Лыхны
Сейчас это маленькое село, расположенное по дороге к Новому Афону, а в древности столица Абхазского царства. Примечательно тем, что на его территории расположен действующий православный храм Х века. Также можно посмотреть на поляну, на которой, по словам гида, собираются жители для обсуждения общих вопросов. Может, это и сказка, кто его знает. Гиды ведь любят плести от себя.
– Справа от нас школа. Находится на реставрации, – комментирует абхазский гид Рашид заброшенное здание советской постройки. «Находится на реставрации» стало его стереотипной фразой, объясняющей последствия войны. Мне кажется, что ему стыдно перед нами за свою безхозную страну, которая пока может гордиться лишь образцовыми виноградниками.
Окна школы как бойницы и заложены кирпичами и досками, облицовка вся осыпалась, двери заколочены досками в виде креста. Война здесь прошлась хорошо.
Между храмом и школой стихийный рынок, как впрочем, и везде в Абхазии. Торгуют дешёвыми сувенирами, домашним и фабричным вином-коньяком, чачей, чаем, сушёной хурмой, орехами петан, ну и конечно цитрусовыми. Цены на мандарины начинаются от двадцати рублей за килограмм, неочищенный орех по пятьсот рублей, хурма от двухсот рублей.
Мне понравились дворы абхазцев. Просторные, покрытые ухоженными газонами и обязательно с горделиво возвышающейся у входа агавой. Думаю, что последнее – это веяние моды. Растение ведь не местное и завезено было сюда лишь сто с небольшим лет тому назад. До того, как этот край стал курортом, царь ссылал сюда на каторгу и поселение неугодных режиму. Местность была болотистой, и здесь господствовали малярийный комар, да эпидемии чёрной оспы уносили жизни местного населения и ссыльных. Во время остановки автобуса для очередной ненавязчивой дегустации я разговорился с одним из жителей села. Сухощавый старик лет семидесяти подошёл ко мне с вопросом «Откуда я?» Узнав про мою московскую прописку, он обрадовался и сказал, что десять лет проработал в Лианозово на молокозаводе. А потом всё бросил и вернулся на Родину.
– И как вам здесь после Москвы?
– Хорошо. Хочу – работаю, хочу – нет. Деньги не трудно заработать, было бы желание.
– Пенсию-то платят, не задерживают?
– Конечно платят. Пятьсот рублей, но обещают повысить. Я не жалуюсь.
Я смотрел на проржавевший жигулёнок первой модели, скучающий на окраине двора, на лохмотья гордого старика, улыбающегося беззубым ртом и понимал, что счастье у каждого своё, как и жизнь. Напоследок мы обменялись подарками. Он угостил нас мандаринами, а я насыпал в его загоревшие жилистые руки горсть шоколадных питерских конфет.