Глава 4
Бывший
Очутившись дома, в своей квартире, Надежда испытала блаженство. Ей казалось, что здесь уже ничего не может случиться, и все плохое осталось за этими стенами.
Но уже через мгновение она поняла, что ошиблась.
Следы чужого присутствия были едва различимы, но их можно было заметить: ваза, переставленная с одного края письменного стола на другой, задернутые шторы, сдвинутый шкаф.
Обойдя всю квартиру, Надежда двинулась в спальню, открыла шифоньер и там обнаружила перемены. На первый взгляд ничего не пропало, по счастью, деньги и золотые украшения хранились в рабочем сейфе.
Не медля ни минуты, она позвонила Льву Астраханскому:
– Совсем одурели!?
– Кто это?
– Надежда Раух!
– Откуда у вас мой телефон?
– Да вы же сами дали визитку.
– Ах, да… – Лев, наконец, вспомнил: – Что вам нужно?
– Ладно, ателье обыскали. Но зачем в квартиру залезли?!
– Идите вы к черту… – проговорил он уставшим голосом. – А лучше идите спать. – И положил трубку.
Тогда она позвонила матери.
– Что стряслось? – всполошилась Ираида Самсоновна.
– Кто-то побывал в моей квартире.
– В каком смысле?
– В вещах рылись, будто что-то искали.
– С чего ты взяла?
– Мама! – воскликнула Надежда. – Я не слепая!
– Ну вот что… – Ираида Самсоновна собралась с духом. – Не хотела тебе говорить, но у меня плохое предчувствие. Возможно, это как-то связано с тем, что случилось сегодня.
– А я-то думала, что все самое страшное уже позади, – прошептала Надежда.
– Возьми себя в руки.
– Легко сказать, мама.
– И завтра же поменяй дверные замки, – распорядилась Ираида Самсоновна.
– Ты тоже.
– Мне-то зачем?
– Мало ли…
– Об этом не беспокойся. Из квартиры что-нибудь пропало?
– На первый взгляд – нет. Может, вызвать полицию? – спросила Надежда.
– И ты серьезно думаешь, это что-то изменит? – с иронией в голосе поинтересовалась Ираида Самсоновна. – Могу дать хороший совет.
– Ну?
– Звони Фридмановичу.
– Марку? – Надежда не поверила в то, что услышала. – И это говоришь мне ты?
– И что? – Ираида Самсоновна усмехнулась: – Не отрицаю, Фридманович никогда мне не нравился. Но это ничего не меняет. Твой бывший умеет решать вопросы.
Помолчав, Надежда сказала:
– Мне нужно подумать.
– Подумай, но со звонком не затягивай, иначе можешь все потерять. Вот что ужасно…
Конечно, мать была права насчет Фридмановича, однако Надежде трудно было решиться на этот звонок.
– Я подумаю, – повторила она и вдруг поменяла тему: – Послушай, мама, давно хотела спросить. Десять лет назад, когда мы выбирали помещение под ателье, почему ты остановилась на этом?
Ираида Самсоновна удивилась:
– А почему ты спрашиваешь сейчас?
– Просто пришло в голову. Ну так почему?
– Кажется, я тебе уже говорила…
– Не помню, – возразила Надежда.
– Ну, во-первых, в этом доме одновременно продавались две большие квартиры, одна над другой, а это, как ты сама понимаешь, редкость…
– Но ведь можно было купить коммерческую недвижимость, уже переведенную в нежилой фонд.
– Тогда это не имело никакого значения. Ты была молодой и не слишком интересовалась делами. Тогда как твоему Фридмановичу любой вопрос был по плечу. Он за считаные дни перевел помещения в нежилой фонд.
– И все-таки?
– Почему? – Ираида Самсоновна заговорила несколько мягче: – Мне всегда нравилось Замоскворечье и Якиманка. Помню этот дом с раннего детства, мы с мамой приезжали туда в гости к ее подруге или родственнице, теперь уж не вспомнить. Какая-то старушка угощала меня большими круглыми конфетами красного цвета. Они были похожи на гигантское драже.
– Где именно находилась ее квартира? В каком подъезде? На каком этаже?
– Не помню. В те времена весь дом был жилым. Никаких ателье, магазинов или аптек в нем и в помине не было. С тех пор прошло лет шестьдесят. Иногда мне кажется, что на самом деле ничего этого не было: ни конфет, ни старухи, ни меня маленькой. – Вздохнув, Ираида Самсоновна заключила: – Звони Фридмановичу.
История взаимоотношений с человеком, которому Надежда отдала восемь лет своей жизни, по-своему занимательна, но, в общем, банальна.
Его звали Марк Фридманович. Он был богат, возможно, поэтому женился на другой, когда они с Надеждой уже встречались. Отец мадам Фридманович был крупным промышленником. Как говорится, деньги к деньгам.
Надежда любила его и верила, что он разведется. Но как только поняла, что этого не случится, разорвала отношения, хоть и не до конца его разлюбила. На сердце было гадко, поэтому и захотелось все изменить.
Значительным бонусом к восьми потраченным годам стало помещение ателье, оплаченное Фридмановичем и оформленное на ее мать. Невзирая на то что Ираида Самсоновна его не любила, Марк считал ее благоразумной особой, чего не мог сказать о Надежде. Она казалась ему взбалмошной, безответственной и молодой. Со временем последний недостаток исчез, а с ним и два остальных. Надежда сделалась первоклассным профессионалом и получила признание, но уже в отсутствие Фридмановича. И вот уже четыре года их ничего не связывало, но теперь ему нужно звонить и просить о помощи, точнее – о защите.
Надежда колебалась недолго, что ни говори, другого выхода у нее не было.
– Ма-а-арк… – Так распевно его имя произносила только она.
Он узнал ее сразу:
– Надюша?! Вот уж не ожидал!
– Можем поговорить?
– Ну конечно!
– Нам нужно встретиться.
– Вернуться ко мне хочешь или по делу? – Фридманович всегда называл вещи своими именами.
– По делу, – торопливо проговорила она. – Нужна твоя помощь.
– Это срочно?
– Боюсь, что до завтрашнего дня многое может измениться.
– Связано с тобой или с бизнесом?
– И то и другое…
К бизнесу Фридманович относился серьезно:
– Куда мне приехать?
– Лучше ко мне домой.
– Еду.
В ожидании Марка Надежда поправила макияж, надела красивое платье и внимательно себя оглядела: лицо несколько бледное, но бледность только подчеркивала голубизну ее глаз. Светло-русые волосы – блестящие и живые. Кожа – загорелая, в самый раз для июля. Ей было известно, «бывшие» судят строже.
Фридманович явился с дорогими духами. Он был материальным человеком и дарил только достойные вещи.
– Вот это ты зря… – заметила она и, не удержавшись, съязвила: – Ну ничего, своей жене унесешь.
– Жене я куплю другие, – ответил он, и сделалось ясно, что ссоры этой ночью в его планы не входят.
Они прошли в комнату, где был приготовлен чай.
– Прости, что позвонила так поздно.
– Ты, кстати, застала меня на работе… – Педантично поддернув брюки, он сел и взял в руки чашку.
Она взглянула на часы:
– Половина третьего ночи.
– Такое и раньше бывало. – Марк осторожно добавил: – Еще при тебе.
– С той только разницей, – уточнила Надежда, – что ты был у меня, а жене говорил, что работаешь.
– Ничего не меняется. – Он вежливо улыбнулся: – Я снова здесь, а жена думает, что я на работе.
Последние слова Фридмановича задели Надежду, как будто их расставание случилось не четыре года назад, а предстояло только сейчас.
– Лучше перейдем к делу, – проговорила она и последовательно пересказала все, что случилось, упустив только одно – ночную встречу с незнакомым красавцем.
Выслушав ее, Марк Фридманович вытащил телефон. Порывшись в нем, произнес:
– Рыбникова – не та фигура, которая снесет тебе голову. Тем более очевидно, что ты сама портфель не брала. А вот Селиванов… Скажем так: дело дрянь, но можно попробовать.
– Что? – Не сдержавшись, Надежда закусила губу.
– Селиванов – это фигура. Он может переехать любого, да так, что потом костей не собрать. Нужно вывести тебя из-под удара и со всей очевидностью доказать, что ни у кого из твоих работников не было причин красть этот портфель.
– Марк! – вскрикнула Надежда.
Фридманович протянул руку и доверительно сжал ее кисть:
– Я всего лишь просчитываю возможные варианты и думаю наперед. Тебе нужен хороший адвокат. Я сам займусь этим делом.
– Ты?
– Я – адвокат и, смею заметить, очень хороший!
– Знаю, просто не хочу быть обязанной.
– А разве ты не попросила о помощи? Если хочешь, можешь мне заплатить. С удовольствием пришлю тебе счет.
Уже через несколько мгновений этот вариант показался Надежде приемлемым, и она почти согласилась:
– Ну, предположим… Но что ты собираешься делать?
– Нужно подумать. – Марк потянулся и обнял ее за плечи: – Будь уверена: в беде тебя не оставлю.
Поддавшись желанию, Надежда придвинулась и в ту же минуту оказалась в его объятиях.
– Боже мой… – прошептал Фридманович. – Мне так тебя не хватало… Тысячу раз представлял себе это мгновенье. – Запрокинув ей голову, он стал ее целовать и настойчиво склонять на диван.
– Не надо… – Надежда вырвалась и повторила чуть тверже: – Не надо!
– Почему? – с обидой спросил Марк.
– Зайдем на очередной круг отношений, и не будет им ни конца ни края. Я пережила эту боль и не хочу повторяться.
– Мы были счастливы. Ты разве не помнишь?
– Помню.
– Тогда почему всегда все разрушаешь?
– Прошу тебя, Марк. Я знаю: ты можешь мне все объяснить, и я опять останусь ни с чем, – проговорила Надежда.
– Не будь такой прагматичной. В любви нет проигравших. Любовь – это взаимное счастье. Любовь – это радость. В конце концов, мы же не чужие друг другу… – Он мягко привлек ее к себе и прошептал: – Мне знакома каждая клеточка твоего тела, каждый уголок, каждая родинка…
– Что ты делаешь, Марк? – пролепетала Надежда и обвила руками его шею.
На этот раз она твердо решила получить то, чего хотела больше всего, – просто побыть счастливой.