Пререкание восьмое
5.12.2002 меня пригласили в полицейское отделение «Мория» в Иерусалиме по жалобе против меня. При входе в полицию сдал на хранение мой пистолет. Полицейские украли его. 9.2.2003 я обратился в суд против полиции государства, дело №1488/03. Суд состоялся 16.7.2003. Ни пистолета не вернули, ни денег за него не получил. «Жалоба», по которой вызывали в полицию, провалилась, но на мои обращения вернуть пистолет не реагировали. Прошли шесть лет. Начал забывать, что он когда-то был у меня. Но вот пришлось пойти в полицию – из-за пистолета. После посещения полиции написал письмо.
20.7.2009. Госконтролёру: Полицейские украли мой пистолет 5.12.2002, который я сдал на хранение при входе в полицейское отделение «Мория» в Иерусалиме. 16.7.2003 был суд «Михаэль Бабель против Государства Израиль (полиции Израиля)» с требованием вернуть украденный пистолет. Судья выслушала меня и адвоката государства и решила, что судебное постановление пришлёт по почте. И послала 31.8.2003. Полтора месяца сооружала «судебную законность» в государстве беззакония. Слова в судебном постановлении: «Было рекомендовано следственным отделом полиции аннулировать разрешение на оружие. По этой рекомендации было направлено соответствующее обращение министерству внутренних дел и 17.2.2003 аннулировано разрешение на оружие министерством внутренних дел».
Но было не так. 9.2.2003 я открыл суд «Михаэль Бабель против Государства Израиль (полиции Израиля)» с требованием вернуть украденный пистолет. Вот тогда спешно сварганили «законное основание». На конверте письма об аннулировании разрешения на оружие было написано «срочно». А само письмо заказное, но брошено в мой почтовый ящик в подъезде.
Украли 5.12.2002 и держали незаконно до 17.2.2003.
Я обратился в суд 9.2.2003, а моё разрешение на оружие аннулировали 17.2.2003
Сварганили «законность» уже после моего обращения в суд!
И теперь не возвращают «законно».
Пули и предметы к пистолету я положил на стол охранников при выходе из здания суда перед выходившим рядом адвокатом-прокурором, который представлял государство-полицию на суде, – пусть и это будет их долгом, ведь украли не только пистолет, но и всё это, ставшее ненужным.
Необыкновенно интересно: покушение на меня было 6.7.2003, за десять дней до суда по пистолету и за три дня до передачи книги «Прощай, Израиль… или Последняя утопия» в печать – чтобы не было ни книги, ни суда! А несостоявшимся судом и состоявшимся покушением можно навесить много лапши на уши гомососов, населяющих кэгэбэ, через теле-радио-оболваниватель.
Главная тема книги – массовый завоз неевреев, евреи – меньшинство в многонациональном государстве, поэтому неизбежен обвал государства в 2018 году. Почему обвал и почему в 2018 году? Ответ в книге.
Вот государство и спешило ликвидировать меня. Но нет самомнения на свой счёт – был бы в последних рядах в пантеоне многих тысяч уже уничтоженных способом израильского гулага.
Три группы убийц спешили вытащить меня на три разные расстрельные точки, и одной группе убийц удалось выполнить государственное поручение большой важности – а как же! – если столько убийц задействованы.
Не государственная структура не посягнёт на такие уважаемые расстрельные площадки государства.
Расстрельная площадка в районе Гило, которая простреливается из арабской Бейт-Джалы, известна всем. Один раз я был приглашён туда, но у убийц не сработало что-то в тот день, а от второго настойчивого приглашения туда отказывался. Расстрельная площадка в Биньяней Сапир в Иерусалиме известна мне после покушения на меня в 2003 году. И только расстрельная площадка в Гар Адар под Иерусалимом была не известна мне. Туда, за несколько дней до покушения, настойчивый женский голос срочно приглашал сделать неизвестно какой чертёж неизвестно кому.
Через шесть лет после покушения, привлекла моё внимание новость на «Седьмом канале»: «В Гар Адар, где проживают многие сотрудники армии и других служб безопасности, каждое утро приезжают до шестисот рабочих (арабов – М.Б.)». Вот так узнал про эту расстрельную площадку, где службы убийства, под видом арабов, и арабы, наводимые на цель службами убийства, – часть израильского гулага.
Я обратил внимание судьи, что меня оставили безоружным перед покушением. Молодой адвокат-прокурор государства, молодой убийца, розовощёкий и сдобный на хороших харчах, развалясь, как это только возможно на стуле, и нагло улыбаясь, сказал ехидно, что придуманным покушением я рекламирую свои книги.
Не знаю, кому судья сказала: «Я не могу решить все проблемы этого государства». Но она решила и эту проблему этого государства, а не мою.
Прошло шесть лет от кражи пистолета и от суда по пистолету. Готовясь к последнему песаху, нашёл в заначке ещё сто пять пуль, о которых забыл, но вспомнил бы, когда надо было идти в тир на обязательную раз в году пристрелку. Продать их некому – никто не купит. 23.2.2009 пошёл с этими пулями в ближайший полицейский участок «Цион», чтобы приложили к моему пистолету, что увеличивает долг полиции-государства передо мной.
В проходной полицейский потребовал оставить пули у него и предложил мне сказать в приёмной, что пули находятся в проходной. В 11:00 я был в приёмной, которая рядом с проходной. В приёмной был дежурный полицейский, а я стал единственным в очереди на приём. Спросил дежурный, что мне надо. Сказал ему, что в 2002 году в полицейском отделении «Мория» полицейские украли мой пистолет, а я вот нашёл ещё пули к пистолету и хочу их сдать. Дежурный смотрел на меня и молчал. Из ближайшей клетушки приёмной вышел полицейский, вопросительно посмотрел на меня. Повторил ему слово в слово. Сказал он, что занят с людьми, и ушёл в свою клетушку. Потом из дальней клетушки вышла полицейская, спросила, что мне надо. Повторил и ей. Не ответила, ушла в свою клетушку. Навести справки по сказанному мной – не проблема. Дежурный делал своё дело, а я в одиночестве слонялся по приёмной. В 11:30 все три полицейских стояли передо мной. Дежурный махнул рукой: «Уходи!» «А как пули?» – спросил я. Снова махнул рукой: уходи.
Это надо же! – без документа о сдаче пуль, без фамилии сдающего, без количества пуль, без причины сдачи, без дела, с которым это связано – уа!
Убийцы, одним словом.
И я пошёл».
6.8.2009. Ответ госконтролёра: Вот мы объявляем вам, что мы обратились к полиции Израиля получить данные по делу вашей жалобы о пулях, которые вы оставили в отделении полиции «Мория».
8.9.2009. Ответ госконтролёра (Письмо оказалось в моём почтовом ящике почтового отделения Рамот 8.10.2009. Заказное письмо! С запозданием в месяц! – М.Б.): В продолжение к нашему письму от 6.8.2009 объявляем вам, что руководитель отдела расследований в отделении полиции «Мория» ответил на наше обращение по делу вашей жалобы, передал, что по проведённому расследованию не найдено, что полиция задержала или получила от вас пули к оружию, как вы утверждаете. Если есть у вас дополнительные данные – как-то имя полицейского, пожалуйста, передать это нам быстрее, чтобы можно было снова обратиться в полицию и затребовать их ответ.
Госконтролёру: Я обратился с жалобой к госконтролёру 20.7.2009 против отделения полиции «Цион», дело №406921.
Из первого ответа госконтролёра мне от 6.8.2009 следует, что госконтролёр обратился за разъяснением в отделение полиции «Мория».
Почему госконтролёр обратился в отделение полиции «Мория», ведь пули я принёс в отделение полиции «Цион» и жалуюсь против этого отделения?
Чтобы запутать дело и чтобы дать время отделению полиции «Цион» ликвидировать всякие следы в деле.
Почему второе письмо госконтролёра мне от 8.9.2009 (на конверте дата 10.9.2009) оказалось в моём почтовом ящике почтового отделения Рамот 8.10.2009 (заказное письмо!) с запозданием в месяц?
Чтобы дать ещё месяц отделению полиции «Цион» ликвидировать всякие следы в деле и чтобы задержать мой ответ госконтролёру на месяц, что облегчает закрыть дело.
Почему госконтролёр требует от меня имена полицейских? Разве нельзя выяснить, кто те двое полицейских в проходной будке, которые забрали пули, и кто те трое полицейских, которые ровно в 11:00 23.2.2009 буквально выгнали меня из отделения полиции?
Потому что уже успели уничтожить списки дежуривших.
Даже если будут фамилии полицейских, ничто не помешает госконтролёру закрыть дело за «недостаточностью фактов».
Ответ госконтролёра: Вслед за вашим разъяснением мы вернулись и обратились к командиру отделения полиции «Цион» для проверки вашей жалобы о неполучении квитанции о передаче пуль к пистолету в их отделении. После получения ответа и его проверки вернёмся к вам и сообщим.
Госконтролёру: Когда пришёл этот ответ от госконтролёра (28.10.2009), позвонил кто-то из отделения полиции «Цион». Спросил, что мне надо. Ответил ему, что ничего не надо. Я его ни о чём не пытал, а он помолчал немного, думал об этом фрукте, до которого, как они полагают, ещё не добрались только по случайности, но обязательно доберутся, и лишь потом сказал, что у них порядок – всё сдают на склад. Теперь была моя очередь: не только всё думать «убийцы!», а для приличия, хоть что-то сказать, но мне нет дела до их склада, я не из контроля, но что-то надо было сказать, и сказал, что могли бы и квитанцию дать. Это не моё предложение, а госконтролёра – удовлетвориться квитанцией. А по мне можно и без квитанции – по такому пустяковому делу. Ведь по другим делам со мной, более громким, ни ответа, ни привета от них. А он спросил: это всё, что вы хотите? Буду я ему говорить всё, что я хочу? На этом распрощались.
Конец ознакомительного фрагмента.