Глава II
Жертвы полураспада и капсула раздора
Казахстан, 6 и 7 июня.
Бенджамин и Хадиджа
Бен из Баку, через Астану, прилетел в Семипалатинск. Для основной фазы операции ему первым долгом нужно было добраться до железнодорожного вокзала. Смеркалось. Отпустив такси в нескольких кварталах от вокзала, Бен направился к припаркованному в глухом переулке небольшому старому грузовику, под днищем которого было припрятано необходимое для задания оборудование. На таких грузовичках местные горе-предприниматели вывозили из ядерного полигона радиоактивный металлолом и разные фрагменты старой военной техники.
Удостоверившись, что все идет по плану, и, установив камеру наблюдения за автомобилем, он зашагал в сторону вокзала. Теперь он мог принимать изображение на экране своего телефона. Наряду с этим, оператор из Агентства, ведущий наблюдение со спутника, также мог предупредить его о внештатной ситуации.
Неожиданно для него самого он получил из центра кодированное сообщение на телефон о срочном изменении в операции. В ней говорилось о том, что по окончании работы на полигоне Бен должен передать капсулу с информацией вновь назначенному агенту-транспортеру, хотя в изначальном плане доставку капсулы в центр должен был обеспечить он сам. Такое значимое изменение в последнюю минуту до начала операции сильно насторожило его. Бен заподозрил, что в Агентстве что-то пошло не так. Он хотел было уточнить, по какой причине в задание введен новый агент, но сразу же передумал, поскольку при складывающихся обстоятельствах канал связи с центром для него также терял свою надежность.
Перебирая тревожные мысли в голове и дымя догорающей сигаретой, он вразвалку подошел к небольшой гудящей толпе рабочих, распивающих дешевое пиво в грузовом терминале.
– Кто тут за старшего у вас будет? – сходу спросил он. Было заметно, что уверенно-нагловатый вид и правильный прикид Бена тут же внушили уважение аудитории, на которую был рассчитан его антураж.
– Ну я за него, – ответил хрипло один из мужиков, сидящих на ящиках с красной икрой. – А ты кто будешь?
– Отойдем, – ответил Бен, выплюнув сигарету.
Бригадира грузчиков долго уговаривать не пришлось. Обещанная крупная сумма и аванс быстро сделали свое дело. Он тут же отобрал троих наиболее крепких из своей группы, и все вместе молча побрели за Беном к грузовичку. В пути говорили мало. Из сломанного окошка, между кабинкой и кузовом, только и слышалось, как бедолаги жаловались, что металлолом доставать на полигоне стало сложнее и опаснее, чем раньше, и что больше они не собираются туда ходить за эти гроши. Бригадир Олжас грубо прерывал их ворчание и грозился оставить без куска хлеба за недовольство. Время от времени он указывал на объездные дороги, чтобы избежать военных патрулей, дежуривших по периметру полигона. Оператор в центре тоже слышал их разговор и корректировал Бену информацию о безопасности маршрута, ведя их со спутника.
– Шеф, а у вас проблемы, – неожиданно услышал Бен в наушник. – Через две минуты вы столкнетесь с военным джипом. У них слишком хороший камуфляж, чтобы легко разглядеть их ночью отсюда. Сожалею за запоздалое предупреждение. Желаю удачи. «Засунуть бы мне эту удачу в твою глотку! – буйствовал Бен внутри. – Ты мне нужен, чтобы видеть именно ночью!». Дорога была ухабистой, и на старой развалюхе альтернативных вариантов объезда искать было поздно. «Надо будет договариваться по-хорошему», – подумал он.
– Если нарвемся тут на кого-то, долго не базарь, дай, что захотят и уедем, – быстро сказал Бен.
– Не боись, начальник, меня тут каждая змея знает. Все будет как в бразильском сериале: обнял, поцеловал – дитя готово, – рассмешил своих дружков Олжас.
Только их хохот начал обрастать пьяными шутками, как яркая вспышка света в лицо вынудила Бена резко затормозить. В одно мгновение гробовая тишина заменила беззаботный смех, словно одним движением сабли отсекли хохочущую голову.
– Выходим из машины, руки за голову! – услышали они голос, шедший словно со всех сторон.
– Шеф, что будем делать? Мы же говорили: не нужно ехать! – приглушенно загалдели от страха рабочие.
– Не шуметь там у меня! – отряхнулся от внезапного шока бригадир. – Слышали, что сказали? Руки за голову! Рот на замок! А я пойду, посмотрю, кого это там намело, – сказал он и первым вышел из машины.
Бен и честная компания также последовали примеру Олжаса и, щурясь от яркого света, медленно покинули грузовик. К счастью, в неведении они оставались недолго. Через несколько минут прямо из света показалась фигура шефа-спасителя, который полутанцующей походкой и с довольной улыбающейся физиономией подошел к Бену.
– С тебя еще 200 баксов, там их четверо, 50 на каждого, и скажи спасибо, что не 500, -пропел главарь в ухо Бену.
– Сам скажешь им спасибо, – ответил Бен, протягивая деньги, – и узнай, с кем ты расплатился, чтобы не грабили нас на каждом километре. Ато тебе часто придется их благодарить и сокращать свой гонорар.
– А ты подкованный шкет; чувствую, мы сработаемся, – ответил шеф и, похлопав по плечу Бена, повернул обратно в сторону яркого света.
Вскоре он вернулся, посвистывая в хорошем расположении духа, и знаком показал всем садиться в машину. «Этот малый располагает к себе», – подумал Бен, улыбнувшись театральным замашкам заводилы.
– Ну что, сдачи не вернули? – спросил Бен, заводя колымагу.
– Нет, обещали повысить пособие по безработице, – съязвил главарь.
Яркий свет вдруг резко потух, отчего темень вокруг стала еще непрогляднее. Послышалось урчание отъезжающей машины, которое вскоре стихло, уступая место звонкой полифонии цикад. Луна то пряталась, то выглядывала из-за пробегающих облаков, и приятная ночная прохлада пыталась изменить сложившееся о пустыне представление.
– Слушай, а ты давно этим тут промышляешь? – спросил Бен после некоторой паузы. – Да не помню уже, – выдохнул шеф, устремив взгляд в бескрайнюю степь.
Бен решил больше не тревожить попутчика расспросами, заметив появившуюся слабину и желание перейти на личные темы. Он молча вел машину по указаниям бригадира, и остальную часть пути они преодолели без приключений. Когда Бен остановил машину, попутчики в кузове мирно дремали. Бен нарочно резко затормозил, чтобы не было необходимости будить каждого в отдельности.
– Чо, уже прикатили? – послышались полусонные голоса.
Олжас правильно указал место, где можно было набрать побольше металлического мусора. Меньше чем за час, работая в кромешной темноте, натренированные рабочие забили кузов грузовичка жизненно опасным зараженным грузом.
– Ну что, сделал дело, можно и горло промочить, – подмигнув, сказал Бен и вытащил бутылку горячительной.
– Слушай, ты – наш человек. И чего это я тебя раньше не встречал? – улыбаясь, протянул главарь. – Ну да ладно, потом разберемся, – махнул он рукой и взял свою порцию в одноразовом стаканчике.
Через несколько минут все они, словно по сигналу, погрузились в глубокий сон от сильнодействующего снотворного в испитой бутылке. Для Бена оказалось непростой задачей затянуть их в переполненный кузов и аккуратно уложить между железными болванками. Оставить их спящими на земле, в кипящей ядовитыми тварями степи, было бы все равно, что разрядить парабеллум им прямо в голову. Закончив свою «гуманитарную» миссию с рабочими и достав из-под сиденья особый костюм для защиты от радиации, Бен за несколько секунд облачился в него и, надев приготовленный респиратор, медленно повел перегруженную машину в сторону испытательной шахты, где по указанию центра должна была состояться основная фаза операции. Он понимал, что при должной оперативности местные спецслужбы могли уже идти по его следу, чтобы помешать выполнению операции, но быстрее он ехать не мог. Перегруженный старый грузовик порой из последних сил преодолевал крутые бугры. К счастью, степь была каменистой, и риска застрять в песчанике не предвиделось.
Еще через час Бен остановил машину, получив информацию из центра, что он прибыл на место замера. Он стоял в 50 метрах от испытательной шахты, и его датчик показывал 10-кратное превышение нормы радиации, допустимой для жизни. Действовать нужно было быстро. Достав тяжелый специальный агрегат и необходимое оборудование из ниши под грузовиком, он быстрыми шагами направился в сторону шахты.
Агрегат был оснащен всеми современными технологиями землекопа. Это была труба диаметром в 30 сантиметров и длиной в метр, оборудованная сложной системой бурения. На ней было установлено пять продольных винтов с алмазными наконечниками. Четыре винта располагались по окружности, а пятый по центру трубы. Каждый из них приводился в движение индивидуальным электродвигателем. Благодаря подвижным осям винтов агрегат мог изменять направление движения внутри земли. Центральный винт в диаметре был в два раза больше остальных, и основной его задачей было освобождение пути движения от размельченного грунта, возникающего от работы боковых винтов. Для более твердых пород агрегат был также вооружен лазерной пушкой и устройством высокочастотных колебаний. Электродвигатели были укрыты броней из специального сплава. Процессор, радиопередатчик, батареи электропитания, провода и измеритель радиационного фона были встроены в корпус самой трубы. Управление всем процессом бурения и замера радиационного фона Бен осуществлял с электронной планшетки. Аппарат бурения напоминал гигантского дождевого червя и передвигался в земле так же, как его естественный сородич, проглатывая грунт через переднее отверстие и выпуская его через заднее.
С большим трудом вырыв яму в твердой почве, Бен погрузил туда аппарат-землекоп и забросал его землей. Это нужно было для того, чтобы лопасти всех винтов были плотно погружены в грунт. Теперь дело оставалось за техникой. Вернувшись к машине и набрав на планшетке необходимую комбинацию цифр и букв, он нажал на старт. Поднялся столб песка и пыли, и аппарат медленно, с недовольным урчанием стал погружаться в землю. Вскоре шум затих. По инструкции Бену нужно было приблизить «червя» к зоне предполагаемого захоронения отходов ядерного топлива. Через час, доведя аппарат до нужной глубины, ему, наконец-то, удалось произвести необходимые замеры. Завершив работу, Бен изъял из панели управления запоминающее устройство и, запрятав ее в нужный футляр, Бен запустил программу на уничтожение «червя». Раздался гулкий хлопок, и из ямки, куда Бен опускал аппарат, в воздух выбросило несколько крупных комков земли. Тут же, набрав код на панели управления, он отбросил ее подальше и дождался, пока кислота превратит планшетку в черное пятно на земле. Теперь, в понимании Бена, судьба всей планеты могла быть заключена в этой маленькой пуговичке-капсуле. «Ну вот и все, – мелькало у него в голове, – как и всегда, подготовка была намного интересней и опасней, чем сама операция». Теперь для Бена наступал самый сложный этап – вернуться домой, причем живым.
Он вдруг вздрогнул, когда кто-то ему прямо в ухо крикнул: «Браво!». Бен настолько увлекся операцией, что совсем забыл о благодарных зрителях на другом континенте.
– Не забудьте про комбинезон, – напомнил ему суфлер.
– Ну если не хотите радиационного презента на память, то, так уж быть, освобожусь от него позже, – ответил Бен в шутливом тоне, пытаясь скрыть свое волнение. Убедившись, что мирный сон трудяг не был нарушен, он стал возвращаться другой дорогой, чтобы избежать столкновения с возможными преследователями. Отъехав от шахты на три километра, Бен на ходу снял с себя защитный костюм и, набрав код уничтожения на приборе, прикрепленном к его рукаву, выбросил комбинезон из окна.
– Бинго! – услышал Бен ободряющий голос из центра, который на этот раз он проигнорировал своим молчанием.
Теперь нужно было решить, отдавать ли капсулу с информацией о замерах агенту-транспортеру, после чего в сложившихся обстоятельствах- нападения на его квартиру в Баку и появления новых лиц в операции – Бен не дал бы и гроша за свою жизнь. Или поторговаться до того, пока он не получит четкого разъяснения от Руди о той неразберихе, которая царит в центре? «И почему не Гендель транспортер, а кто-то еще?» – не мог понять Бен. Другой вопрос, терзавший его, был о необходимости использования именно капсулы для доставки информации и по какой причине нельзя было переслать данные через защищенный канал спутниковой связи. Объяснением этому могло служить то, что Руди или Хауфман, по всей видимости, хотели обеспечить только единоличный доступ к информации, не допуская к нему коллег-конкурентов, возможно, из-за каких-то внутренних межведомственных интриг и конфликтов. Потому и сам чип с информацией был запрограммирован так, что мог быть прочитан только на одном специальном компьютере посредством уникальной программы. Мысли Бена грозили взорвать его голову; он не желал становиться жертвой на заклание в непрекращающихся разборках между различными ведомствами и отделами Агентства. В пустыне наступало утро. Вдали, словно за гранью реальности, забрезжил свет нового дня. «Если бы не темень ночи, солнце никого бы не удивило своею яркостью и важностью», – пытался отвлечь себя Бен. Для передачи чипа оставалось все меньше времени, но до этого еще нужно было выбраться из бескрайней степи. Пришло время будить Олжаса, чтобы быть готовым к неожиданным встречам с дежурившими по периметру полигона военными. Издавая угрожающие звуки, старый грузовичок продолжал мужественно переносить тяготы бездорожья. Главарь от тряски и болтанки стал постепенно приходить в себя.
– Голова раскалывается, – приговаривал он, держась двумя руками за предмет беспокойства, словно не давая ему отвалиться.
– На, выпей, легче станет, – сказал Бен, протягивая ему воду.
Олжас быстро осушил бутылку жадными глотками.
– Ты чего круги по степи наматываешь? – спросил вдруг главарь, оглядываясь вокруг.
– Следы путаю, – без притворства ответил Бен.
– Давай отсюда по левой колее, так короче выйдем на трассу. Дорога свежая, не многие знают, – прохрипел шеф.
– Как же вовремя ты проснулся, – усмехнулся Бен, видя, как тот пытается достать последние капли из пустой бутылки.
Как главарь и обещал, меньше чем через час грузовичок вскарабкался на асфальтовое полотно дороги, оставив позади все испытания безжалостной степи.
– Проехав по необозначенному маршруту, вы на сорок минут опережаете график, – напомнило о себе «невидимое око».
«Жизнь – это сплетение спасительных мгновений», – мелькнуло у Бена, но он подавил в себе эту реплику. Теперь он знал, как он использует эти сорок минут для того, чтобы подготовиться к встрече с транспортером.
– Мне тут помочь кое-кому надо, – подмигнув бригадиру, сказал Бен и остановил машину. Ему нужно было переговорить с «оком» без свидетелей.
– Ситуация меняется, дружище, – быстро заговорил Бен, выйдя из машины. – Место и время встречи, по причине безопасности, придется изменить. Про все наши планы знает даже дорожный патруль. Буду ждать транспортера после полудня в 11-ом квадрате у старых друзей, и пускай воспользуется запасным паролем. Связь на время передачи контейнера нужно отключить.
– Это противоречит инструкциям… – только начал свои возражения неуемный ассистент, как Бен прервал его:
– Это всего лишь в интересах операции. Перейдите на альтернативный канал и выясните, каким образом могли бы нас прослушивать. Найдите другие методы контакта со мной. Конец связи, – с этими словами Бен отключил приемник на ремне и отделил батарею. В то же время он получил сообщение на свои специальные i-Watch часы, в котором Гендель подтверждал, что встретит его в поселке Горный.
– У меня для тебя хорошие новости, старина, – сказал Бен, вернувшись к машине. – Да? Что такое? Ты решил нам устроить пикник на природе? – насторожено спросил главарь.
– Нет, напарник, на этот раз гораздо лучше. В поселке Горный освободимся от груза и разбежимся. Скупщик заберет товар раньше, чем мы планировали.
– Так это же хорошо, шеф, – повеселев, отреагировал главарь, потирая руки, – что-то давненько денежки не грели сердце.
Всю дорогу до Горного Олжас говорил не умолкая, успев рассказать Бену историю своей неприглядной жизни. Бен понимающе кивал головой, скупо бросая реплики. Он пытался не думать о том, что для этих бедолаг приготовил Гендель, какой метод уничтожения свидетелей он применит на этот раз. Беседа сократила путь, и вскоре они припарковались рядом с полуразрушенным сараем при въезде в поселок.
Гендель был на месте. Выйдя из сарая и лениво отмахиваясь от мух, он подошел к грузовичку.
– Здесь еще трое, я их не заказывал. Я только за железки плачу, – сказал Гендель, заглянув в кузов.
– Шутник, однако, твой кореш, – оскалился главарь.
Бен и бригадир вышли из машины, и Гендель молча указал, куда нужно выгружать металлолом.
– Ну вот и все, – с нескрываемой печалью сказал Бен, – здесь наша степная тропинка расходится. Спасибо, друг, не забывай про меня, – проговорил он, похлопав бригадира по плечу.
Теперь у Бена была одна цель – поскорее убраться отсюда. Забрав из грузовичка свой увесистый рюкзак, он зашел в сарай, где его ждала машина Генделя. Не оглядываясь назад, он поехал в сторону города Курчатов, в окрестностях которого располагалась заброшенная химическая лаборатория, где и должна была произойти его встреча с транспортером. Именно это место в 11-м квадрате Бен указал оператору в центре. Лаборатория была подземной и находилась на территории опытного рудника, построенного для разведки на наличие драгоценных металлов. От поселка Горный до пункта назначения Бену нужно было проехать 130 километров по раскаленной степи. Опережая график, он должен был попасть туда задолго до полудня, чтобы устроить должный прием агенту.
Последнюю часть пути Бен сократил через степь, и, пролетая над ямами и ухабами, он молил Бога, чтоб оказаться на месте встречи как можно скорее. Поскольку изначально центр планировал устроить их встречу в Семипалатинске, Бен успокаивал себя тем, что связной вряд ли сможет добраться до химической лаборатории раньше него. Запрятав машину в пышный кустарник саксаула, Бен перемахнул через забор и перебежками направился к полуразрушенной постройке, где находилась одна из шахт для лифтов, ведущих вниз на закрытый объект. Уже через несколько шагов по двору Бен понял, что отключать связь со спутником наблюдения было не самой хорошей идеей. Первыми сигнал тревоги дали его умные часы i-Watch, реагирующие на наличие электронных объектов и камер наблюдения в близком радиусе. Бен понял, что он здесь не один. Лабораторию продолжали охранять. Об этом он мог бы узнать заранее, если остался бы на канале связи. Необходимость пресечь возможную прослушку его разговора с центром создала ему излишние сложности.
Было около одиннадцати часов утра, и солнце постепенно начинало греть вовсю. Натянув кепку поглубже и не придумав ничего более оригинального, Бен решил притвориться воришкой, заблудившийся в поисках возможной удачи. Театрально заглядывая в темные окна помещений, он показательно шарил под каждым кустом. Первым долгом, нужно было выяснить степень защищенности объекта, и для ускорения решения этой задачи, он должен был установить контакт с живой охраной. К счастью, Бену недолго пришлось ломать комедию. Скоро чей-то окрик заморозил его на месте. Обернувшись, он увидел в двадцати метрах молодого человека, изнуренного жарой и с расстегнутой пустой кобурой.
– А, нача-ча-льник, здрасте-те, – начал Бен, заикаясь и пытаясь копировать местный акцент.
– Давай исчезни отсюда, пока я тебя ментам не сдал, тут уже все до тебя обчистили. И без тебя тут жесть, носит и носит твоих подельников… – раздраженно цедил слова сквозь зубы коренастый парень.
– Вс-се, нач-чальник, зам-метано, у-ухожу, мне бы т-только водички на-абрать, – добавил Бен, пятясь назад и указывая на пустую бутыль.
Он знал, что по местным обычаям в воде даже врагу отказывать было нельзя. И на этот раз сработало.
– Ладно, иди за мной, только без глупостей… Взял воду, и потом чтобы тебя ветром сдуло отсюда! Ясно? – пригрозил охранник и направился к себе, чтобы набрать для бедолаги в бутылку воды.
– К-конечно, к-конечно, – усердно закивал Бен.
Дойдя до помещения, охранник приказал Бену подождать снаружи. Но только парень отвернулся, чтобы открыть дверь, как Бен обвил сзади его шею правой рукой и прижал холодное острие ножа к горлу.
– Без глупостей! – с железным тоном сказал Бен. – Сколько ваших внутри?
– Еще один, и тот спит, – дрожащим голосом ответил охранник. – Ты чего, старик, мы тебе все и так сами покажем, мы же договоримся. Правильно? – торопливо дрожащим голосом заговорил парень.
– Тихо! – одернул его Бен. – Веди к своему напарнику!
Это было полутемное помещение небольшого цеха с несколькими мониторами камер наблюдения в углу. Прямо перед ними, растянувшись на раскладушке, спал второй.
– Где третий? – спросил Бен наугад.
– У Паши жена заболела, он не вышел сегодня, мы вдвоем тут, – зашептал охранник. – Мы все тебе дадим, клянусь… – хотел было продолжить парень, как Бен левой рукой прыснул ему в лицо дозу фентонила. От быстродействующего снотворного парень обмяк и медленно выполз из объятий Бена. На шум в помещении спящее тело второго охранника медленно зашевелилось. Не дав ему проснуться, Бен отправил его обратно досматривать сны.
Теперь нужно было готовиться к встрече с агентом. На счастье, устаревшая система охраны была локальной. Стерев записи с камер наблюдения и обесточив все оборудование охранников, Бен включил электричество для работы лифтов и систему освещения в подземной лаборатории. Он настоял на встрече под землей также еще во избежание прямого наблюдения со спутника за процессом передачи капсулы с информацией. Вероятность перехвата сигнала спутниковой связи была высока. Поэтому Бен полагал, что центр до выяснения всех фактов правильно оценит его беспокойство и прикажет агенту встретиться с ним для получения посылки на новом месте. Бен спустился в лабораторию и, завершив необходимые приготовления, выбрал в общем зале наиболее удобную позицию для встречи с транспортером. Отсюда просматривались выходы к лифтам и пожарным лестницам. Приняв все меры предосторожности, Бен спрятался за огромной вытяжной камерой и замер в ожидании предстоящей встречи. Теперь он был готов к самым непредсказуемым событиям.
Время тянулось долго. Прошло несколько часов ожидания, и тишина начинала уже тяготить его. Казалось, он ощущал продолжительность каждой секунды, медленно уходящей на его часах. Бен уже стал сомневаться в том, достаточной ли дозой фентонила он угостил охранников, как датчик, реагирующий на движение, установленный Беном на верхнем этаже, послал предупредительный сигнал на его телефон. Вибрация на телефоне привела организм Бена в полную боевую готовность. Время шло, но ничто не выдавало присутствие кого-то еще в этом душном подземелье. И только он предположил, что датчик мог среагировать на движение какой-то мелкой живности в заброшенной постройке, как дверь, ведущая к пожарной лестнице, еле сдвинулась со своего места. Это могло быть и от легкого ветра, но этого оказалось достаточно, чтобы Бен приготовился к смертельной схватке. Чтобы быть готовым к любому повороту событий, он заранее расставил по лаборатории различные ловушки таким образом, что мог теперь встретить целый отряд нападающих. Он понимал, что центр первым долгом заинтересован не в нем, а в маленькой капсуле, которая таила информацию, способную перевернуть весь мир.
Тем временем из щели в двери медленно начал выползать тонкий шнур с камерой на конце и, изгибаясь во все стороны, стал изучать обстановку на этаже. Еще через минуту, словно порывом ветра, с лестничной площадки влетела тень и затаилась у противоположной стены коридора. Не получая других сигналов движения, Бену хотелось верить, что связной пришел один. Он знал, что по инструкции агент займется осмотром помещения во избежание засады прежде, чем войдет в контакт с ним. В подземелье свет испускали всего несколько уцелевших ламп, и потому Бен все еще не мог рассмотреть лица связного. Как бы ему ни хотелось скорейшей развязки, он все же решил дождаться, пока тот завершит осмотр помещения и сам окажется в его поле зрения. Шаря ярким фонариком по углам других комнат, связной вскоре появился в основном холле, где его ждал Бен. Только здесь, когда агент попал под блеклый луч света, Бен, отчасти от удивления, а отчасти от радости, чуть не выпрыгнул из своего убежища, но все же с трудом сдержал себя от опрометчивого шага. Перед ним стоял Гендель. «Что это такое? Как это понять?» – проносилось в его голове. Не придумав ничего оригинального, Бен решил воспользоваться последней проверкой, дедовским методом словесного пароля, что тоже предполагалось по инструкции.
– Ты слишком похож на своего брата, чтобы пустить тебе пулю в лоб, – железным тоном на немецком языке сказал Бен, отчего лицо связного расплылось в улыбке. Он обернулся в сторону вытяжного шкафа, за которым продолжал оставаться Бен и спокойно ответил: – Отравленное слово сильнее, чем свинец, чтобы расправиться с себе подобным. После этих слов Бен медленно вышел из укрытия и, не моргая, продолжал разглядывать связного, все еще сомневаясь, что он и Гендель – это один и тот же человек, хотя даже голоса у них были похожи. Не вынимая рук из легкой дорожной куртки, Бен сделал шаг в сторону Генделя и слегка кивнул в знак приветствия. Гендель продолжал улыбаться и, не выпуская свой 17-ти зарядный глок, весело пошутил:
– Ты говорил, что тебя уже ничем не удивить.
– Да, маскарад удался, прямо скажем, – скривив улыбку, ответил Бен. – Хотя это противоречит первичной инструкции, – нащупав левой рукой кнопку звука на телефоне, добавил Бен.
– Не тебе мне говорить, как умеют подшутить наши боссы. Ладно, мне надо торопиться. Где пилюля? – спросил Гендель, кладя пистолет в портупею. Но при этом Бен заметил, что он не вернул предохранитель на место.
– Да прямо сзади тебя, в железной коробке, – ответил Бен, продолжая сжимать беретту правой рукой. – Как прошла зачистка следов?
– Центр не дал насладиться работой; пришлось просто грохнуть бедолаг и поджечь грузовичок, – фыркнул Гендель.
Пока Гендель, отвернувшись, сканировал капсулу на наличие кодированной информации, Бен бесшумно вернулся обратно к вытяжному шкафу, приготовившись к любому повороту событий. Теперь от прежнего укрытия его отделял лишь один шаг. Он предварительно убрал все предметы в основном зале, которые связной мог бы использовать как прикрытие, оставив в центре только один стеклянный шкафчик, куда и положил пилюлю. Учитывая, что Бен мог держать его уже под прицелом и открыть огонь, не вынимая рук из кармана, у Генделя в сложившейся ситуации оставался только один выход – рассчитывать на неожиданность.
Закончив проверку, Гендель, медленно кладя железную коробочку с чипом во внутренний карман, задал Бену вопрос. Это и послужило для Бена сигналом к предстоящей схватке. Как правило, для неожиданности нападения нужно занять мозг жертвы отвлекающим фактором, например, неожиданным словом или действием и, тем самым усыпив бдительность, замедлить его механическую реакцию. В данном случае это был простой вопрос.
– Как ты собираешься выбираться отсюда? – не оборачиваясь, спросил Гендель, но, не дожидаясь ответа, отпрыгнул в сторону и в развороте произвел несколько выстрелов по месту, где до этого стоял Бен. Тем временем Бен, не соревнуясь с Генделем в точности и скорострельности, успел только юркнуть в свое укрытие и нажать на кнопку увеличения звука на телефоне. Раздался оглушительный взрыв, и стеклянный шкаф рядом с Генделем разлетелся вдребезги. Не давая Генделю опомниться, Бен через мгновенье стоял над корчившимся от ран агентом. Тот был оглушен, и из множества колотых и резаных ран у него сочилась кровь. Пистолет отбросило далеко в сторону, а лицо перекосилось в неестественной гримасе. В агонии, словно чтобы освободиться от чего-то лишнего, агент стал стягивать с себя дрожащими руками изрезанную и окровавленную силиконовую маску лица Генделя. Это был молодой человек, азиатского происхождения, уставившийся на Бена с мольбою в глазах.
– Тебе в случае провала операции был установлен нулевой код самоликвидации, – холодно отчеканил Бен, отвечая на безмолвную просьбу агента. – Почему центр хотел убить меня? Кто тебе дал этот приказ? – зло выкрикнул Бен.
– Нне-зна-аю, вссе-е по закрытому кана-алу, – простонал агент, продолжая просяще глядеть на Бена.
– Тогда я могу тебе только облегчить твое последнее задание, друг. Прости… – выдохнул Бен и, поднявшись, выстрелил агенту в лоб. Пуля словно пригвоздила голову связного к бетонному полу, а из затылка стала расти большая черная лужа. Только глаза продолжали жалобно смотреть на Бена.
«Шансов у него и так не было. Это было лучшее, что я мог бы сделать для него и для себя», – успокаивал себя Бен, чувствуя, что несколько секунд назад он был на грани подчиниться эмоциям, а не здравому смыслу закона войны. «Ранения у него тяжелые, мне некогда было возиться с ним», – проносилось в голове Бена, пока он доставал капсулу из кармана агента. Напоследок он окинул взглядом помещение и, поблагодарив Бога, что жив, поторопился к лестницам.
На этот раз Бен был безмерно рад слепящему горячему солнцу, даже если бы оно растопило его в своих жарких объятиях. Было четыре часа дня. Он глубоко вдохнул раскаленного степного воздуха и поторопился к своей спрятанной в кустах машине. Бен все еще пребывал в состоянии шока оттого, что центр собирался его убрать, испытывая гнев за предательство и растерянность из-за утраты доверия в своего командира. Учитывая вероятность прямого наблюдения за ним через спутник, он понимал, что ему нужно не только сменить этот транспорт как можно скорее, но и вообще скрыться от наблюдения спутника до тех пор, пока не прояснит для себя ситуацию. Сейчас главное – убраться отсюда как можно дальше; при этом оставалось ответить на пару важных вопросов: «что делать дальше?» и «кому доверять?». То ли от палящего солнца, а то ли от жарких мыслей его голова была готова разорваться. Он перебирал различные варианты контакта с Руди и пути возвращения, но все они были недостаточно надежными. В сложившейся ситуации он не мог доверять никому, хотя допускал, что Руди так же, как и он сам, мог быть подставлен и потому, прежде чем делать окончательный вывод, нужно было удостовериться в надежности своего командира или выявить неопровержимый факт его предательства. Погруженный в тяжелые размышления, он чуть было не проехал мимо подходящего внедорожника для смены транспорта, который стоял на заднем дворе придорожного кафе. Прячась за другие машины, Бен подошел к внедорожнику справа, со стороны пассажирской двери. Убедившись, что вокруг никого нет, он смог вскрыть замок и завести двигатель. Довольный тем, что горючего было на двести километров пути, он резво рванул с места и стал быстро сокращать расстояние до поселка Чаган[4], расположенного между Курчатовым и Семей.
Бен въехал в поселок с северной стороны и, спрятав машину недалеко от руин средней школы, решил проделать часть пути пешком. Он понимал, что в забытом уголке земли сложно было обнаружить популярный молл с бутиками, чтобы затеряться в толпе людей и скрыться от «микроскопа» космического корабля. Поэтому Бен в сложившейся ситуации делал ставку только на скорость передвижения и нестандартные решения. Возвращение в Семей было бы самоубийством, и Бен решил воспользоваться запасным выходом из зоны действий. Такой альтернативой была международная команда экологов и ученых, прилетевших в Чаган по линии МАГАТЭ несколько дней назад для исследования последствий ядерных взрывов на экологию региона. Команда располагала своим небольшим самолетом и была обеспечена со стороны властей Казахстана вертолетом и внедорожниками. По спасительной легенде, Бена, как эксперта-эколога, находящегося в регионе по проекту ООН, коллеги должны были забрать с собой в Алма-Аты, где он мог бы получить полномасштабную поддержку своего Агентства. Вылет из Чагана по графику был назначен на завтрашнее утро. Но после смертельной схватки с транспортером Бен не мог медлить. Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как улететь отсюда на самолете экологов немедленно.
Подойдя к гостевому дому, где проживала команда экспертов, Бен убедился, что коллеги были на выезде для замеров, оставив дома пилота и запасного водителя с одним из внедорожников. В дверях маячил приставленный к группе охранник, без устали поносящий генератор электроэнергии и пытающийся разобраться в его неисправности. Окликнув парня по-английски, Бен усыпил его бдительность. Тот жестами и на ломанном английском попытался объяснить, что команда с утра отправилась на полигон. Бен должен был делать все быстро. Подойдя вплотную к гостеприимному охраннику, он, не переставая улыбаться, воспользовался своим усыпительным баллончиком, позволив милому казаху уснуть и отдохнуть от неисправного генератора. Аккуратно поддержав тело? и уложив в тени у входа в дом, Бен без стука вошел в гостиную, где заканчивали обедать пилот и водитель. Оказавшись лицом к лицу с оторопевшими хозяевами, он тем же испытанным методом нейтрализовал их, усыпив на некоторое время. Затащив в дом охранника, Бен забрал у отключенных хозяев все ему необходимое и поспешил покинуть угрюмый Чаган.
Проверив беретту, Бен только собрался отъехать от двора, как получил бесшумную автоматную очередь по колесам и бензобаку. Нажав на газ, чтобы выскочить из зоны огня и проехав меньше ста метров, он получил новую серию, после которой машина заглохла. На счастье, внедорожник остановился в нескольких метрах от соседнего дома, во двор которого быстро переметнулся Бен, получив пару выстрелов в металлическую сердцевину рюкзака. Не задерживаясь в обжигающем кустарнике верблюжьей колючки, куда он вынужденно прыгнул, заметив две машины, приближающиеся в его сторону, Бен затаился за домом. Одна из них остановилась поодаль, вторая завернула, чтобы обогнуть дом сзади. Не медля, Бен достал пару гранат из рюкзака и, оставшись незамеченным, приблизился к изгороди, сократив расстояние до ближайшей машины, из окон которой выглядывали автоматы с глушителями. Глухой перестук слепых пуль по ограде, выпущенных наугад в сторону кустарника, заставил Бена быстро реагировать в ответ. Он размахнулся, и в открытое окно машины залетела удачно брошенная им ручная граната, уничтожившая внедорожник и его пассажиров. После короткого оцепенения четверо боевиков из другой машины мгновенно рассредоточились и заняли позиции для боя. Бена, из-за опасной близости к взрыву, оглушило на несколько секунд, но быстро придя в себя, он использовал естественный заслон пыли и дыма, чтобы добежать до руин школы, где оставил угнанный внедорожник. Здесь было подозрительно тихо, и это было единственное место на открытой территории, где можно было выдержать неравный бой. Пользоваться машиной было опасно. «Скорее всего, ее уже обнаружили и заминировали, потому меня здесь никто и не ждет», – щелкали быстро мысли. Чтобы устроить засаду для нападающих, Бен приложил мину к бензобаку машины и включил на ней дистанционный детонатор. Отбежав на достаточное расстояние, он затаился в ожидании преследователей. Вскоре появились первые двое. Передвигаясь мелкими перебежками из укрытия в укрытие, им удавалось оставаться неуязвимыми для прицельного выстрела. Дождавшись, когда они оказались на небольшом расстоянии от внедорожника, Бен взорвал машину. От внезапного и близкого взрыва оба нападавших поспешно, без предосторожности покинули свои укрытия, чем и облегчили задачу Бену. Как только один из них оказался на прямой линии огня, Бен выстрелом точно в голову исключил его из игры, а потом – и второго, у которого фраза перемешалась с кровью, обрызгав рацию на плече. Пуля попала в мягкие ткани шеи, пробив артерию, из которой тонким крошечным фонтанчиком стала брызгать бордовая кровь.
Пока оставшиеся в живых двое последних нападавших собирались прочесывать руины школы, Бену нужно было найти другую машину, чтобы добраться до аэродрома, где в четвертом ангаре его ждал самолет экологов. Незаметно удалившись вглубь развалин школы, он вышел на дорогу с противоположной стороны, где напоролся на группу местных жителей, вышедших на шум взрывов. Признав в нем чужака, из-за которого, возможно, были все неприятности, несколько мужчин, крича и ругаясь, стали направляться к нему, грозя охотничьими ружьями и лопатами.
– Нам нужна помощь, мы экологи, у нас трагедия, помогите! – разыграл Бен сценку, которая ненадолго смутила смельчаков и убавила их решимость. – Нам нужна машина, чтобы вывести раненных. Можете помочь? – продолжал Бен, видя определенную растерянность местных.
В это время из-за поворота ближайшего дома показался медленно выруливающий внедорожник с опознавательными знаками Красного Креста и Красного Полумесяца, и Бен тут же рванул к нему. В этот же момент неслышным выстрелом выпущенная пуля обожгла ему левое плечо, попав по касательной в ремень рюкзака и легко ранив Бена. Удерживая жизненно важный рюкзак одной рукой, Бен, прячась за спины людей, быстро добежал до машины и, преградив ей путь, вынудил остановиться. Открыв дверь водителя, он тут же замер на мгновенье. На него смотрели необыкновенно выразительные глаза красивой девушки за рулем. И тут, вместо того, чтобы высадить ее из машины, Бен, немного растерявшись и автоматически повторяя просьбу о помощи экологам, знаком попросил ее пересесть на пассажирское сиденье рядом. Он еще много раз будет вспоминать об этом с сожалением. Девушка, пребывая в шоке от взрывов, выстрелов, разгневанных людей и вооруженного человека, ворвавшегося в ее спокойную жизнь, находясь в полном ступоре, молча исполнила требование Бена. Быстро развернув машину в обратном направлении, он стал отдаляться от разгневанной толпы и выстрелов ниоткуда. Срезая углы, Бен погнал внедорожник через дворы, чтобы первым добраться до другого автомобиля нападающих и, уничтожив его, отнять у них возможность пуститься за ним в погоню. Бросив вторую гранату под машину до того, как к ней успели вернуться оставшиеся бойцы, он надеялся разрушить их надежды отличиться на сегодняшнем задании.
Пребывая в шоке от происходящего, девушка встрепенулась, только когда Бен рванул в сторону открытой степи.
– Куда вы едете? – вскрикнула она. – Остановите, я должна выйти! – в отчаянии требовала она.
– Здесь вокруг одни змеи и убийцы. Не беспокойтесь, мы очень быстро расстанемся. Я вас оставлю в зале для провожающих, – попытался пошутить Бен.
От поселка до военного аэродрома было около десяти километров, и Бен быстро наращивал скорость, перебирая различные варианты будущих событий, какие, возможно, могут его ожидать. Аэродром давно не функционировал как военный, принимая время от времени гражданские самолеты. Доехав до пропускного пункта, Бен не удивился, что он был закрыт. Здесь можно было ожидать любых сюрпризов. Охрана была вооружена и могла быть предупреждена о нежданных гостях, подготовив соответствующий прием. Зная, что стоянка самолетов находится на другом конце территории аэродрома, Бен, не испытывая судьбу и используя возможности внедорожника, решил добраться до самолета экологов по степи. Машину бросало из стороны в сторону, и несколько раз уже казалось, что они застряли надолго, но отчаяние вновь уступало место надежде. Девушка сидела молча, вцепившись обеими руками в сиденье, никак не реагируя на неудачные шутки Бена, пытающегося как-то разрядить напряженную обстановку.
Обнаружив брешь в железном ограждении, Бен повернул машину в сторону проема и неожиданно затормозил перед тем, как въехать на территорию аэродрома. Убедившись, что металлический забор не находится под электрическим напряжением, он, дав немного задний ход для большего разгона, со всей мощью врезался в ограду и, увеличив проем до больших размеров, въехал на территорию позади стоянки самолетов. Не снижая скорости, доехал до четвертого ангара, где, выскочив из машины, заметил, как издалека по степи к аэродрому приближались два внедорожника. К ангару со стороны пропускного пункта подходила одна дорога, и Бен, не теряя времени, заложил на ней небольшой кубик пластида с радиоуправляемым детонатором. Вернувшись к Хадидже, он высадил девушку и тем же образом заминировал и ее машину.
– Как бы я ни хотел освободить вас от своего присутствия, обстоятельства диктуют обратное, – не переставая улыбаться, сказал Бен. – Здесь будет очень жарко, и я не могу вас бросить на съедение этим каннибалам, – добавил он, указывая на приближающиеся машины.
– Что вы собираетесь делать?.. – не успела закончить девушка, как Бен уже тянул ее в сторону четвертого ангара. Оказавшись внутри, он понял, что раскодировка ворот для вывода самолета на полосу займет некоторое время. Врубив освещение, Бен увидел внутри три небольших самолета – два ЯК-40 в аварийном состоянии и новенький Эклипс-550.
– Вы не можете со мной так поступать! Кто вы такой вообще?.. – начала было возмущаться девушка, как Бен знаком попросил ее прислушаться к приближающемуся гулу автомобилей.
– Они с вами церемониться не будут, и вы, если останетесь живы, еще целый год будете доказывать, что вы не собирались срывать космическую программу России, – пытаясь быть очень серьезным, прошептал Бен, словно их подслушивали десятки любопытных ушей.
– Что? О чем вы говорите? Какая еще космическая программа?.. – закачалась девушка, готовая свалиться на бетонный пол.
Бен быстро подхватил ее под руку и помог забраться на борт самолета.
– Что бы ни было, отсюда ни шагу! – сказал Бен, доставая свою беретту.
Не в силах отвечать, девушка отвернулась в сторону, залившись слезами. Поторопившись к двери ангара, он засел, дожидаясь, пока первая машина оказалась на одной линии с помеченным камнем. Раздался взрыв, отшвырнувший машину с дороги, после чего она перевернулась и встала на крышу в 50 метрах от Бена. Поодаль затормозила вторая машина преследователей, из которой высыпали четверо бойцов. Только из перевернутой машины показались руки и туловище двоих бойцов, как Бен несколькими точными выстрелами смертельно ранил обоих, заблокировав выход остальным. Но раскрыв свое положение, он стал мишенью для боевиков из второго внедорожника, которые постепенно приближались к нему. Сделав несколько кувырков, Бен оказался за машиной Хадиджи, которая стояла близко к входу в ангар, и выпустил обойму из шестнадцати зарядов по укрытиям бойцов. Получив шквальный огонь в ответ, Бену пришлось отойти обратно в свое убежище. Этим он уберегся от возможной гранаты со стороны нападающих и выманил их к машине. Удивившись, что его еще не зацепило шальной пулей, Бен вытер обжигающие капли пота с глаз и засел в ожидании. Через несколько секунд послышались легкие семенящие шаги в нескольких метрах от двери ангара, что было сигналом для Бена привести в действие кубик пластида, заложенный в машине Хадиджи. Раздался сильный взрыв, отчего у Бена все перевернулось внутри, несмотря на предосторожности и горизонтальное положение тела. Быстро опомнившись и перезарядив пистолет, он под прикрытием дыма выскочил из убежища, чтобы застигнуть нападающих врасплох. Забежав за горящую машину, он смог метко прицелиться и обезвредить еще одного из атакующих бойцов, оглушенного взрывом. Двое нападавших, разорванные в клочья и охваченные огнем, бились в конвульсиях рядом с обуглившимся автомобилем. Еще одного контузило взрывной волной за углом ангара, но он продолжал представлять опасность. Чтобы попасть ему в туловище, Бен сделал полшага в сторону от горящей машины и чуть было не стал жертвой очередных выстрелов из перевернутого внедорожника. За это время контуженый боец стал постепенно приходить в себя и потянулся, чтобы подобрать отлетевший автомат. Этого ему нельзя было позволить. Так Бен мог бы остаться между двумя огнями, отрезанный от двери. И теперь уже, во избежание прямого попадания из перевернутого внедорожника, ему нужно было находиться как можно ближе к контуженому бойцу, предварительно обезоружив его, чтобы затем, прикрываясь им как живым щитом, вернуться в свое убежище. Продолжая стрелять по машине напротив, Бен, перекатываясь и перебегая с места на место, попытался дотянуться до автомата первым. Однако, заметив, что тот достает пистолет, метнулся резко в его сторону и смог выбить оружие из рук приходящего в себя бойца. Но тому, изловчившись, удалось сбить Бена с ног. Оказавшись на земле, Бен получил два удара по голове от ругающегося по-русски парня. Оставшись без огнестрельного оружия, русский достал нож. Лезвие остановилось у самого горла Бена, который успел заблокировать руку с ножом и сбросить с себя обессилившего бойца. Тут же вскочив, Бен в развороте нанес ему удар ногой по животу, отчего тот, упав на колени, вырвал содержимое желудка. Подбежав вплотную, Бен, не давая ему опомниться, ударом в челюсть отправил парня в нокаут и, прячась за ним, потащил его к двери ангара, отстреливаясь в сторону перевернутого внедорожника. Бен забежал в ангар и бросил бесчувственного бойца у входа. Переведя дыхание, он достал из рюкзака цифровой анализатор кода и подсоединил его к панели блокировки ворот ангара. Код оказался несложным, и вскоре Бен, открыв ворота, забежал в самолет, где, вся дрожа и кусая пальцы, плакала Хадиджа. Она непроизвольно вскрикнула, увидев, как сильно меняет человека смертельная схватка: кровь, грязь, копоть и бешенство в глазах превратили Бена в страшную машину смерти.
– Тихо! – рявкнул он по инерции, приводя в чувство и девушку, и самого себя. – Возьми себя в руки! Скоро будем взлетать.
Он быстро завел двигатели и покатил к выходу, не будучи уверенным, что его приключениям на казахстанской земле пришел конец. Поравнявшись с перевернутой машиной и увидев показавшееся из окна дуло автомата, Бен прибавил скорость. Короткая очередь из внедорожника сделала несколько отверстий в фюзеляже, но он, не увидев ничего опасного на приборах, вырулил на одну из двух полос и, легко разогнавшись, быстро набрал высоту.
Маленький, словно игрушечный, самолет уносил двоих молодых людей от разгоряченной земли в прохладу голубого неба, от оков прошлого к невероятным приключениям и великим событиям в их красивой жизни.
Дождавшись, пока самолет наберет достаточную высоту, чтобы можно было нормально передвигаться, Бен обернулся к Хадидже и позвал ее к себе в пилотскую кабину. Она вытерла слезы и, открыв ремни безопасности, послушно направилась к нему.
– Этот летающий объект рассчитан на двух пилотов, – сказал Бен, приглашая Хадиджу занять сидение рядом. – Без второго пилота первый может умереть от скуки, – улыбался он вновь, вытирая с лица влажной салфеткой грязь, кровь и остатки грима.
– Куда мы летим? – рухнув в кресло и с безысходностью в голосе, спросила девушка.
– На Пальма де Майорка, – сходу ответил Бен с серьезным видом. – Ну пошутил! Ты прожжешь меня глазами! В Бишкек летим, – коротко ответил Бен, уловив тяжелый взгляд спутницы, которой было не до его шуток. – Там посажу тебя на первый же рейс в Астану, и ты уже завтра будешь дома, а, может, и сегодня вечером, если повезет.
– Мой дом далеко отсюда, – уставившись в голубое небо, сказала Хадиджа, – я из Азербайджана, – словно кому-то еще сказала девушка, все еще пребывая в шоке от пережитого.
– Это хорошо. Я там работал некоторое время, – воспрянул Бен, рассчитывая, что этот факт облегчит их общение.
– Неужели? – с недоверием огрызнулась Хадиджа. – Ты зачем столько людей поубивал? Зачем они за тобой гонялись? – неожиданно спросила она.
– Ну вот, только мы настроились на приятные темы… – попытался отшутиться он. – Они были нехорошими ребятами, хотели прикончить меня, а я защищался. Ты же все видела.
– А может, ты еще хуже, чем они, раз столько людей пытались тебя убить? – резонно спросила Хадиджа.
– Тоже может быть, – выдохнул Бен и добавил:
– Чтобы не гадать, пожалуйста, просто поверь, что я спасал тебя от них, а сейчас пытаюсь вести себя вежливо и верну тебя обратно, откуда нехотя забрал.
– Нехотя… – повторила девушка, словно эхом, погрузившись в невеселые мысли.
Андрей
Андрей очнулся от тряски в машине скорой помощи, мчавшейся на большой скорости по степи. Застывшей кровью залепило глаза, и только сквозь щелку он смог разглядеть, что это были свои, русские врачи, перевязывающие ему раны.
– А, очнулся, – услышал он над головой. – Ну Слава Богу. У тебя ничего страшного, сынок, через три дня можешь опять идти на передовую, – сказал седой врач, поправляя очки.
– Какие потери? – спросил Андрей пересохшими губами.
– Да практически все полегли, – махнул рукой старик, – пара тяжелораненых, но шансов у них мало.
– Я завтра должен быть на ногах, – проскрипел Андрей сквозь зубы.
– Нет, сынок, завтра не обещаю, но пострелять ты еще сможешь, – ответил доктор, введя инъекцию обезболивающего.
Андрей быстро поправлялся в военном госпитале имени Бурденко в Москве и через несколько дней вновь примерял на себя бронежилет и другую амуницию.
– Ну как, пришел в себя? – услышал он голос Лесничего в мобильном телефоне.
– Да, спасибо. Готов к работе, – сдержано ответил Андрей.
– Круто же он разделался с вами, – безжалостно высказал Лесничий.
– Вся жизнь – одни потери, – произнес Андрей после некоторой паузы.
– Не у тебя одного. Слава Богу, что сам еще жив и отделался легким испугом, – выдохнул Лесничий. – Жду завтра у себя, – добавил он и повесил трубку.
Андрей был высококлассным офицером военной разведки и служил в элитном отряде. Несмотря на многие потери и ограничения в таком молодом возрасте, он вовсе не жалел о сделанном им выборе, веря, что своей службой противостоит мировому злу и защищает интересы своей родины. Ему недавно исполнилось тридцать два года, и он был из поколения тех, которые формировались на идеалистических принципах патриотизма и чести офицера. Он с сожалением наблюдал, как за постсоветские годы независимости России прагматизм и беспринципность быстро заменили во многих его соотечественниках лучшие человеческие качества. Андрей пытался понять связь между потерями нравственных ценностей у большинства его сограждан и тяжелыми испытаниями, с которыми вновь приходилось сталкиваться россиянам в современный исторический период. Ему было вдвойне тяжело осознавать, что в народе, который больше всех пострадал от фашизма, стали возникать нацистские военизированные группировки. Глядя, как его сограждане уничтожают свои основы, он боялся, что судьба балканских народов может повториться и в России. Андрей видел там взорванные церкви и развалины мечетей и никак не мог понять, как добропорядочные в прошлом соседи, роднящиеся на свадьбах своих детей, могли враждовать между собой и сознательно рушить святыни друг друга. Разъезжая по горячим точкам и общаясь с обычными людьми, он понимал, что им меньше всего нужны те «эксперименты», которые ставили над ними сильные мира сего. Даже если и было какое-то недопонимание и взаимные конфликты в прошлом, простые люди всегда предпочитали жить в мире друг с другом и обмениваться лучшим. «Если нравственные основы народа безжалостно разрушены и преданы забвению, – думал он, – то миллионы разрозненных и потерянных судеб, оторванных от своих корней, сливаясь в одну большую толпу, становятся бессознательной массой и легким материалом для тех, которые направляют их в русло своих интересов. Конфликты между народами нужны правителям и политическим воротилам, чтобы облегчить себе использование в собственных интересах самую важную ценность на свете – людей, создающих для них материальные блага и без которых они не обладают никакой властью».
Теперь же он был окружен заботой миловидной медсестры, которая очень старалась привлечь внимание этого не по годам сурового молодого человека. С утра мысли Андрея были заняты предстоящей встречей с его непосредственным шефом. Встреча была назначена на пригородной даче, где он должен был ознакомиться с деталями нового задания. Он знал, что на этот раз его будут засылать в Китай, и ему не терпелось выяснить детали предстоящего задания.
Вскоре, отъехав от больницы, он вырулил в сторону Киевского шоссе. Еще через полчаса, не доезжая до коттеджного поселка «Лесная Радуга», он свернул на проселочную дорогу и проехал еще около километра до специальных заграждений частного владения. Андрей уже встречался здесь с Лесничим, как они звали своего шефа Никиту Семеновича. Подъехав вплотную к небольшому столбу слева от ворот, он остановил машину так, чтобы устройство, вмонтированное в него, легко могло просканировать его зрачок. Легкий щелчок, и узорные железные ворота пришли в движение, открывая вид на цветочную поляну и на особняк, построенный в изысканном стиле ретро. Двухэтажный дом был облицован серо-голубым мрамором и камнем, похожим на бурый гранит. Видя такую изысканную роскошь, Андрей каждый раз поражался тому, как лихо списывались средства его конторы на подобные декорации.
Лесничий уже стоял во дворе в ожидании Андрея. Он тепло обнял бойца и пристально посмотрел ему в глаза, стараясь разглядеть и прочесть его психологический настрой на дальнейшие задания. Никита Семенович понимал, что проваленная операция и те потери, которые понес отряд, могут непоправимо отразиться на состоянии даже самого сильного офицера. Он знал о подробностях произошедшего из отчетов и донесений, которые Андрей дал еще в больнице, поэтому решил на этот раз обойти эту тему и помочь ему позабыть неудачи.
– Рад тебя видеть в строю, сынок, – с сухой улыбкой сказал Лесничий.
Андрей выдержанно поблагодарил своего командира, продолжая с потухшим взглядом разглядывать цветы в саду.
– Зайдем в дом, – предложил генерал, – этого ты уже больше не проживешь; все в прошлом, оставь это там, – уже более сурово, по-командирски сказал Никита Семенович. Теперь он должен был сделать все, чтобы Андрей поскорее отошел от прожитого провала и был готов к новому заданию.
Войдя в дом, Андрей замер у карты Средней Азии на стене, мысленно уносясь в казахстанские степи. Его раздумья прервал Лесничий, нарочно уронив увесистую папку на паркетный пол. Резкий звук был подобен выстрелу. Андрей вздрогнул, и это помогло ему выйти из оцепенения.
– Капитан Вербицкий, поднять документы и подойти к столу! – вдруг резким тоном приказал Никита Семенович. – Что за… – не договорил ругань специально накручивающий себя Лесничий. – Если бы не твое лечение, я тебя прямо сейчас здесь отметелил бы. Все, я сказал, закончились поминки! И без тебя тошно… Будешь и дальше строить из себя печального Гамлета, сейчас же подпишу рапорт об увольнении. Отставить панихиду и марш в лес, пока я тебя сапогами не погнал.
Слова про увольнение и привычный тон Лесничего, означающий команду на выполнение приказа, действительно подействовали на Андрея, тем более что он и сам старался избавиться от этой затянувшейся депрессии.
– Есть, отставить панихиду. Документы тоже в лес? – на всякий случай переспросил Андрей.
– Сначала чай, а потом в лес, – уже обычным голосом сказал Лесничий. – Ну, ты что, совсем обидеть меня хочешь? Я же сам его для тебя заваривал.
– Да, конечно, сначала выпьем, Никита Семенович, мне тут еще пилюли проглотить надо, – спокойным тоном проговорил Андрей.
– Ну вот и молодец, не стану я тебя на этот раз пинать сапогами, давай поговорим про твоих.
Скоро они уже отдалялись вглубь леса, вспоминая некоторые курьезные случаи из жизни своего отряда. Лесничий всеми усилиями пытался вернуть Андрея в привычное расположение духа.
Усадьба утопала в яркой листве и казалась уже игрушечной, когда Лесничий, довольный расстоянием, на которое они отошли, предложил расположиться прямо на траве, расстелив принесенный с собой коврик. Отсюда, с маленького бугра, открывался очень русский, изумительный по красоте вид на маленькую речку с ее нежными изгибами и пышными кустами, прильнувшими к реке тяжелыми ветками.
– Задание особенное, – не отрывая глаз от неподкупной красоты, сказал Никита Семенович.
Андрей медленно уселся рядом со своим шефом, ожидая продолжения.
– Тебе через две недели нужно отправиться в Китай и познакомиться со своей будущей женой… – без эмоций продолжил Лесничий.
– Что-о? – невольно протянул Андрей.
– Отставить перебивать, – мягким тоном остудил его Лесничий.
– Виноват, не нахожу себе места от счастья, – отрапортовал Андрей.
– Встретишься с Вэйвэй в Пекине. Далее ваш жизненный путь с ней лежит в Америку. Детей назовешь Мао и Иосиф, это приказ, – подмигнул Лесничий.
Даже ради приличия у Андрея не получилось улыбнуться, и он застывшим взглядом продолжал смотреть на своего босса. Отсутствие желанной реакции со стороны подопечного вернула генералу его сухой тон:
– В Америке вначале больше наблюдай, войди в ситуацию. Это тебе не по холмам бегать с автоматом наперевес. Засуетишься, засветишься или хлопнешь кого-то зря, так суд присяжных тебя уж точно не оправдает. Когда созреешь, сам сделаешь выбор. Понял ты меня?
– А если выбор будет сделан неверно?
– Значит, тогда ты сам станешь чьим-то выбором, – холодно произнес Лесничий. – Кроме нашей группы поддержки, тебя там будет знать только твоя жена. Для всех остальных ты бизнесмен и специалист в области альтернативных энергетических ресурсов. Это легенда для твоей основной миссии в Америке. К твоему сведению, муженек, у Вэйвэй в Америке есть любовник, араб…
– Не-ет, ну так не пойдет, – не запоздала реакция Андрея, – поменяйте наши роли с ним. Выдайте ее замуж за него, а меня в любовники… Привычнее, знаю, что делать…
– Араба из ревности убивать не надо, по крайней мере, не сразу, – словно не слыша подопечного, продолжал Лесничий. – А по поводу Вэйвэй, учти, что она нам дорого досталась. Во время задания по ее вербовке был убит один из лучших наших резидентов в Пекине. Так что за женой присматривай. Она в операции может быть ключевым агентом, хотя, по нашим сведениям, ее двустволка стреляет в разные стороны.
– Что, еще один любовник? – с наигранной серьезностью спросил Андрей.
– Для ЦРУ она скорее разменная приманка, – не обращая внимания на реплики Андрея, говорил Лесничий. – Ее защемили на бредовой промашке и зароют, когда дотянутся до основной мишени. Нужно выяснить, с кем у нее сольные танцы и кому она стелет последнее ложе. Поэтому до сих пор и не трогаем ее, чтобы вывела на большую рыбу. – А на чем ее зашили?
– Очень банально, в ее машине нашли около 2-х килограмм героина, а в смерти соседа алкоголика все показания и улики свидетельствовали о ее непосредственном причастии к убийству. Ей не оставалось ничего более, как начать работать на ребят из Лэнгли. Однако они еще не догадываются, что ведут только себя по ложному следу, думая, что мы не знаем о ней как о двойном агенте. Нас пока их такое неведение устраивает, и ты не спеши их разочаровывать.
– Нельзя было подобрать мне кого-нибудь попорядочнее, без хвостов и любовников? – усмехнулся Андрей. – Совсем о моем личном счастье не беспокоитесь!
– Сам побеспокоишься, – отрезал Лесничий. – Выяснишь посредством Вэйвэй, как ЦРУ использует араба. Нам нужно узнать, что они передают через него на Ближний Восток. Еще она понадобится нам, чтобы сливать дезу нашим друзьям из Лэнгли.
– Что же будет с моей женой под конец задания? – с озабоченностью любящего мужа поинтересовался Андрей.
– А вот такое участие в жизни любимой женушки мне уже начинает нравиться. Только жаль, что с мамашей твоей об этом поделиться не получится. Я даже не знаю, обрадуется ли она такому твоему выбору или нет.
– Никита Семенович, ты не ответил, что же ждет Вэйвэй под занавес?
– То же, что и всех двойных агентов – в лучшем случае, стеклянные глаза, закрываемые бесчувственной рукой патологоанатома, – с ледяным тоном ответил Лесничий. – Не привыкай к ней, а то еще больше возненавидишь меня, если я прикажу это сделать тебе. – Тебе же нравится, когда тебя ненавидят, Семеныч, – подшутил Андрей и тут же получил отцовский подзатыльник от Лесничего.
Побеседовав еще немного о переменах, ожидавшихся в их отряде, они поторопились обратно в особняк, чтобы не промокнуть от начавшегося дождя. Попрощавшись с Лесничим, Андрей направился в город, погрузившись в размышления о предстоящей работе.