Райс
– На самом деле всё было достаточно просто…
Рика повернулась к мужу, удивлённо вскинув брови. Тот продолжил:
– Всё было просто, мы сделали всё правильно. Шкала работает до сих пор. Кто бы ни создал её изначально, мы с ней справились и перенесли пульт управления сюда. Совет, понятно, заинтересован в том, чтобы первый открытый эксперимент прошёл удачно. Да что там говорить, ты же знаешь, Рика, я сам всегда этого хотел. С тех пор как пришёл сюда простым лаборантом.
Рика стояла, улыбаясь, возле большого обзорного окна, поглаживая заметно округлившийся живот, щурилась от солнечных лучей, врывающихся в комнату – счастливая и умиротворённая. Муж наконец-то получит повышение из руководителя лабораторий «Теншена» в Совет и скоро родится их сын – Тай. Впереди их ждёт только хорошее. Солнце освещает, заливает светом по самую макушку её с мужем и всю эту комнату, разливая тёплое летнее сияние и счастье. Невероятно, но она не чувствует больше ни угрозы, ни сожаления.
Ещё совсем недавно её муж опасался, что лаборатория «Теншен» не сработает и всё разрушится в прах. Опасался до кошмаров во сне, что Шкала не остановится, что у него не получится связать все Убежища в единое управление. Что управление системой так и останется недоступным. Это ему, её мужу, однажды в голову пришла идея перехвата управления Шкалой. Он решил пройти по очереди все двенадцать Убежищ и замкнуть их здесь. Теперь только он мог управлять перемещениями.
Она полюбила Райса с первого с ним свидания. С первого взгляда в его яркие, зелёные глаза. В них она видела доброту и решительность. Райс всегда был упорным и целеустремлённым. Часто складывалось ощущение, что он может управлять людьми. Внушать тем свои мысли и устремления. Он всегда знал, что сможет найти выход из любой трудной ситуации. Иногда ей казалось, что он знает всё наперёд, чувствует всё, управляет окружающим миром. Всё может решить и разрулить. Он единственный в Лаборатории, кто выучил двадцать два языка из шести миров. Рика всегда знала, что именно он – мужчина её грёз. Свет и разум, который тот вмещал в себе, сразу же привлёк её. Она, как бабочка, летела к этому свету. Свету, который был уютным и защищающим, не обжигающим крыльев.
Оторвавшись от своих мыслей и солнечного света в окне, она подошла к мужу, поцеловала того в переносицу, пожелав удачи. Eщё совсем недавно было достаточно тревог. Сейчас можно немного отдохнуть. Можно немного положиться на удачу. Райс сделал всё, что мог.
– Рика, хочешь пойти со мной? – Внезапно он обхватил её бёдра руками, увлёкая к себе.
– Райс, осторожнее. Ты разбудишь Тая. – Она села рядом с мужем удивлённо вскинув брови, засмеялась, переспросив:
– Мне? С тобой? В «Теншен»? Разве туда сейчас все допускаются? Ты не шутишь?
Муж улыбнувшись, кивнул.
– Нет, конечно, не все. Но сегодня я точно могу взять тебя с собой. Есть особое разрешение Совета. На самом деле, ты же знаешь, мы неоднократно проверяли все данные. Всё работает. Сегодня просто визуальное шоу. Будут представители Совета и все наши из Лаборатории: Кири, Уэс, Нордон, Дживан, Васильд…
Васильд, кстати, тоже будет с женой. Помнишь, ту высокую девушку на нашей свадьбе? Ту, которая была на голову выше всех?
– Килиану?
– Ага. Так что, если хочешь, поехали со мной.
Рика, опять погладила живот, представляя, как совсем скоро обнимет своего сына, который вот-вот должен появиться на этот солнечный свет. Безопасный свет, с тех пор, как его отец нашёл решение. Безумию пришёл конец.
– Да, хочу. Конечно! – Та с радостью отозвалась на предложение мужа.
Они доехали до здания лабораторий «Теншена» очень быстро. Загородная дорога была пуста этим ранним утром. Рика как-то спросила Райса, почему найденное здание Убежище назвали так странно – «Теншен»? Это слово было совсем незнакомым и ничего не значило. На что муж тогда ответил:
– Когда мы впервые воспользовались Шкалой, открыв дверь в доступное Убежище нового мира, там царила страшная грязь и запустение. В том Убежище, тогда мы ещё не знали, что это собственно – Убежище, было всё заброшено. Всё просто заросло пылью и слоем какой-то жирной грязи. За пультом управления сидел человек. Вернее то, что когда-то было человеком. Плоть давно сгнила, обнажая пыльные, грязные кости и тенёты между ними. На двери, которая вела в зал Шкалы – была надпись «Tension». – Муж тогда произнёс это незнакомое слово ей по буквам, – Эта надпись была на одном из языков Четвёртого мира, как оказалось позже, и означает «Растяжение», «Натянутость», «Напряжение». Только пока я не разобрался, что делала эта надпись в том мёртвом, Одиннадцатом мире. Когда мы вышли наружу из Убежища, увидели, что тот мир уже вымер. Скорее всего, был опустошён глобальной войной. Разрушен. И как они были связаны с Четвёртым миром, я пока не понял.
А ещё, – муж тогда загадочно, как заговорщик улыбнулся, – Я тебе скажу по секрету, мне кажется, миров гораздо больше, чем двенадцать. Я предполагаю это, утверждать не берусь. Я не говорил это никому, кроме тебя и Васильда.
Она, сидя возле него тем зимним вечером, внимательно слушала его рассказ.
– Так вот, с тех пор, как я смог прочитать это слово правильно, все остальные Убежища, и наше главное – мы с ребятами называем «Теншен». Хотя, на самом деле не важно, как назвать то место. Все эти места. Главное разобраться, кто всё это построил и как всё это работает. Я до сих пор не уверен, что правильно подключил контроль к нашей лаборатории. И что, возможно, контролировать коридор можно как-то проще, не проходя все двенадцать Убежищ, подвергая себя риску. Пока мы знаем лишь малую долю всей информации. Особенно, после того случая, когда четверо лаборантов из моего отдела погибли при входе в коридор безо всякой видимой причины.
Она это помнила. О, да! Она это хорошо помнила. Каждую секунду страха за мужа. Каждый бесконечный год его работы. Когда впервые был найдено первое Убежище. Как строилось это высокое здание над ним. Как долгие годы муж пропадал в «Теншене», чтобы разобраться, что это. Как узнали, что на самом деле машина смерти запущена и Шкала движется. Постепенно движет все миры, один за другим по цепочке к неминуемой гибели. К безумию и исчезновению. И как много работал её муж, чтобы предотвратить эту катастрофу. Везде. Иногда Рика не могла поверить, что это всё позади. Что «Теншен» наконец-то налажен и работает правильно. Совет, разумеется, наградит её мужа…
Здание лабораторий «Теншена» возвышалось над другими зданиями, несмотря на то, что те тоже были двухэтажными. Не высотное, серо-коричневое, как все официальные строения. Но мощное и величественное. Десятки окон сверкали в лучах солнца с его высоты. Никто бы не подумал, что само Убежище изначально было не выше приземистого одноэтажного бункера. Размером с маленькую комнату. Хаос и порядок не нуждаются в больших размерах, как говорил её муж.
Рика уже была здесь не единожды. Она была в лаборатории мужа, была в огромной приёмной, где проходили все торжества и праздники. Но еще ни разу в жизни не посещала само Убежище, которое оставалось недоступным девяноста пяти процентам работающих в этом здании.
Её слегка напрягало и удивляло, что допуск внезапно понизили и команда испытателей «Теншена» может взять с собой своих родных. Она боялась, что на её глазах, вдруг что-то может пойти не так. Но так всегда бывает, успокаивала Рика себя, когда ты открываешь что-то новое, когда узнаёшь какую-то тайну, когда смотришь в замочную скважину. Ты страшишься и радуешься одновременно.
Муж провёл её знакомым путём на нижний третий этаж в свою лабораторию, которая, как всегда «безупречно», была завалена всякими бумагами, книгами и гибкими планшетами. Затем он открыл дверь, ведущую в небольшой коридор, и провёл карточкой доступа по стене, как ей показалось наугад. Просто шёл и вдруг встал посередине коридора напротив стены, где вообще нет дверей. Она решила не удивляться ничему. Собственно, этому быстро учишься, после того, как выходишь замуж за первого в мире инженера пространства и руководителя большого исследовательского подразделения. Там, где Райс провёл карточкой, с лёгким щелчком отъехала в сторону дверь имитирующая коридорную стену. Муж зашёл в открывшееся яркое пространство. Яркое пространство оказалось обычным лифтом.
Рика не смогла сдержать смех.
– Думала, мы сейчас в космосе окажемся. Или на вершине Береадур.
– Да, в горы мы съездим с тобой чуть позже. Вместе с сыном. – Он улыбнулся, – Сейчас ты увидишь не менее совершенное творение природы. Могу предположить, человеческой природы.
Лифт тронулся вверх. Рике показалось, что они проехали не больше двух – трёх этажей. Внутри лифта не было кнопок с номерами, чтобы удостовериться. Двери с плавным шипением разъехались в стороны. Перед ней открылась небольшая комната без окон. Без обычных окон.
«Совершенное творение человеческой природы», – пронеслось в голове.
Комната была действительно небольшой. Не больше их спальни с Райсом. Потолок был ниже, чем в обычных домах. Создавалось давящее впечатление, что комната рассчитана на детей или низкорослых людей. Ровные стены бледно-серого цвета. На одной из стен находился то ли огромный экран, то ли странное окно, за которым затаилась темнота.
«Но сейчас даже не вечер!»
Перед этим окном стоял какой-то пульт с консолью. Напротив была консоль поменьше. А над ней, то ли ещё один экран, то ли зеркало. И всё. На полу не было никакого специального покрытия. Обычный бетонный пол. Низкий потолок, окрашенный в белый цвет, освещали обычные маленькие лампы дневного света. По шесть штук в каждом углу. Не было других столов, и, что поразительнее, был всего один обычный старый винтовой стул возле второй консоли. Рика вопросительно посмотрела на мужа. Райс улыбнувшись, подвёл жену к стоящим возле консолей людям.
Почти всех она знала – команда исследователей-лаборантов, работающих последние два года вместе с её мужем и два незнакомца пятидесяти лет в тёмных форменных костюмах, по которым она поняла, что это люди из Совета. Рика помахала рукой пятерым мужчинам и одной высокой женщине, стоявшим возле малой консоли. Поздоровалась с Советниками. Один поздоровался с ней, не меняя нахмуренного выражения лица, второй наоборот, улыбнулся, когда Райс представил тому Рику, как свою жену. Улыбающийся советник, выжидательно посмотрел на них, как будто ждал каких-то объяснений. Рика улыбнулась в ответ, глубоко вдохнув, чтобы задать какой-нибудь необязательный вопрос и получить такой же необязательный ответ для поддержания беседы и возникшей заминки. Как вдруг советник спросил сам:
– Рика, ты знаешь, как долго мы все пытались разобраться с этим? – Он протянул ей руку, ладонью вверх – знак дружелюбия, – Меня зовут Уакс Наока, глава Надзора Исследовательского Центра Неместриса. Рика ответила тем же приветственным жестом. Она обернулась к стоящему рядом мужу, который беседовал со вторым хмурым советником, что-то объясняя и иногда жестикулируя. Увидев, что мужу некогда поддержать беседу с Уаксом, неуверенно ответила:
– Да, почти семь лет Райс занимается этим проектом. С тех, пор как было обнаружено Убежище.
Советник кивнул.
– Убежище было оставлено, здесь всё было разрушено. Мы вообще не подозревали, что за обычными городскими складами у пустоши, существует нечто подобное. Кем оно было построено, нам ещё только предстоит узнать. Поэтому, Рика, твой муж очень нужен нам сейчас. Безопасность – главное условие для продолжения финансирования этого проекта Советом, военные Неместриса пока не знают об этом месте. Но как только сегодня мы удостоверимся в полной безопасности – Совет, возможно, доложит военным…
Рика напряглась. Если военные вмешаются в дела мужа, тогда о тихой семейной жизни придётся забыть. Муж опять будет месяцами пропадать на работе, а вот-вот родится Тай… Её мысли и выжидательную улыбку прервал почти приказывающий голос Райса:
– Хорошо, давайте начнём. Я покажу работу Шкалы Советникам.
Васильд сел за малую консоль. Райс встал за большую. Немного приподнял кисти рук, как музыкант перед тем, как начать играть на пианино. Остальные встали возле двери в лифт. Райс оторвал взгляд от консоли, обернулся к Рике, одобрительно ей кивнул. Та кивнула в ответ и улыбнулась поддерживающей улыбкой.
Он, включив небольшой экран консоли, стал водить по нему руками. Огромное окно слегка озарилось серым светом, затем свет стал ярче. Рика поняла, что это и окно, и монитор одновременно. Окно, открывающее что-то снаружи помещения. Не здание «Теншена», не лаборатории. Что-то иное.
«Внутри чего мы находимся?» – Задала сама себе вопрос Рика, – «Что это за место?»
Но странно, изначальное чувство тревоги постепенно исчезло, сменилось ощущением спокойствия. Она понимала, что пока рядом её Райс, ничего здесь не случится. Муж изучил это Убежище вдоль и поперёк, изучил все двенадцать Убежищ. И ни в одном из них он до сих пор не сомневался. Никто не знал об этом месте больше, чем её он.
«Четыре человека погибли!» – Мелькнула крамольная мысль. Кольнула отчаянием, страхом и снова исчезла. Окно осветилось сильнее, но не ярко, не слепяще. Серым светом. На его поверхности, словно за стеклом появилась тёмно-серая полоса Шкалы. Какие-то непонятные пункты длины разбивали перпендикулярные полосы каких-то других мер. Серая, широкая и длинная, во всю длину экрана. Она немного мерцала и светилась то ярче, то темнее, всё тем же матовым графитовым цветом. Экраны были не цветными. Это её удивило. Они казались архаичными, как и само помещение. Непривычно было видеть чёрно-серо-белые изображения, тогда как давно уже, у каждого ребёнка в кармане лежали гибкие цветные устройства.
Васильд также включил горящую блёклым жёлтым светом поверхность малой консоли. Тут же Шкала, внезапно отразившись в зеркале малого экрана над ним, разделилась на двенадцать одинаковых полос во втором окне, повторяясь в большом экране, словно в коридоре зеркал. Они были идентичны, и каждая уменьшалась в размере по мере удалённости от поверхности большого окна. Большой экран-окно – стал зеркальным коридором, и в каждом псевдозеркале светилась графитовая шкала.
«Одна, две, три… двенадцать…» – начала и закончила считать Рика. «Но Райс говорил, миров больше…» Она всмотрелась в огромный экран, последняя двенадцатая шкала уходила вглубь, там было слишком темно, возможно свет не мог пробить весь образовавшийся коридор, и серых полос было действительно больше. Гораздо больше… Она не хотела ломать над этим голову, видела, как Райс улыбается и смотрит в сторону гостей и жены.
– Шкала прекрасно работает, стрелка больше не движется. Всё зафиксировано. Обратный отчёт прерван. Нам больше ничего не угрожает. Сейчас мы можем проникать в Двенадцать Убежищ. – Он сжал губы и улыбка исчезла:
– Но для этого нам нужны только определённые люди. Я понял, почему тогда погибли мои друзья…
Уакс подошёл к нему.
– Да, ты говорил в своём отчёте. Но получается, для поддержания работы шкалы, нам нужен человек с этими необычными признаками. Кто еще имеет такие признаки, кроме тебя, ты выяснил?
Рика нахмурилась.
«Признаки? Райс ни говорил мне ничего, ни про какие необычные признаки!»
Стараясь держаться как можно спокойнее, спросила:
– Райс, какие признаки? Кто нужен? И почему речь о тебе? – Инстинктивно поднесла руки к животу – шевельнулся Тай.
– Рика, не волнуйся за меня. Только пока я единственный, кого система готова пропустить без последствий. Я выяснил, что вся эта система работает исключительно с людьми. Ни одно животное не пропускает. Неорганика проходит спокойно. В том числе и в руках человека. Но в ходе работы, как ты помнишь, погибли четверо моих лаборантов. Система работает с взаимодействием крови. Для того чтобы пройти через наше Убежище, как и все другие – нужна всего одна капля крови оператора главной консоли. Выяснилось это почти сразу, как мы начали изучать проход. Я порезался тогда, помнишь? Залил кровью всю консоль, монитор сразу сработал. Он загорелся голубым сиянием, и появились все эти надписи. На нашем языке. Изначально, помнишь, мы не знали, что это пространственный коридор. Мы предполагали, что это просто наблюдательный пункт. Но как позже выяснилось, работает он не с каждой каплей. Только с определённой. Получается, я имею такой пропуск в крови, раз прошёл без последствий. А мои лаборанты погибли, не имея его.
Когда я попытался выключить консоли, те были уже мертвы. Смерть наступила от кровоизлияния в мозг. У них у всех был инсульт. Я же проходил множество раз и возвращался обратно. Значит у других людей, нам нужно искать способности идентичные моим. Над этим я сейчас и работаю.
Райс, замолчав, убрал руки от компьютера большой консоли. Шкала осталась гореть на экране, все деления на ней оставались без движения. Как и все двенадцать видимых шкал. Двенадцать параллельных миров. Двенадцать миров, куда может попасть её муж.
«Двенадцать миров, куда сможет попасть Совет и военные, начиная с сегодняшнего дня».
Он подошёл к ней, обнял, прижал к себе.
– Как ты, Рика? Хочешь присесть?
– Нет, Райс. Всё хорошо. Я волнуюсь за тебя. Ты ничего мне не сказал, ни про какие особые признаки крови.
– Рика, не бери в голову, ты же знаешь, я разберусь. – Только сейчас она увидела, насколько муж устал за это время. Его взгляд выдавал. Зелёные глаза помутнели.
– Райс, ты уверен, что в двенадцати Убежищах тебя никто не видел? Что они там не опередят нас в наших разработках? – Уакс не скрывал своего волнения.
– Не думаю, Уакс. Я следил за всей своей работой, когда мы переключили управление на наше Убежище. Нам оставалось не так много времени, ты знаешь… Я прошёл с первого до двенадцатого. Первого Убежища практически не осталось. Обратный Отчёт успел его поглотить. Но я нигде никого не заметил. В Третьем Убежище, было всё не так запущено, как в остальных – пыли гораздо меньше, никаких трупов. Похоже, там кто-то был, но, возможно, задолго до нас. А в остальном всё было заброшено и включён обратный отчёт. Всё было бесконтрольно. Всё везде было покинутым без присмотра.
Уакс улыбнулся шире, протянул руку Райсу.
– Что ж, добро пожаловать в Совет, Райс. Ты и твоя команда отлично поработали. Вы все заслужили благодарность. Вы все помогли нам пройти этот путь.
От стены, где стояли остальные, послышались одобрительные возгласы и хлопки. В тот момент все улыбались, но только Рика заметила, что её муж был совсем не весел. Хотя ещё минуту назад он был рад, как все. Нахмурив темные брови, не моргая, смотрел своими зелеными глазами вглубь зеркального коридора за окном-экраном. Что-то явно встревожило его. И встревожило именно сейчас, в эту самую минуту.
Рика, открыла, было, рот чтобы спросить. Но в ту же секунду поняла, что делать этого не стоит. Её муж сидел на месте и не делал попыток обратить внимание Советников на внезапно возникшую проблему. Самое странное, что он ничего не сказал в этот момент и своим лаборантам.