III. На гражданке
…Через четыре месяца после увольнения из армии Иванов с Тамарой приехали на могилу к Наташе. Александр понимал, что Тамара любит по-настоящему и не бросит его ни при каких обстоятельствах. И он очень нуждался в ее заботе и профессиональной помощи врача. И он сделал ей предложение стать его женой. Тамара ответила, не раздумывая. И они приехали на могилу к Наташе как бы за благословлением.
– Вот, как и обещал, я здесь, – тихо сказал Иванов, глядя на деревянный крест с табличкой. – И не один. Со мной Тамара. Помнишь, как мы собирались по вечерам в вашем доме в Моздоке? Я вспоминаю эти дни как самые лучшие. Андрей два месяца назад женился на Марине. Ну, ты об этом знаешь – они перед свадьбой приезжали к тебе. Звали и нас с Тамарой, но я тогда не смог, только вот встал на ноги. Прости, Наташа, мы с Тамарой тоже решили пожениться. Пожелай и нам счастья. Видел твою дочь. Надюшка умница и красавица – в тебя. У нее все хорошо. Света в ней души не чает. Муж Светланы даже пить бросил, весь ушел в воспитание дочки. Мама твоя, правда, болеет. Сердце. Все время говорит о тебе. Мы все тебя очень любим. И в следующий твой день рождения, слышишь, ты жди нас обязательно. Все приедем. Мы с Тамарой соберем ребят, и Ковалева с Ириной отыщем обязательно. Как тогда в Моздоке – снова вместе. Как раз памятник поставим…
О чем говорила с подругой Тамара, Иванов не узнал, потому что она попросила его оставить их наедине. Он отошел подальше и, отряхнув снег, сел на лавочку у могилы с надгробием из черного гранита. С гладкой отполированной поверхности на него смотрел мужчина в очках.
– Тихо тут у вас, – сказал, обращаясь к изображению на памятнике, Иванов. – Спокойно. Никуда не нужно спешить. И уже ничего не болит – ни тело, ни душа.
Несмотря на морозный ветер, Тамара стояла у могилы Наташи очень долго. Иванов, глядя на нее, догадывался, что молодая женщина просит у подруги прощения за свое счастье, и не торопил ее.
Через несколько дней они с Тамарой расписались тихо, буднично, без шумных гостей, салютов и машин. Свидетелями на их свадьбе были Андрей и Марина Ващенки.
Медовый месяц прошел в неотложных делах. Побывав в Волгограде на могиле у матери, Иванов, как и обещал погибшему в Чечне товарищу, поехал в Московскую область к его вдове, а заодно и к вдове радиста Игоря, так как ребята призывались из одной части. Рядом с Ивановым в купе поезда ехала Тамара – его законная супруга.
Первый из нужных адресов они нашли быстро.
Дверь открыла невысокая худенькая женщина. Она выглядела старше, чем предполагал Иванов. Из рассказов Геннадия он знал, что жена товарища по профессии врач, и ей нет еще тридцати лет. Дверь открыла худая, сорокалетняя на вид женщина с изможденным лицом. Увидев на пороге незнакомцев, хозяйка вопросительно стала смотреть на Иванова. «Глаза уставшего человека!» – подумал Иванов и поздоровался.
– Вы ко мне? – без тени эмоций поинтересовалась хозяйка.
– У меня к вам поручение… – начал Иванов.
– Проходите, – посторонилась женщина, пропуская нежданных гостей.
В коридоре Иванов попытался заговорить о том, зачем пришел:
– В прошлом году в Чечне…
– Я поняла, что вы оттуда, – тихо перебила хозяйка. – Проходите на кухню, я вас накормлю.
Уже сидя за столом на кухне, женщина бесцветным голосом произнесла:
– Вчера я видела сон про Гену… И вот вы приехали. Вы знали моего мужа? Как он погиб?
– Ваш муж был очень хорошим человеком, настоящим офицером и надежным боевым другом. Мы с Геннадием воевали в одной команде… – начал рассказывать Иванов и почувствовал, как Тамара нашла под столом его руку.
Вдова мужественно держалась, когда Иванов рассказывал о днях, проведенных вместе с ее мужем, и о последнем их совместном задании. Глаза женщины оставались сухими, когда Иванов дошел до момента гибели всей команды. Только Тамара сильнее и сильнее сжимала руку мужа под столом…
– А вы могли бы не ходить на ту сопку? – вдруг спросила вдова. Этот вопрос мучил Иванова с первого дня, когда он пришел в сознание в госпитале. И тогда он не смог ответить на него, и сейчас – лишь почувствовал тяжесть непоправимой вины перед этой ставшей уже почти седой женщиной. Ведь это он, Иванов, настоял и повел группу на ту злосчастную сопку!
– Гена вас очень любил. И именно это просил вам передать… – пряча глаза, проговорил Иванов.
Женщина проводила их до двери. И уже за закрытой дверью Ивановы расслышали сдержанные рыдания…
Потом Тамара и Александр ехали на окраину города в военный городок, где в общежитии проживали вдова и годовалая дочь погибшего радиста. С трудом Ивановым удалось разыскать эту маленькую семью. Условия их существования потрясли их…
Иванов, словно под наркозом, сидел на вокзале в ожидании поезда, почти не видя и не слыша ничего вокруг. Уставшая жена, положив свою голову ему на плечо, спала. Он тогда долго взвешивал все «за» и «против» и пришел к выводу, что не имеет права бросить семью погибшего радиста на произвол судьбы. И решил, что вернется в этот город, чтобы «выбить» квартиру для вдовы с дочкой, помочь молодой женщине найти нормальную работу и устроить дальнейшую жизнь. Все-таки в смерти их единственного кормильца он винил себя.
Иванов выполнил данное себе обещание. Пользуясь удостоверением ветерана боевых действий, Иванов пробивался в разные инстанции и администрации, писал письма, и через год вдова Игоря получила небольшую однокомнатную квартиру в новом районе на окраине города. Дочку погибшего сослуживца удалось устроить в детский сад, а вдова, окончив курсы бухгалтеров, нашла работу. В дальнейшем Ивановы уже не теряли связи с этой семьей.
Чуть раньше, чем вдове Игоря выделили жилье, Иванов от Министерства обороны получил собственную двухкомнатную квартиру в Подмосковье.
Ивановы уже подыскивали мебель в свою квартиру. Обосновавшись на новом месте, Александр пошел учиться в Экономический институт. Он подал заявление на вечернее отделение, для того чтобы иметь возможность совмещать учебу с работой, а Тамара перевелась из Ростова в подмосковный военный госпиталь и поступила в Медицинскую академию в аспирантуру – она решила защищать диссертацию кандидата медицинских наук. Вскоре ей было присвоено очередное воинское звание «майор».
Нелегко дался Иванову первый год жизни на гражданке. Как ни ожидал он приказа, но увольнение из армии сопровождалось для него тяжелым душевным надломом. Прощание с авиацией внешне он выдержал спокойно. Но понимал, что навсегда расстается с армейской семьей, ставшей ему за шестнадцать лет службы родным домом. Эта потеря казалась ему тогда глобальной катастрофой. Плюс ко всему – еще контузия. Результатом стали частые приступы депрессии. Но умница жена всегда была рядом и лаской, пониманием могла успокоить, а со временем почти залечить его, Иванова, искалеченную душу. Со временем приступы стали проявляться все реже и реже, а когда родилась дочь, Иванов совсем забыл о них.
Он нашел себе работу в одной из фирм по продаже и обмену недвижимости. Такой вид деятельности со свободным графиком позволял Иванову совмещать учебу и работу.
И Новый город Ивановым пришелся по душе. В фирме, где работал Александр, дела шли неплохо, и они с Тамарой решили остаться здесь надолго. Тем более что вскоре у Ивановых появилась маленькая Наташка. Это событие сделало главу семейства самым счастливым человеком на свете! При выборе имени споров не возникло.
Дела на работе у Иванова шли хорошо, и после одной из удачных сделок, добавив накопленные деньги, Ивановы поменяли свою двухкомнатную квартиру на окраине на трехкомнатную «сталинской» планировки в центре города. После другой удачной сделки Ивановы приобрели двухлетний автомобиль и к нему – гараж. За учебой и работой и Тамара, и сам глава семейства все реже и реже подумывали о возвращении в родной для Иванова Волгоград.
Все шло нормально до тех пор, пока Иванову не встретился Валера Есин.
С той роковой встречи с шефом прошло уже много времени. Тогда, в солнечный апрельский день, Иванов в середине рабочего дня выехал из офиса в город по делам. В районе рынка он заметил выскочившего на дорогу прилично одетого мужчину с поднятой рукой. Мужчина пытался поймать такси. Лицо этого человека показалось знакомым, и Иванов остановил машину.
– Шеф, тут пять минут езды. Заплачу хорошо, только надо быстро! – клиент очень торопился.
– Садись, – кивнул головой Иванов, и пассажир, назвав адрес, полез в салон.
У Иванова была хорошая память на лица, и, хотя этот человек внешне изменился со дня их первого знакомства, он узнал его. Когда машина набрала скорость, Иванов обратился к пассажиру:
– Что, Валера, уже не узнаешь старых знакомых?
У пассажира от удивления вытянулось лицо. И, хотя это лицо стало шире раза в два из-за налившихся достатком щек, Иванов не ошибся – это был тот самый Валерка Есин, с которым почти три года назад Иванов лежал в одной госпитальной палате. Валера, или капитан Есин – как он числился в официальных бумагах, – тогда занимал должность начальника продовольственной службы полка и получил случайную пулю при обстреле автоколонны у Гудермеса. Но ранение в плечо было нетяжелым, и Есина выписали через три недели после поступления в госпиталь Иванова. Теперь это был уже не тот худощавый капитан Есин, рядом с Ивановым восседал Валера-барин.
– Ба! Саня! Иванов! – после секундного замешательства радостно воскликнул Есин. – Вот так встреча! Ты где обитаешь? Гляжу, «упакован», «тачка» новая!
– Да ты сам-то раздобрел – не узнаешь! Да и тоже укомплектован по высшему классу! – ответил ему же в тон Иванов.
– Это что! – Есин достал из кармана японский сотовый телефон, чем действительно удивил Иванова, и, не спеша, набрал номер.
– Ирина, – бросил он в трубку, – собеседование перенеси на час позже. У меня машина сломалась. Все остальное – по плану. Буду…
– Надеюсь, у тебя найдется свободный часок для боевого друга? – спрятав телефон в карман дорогого пальто, вальяжно поинтересовался Есин.
Насчет друга бывший начпрод сильно преувеличивал, но, видимо, был искренне рад встрече, поэтому Иванов решил на час отложить и свои дела:
– О чем разговор, конечно, найдется!
– Тогда пообедаем в одном приличном местечке. Я приглашаю, – и Есин назвал новый адрес.
Ресторанчик оказался очень уютным, и готовили тут неплохо. Иванов подумал, что надо будет как-нибудь «зарулить» сюда вечером с женой.
Закончив с обедом и потягивая пиво, Есин неторопливо рассказывал:
– Ну а потом, после выписки из госпиталя, я уволился по здоровью. Правда, дать кое-кому пришлось «на лапу». Не без этого. Квартиру не получил – выслуги не хватило, но поставили на очередь… – Есин брезгливо поморщился, – триста восемьдесят пятым. Я посчитал – ждать не меньше десяти лет. Приехали сюда, к родителям жены. Сначала кое-как перебивались разными заработками – двое детей все-таки. Но друзья помогли. Устроился в одну интересную фирму, где обещали хорошие деньги, и не ошибся. Полтора года пахал как папа Карло, но добился, чего хотел: теперь вот – директор, и у меня сорок человек в подчинении. Получаю столько, что могу на сигареты тысячу в день выкидывать! Недавно квартиру купил. Четырехкомнатную. Тут, в центре, недалеко.
Иванов смотрел на сигареты, которые курил Есин, на тяжелый золотой перстень на жирном среднем пальце левой руки и верил всему сказанному.
– Ну а ты как? Давно уволился из армии? – Есин с интересом посмотрел на Иванова.
– В сентябре будет ровно три года. – Иванов помолчал, обдумывая, стоит ли рассказывать обо всем, потом продолжил: – Переехал сюда. Поступил на заочное отделение Экономического института. Устроился в агентство по недвижимости, и вроде дело пошло.
– А ты, случаем, не женился? – Есин хитро прищурился, выпуская дым через сложенные трубочкой губы.
– Женился. Сразу после увольнения из армии…
– Да-да, ты рассказывал: была у тебя в Чечне одна… Не помню имя… – Есин свел брови, силясь вспомнить.
– Наташа, – подсказал Иванов.
– Да, Наташа! – негромко воскликнул Есин, припоминая. – Она?
– Нет. Наташа погибла. Я говорил.
– Да, все забывается! Извини, – вздохнул Есин и потянул пиво. – Значит, женился? А про Наташку, помню, говорил, что любил…
– Да… Всего и не объяснишь. И не каждый поймет… – Иванов вздохнул и тоже приложился к пиву. – Мою жену зовут Тамарой. Она врач. Представляешь, меня, инвалида, прямо из госпиталя забрала. Выходила, на ноги поставила… Я ей жизнью обязан… Вот так вот. Давай поговорим о чем-нибудь другом. – Иванов стал смотреть по сторонам.
– И сколько ты получаешь в месяц? – Есин сразу же перевел разговор на другую тему.
– Когда как. Все зависит от сделок, – пожал плечами Иванов.
– Но все-таки, назови среднюю цифру, – не отставал собеседник.
Иванов, прикинув в уме, назвал четырехзначное число. Казалось, Есина удовлетворил ответ. Он даже еле заметно улыбнулся.
– Иди ко мне, – предложил он. – Будешь регулярно получать столько же и даже больше. Мне нужны пробивные ребята. Работа чем-то похожа на твою теперешнюю – считай, что посредник. И тоже все будет зависеть от сделок. – Есин испытывающе посмотрел на Иванова. – Возможен и карьерный рост. Как себя покажешь!
– А чем ты занимаешься? – Иванову стало любопытно.
– Медицинское оборудование. Мы торгуем медицинским оборудованием. И так, еще кое-чем – мелочь разная.
– Могу я вначале посмотреть? – Иванов не собирался сразу принимать какое-либо решение, хотя возможность заработать его заинтересовала.
– Конечно. Поехали прямо сейчас. Мне как раз в офис.
– Нет, Валера, спасибо, но сейчас у меня дела, – вежливо отказался Иванов. – Давай, я завтра утром подъеду? Такой вариант возможен?
– О’кей! – Есин протянул Иванову свою визитку. – Здесь адрес фирмы. Найдешь легко – мы в самом центре города. Но утреннее собрание начинается в семь тридцать, так что будь, пожалуйста, минут на десять раньше.
– Ранние вы пташки. Буду в семь двадцать, – заверил Иванов, рассматривая цветную заламинированную визитку на хорошей бумаге.
Не принимая возражений от товарища, Есин расплатился за обед. Иванов, в свою очередь, подвез его до нужного адреса – прямо до офиса. Расстались они как хорошие приятели.
Эта встреча оставила в душе Иванова теплый осадок. Вечером он рассказал о ней Томе. Жена посоветовала ему съездить, посмотреть на предлагаемую работу.
Утром следующего дня Иванов без опоздания прибыл к офису Есина, который находился на втором этаже административного здания и занимал четыре большие, расположенные рядом комнаты. Просторная приемная поразила Иванова высотой потолков. Стены с отделкой под мраморную крошку, черная мебель с мягкими креслами и диваном с обивкой под кожу – все это производило впечатление маленького искусственного дворца. «Уважаемая организация – деньги есть!» – подумал Иванов. После того как он представился миловидной секретарше по имени Ирина, она без предварительного доклада разрешила Иванову пройти в кабинет директора. Иванов, в свою очередь, всем своим уверенным видом продемонстрировал хозяйке приемной, что его ждут за дверью с массивной золотой табличкой «Директор». И, похоже, что его там действительно ждали.
Директорский кабинет по своим размерам ничем не уступал приемной: в нем стояла такая же черная офисная мебель, только стены были более светлого оттенка.
– Ну что, сейчас пойдем в комнату для собраний, – объявил после взаимного приветствия величественно восседавший за дорогим полукруглым столом в высоком «министерском» кресле Есин.
Большая комната для собраний была выдержана в том же стиле, что и приемная, но из-за обычной обстановки выглядела скромнее.
На общем утреннем собрании присутствовало около тридцати человек – в основном молодые парни аккуратного вида: в пиджаках, светлых рубашках при галстуках. Из мужской массы разнообразием нарядов выгодно выделялись четыре представительницы прекрасного пола. Все девушки внешне были интересными. «Валера умеет подбирать себе кадры», – отметил Иванов. Его внимание сразу же привлекла одна из них. Если судить по стандартным меркам модельных агентств, она не производила впечатления красавицы, и фигура ее была далека от совершенства, но что-то в ее облике притягивало взгляд, заставляя Иванова смотреть на нее снова и снова.
– Доброе утро! Представляю вам, коллеги, господина Иванова Александра Николаевича! – после общих слов приветствия подчиненных обратился к присутствующим Есин. – Прошу любить и жаловать! Александр Николаевич в прошлом – боевой офицер, летчик, прошел две войны. Было время, когда мы с ним вместе делили солдатскую пайку. – Есин демонстративным жестом одной рукой обнял гостя за плечи и снисходительно хлопнул его по плечу.
«Рисуешься, Валера!» – с усмешкой подумал Иванов и дружеской улыбкой одарил всех присутствующих.
А Есин продолжал:
– Сейчас он работает в одной из фирм, близкой нам по духу, а сегодня поедет с одним из вас на обзор и посмотрит нашу работу. Кто у нас на сегодня лучший?
Пока Есин вел собрание, Иванов рассматривал заинтересовавшую его девушку. Ему было удобно это делать, потому что все тридцать человек расположились по кругу, в центре которого стоял директор, и эта черноволосая сотрудница оказалась напротив Иванова. Заметив внимание гостя, девушка без тени смущения мило улыбнулась и посмотрела на него широко открытыми серо-голубыми глазами. Было бы неприличным пялиться на незнакомку при всех, и Иванов отвел взгляд. Но он уже понял, что привлекло его, – ее глаза. Такие большие серо-голубые, с азиатским разрезом незабываемые глаза он уже встречал в своей жизни. Конечно, эта девушка мало походила на Наташу, но глаза… Что-то до боли знакомое проскальзывало в ее взгляде. И улыбка отдаленно напоминала Наташину. Как давно все это было! Кажется, что где-то в другой жизни. Иванов снова посмотрел в лицо девушке. Она спокойно выдержала его прямой взгляд.
В конце собрания Есин зачитал состав экипажей по машинам.
– Сейчас решим, с кем тебя посадить, – глядя в общий список, обратился шеф к Иванову.
– Валерий Петрович, можно вас на минутку? – Иванов отозвал директора в сторонку. – Посади вон с той – черноволосой.
– С Кристиной? – Есин кинул быстрый взгляд в ее сторону. – Она опытный инструктор. Работает по городу. Но с ней сегодня и так два человека, вы все в одну машину не поместитесь.
– А если я на своей? – предложил Иванов.
Есин хитро прищурился:
– Что, хочешь только с ней?
– А что, нельзя? – внешне Иванов был сама простота.
Есин медленно перевел взгляд на девушку:
– Кристина, ты сегодня одна сможешь отработать?
– Смогу, босс, – без эмоций ответила черноволосая.
– Тогда поедешь с Александром Николаевичем на его машине. А на твоей машине старшим поедет Сиротин. Вопросы есть?
– Все понятно, босс, – ответил один из стоявших рядом с Кристиной парней.
– Если вопросов нет, – Есин сделал паузу, – по машинам!
Иванов с Кристиной отъезжали от офиса последними. Перед этим Иванов минут десять ждал свою спутницу, сидя в кабине автомобиля. «О чем так долго можно говорить?» – злился он на директора, задержавшего Кристину в своем кабинете. Наконец, девушка появилась в дверях здания, и Иванов запустил двигатель.
– Заправляться надо? – был ее первый вопрос, как только машина отъехала от офиса.
Ее голос, хотя и не был похож на голос Наташи, но Иванову понравился. Что-то знакомое проскальзывало в интонациях. Или Иванову так хотелось это услышать?
– Пока полный бак, – ответил Иванов, окинув взглядом сидящую рядом спутницу.
По первому впечатлению она была лет на десять моложе его. «Наташа была бы постарше», – подумал Иванов.
– А то, Александр, имейте в виду, – сообщила Кристина, – босс отдал распоряжение о полной оплате фирмой сегодня вашей машины.
– Буду иметь, – попытался пошутить Иванов.
Кристина, оставив его реплику без внимания, раскрыла папку с документами и углубилась в чтение каких-то бумаг. Потом назвала Иванову адрес, по которому они и поехали.
Так начался первый день его работы в фирме Есина. Сам стиль работы, который ему показала Кристина, Иванову пришелся не по вкусу, но заработок можно было иметь неплохой. Иванов не хотел признаваться себе, что остался у Есина из-за Кристины, но когда он взвешивал все «за» и «против», деньги и факт присутствия этой девушки перетянули чашу весов «за». Еще именно с того дня за любимую присказку Есина «шеф», употребляемую к месту и не к месту, Иванов про себя стал называть его шефом. Эта кличка прилипла к Есину в фирме надолго, вытеснив звание «босс».
Иванов стал работать. И работать хорошо. Через двенадцать дней после прихода в фирму он достиг уровня инструктора, а через месяц стал уже лидером команды. Появились лишние деньги, и Иванов уже стал позволять себе обедать в ресторанах. Но Кристину никогда никуда не приглашал. Она определенно нравилась ему, но, принимая во внимание разницу в возрасте и свое семейное положение, Иванов не хотел развивать их отношения дальше служебных. Тем более, он знал, что у Кристины есть друг. Поговаривали, что этот самый друг – из местной братвы.
Тем не менее, однажды, когда директор слишком поздно отпустил инструкторов с вечернего собрания, Иванов, поддавшись настроению, предложил Кристине подвезти ее до дома. Судя по реакции, девушка даже обрадовалась.
В машине почти всю дорогу они оба молчали, будто не могли найти общих тем для разговора. Минут через десять Иванов, не отрывая взгляд от дороги, заговорил первым:
– Кристина, я гораздо старше тебя, и ты меня извини, что я иногда на тебя так смотрю.
– Как? – не поняла девушка.
– Не так, как на других.
– Я заметила. Думаю, что я вам нравлюсь.
– Знаешь, ты очень похожа на одну девушку, – честно признался Иванов. – У тебя глаза, как у нее. И улыбка.
– У вас что-то серьезное с ней было? – просто спросила Кристина.
– Что-то было, – после недолгого молчания вздохнул Иванов. Он не хотел развивать эту тему.
– А где она сейчас? С другим?
Иванов не успел ответить на вопрос, потому что почти сразу же Кристина воскликнула:
– Вот мой дом! Остановите у второго подъезда.
Иванов плавно подогнал машину к ступенькам подъезда.
– Так где теперь ваша девушка? – с улыбкой спросила Кристина, открывая дверь автомобиля.
– Далеко, – вздохнул Иванов.
– Спасибо и спокойной ночи! – донесся до Александра с улицы голос Кристины, и дверь захлопнулась.
– Спокойной ночи, – тихо произнес Иванов в пустоту кабины.
Потом еще пару раз он подвозил ее вечерами. Чего он хотел? Наверное, простого человеческого общения. Ему было достаточно видеть ее глаза и улыбку, слышать ее голос, ничуть не похожий на голос Наташи. По пути домой Иванов заставлял себя думать, что общался с Наташей. И это ему в какой-то степени удавалось.
Возвращаясь домой, Иванов становился примерным мужем и заботливым отцом. И лишь иногда по ночам, когда долго не шел сон, Иванов уходил мыслями далеко от семьи – к Наташе…
Как-то раз, после двух месяцев работы в фирме, Есин пригласил Иванова в сауну. Директор мог себе позволить раз в неделю снимать сауну для лучших сотрудников фирмы, но в тот раз они оказались только вдвоем. Иванов предположил, что должен состояться какой-то важный разговор, и не ошибся. Вначале они с шефом много пили. Потом Есин заказал четырех девочек по вызову – проститутки и «групповуха» были его слабостью. И только после того, как девицы их покинули, Есин задал Иванову вопрос:
– Как тебе нравится работа?
– Работать можно, – уклончиво ответил Иванов. Но, заметив, что Есин неудовлетворен таким ответом, добавил: – Вообще-то, чувствую, Валера, что староват я для того, чтобы «в поле бегать».
– Ну да! – засмеялся Есин, – а «капусты» больше всех «рубишь». Скоро больше меня будешь зарабатывать!
– Юродствуете, Валерий Петрович?
– Нет. – Есин многозначительно посмотрел на Иванова. – Хочу предложить тебе, Саня, стать моим заместителем. Пока по административно-хозяйственной части.
– Это завхозом, что ли?
– Выше бери! – Есин прикурил сигарету, – и завхозом, и завскладом, и коммерческим директором. Нынешнего завскладом я увольняю – пьет, сволочь. А работы в офисе прибавляется, штаты растут – я один со всем уже не справляюсь. Возьмешь всю хозяйственную часть на себя, бригаду водителей, часть бухгалтерии. А кадры вместе будем подбирать. Зарплату будешь получать раз в неделю по среднему заработку инструктора. Может, поначалу не очень много, зато регулярно. Будут еще премиальные. А там возможен и дальнейший рост. Устраивает?
– Какими полномочиями я буду пользоваться в офисе?
– Ты можешь уволить любого, даже инструктора. Кроме лидера команды. А когда будешь оставаться за меня, как говорится, – тебе и карты в руки. Плюс на работу и домой тебя станут возить на служебном автомобиле. А если будешь пользоваться своим автомобилем, фирма компенсирует бензин и амортизацию. Плюс – сотовый от компании и полная оплата телефона. Ну, согласен?
Иванов не верил своим ушам. Какой подарок делал ему директор!
– На таких условиях, конечно, согласен! – Иванов постарался скрыть свои эмоции, но это у него плохо получилось. – Что я за это буду должен?
– Ничего. Кроме хорошей работы, – заверил шеф, похлопав по плечу улыбающегося Иванова.
– Когда приступать к обязанностям?
– А прямо сейчас! – Есин поднялся с дивана и, поправляя спадающую простыню, направился к накрытому столу. – За мной! Выпьем за нового заместителя!
Когда марочная водка была разлита в стаканы, а сами стаканы еще не подняты, Есин, посмотрев на Иванова, спросил:
– Скажи, Саня, как ты относишься к Кристине Стрельцовой?
– В каком плане это тебя интересует? – Иванова насторожил вопрос.
– В плане мужчины и женщины. Она тебе нравится как женщина? – уточнил Есин.
– Если да, что это меняет? – Иванов выжидающе смотрел в затуманенные глаза своего начальника.
– Насколько я знаю, пока между вами ничего не было, – вместо ответа произнес Есин. – Но запомни на будущее: у нас в фирме дистрибьютор – существо бесполое! Это правило во всей нашей компании – железное. Всякие романы в офисе исключаются. Это я тебе говорил еще при приеме на работу. Теперь повторяю, потому что ты – лидер, с которого другие берут пример, а с сегодняшнего дня – еще и мой заместитель. Имей в виду, я не посмотрю, что у нее жених «крутой», если что – она будет уволена. Таковы стандарты компании.
– Буду иметь… в виду… – мрачно ответил Иванов. – Но разрешите напомнить, Валерий Петрович, что перед вами не сопливый пацан, и такими методами учить меня не надо.
– Не обижайся, старик, – примирительно улыбнулся Есин и потянулся за своим стаканом. – Мое дело как директора – поддерживать дисциплину и порядок. И давать план. Поэтому я тебя должен предупредить прежде, чем спрашивать. И вообще, лучше не связывайся с Кристиной… Давай лучше выпьем за твои будущие успехи!
– Наши успехи – это успехи фирмы! – поднял стакан Иванов. – Я пью за успех!
– Давай! За наши успехи, Саня! – поддержал Есин.
Потом пили еще и еще. Иванов даже не помнил, за что. Видимо, перебрав норму, Есин разоткровенничался:
– Дай слово, что никому не скажешь! – потребовал он у сидящего на лавке Иванова, навалившись на того всем телом, и, не дождавшись ответа, зашептал: – Сейчас я тебе скажу такую вещь, о которой не знает никто… Ты знаешь, кто президент нашей компании, который сидит в Москве? Нет? А фамилию знаешь? А то, что у него две ходки на зону, знаешь? – Есин стал пьяно озираться по сторонам, как будто, кроме них с Ивановым, в сауне мог находиться кто-то еще. Потом, уставившись на Иванова мутным взглядом, перешел почти на шепот: – Так этот президент – тьфу, говно, подставная фишка! А вся наша компания со всеми ее филиалами по всей стране работает на воровской общак в российском масштабе. На зеков и урок мы с тобой пашем, Саня! На «зону»! Понял? А ты что думал? Откуда такое бабло? А? «Крыша» у нас – дай Бог каждому! «Авторитеты»! Даже в Москве…
Иванов был поражен услышанным. В его груди стало расти брезгливое чувство к себе, Есину, фирме, ко всему, что окружало его сейчас. «Что ж это ты, боевой офицер, докатился!» – тяжело стучало в пьяной голове. Хотелось ломать и крушить все вокруг.
– Врешь! Не может быть! – заревел Иванов, в остервенении, не помня себя, хватая Есина за простыню.
Тот, видимо, был уже в той стадии опьянения, когда уже ни на что не реагируют, поэтому ответил вяло:
– Дурак ты, Саня… А все потому, что ничего не знаешь… Держись меня. Все будет нормально… Вот ты думаешь, что этот сетевой маркетинг – это хорошо? Да?.. Хорошо, если фирма честная и торгует не дерьмом. Но только это не в России… Где ты видел честные российские фирмы? Не иностранцы нас обманывают. Мы сами себе – враги. Мы ленивые и жадные, поэтому обманываться рады. Разве я не прав? А, Сань?..
– Да пошел ты!.. – в сердцах выругался Иванов, отпуская шефа.
Но Есин, поймав Иванова за руку и требуя внимания, продолжал:
– Вот представь, что русский народ – это корова, а сетевой маркетинг – это доильный аппарат, чтобы качать с него, глупого, побольше денег. Так сейчас строится весь российский бизнес. Мы тоже работаем по принципу сетевого маркетинга, но работаем на «дядю урку» и продаем дерьмовый товар по цене высококачественного. Мы наживаемся на алчности и незнании наших людей, которые хотят иметь хорошую вещь дешево. А такого не бывает. И тут уж учить их без толку, что добротное с рук не предложат, даром только бесплатный сыр… Ну и так далее… Хотя у нас и в компаниях с раскрученным именем могут обмануть. Но тут расчет на психологию: жадность, жадность, жадность! Сетевой маркетинг – это американское изобретение, а там далеко не дураки. Только они у себя работают цивилизованно. А мы.… А знаешь, почему у нашего российского орла две головы? – Есин подождал, пока Иванов отрицательно покачает головой. – Потому что Россия – она делится на две деревни: Лохово и Кидалово. Раньше ты был в Лохово, и тебя «доили», как колхозную корову. А теперь ты с нами – в Кидалово и становишься человеком! Запомни, Саша, что на Руси все будущие хозяева жизни прошли через Кидалово. Так что если уйдешь от нас, снова станешь буренкой. Хочешь?.. Не хочешь?..
– Валерка, я у тебя работать не буду! Запомни… – Иванов стал крутить перед носом Есина сложенный шиш. – Завтра – заявление на стол…
– Ну и дурак! – вдруг почти протрезвев, серьезно произнес Есин. – Держись меня – и станешь директором нового офиса. Я тебе обещаю… А там такие дела… Такие деньги, Саня! Тебе и не снились… Деньги в этой жизни – все! Или почти все… Нет – все!.. Я знаю. Так что завтра с утра приступаешь к работе в новой должности! Да не смотри ты так. Вот один мой знакомый на пару с женой открыл фирму по подбору персонала – кадровое агентство. Название забыл… И что ты думаешь? Люди к нему идут и идут, он им выкладывает на стол список всяких разных престижных должностей, люди заполняют анкету на понравившуюся работу или две. За каждую анкету он берет с них денежку. По условиям договора он обязан за несколько месяцев подыскать им подходящую работу. Если не сможет – должен вернуть половину полученной суммы. Но он и не ищет. Через несколько месяцев никто за деньгами не приходит. Вот это чистой воды «кидалово». Мы же с тобой продаем людям товар. Может, и не того качества, но товар, который можно пощупать.
Иванов промолчал, оглушенный всем услышанным и выпитой водкой. Ему стало нехорошо… Что было дальше, он помнил отрывками. Но точно, что домой его доставил водитель, он же – телохранитель директора.
Тяжело проснувшись утром и посмотрев на часы, Иванов с трудом сообразил, что уже опоздал на работу. Болела голова. Он даже обрадовался, что теперь не надо искать причину для увольнения. Не вышедших на работу без уважительной причины директор увольнял сразу.
Вспоминая вчерашний разговор с шефом в бане, Иванов лежал на диване, не в силах оторвать от подушки налитую «чугуном» голову. Зазвонил телефон. Тамары дома не было. Вставать не хотелось. Телефон продолжал настойчиво звенеть. Пришлось кое-как подниматься.
– Да? – буркнул в трубку Иванов.
Звонил Есин.
– Ты чего задержался? – поинтересовался шеф бодрым голосом.
– Проспал, – чувствуя моральное облегчение, честно признался Иванов.
– Извини, я тут без тебя зачитал на утреннем собрании приказ о твоем назначении заместителем директора, – сообщил Есин. – Дел по горло. Хватит валяться, давай приезжай. Я высылаю машину.
– Но… Болею… – пытался возразить Иванов.
– Поговорим в офисе, – отрезал шеф и положил трубку.
Иванов понял, что все-таки поедет на работу. Тяга к деньгам действовала, как наркотик. И не последнее место занимал факт назначения на вышестоящую должность. «А вы – тщеславная сволочь, Александр Николаевич!» – укорил себя Иванов, глядя в зеркало. Стараясь заглушить в себе борьбу противоречий, он включил музыкальный центр на полную громкость и на каком-то быстром ритме исступленно стал исполнять танец дикаря из потерянного для цивилизации африканского племени, все время повторяя: «Деньги не пахнут! Деньги не пахнут!..».
Работа заместителя на какое-то время отдалила его от Кристины. Теперь он редко вспоминал о ее существовании. Конечно, как начальник Иванов иногда интересовался делами сотрудницы, но виделся с ней редко, не проявляя никаких внешних признаков особого расположения. Но однажды сам Есин завел с Ивановым разговор о Стрельцовой.
Иванов только что вернулся из командировки в Москву, куда ездил за новой партией товара. Он отсутствовал ровно неделю.
– Не хочется увольнять Кристину, но результаты… Сам посмотри. – Есин положил перед Ивановым листок с цифрами. Напротив фамилии Стрельцовой красовались два жирных нуля.
– Еще никогда она так плохо не работала. За неделю слетела с инструкторов. А теперь попадает под увольнение. Что скажешь?
– Уволить всегда успеем. Я бы сначала с ней поговорил. – Иванов глубоко внутри почувствовал сожаление при мысли, что Стрельцова больше никогда не появится в офисе, и он не увидит ее.
– Ты думаешь, я с ней не разговаривал? – сидящий в кресле Есин глубоко затянулся сигаретой и, не спеша, выпустил дым сквозь зубы. – У нее там личные проблемы с этим… Ее бой-френдом, будь он неладен!
– С кем? – Иванов читал сводку с результатами по филиалу за неделю и не сразу уловил смысл сказанного.
– С женишком ее, рэкетменом, говорю, проблемы.
– Тяжелый случай, – усмехнулся Иванов, оторвав взгляд от листка.
Есин продолжал:
– Она была в твоей команде. Саня, пообщайся с ней, поговори по душам. Ты это умеешь. Девчонка может и должна работать!
– Ладно, поговорю, – пообещал Иванов.
Вечером того же дня после общего собрания Иванов подошел к Стрельцовой в коридоре:
– Кристина, ты сейчас домой?
– Вообще-то, собиралась, – она посмотрела на Иванова своими широко распахнутыми серо-голубыми глазами.
«Глаза, как у Наташи!» – Иванов с трудом подавил в себе всплеск ненужных чувств.
– Не будешь возражать, если я тебя подвезу?
– Вы на машине?
– На служебной.
– Подвезите, если вам по пути, – девушка равнодушно пожала плечами.
Уже в машине он поинтересовался:
– Ты сейчас никуда не спешишь?
– Нет. А что? – она смотрела на него, с интересом ожидая продолжения разговора.
– Да думаю поужинать в каком-нибудь ресторане, а то мои уехали к теще, а у меня в холодильнике «мышь повесилась». Хочу попросить тебя составить мне компанию.
– Я как-то не собиралась сегодня в ресторан, – с сомнением в голосе неопределенно ответила Кристина.
– Тогда я тебя приглашаю! – Иванов понял по глазам девушки, что она готова возражать, поэтому поспешил добавить: – Возражения не принимаются! Может вынужденный холостяк позволить себе поужинать с молодой красивой девушкой?
Кристина на это только улыбнулась.
Обратившись к водителю, Иванов назвал адрес ресторана, в котором однажды уже обедал с Есиным.
Иванов считал себя неплохим психологом, но на протяжении всего ужина он никак не мог найти ту фразу, с которой можно было бы начать их главный разговор. Девушка всячески избегала тем о работе. Ему было приятно смотреть на Кристину, и он, говоря о каких-то пустяках, старался больше слушать. Но главной фразы все не находил. Кристина, уже выпив довольно много вина, начала развязно шутить, стала рассказывать анекдоты, громко смеялась. Но от него не ускользнуло, что все ее веселье слишком натурально, чтобы быть настоящим. И тогда Иванов предложил очередной тост:
– Пусть все у нас в жизни получится так, как мы этого заслуживаем!
Она выпила залпом и, перестав улыбаться, посмотрела ему в глаза:
– Саша, вы хороший. Возьмите водки и поедем к вам.
– Нет, девочка, – покачал головой Иванов. – Сейчас ты поедешь к себе.
Кристина вспыхнула, как алая роза, и потупила взгляд.
– Постарайся на меня не обижаться, – по-отечески посоветовал Иванов. – Слишком много преград между нами. Вся жизнь. Лучше начни работать, как раньше. Это в твоих интересах. И меня не подводи.
– Я постараюсь, – тихо пообещала Кристина, подняв и снова опустив глаза…
Он усадил ее в одно из стоявших у ресторана такси, а сам решил пройтись. Ему хотелось побыть одному… С Наташей…
– Теперь меня шеф уволит! – объявила запыхавшаяся от быстрой ходьбы Кристина, когда они утром следующего дня встретились у входа в офис. Часы показывали начало девятого.
– Если будешь работать хорошо – не уволит, – улыбнулся ей Иванов. Она тоже улыбнулась ему.
День прошел нормально. После вечернего собрания Иванова в коридоре догнала Кристина:
– Какие у тебя планы на вечер, Саша?
Иванов опешил от неожиданности – Кристина перешла на «ты». Она ждала ответа.
– Отоспаться, – немного подумав, честно признался Иванов.
– А на завтра? – девушка была настойчивой. – Ведь послезавтра – суббота, давай что-нибудь придумаем. Когда твоя семья приезжает?
– Кристина, давай не будем «гнать лошадей», – взяв девушку за локоть, Иванов заговорил рассудительно, но так, чтобы их никто не услышал. – Нам вместе работать. Давай останемся друзьями. По-моему, это неплохой вариант для нас обоих.
Он остановился и заглянул ей в лицо. Девушка отвела глаза в сторону.
– Согласна? – Иванов мягко взял ее руку в свою.
– Ладно. Ты, наверное, прав: между нами – вся жизнь, – тихо промолвила Кристина, высвободила руку и, кинув на Иванова потухший взгляд, пошла по коридору в сторону гардероба.
– Без обид? – бросил он ей вслед.
– Какие обиды? – отозвалась она, не оборачиваясь.
Всю следующую неделю Кристина работала как надо и даже вернула звание инструктора. Она не напоминала Иванову о себе, при встрече не делала никаких намеков.
Но все-таки девушка добилась, чего хотела. В конце недели на корпоративной вечеринке в офисе, когда хорошо выпивший Иванов, зайдя в свой кабинет, включил свет, он с удивлением обнаружил там Кристину. Не дав ему опомниться, девушка повалила своего начальника на диван и впилась в его губы долгим поцелуем. Он попытался сопротивляться, но девушка предупредила, что она сейчас закричит, а дверь не заперта на ключ. «И скажу, что ты пытался меня изнасиловать!» – добавила она. Иванов стал говорить, подыскивая единственно правильные в этой ситуации слова. Но ему не удалось убедить девушку не делать глупостей…
Когда они вернулись в общий зал к столу, казалось, никто не заметил их отсутствия. Кристина продолжала веселиться и танцевать, как ни в чем не бывало. С вечеринки она ушла в сопровождении одного из коллег. Но с тех пор отношения Иванова и этой слишком смелой девушки обоюдно стали подчеркнуто официальными.
Через месяц Кристину пригласили работать в московский офис. Позже она приезжала с вице-президентом компании в официальном статусе секретаря-референта. Тогда-то между ней и Ивановым состоялся неприятный разговор, положивший конец их в прошлом хорошим отношениям.