Глава 5.
Михаил
К концу недели интерес Стейси и Барбары к новенькой возрос еще больше: подруги не упускали случая подколоть, на уроках кидались двусмысленными фразами и загадочно хихикали, бросая в ее сторону многозначительные взгляды. На переменах Ника все чаще замечала Барбару в компании Дженни Тейлор и совершенно не сомневалась, что та собирает новые сплетни о ней. Девушка с ужасом представляла первые выходные в пансионате. В будни она практически не показывалась в комнате отдыха, не сидела ни с кем за одним столом, не вступала в диалог, но как быть в субботу и воскресенье? Не торчать же целый день в библиотеке! Нет, ей было абсолютно все равно, о чем все шепчутся в ее присутствии и сколько глупых сказок сочинила Дженни. По большей части Ника и половины происходящего не замечала. Ее просто достало повышенное внимание.
Суббота с самого утра радовала сухой и теплой погодой. Ника проснулась рано и отправилась в столовую. Оказалось, что в выходные завтраки подавались не раньше девяти, но одна из поварих, заметив разочарование на лице девушки, протянула ей несколько бутербродов, завернутых в фольгу, и бутылку воды.
– Совсем тебе плохо здесь, бедняжка? – сочувственно прошептала она.
Ника выдавила из себя подобие улыбки, поблагодарила за завтрак и направилась к беседке – еще одному месту, о котором, кроме Дэвиса, до сих пор никто не вспомнил. Реакция поварихи ее позабавила: женщина, видимо, сочла, что ее притесняют, и пожалела. Мило. Когда Джейсон проявлял к ней жалость, он разрешал курить в комнате.
Быстро покончив с завтраком, Ника углубилась в подготовку к экзамену. Прошло около получаса, когда она заметила женскую фигуру. Дженни Тейлор. Ее дотошная знакомая нарезала круги перед загоном с лошадьми. Кажется, она говорила по телефону. Заметив Нику, Дженни махнула ей и бодрым шагом направилась в сторону беседок. Тяжело вздохнув, Ника стиснула зубы.
– Привеееет! – улыбаясь в тридцать два зуба, поздоровалась Дженни. – А я думаю, где ты все время пропадаешь!
– Теперь ты знаааешь, – пародируя ее напускную приветливость, воскликнула Ника.
Дженни не обратила внимания на сарказм.
– Хорошо вернуться к удобной одежде? – девушка бегло окинула взглядом мешковатые джинсы и свитер одноклассницы.
– Так же хорошо, как сидеть здесь в полной тишине. Чистый кайф! – ответила Ника, натянуто улыбнувшись.
– Не будь букой, я тебе ничего не сделала, – Дженни говорила так наигранно вежливо, что у Ники появилось непреодолимое желание схватить ее за волосы и пару раз хорошенько треснуть о перила беседки. – Сама знаешь, мне совсем не хочется с тобой общаться. Но Дэвис все время твердит, что мы должны наладить отношения. И я подумала… нам же не обязательно ходить под ручку, пить какао в пижамах и обсуждать мальчиков. Мы ведь можем просто иногда обедать вместе. Ну, хотя бы так.
Ника смотрела на нее, как на полоумную. Дэвис твердит? Вместе обедать? Ты серьезно?
– А еще мы иногда тайком выбираемся в город, – Дженни самодовольно ухмыльнулась, заметив заинтересованность на лице Ники. – И ты могла бы присоединиться к нам.
– Это как? Здесь везде охрана.
– Неа. Через главные ворота, конечно, не выйти, но есть же западный вход, типа служебный. Там всякие машины останавливаются, продукты привозят и тому подобное. Проход по электронным пропускам.
– И у тебя этот пропуск, конечно же, есть? – Ника едва заметно закатила глаза: неужели будет условия ставить?
– Опять не угадала, – усмехнулась Дженни. – Пропуск у Сайкса есть, но тебе не составит труда его получить, – она картинно округлила глаза, будто бы говоря: «Ты же все понимаешь».
Ника нахмурилась: она ничего не понимала, но намек явно ей не понравился. Девушка спрятала книгу в рюкзак и поднялась на ноги.
– Короче, Джен, ты, конечно, клевая и все такое, но мне пора.
– Пообедаем как-нибудь? – как ни в чем не бывало спросила Дженни.
– Как-нибудь запланируем, – бросила ей Ника и ускорила шаг. – Как-нибудь в следующем году, – добавила она, когда расстояние между ними увеличилось.
На удивление, Дженни не стремилась догнать ее, и Ника ни разу не обернулась, но она была уверена: на лице ее старой знакомой застыла самодовольная улыбка.
Что-то в поведении Дженни Тейлор было не так. Ника заметила это еще в первую встречу с ней в пансионате, но до сих пор не могла понять что. Нет, это не иллюзия, вызванная дорогими шмотками и гламурной компанией. Речь, взгляд, походка – все какое-то другое. Ника отказывалась верить в то, что нервозная замухрышка Дженни так сильно изменилась всего за год. Но с другой стороны, кто знает? Может, это окружение и на нее повлияет?
Ника быстро обогнула загон с лошадьми и оказалась на главном дворе. Зеленый газон уже тронули первые лучи теплого сентябрьского солнца, выманивая сонных школьников на завтрак. Навстречу ей шагали группки ребят с контейнерами в руках и вяло переговаривались. Подходя к главному корпусу, Ника посмотрела наверх: крыша была плоской, с множеством каких-то технических башенок и одной кирпичной будкой. Девушка сделала несколько шагов в сторону и увидела дверь. Ага, значит, есть выход. Хорошая замена беседочных развалин. Остается только надеяться, что Дженни Тейлор хватит ума не ходить за ней.
Саша второй час сидел в библиотеке, изредка бросая тревожные взгляды на балкон. Перед ним лежали открытые книги, но он давно перестал обращать на них внимание. Его мысли занимала Вероника Севастьянова. Она находилась этажом выше, и Саша никак не мог решиться поговорить с ней.
Доводы Мари совсем не убедили его: журнал он раньше не видел, и фото ничего не значило. Красивая девочка с глянцевых страниц обычно не вызывает у молодых парней желание убивать, пусть даже и во сне.
В пятницу Саша не мог уснуть до самого утра: украдкой забрал журнал из комнаты отдыха и рассматривал фотографию одноклассницы, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Она действительно была невероятно красива, а наличие пуантов объясняло ее комплекцию. Но больше всего его притягивали глаза: такие яркие и синие, ни с кем не спутать. Даже сквозь страницы он был убежден, что видел их задолго до начала учебного года.
А еще этот сон… Всякий раз, когда Саша смотрел на Нику, будь то урок или случайная встреча в коридоре, сердце предательски колотилось, и ему казалось, что в этот момент его лицо заливается краской. Как будто он стыдился своих мыслей. Но ведь это не так! Ведь не было никаких мыслей! Перед тем как увидеть сон, он совершенно не думал о ней… совсем… ни секунды.
К фото в журнале прилагался небольшой текст: «Вероника Севастьянова, 15 лет, ученица Русской балетной школы в Лондоне».
Саша не мог этого понять. Ну просто в голове не укладывалось! Люди по своей натуре очень просты: если ты чем-то владеешь (красотой, богатством, талантом) – покажи это, пусть все знают. Если ты приехал учиться в один из самых престижных пансионатов Англии – заяви, что ты крутой! А иначе какие у тебя причины скрываться? Зачем этот маскарад?
Саша четко осознавал, что не чувствует к ней никакого сексуального влечения, но последние несколько дней она каким-то мистическим образом занимала все его мысли, и это жутко бесило.
Парень вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Разболелась голова.
В этот момент он увидел, как Ника спустилась на первый этаж и стремительно зашагала к двери, на ходу надевая капюшон на голову. Мысленно подбодрив себя, Саша кинул книги в рюкзак и бросился за ней, но на выходе его остановили Дженни и Барбара.
– Сайкс, все в бассейне собрались, только тебя и ждем, – сообщила Тейлор, придерживая дверь ногой.
Саша разочарованно смотрел вслед уходящей Нике и мысленно ругался на одноклассниц. Барбара проследила направление его взгляда и вскинула брови:
– Ты серьезно? – презрительно фыркнула она.
– Давай, беги за рупором, пока все без тебя не узнали, – недовольно буркнул Саша и, закинув рюкзак на плечо, вышел в коридор.
Ника быстро сообразила, что попасть на крышу можно через коридор с кабинетами для внеклассных занятий на четвертом этаже. В дальнем углу, рядом с коморкой для швабр, находился выход на чердак. В свое время Джейсон научил ее взламывать простые замки с помощью самых незамысловатых инструментов вроде булавки, поэтому попасть сегодня внутрь не составило труда. Чердак был маленьким, вмещавшим лишь одну узкую лестницу, упиравшуюся в еще одну дверь с обыкновенным амбарным замком. Ника машинально дернула его и едва не выронила – замок оказался открытым. Опасаясь, что на крыше уже кто-то есть, девушка осторожно толкнула дверь и выглянула наружу: пусто. Пусто и тихо.
Ника с облегчением улыбнулась: идеальное место. Можно было спрятаться за одной из технических башенок, и вряд ли кто-то сможет тебя увидеть. Также отсюда открывался отличный обзор на двор: небольшие лампочки, установленные по всему периметру, подсвечивали периметр мягким бело-голубым светом, вода из брызговиков с легким рокотом орошала газон. Ника вдохнула воздух полной грудью и впервые за последнюю неделю почувствовала себя счастливой. Как будто в мире не было ни одной живой души, и все принадлежало ей.
Девушка опустилась на прорезиненную поверхность крыши и облокотилась на башню. Как-то она сказала Джейсону, что было бы неплохо, если бы в мире случился апокалипсис и в живых, кроме нее, никого не осталось. Мужчина попытался втолковать ей, что каждый способен сойти с ума без общения с себе подобными. «А где подобный мне?» – спрашивала она. Джейсон лишь смеялся, но никогда не отвечал на вопрос.
Подобных до сих пор не было. Ника всегда чувствовала себя другой – не особенной, а наоборот, какой-то поломанной, неправильной. Она много раз пыталась найти с кем-то общий язык, однажды даже пригласила на свидание парня, а в младшей школе, кажется, у нее были подруги. Ника точно не помнила этого. Так же, как и не помнила, когда все изменилось.
Неожиданно ее внимание привлекло кое-что странное: посередине двора, словно из воздуха, выросло нечто темное. Опасаясь быть замеченной, девушка на коленках подползла к самой крайней башенке и пригляделась: это точно было живое существо, облаченное в длинный черный плащ. Ника нахмурилась. Она не понимала, кто это, а главное, как здесь оказалось. Несколько минут фигура стояла абсолютно неподвижно. В какой-то момент резкий порыв ветра сбил с ее головы капюшон, и Ника увидела женское лицо, обрамленное шевелюрой из серебряных волос. В свете ночных фонарей они как-то неестественно мерцали. Руки женщины плотно обнимали себя за плечи, а взгляд был устремлен наверх – точно туда, где сидела Ника.
Девушка почувствовала стук собственного сердца и, не медля ни секунды, полностью скрылась за башней. Фигура была реальна. Но что за чертовщина? Она никогда не видела эту женщину, хотя та явно наблюдала за ней. А куда смотрит охрана? Как ей вообще удалось пройти?
Сделав пару глубоких вдохов, девушка выглянула из-за своего укрытия: фигуры и след простыл. Ника спешно оглядела весь двор, и даже осмотрела крышу (а вдруг это тот самый момент из фильма ужасов, когда маньяк оказывается за спиной?) – никого. Неужели показалось?
Воспоминания о бабушке у Ники были очень туманные. Вроде бы ее звали Лидия, и вроде бы она была красивой. В холодное время носила цветные перчатки из кожи и дорогие кашемировые пальто консервативных цветов. А еще, кажется, у нее были короткие светлые волосы. Хотя в последнем Ника сомневалась больше всего: в ее мыслях бабушка появлялась в шелковом платке на голове и в больших солнечных очках, как настоящая английская аристократка.
Ника никогда не знала, как ей позвонить и когда ждать приезда. Лидия просто приходила: появлялась на пороге квартиры или встречала после уроков. Иногда она приносила книги со сказками на латыни и не уставала повторять, что, если Ника выучит этот язык, для нее откроется новый мир.
А однажды она просто взяла и не пришла. Больше ни разу. Ника смутно помнила, как классе в шестом поругалась с Ритой, убежала из дома в парк и долго бродила по аллеям, пытаясь найти бабушку. Ей казалось, что Лидия всегда где-то рядом и появится в самый нужный момент, стоит только подумать о ней или позвать.
С тех пор прошло много лет. Ника понятия не имела, жива ли бабушка, да и существовала ли она вообще. По правде говоря, в ее мыслях часто всплывали какие-то смутные образы: очертания людей, животные, помещения. И Лидия среди них была самой настоящей. Ника думала о том, что, если выучит латынь и сможет прочесть бабушкины сказки, то женщина вновь появится на ее пороге, поэтому несколько лет она всерьез занималась языком и изучала книги. Какое-то время Ника даже искала в тексте зашифрованное заклинание – прочтешь его вслух, и Лидия возникнет перед тобой, как по волшебству. Да только не было в сказках никакого нового мира, и бабушки не было… просто истории о странных магических существах – скучные и ничем не примечательные.
Однако знания по латыни оказались очень полезными: в понедельник Ника легко сдала экзамен. В обеденный перерыв в свой кабинет ее позвала Мэридит Дикман.
– Мистер Аластор в восторге от ваших результатов, – сухо сообщила она, как только Ника переступила порог. – Вы думали, куда пойдете учиться после школы?
– Еще нет, скорее всего, пропущу год, – беззаботно пожала плечами Ника. Учеба в университете совершенно не входила в ее планы.
– Очень зря, – разочарованно протянула мисс Дикман. – Мистер Аластор уже готов рекомендовать вас в Оксфорд.
– Благодарна ему, правда, – Ника попыталась придать своему голосу хоть какую-то заинтересованность.
Мэридит Дикман какое-то время молча смотрела на нее, а потом коротко пожала плечами:
– Ну нет, так нет. Идите тогда.
Ника уже открыла дверь, но в последний момент передумала выходить.
– На следующих выходных наш класс едет в город с вами. Вроде как десятый оставили на отработку, и мы можем выбраться раньше… Можно мне не ходить со всеми в торговый центр и съездить в Мэйфер?
От удивления Мэридит Дикман вскинула брови. Ника выжидающе смотрела ей в глаза, и от этого губы женщины тронула легкая улыбка.
– Позвольте узнать, зачем?
– Это старый дом моей матери, хочу посмотреть, – Ника прикусила губу: правда вырвалась сама собой. – Вы сами говорили, что мне нужно просто пережить этот год. Одноклассники меня не любят, и я не хочу лишний раз портить себе настроение, когда есть более приятное времяпровождение.
Женщина откинулась на стуле, и ее улыбка стала шире.
– Обратно едем в пять, – сообщила она.
– Буду вовремя, – Ника благодарно кивнула и вышла в коридор. А Мэридит Дикман оказалась на редкость сговорчивой особой.
Ника стояла на Аппер Брук Стрик и стеклянным взглядом смотрела на дом из красного кирпича. Мимо проходили люди, погруженные в свои смартфоны или непринужденно болтающие друг с другом, проезжали машины, но для нее мир будто замер. Сейчас идея посетить дом своего детства казалась полным безумием. Было ли здесь хорошо? Плохо? Ника не помнила. Как будто кто-то невидимый в ее голове почистил все воспоминания. Просто белое полотно с редкими и такими нечеткими бликами из прошлого.
Со слов матери Ника знала, что ее отцу принадлежала квартира на верхнем этаже – фамильная ценность, передававшаяся по наследству. И когда Рита уехала от Игоря Севастьянова, он любезно предоставил ей жилище. А что дальше? Ее мать обожала роскошь, предпочитала все самое дорогое и изысканное, так почему же покинула этот прекрасный дом в районе, лучше которого только Букингемский дворец и его окрестности?
Ника хмурилась и напряженно всматривалась в лестницу из белого гранита, ведущую к парадному входу. Как будто она помнила, что ходила здесь маленькой девочкой – в розовом платье и белых гольфах. Как будто рядом с ней часто был взрослый мужчина в темном костюме. Отец? А было ли это вообще?
Тщетно пытаясь вспомнить, девушка разочарованно вздохнула. Она перешла дорогу и остановилась у двери, собираясь нажать кнопку вызова на домофоне, но та открылась сама. Ника отошла в сторону, пропуская пожилого мужчину с большим чемоданом. Колесико застряло на пороге, и Ника придержала дверь, помогая ему выйти со своим багажом на улицу.
– Женщины, и откуда у вас столько вещей, – буркнул он и улыбнулся. – Добрый день, вы заходите?
– Здравствуйте, – кивнула Ника и в замешательстве заглянула в подъезд: темная парадная не внушала ничего хорошего. – Нет… нет, спасибо.
Мужчина подозрительно посмотрел на нее, и Ника поспешила объяснить:
– Я недавно прибыла в Лондон и пытаюсь разыскать подругу. Она жила здесь. Харт-Вуд…
– Харт-Вуд… Харт-Вуд… – повторял мужчина в задумчивости. – Не припомню что-то. Вы уверены?
– Да, это было лет десять назад. Апартаменты на последнем этаже.
– Ооо, – лицо мужчины озарила загадочная улыбка. – Там давно никто не проживает. Уж не знаю, что случилось, наверняка что-то нехорошее. То ли умер кто, то ли еще какая-то беда.
Ника опешила: к такому повороту событий она не была готова. Девушка уже открыла рот, чтобы задать вопросы, но тут ее окликнули:
– Вероника!
К ним приближался пожилой мужчина – лет шестидесяти, а может, и больше: волосы изъела седина, а лицо – морщины. Но он великолепно выглядел, как настоящий аристократ: идеальные пальто и костюм, натертые до блеска ботинки, на шее – галстук, а в руках – трость из красного дерева.
– Спасибо за помощь, мисс, – воспользовавшись моментом, сказал мужчина с чемоданом. – Хорошего дня!
– И вам, – растерянно выдохнула Ника, наблюдая, как ее собеседник спустил багаж по ступенькам и покатил его в направлении Оксфорд-Стрит.
Тем временем аристократ остановился у подножия лестницы и бросил многозначительный взгляд на входную дверь, а затем обратился к Нике:
– Ностальгируете?
Девушка вскинула брови, в полном недоумении осматривая незнакомца. Она не знала подобных ему. И присутствие мужчины здесь, в месте, куда Ника спонтанно решила отправиться, не предвещало ничего путного.
– Вы еще кто? – дерзко спросила она.
– Когда я узнал, что вас нет в универмаге среди учащихся, то сразу понял, где вас искать, – с теплой улыбкой ответил мужчина. – Михаил Кравский. Но когда-то вы называли меня просто Ми.
– Представьте, что я счастлива от этого известия, – съязвила Ника. Стук сердца набирал обороты, и, чтобы не выдать волнения, она скрестила руки на груди и требовательно уставилась на него.
Мужчина по имени Михаил усмехнулся и окинул ее взглядом с ног до головы. Собираясь в рассадник аристократов и простых богатеев, Ника решила, что будет уместно отказаться от мешковатой одежды и надеть что-то поприличнее. Из последнего у нее были джинсы прямого кроя и белая водолазка – вполне неплохо для прогулок в одиночку, но сейчас, стоя рядом с этим элегантным джентльменом, она выглядела чуть лучше школьницы из самого бедного квартала.
– Давайте прогуляемся немного, – предложил он и подставил локоть. Ника смотрела на него, как на сумасшедшего. – Пожалуйста, пожалейте старика. Дорога сюда была очень трудной, а я уже не в том возрасте, чтобы попусту перемещаться между мирами.
Последняя фраза подействовала на нее как удар хлыста, и по телу пробежали мурашки. Она лишь слабо помнила обрывки рассказов из детства и несколько колких высказываний Риты о других мирах. Ника просто знала, что они существуют, что в одном из них она родилась, но никогда не задавала вопросов и иногда даже ловила себя на мысли, что все это враки. Но джентльмен выглядел безобидным и вполне убедительным, и внутреннее чутье заставило уступить. Девушка поправила лямку рюкзака и спустилась на тротуар, спрятав руки в карманах джинсов: конечно же, она не собиралась брать странного старика под локоть. Михаил никак не отреагировал на это, и они медленно направились в сторону Гровенор-Сквер.
Если верить прогнозам метеорологов, в Лондоне стояли последние теплые деньки. Солнце светило в глаза, и Ника надела темные очки. В сквере, несмотря на выходной день, было совсем немноголюдно: пара туристов, оккупировавших лавочку и сосредоточенно изучавших карту города, бабушка с двумя веселыми кудрявыми девчушками и девушка в спортивной форме с далматинцем на прогулке. Первые несколько минут Ника и Михаил медленно брели вдоль зеленой аллеи в полной тишине.
– Я бы хотел быть откровенным с вами, потому что врать у меня получается хуже всего, – наконец произнес Михаил. Его голос звучал мягко и очень дружелюбно.
– Ценю, – буркнула Ника.
– От матери вы могли узнать про соглашение: когда вам исполнится восемнадцать, вы должны вернуться к отцу в Империю.
– Должна? – вопрос прозвучал резко и нетерпеливо, и Ника поругала себя за это.
Михаил улыбнулся.
– Должны – по соглашению. Но обстоятельства складываются таким образом, что у всех заинтересованных сторон есть выбор.
– Самое время быть откровенным, – хмыкнула Ника.
Девушка в спортивной форме двигалась на встречу. Она отпустила далматинца с поводка, и собака подбежала к Нике и принялась нюхать ее руки. Ника потрепала пса по голове, за что получила щедро облизанные пальцы.
– Мы не знаем вас, равно как и вы ничего не знаете о нас, – ответил Михаил, когда хозяйка с силой оттащила далматинца от Ники, и они пошли дальше. – Игорь дает ежегодный новогодний бал и приглашает вас, – с этими словами мужчина вытащил из внутреннего кармана пальто небольшой белый конверт и протянул девушке. Ника замешкалась.
– А что думаете вы?
– Думаю, что вам стоит решить самой. Если вы по каким-то причинам захотите увидеть замок и отца, то можете оставить ответное письмо в любом отделении почты с пометкой обратного адреса. Мы его получим.
Ника ухмыльнулась: несмотря на обещание быть откровенным, Михаил мастерски подбирал слова. «Если вы по каким-то причинам захотите…» – а, действительно, с чего бы ей хотеть? Мужчина все еще держал конверт в руке, и Ника взяла его, небрежно засунув в задний карман джинсов.
– Я вас услышала. Что-нибудь еще?
Михаил внезапно остановился и внимательно посмотрел на нее, и Ника обрадовалась, что надела очки.
– Я не хотел ехать сюда, Вероника, но ваш отец настоял.
– Боялись увидеть не то, что ожидает он? – Ника поджала губы: не нужно быть гением, чтобы понять ход его мыслей.
– Боялся, – кивнул Михаил и вздохнул. – Так же, как боялся, что вы узнаете меня и даже смотреть не захотите.
На его морщинистом лице застыло извинение. Неожиданно для себя Ника рассмеялась, и он удивленно вскинул брови.
– А знаете что? – сквозь смех, выдавила она. – Да я в упор вас не помню. Ни вас, ни отца, ни этот чертов мир. И даже Лидию, которая вроде бы приходила ко мне в детстве. Ни-че-го! – Ника перестала смеяться и, скрестив руки на груди, хмуро уставилась на старика, – так с чего же мне не смотреть на вас?
Михаила не разозлила реакция девушки. Наоборот, он с пониманием кивнул.
– Вы для меня – очередная детская сказка: порталы, замки, корона наследницы. Черт возьми, о чем вы? Это телевизионное шоу такое? Моя реальность несколько другая – она грязная, серая, унылая и совсем без волшебства. Вы же рассмотрели меня с ног до головы – неужели не разочарованы? Да ладно, разочарованы, конечно. Тогда зачем это письмо? Окей, раз отец попросил, считайте, что со своей задачей вы справились. Но не думайте, что я поеду на бал, чтобы вся ваша знать оценила наследницу и выкинула обратно, как шавку! – Ника заметила, что Михаил открыл рот, и быстро добавила, ткнув в него пальцем, – и не надо заливать, что это не так! Вы обо мне десять лет не вспоминали. Так продолжайте и дальше деньгами откупаться. Только знайте, что в сказки я больше не верю.
Закончив говорить, Ника дернулась в сторону выхода, но в последний момент передумала: ей как никогда захотелось поставить точку в разговоре.
– Снимите очки, пожалуйста, – спокойно попросил Михаил.
Ника сделала глубокий вдох и выполнила просьбу. С непривычки солнце ударило в глаза, и она прищурилась.
– Я знаю Риту, слишком хорошо помню ее. И увидев тебя несколько минут назад, я наивно полагал, что буду общаться с ее копией, ведь вы так похожи внешне. Вот что меня разочаровало. Все эти годы я боялся, что под надзором этой женщины ты вырастешь испорченной. Но сейчас я смотрю на тебя, слушаю тебя, вижу твои глаза и понимаю, что мои ожидания не оправдались ни на йоту. Глупо игнорировать факт, что жизнь твоя не была легкой. Я чувствую твою боль, я эмпат, Вероника. Но также я чувствую бешеную энергетику, чувствую силу, которой была лишена твоя мать, и четко осознаю, насколько ты уникальна для Империи.
Михаил говорил спокойно, без запинок, как будто всю жизнь репетировал эту речь. Ника растерянно смотрела на него: она не ожидала услышать подобного и, к своему разочарованию, поймала себя на мысли, что этот безумный старик располагает к себе своей непоколебимостью и честностью.
– Я бы научил тебя всему, я бы показал тебе другой мир. Ты даже не представляешь, как бы я хотел, чтобы ты была рядом с нами. Пусть сейчас это так дико звучит, но я чувствую в тебе эту силу. Но если ты захочешь наладить свою жизнь здесь, я всем скажу, что ты умерла, я сделаю все, чтобы стереть тебя из памяти тех, кто еще помнит, лишь бы не втягивать в мир Империй.
Какое-то время они молчали. Ника не заметила, как присела на скамью. Невидящим взглядом она уставилась на свои кеды и пыталась структурировать мысли, но в голове зияла дыра. Столько лет! Столько отвратительных лет никто из этой семейки не вспоминал о ней, никого не волновало, что она делала и нужна ли ей помощь – ни этого Михаила, ни отца Игоря. И Рита почти убедила Нику, что она не нужна другим мирам и лучше обо всем забыть. А теперь приходит он и говорит такие вещи…
Михаил расположился рядом и не пытался заговорить.
Мимо вновь пробежала девушка с далматинцем, и прошли еще какие-то люди. Жизнь в парке шла своим чередом, и никто не обращал внимания на эту странную пару – задумчивого старика из другого мира и растерянную девушку, невольно оказавшуюся на распутье двух миров.
– Так кто там твой отец, говоришь? Император? – с нескрываемой долей насмешки спросил Джейсон. Сделав щедрый глоток из бутылки с пивом, он повернулся к Нике и подпер голову рукой.
Девушка валялась на кровати в трусах и в майке и равнодушно клацала по кнопке пульта, переключая телевизионные каналы. Услышав вопрос Джейсона, она самодовольно усмехнулась и подкурила сигарету.
– Типа того. Людьми управляет всякими. Важная шишка, о как!
– А ты, получается, будущая императрица? – фыркнул мужчина.
– Прикинь, – Ника вальяжно выпускала изо рта дымные колечки и наблюдала, как они – одно за другим – поднимаются вверх и исчезают под потолком.
– А торчать в этой дыре – это квест для всех наследников? Или ты – особенная?
Ника никак не отреагировала на подкол.
– Думаю, что особенная, – пожала плечами она. – Но мне не много осталось. По мамашиной легенде, скоро император на белом коне заберет меня, и мы счастливые умчим в закат.
Ника холодно рассмеялась собственным словам и сделала затяжку. Джейсон отхлебнул еще пива. Его маленькая квартира, вмещавшая только кровать, стол и пару стульев, насквозь провоняла сигаретами, но ему было все равно. Жизнь и так дерьмо, и табак ее хуже не сделает. К тому же в последний год он приходил сюда на несколько часов – просто переночевать ночью, когда Ника уже спала, либо под утро, когда уходила в школу (ну или где она пропадала сутками напролет).
– И ты реально думаешь, что он тебя заберет? – спросил Джейсон, по-прежнему улыбаясь.
Ника снова пожала плечами и продолжила создавать кольца из дыма.
– Cogitation poenam nemo patitur, – неожиданно сказала она.
– Что? – нахмурился Джейсон: его жутко бесило, когда Ника начинала умничать.
– Никто не несет наказания за мысли. Римское право.
– Ну да, точно. Никто, кроме тебя. Размышляй дальше.
Ника затушила сигарету о пепельницу, стоявшую на тумбочке справа, и хмуро глянула на него.
– Думаешь, твоему папаше нужна такая наследница, как ты? – фыркнул Джейсон, заметив ее выражение лица. – И он сидит и ждет, пока ты опустишься еще ниже?
Словно по сигналу Ника бросилась на него и попыталась вцепиться в горло, но мужчина перехватил ее руки и перевернул на спину: она изо всех сил отбивалась и сыпала проклятьями.
– Угомонись ты, – Джейсон схватил ее за подбородок и поднял голову чуть вверх, пытаясь заглянуть в глаза: зрачки расширенные, бешено пульсирующие.
– Ты опять таблеток наглоталась?! – рявкнул он. Ника со всей силы ударила его по руке и оттолкнула в сторону.
– Отвали, идиот, – прорычала она. – У меня ничего нет!
Джейсон вскочил с кровати и бросился к маленькому шкафу, в котором хранил весь свой скудный гардероб.
– Как ты меня запарила, – мужчина яростно выбрасывал вещи на пол, пытаясь отыскать ненавистные пузырьки. – Ты обещала!
– Бросила, говорила же! – Ника села на кровати и обняла подушку, пытаясь унять дрожь. Она действительно уже пару месяцев не принимала наркотики, но в этот момент чувствовала себя так, будто пропустила дозу.
Джейсон замер, тяжело дыша, и какое-то время смотрел в пустой шкаф, а затем повернулся к ней, сжимая в руке комок из футболок.
– Я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь, – сквозь зубы проговорил он. – Но ты достала со своими сказками. Просто жаль тебя! Живешь в своей реальности в ожидании вечного чуда. Да откуда в твоей голове столько бреда? Опомнись наконец и вернись в наш мир. Он не волшебный, а грязный и мерзкий. И тебе бы пора научиться извлекать из него лучшее! Никто за тобой не придет, если ты сама не пойдешь на встречу!