайся отсюда!
– Я уйду! – покорно ответил Сверчок, – но прежде мне нужно поговорить с тобой об очень важных вещах.
– Говори, только поскорее.
Сверчок поскреб ножками по стене и сказал с укоризной:
– Детей, убегающих из родного дома, ожидают в жизни большие несчастья. Погоди, придет время – раскаешься!
– Болтай, пустомеля! – захохотал Пиноккио. – Завтра чуть свет убегу отсюда, куда глаза глядят. А то еще, чего доброго, пошлют в школу учиться. Я не дурак. Гораздо веселее гоняться за бабочками, лазить по деревьям, разорять птичьи гнезда…
– Эх ты, дурачек! – сказал Сверчок и покачал головкой. – Жаль, жаль мне тебя.
– Молчи! – закричал Пиноккио. – Очень мне нужны твои наставления.
Но Сверчок не обиделся и продолжал спокойно:
– Если тебе не хочется учиться, – выбери какое-нибудь ремесло. Мало ли их есть на свете! Будешь зарабатывать хлеб.
– Мне нравится одно на свете – пить, есть, спать и ничего не делать!
– Ах, прольешь ты горькие слезы когда-нибудь.
– Это почему это?…
– Потому что ты – дурачок…
– Это почему это я дурачок?
– Потому что у тебя деревянная голова.
Пиноккио схватил со станка молоток, – и пустил его в голову Сверчку. Бедный Сверчок только пискнул в последний раз – кри-кри – и упал кверху лапками.
Настала ночь. У Пиноккио целый день крошки не было во рту. Проголодался он ужасно и пошел к камину, над которым весело кипел котелок. Сунул было туда нос, – нет ли съестного в котелке? Но и камин и котелок были поддельные, нарисованные. Нос от этого у Петрушки вытянулся еще пальца на четыре.
Пиноккио стал шарить по ящикам. Хоть бы корочку хлебца найти, хоть косточку, обглоданную кошкой, хоть ложечку вчерашней похлебки. Но ничего-то у Карло не было запасено на ужин, – положительно ни крошечки, ни кусочка… Голод не тетка.
Петрушка зевал, раздирал рот до ушей, зевал и плевал, а в животе урчало да урчало. Наконец, он расплакался, стал причитывать:
– Прав был Говорящий Сверчок, зачем я убежал из дому? Если бы папу Карло не посадили в тюрьму, он бы дал мне поесть, яичко бы облупил, кашки бы дал с маслицем… Ой, есть хочется!..
В это время он увидел, что в корзинке со стружками что-то белеется…
Пиноккио кинулся:
– Батюшки! Яйцо! – Он схватил его, щупал, гладил, целовал. – Эх жалко, масла нет, вот бы яишенку поджарить! Сварить его разве? Нет! Так проглочу: сырьем!
Пиноккио разбил скорлупку – и сейчас же из яйца пискнул тоненький голосок:
– Спасибо, Пиноккио.
Это был хорошенький цыпленок. Он вылез из яйца, расправил крылышки и выскочил в окно, – только его и видели! Пиноккио разинул рот и заревел, стал топать ногами.
Конец ознакомительного фрагмента.