Глава 2
Предмет трудового права: история и день сегодняшний
§ 1. Формирование предмета отрасли и его системного представления в науке трудового права
Системная методология научного исследования социальных явлений, как было отмечено выше, предполагает в числе обязательных компонентов исторический анализ в его генетическом и прогностическом аспектах. Генетический анализ социальной, правовой системы должен дать ответ на вопрос о ее зарождении, этапах развития, выявить особенности ее эволюции и формирования текущих свойств системы, что позволяет в ряде случаев сделать определенные выводы относительно перспектив ее дальнейшего развития.
Генетический анализ системы общественных отношений как предмета трудового права необходимо проводить одновременно с историческим анализом системы законодательства, регулирующего трудовые отношения, и научных воззрений, объясняющих и отчасти формирующих действующую систему трудового права.
На протяжении всего периода развития человечества смена исторических форм организации общества влекла за собой смену форм организации труда. Обзор известных современной науке форм организации труда показывает, что правовая регламентация трудовых отношений появляется с возникновением наемного труда и усиливается по мере его распространения. И хотя регулирование отношений между людьми, участвующими в процессе труда, возникает на раннем историческом этапе, говорить о своеобразии и обособленности правовой регламентации трудовых отношений не представляется возможным вплоть до конца XIX – начала XX в.[92]
В России становление и развитие трудового права как самостоятельной отрасли происходило уже в советский период,[93] во многом опираясь на научную и нормативно-правовую основу регулирования трудовых отношений, заложенную еще в дореволюционный период.[94]
Появление после Октябрьской революции 1917 г. целой серии законодательных актов о труде, в том числе и кодифицированных (Декрет о восьмичасовом рабочем дне, Кодексы законов о труде 1918 и 1922 гг. и др.), активизация научных исследований в этой сфере позволяют сделать вывод о начале полноценного существования трудового права как отрасли законодательства, отрасли права как науки. Однако трудовое законодательство, практика его применения в послереволюционный период имели свои особенности.
В начальный период существования Советского государства можно выделить ряд этапов, по-разному определявших предмет трудового права и методы правового регулирования трудовых отношений.
В первые же дни своего существования Советская власть устанавливала как исходный момент формирования законодательства о труде основные требования рабочего класса: 8-часовой рабочий день, полное социальное страхование за счет нанимателя, полную охрану труда и т. д. Подобное законодательство преследовало скорее политические, нежели практические цели и носило декларативный характер.[95]
Дальнейший этап развития законодательства о труде соответствует периоду военного коммунизма. Основным нормативным актом данного этапа является Кодекс законов о труде, опубликованный 10 декабря 1918 г.[96] Статья 2 Введения устанавливала: «Постановления Кодекса законов о труде распространяются на всех лиц, работающих за вознаграждение, и обязательны для всех предприятий, учреждений и хозяйств (советских, общественных, частных и домашних), а также и для всех частных лиц, применяющих чужой труд за вознаграждение». В основу метода правового регулирования первый КЗоТ 1918 г. закладывал принцип всеобщей трудовой повинности.
Регулирование условий труда иных категорий работников, не подпадавших под действие данного Кодекса, также осуществлялось преимущественно императивными методами в централизованном порядке: условия труда в создаваемых или поддерживаемых советскими учреждениями коммунальных хозяйствах (сельскохозяйственных или иных коммунах) – особыми постановлениями Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов, Совета Народных Комиссаров, инструкциями Народных комиссариатов земледелия и труда; условия труда земледельцев на землях, предоставляемых им в пользование, – Кодексом законов о земле; условия труда самостоятельных ремесленников – особыми постановлениями Народного комиссариата труда.
Характерной чертой трудового законодательства того периода было то, что регулирование всех условий труда, в частности, размера вознаграждения за труд, совершалось жестко установленными нормами, издаваемыми в порядке декретов и предписаний государственными и отчасти профсоюзными органами. Вместе с тем наблюдалось полное отсутствие договорных соглашений об условиях труда как между отдельными трудящимися и администрацией, так и между администрацией и профсоюзами. Многие нормы трудового законодательства этого периода имели только декларативное значение. Так, например, далеко не всегда осуществлялись на практике нормы, ограничивающие применение сверхурочных работ, гарантирующие предоставление ежегодного обязательного отпуска и т. д.
Подобная сложная политическая и экономическая обстановка в стране, характер трудового законодательства и вытекающая отсюда практика трудовых отношений не позволили выработать какую-либо теоретическую концепцию предмета трудового права данного периода.
Последовавший далее переход к новой экономической политике, установившей свободу товарооборота, привел и к свободе распоряжения своим трудом. Стабилизация экономических и социальных отношений создала благоприятную почву для научных исследований в области трудового права, и в 20-х годах начали появляться работы И. С. Войтинского, В. М. Догадова, Е. Н. Даниловой, П. Д. Каминской, А. Ф. Ляха, А. Е. Семеновой, посвященные проблемам советского трудового права.
Кодекс законов о труде РСФСР, принятый четвертой сессией ВЦИК 9-го созыва 30 октября 1922 г., в вопросе о сфере действия исходил из той же позиции, что и КЗоТ 1918 г. Первая статья Общей части устанавливала, что постановления Кодекса распространяются «на всех лиц, работающих по найму, в том числе и на дому (квартирников), и обязательны для всех предприятий, учреждений и хозяйств (государственных, не исключая и военных, общественных и частных, в том числе и раздающих работу на дом), а также для всех лиц, применяющих чужой наемный труд за вознаграждение».[97]
Системообразующим фактором новой отрасли – трудового права – наряду с наемным, несамостоятельным трудом явился трудовой договор как правовой регулятор данного вида труда. Конструкция понятия трудового договора претерпела к рассматриваемому периоду существенную эволюцию и продолжала оставаться ключевой темой научных исследований.
Как отмечалось выше, первоначально юридическая наука рассматривала трудовой договор как разновидность имущественного найма. В дальнейшем германскими юристами во главе с Ф. Лотмаром была выдвинута новая концепция, рассматривавшая трудовой договор наряду с договором подряда в качестве видовой разновидности родового понятия – договоров о труде, под которыми понимались все сделки, в силу которых одно лицо за известное вознаграждение обещает выполнить какую-либо работу за вознаграждение для другого лица.[98] Тем не менее и эта концепция оставляла трудовой договор в сфере действия гражданского права.
Выделение трудового договора в качестве самостоятельного вида и обособление трудового права в качестве самостоятельной отрасли следует поставить в заслугу прежде всего законодательству и российским юристам 20-х годов. «Только наше советское законодательство решительным образом порывает всякую связь между трудовым договором и гражданско-правовыми сделками, подчеркивая этим глубокое, принципиальное между ними различие. У нас трудовой договор выделяется из области права гражданского… и находит себе естественное место в праве трудовом – обособленной системе права, призванной охранять труд наемных работников», – отмечал В. М. Догадов.[99]
К концу 20-х годов российскими юристами в целом было завершено построение конструкции трудового договора как системообразующего элемента трудового права, были сформулированы его отличительные признаки. Указывалось, что договорные соглашения характеризуются социальным равенством сторон в договоре. Отсутствие признаков социального равенства сторон отличает трудовой договор от всех прочих договоров. Содержание трудового договора предопределяется распорядком, установленным в данном предприятии. Сущность трудового договора – в его организационном значении, направленном на урегулирование совместной деятельности для достижения определенных хозяйственных целей. Разграничение трудового договора с договором подряда проводилось по двум критериям: по предмету договора (процесс работы – результат работы) и по несению риска предприятия (на нанимателе – на подрядчике).[100] Однако в качестве основного критерия обособления трудового договора и выделения трудовых отношений как предмета отрасли трудового права разрабатывалась концепция наемного труда.
В своих исследованиях авторы опирались на теорию «несамостоятельного», или «зависимого», труда, разработанную еще до революции Л. С. Талем. Согласно данной теории сущность трудовых отношений состояла в том, что формально свободный и равноправный работник включается в хозяйственную деятельность чуждого ему предприятия, подчиняется хозяйской власти собственника предприятия и становится в положение несамостоятельного работника. Господствующее в научной юридической литературе воззрение характеризовало трудовой договор как договор, оформляющий случаи приложения к чужому хозяйству несамостоятельного или служебного труда.[101] Данную точку зрения, кроме В. М. Догадова, разделяли К. М. Варшавский, И. С. Войтинский, А. Ф. Лях, А. Е. Семенова и ряд других авторов.
Многоукладный характер экономики, многообразие форм собственности периода нэпа не вносили, по мнению авторов, ничего принципиально нового в концепцию трудового договора и трудового права как регуляторов несамостоятельного, наемного труда. По мнению И. С. Войтинского, «с определенной точки зрения, которая приведет нас к понятию трудового права… как наемно-капиталистический труд, так и труд социалистический одинаково носят характер труда несамостоятельного. …Труд отдельного рабочего также и при социализме остается трудом несамостоятельным».[102] Социальная или классовая принадлежность нанимающегося также не рассматривалась в качестве существенного признака трудового договора и никакого юридического значения не имела.[103]
При этом научная категория наемного труда опиралась на законодательную основу: Кодексы законов о труде 1918 и 1922 гг. также оперировали подобной терминологией и говорили о работе по найму, о нанимателях и нанявшихся. Трудовой договор в ст. 27 КЗоТ 1922 г. определялся как соглашение, по которому одна сторона – нанимающийся – представляет свою рабочую силу другой стороне – нанимателю – за вознаграждение.
Следует обратить внимание на имевшиеся существенные расхождения в научных воззрениях того периода как на предмет трудового права, так и на понятие самой отрасли. По определению К. М. Варшавского, «предметом трудового права является исключительно наемный труд, – труд, предоставляемый по договору личного найма, или, что то же, трудовому договору».[104] И. С. Войтинский, полемизируя с К. М. Варшавским, давал широкое определение понятию трудового права, считая его предметом не только наемный труд, но и всякий несамостоятельный труд, и отмечал, что «в применении к советскому строительству определение Варшавского, не выходящее за пределы опыта буржуазно-капиталистического общества, грешит полным отсутствием историзма и приводит к абсурду, так как по этому определению выходит, что в период военного коммунизма не было трудового права».[105] По мнению И. С. Войтинского, правовая организация наемного труда охватывается понятием рабочего права, в то время как история трудового права включает также правовую организацию таких видов несамостоятельного труда, как рабский и крепостной.
Действительно, ограничивая предмет трудового права только наемным трудом, можно прийти к выводу об отсутствии трудового права в период военного коммунизма, когда добровольный наем был заменен принудительными методами привлечения к труду. Расширив же критерий, можно прийти к выводу о многовековой истории трудового права. Получается, что, изменяя критерий отраслевого обособления, мы получаем различные, зачастую противоположные, результаты. В то же время, независимо от получаемых выводов относительно существования трудового права, сами общественные отношения, являющиеся предметом правового регулирования со стороны «существующего-несуществующего» трудового права, нормативные установления и предписания (система законодательства), регулирующие эти общественные отношения, никуда не исчезают и продолжают существовать.
Данная дилемма решается легко, если принять точку зрения, согласно которой система трудового права есть научно-доктринальная модель, «увязывающая» воедино действующее законодательство и регулируемые им общественные отношения, ориентированная на оптимизацию системы правового регулирования в целях достижения определенных социальных результатов в регулируемом круге общественных отношений. Также можно сделать вывод о том, что при изменении целей правового регулирования, характера общественных отношений может и, как правило, должен меняться критерий отраслевого обособления. Существование же отраслевой системы права как научно-доктринальной модели оправдано только тогда, когда к соответствующим ей системе законодательства и системе общественных отношений нецелесообразно применять иные отраслевые модели правового регулирования.
Говоря о несамостоятельном характере труда как внешнем универсальном признаке трудовых отношений, составляющих предмет трудового права, авторы, тем не менее, выделяли в предмете советского трудового права две составляющие: «а) правовую организацию труда в советских предприятиях, учреждениях и хозяйствах (социалистический труд, принявший при новой экономической политике форму социалистического наемного труда); б) правовую организацию наемного труда в частных предприятиях и хозяйствах (наемно-капиталистический труд и вообще частный наемный труд)».[106] В основе деления лежал экономический критерий – общественная форма организации труда.
Правовое регулирование несамостоятельного труда как предмет трудового права охватывало несколько групп организационно-правовых вопросов: а) вопросы правового строения и правового положения органов, регулирующих несамостоятельный труд; б) вопросы, касающиеся форм организационной деятельности по правовому регулированию несамостоятельного труда (правовые вопросы примирительно-третейского разбирательства, общие вопросы коллективных договоров); все правовые вопросы регулирования несамостоятельного труда – правовые вопросы привлечения к труду, распределения рабочей силы и регулирования условий труда. Специальную подотрасль трудового права составляло социальное страхование и социальное обеспечение лиц, занятых несамостоятельным трудом.[107]
В западной и русской дореволюционной литературе, посвященной трудовому праву, в качестве основного критерия отраслевой принадлежности общественных отношений и основного объекта исследования рассматривался трудовой договор. Такая же позиция просматривается в работах ряда советских авторов 20-х годов. Однако одновременно возник иной подход в исследовании предмета трудового права, авторами которого были И. С. Войтинский и В. М. Догадов. Определяя предмет трудового права, они выделяли не трудовой договор, а трудовое отношение, возникающее на основании этого договора. «…Правовое регулирование несамостоятельного труда в конечном счете сводится к регулированию трудового отношения. Регулирование привлечения к труду и распределения рабочей силы сводится к установлению и прекращению трудовых отношений; регулирование же условий труда, если оставить в стороне социальное страхование и социальное обеспечение, есть регулирование содержания трудовых отношений. Поэтому можно сказать, что … предметом трудового права является… правовое регулирование несамостоятельного труда и, прежде всего, правовое регулирование трудового отношения. Трудовое отношение является центральным понятием в области трудового права. И нам неоднократно придется подчеркивать значение этого понятия, которое в представлении многих юристов старой школы часто заслоняется более узким понятием трудового договора», – писал И. С. Войтинский в 1925 г.[108] Причем понятие трудового отношения являлось в определенной мере универсальной категорией, не зависящей от формы собственности или организационно-правовой формы работодателя. «В тех случаях, когда одно лицо работает в предприятии или хозяйстве, принадлежащем другому лицу (физическому или юридическому, частному лицу или государству), между этими лицами возникает своеобразное отношение как в процессе производства, так и в процессе распределения – так называемое трудовое отношение», – отмечал В. М. Догадов.[109]
Данное изменение подхода к исследованию предмета трудового права явилось следствием, прежде всего, постепенного изменения соотношения между индивидуально-договорным, коллективно-договорным и нормативно-централизованным регулированием труда явно не в пользу первого. Возрастание роли коллективного договора отмечала, в частности, П. Д. Каминская: «По мере увеличения значения коллективного договора, предопределяющего содержание трудовых договоров, значение последних как соглашений, устанавливающих условия труда, все уменьшается. …Трудовой договор перестает в массовых случаях выполнять функцию соглашения об условиях труда. За ним сохраняются лишь функции непосредственного установления трудовых отношений».[110] На уменьшение значения трудовых договоров и ограничение их ролью организационной формы привлечения к труду указывали также Л. С. Таль и И. С. Войтинский.[111] Таким образом, можно констатировать начало постепенной модификации системообразующего критерия отрасли трудового права. Изменения в системе трудового права (как научно-доктринальной модели) вызывались постепенными изменениями в трудовом законодательстве, менявшем характер регулируемых им общественных отношений.
Отмеченной тенденции изменения правового регулирования нельзя дать однозначную оценку. Специфика трудового права предполагает наличие не только частных, но и публичных интересов в своей сфере, что достигается определенной комбинацией указанных методов. Оценивать те или иные изменения правового регулирования можно двояко: насколько эффективно правовое регулирование отвечало поставленным экономическим и политическим целям в конкретный исторический период и насколько правовое регулирование вкупе с теми экономическими и политическими реалиями отвечает сегодняшним экономическим и политическим воззрениям.
С точки зрения сегодняшнего дня проводившееся государством в централизованном порядке установление гарантий и льгот в сфере труда и возрастание роли коллективных договоров в регулировании трудовых отношений следует оценивать как безусловно положительные явления. Однако продолжившаяся тенденция усиления централизованного регулирования трудовых отношений и свертывание всех договорных способов правового регулирования труда уже соответствовали модели тоталитарного государства и не имели ничего общего с демократией и рыночной экономикой.
Кроме того, модификация системообразующего критерия отрасли трудового права вынужденно шла под влиянием не только экономических, но и политико-идеологических причин. Наемный труд в его чистом виде на негосударственных предприятиях по мере отхода от нэпа фактически исчезал. Применительно к государственным предприятиям теория несамостоятельного, наемного труда как предмета отрасли трудового права шла вразрез с концепцией общенародной собственности, согласно которой государственные социалистические предприятия являлись объектами этой собственности и поэтому советский гражданин, приступая к работе на предприятии, не становился в положение несамостоятельного работника, а работал на своем собственном предприятии, для себя и на себя.
В конце 20-х годов происходит окончательное свертывание нэпа, постепенное ужесточение внутренней политики, усиление идеологического влияния на все сферы общественной жизни. Научные теории и концепции проходят строгую проверку на соответствие канонам марксизма-ленинизма, а инакомыслие безжалостно искореняется.[112] Научная мысль в сфере общественных наук в страхе замирает, и в 30-е годы в разработку теории трудового права не было внесено ничего нового. В 1931 г. выходят работы И. С. Войтинского, где он подвергает жесткой самокритике свои прошлые взгляды, а в 1937 г. появляется его статья в журнале «Проблемы социалистического права», где он критикует теорию, рассматривающую общественные средства производства как «не принадлежащие отдельным непосредственным производителям» и доказывает, что «в действительности каждый отдельный трудящийся является участником в общественной собственности на средства производства».[113] После 1937 г. оспаривать новую утвердившуюся концепцию уже никто не решался.
Поворотным моментом в развитии теории трудового права в целом и предмета трудового права в частности стало появление в 1948 г. капитальной монографии Н. Г. Александрова «Трудовое правоотношение». Эта работа отличается тем, что в ней впервые трудовое право как самостоятельная отрасль было проанализировано с позиции общей теории права, понятия и категории которой раскрывались применительно к институтам трудового права.
Н. Г. Александров выдвинул идею о выделении двух групп отношений, при посредстве которых совершается труд: отношений, составляющих предпосылки труда (отношения собственности и др.), и непосредственно трудовых отношений, составляющих процесс труда (отношений по поводу приведения в действие способности к труду).[114] Вторая группа отношений – «общественно-трудовые отношения» в терминологии Н. Г. Александрова или «трудовые отношения» в более поздней терминологии – и являются, по мнению автора, предметом трудового права.
Согласно концепции Н. Г. Александрова, правовое опосредствование общественно-трудовых отношений происходит в виде единого трудового правоотношения. В рамках сложного содержания трудового правоотношения он рассматривал такие институты трудового права, как трудовой договор, рабочее время и время отдыха, заработная плата, трудовая дисциплина, материальная ответственность рабочих и служащих, охрана труда. Элементами единого трудового правоотношения при таком рассмотрении выступали отдельные права и обязанности работника (или соответствующие им обязанности и права работодателя).
В определенном смысле с позиции сегодняшней научной теории можно утверждать, что Н. Г. Александров впервые создал системную модель предмета трудового права, основываясь на реально существующих общественных отношениях и действовавшем трудовом законодательстве. В этой системе отношений отсутствовал такой элемент, как коллективные трудовые отношения в сегодняшнем понимании – теоретически возможные и необходимые, но практически отсутствовавшие в силу действовавшего тогда законодательства.
Н. Г. Александров, развивая точку зрения И. С. Войтинского и В. М. Догадова, главным объектом исследования сделал именно правоотношение, а трудовой договор рассматривал как основание возникновения трудовых правоотношений, т. е. как юридический факт. «Из трудового договора возникает трудовое правоотношение, в котором поведение сторон не может быть точно предусмотрено договором, а определяется потребностями предприятия».[115]
Смещение акцентов исследования с трудового договора на трудовое отношение обусловливалось теми же причинами, которые побудили в свое время И. С. Войтинского и В. М. Догадова внести новацию в теорию предмета трудового права. В момент написания Н. Г. Александровым своей монографии трудовое право почти полностью утратило черты частной отрасли и превратилось фактически в публичную отрасль права. Не только индивидуально-договорное, но и коллективно-договорное регулирование труда практически сошло на нет в данный период. Поэтому вполне естественным и необходимым был шаг вперед в теории трудового права – от трудового договора, ставшего фактически формальным признаком критерия отраслевой принадлежности отношений, возникающих при его заключении, к трудовому отношению как предмету трудового права.
Концепция Н. Г. Александрова была воспринята в науке, получила широкое признание и явилась фундаментом дальнейших исследований. После монографии Н. Г. Александрова рассмотрение предмета трудового права с точки зрения структуры составлявших его общественных отношений фактически сводилась к рассмотрению единого трудового правоотношения, наполняемого различным содержанием в зависимости от точки зрения автора, или же трудового правоотношения и иных правоотношений сферы трудового права, так или иначе связанных с трудовым.
К числу ученых, внесших значительный вклад в теорию трудовых отношений как предмета трудового права, принадлежит и А. Е. Пашерстник, работы которого появлялись в 40–50-х годах XX в. В своих исследованиях он последовательно отстаивал тезис о существовании трудовых отношений как особого вида отношений. А. Е. Пашерстник, в частности, опровергал имевший место в советской науке того времени догмат, согласно которому признавалось невозможным существование буржуазного трудового права ввиду отсутствия предмета отрасли. Сторонники такой точки зрения утверждали, что поскольку рабочая сила при капитализме является товаром, то регулирование ее движения и использования осуществляется целиком гражданским правом. А. Е. Пашерстник указывал на ошибочность этого положения, так как и в капиталистических странах существует и развивается государственное и коллективно-договорное регулирование труда; трудовые отношения, таким образом, дистанцируются от гражданско-правовых.
Он считал, что «трудовое право регулирует отношения по применению труда граждан независимо от формы собственности, с которой он связан, и отрасли хозяйственного управления или социально-культурного строительства, в которой он применяется».[116] Форма собственности, таким образом, вторичный признак, определяющий содержание трудового правоотношения, а первичным он считал кооперированный (совместный) труд в условиях общества, где право является регулятором общественных отношений, притом труд в рамках таких хозяйственных единиц, где функция управления или руководства отделена от функции непосредственного исполнения.
Монография Н. Г. Александрова и труды Л. С. Таля явились поворотными моментами в науке трудового права. Работа Л. С. Таля сфокусировала внимание юристов на трудовом договоре как особом виде договора, а работа Н. Г. Александрова переключила внимание с трудового договора на трудовое правоотношение, расширив и углубив тем самым понятие предмета трудового права.
Результатом последующих научных поисков явилось введение понятия отношений, тесно связанных с трудовыми (предшествующих, сопутствующих и т. д.). Это давало возможность корректировать и уточнять состав и взаимосвязь отношений, составляющих предмет трудового права, вводить в предмет трудового права некоторые новые отношения, сохраняя неизменным основной тезис теории Н. Г. Александрова о том, что трудовые отношения – это только отношения, непосредственно связанные с процессом труда и опосредуемые категорией трудового правоотношения.
Вопрос о смежных с трудовыми отношениях трудового права был впервые затронут А. Е. Пашерстником в 1956 г. в работе «Основы советского трудового права». К таковым он относил отношения: по государственному, социальному и кооперативному страхованию; между профсоюзами и хозорганами по поводу установления условий труда; по распределению рабочей силы и подготовке кадров; по рассмотрению трудовых споров; по надзору за охраной труда.[117] Он же одним из первых высказал мысль о том, что единое трудовое правоотношение есть лишь абстрактное понятие, созданное наукой в познавательных целях и дающее только схематическое представление о правоотношении данного вида.[118]
Модификация концепции предмета трудового права обусловливалась происходившими изменениями трудового законодательства, пересмотром методов управления трудом на предприятии в сторону некоторого расширения прав работников, трудовых коллективов, профсоюзов, администрации предприятий, увеличением льгот и гарантий для работников. Так, Н. Г. Александров в 1948 г. в своей работе при рассмотрении отношений, входящих в предмет трудового права, почти не упоминал о профсоюзах и трудовых коллективах, поскольку нормы КЗоТ 1922 г. о коллективных договорах, правах профсоюзов фактически утратили свое значение еще в первой половине 1930-х годов. В тот же период постепенно методы договорного привлечения к труду, предусмотренные КЗоТ 1922 г., заменялись административными методами. Начало процесса ослабления жестко централизованного, административного метода управления в сфере трудовых отношений следует отнести к 1947 г., когда была возобновлена практика заключения коллективных договоров. Но особенно заметным этот процесс был с середины 50-х до конца 60-х годов и отмечен несколькими заметными событиями, оказавшими несомненное влияние на характер отрасли трудового права. К их числу следует отнести: возобновление в 1954 г. Советским Союзом членства в МОТ и последующую ратификацию конвенций о труде; отмену в 1956 г. известного Указа от 26 июня 1940 г.[119] и других нормативных актов, предусматривающих административный характер привлечения к труду (примерно в этот же период); проведение в середине 60-х годов экономической реформы и связанное с этим расширение коллективно-договорных и локальных методов регулирования трудовых отношений; значительное расширение в 60-е годы социального обеспечения и социального страхования, а также иных льгот и гарантий для работников. Все это не могло не отражаться на структуре, характере и особенностях регулируемых трудовым правом общественных отношений и, естественно, требовало соответствующего пересмотра концепции предмета трудового права.
Демократические процессы второй половины 50-х – начала 60-х годов в СССР дали возможность ученым-юристам обратить внимание на то, что в трудовых отношениях, кроме отмеченных имущественных и организационных элементов, присутствует личный неимущественный элемент. Это касалось отношений, связанных с прекращением трудового договора, переводом на другую работу, привлечением работников к материальной ответственности и т. д. В отношениях же, связанных с привлечением к дисциплинарной ответственности, продвижением по работе, моральным поощрением работника, личный неимущественный элемент является преобладающим. Достаточно подробно этот аспект трудовых отношений был исследован М. И. Бару.[120]
Системное представление предмета трудового права в рамках концепции трудового и связанных с ним отношений в дальнейшем существенно модифицировалось. Предметом научных дискуссий являлся вопрос, какие конкретно отношения следует считать «непосредственно связанными с процессом труда» и, следовательно, какие конкретно права и обязанности сторон необходимо включать в содержание трудового правоотношения, а какие – в содержание правоотношений, тесно связанных с трудовым? То, что одни авторы считали трудовым правоотношением, по мнению других, составляло различные иные правоотношения, но, тем не менее, взаимосвязанные с трудовым и входящие в сферу трудового права.
Так, В. С. Андреев к отношениям, тесно связанным с трудовым, отнес отношения по материальной ответственности работников.[121] Эта точка зрения была поддержана Л. А. Сыроватской. В содержание трудового правоотношения, по ее мнению, следует включать лишь те правомочия и обязанности, которые, безусловно, существуют между субъектами в рамках этого правоотношения, а те права и обязанности, которые могут возникнуть, а могут и не возникнуть, образуют иные правоотношения, связанные с трудовым.[122] Вне содержания трудового правоотношения, в качестве сопутствующих трудовым, рассматривались в дальнейшем охранительные и поощрительные правоотношения (А. И. Процевский, В. Н. Смирнов и др.),[123] отношения по профессиональной подготовке и повышению квалификации на производстве, профессиональной ориентации и профотбору, перераспределению рабочей силы (А. С. Пашков, К. П. Уржинский, М. В. Молодцов и др.).[124] Линия на «расщепление» трудового отношения была логически доведена до своего завершения В. Н. Скобелкиным, выделившим «основное трудовое отношение» (права и обязанности по поводу предоставления работы и ее выполнения), «дополняющие трудовые отношения» (по оплате труда, рабочему времени, времени отдыха и др.) и сопутствующие трудовые отношения (по материальной и дисциплинарной ответственности и др.).[125]
В 70-е годы в отечественной науке трудового права появилась иная концепция структуры правоотношений сферы трудового права, авторами которой были Л. Я. Гинцбург, С. А. Иванов, Ю. П. Орловский, Р. З. Лившиц и ряд других ученых.[126] Предмет трудового права, по их мнению, составляют две большие группы отношений: индивидуальные и коллективные трудовые отношения на предприятиях, в учреждениях, организациях, а также отношения по разрешению трудовых споров.
В качестве критериев отнесения тех или иных отношений к группе индивидуальных трудовых отношений были взяты два критерия: территориальный – предприятие, и правовой – трудовой договор. К индивидуальным трудовым отношениям, таким образом, относились отношения между предприятием и работником, складывающиеся в связи с трудовой деятельностью работника на предприятии в рамках трудового договора. Отношения же за пределами предприятия, хотя бы и с участием работника, или отношения на предприятии, но без участия работника, к индивидуальным трудовым отношениям, по мнению авторов, не относились.[127]
Вторую составную часть трудовых отношений как предмета трудового права составляли коллективные трудовые отношения. Они включали в себя отношения: по участию рабочих и служащих в управлении производством, организации социалистического соревнования, заключению коллективного договора и установлению условий труда в пределах локального регулирования, применению условий труда и трудового законодательства, по жилищно-бытовому и культурному обслуживанию рабочих и служащих, надзору и контролю за соблюдением законодательства о труде.[128]
Таким образом, теория Н. Г. Александрова была дополнена существенной новацией. Трудовое правоотношение рассматривалось уже как более широкая, «обобщающая категория для индивидуальных трудовых правоотношений, где одним из субъектов выступает гражданин, и коллективных трудовых правоотношений с коллективными субъектами в качестве сторон правоотношений».[129] Несмотря на неоднозначность восприятия этой теории в научной среде,[130] можно утверждать, что подобный пересмотр структуры предмета трудового права явился логическим следствием отмеченных выше постепенных изменений методов правового регулирования сферы труда – частичной децентрализацией управления и усилением роли локального регулирования труда, предоставлением дополнительных прав в сфере трудовых отношений профсоюзам и трудовым коллективам.
В последующие годы данное направление структурного представления предмета трудового права продолжало свое развитие в науке трудового права. Так, например, в вышедшей в 1984 г. монографии А. Р. Мацюка предмет советского трудового права трактовался как система однородных общественно-трудовых отношений в рамках предприятия, в качестве элементов которой, в свою очередь, рассматривались системы индивидуальных и коллективных трудовых отношений. «…Предмет трудового права составляют внутриколлективные отношения, в которые вступают трудящиеся, предприятия (администрация), трудовые коллективы (их подразделения), профсоюзы в лице профкомов, по поводу участия в общественном труде».[131] Следует также отметить, что данная работа была одной из первых достаточно серьезных попыток рассмотрения предмета трудового права в рамках системного подхода.
В настоящее время, как было показано в предыдущем параграфе, оба эти направления системного представления предмета трудового права успешно сосуществуют в научной теории. Более того, имеется пример синтеза указанных направлений, при котором трудовые отношения рассматриваются как обобщающая категория для индивидуальных и коллективных отношений, а производные отношения – как обусловленные существованием трудовых.[132]
Подводя итог краткому историческому анализу формирования и развития предмета трудового права, можно отметить следующее.
Системообразующий фактор отрасли трудового права (критерий отраслевого обособления) не являлся постоянным на протяжении истории существования российского трудового права. Его изменение от трудового договора к трудовому отношению обусловливалось изменениями в трудовом законодательстве, экономическими и политическими причинами.
Модификация структуры предмета в системе трудового права шла по пути усложнения и отражала происходившие изменения в системе законодательства и в системе общественных отношений в сфере труда. В некоторые периоды истории изменение теоретических концепций определялось идеологическими факторами при неизменности фактических отношений, что отражало субъективное (в соответствии с идеологическими воззрениями) видение целей и задач правового регулирования сферы труда. В то же время множественность теоретических концепций предмета трудового права в последней трети XX в., кроме фактора субъективного подхода исследователя к изучаемому объекту, во многом отражала факт рассмотрения элементов системы предмета трудового права (общественных отношений) на различных уровнях иерархической сложности и разную оценку степени и характера связанности этих элементов.
Конец ознакомительного фрагмента.