16.11
В. не видела. И хорошо, что не видела. К нам сегодня после занятий приходила врач, читала лекцию обо всем таком. Очень противно. Да еще и при наших мальчишках! Они же придурки! Гы-гы, га-га… дикие гуси! Спрашивается, зачем рассказывать нам то, что мы и так уже без всяких лекций знаем? Только время отняли, да еще и настроение испортилось. После таких лекций нормальный человек о замужестве даже думать не сможет, а если сможет, то с отвращением и ужасом.
Я лично замуж не пойду. Никогда!
После лекции задавали вопросы, мальчишки куражились, мы молчали. А потом я сказала нашей классной, что надо лекции читать по-другому, чтоб не было этой физиологии, бьющей в лоб с размаху. Надо рассказывать о взаимоотношениях, о проблемах всяких. Вообще, к этому вопросу нельзя подходить вот так, прямо, с наскока.
А она такая сразу: «А что ты предлагаешь?» Я не собиралась ничего предлагать, но вокруг собрались девчонки, и кое-кто из ребят остался, все загалдели, поддержали меня, возмущались (на самом деле просто шумели, каждый о своем), я не выдержала и высказалась: «Можно какое-нибудь известное произведение обсудить, например, того же Бунина «Темные аллеи» или Тургенева, у него замечательные повести о первой любви, и не как на уроках литературы, а чтоб каждый высказался, что он на самом деле думает». И опять все стали спорить, кто-то вообще терпеть не может читать, кому-то классика кажется дремучей и скучной. А я уже завелась, потребовала, чтоб предлагали свое, сказала, давайте обсуждать ваши любимые фильмы или современных авторов. И тут посыпалось: девчонки, конечно, всякие молодежные мелодрамы вспомнили и книжки только для девчонок, у некоторых даже с собой оказались. Парни то ли назло, то ли правда ничего другого не знают, начали предлагать уж совсем откровенные фильмы или тупые комедии американские.
Я их перебила вопросом: «А если серьезно? Вот скажите, вас действительно интересует только «про это»? Вы что, животные?» Что тут началось! Чуть не подрались, а в итоге классная поручила мне организовать и подготовить диспут. И даже название придумали «Такая трудная первая любовь».
Вышли мы с Машкой из школы, идем такие, она мне на мозги капает: «И зачем тебе это надо? Нашла перед кем бисер метать, ты им о любви, а они тебе – «Американский пирог».
– Почему пирог?
– Неважно! – отмахнулась она. – Пирог, кекс, перец… Все знают, девчонки смотрят всякие мелодрамы, а мальчишки – боевики, желательно с полуголыми девицами.
– Мне боевики тоже нравятся, – робко призналась я. – Гораздо больше, чем мелодрамы. И еще фэнтези, анимешки, комедии тоже люблю, но не тупые.
– Ой, не тупые! – Машка хохотнула. – Много ты их видела, не тупых?
Я пожала плечами, иногда ведь и тупые тоже хорошо идут, просто чтобы посмеяться.
– Ладно, что делать будем? – деловито осведомилась подруга.
– Интернет прочесывать, – ответила я.
– Знаешь что, – вспомнила Машка, – у мамы есть всякие книги по педагогике и психологии подростков, таких сейчас в инете не найти, давай полистаем?
Я нехотя согласилась, устала, идти к Машке не хотелось. Но человек сам предлагал помощь, как можно отказываться. Я мысленно вздохнула и пошла.
Дома Машка притащила целую стопку древних книжек, по ним, наверно, ее мама в педагогическом училась. Я довольно равнодушно стала их пролистывать, пока не наткнулась на одну брошюру, очень забавную, там как раз о подростковых проблемах, связанных с влюбленностью. Я Машке эту книжку подсунула, чтобы она сама по ней сделала небольшую презентацию. А мне лично хотелось чего-то другого. В голове блуждали смутные образы: тринадцатилетняя Джульетта и ее Ромео, Татьяна Ларина, сколько ей было – шестнадцать, семнадцать? А ее нянюшку так вообще выдали замуж за тринадцатилетнего мальчишку. Князь Дмитрий Донской женился в шестнадцать, Иван Грозный – в семнадцать. Ранние браки, и на всю жизнь. Люди торопились жить, потому что жизнь была непредсказуемой и часто очень краткой. Неизлечимые болезни и постоянные войны косили людей, так что исчезали с лица земли целые города и даже страны.
Как это трагично и в то же время как романтично! В голове сами собой возникали чудные образы, мчащаяся всадница в амазонке, летящая вуаль, струящийся атлас, развевающиеся локоны, сумерки, болотные огни, крылья мельницы, резко начерченные на темнеющем небе…
Надо все это записать.
И назвать как-нибудь:
«Встреча в лесу», например…
«Всадница что есть мочи гнала коня сквозь темнеющий лес. Она давно сбилась с пути, петляя по едва заметным тропинкам, стараясь оторваться от волчьей стаи, преследовавшей ее с самой пустоши.
Казалось, еще немного, и она загонит своего любимого коня до смерти. Он шарахался от каждой тени, от замшелого древесного ствола и темного куста. И конь и девушка тяжело дышали, погоня окончательно лишила их последних сил.
Наконец девушке показалось, что им удалось оторваться, во всяком случае стая больше не преследовала их, и всадница попыталась придержать коня, успокаивала его, похлопывая по загривку, говоря: «Тише, тише, Рогнар, опасность миновала, ты молодец, снова спас нас…» Умный конь, поводя ушами, чуть сбавил темп и пошел тише.
Девушка, пугливо озираясь, чутко прислушивалась к темноте и тишине чащобы. Она не узнавала леса, значит, конь вынес ее в чужие владения. Пытаясь сориентироваться, чтобы выбраться к людям, к жилью, девушка посматривала то на небо, затянутое тучами, то на землю под копытами коня, то на деревья.
Блуждать всю ночь в лесу – нет, это было бы ужасно! Сама она могла бы залезть на дерево, но Рогнар!
– Ищи дорогу домой, Рогнар, ты же умница, ищи! – просила она. Но конь то ли еще не оправился от испуга, то ли от усталости не очень-то торопился отвезти ее в родное поместье.
Ночь неминуемо приближалась, скоро девушка уже не могла различить ни очертания древесных стволов, ни тропинки под копытами у коня.
Рогнар вдруг остановился.
– Что с тобой? – спросила девушка.
Конь внезапно захрапел и взвился на дыбы, едва не сбросив всадницу.
– Рогнар! – вскрикнула она и почуяла волков, сжимающих кольцо в темноте. У девушки не было никакого оружия, кроме хлыста, и она изо всех сил стала хлестать по сторонам, отгоняя волков.
Рогнар прыгнул, лягнул нападавшего волка, перескочил и снова понесся сломя голову.
Девушка пригнулась к самой его холке, всякую минуту ожидая, что волки вцепятся ей в ноги или прыгнут на спину.
– Помогите! – кричала она в надежде, что неподалеку где-нибудь есть домик лесника.
Вдруг раздался громовой раскат выстрела, конь шарахнулся в сторону, заскулил раненый волк, послышался топот копыт, и кто-то схватил Рогнара за уздечку.
– Сударыня, вы целы? – услышала она голос ночного спасителя.
– Да, благодарю вас, – едва слышно произнесла она, почти лишившись чувств.
– Можете ехать? – донеслось до нее как будто издалека.
– О да… да, я так признательна вам, сударь…
Она покачнулась в седле и едва не упала с коня, но сильная рука незнакомца поддержала ее.
– Вам плохо? Позвольте, я помогу.
– Ничего, вы и так сделали для меня слишком много, но, если вас не затруднит, выведите меня на дорогу.
– Разумеется. – Он пустил свою лошадь шагом, держа за узду ее коня. Рогнар совсем успокоился и шагал ровно.
– Я не представился, мое имя сэр Артур Лэнгстер.
– Элиза Вудхорст, – назвала она свое имя и подумала, как же далеко ее занесло от дома! Пожалуй, придется заночевать в гостинице. Бедный отец, он будет волноваться!
– Вудхорст, – произнес он задумчиво, – вы не из тех ли Вудхорстов, чье поместье в тридцати милях отсюда?
– О да, – согласилась она, – Филипп Вудхорст – мой отец.
– Вот как, далековато же вы заехали, к тому же одна. – Он, казалось, спохватился от своей невольной бестактности: – Что-то случилось?
– О нет, обычная прогулка, – ответила Элиза, – увлеклась, доскакала до пустоши, хотела было уже повернуть обратно, решила срезать через лес, а тут – волчья стая, она загнала меня. Только не считайте меня сумасбродной…
– Что вы! – поспешно произнес он. – Но вам повезло, что я оказался рядом.
Они выбрались из леса на хорошую проселочную дорогу. Остановились.
– Мисс Вудхорст, я не могу отпустить вас одну в ночь, не сочтите за дерзость, но я буду вынужден задержать вас в моем поместье хотя бы до рассвета, на рассвете я лично провожу вас до дома.
Она не ожидала таких слов, вспыхнула от смущения:
– Я бы не хотела обременять вас своим присутствием, думаю, будет достаточно, если вы укажете мне местную гостиницу или постоялый двор…
– Ближайший постоялый двор в пятнадцати милях, – перебил он ее, – вы еле держитесь в седле, ваш конь устал. Пожалейте себя и его. Уверяю вас, никакого ущерба вы не понесете, согласившись на мое приглашение.
– Что вы, я вовсе не думала… – пролепетала она.
– Думали, – он тронул свою лошадь, – не бойтесь, мисс Вудхорст, я живу не один, с матушкой, и в моем замке достаточно слуг, так что вы будете в полной безопасности.
– Да, но что подумает обо мне ваша матушка? – всполошилась Элиза.
– Подумает: бедное дитя, она чуть не погибла от волчьих клыков, надо оказать ей самый радушный прием.
– Ваша матушка так добра?
– О, она еще добрее, – сказал он, и в его голосе прозвучала нежность».
Все, потом допишу…