Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви
ИСР 14-406-0560
Патриарх Московский и всея Руси Алексий II:
«…Шесть веков прошло с тех пор, как угасла земная жизнь этого великого и тихого старца, светильника веры и благочестия. И чем дальше в стремительном беге времени удаляются от нас его век и его дела, тем таинственнее и величественнее становится его образ, его высокие и светлые черты, его судьбоносная для наших народов святость…
Высоким умом и чистым сердцем преподобный Сергий созерцал Бога. И в Боге он видел каждого приходившего к нему человека.
Он созерцал свой народ пред лицом Божиим, созерцал его душу, его талант, его историю. Созерцание было его предстоянием перед Богом, его молитвой, его пламенным желанием служить народу. И он служил ему, его утешению, ободрению, возвышению. Он молился о своем народе, чтобы в замысле Божием народ остался на высоте своего призвания, верным в принятии даров Божественной благодати…
Благоговейно почитаемый всем народом, преподобный Сергий был обращен к нему своей всеприемлющей душой. Его призвание состояло в том, чтобы принять душу ближнего во всей ее глубине, во всех ее веками сформировавшихся особенностях и помочь каждому человеку преодолеть падение и соблазн. Своей святой и высокой жизнью он совершал в умах и сердцах своих современников глубокую нравственную и мировоззренческую перемену, которую в народе называли чудом. Это и было чудо. Совершалось духовное возрождение народа, творилось нравственное преображение Руси, подготовившее собой в последующие века культурное и государственное возвышение его земного Отечества.
Подвигом своей жизни преподобный Сергий освятил и благословил то, что веками создавало и формировало национальный характер, созидаемый Церковью, семьей, всем образом жизни человека. В то время, когда народ наш был подавлен чужеземным игом и разорен внутренним раздором, Преподобный вдохнул в него действенную любовь к родине и веру в ее историческое призвание. Он укрепил Русь в уверенности, что духовное начало и есть главное в жизни, что без этого начала жизнь и смерть теряют свой смысл и значение. В его лице народ коснулся высшей ангельской праведности, и этого прикосновения было достаточно для обретения необходимых ему нравственных сил.
Влияние преподобного Сергия и круга его учеников на духовную жизнь Московской Руси имело поистине грандиозное по своим культурным и историческим последствиям значение. Русь поднялась на новую ступень в своем миропонимании и развитии. Это стало решающей предпосылкой расцвета искусства и подъема национального самосознания, определившего политическое возвышение Московского государства. Художественная культура Московской Руси явилась во многих отношениях вершиной современной восточно-христианской культуры. В творческом делании, в духовном обновлении росло и созидалось могучее Российское государство, объединенное, скрепленное и одушевленное единым духом святой православной веры.
Крушение России в революции последовало и потому, что многие соотечественники, наследники богатых заветов святого Сергия, утратили Бога в сердцах и делах, погасили в себе огонь, растеряли искры святости и добра и разрушили нравственные основы своей жизни. В сознании общества было искажено должное отношение к национальному вопросу, и в итоге народы, веками объединенные в Российском государстве, были доведены до глубокого взаимного недоверия и стихийной вражды.
Путь к возрождению России лежит через нравственное обновление всех входящих в нее народов, выросших в колыбели российской культуры и под сенью российской государственности. Эти народы самим ходом исторического развития призваны вместе трудиться ради общего блага. Они строили Россию в прошлом. Они призваны строить ее и в настоящем, и в будущем. От прежних исторических корней должна явиться новая Россия с новым политическим и культурным строительством, с новым, одухотворенным пониманием человека…
В наше время, время раздоров, ожесточения и разорения, мы должны помнить о благодатных заветах преподобного Сергия и вступить на утерянную нами стезю духовного и нравственного совершенствования. В новом созидании, в духовном подвиге и нравственном очищении должно совершиться возрождение наших народов. Оно должно произойти в умах и сердцах наших соотечественников, в их мировоззрении, в их творчестве. Народу – наследнику великого служителя Святой Троицы не суждено быть отверженным от своего высокого предназначения.
Взирая на образ и служение преподобного Сергия, обращая к нему наши молитвы и воздыхания, мы, в сознании нашей общей причастности к делу Божиему, призваны преодолеть нашу немощь и не достоинство. Тогда снова, как в эпоху преподобного Сергия, наш народ соберет все свои силы и явит миру свой лик, красоту и мощь своего духовного, культурного и творческого призвания. Ибо другого, более высокого и достойного служения в истории земному человечеству не дано»[1].
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Священный Синод Русской Православной Церкви:
«В нынешнем 2014 году исполняется 700 лет со дня рождения великого подвижника благочестия, светильника веры и преславного угодника Божия – преподобного и богоносного отца нашего Сергия, игумена Радонежского, дивного чудотворца.
Блаженный Епифаний Премудрый, автор жития аввы Сергия, свидетельствует, что описать все духовные дарования и чудотворения этого святого невозможно, ибо они совершаются доныне.
Действительно: каждый православный христианин знает и любит Радонежского чудотворца, благоговеет перед его памятью и почитает духовное наследие Преподобного. <…> И по сей день не оскудевает поток богомольцев, которые приходят из разных стран, городов и весей, дабы поклониться честным мощам угодника Христова, почивающим в стенах основанного им монастыря – Троице-Сергиевой Лавры, стоящей на высоком Маковском холме, помнящем деяния и самого начальника здешних подвижников. <…>
Будучи образцом незлобия и скромности, преподобный Радонежский игумен, который не искал славы человеческой, был возвеличен Самим Богом, сказавшим Своим ученикам: Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф. 5, 14).
Ему, смиренному труженику на ниве Господней, всегда избегавшему почестей и знаков власти, как светской, так и церковной, а также и его монастырю Промыслом Вседержителя было уготовано стать центром важнейших событий эпохи – событий, на века определивших судьбу нашего народа и всей нашей земли. <…>
Еще при своей жизни Радонежский игумен становится Игуменом всей Русской земли, общенациональным духовным лидером, великим старцем, к ногам которого припадают и князья, и бояре, и священнослужители, и купцы, и простые крестьяне. Всех он объемлет своей любовью, всем готов уделить от той мудрости, которая нисходит свыше (см.: Иак. 3, 17). <…>
Духовная традиция русского монашества, во многом сформированная под влиянием святого Сергия Радонежского, дала обильные плоды на ниве Господней. и в ликах преподобных мужей и жен последующих веков, старцев Оптиной пустыни, Саровской обители и многих других подвижников сияет все тот же кроткий свет благодати Божией, который так хорошо знаком православным христианам нашего Отечества по иконописным изображениям аввы Сергия. Его духовными наследниками призваны быть и мы с вами. Нам надлежит стремиться к стяжанию той любви к Богу и ближним, той кротости, незлобия и трудолюбия, которые явлены нам Преподобным.
Как духовное завещание святого звучат ныне его слова, донесенные до нас благочестивым преданием: “Любовью и единением спасемся”. Это назидание особенно актуально сегодня. Мы – наследники Святой Руси, проживающие в разных государствах, но имеющие общую веру, историю и культуру, – призваны Богом к высокой ответственности за сохранение бесценного сокровища православной традиции, принятой нами от предков. Мы призваны делом и самой жизнью являть единство духа в союзе мира (Еф. 4, 3), противостоя розни века сего.
Даже в самые непростые эпохи, времена тяжких испытаний и великих скорбей, Игумен земли Русской остается для всех взыскующих его помощи верным маяком в бушующем море житейских страстей, источником утешения и надежды на всеблагой Промысл Господень, действующий одному Ему ведомыми путями в судьбе каждого человека и целых народов.
Не оставит он всех духовных чад своих и ныне, и во все последующие эпохи. Совершая хвалебное пение великому подвижнику Церкви Православной, будем помнить слова святого Епифания Премудрого, начертанные им в житии Преподобного: “Мы восхваляем святого Сергия не потому, что он нуждается в похвале, но потому, что он молится за нас, подражая во всем пострадавшему за нас Христу”. Будем возносить к нему свои сердечные воздыхания, уповая, что по его ходатайству Всещедрый Спаситель мира сподобит нас “в день Страшнаго Суда шуия части избавитися, десныя же страны общники быти и блаженный оный глас Владыки Христа услышати: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира” (Молитва преподобному Сергию Радонежскому)»[2].
В.О. Ключевский, профессор, историк:
«…Современным, засохшим в абстракциях и схемах языком трудно изобразить живые, глубоко сокрытые движения верующей народной души. В эту душу глубоко запало какое-то сильное и светлое впечатление, произведенное когда-то одним человеком и произведенное неуловимыми, бесшумными нравственными средствами, про которые не знаешь, что и рассказать, как не находишь слов для передачи иного светлого и ободряющего, хотя молчаливого взгляда. Виновник впечатления давно ушел, исчезла и обстановка его деятельности, оставив скудные остатки в монастырской ризнице да источник, изведенный его молитвою, а впечатление все живет, переливаясь свежей струей из поколения в поколение, и ни народные бедствия, ни нравственные переломы в обществе доселе не могли сгладить его. Первое смутное ощущение нравственного мужества, первый проблеск духовного пробуждения – вот в чем состояло это впечатление.
Примером своей жизни, высотой своего духа преподобный Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее. Он вышел из нас, был плоть от плоти нашей и кость от костей наших, а поднялся на такую высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была доступна. Так думали тогда все на Руси, и это мнение разделял православный Восток, подобно тому цареградскому епископу, который, по рассказу Сергиева жизнеописателя, приехав в Москву и слыша повсюду толки о великом русском подвижнике, с удивлением восклицал: “Како может в сих странах таков светильник явиться?”. Преподобный Сергий своей жизнью, самой возможностью такой жизни дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нем еще не все доброе погасло и замерло; своим появлением среди соотечественников, сидевших во тьме и сени смертней, он открыл им глаза на самих себя, помог им заглянуть в свой собственный внутренний мрак и разглядеть там еще тлевшие искры того же огня, которым горел озаривший их светоч. Русские люди XIV века признали это действие чудом, потому что оживить и привести в движение нравственное чувство народа, поднять его дух выше его привычного уровня – такое проявление духовного влияния всегда признавалось чудесным, творческим актом; таково оно и есть по своему существу и происхождению, потому что его источник – вера.
Человек, раз вдохнувший в общество такую веру, давший ему живо ощутить в себе присутствие нравственных сил, которых оно в себе не чаяло, становится для него носителем чудодейственной искры, способной зажечь и вызвать к действию эти силы всегда, когда они понадобятся, когда окажутся недостаточными наличные обиходные средства народной жизни.
Впечатление людей XIV века становилось верованием поколений. Отцы передавали воспринятое ими одушевление детям, а они возводили его к тому же источнику, из которого впервые почерпнули его современники. Так духовное влияние преподобного Сергия пережило его земное бытие и перелилось в его имя, которое из исторического воспоминания сделалось вечно деятельным нравственным двигателем и вошло в состав духовного богатства народа. Это имя сохранило силу непосредственного личного впечатления, какое производил Преподобный на современников; эта сила длилась и тогда, когда стало тускнеть историческое воспоминание, заменяясь церковной памятью, которая превращала это впечатление в привычное, поднимающее дух настроение. Так теплота ощущается долго после того, как погаснет ее источник. Этим настроением народ жил целые века; оно помогало ему устроить свою внутреннюю жизнь, сплотить и упрочить государственный порядок.
При имени преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной. Это возрождение и это правило – самые драгоценные вклады преподобного Сергия, не архивные или теоретические, а положенные в живую душу народа, в его нравственное содержание. Нравственное богатство народа наглядно исчисляется памятниками деяний на общее благо, памятниками деятелей, внесших наибольшее количество добра в свое общество. С этими памятниками и памятями срастается нравственное чувство народа; они – его питательная почва; в них его корни; оторвите его от них – оно завянет, как скошенная трава. Они питают не народное самомнение, а мысль об ответственности потомков перед великими предками, ибо нравственное чувство есть чувство долга. Творя память преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка, обновляем его, пополняя произведенные в нем траты. Ворота Лавры преподобного Сергия затворятся и лампады над его гробницей погаснут только тогда, когда мы растратим этот запас без остатка, не пополняя его»[3].