Приданое для дочери. Всё, что ты узнаешь, когда станешь совсем взрослой…. Ключ второй. Сотрудничай (Ятка Денисова, 2012)

Наши программируемые машины еще совсем маленькие. Мы задумали воспитать искусственный интеллект, и он у нас еще ходит в садик. В младшую группу. Очень перспективный, сообразительный ребенок, все на свете знает, и хотя есть уже 3D-фильмы и глобальные Стратегии, как дело доходит до простейшей лирики – никаких результатов. Совершенно неразвитая душевная организация, бесчувственная куча железок. Вот Пол Маккартни, простой парень из Ливерпуля, например, наотрез отказался учить нотную грамоту, и написал свое «Yesterday» утром за завтраком, между яичницей и кофе с бутербродом, лениво потягиваясь и наугад перебирая гитарные струны. Он сказал: «Она мне приснилась» и просто ее подобрал. Многие интересные вещи появились вопреки вычислительным прогнозам. Например, «Шанель № 5»[12].

А в целом «ребенок» пошел в своих «родителей». Он оснащен системой поиска, пусть она пока в зачаточном состоянии, но принципы те же – задает нужные параметры и выбирает подходящий результат поиска (вон как Google прогрессирует). Он все помнит, даже то, чего не хотелось бы, подключен к Всемирной сети и даже имеет доступ ко всем «расшаренным»[13] папкам других сетевых компьютеров. Правда, вместо нервных волокон, передающих и получающих сигнал, у него пока многочисленные схемы и передатчики, а вместо прямого общения и телепатии – оптика. Но вирусы он ловит так же и лечится потом у всемогущего Доктора Веба. Он даже просыпается, как мы – немного скрипа, треска и глухого ворчания в корпусе системного блока, потом загружаются основные программы, всплывают некорректно закрытые файлы и, наконец, суровая напоминалка посередь экрана: «Не желаете ли уже обновить свою устаревшую вконец операционную систему?». «Уфф… да. Надо бы меняться уже к лучшему…»

Я думаю, всех, кто непосредственно занимался созданием первых компьютеров, вдохновляла наша собственная светлая голова. Устройство нашего мозга совершенно и в принципе вычисляемо. Мозг работает по определенным алгоритмам и шаблонам. Так почему бы не завести себе такого же искусственного дружочка? Сколько рутины можно переложить на его железные плечи!.. (Между прочим замечу, что все решающие изобретения «подсмотрены» у природы – будь то крылья самолета или объектив фотоаппарата… Надумаешь чего-нибудь сотворить, ищи аналоги в природе и искусно копируй.)

Однажды мне приснился сон: я нахожусь в лаборатории, где люди в белых халатах создают других людей. Это было похоже на эксперимент: они сливают в емкость с водой какой-то материал, подключают к каким-то приборам и потом достают из этой емкости ребенка. Абсолютно живого, нормального ребенка. Тестируют его на пригодность к жизни. Уносят куда-то. Я одну девочку выхватила у них из рук. Спрятала под свой халат. Во мне бушевал праведный гнев, вызванный проснувшимся материнским инстинктом. Они успокаивали меня, говорили, что это не настоящая, а искусственная девочка, но я слышала биение ее сердца. Она возилась у меня на груди, хваталась пальчиками за мою одежду. Дышала. А вот они были, как машины. Равнодушные…

Мы очень похожи на компьютер. И, пожалуй, когда-нибудь действительно дождемся восстания машин. Но мой нынешний компьютер никогда не влюбится (4. Не только секс), и не будет от скуки разводить сплетен, не спрыгнет со стола и не уйдет к другой хозяйке… И главное: мой ноутбук совершенно не умеет сопереживать: иногда жалуешься ему на свои новые сапоги или на то, что кошка дерет обои, а он мигает своим красным глазом и ноль эмоций! И если завтра я куплю другой компьютер, он не задохнется от ревности. Бесчувственный интеллект… Совсем как некоторые люди… Но я уже могу заставить его делать за меня некоторую работу, или кто-нибудь может выключить его удаленно, когда кончится фильм, и я усну. И раз так, кто знает, какие успехи его ждут в будущем?..

Итак, я предполагаю, что мы – программируемые машины, управляемые чьей-то волей, условно назовем ее «Нашей». Мы умеем выполнять разные задачи, в том числе – сложнейшие, основанные на интуиции и не поддающиеся никакой логике, задачи которые современную автоматику просто вывели бы из строя. Мы видим уязвимость и временность любых систем, выискивая в них погрешности, другими словами, исключения из правил. Мы многозадачны и можем отлично справляться со множеством дел одновременно: например, идти на шпильках по тротуару, разговаривать по телефону с мамой, вилять кокетливо задом и ловить такси. Мы видим тонкие нюансы ситуаций и умеем влиять на них, распознаем ложь и сами вовсю лицемерим, смеемся на концертах Жванецкого и делаем на спор безумные, глупые вещи.

Но ты – настоящий, хотя и не совсем пока опытный, пользователь этой замечательной машины, практически совершенной, умеющей самовосстанавливаться и самообновляться, – должна понимать, что на создание твоего «натурального» разума ушли тысячелетия (а есть люди, которые считают, что разум гораздо старше нашей Вселенной), а родословной твоего ноутбука не больше ста лет. Ну что можно ожидать от него сейчас?.. Если бы сегодня ученые воссоздали в реальности и заставили «работать» хотя бы систему обоняния, похожую на нашу, такой компьютер, наверно, занял бы площадь небольшого городка. И если бы ты работала в системе обслуживания такой машины, ты могла бы руководить важным отделом Передачи импульсов синапсами дендритных шипиков обонятельной луковицы, и генеральный все равно не помнил бы тебя в лицо. А вот твой личный «нюхательный заводик» эволюция уже давным-давно уплотнила в аккуратный лимбический отдел и поместила его в твоей светлой голове окружностью 58 сантиметров, среди других важных частей твоего мозга. Первые электронные калькуляторы тоже были размером с целую лабораторию, а теперь это невзрачная стандартная функция в твоем телефоне. Вон, некоторые видеокамеры даже между зубами застревают… Не знаю, может, врут, конечно, голливудские сценаристы…

Я не уверена, что возможно смоделировать сам Дух, которым мы пронизаны и чью волю мы исполняем. Но все остальное в принципе можно воспроизвести. И иногда мне кажется, что мы все – просто персонажи в чьей-то сверхпродвинутой игрестратегии. Но самое интересное здесь то, что в нас самих заложено умение управлять и принимать решения. Однако прежде чем получить доступ к этой самостоятельности, мы должны что-то понять…

Немного покопаемся в «нашем компьютере» и представим, как он работает… Считается, что мозг у зародыша начинает развиваться уже в течение первых недель после зачатия. И за то время, пока плод в животе, он активно «принимает и обрабатывает» сигналы внешнего мира, которые поступают к нему химическим путем или вибрациями, через настроение матери. Если мама радуется жизни и ждет появления малыша, ребенок рождается потенциальным оптимистом, с большим запасом терпения и любви (1. Наверное, это и есть Любовь). Если беременность изначально была нежеланной или у мамы была затяжная депрессия (1. Если сойдешь с орбиты), человек, взрослея, может смотреть на жизнь совсем без энтузиазма. И иногда у него тоже могут случаться депрессии, выливающиеся в нежелание жить.

Считается даже, что если будущая мать во время беременности испытывала голод и малыш вынужденно голодал вместе с ней, то его организм потом всю жизнь будет делать запасы «на черный день». Любую крошечку, которая попадет в рот, он приспособит для возможного повтора трудных времен – превратит в сладкий сахарок или законсервирует в жир. Мало ли… Не сам человек со своим крайне развитым интеллектом и желанием влезть в джинсы меньшего размера принимает решение делать запасы: он-то понимает, что копить жир на пояснице нет никакого смысла, да и достаточно еды и денег, но у программы нет чувства юмора (4. Симорон), на компромисс она идет с трудом, и человек ничего не может с этим поделать. Очень сильная программа, почти системная. Человек может садиться на диеты, снижать калории ниже необходимого предела, а эта программа, заложенная еще до его рождения, будет только увеличивать обороты. Впрочем, о жирах и диетах позже…

Твоя бабушка рассказывала, что, будучи беременной мной, она поскользнулась и упала на тротуар. Было начало ноября, в те годы поздней осенью уже выпадал снег. Мы лежали с ней на дороге, и никто не помог ей встать. Ей казалось, что это оттого, что она слишком молодая и с большим животом. Она потом шла и плакала от обиды на весь мир. Я думаю, я тоже запомнила эту историю в чувствах, потому что до сих пор «люблю крепко обидеться». Правда, совсем ненадолго…

Пожалуй, все рефлексы и инстинкты, с которыми рождается человек, можно назвать «системными программами», потому что их нельзя изменить или удалить – это приведет к сбою в работе всей системы. Можно сказать, что в смысле изначальности и по силе влияния это наши доминанты. Наша биологическая суть, природа (4. Магии не существует). С ней можно бороться, путаясь в социальных противоречиях, но нельзя победить, так же как ты не можешь выступить против всего мира и одержать верх. Такие «системные программы» есть во всех «новеньких компьютерах», сходящих с конвейера. К великому сожалению, есть детишки, которые рождаются с дефектами в таких системных программах, и они нежизнеспособны.

Сразу после рождения ребенка программируют родители. Считается, что до 40 дней новорожденного лучше вообще никому не показывать и не давать на руки. Наверное, потому, что в этот период он особенно открыт и беззащитен, и все что произойдет с ним в это время, будет иметь большое влияние на его жизнь. Я придерживаюсь этого суеверия, потому что верю в недобрый глаз и потому что «береженого Бог бережет»…

Со временем, когда «родничок зарастает», к программированию ребенка, потирая руки, приступает остальное общество (2. Хочешь изменить мир). Сначала родственники, потом воспитатели, учителя, телевизор, Интернет и каждая соседка у подъезда, которой нечего делать. Все, кому поверит ребенок, внесут свою лепту в формирование его личности. Обществу (сейчас я говорю о нем как о едином живом организме) надо сделать человека максимально похожим на свое «среднеарифметическое Я» (плюс-минус три-пять пунктиков, не представляющих для системы угрозы). Это природная суть социума, и сопротивляться его влиянию не нужно, поскольку общество таким образом самоорганизуется с наименьшими потерями. Кнутом или пряником, но общество расстарается, чтобы каждый человек вписывался в рамки его системы. И тогда оно его примет. Он будет «своим человеком», и у него будут «свои связи».

В обмен на то, что ты будешь жить общими проблемами и интересами, общество будет охотно жить твоими. В этом есть как плюсы, так и минусы. (О них мы поговорим отдельно.) Как большее, по сравнению с нами, «существо», оно относительно инертно, неповоротливо, поэтому никогда не будет любить выскочек и инновационеров[14], хотя будет плестись, возмущаясь, вслед за собственным авангардом…

И, наконец, в какой-то момент человек начинает самопрограммироваться, например, раз! и решает навсегда перестать опаздывать. Или начинает относить свое грязное белье в ванную. Встает на лыжи. Или какая-нибудь девушка учится красиво ходить и срывает с себя ярлык «коровы». Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей, но все мы (почти все), так или иначе, этим занимаемся, когда начинаем понимать, что рядом никого с кнутом уже нет. И никому нет до этого дела, кроме нас. Это и есть осознанное проявление воли, чего современная машина делать не умеет. Она может обновляться автоматически, как жертва моды (3. Если она поведет тебя), у которой есть доступ на все фэшн-шоу и деньги на обновления, но вот придумать что-нибудь свое она не в состоянии. Хотя… Самопрограммирование – тоже алгоритм, а, значит, искусственный интеллект на это также в перспективе способен.

В любой момент времени ты имеешь какое-либо представление о жизни, которое зависит от количества и характера программ, имеющихся на твоем «жестком диске», и основывается на информации из файлов, которые ты когда-либо открывала и читала. Ты всегда как будто точно знаешь, что собой представляет этот мир, только назавтра появляются какие-то новые «документы», формат которых поддерживается, читается имеющимися у тебя программами (то есть ты им доверяешь). И тогда ты видишь некоторые вещи немного по-другому. И признаешь «свои ошибки». Ты говоришь: «Я ошибалась» или «У меня есть уточнения»… И так всю жизнь. Невозможно хранить статичное представление о мире, постоянно узнавая что-то новое. Можно лишь закрывать на это глаза и обрастать противоречиями, дожидаясь кризисов (1. Большое видится на расстоянии).

Я пытаюсь объяснить тебе устройство мира, в котором ты родилась, размышляю, разговариваю об этом с другими людьми, читаю. Я постоянно узнаю что-то новое для себя, что-то такое, что разом перечеркивает мою работу с книгой, и мне приходится возвращаться к началу, и переписывать все заново в свете полученных знаний. Эта моя неопределенность – важный урок для тебя. Не жди от мира статичности, будь готова к тому, что жизнь постоянно будет предавать твои представления о нем, предлагая что-то новое взамен.

Именно так ты «растешь». И таким же образом развивается цивилизация в целом, усложняя и изменяя свое общее «Я» (то есть менталитет), попадая в различные по степени тяжести кризисы, потому что комфортнее с закрытыми глазами. Комфортнее оставаться в знакомом месте, чем пускаться в путь. Только у бо́льших организмов это происходит в десятки и даже сотни лет медленнее, чем лично у тебя. Гагарин уже на орбиту Земли слетал, а это огромное неповоротливое существо еще блох ловит.

Невозможно представить огромное количество всех этих папок и файлов, расположенных в твоей «машине», их четкую иерархию и взаимосвязь. Один-единственный вдох нескольких молекул земляничного аромата – и в твоей голове мгновенно выстраивается целое здание из слуховых ассоциаций и зрительных образов. Настолько мгновенно, что ты даже не успеваешь подобрать слова, чтобы подумать, а тем более рассказать, об этом, но по твоему телу уже бегут токи непонятного удовольствия, оживляющие трогательные воспоминания детства, ты чувствуешь прилив сил и неясное томление в груди, интуитивно ищешь источник этого запаха… Подумать только – одно мгновение! Какая невероятно сложная, шикарная система – наше обоняние (2. Чувствуй, что живешь)! И какие безграничные возможности у ароматерапии!..

Каждый из файлов в «твоем компьютере» имеет дату создания, «автора» (ты можешь вспомнить, где ты об этом слышала или читала, а если не можешь, но нужно, то поможет гипноз), расширение, которое указывает на программы, необходимые для его распознавания и чтения. Если к тебе попадает файлик, который невозможно открыть, или кодировка которого не совпадает с твоей, он хранится у тебя архиве нераспакованным до определенного времени. Возможно, я ошибаюсь, и если так, то объясни мне, что мы имеем в виду, когда говорим: «Я не понимаю этого». Потом проходит время, и до нас «доходит». Доходит сообщение… Появилась «техническая» возможность его прочитать. Однажды я перестала критически относиться к непохожим на меня людям и непонятным вещам. Это было огромным облегчением для меня. Многое становится проще, если начинаешь это понимать.

Например, я совершенно не разбираюсь в живописи. Поэтому в кругу художников я, как правило, не вступаю в разговор, предпочитая просто слушать… Я не понимаю картин Моне[15], но я слушаю, как они обсуждают его тополя, отражение которых вырисовывает зеркальный двойник в глади озера, и тоже как будто вижу этот сложный двойной смысл. Они видят больше, глубже меня, и это здорово. Я не понимаю прелести сырой рыбы, завернутой в рисовую кашу и пергамент из водорослей, но есть люди, которые поглощают суши с таким наслаждением, что отпадает нужда в каких-либо комментариях.

Есть удивительные, необычные люди – частички других времен и вероисповеданий (здесь я не говорю о религии), словно метеоритным дождем заброшенные в чуждое им пространство… Непаханое поле для изучения устройства других миров.

…Света говорит: «Видишь вооооон те яркие точки на небе? Давай я расскажу тебе про звезды!»

Егор отвечает: «Не надо, мам. Давай я лучше сам тебе скажу». Делает паузу, потом шумно вздыхает, набирает в легкие побольше воздуха и, не отрываясь от конструктора, по-своему, по-детски, словно зашифрованно, описывает сиплым голосишком устройство космического пространства и летательной техники: «Вот солнце… внутри него много-много маленьких “солнцев”, они растут-растут… потом ба-бах!…» На этих словах Егор бросает в стену собранный «Лего-дом». Мелкие детали рассыпаются радужным дождем. Рома сидит напротив, чешет вихрастый затылок и время от времени вставляет свои отгадки: «теория большого взрыва… устройство сопла у ракеты… гравитация…». Егору скоро пять лет. Недавно он научился читать – совершенно самостоятельно и сразу словами, но книг про космос ему еще не покупали. В садике нянечки клянутся, что не знают, каким образом корабль выходит на орбиту. «Просто он уже как будто родился с этой встроенной опцией, с этими знаниями… – разводит руками Света. – Как будто у него в голове сверхновый процессор. Егор, расскажи Ятке про карты у тебя на руках…» Егор смущается, зарываясь головой куда-то матери за пазуху, потом выныривает, хитро смотрит на меня зелеными глазищами: «Информация заблокирована!» При этом не выговаривает половину букв, ну просто обалдеть!..

И пока вы с Максимом рисуете в комнате, мы пытаемся поговорить с Егором на разные женские темы: любовь, красота, мужчины. Егор вкусно ест супчик, сидя на высоком детском стульчике, и хохочет над нашим любопытством… Женщин он не понимает.

Откуда это у маленького мальчика? Явно не от родителей и не от общества. «Новые», «усовершенствованные» люди чаще рождаются у совершенно обычных родителей. Кроме того, Света работает, как мул, с утра до ночи, поэтому общение с сыновьями для нее – редкий праздник. Возможно, это та самая мутация или системный сбой, погрешность, заложенная изначально в любой системе, основанной на вычислении. Погрешность, которая, в конечном счете, развивается, эволюционирует. Ведь система не может развиваться, будучи идеальной. А может, это просто новейшая версия человека. Тот самый авангард. Егор об этом скромно умалчивает…

…Также в нашем «компьютере» имеется мусорная корзина, куда попадает разный хлам – вирусы, спам, вроде однотипных реклам йогуртов и механических сообщений от бота Прокопия Алевтиновны.

Программу твоего женского поведения в основном формирую я, твоя мама. Вообще, папа тоже принимает в этом участие, поскольку пример мужчины, который тебя любит, балует и защищает, очень важен. Ты должна знать, что такие мужчины есть (4. Почувствуй разницу). И не где-нибудь в кино, я рядом с тобой. Для тебя. Неслучайно говорят, что девушка выбирает мужчину, похожего на ее отца. Каким бы он ни был – любящим, заботливым, равнодушным или последним ублюдком. Дело в том, что ей привычно иметь дело с мужчиной, к совместному жительству с которым она приноровилась с детства. Такая схема взаимоотношений МЖ ей представляется абсолютно естественной, в таких отношениях она чувствует себя, как рыба в воде. Это интересная тема для разговора, к ней мы не раз будем возвращаться в четвертой главе.

Часто повторяющиеся, похожие файлы система, вероятно, преобразовывает в единый шаблон, привычку или стереотип (любая система всегда стремится к упорядочиванию и упрощению в целях экономии сил и пространства), которые будут определять содержимое родственной папки. Например, фраза (файл) «Нет денег на глупости», которую ребенок с детства слышит из уст близких людей, определит его отношение к деньгам. Впоследствии, подойдя к витрине с красивой вещью, не имеющей первостепенное жизненное значение, этот человек мысленно будет проговаривать эту фразу (шаблон): «Нет денег на глупости», и жалеть о невозможности исполнения своего желания. Так он запрограммирован…

Можно ли удалить информацию, которая устарела или мешает жить? Можно. Но тогда сила противодействия должна быть равна или превышать силу действия, поэтому нужно один шаблон заменить другим. А для этого новый файлик придется чаще открывать, можно сделать для удобства «ярлык на рабочий стол» (или на холодильник) и осознанно искать ему подтверждения в окружении, то есть среди людей, которые считают деньги по-другому и умеют позволять себе дорогие желанные подарки. И таким образом можно создать новый желаемый шаблон. Часто это занимает много времени. При этом нужно уметь самостоятельно создавать шаблоны, а для этого необходим навык, специальная программа (это я возвращаюсь к самопрограммированию). Существуют специальные техники для формирования новых навыков и привычек. Но иногда шаблон может ломаться внезапно (если ты осознала его вред, но ничего не предпринимаешь), и ты говоришь себе: «Я сбита с толку». И чешешь затылок. Ты испытываешь эмоциональное потрясение – это хорошо, даже если тебе поначалу плохо. Он тебе мешал, а теперь не будет мешать.

Все это автоматика, Алиса. Мы редко задумываемся об этом. Нужно просто однажды разобраться с этим механизмом, понять, как он работает, и потом применять эти знания в своей жизни. Когда захочешь что-то в себе изменить.

Каждый из твоих стереотипов и шаблонов имеет своего «автора»: бабушка («Не читай лежа – испортишь зрение»), школьные и вузовские учителя («Пушкин – великий русский поэт», «Земля – круглая»), друзья и подруги (2. Не переоценивай дружбу) («Что за фигню ты слушаешь?»), сексуальный партнер («Ты обалденная!»), общество в целом («Баба с возу – кобыле легче»). Некоторые фразы застревают в тебе, потому что они ЗВУЧАТ! Особенно если это стихи. Или емкие афоризмы, типа «Ну почему все дуры такие женщины?» (люблю Раневскую). Почти каждый из «авторов» на момент формирования файла был для тебя авторитетом. Поначалу ты доверяешь им, уважаешь, поэтому соглашаешься с их высказываниями, которые воспринимаешь как истину, впоследствии присваивая себе. Ты думаешь, что это ТЫ так думаешь. Ты до хрипоты отстаиваешь «свою» точку зрения… Борешься за «свои» идеалы… Мы склонны присваивать в принципе, на этой нашей маленькой фундаментальной слабости зиждется целая стратегия – манипулирование (2. Некоторые просто тянут из тебя силы). Легче всего управлять человеком, который думает, что у него личное мнение по любому поводу. Он не борется с «кукловодом», ведь он уверен, что все убеждения, которыми он руководствуется, – его собственные…

Вот мне нравится Навальный[16], он вызвал во мне отклик, он хорошо пишет и выглядит, как настоящий мужик. Ему ужасно хочется верить, особенно в свете его войны с «жуликами» и на фоне полной неразберихи в стране, когда доверия вообще ни к кому не осталось. Потом он пойдет в большую политику, и я, наверное, буду за него голосовать. Но хочу ли я этого? Точнее: я ли этого хочу? И я понимаю, что он копирует в других людях новые программы, грамотно объединяя их против устаревающей политической системы. Не будет его, эти идеи подхватят другие люди. Идеи никуда не денутся, меняться будут лишь исполнители.

Как формируются эти идеи? Откуда они приходят? Предположим, это мысли «Мы-человека», то есть того, кем мы все вместе являемся. Значит, эти идеи – дело рук… эээ… нас всех вместе. У меня в школе был хороший историк. Он подробно, почти как психолог, очень красочно и эмоционально рассказывал нам о том, как происходят политические перевороты. Демонстрировал «предреволюционную ситуацию». Вскакивал со стула, бегал по рядам и размахивал руками, изображая вихри революционных идей, которые носятся в воздухе, приводя в движение массы. Рисовал охваченное бунтом общество на доске. Подобные гражданские настроения складываются оттого, что «низы больше не хотят так жить, а верхи просто не могут», и все вместе это приводит к возникновению общей ситуации.

О том, что «призрак коммунизма» действительно «бродит по Европе», свидетельствует и множество одновременных научных открытий, сделанных в то время учеными, которые работали совершенно независимо друг от друга. Возможно, так произошло потому, что новая идея «носилась в воздухе» и «пришла в голову» тем, кто настроился на нее… Значит, и здесь Любовь (1. Наверное, это и есть Любовь). Движение навстречу. Звучит, конечно, дико… Но ведь это то же притяжение, та же сила.

Пофантазируем и предположим, что идеи сами «находят» и используют нас в качестве суррогатных родителей… Как сейчас модно говорить, «смоделируем ситуацию». Вот мысль «пришла тебе в голову», как предчувствие, неясная догадка, ты ее «вынашиваешь», она «созревает» в твоей голове, и, когда приходит время, когда все готово, ты своими собственными руками ее воплощаешь. Или кто-нибудь другой воплощает, если ты «тормозишь». Я заметила интересный феномен: иногда случается так, что мои желания сбываются у других. У близких или не очень близких друзей. У знакомых. Я рассказываю им о своих желаниях, – а я всегда делаю это очень красочно и эмоционально, – и они загораются ими. Или просто думают: «А почему бы и нет?» И потом у них вдруг это сбывается. Не у меня. Значит, мне не хватает настойчивости в воплощении идей, что-то мне мешает это сделать, и идеи ищут других, более активных, «родителей».

Так или иначе, реализуется замечательный природный принцип: «Каждая идея – душа с инстинктом рождения» (не помню, к сожалению, где я это слышала). Весь процесс очень напоминает рождение ребенка, не так ли? Не случайно, наверное, говорят: «родить идею». Любой проект, которым ты займешься, начнется с идеи, которая попросится в твою голову. Будь уверена: она отчаянно хочет родиться на свет. Гораздо больше, чем ты хочешь ее воплотить. Потому что тебя может смущать неуверенность в своих силах и способностях, иногда лень или усталость, а для нее это вопрос жизни или… другой жизни. Мы называем свое законченное произведение (будь то картина или книга) своим детищем… В этом ракурсе истинна современная заповедь, пришпиленная на стене возле рабочего места у моей коллеги: «Не убий идею» (4. Твори мир)… Я бы еще добавила: «Не то она уйдет к конкурентам».

Главное – правильно настроиться. Есть машина для считывания и обработки информации – наши мозг и тело и есть собственно информация. Условно назовем всю имеющуюся информацию «Архивами». Если принимать во внимание предположение о том, что каждая единица мира содержит в себе информацию обо всем мире (я имею в виду голографичность[17]), значит, эти Архивы находятся повсеместно. Вся информация обо всем есть как вовне, так и внутри тебя. Вся. Мы настраиваемся, как обыкновенный приемник, находим сигнал, обрабатываем его, преобразуем в понятную нам информацию и говорим: «О! мне тут пришла в голову одна идея…». Так это происходит технически. Еще потом и авторские права заявляем. Иногда это смешно, а иногда думаешь: «Ну, в конце концов… пока Юлька ворон считала, я страшно напрягала свои мозги, чтобы добыть эти знания, поэтому пусть эта идея носит мои фамилию-отчество!…».

Однако пока неясно: если вся информация имеется в нас самих, тогда зачем мы вообще общаемся? Зачем? Что нового мы можем сказать друг другу? Давай поищем ответ на эти вопросы в последней главе. Мы разговариваем, иногда просто треплемся. В основном делаем это посредством слов. Официальный язык (2. Думай, что говоришь) нашего взаимодействия – печатное или произнесенное слово. На мой взгляд, сегодня это не очень эффективный и не самый совершенный способ передачи информации, потому что есть вещи, которые словами описать невозможно. Иногда мы выражаем свое состояние одними междометиями или просто отказываемся от комментариев. У некоторых явлений настолько сложная суть, что любое слово будет по определению искажать ее, приводить к непониманию у человека, который тебя слушает. Потому что у него на этот счет есть другое слово. Или вообще нет слов. А если еще учесть тот факт, что каждый народ имеет свой вербальный язык, то вообще – полная неразбериха.

Кроме речи, есть еще один способ подачи информации: образный. Я имею в виду бессловесное искусство (4. Божественные архивы). Например, Моне написал свои «Тополя», находясь под впечатлением от теплого летнего дня. Наверное, он испытывал ту же «рябь» в сердце, что и гладь озера, которую он изобразил на своей картине. Он знал, что через несколько дней тополей не будет: посадку готовили к вырубке, поэтому он торопился успеть воссоздать на полотне эту мимолетность жизни. Через несколько дней в зеркале озера останется только солнце. Никто из моих современников, естественно, лично не знаком с Моне, но они «читают» это с картины. С безмолвного художественного образа. Кто-то разглядит в дрожании воды беспокойство самого художника, и его версия тоже будет верной.

Или взять парфюм (3. И вот еще что). В доме «Гуччи» одно время работал хороший креативный директор, провокатор и колдун Том Форд. Под его началом создали «Rush», гремучую смесь ядовито-сладкого цветочного помешательства, затравленного на крови и чистом адреналине. От удовольствия вдыхать эту силу у меня поднимается давление, потому что где-то глубоко внутри меня просыпается дракон, который носится по моим венам, стучит в висках, ища свободы.

Бессловесное искусство вызывает сильнейший отклик, поэтому многие предпочитают музыку с иноязычными текстами или вообще без них. Слова отвлекают, ведь каждое из них – это тоже информация. А в музыке с текстом не сильно церемонятся, и часто вставляют в него что попало. Как в истории с Полом Маккартни и его «Yesterday». Он сидел за столом перед тарелкой с утренней яичницей и напевал: «Яичница, у тебя такие милые ножки!…». Понимаешь? Текст был неважен. Ему было все равно, и его легко понять, ведь он – шикарный мелодист. Потом пришел Джон Леннон и аккуратно подобрал слова для лучшей песни двадцатого века. Но в США она все равно вышла поначалу с названием «Яичница», правда, совсем без слов. Джон Леннон просил фанатов и исследователей творчества «Битлз» вообще не искать смысла в текстах.

Лучше отдельно читать стихи, слушая при этом хорошую музыку. И пить натуральный чай с шоколадом. Хорошо делать это вечером на даче, когда цветут черемуха и сирень. Это огромное наслаждение. Я знаю, что тебе это известно, просто лишний раз напоминаю, как можно пополнить запасы Любви…

Помимо речи и искусства есть еще один способ передачи информации – язык тела. Мы пытаемся его читать, кое-что понимаем правильно, но чаще ошибаемся. Например, мы уверены, что, скрещивая руки, человек закрывается от собеседника, а оказывается, у него просто болел живот. Но если двое влюблены друг в друга, между их телами и умами что-то происходит, какие-то электрические разряды «склеивают» их в одну пульсирующую единицу и «слова действительно становятся лишними». Они общаются кожей, дыханием, прикосновениями, и между ними полное взаимопонимание. Прямое знание. Это очень честный язык, вне игр и человеческой логики. В такие минуты понимаешь о жизни гораздо больше, чем во время многочасовых разговоров по душам, хотя после ничего не можешь объяснить…

Как же свобода выбора? Есть ли вообще свобода выбора, Алиса? И что это такое – свобода выбора? Вот типичная ситуация. Сегодня 4 марта, мороз, на часах 19.10. Я сижу за компьютером, в духовке печется курица, ты делаешь уроки, учишься различать омонимы и омографы. Но ты ужасно хочешь в гости к Свете и ее сыновьям, потому что для тебя это веселее, чем изучать тонкости языка. Ты прямо замучила меня своим Максимом… А я хочу на ужин рыбу, но ты терпеть не можешь рыбу, и поэтому мы ее практически не готовим. И еще я хочу позвонить сейчас одному человеку, у него есть настоящий телескоп, а сегодня полная луна, но он женился полгода назад… Выходит, мы не можем исполнять свою волю, осуществлять свой выбор, если другие люди, так или иначе причастные к нашему выбору, хотят другого. Мы можем обмануть, заставить этих людей выполнять нашу волю, но если мы чувствуем к ним Любовь, то легко идем на компромисс. Содействие. Сотрудничество. Ну и черт с ней, с рыбой. Ты важнее. Хотя ты категорически против любых рыбных блюд, и выходит, что ты-то меня совсем не любишь… Хе-хе… Шучу! Ты пока просто вредина. Такой возраст. Гормональный хаос и все остальное…

Иногда жизнь напоминает поле битвы за господство наших желаний. В любых войнах всегда будут побежденные. Я плохой стратег, поэтому часто проигрываю. И часто выбираю тактику отстранения, проще говоря, сбегаю. Закрываю за собой окна, двери и печные трубы. Отключаю телефон, обрываю контакты. Прячусь в плеере. Я знаю: если посмотреть мне в лицо, я проиграю. Я тот человек, который плохо умеет говорить «Нет». Поэтому время от времени я делаю то, что хотят от меня другие люди, причем сама я категорически этого не хочу. И чтобы сильно не страдать, я стараюсь убедить себя в том, что мне это нравится. В идеале, наверное, нужно уметь отстоять себя, не отвергая другого человека. И тогда, впустив в себя желания друг друга, мы станем ближе и понятнее.

Мне сложно давать тебе советы на эту тему. Я лишь вижу, что люди, которые помогают другим не в ущерб себе, которые идут навстречу, не теряя своего лица, чувствуют себя счастливыми (2. Главное, чтобы тебе было ХОРОШО). Как правило, вокруг них все вертится само собой. Нельзя сказать, что у этих людей душа нараспашку, но силы и возможности для помощи у них всегда найдутся. Они сами умеют просить о помощи и получают ее. Это не жажда покровительствовать, не обязанность, не корысть, а просто глубинная житейская мудрость. Мы должны быть в согласии друг с другом, по крайней мере, мы должны стараться.

Этот принцип работает в любом деле. Если человек организовал свой бизнес (2. Не деньги), набрал сотрудников-специалистов, но не доверяет им и всегда настаивает на своем, дело у него пойдет не так хорошо, как у того, кто действительно сотрудничает. Это очень тонкая грань, целое искусство. Я работала под началом одной женщины, которая считала своих подчиненных неучами. Среди нас, «бездарей», было много действительно профессионалов. Мы делали хорошую рекламу. Она корректировала, а иногда и сама, вместо нас, сочиняла рекламные ролики и даже режиссировала их. К моменту моего ухода из этой компании в ее сетевой папке скопилось около тысячи совершенно однотипных текстов для рекламы, автором которых она являлась. Но, что действительно хорошо у нее получалось, – это убеждать заказчика в том, что такая реклама работает, что IQ обычного потребителя рекламы ниже плинтуса, и ему в самый раз такая муть. Она говорила это с такой жуткой уверенностью, что заказчик охотно верил и платил деньги. А это, в общем, и была единственная цель. Потом она вызывала нас на ковер и спрашивала: «Скажите мне, за что я плачу вам зарплату?» Ее вопрос не заключал в себе необходимость отвечать, поэтому мы разводили руками и потихоньку расходились по другим компаниям. Я думаю, многим знакома такая ситуация.

Показательна в этом смысле работа музыкантов. Когда мы писали с Арсением наш альбом, мы прекрасно дополняли друг друга. Он – программист, технарь, отлично разбирается в сведении звука и во всех музыкальных программах, в то время как я в них – полный профан. Зато у меня хороший слух, достойное музыкальное образование и опыт написания музыки. Мы очень разные. И по отдельности у нас ничего не выходит, а вместе, по крайней мере, тогда, получилось неплохо. Хотя не скрою, было очень много конфликтов, и каждый пытался тянуть одеяло на себя, но, так как мы оба вредные, и при этом умели мириться, в итоге вышла золотая середина. Если бы Арсений был похож на меня, наша музыка получилась бы чересчур слащавой, а если я – на него, первый и последний слушатель просто застрелился бы от тоски и безысходности. Я жалею, что мы оба все-таки сдались потом.

Алиса, я настаиваю на том, чтобы ты шла на сотрудничество с другими людьми. Вы вместе создадите более интересный продукт, более красивую идею, потому что «одна голова – хорошо, а две – лучше». Даже отлично, если вы будете очень непохожими друг на друга, значит, амплитуда вашей работы будет шире, а рамок – меньше. Симбиоз двух или более разных идей по определению даст на выходе результат интереснее, чем может получиться из одной доминантной идеи или даже из нескольких схожих. И удовлетворения от работы будет гораздо больше, когда вас много. И веселья, в конце концов. А так – лишь унылый тоталитаризм, шатко балансирующий на крайностях.

Я никогда не забуду это утро. Мы, я и моя коллега, ночевали у нас на даче. Накануне вечером, на фоне загородного заката, когда видна вся линия горизонта, и ты словно находишься в кинотеатре с экраном диагональю сто километров, у нас случился чувственный коллапс. Как раз поспела клубника – огромная, рыже-красная, и, несмотря на засуху, мы собрали ведра два. Отец привез свежих лещей с реки, мы их тут же запекли в сковороде, прямо на улице, потом нарвали молодой редиски, нежной первой моркови, толщиной с мизинец, охапку орехово-пряной рукколы и другой зелени, налили клюквенной настойки и сели на грубые деревянные скамейки смотреть в небо. Нам, двум узницам химической промышленности, которые с рождения видят из окон городских квартир лишь искусственный туман, состоящий из ядовитых и страшно вонючих заводских выбросов, от такой нахлынувшей вдруг со всех сторон красоты хотелось плакать. Мы просто не справлялись с потоком чувств, как будто наши каналы забились всякой туфтой, и теперь их распирает во все стороны… Кукушки перебивали друг друга, лягушки призывно трещали на болотистых притоках Ашкадара… Вокруг топились бани березовыми поленьями. Ты знаешь, бывает ощущение, что природа, когда ты любуешься ей, обращаешься к ней, старается сразить тебя своим великолепием наповал. Как будто ей не все равно, какой ты ее воспринимаешь. Или, может, она хочет поскорей дать тебе, как редкой гостье, все-все-все – накормить тебя вкусно, приласкать, утешить, как мать, которую редко навещаешь, потому что вечно занята.

Словом, все наши каналы восприятия были до краев заполнены чувственным наслаждением. Отовсюду мощным потоком шла информация о том, что все прекрасно, и мы, городская «беднота», жадно поглощали эту красотищу, «хомячили ее по карманам» про запас… Когда еще так выберемся… Наутро мы приехали на работу. Хотя было воскресенье, у нас были дела. Мы заехали в ближайшую деревню, набрали там утренней густой сметаны, которая еще нежно пузырится на поверхности и тянется как молодой мед, покидали в нее спелой клубники, скачали новый альбом Max Melvin[18] и прямо за рабочим столом уселись вкусно завтракать. Под красивую чувственную музыку. Мы источали блаженство. Наверное, со стороны могло показаться, что мы спятили, но нас ничего не волновало, и это было настоящее стопроцентное счастье. От моих волос и кожи пахло чем-то сладким, какой-то детской чистотой… Это состояние продолжалось потом очень долго. Вне причин и следствия, само по себе.

Иногда я забываю об этом. Забываю о том, что хотя бы один раз за лето нужно выбираться на природу, чтобы вернуться к ней. Забываю о том, что нужно почаще предоставлять своему зрению или обонянию неопровержимые артефакты существования красоты и гармонии. Окружать себя красивыми вещами, вдыхать влажную свежесть цветов, тушить овощи в пряностях, прикасаться к гладкому стеклу, к бархатистой замше, к кожистым листьям комнатных растений. Сознательно. Чувствовать, что живешь.

Без этих упражнений наши каналы чувств становятся грубыми, вялыми и передают совсем не ту картину, что мог бы дать мир. Глаза не видят всей палитры красок, нос не ощущает щемящей призывности весеннего воздуха, еда кажется невкусной, голоса – скрипучими, а прикосновения вызывают лишь болезненное раздражение. И все это в целом, все эти катастрофические искажения, делают жизнь неинтересной, лишают нас сил и стимула к чему бы то ни было. В то время как наши органы чувств действительно можно тренировать. Например, парфюмеры, которых в тесном профессиональном кругу называют не иначе как «Носами», заслуживают такого высокого звания не только благодаря тому, что они – эти 7–10 человек – создают все ароматические композиции для Модных домов, но и потому, что их носы чрезвычайно развиты. Они их действительно тренировали. Ведь в природе существуют десятки тысяч оттенков запахов, которые сгодились бы для ароматического букета, и из этого несметного богатства им нужно выбрать не более двухсот, притом идеально сочетающихся друг с другом. Чтобы ты качалась от восторга возле прилавка с духами. Опытным музыкантам режет ухо малейшая фальшь, которую ни за что не обнаружит далекий от музыки человек. Примеров великое множество.

Когда природа или судьба лишает человека какого-либо канала восприятия, например, зрения, недостающую зрительную функцию берет на себя другой канал, например осязание. Ощупывая предмет, слепой может «представлять» его в объеме не хуже зрячих. Есть специальные методики считывания текста с закрытыми глазами. Я, к сожалению, плохо с ними знакома, но верю, что наше тело способно на большее, чем мы себе представляем. Нам бы только проникнуться к нему, уважением и помнить, что оно – видимая часть нашего духа, возможностям которого нет предела…

…Вечер весеннего дня. Сегодня начался мой отпуск. Это грандиозное событие, потому что отпуск у меня случается крайне редко, и в основном урывками. А так как работаю я с людьми, причем с большим количеством людей, в какой-то момент мой мозг просто начал дымиться и плавиться, устраивая цирк на пустом месте. Шеф трезво оценил ситуацию и решил: не стоит рисковать репутацией фирмы. Он сам написал за меня заявление с пожеланием как можно больше спать и не смотреть в Интернет. И вот я пишу для тебя книгу. Вымыла все окна в квартире, заварила много чая, села и пишу.

Я пишу о каналах чувственного восприятия и понимаю, что любой компьютер в принципе можно наделить и «глазами», и «локаторами», научить распознавать запахи и т. п. И всю поступающую информацию он будет забрасывать в базу, где факты будут анализироваться, а затем на монитор будет выдана определенная «картинка мира». Таких компьютеров еще нет, но это лишь дело времени, помнишь? Я повторю важную вещь: наши «органы чувств», наша нервная и прочие системы совершенны, но нашей эволюции много сотен тысяч лет, так почему бы не предположить, что и машина когда-нибудь подрастет для спора с Вассерманом или стихов собственного сочинения? Разве мы пишем стихи не по определенным правилам? И есть критерии, по которым мы можем судить о том, плохие это стихи или хорошие, и вообще – стихи ли это или ритмическая проза.

И не потому ли мы влюбляемся, что человек имеет для нас определенную привлекательность, обусловленную собственными сексуальными архетипами (4. Любовь все расставит по местам), и вокруг подходящая обстановка? Если бы не было этих алгоритмов, откуда бы взялись психологи и психотерапевты? Была бы для них работа?

Может, и нет никаких различий между людьми и машинами? Может быть, мы и есть машины, только эволюционно гораздо более высокого порядка? Не совершенные, но более развитые. Тогда возникает вопрос: «Как быть с интуицией?» Есть вещи, которые мы логически доказать не можем, но интуитивно чувствуем, что они истинны. Чтобы ответить на вопрос об интуиции, нужно понимать, что это такое. А я не понимаю. Я только предполагаю, что это некая информация, идущая не от тебя. Подсказка, озарение, готовый ответ на сложный вопрос. Когда человек чего-то не знает, или ему кажется, что он не знает, или это слишком сложно для него, он включает чуйку. Или чуйка включает его. Есть даже правила пользования этой чуйкой. Нужно сосредоточиться на вопросе, напряженно думать некоторое время, потом забыть об этом (лучше даже лечь спать или заняться совершенно другим делом), и тогда подсказка придет сама собой. Интересно, что такой способ обычно предлагается и для исполнения желаний (4. Расширяя границы дозволенного), и для поиска партнера для любви или брака. Настройся – приложи усилия – забудь. Раз на то пошло, этот прием срабатывает и при замачивании белья. Застираешь пятно, оставишь его в покое на 2–3 часа, потом приходишь – пятна нет. Шутка, но все же…

Иногда я абсолютно точно понимаю, что я – машина. Когда начинаю вдруг жить на автопилоте, когда каждый мой шаг – сплошная автоматика. Встала, на завтрак – каша с тыквой, чищу зубы (строго по алгоритму), одеваюсь, макияж в сапогах (всегда зимой и в межсезонье навожу марафет в сапогах), чтобы видеть цельный образ в зеркале. Выхожу. Два раза проверяю дверь, захожу в лифт, вспоминаю, закрыла я дверь или нет. Зная, что параноик, не возвращаюсь, просто затаиваю до вечера некоторую привычную тревогу где-то глубоко в сердце, выхожу на улицу и так далее… Я не помню эти дни. Если потом очнуться через пару месяцев, становится не по себе. Было целых два месяца моей жизни, а я их не помню. И хотя меня «не было», кто-то готовил еду, зарабатывал деньги, ругал тебя за бардак в твоей комнате…

Шаблоны. Алгоритмы, которые во мне заложены. Машина. Если я решу сломать все эти привычные схемы дня, чтобы очнуться, разбуженный разум поначалу будет взбудоражен эффектом новизны, сознательность моя будет налицо некоторое время, а потом, когда все снова пойдет по накатанной, я буду исчезать за ненадобностью… Как будто засыпать… И так постоянно.

Автоматизм присутствует всегда. Например, мы постоянно дышим – это автоматика. Мы не можем уследить за каждым мгновением своей жизни, поэтому для некоторых вещей нужен автоматизм. А вот для осознанности и активности необходима цель. Некоторый вектор, неизведанный путь, который будет давать тебе ежедневную пищу для ума и освещать путь для движения вперед.

Конечно, иногда бывает не по себе. Иногда просто чувствуешь, как сползаешь во тьму. Ничего не радует. Ничего не светит. Прошлое кажется бесконечной чередой ошибок. Это не настоящее, не правда. Тебе просто нужно поменять угол зрения. Подняться выше. Испытать приятные эмоции. Есть тысячи способов привести себя в чувство. Запиши их для себя, и, когда ты снова будешь «сама не своя», просто дай их себе почитать. Вот несколько моих вариантов.

Итак, если нужно выбраться из «болота», я предпочитаю сделать что-то из нижеперечисленного:

• Развалиться в кресле с книгой Зощенко. Приподними уставшие ножки, пусть они возлежат на пуфике. Полчаса искреннего смеха, и горечь за душой растворяется.

• Устроить себе ритуальную ванну. Это значит: свечи в полутьме, хорошая пенка для ванны или цитрусовое масло, Барри Уайт[19] и можно даже чуточку шампанского.

• Сделать, пусть некрупную, чисто женскую покупку. Например, купить увлажняющий спрей для волос из профессиональной косметики, о котором в Интернете хорошо отзываются. Как правило, вслед за этим приходит вдохновение сделать что-нибудь этакое с волосами или с маникюром… На такие же мысли наталкивает и покупка журналов о моде и дизайне.

• Полистать женский «глянец». Почитать мужской. В мужских изданиях юмор не запрещен, да и здравого смысла больше. И вообще, когда тебе хочется похныкать или просто получить дельный совет, нужно идти к мужчине: к другу, бывшему сокурснику, брату или отцу. Они, как правило, знают, о чем говорят.

• Помыть окна. Именно так: поднять себя, тяжелую и грустную, с дивана, решительно взять в руки ведро и какую-нибудь яркую безворсовую микрофибру и, напевая что-нибудь, что взбредет в голову, отдраить до шика и блеска все-все окна в доме, и потом можно даже перекинуться на люстры, плафоны, зеркала и рамки с фотографиями. Все это начинает светиться и играть в лучах солнца, и в душе поселяется маленький солнечный зайчик.

• Простить какого-нибудь человека и выпить с ним по чашке кофе или чая где-нибудь в маленькой закоулочной кофейне…

• Взять и доделать что-нибудь из давно начатого: альбом с фотографиями, джемпер из терракотового хлопка, панно из ракушек, лично собранных на побережье моря, самодельную кулинарную книгу, ремонт на балконе, да мало ли что… главное, завершить. Ведь если вдуматься и прикинуть, сколько их, незавершенных проектов, по углам накопилось…

• Испечь яблочный пирог. Можно придумать свой, фирменный, потому что вариантов – великое множество. Каждый печет по-своему. А аромат яблок, особенно в сочетании с корицей и ванилью, – самый волнующий и прекрасный (для меня – после запаха кожи новорожденного).

• Позвонить в фитнес-клуб и записаться на стэп или даже кардио-стриптиз. После осознания произошедшего рвануть в магазин за кроссовками и спортивной формой. Подтянутая фигура, сила и тонус, новые лица, а, может, даже и друзья – это все фитнес. А мышцы болят только после первой тренировки.

• Купить хороший парфюм. Ты знаешь, на меня очень действует то, что носится в воздухе вокруг меня. Если это яркое облачко цитруса или имбиря, меня переполняет восторг, если фрезия, тюльпаны или мед, мне чудится нежность, сладкие фрукты раскрепощают и вызывают аппетит к жизни, острый пряный мох и дерево завораживают и пьянят… очень люблю мужские ароматы, особенно Пако Рабан[20]. А что любишь ты?

• Совершить что-нибудь запретное или нехарактерное для себя. Это, конечно, не призыв грабить магазины, но пока не растаяли горки, можно скатиться разок-другой на дощечке вместе с визжащей толпой детворы. А вот съесть после девяти вечера два куска торта – не вариант.

• Придумать совсем новый способ «самооживления». По крайней мере, в этом случае мозг получает конкретное задание, на время выполнения которого он забудет о том, что нужно грустить. И есть большая вероятность, что потом он об этом не вспомнит.

А еще вся эта твоя хандра может быть проявлением так называемого «шума в голове». Знаешь, когда мысли, как снег в пургу. Самого снега много, но ни зги не видно. Всякая ерунда крутится по кругу, вызывая хаос ощущений и полную нестабильность. В результате, ничего не получается. В быту это называется неврастения. И я не знаю лично людей без периодической пурги в голове. Со всеми бывает.

В общем, помогает один простой и немного смешной способ, о котором я узнала из книги А. В. Фалеева «АнтиМалахов». Проверяю третий месяц – пока работает. Мысленно заведи себе виртуального амбала, которого ставишь «на ворота» перед входом в свою голову. Он такой грозный, огромный и тупой, что даже самая умная и хитрая мысль боится вступать с ним в диалог. У него татуировки и выдвижная каменная челюсть. Его обязанность: защитить тебя от «информационного шума», предоставить тебе полный покой. Пришла мысль (любая мысль), он перекрывает ей путь и говорит: «До свиданья». Поначалу я «ставила амбала на ворота» только перед сном, после чего моментально засыпала – действительно, без назойливых мыслей, от которых всю ночь крутишься в постели, как пропеллер.

Впоследствии я решила выводить своего сторожа и в дневную смену. В первый раз это произошло, когда я варила варенье. Тут сложнее. Совсем без мыслей варенье не получится. И здесь у амбала расширился словарный запас. Теперь у мысли на проходной появились два шлюза. Сначала ее спрашивали: «О чем ты?», и если мысль о настоящем моменте, например: «О выковыривании вишневых косточек ручным способом», амбал задавал ключевой вопрос: «Это что-то новое?» Мысль отвечала: «О да! Хочу сказать ей: ”Забей на косточки. Пусть будут!”» Тогда охранник довольно скалился: «Гыыыы…», и ворота открывались. Если же мысль на первый вопрос отвечала: «О том, как муравьи доят тлю» или «Почему эта дура – такая дура», амбал снова говорил: «Ни о чем. До свиданья».

Конец ознакомительного фрагмента.