Глава 4
Плохо помню, как я дотащила Игоря до кухни, как заваривала чай и пыталась сунуть в его дрожащие руки горячую фаянсовую чашку. Разумеется, чашку с кипятком он уронил на пол, слегка обварив мне ногу, но боль от ожога наконец привела меня в чувство. Перестав хлопать крыльями над бедным страдальцем, я села в кресло и, стараясь, чтобы голос звучал естественно, спросила:
– А где этой ночью был ты?
– Да там же, ***, на ее квартире! – он снова выругался, долго и смачно. В его голосе еще звучали истерические нотки, но он потихоньку брал себя в руки. – Там еще куча народу тусовалась! Приходили, уходили, я даже знал не всех!
– Но как же… – я осеклась. – Ее задушили на глазах изумленной публики?
– А ты стерва! – в его тоне прозвучало нечто похожее на восхищение. – Можешь шутить в такую минуту?
– Я не шучу. – я лишь пожала плечами. – Я правда не понимаю.
– Да чего там понимать? – он снова сорвался на визг. – Мы в таком состоянии были… на бровях почти. И вот утром я выхожу на кухню… А она там!!! И на шее – мой шарф. Я сам его вечером повесил поверх плаща в прихожей.
Я лишь помотала головой, уяснив наконец полную картину. Мой бывший муж с друзьями всю прошлую ночь тусил на квартире любовницы. Кроме него, там находились несколько его друзей, парочка подруг хозяйки и, вдобавок, постоянно приходили еще какие-то неизвестные Игорю тусовщики. Похоже, входную дверь не закрывали вообще, и Игорю иногда казалось, что некоторых из гостей не знала и сама Марго. Водку мешали с пивом, делали коктейли с томатным соком, и слабая голова Игорька быстро не выдержала адской смеси. Он крепко заснул, свернувшись клубком в небольшом кресле-качалке. Проснулся, когда за окном вовсю сияло солнце, удивился тишине в квартире, вышел на кухню и…
– Погоди, а остальные гости? – удивилась я. – Неужели в квартире больше никого не было?
– Никого. – он чуть не плакал. – Все ушли, все! Как они проснулись раньше меня?
– Так надо всех обзвонить! – я вскочила на ноги. – Кто-то мог видеть само преступление! Или, по крайней мере, раз они встали раньше и наткнулись на труп, они скажут, когда это произошло! И, если повезет, подтвердят, что ты в это время спал.
– Я сбежал оттуда. – теперь он трясся весь, зубы явственно стучали. – Раз все ушли, то я тоже. Не буду никому звонить, пусть гадают, кто ушел последним. И кто нашел труп.
Наверное, у меня изменилось лицо, потому что он вдруг с ненавистью заорал:
– А ты хотела бы, чтобы я пошел на нары, я знаю!
– Игорь, успокойся, – устало произнесла я. – У тебя не было мотива ее душить. В квартире было полно народу, так что под подозрение все.
– А шарф???
– Наверное, многие смогут подтвердить, что он висел на видном месте? – предположила я. – Его тоже мог взять любой.
– Все так. – он опустил голову, темная челка упала на высокий бледный лоб, прикрывая темные глаза. Он показался мне похожим на загнанную борзую собаку, и почему-то в этот момент я залюбовалась им. Но он резко мотнул головой, поднял на меня обезумевшие от страха глаза, и наваждение прошло. – Но ты не знаешь…
– Чего? – мне снова стало не по себе, и я не смогла сдержать нервный смешок. – На ней была твоя визитка?
– Сука! – взвизгнул он, вскакивая на ноги. Невольно я вскочила тоже, хватаясь за горячий чайник как единственное доступное оружие. Но он взял себя в руки и снова сел. Потом криво усмехнулся, глядя в пол, и прошептал:
– Ты помнишь нашу первую встречу? В библиотеке?
– Да. – тоже полушепотом ответила я. На глаза навернулись запоздалые слезы. Тогда я подумала, что он пережил несчастную любовь, и я, никому не нужная, даже собственно матери, смогу его утешить и стать необходимой. Как глупо это было с моей стороны!
– Помнишь, в каком я был состоянии? – теперь он явственно ухмылялся, глядя мне в глаза. – Как ты думаешь, почему?
– Тебя бросила девушка? – робко предположила я, но где-то глубоко в подсознании уже поняла, предугадала его ответ.
– Да, бросила. – он снова выругался. – Убралась прямиком на тот свет. С петлей на шее.
– Она… сама? – но я уже не верила в это.
– Нет. – он бросил эту фразу резко, словно отрубая мою надежду. – Ее убили. Задушили во время этого… самого. Словом, во время. А на шее был затянут пояс от ее собственного платья.
Он снова выругался, но как-то вяло, без огонька, затем торопливо продолжил:
– Мне было слишком страшно это даже вспоминать. Но тогда все было иначе. Ее убили в лесопарке, она собиралась на свидание со мной, ждала меня в условленном месте, но я тогда не пришел. Не смотри на меня так, я правда там не был! Я смог это доказать, иначе давно бы сидел!
– А что с тобой случилось? Ты же не отменил свидание?
– Да мне так плохо было, что я о нем просто забыл. – он помотал головой, отгоняя воспоминания… – Я чем-то здорово траванулся, блевал так, что родаки с перепугу «Скорую» вызывали. Так что мое алиби подтвердили врач и фельдшер «Скорой». Они как раз мне желудок промывали, когда Машку… того. Поясом. Если б не родаки, сидел бы как миленький. Меня и так полгода по допросам таскали.
– Я поняла. – я несколько раз энергично кивнула. – То есть уже вторую твою девушку… задушили?
– Ты тоже думаешь, что это я? – он посмотрел на меня так, что я снова схватилась за чайник. – Что я псих? Но как ты… ***! ***! Я ж с тобой жил столько лет! Ты же жива!
Я снова отпустила чайник и задумалась. Да, целых две девушки погибли, две его подруги, это подозрительно…. но как же я сама? Ведь две мои подруги точно так же пали от руки маньяка-душителя. Но ведь я в этом не виновата!
Внезапно мне показалось, что с грудь упал огромный, давящий камень. Я не виновата в их гибели! Я смогла допустить в сознание эту мысль, а ведь еще вчера допустить такое казалось совершенно невозможным, кощунственным. Я не виновата, что какой-то урод решил их убить. Я не виновата в том, что осталась жива!
Я резко выдохнула и решила уточнить:
– Но кто-то из твоих знакомых знал, когда и где вы встречаетесь с той девушкой?
– Все знали, – Игорь в недоумении пожал плечами. – Мы иногда компанией ходили. Чего мне было скрывать? А это кафе было нашим любимым местом встречи. То самое, на причале, вдающемся в озеро, куда ты меня звала, помнишь? Ну не дура ли?
– Все знали… это много народу? – Я грустно покачала головой. – Игорь, ты ее сильно любил?
– Да брось, какая любовь! – грубо бросил он. – Ты прямо как маленькая. Да мне уже тридцатник стукнул, пора было остепениться. И мамаша все давила, мол, внуков надо, а то помру от тоски, сынок! Вот, жениться решил. Даже предложение успел сделать, при всех. Идиот! – он снова зло выругался.
Внезапно что-то у меня в груди сжалось. Я вспомнила, что мне казалось таким странным в нашей не слишком долгой семейной жизни. Предложение той девушке он сделала при своих друзьях. А меня скрывал от них!
– Игорь, я никогда не спрашивала, но теперь ответь мне – почему ты не знакомил меня с друзьями? Почему… никому не показывал?
– Да, ты правильно поняла. – он даже не удивился. – Я какое-то время думал… вдруг это кто-то… из своих? Я псих, верно? Точно же, псих. – он ненадолго замолк, потом судорожно вздохнул и продолжал: – Я сначала был в таком шоке, что решил вообще с ними со всеми порвать. Я тебе не сказал… Меня же заперли в обезьяннике на трое суток. Эти хари… и запах… это хуже смерти. Я перепугался до сумасшествия. Честно, я думал, еще немного, и в дурку навсегда отправляюсь.
Когда выпустили, дал себе слово, что все, никаких больше тусовок, никаких дружбанов. Ведь это они… кто-то из них, вот так меня подставил! Начал даже книжки по криминалистике читать, ну, ты же помнишь. А потом тебя увидел, такую глупенькую, грустную. Решил, что мы прекрасно друг другу подойдем – печальная дурочка и потенциальный шизик. Будем сидеть вдвоем дома, у телевизора, и никто нам будем не нужен. Никакие мои дружки. Никто не сможет меня отправить на зону.
Помнишь, как я тебя оберегал? Как каждое утро следил, как ты выходишь, и все боялся, что за твоей спиной вырастет чья-то черная тень? – он хрипло рассмеялся, смотря в пол, и в этот момент на в самом деле походил на умалишенного. Затем облокотился на хрупкий одноногий столик, чуть не опрокинув его, и с напором продолжил:
– И вдруг подумал, да чего это я? С чего решил, что Анюту убил кто-то из моих знакомых? Из тех, кто знал про наше место свиданий? В это кафе ходит чертова туча народу, да и вокруг озера толпы прогуливаются. Она ждала меня, наверняка нервничала, ходила по лесу, и какой-то маньяк просто наткнулся на нее в этом чертовом лесопарке. Но… но я же не мог знать этого точно? И потому решил, что про тебя никто из моих дружбанов знать не будет. То есть вообще – даже твое имя никому не говорил. Жена, да и точка. Надо мной ржали вначале, Вадька вообще обещал тебя найти и соблазнить. А потом плюнули да забыли. И не спрашивали даже. Только вот жить вот так, в подполье, можно сказать… тебе не хотелось, да и мне тоже.
– И ты стал… изменять? – тихо спросила я. Надо же, какой я была дурой! Все-таки была. Игорь пытался уберечь меня от беды, старался как мог, да надорвался. А ведь, похоже, его скрытность спасла мне жизнь… Спасла жизнь… В том случае, если девушек убивал на самом деле не он! А если он?
– Да ладно тебе. Подумаешь, изменял. Ты жива. А вот Марго…
В этом момент зазвонил мой домашний телефон. Резкий звонок словно полоснул меня по нервам. Я вскочила, чтобы бежать к телефону, на пороге притормозила и вопросительно поглядела на Игоря. Тот сжался, словно уменьшился в размере, и испуганно зашептал, как встарь:
– Меня тут нет, ты меня сегодня не видела! Лора, умоляю!!!
Я кивнула, вышла в коридор и подняла истошно звонившую трубку.
– Лариса Павловна, это вы? – мужской голос показался мне каким-то неживым, словно механическим.
– Да, это я. – осторожно ответила я. – Вы не могли бы представиться?
– Да, конечно. – все так же, словно на автомате, ответил голос. – Но мое имя вам ничего не скажет. Я Дмитрий. Дмитрий Щеглов.