Глава девятая
Она приехала к дому Эрика Кроуза в 6:40 утра. Дом находился в благополучном районе, где домам уделялось больше внимания, чем газонам, и где дома теснились друг к другу. Гараж был закрыт, и нельзя было сказать, есть кто дома или нет, хотя, учитывая ранний час, Макензи предположила, что ей точно откроют дверь.
Подходя к дому, она жалела, что не купила по дороге ещё один кофе. Не верилось, что ещё не было и семи часов утра. Макензи попыталась придать лицу бодрое выражение, позвонив в дверной звонок резиденции Кроузов. За дверью сразу послышалось шарканье шагов. Секундой позже дверь немного приоткрылась, и наружу выглянула женщина.
«Что вам нужно?» – подозрительно спросила она.
«Простите за ранний визит, но у меня важное дело, – сказала Макензи. – Я агент ФБР Макензи Уайт. Я ищу Эрика Кроуза».
Женщина медленно открыла дверь: «Это мой муж. Он,… хм, сегодня утром он получил ужасное известие. Полагаю, вы здесь именно поэтому? Из-за ночного убийства?»
«Верно, – ответила Макензи. – Если бы я могла с ним поговорить…»
«Конечно, – сказала женщина. – Входите, входите».
Макензи погрузилась в запах жарящегося бекона и свежезаваренного кофе. Дом Кроузов был красив не только внешне, но и изнутри: здесь были высокие потолки, лепнина, деревянные полы, гранитные столешницы и бар на кухне. В кухне женщина провела Макензи к большому обеденному столу. В этом доме кухня также служила столовой. За столом сидели мужчина и мальчик лет десяти. Мальчик ел кашу, а мужчина пил кофе и читал что-то в ноутбуке.
«К нам пришёл агент ФБР», – сказала жена Кроуза.
Кроуз поднял глаза, быстро моргая, словно спрашивал: «Что здесь происходит?». Затем он поднялся с места и подошёл к Макензи. Он устало улыбнулся, и по выражению его лица она поняла, что, как и Дейв Уилерман, сегодня утром он пролил немало слёз.
Кроуз протянул руку для рукопожатия, и Макензи её пожала. Всё это время она не отрывала взгляда от его лица, ища притворные эмоции или показушность, которыми он хотел сбить её с толку. Ничего подобного она не увидела и поэтому не могла сказать, скрывает Кроуз что-либо или нет.
«Полагаю, вы здесь из-за пастора Вудалла?» – спросил Эрик.
«Да, – сказала Макензи. – Мы можем где-нибудь поговорить?»
«Хм, да, – ответил он. Он посмотрел на сына и похлопал его по плечу. – Давай-ка вы с мамой пойдёте в ванную и закончите сборы в школу. Хорошенько почисти зубы, договорились?»
Мальчик посмотрел в тарелку с недоеденной кашей, но подчинился. Жена последовала его примеру, выведя сына из кухни в коридор, который уходил вправо. Когда они скрылись из вида, Эрик взглянул на кофейник, стоящий на столе, и спросил: «Кофе?»
«Да, пожалуй, я бы выпила кофе».
Эрик вошёл в кухню. Макензи последовала за ним. Он взял чашку из шкафа и наполнил её кофе из кофейника: «Сливки? Сахар?»
«Я буду чёрный», – ответила Макензи. Она была уверена, что он тянет время, изо всех сил строя из себя милого гостеприимного хозяина.
Когда он передал ей чашку, она поблагодарила его и сделала глоток. Кофе был крепким и вкусным – то, что надо.
«Откуда вы узнали о пасторе Вудалле?» – спросила она.
«Мне позвонил один из старейшин. Я так полагаю, что раз вы здесь, вам уже известно, что до недавних пор я тоже был таковым».
«Да, мне это известно. Ещё я знаю, что вы ушли на фоне разногласий и враждебности».
«Всё так».
«Можете подробнее рассказать о ваших высказываниях относительно света и тьмы, о том, чтобы сжечь Живое Слово».
Эрик замялся, делая глоток из чашки: «Понимаете, дело в том, что задай вы мне этот самый вопрос вчера, я бы с удовольствием вам ответил. Но сегодня всё изменилось».
«Что ж, мистер Кроуз, вчера у меня не было причины задавать вам этот вопрос, но сегодня мы имеем убитого пастора, с которым вы совсем недавно поругались,… пастора, с которым вы несколько лет работали вместе, а потом вдруг перестали его замечать».
«Справедливо, – сказал он. Он немного склонился вправо, чтобы заглянуть в коридор и убедиться, что жена и сын их не слышат. Удостоверившись, что их нет рядом, он подошёл ближе к Макензи. – Послушайте… Три месяца назад я узнал кое-что, касающееся пастора Вудалла. Поначалу я отказывался верить, но потом я увидел доказательства и больше не мог их отрицать. Я… я просто не знал, как правильно реагировать».
«Что вы узнали?»
«Агент Уайт,… он умер. Он умер только что. Что я за человек, если сразу начну порочить его память? Меньше всего мне хочется смешивать его имя с грязью после кончины».
«Обещаю сохранить всё в тайне, – ответила Макензи. – Об этом не узнает никто, кроме моего начальника и ещё двух-трёх агентов».
«Вы даёте слово?»
«Да, – сказала она. – Однако если я всё правильно понимаю, несколько недель назад вы не особо заботились о том, чтобы не смешивать его имя с грязью».
Эрик не смог скрыть ухмылки: «Сплетнями и слухами… обычно славятся маленькие провинциальные церкви. Да… У меня не получилось держать рот на замке. Я говорил дикие вещи, которые пугали людей, но поверьте мне… Зная то, что я знал, я мог вывести его на чистую воду и навсегда втоптать в грязь, но я этого не сделал».
«Почему?»
«Потому что не мне судить. Сейчас он мёртв, и судить его будет Господь».
«За что судить? – спросила Макензи. – Что за тайна?»
Он заговорил, и его глаза наполнились слезами. Одного этого Макензи было достаточно, чтобы понять, что Эрик Кроуз не только не был убийцей, но и что, несмотря на его недавнее поведение, когда-то пастор Вудалл был ему другом.
«Примерно три месяца назад ко мне для личной беседы пришёл молодой человек. Время от времени я помогал церковным подростковым группам. С этим молодым человек я несколько раз беседовал, когда он был помладше… Знаете, помогал ему найти дорогу к вере, отвечал на сложные вопросы о Боге и тому подобное. Он пришёл ко мне,… даже не знаю… примерно через год после нашей последней беседы. Он попросил поговорить наедине, и я проводил его в свой кабинет. Он мне сказал, что уже около года состоял в гомосексуальных отношениях. Я решил поговорить с ним, чтобы определить его психологическое состояние и так далее, но потом он закончил фразу и сказал, что эти отношения были с пастором Вудаллом».
Конец ознакомительного фрагмента.