Глава 2.
Что-то очень важное
Роза оказалась хорошенькой пухленькой блондинкой лет тридцати пяти – из тех, кто на любое слово выдает дежурную приторную улыбку, и ты никогда сам не сможешь понять, любит она тебя или ненавидит. Женщина заставила Нику заполнить анкету для новичков, а затем отвела в комнату отдыха и сказала ждать Мэридит Дикман – суровую заместительницу директора Шнайдера. По словам Розы, к вечеру должны прибыть только выпускники, у остальных учащихся занятия начинаются второго сентября.
«Никто, конечно, прямо не говорит, но в пансионате вот уже лет десять выпускники начинают год с вечеринки. И раз Мэридит Дикман закрывает на это глаза, всем приходится отрабатывать веселье утром первого сентября на ее занятии», – с широкой улыбкой объяснила Роза.
Ника с облегчением вздохнула и мысленно поблагодарила секретаршу за хорошие новости. Еще как минимум пара часов покоя, а потом все уйдут на вечеринку, и можно будет провести этот вечер в тишине.
Комната отдыха была огромной – такой, в которой с легкостью может разместиться четыре полноценных учебных класса. Столы и стулья из темного дерева, книжные шкафы и полки, аккуратно заставленные учебными материалами. У стены слева от входа располагался камин, а вокруг – глубокие диваны и кресла бордового цвета. Рядом с камином – мини-холодильник с водой и соками. В воздухе витал аромат весенней свежести – как после мытья полов с цветочным кондиционером. И если бы не двери с табличками «спальни мальчиков» и «спальни девочек», можно было бы предположить, что в этой комнате отдыхает кто-то очень важный.
Ника подошла к массивному шкафу, заставленному многочисленными трофеями. Сколько статуэток и кубков было здесь! «Слэш» много где преуспел: профильные олимпиады, теннис, волейбол, плавание и даже победы на вокальных конкурсах. За последние пять лет пансионат ни разу не проиграл городской турнир по футболу, о чем свидетельствовали сияющие мячи в позолоте. Также Ника увидела миниатюрные фигурки чирлидеров и дипломы о первых местах в шахматному турниру.
Девушка скинула рюкзак на пол и с размаху упала в глубокое кресло. Она не была готова учиться. Не была готова даже попробовать стать частью этого общества. В предыдущей школе ее считали неуравновешенной, постоянно грозились отчислить за драки и употребление наркотиков. А последние пару лет Ника не завела ни одного знакомства и представить не могла, как будет общаться с новыми соседями. В глубине души она надеялась, что Джейсону удастся получить достаточно информации из компьютера директора, и ей не придется использовать в своем деле новых одноклассников.
Ника вздохнула и закрыла глаза: «Просто пережить год… максимум год, а если повезет, и того меньше».
Неожиданный звук мотора вывел ее из полудремы. Ника вскочила с кресла, подбежала к окну и, раздвинув массивные шторы, с ногами забралась на подоконник. Отсюда была видна лишь малая часть двора – только главные ворота и начало широкой парадной дороги, вымощенной темно-серой плиткой, но этого было вполне достаточно. Источником звука служил мотоцикл. Ника ничего не смыслила в них, но почему-то сразу решила, что он дорогой и новый. Водитель был облачен в форменный темный костюм. Он заглушил мотор и, сняв шлем, картинно взъерошил и без того растрепанные черные волосы.
Сцена напоминала рекламу шампуня для масс-маркета, и Ника невольно усмехнулась. Подкурив сигарету, она приоткрыла окно и попыталась разглядеть его, но обзор загородил другой парень – русоволосый и смуглый. Он появился со стороны входа в здание пансионата.
– Надень и сними еще разок! Давай! А то Стейс все пропустила! – весело сказал он и поспешил протянуть мотоциклисту руку.
– Все лето репетировал свое появление, – черноволосый рассмеялся и принял рукопожатие. – Доминииик! Рад тебе.
– Взаимно, дружище!
– Неужели ты приехал! – к нему подбежала худая блондинка и незамедлительно заключила в объятия. Парень по фамилии Сайкс чмокнул ее в щеку.
Следом за блондинкой появились и другие. Ребята с воодушевлением приветствовали мотоциклиста. Похоже, он был достаточно популярен и всеми любим, раз его встречало так много людей. Мальчики считали своим долгом похлопать Сайкса по плечу, а девочки не упускали возможности чмокнуть парня в щечку, за что получали неодобрительные взгляды блондинки, которая ни на секунду не отходила от него.
Из толпы вперед вышла черноволосая девушка в длинном клетчатом сарафане и, скрестив руки на груди, исподлобья уставилась на парня.
– Маленький говнюк! – со всей серьезностью крикнула она.
Мотоциклист отстранился от блондинки и выставил ладони вперед, как будто защищался.
– Мари, спокойно, – он медленно пятился назад. Девушка, наоборот, с грозным видом надвигалась на него, а парень по имени Доминик и пара его приятелей беззвучно ржали рядом.
– Ты-исчез-на-все-лето! – громко отчеканила она. – Какой нахрен спокойно?
– Сестрен, ты перегибаешь, – в голосе Сайкса послышался задор. – Я же писал тебе смс. И я очень скучал!
– С-М-С?! Придурок, – черноволосая со всей силы ударила его по плечу, а потом неожиданно обняла.
– Если ты еще раз свалишь без предупреждения… – с деланной угрозой сказала она.
– Нет-нет-нет, обещаю, – затараторил Сайкс и наградил сестру смачным поцелуем в щеку.
– Фу, вы же родственники! – воскликнул Доминик и мягко отстранил девушку от парня.
Все рассмеялись.
– Но знаешь, Мари права, – продолжил он. – Пропал на все лето, прокинул нас с поездкой в Альпы…
Старшеклассники направились в сторону здания школы, по дороге обмениваясь репликами о том, как прошли каникулы. Ника веселилась. Она как будто попала в молодежное кино. Как и говорил Джейсон, этот пансионат не был похож на ее прежние учебные заведения. В школе в Глазго, где она провела последний год, никто не общался большими группами. Ребята объединялись в пары и до самого выпускного никого к себе не подпускали. Девушка не помнила, чтобы хоть в одной из школ устраивались вечеринки, где можно было встретить одноклассников, или же кто-то с таким энтузиазмом приветствовал друг друга после лета. Она даже никого по именам назвать не могла. В Глазго Ника училась с так называемыми «отбросами общества» – сиротами, наркоманами, малолетними преступниками. Все держались обособленно, избегали общества друг друга. Скорее прошлая школьная жизнь напоминала систему выживания, но никак не дружескую семью, какой казались учащиеся «Слэш».
Когда Джейсон узнал о желании Ники учиться здесь, он уверенно заявил, что это мазохизм.
«Посмотри на себя и на них, – говорил мужчина, показывая сайт пансионата с фотографиями глянцевых школьников в идеально сидящей форме, – о чем ты будешь говорить с ними? Что скажешь, когда спросят про твою семью? Ты знаешь хоть одну марку косметики? А пользоваться умеешь?»
«Тысячу раз видела, как Рита это делает», – огрызалась Ника.
«А твое будущее? – не сдавался Джейсон. – Что ты ответишь, когда придет время выбирать университет? Что отправишься в другой мир к отцу-императору? Или что вернешься к приятелю и будешь помогать ему охотиться за головами, изредка спать с ним и ненавидеть себя в перерывах между передозами и запоями?»
Тогда Ника разозлилась и ударила его. Но сейчас, наблюдая за этими идеальными с виду сверстниками, девушка разочарованно понимала, что он был прав, и ни богатая мать, ни отец из другого мира – никто не сделает из нее приличного человека.
Ника выбросила окурок в окно и, нахлобучив капюшон на голову, хмуро наблюдала, как школьники дружно пересекли двор и скрылись в здании пансионата.
Прошло минут десять, прежде чем они появились в гостиной. Впереди шел парень по фамилии Сайкс в обнимку с блондинкой. Едва заметно отодвинув штору, Ника искоса рассматривала его: широкие скулы, немного заостренный подбородок, прямой нос; оливковая кожа и выразительные глаза яркого изумрудного цвета. Он был хорошо сложен и совсем не сутулился. Вальяжная походка кричала уверенностью, но отнюдь не вызывала раздражения. Несмотря на самовлюбленное поведение, от него на удивление веяло благородством.
Блондинка рядом с ним сияла. Ее нельзя было назвать красавицей, но правильные черты лица, ухоженная кожа и минимум макияжа подчеркивали природную миловидность и естественность.
– Нам выписали новую форму, – делился новостями Доминик. Парень с размаху упал в кресло и закинул ногу на ногу. – Отстой! Теперь мы будем ходить во всем красном.
– А мне нравится, – весело подхватила блондинка, кокетливо откидывая волосы назад. – Долой серые массы.
– Да здравствует общество помидоров, – язвительно бросил ей русоволосый и скорчил рожицу.
– Как только юношеские прыщи сойдут, тебе тоже пойдет красный цвет, – парировала блондинка.
В ответ парень высунул язык.
Сайкс усмехнулся и опустился на диван рядом с Домиником. Блондинка поспешила занять место с другой стороны. Остальные ребята тоже расселись: кто пристроился на полу, а кто оккупировал лестничные ступеньки. Ника отодвинулась в самый угол подоконника и полностью скрылась за шторой.
В гостиной появилась сестра Сайкса – Мари.
– Представляете, Роза сказала, что нас ждет прибавление! – с энтузиазмом воскликнула она.
– Неужели дама? – воскликнул худощавый блондин, сидевший рядом с Домиником.
– На что ты рассчитываешь, Патрик, – фыркнула одна из девушек. – На тебя больше никто не клюет, смирись и начни играть за другую команду.
Все дружно заржали.
– Вы что, успели покурить тут? – прервала общее веселье Мари и принюхалась. Не успел никто ответить, как девушка подошла к окну и раздвинула шторы. Ника нехотя посмотрела на нее: короткие черные волосы, взъерошенные на затылке, зеленые глаза, дерзкое выражение лица.
– Неожиданно, – растерянно выдохнула Мари. – Ты – новенькая?
В гостиной, как по щелчку, стало очень тихо, и все с большим удивлением уставились на Нику.
– Шалом, – девушка вяло вскинула руку вверх в знак приветствия. Краем глаза она увидела, как безупречное лицо блондинки скривилось.
Мари обернулась к брату, как будто ожидая поддержки, но он наградил ее вопросительным взглядом: «Это же шутка?». Девушка кратко пожала плечами и вновь обратилась к Нике:
– Нууу, добро пожаловать, что ли, – она скованно улыбнулась, и Нике показалось, что это улыбка-извинение. – Только ты не кури здесь больше, проблемы будут.
– Верно подмечено, мисс Сайкс.
Дверь с громким стуком открылась, и на пороге появилась Мэридит Дикман собственной персоной – один в один с фотографией на доске почета. Суровое лицо дополнял серый брючный костюм и черная рубашка.
– Имейте в виду, вас прекрасно видно с улицы, – сухо добавила она.
Ее присутствие вывело всех из оцепенения. Школьники заерзали на местах. Кто-то вскочил с лестницы.
– Добрый вечер, мисс Дикман! – хором протараторили несколько ребят.
– Добрый, – бросила она, не отводя взгляд от Ники. – Мисс Севастьянова, слезайте с подоконника и следуйте за мной.
Кто-то присвистнул. Послышались приглушенные смешки. Ника спрыгнула на пол и, подхватив оставленный у кресла рюкзак, направилась к Мэридит Дикман. Ей потребовалось всего десять минут в компании новых одноклассников, чтобы возненавидеть эту школу и всех ее обитателей. «Спокойно, спокойно, спокойно», – мысленно повторяла она себе, сжав в кулаки трясущиеся от ярости пальцы в кармане толстовки.
Мэридит Дикман гордо шествовала впереди. Она даже ни разу не оглянулась на новенькую, и Ника была безумно этому рада. Конечно, ее знакомство с одноклассниками было чересчур эффектным, и они сейчас наверняка обсуждают все, и девушка лишь надеялась, что им это быстро надоест. Блондинка выскажет свое «фи», подруги поддержат, а затем переключатся на косметику и парней. Стоит лишь выдержать пару дней, и все забудут. Так всегда было: ей просто удавалось скрываться за капюшоном и быть незаметной.
Мэридит спустилась вниз и прибавила шаг, Ника не отставала. В холле стояли несколько школьников и прощались с родителями. Завидев мисс Дикман, они дружно поздоровались. Завуч холодно кивнула на ходу. Ника сфокусировала взгляд на спине своей провожатой, лишь бы ни на кого не смотреть – шокирующих взглядов ей хватило в комнате отдыха. Они с Мэридит быстро пересекли холл и, свернув налево, уткнулись в дубовую дверь с табличкой «Завуч по воспитательной работе М. Э. Дикман». Ника бесшумно выдохнула и последовала за женщиной в кабинет.
Они оказались в небольшом помещении с высоким прямоугольным окном, скрытым наспех задернутыми зелеными шторами. Повсюду горели лампы бра, что само собой было странно, ведь на улице все еще светило солнце. Ника бегло окинула заваленный бумагами стол из темного дерева, книжные шкафы, переполненные тетрадями и цветными папками, задержала взгляд на паре пестрых оберток от конфет, неумело спрятанных под органайзер для пишущих принадлежностей, и едва удержалась от саркастического восклицания. В строгом сером костюме и черной рубашке, застегнутой на все пуговицы, Мэридит Дикман вовсе не производила впечатление неряшливого человека.
– Присаживайтесь, – женщина кивнула на стул рядом со своим столом.
Ника не стала медлить. Она водрузила рюкзак на колени и плотно прижала к себе. Оборона. Мэридит села напротив и только после этого посмотрела на новенькую. Во взгляде тусклых серых глаз читалось презрение. Ника, напротив, придала лицу невозмутимое выражение, мысленно готовясь к нравоучительным лекциям.
– Алкоголь, наркотики, сигареты, – начала Мэридит, скрестив руки на столе и подавшись вперед, – три вещи, которые я не должна видеть в стенах этой школы. Ясно?
– Безусловно, – кивнула Ника.
– Директор сказал, вы сирота. Это так?
– Так, – отчеканила Ника. Ярость и раздражение неожиданно сменились весельем. В армии, так в армии.
– Запомните, это не привилегия. Вы тут не одна такая. Особого отношения не будет. Вам нужно продержаться всего год и умудриться подстроиться под тот образ жизни, который ведут все обитатели пансионата.
– Подстроиться? – вскинула брови Ника. Видимо, ее вопрос прозвучал довольно дерзко, так как Мэридит на мгновение выпучила глаза.
– Посмотрите на себя, мисс Севастьянова. Вы явно принадлежите к другому социальному классу. И точно понимаете это, судя по инциденту в гостиной. Однако «Слэш» будет для вас ночлежкой на целый год. И в нашей ночлежке, как в тоталитарной семье, правила для всех одни.
– Ваши правила? – Ника заставила себя говорить спокойно.
– Именно. Вопросы?
«Заткнись, пожалуйста, заткнись, просто кивай»…
– Зачем лампы и закрытые шторы, если на улице светло?
Ника была уверена, что Мэридит разозлится, но женщина и бровью не повела.
– Не переношу солнечный свет. Мешает сосредоточиться.
Ника кивнула, подумав о том, что Мэридит Дикман скорее всего ненавидит свою работу и всех, кто как-то связан с ней.
– Ученики носят школьную форму. Шесть одинаковых комплектов на одного. Свою найдете в комнате, после того как закончим беседу.
Ника едва заметно закатила глаза, представляя, как будет ходить в короткой юбке в клеточку. Да еще и красного цвета, если верить словам блондинки. Сама-то она последние три года ничего, кроме джинсов, не носила.
Мэридит Дикман выдвинула верхний ящик стола и достала объемную черную папку.
– Расписание занятий, расположение кабинетов, – женщина вытащила из папки несколько страниц и протянула Нике.
Девушка положила их перед собой, даже не удосужившись посмотреть. Она не отводила взгляд от Мэридит.
– Учеба с девяти-тридцати до семнадцати, по четвергам – с восьми информатика. В субботу есть возможность посещать бассейн и тренажерный зал. Также, – мисс Дикман кинула Нике еще один лист, – нужно выбрать факультатив.
Девушка быстро пробежала предоставленный список: углубленный курс биологии, астрономия, высшая математика, латынь…
– Латынь подойдет, – быстро сказала Ника.
– Хорошо, но нужно пройти собеседование, чтобы попасть в класс, – без особо энтузиазма кивнула Мэридит и сделала пометку в папке. – На сайте в личном кабинете после третьего сентября вы найдете условия для собеседования, – она посмотрела на девушку равнодушным взглядом и, не дождавшись вопросов, продолжила, – комендантский час – с одиннадцати вечера до семи утра. Раньше или позже учащимся запрещается выходить за пределы гостиной. С порядком у нас строго, за всем следят охранники и дежурные учителя. Обход спален – каждый час. Мальчиков не водить.
Ника кивнула, поджав губы. Пока правда была на стороне Джейсона, и девушка мысленно выругалась.
– Кратко о работе пансионата, – Мэридит откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Здание разделено на четыре блока. Южный и Северный – гостиные и спальни учеников. К нам переводятся после седьмого класса, соответственно, по четыре класса в каждом крыле. Западный блок – библиотека, кабинеты, спортзал, бассейн и прачечная. Завтра до уроков зайдите ко мне – выдам читательский билет. В Восточном блоке – столовая, вход прямо под лестницей, и комнаты отдыха преподавателей. Расписание обедов уточните у одноклассников или посмотрите на двери столовой.
Мэридит вопросительно взглянула на Нику, будто спрашивала, понятно ли ей, и девушка незамедлительно кивнула. Ей не терпелось покинуть этот кабинет.
– Каждые выходные от школы отправляются автобусы в город. Выпускной класс выезжает на четвертой неделе месяца. Все остальные выходы за территорию пансионата только по согласованию с родителями. В вашем случае, с опекуном. Вопросы?
– Никаких, – пожала плечами Ника.
– Превосходно, – сухо протянула Мэридит и закрыла папку. – Можете распаковывать вещи, – она посмотрели на скучные круглые часы, висящие справа от стола: без четверти пять. – Спальное место для вас приготовлено.
Ника молча поднялась, закинула рюкзак на плечо и направилась к выходу. На пороге она обернулась:
– Спасибо за инструкции.
Мэридит выдавила из себя подобие улыбки:
– Добро пожаловать в «Слэш»!
«Интересно, если б на моих ногтях был французский маникюр, она бы не так усердно показывала свое отвращение?» – думала Ника, взбегая вверх по лестнице.
Девушка не ждала к себе особого отношения, но поведение завуча элитного пансионата ее порядком удивило. Она думала, что за те деньги, которые родители платят за своих отпрысков, учителя могли бы быть помягче или хотя бы научиться правдиво лицемерить.
«Вот бы она оказалась убийцей. Я бы безнаказанно смогла ей врезать», – подумала Ника.
– Не могу поверить, что к нам подселили оборванку, – причитала Барбара Крауш, демонстративно закатывая глаза. Девушка поправила копну длинных русых волос и вытащила из большого чемодана марки «Louis Vuitton» пару фирменных косметичек. – Роза сказала, что ее привез какой-то красавчик, якобы опекун. Но, по мне, так больше на сутенера смахивает.
– Мне стыдно, что я учусь с тобой в одном классе, – фыркнула Мари, с ногами забираясь на соседнюю кровать. – Как можно говорить такое о человеке, не зная его?
– Сайкс, с возрастом ты становишься похожей на мою бабулю, – Барбара скорчила ей рожу и продолжила опустошать содержимое своего чемодана. – Ее видок тебе ни о чем не говорит? Как думаешь, откуда у нее деньги на учебу здесь? Явно не из семейного бюджета.
– Если ты продолжишь выливать грязь на всех подряд, я тебе рот с мылом помою, – на полном серьезе сказала Мари.
– Стейс, она на меня нападет. Что ты молчишь! – Барбара в шутку толкнула подругу в плечо. Блондинка сидела в кресле возле компьютерного стола и что-то напряженно рассматривала в телефоне.
– Отстань, – буркнула она и продолжила листать страницы на сенсорном экране.
– Эй, что с тобой? – нахмурилась Мари.
Барбара нетерпеливо фыркнула и убрала косметички в прикроватную тумбочку. Стейси устремила на Мари хмурый взгляд.
– Все смс без ответа. Как вы лето провели?
– Раздельно, – улыбнулась Мари и закатила глаза. Опять она за свое! Каждый год одно и то же.
Видимо, Стейси этот ответ не устроил, и она продолжила пытливо таращиться на одноклассницу. Мари решила объяснить:
– Саша куда-то летал с американскими друзьями, а я провела лето с родителями в Италии. Ну, за исключением нашей поездки в Альпы.
Стейси сомнительно поджала губы и бросила телефон на пол.
– Подруга, ты заколебала, – включилась в разговор Барбара. Она подошла к блондинке и опустилась перед ней на колени. Стейси неохотно посмотрела на нее. – Твой Саша – кобель. Он типа осчастливил тебя три года назад и после этого ни разу не пошел на контакт. Открой глаза: ты ему не нужна! Поэтому прекрати вешаться на него всякий раз после каникул. Уверена, они с Домиником уже склеили пару новеньких девиц и планируют вечер.
Губы Стейси предательски затряслись, еще мгновение – и по щекам заструились слезы.
– Ты редкостная тварь, Барби, – бросила Мари и кинулась к Стейси. Она села на подлокотник и обняла одноклассницу.
Видимо, Барбара поняла, что сказала обидные вещи, и тоже принялась утешать подругу.
– Прости, я такая дура, – причитала она, уткнувшись лицом в коленки Стейси. – Хочешь, отдам тебе новый тональник? Маман из «Лафайета» прибомбила. А еще «Chanel»…
– Эм, надеюсь, мне не нужно вас обнимать…
Девушки обернулись на голос и удивленно замерли. В дверях стояла новенькая. Старый рюкзак на плече, голова в капюшоне безразмерной черной толстовки. Во взгляде ярко синих глаз читалась неприкрытая насмешка.
– Привет, – улыбнулась Мари.
Стейси поспешно смахнула слезы и непринужденно откинулась в кресле.
– Хорошо выглядишь после встречи с Генералом, – ехидно заметила Барбара, оглядывая новенькую оценочным взглядом.
– Генералом? – усмехнулась Ника. – Меткое прозвище.
– Сама все видела, – пожала плечами Барбара. Поднявшись на ноги, она вернулась к своему чемодану.
Ника не ответила и с полным равнодушием оглядела комнату. Стены, выкрашенные в лиловый цвет, фиолетовый ковер с мелким ворсом, покрывающий добрую половину площади паркетного пола, четыре кровати, расположенные в ряд, с яркими салатовыми покрывалами и два огромных шкафа из светлого дерева. Слева от входа располагалась дверь на балкон, рядом – в ванную комнату и туалет. Огромное панорамное окно просвечивало сквозь невесомый тюль с едва заметным цветочным принтом. Возле окна – большой стол со стационарным компьютером марки «Apple».
На трех кроватях лежали раскрытые чемоданы, и она прошла к той, что была пуста.
– Я убрала твою форму, чтоб мы ее ненароком не замешали с другими вещами, – сообщила Мари. Девушка подошла к одному из шкафов и открыла дверь, продемонстрировав огромные полки. Три из них были пусты, а на четвертой аккуратными стопочками лежала ярко-красная форма.
– Спасибо за заботу, – кивнула Ника и бросила рюкзак на свою кровать. Ее новенький черный чемодан стоял рядом. Ника противилась его покупке, но Джейсон настоял. Сказал, что ему будет стыдно нести в руках багаж столетней давности.
– Эм… ты Ники, да? – Мари опустилась на соседнюю кровать, поджимая под себя обе ноги. – То есть Николь?
– Ника, то есть Вероника, – бросила девушка. Она стащила с себя толстовку и небрежно бросила ее на чемодан. Барбара и Стейси насмешливо переглянулись. Боковым зрением Ника заметила пытливый взгляд Мари, видимо, намекающий на новые вопросы, и почувствовала раздражение. «Одна ревет, другая помешана на брендовых шмотках, третья – такая приставучая, что хочется двинуть. В том фильме все было по-другому!»
Ника надеялась, что ее новые одноклассницы в скором времени покинут комнату, и решила скоротать время за разбором вещей, но быстро передумала: вряд ли содержимое ее чемодана оставит этих кукол равнодушными. Она села на кровать и вытащила из рюкзака огромные наушники и MP3-плеер.
– А как тебе Шнайдер? – спросила Барбара. Она села рядом со Стейси на подлокотник кресла и скрестила руки на груди, всем видом показывая, что ведет допрос.
– Никак, – равнодушно ответила Ника. – С ним в основном мой дядя разговаривал.
– А почему твои родители не приехали? – голос Барбары сквозил притворным удивлением.
Ника на мгновение стиснула зубы, а затем повернулась к однокласснице и устремила на нее пытливый взгляд.
– Твое воспитание позволяет задавать такие вопросы незнакомому человеку?
Барбара не нашлась с ответом. Она лишь поджала губы и слегка пожала плечами, будто бы говоря: «А что тут такого?». Напряжение нарастало. Стейси переводила тревожный взгляд с подруги на новенькую. Ника отвернулась от Барбары и принялась распутывать наушники.
– Сегодня вечеринка по случаю окончания каникул. Собираемся в спальне мальчиков в семь, – сообщила Мари задорным голосом.
– Очень полезная информация, – холодно ответила Ника. Она понимала, что дотошная одноклассница не заслужила такого обращения, но раздражение, вызванное русоволосой, невольно перекинулось на всех.
Мари начала говорить о чем-то еще, но Ника успела надеть наушники, и голос соседки утонул в заводной гитаре трека Майкла Джексона. Девушка легла на кровать и закрыла глаза.
Они бегут за тобой, чтобы поймать, лучше беги, пока есть возможность,
Но ты не хочешь быть мальчиком, а хочешь быть мужчиной.
И чтобы остаться в живых, все, что ты можешь сделать, – это сбежать, просто свалить отсюда…
Настойчивый стук противно бил в виски. Ника нехотя открыла глаза и несколько раз моргнула. Трек-лист в плеере давно закончился, и в ушах стоял гул. Девушка села на кровати и огляделась по сторонам. В комнате было темно, а ее одноклассниц и след простыл.
Снова стук. Ника поморщилась, ругаясь на того, кто так невовремя разбудил ее. Отложив наушники в сторону, девушка подошла к двери.
– Кто? – на автомате спросила она.
– Открывай, подруга, ты не у себя дома, – послышался веселый мужской голос.
Ника нахмурилась и дернула ручку двери. Пробуждение пришло мгновенно! Перед ней стоял очень высокий миловидный парень со взъерошенными русыми волосами и худым лицом, усыпанным блеклыми веснушками. В темных карих глазах играли задорные нотки.
– Дэвис Джордан?! – выдохнула Ника, чувствуя, как ее брови ползут вверх.
– И Дженни!
Из-за его спины вынырнула худощавая шатенка с вытянутым лицом. Ее волосы были плотно стянуты в конский хвост, отчего кожа на лице натянулась и сделала ее похожей на лошадь элитной породы. От вида девушки Ника едва не подавилась. Этого-просто-не-может-быть!
– Да что б тебя… – ошарашенно протянула она.
– Не ожидала, да? – рассмеялась шатенка, явно довольная реакцией своей знакомой.
Ника одарила ее многозначительным взглядом и отступила в сторону, пропуская парочку внутрь. Дэвис обнял ее, и ребята зашли в комнату. Дженни щелкнула выключателем возле двери и поспешила устроиться на кровати Мари. Ника с трудом сохраняла спокойствие. Она не ожидала так быстро встретиться с Дэвисом Джордоном, хотя в том числе из-за него и приехала сюда, и уж тем более не рассчитывала увидеть в его компании Дженни Тейлор.
«Это какая-то злая шутка, не иначе», – пронеслось в голове.
– Я в шоке, – натянуто улыбнулась Ника и, скрестив руки на груди, прислонилась к стене.
– Не ты одна! – усмехнулся Дэвис. Он опустился на пол рядом с кроватью Ники. – Девчонки уже успели пройтись на твой счет. Я как имя услышал, чуть в обморок не упал. Как ты здесь?
– Допустим, берусь за ум, – ушла от ответа Ника. Дэвис знал ее скрытность и поэтому не стал бы приставать с дальнейшими расспросами.
– И мы тоже, – весело откликнулась Дженни. – Прошлой весной Дэвис попал в очередную переделку в «Мок», и у его предков лопнуло терпение. Отправили в ссылку. А как мои узнали – тут же полетела следом.
– Не повезло, – Ника поджала губы. Семьи Джордан и Тейлор были небогатыми, и если за последние два года никто из них не сорвал джекпот в лотерее, возникает вопрос, а за какие деньги Дэвиса и Дженни отправили сюда?
Ника переводила взгляд с одного на другого и все еще не верила своим глазам. Казалось бы, какая опасность могла подстерегать ее в этом элитном пансионате? Только отпрыски богатых родителей со своими псевдоэтическими соображениями, не способные удержаться от сарказмов по поводу внешнего вида или положения в обществе. А тут Дженни Тейлор – самое болтливое существо на всем белом свете! Ты только вышел из дома, а она уже строчит в твиттер, что тебя выгнали родители и ты нуждаешься во временном жилище.
– Так или иначе, но я рад тебя видеть, – улыбнулся Дэвис.
– Взаимно, – кивнула Ника.
– Ты, кстати, когда пропала, шумиху подняла. Рори Брауна и его компанию накрыли копы.
– А что случилось? Он же безобидный диджей.
– Как бы не так. Помнишь головореза Марка?
– У которого ты травку брала, – поспешила уточнить Дженни.
Дэвис с упреком посмотрел на подругу и продолжил, обращаясь к Нике:
– После той ночи, когда Рори потерял надежду пробиться на большую сцену, он взял у Марка большую партию для перепродажи.
– Ты же знаешь Рори – врать вообще не умеет. И конспирация – не его конек, – скривилась Дженни. – Его поймали после первой продажи.
– Жаль, конечно, – Ника беззаботно пожала плечами. Рассказ звучал так, будто речь шла о каком-то постороннем человеке – так давно все это было. – Но я-то здесь при чем?
– Марк половину города на уши поднял в поисках тебя. Всем растрезвонил, что ты украла у него кучу травы и исчезла. Поэтому он отмазал Рори от тюрьмы с условием, что тот тебя приведет. В итоге ничего не получилось, и озлобленный громила подставил нашего диджея. Рори попал на полгода исправительных работ.
– Ерунда полная, – заключила Ника.
– Так и есть, – согласился Дэвис, – но ты теперь заклятый враг Брауна.
Ника закатила глаза, и ее лицо вновь затянулось равнодушной маской. Она не собиралась ворошить прошлое, уверенная в том, что больше никогда не вернется туда. И ей было все равно, что о ней думали бывшие приятели. Лишь бы Дженни не трепалась об этом в школе. Нет, Нику совсем не беспокоило, что кто-то там что-то узнает, просто это даст лишний повод для сплетен и повышенного внимания к ней.
Воцарилось молчание. Казалось, Дэвис понял, что его давняя знакомая не хочет вспоминать о былых временах, и попытался сменить тему.
– Все уже готовятся к вечеринке. Слышала? – с энтузиазмом воскликнул он.
– Да, в честь окончания каникул.
– Пойдешь?
– Нет уж. Слишком много информации для первого дня.
Дэвис понимающе кивнул.
– Ты, может, удивишься, но народ здесь преимущественно адекватный. А все из-за этих дурацких комендантских часов и прочей ограничительной лабуды. Они богатые и привыкли жить на широкую ногу. Поэтому постоянно ищут способы развлечься. Порой это весело!
– К тому же есть шанс увидеть всех сразу. С нашим классом ты точно не знакома, – добавила Дженни.
Она принялась теребить свой хвост, накручивая пряди на указательный палец. Дженни всегда побаивалась Нику, считала ее дикой и несговорчивой. Она также знала, что в своих кругах Севастьянова славилась крепким ударом, и поэтому зачастую помалкивала в ее присутствии, опасаясь получить в глаз за необдуманные слова. Но сейчас Дженни вела себя совсем по-другому: исчезло напряжение во взгляде и скованность движений, голос звучал уверенно и даже дерзко. А внешний вид… Мистер и миссис Тейлор были людьми среднего достатка и не могли часто покупать дочери обновки. Поэтому в те редкие дни, когда Дженни перепадали лишние пятьдесят фунтов, девушка бежала на распродажу и покупала самые яркие вещи, абсолютно не сочетающиеся с остальным гардеробом. В их прежней компании ее называли попугаем и были правы. Однако сегодня на Дженни красовались дорогие джинсы и стильный кашемировый свитер. Ника обратила внимание на новенькую обувь и часики известной торговой марки.
«Наверняка одноклассницы привили ей чувство стиля. Но откуда деньги? И поведение… Конечно, она здесь как дома и чувствует себя защищенной. И, похоже, это мне нужно бояться».
– Пойдем, – Дэвис поднялся на ноги и подошел к Нике. – Всегда сможешь уйти, – он тепло улыбнулся и потрепал ее по плечу.
– А как же комендантский час? – Ника предприняла последнюю попытку остаться.
– Сегодня нам все можно. Мы – выпускники!
Двадцать человек заполонили комнату мальчиков, и к семи часам здесь яблоку негде было упасть. Те, кто приехал позже остальных, горячо приветствовали одноклассников, отпуская едкие шуточки по поводу окончания прошлого года или совместно проведенных каникул.
Интерьер комнаты был очень строгим и, одновременно, стильным: исключительно серые и рыжие оттенки, дорогие покрывала и шторы, отполированные шкафы и мягкие кресла с гладкими подушками. Ребята освободили стол от компьютера и заставили его всевозможными напитками и закусками. Из колонок доносились нашумевшие летние хиты, но их звучание почти полностью пропадало в звонких голосах собравшихся.
Саша Сайкс и Патрик Брукс, слащавый высокий блондин с тремя большими родинками на правой щеке, удобно устроились на кровати и, небрежно потягивая безалкогольное пиво, обсуждали прошедшие каникулы. Рядом стоял Доминик Алиат – лучший друг Саши. Они с Барбарой с упоением вспоминали поездку в Альпы. Девушка постоянно смеялась и почти после каждой фразы говорила: «Дааа, потрясно!»
Саша не любил Барбару Крауш из-за наигранного поведения и высокомерия. И ее смех всякий раз вызывал раздражение. К тому же она никогда не упускала случая бросить пару едких замечаний по поводу его любвеобильности: «Эй, Сайкс, притормози, а то к выпуску ни одной доверчивой дурочки не останется!» Сама Барбара за три года учебы в «Слэш» никогда ни с кем не встречалась. Она говорила: «мой бойфренд живет в Италии, и мы видимся каждые каникулы. Он фотограф и очень талантливый». Однако никакой супер-парень не помешал ей напиться на прошлогодней мартовской вечеринке в доме ее родителей и полураздетой вламываться в Сашину комнату и танцевать стриптиз (если это можно было назвать стриптизом – в ее-то состоянии!). Конечно, после этого инцидента Барбара стала еще более озлобленной по отношению к своему однокласснику, а Саша, как единственный свидетель ее танцев, не упускал случая подколоть девушку всякий раз, когда она пыталась задеть его своими саркастическими шутками.
– Короче, Майли теперь в Ирландии в какой-то деревне, – Патрик неодобрительно поджал губы и отхлебнул из банки.
– И что теперь? – спросил Саша. Прямо над ухом вновь засмеялась Барбара, и он невольно поморщился. – Отношения на расстоянии?
– Шутишь что ли? – фыркнул Патрик. – Я не похож на Ромео. Майли, конечно, прикольная, но не настолько, чтоб тратить время на всю эту ерунду.
Саша понимающе кивнул. До прошлого года Майли училась в «Слэш» и была его девушкой. Неприятная девица. Почти как Барбара, только в сто раз заносчивее. Ее отчислили после неоднократных возвращений в пансионат в нетрезвом виде, и в качестве наказания родители отправили дочь к тете в другую страну.
Саша оглядел комнату. Шум стоял невообразимый. Все болтали без умолку, смеялись, обнимались, показывали друг другу летние фотографии и видео, не прошедшие цензуру для социальных сетей. Парень поймал взгляд Стейси и отвернулся. Блондинка сидела на полу возле балконной двери и о чем-то оживленно болтала с его сестрой. На ней была очень короткая белая юбка и черный облегающий топ. Стейси картинно поправляла волосы и, как только замечала, что на нее кто-то смотрит, смеялась. Мари изредка поглядывала в сторону брата и закатывала глаза.
Вскоре в комнате появились новоприбывшие одноклассники: Дэвис Джордан и его подруга Дженни. Саша махнул им в знак приветствия, но тут же посуровел: следом за ними зашла эта странная новенькая. Вероника, кажется. Необъятную толстовку сменила потасканная серая футболка, вместо капюшона голову покрывала черная кепка с длинным козырьком, сильно опущенным на глаза. Девушка держала руки в карманах и втягивала голову в плечи, будто хотела казаться меньше. Она и так была маленькой (метр шестьдесят, чуть больше?), а в безразмерных вещах и вовсе могла раствориться.
– Дэвис! – взвизгнула Мари и бросилась к парню.
– Привет, малышка! – Дэвис обнял девушку и легко поцеловал в губы. – Скучал.
– И я, – широко улыбнулась Мари и перевела взгляд на его подруг. – Привет, Дженни! Вы уже познакомились с Никой?
– Не поверишь, как давно это было! – хмыкнула Дженни. – Столько всего вместе пережили.
Саша заметил, как плечи новенькой взметнулись вверх и тут же опустились. Из-за козырька он не видел ее глаз, но почему-то был уверен, что они наполнились злостью.
В комнате стало заметно тише. Все смотрели на новенькую, и их лица искажала смешанная гримаса удивления и презрения. Краем глаза Саша заметил, как его одноклассница Валери толкнула в бок подругу Ингрид и одними губами прошептала: «Ужас».
– Ребята, всем привет! – дружелюбно махнул Дэвис. – Это Ника, она будет учиться с нами.
Новенькая натянуто улыбнулась и неохотно вскинула руку в знак приветствия.
– И если вы прекратите пялиться, то до прихода Генерала мы еще успеем повеселиться, – язвительно сказала Мари, обращаясь ко всем. – Вряд ли она будет терпеть тусовку до утра.
После этих слов старшеклассники нехотя вернулись к прерванным разговорам, и комната вновь загалдела.
– Шнайдер занимается благотворительностью? – хмыкнул Патрик, бросив в сторону новенькой насмешливый взгляд.
Саша пожал плечами. Его никогда не интересовали подобные люди, а тем более девушки. Кто они? Изгои общества. Слишком особенные, чтобы быть такими, как все, загоняют себя в нестандартную оболочку только потому, что не способны быть равными своим сверстникам, или чересчур неуверенные в себе и поэтому считающие, что быть жалкими и незаметными – единственная форма жизни, в которой можно выжить.
Саша заметил, как Дэвис, Мари и Ника прошли на балкон. Как только они скрылись, до него тут же донесся голос Дженни Тейлор:
– Да, мы уже пять лет как знакомы, – весело сообщила она девчонкам из Южного крыла. – Жили по соседству. Мать у нее очень богатая, а она всегда была такой странной. Постоянно из дома убегала.
– Какая мать? Роза сказала, что она сирота, – встряла в разговор Барбара.
Дженни картинно закатила глаза:
– Гонит она, есть у нее мать. И поверь мне, это небо и земля. Севастьянова ее не выносит. Хотя, если подумать, за что?
Девчонки неодобрительно закачали головами:
– Какой кошмар. Таким не место в нашем обществе!
– И я об этом, – поддакивала Дженни.
Саша нетерпеливо фыркнул. Он всегда считал, что язык Дженни Тейлор стал длинным от недостатка внимания. Не проходило и дня, чтоб из ее уст не вылетала очередная сплетня с сюжетом покруче спилберговского блокбастера. Поэтому совсем не удивительно, что для доброй половины учащихся Дженни стала бесценным другом.
– Эй, в младший класс завезли близняшек, – наклонившись к другу, сообщил Доминик. Его губы растянулись в довольной улыбке. – Метиски, представляешь? Парни говорят, красотки!
– Тебе было мало прошлогодней истории с малолетней недотрогой? – заметил Патрик. Они с Сашей переглянулись и как по сигналу разразились смехом.
Доминик насупился и хотел было ответить, но вдруг замер и посмотрел в сторону балкона: Ника, Мари и Дэвис только что вернулись в комнату. Парень самодовольно хмыкнул и двинулся в их сторону.
– Эй, новенькая, тебя не учили в помещении головные уборы снимать? Элитный пансионат все-таки, – с этими словами парень дернул козырек ее кепки вверх, обнажив плотно стянутый пучок иссиня-черных волос.
В следующий момент произошло нечто совсем неожиданное. Девушка молниеносно схватила его за запястье левой руки, вывернула на девяносто градусов и с неведомой силой потянула вниз. Доминик громко вскрикнул и выпустил кепку из рук. Ему пришлось согнуться чуть ли не пополам, чтобы хоть как-то уменьшить боль от ее хватки.
Все замолчали и с изумлением посмотрели в их сторону. Саша выпрямился. Судя по мучительному выражению лица, его другу действительно было больно, и это никак не укладывалось в общую картину. Новенькая выглядела слишком маленькой, чтобы вытворять такое с парнем больше себя почти в два раза.
– Сломаю, если еще раз тронешь, – вкрадчиво сказала она, наклонившись к Доминику. Парень молча метал в ее сторону злобные молнии.
Девушка отпустила его руку и подняла кепку. И тут произошло кое-что еще. Саша поймал ее взгляд и будто онемел. Яркие, как два синих пламени, глаза, казалось, прожгли его насквозь. Внутри что-то резко шевельнулось и устремилось наружу. Словно в его теле кто-то дремал и вдруг проснулся. Будто от толчка он даже немного подался вперед. Как будто часть его узнала…
Новенькая поспешно нахлобучила кепку на голову и выбежала из комнаты. Проводив ее взглядом, старшеклассники посмотрели на Доминика. Парень недовольно растирал больное запястье и бурчал проклятья в сторону захлопнувшейся двери.
– Таких нужно изолировать от порядочного общества, – первой прервала молчание Барбара, подходя к однокласснику. – Ого, даже след остался, – объявила она, посмотрев на его руку: кожа на запястье изрядно покраснела. – Совсем больная!
Саша ее не слушал. Да, новенькая оказалась еще более странной, чем все они думали. Но в тот короткий момент, когда их взгляды встретились, Саша понял кое-что более важное: он знал ее. И теперь оставалось вспомнить, откуда.