9
Местный гробовщик, поразительно похожий на персонажа Георгия Вицина в фильме «Деловые люди», с самого утра досаждал шерифу вопросами, которые можно было свести в один: кто будет оплачивать похороны этих бездельников, которые устроили горожанам столько неприятностей? Судя по его репликам, самой большой проблемой были разбитые окна у соседей и шум выстрелов, который беспокоил жителей до самого утра.
Узнав, что хоронить будут за счет города, гробовщик воспрянул духом и предложил сделать оптовую скидку, если заботы предоставят его конторе, а не бездельнику Кацману, который экономит на всем и даже гробы делает из сырой древесины. Казалось, еще немного, и он возмущенно ткнет пальцем в небо: «Нимфа», туды ее в качель, разве товар дает?» Увы, но этих известных слов я так и не дождался.
Тем не менее маленький гробовщик в черном котелке и ветхом сюртуке развил такую бурную деятельность, что, казалось, занял весь офис. Его было слишком много. И как только его покойники терпят? Шериф, судя по всему, думал так же. Он поморщился и указал тому на дверь, приказав забирать дохляков, как только мистер Стив закончит осматривать их трупы. Гробовщик успокоился и моментально испарился, открыв задницей дверь и пообещав сделать все в лучшем виде. Бойкий старичок.
– Что будет со мной? – спросил я, когда мы остались одни.
– Забирай свои вещички и можешь идти на все четыре стороны, – отмахнулся Марк и сделал небольшую паузу. – И еще…
– Что?
– Ты нам очень помог. Спасибо.
– Не за что.
– Кстати, – он поднялся и протянул мне руку, – меня зовут Марк. Марк Брэдли.
– Александр Талицкий.
Мы пожали друг другу руки, и я вышел на улицу. Ярко светило солнце. На прилегающих улицах начали появляться люди. Они осторожно выходили из домов и оглядывались по сторонам, надеясь не попасть под запоздалый выстрел. Самые любопытные подходили поближе, благоразумно огибая убитых, лежавших перед конторой шерифа. Какой-то мужчина, судя по ящику с инструментами – плотник, торопился немного подзаработать. Он топтался на веранде, старательно морщил лоб и даже вздыхал, подсчитывая возможные издержки.
Я отошел на несколько метров и осмотрел дом. Неплохо здесь постреляли: весь фасад в пулевых отметинах, и ни одного уцелевшего стекла. Кстати, в доме напротив с этим тоже обстояло не лучше. Какая-то дряхлая старуха уже подметала осколки на веранде и зло поглядывала в нашу сторону. В общем, мы тоже позабавились от души… Можно сказать, ни в чем себе не отказывали.
Контора шерифа, из которой я вышел, находилась неподалеку от речной пристани. Это здание было построено в самом начале оживленной улицы, которая вела к центру города. Я, еще ошалевший от последних событий, немного потоптался на месте и… повернул обратно.
– Тебе чего? – удивленно спросил шериф. Он даже сигару забыл прикурить, хотя за этим занятием я его и застал.
– Мне бы в гостиницу.
– Тебе что, нужен провожатый или ты боишься заплутать в городе?
– Ну… как тебе сказать, – замялся я.
– Нет денег, – понимающе кивнул Марк.
– Я прибыл издалека и…
– Поиздержался в дороге, – вздохнул шериф и посмотрел на меня. – Поверь, Алекс, ты не первый, который прибывает в этот город с пустыми карманами. Хм… Правда, они и выглядят попроще. Если честно, то я даже слегка удивлен. Ладно, это не важно. Могу предложить на выбор три оружейных лавки, которые с радостью купят твои стволы, или ломбард, в котором сможешь заложить что-нибудь из вещей. Часы, например. На несколько дней хватит, а там подыщешь какую-нибудь работенку. На пристани или лесопилке. Платят немного, но на жизнь хватит.
– Скажи, а где здесь можно обменять золото? – осторожно спросил я.
– У тебя есть золото? – недоверчиво покосился Марк.
– Немного. Поможешь?
– Тогда тебе в банк. Ладно, – вздохнул шериф и поднялся, – пошли, провожу. Тем более что мне и самому туда нужно. Только надо найти Стива, чтобы присмотрел за порядком.
Стива мы нашли, а точнее, услышали. Рыжий уже шел в нашу сторону, увешанный трофеями, как новогодняя елка, и делал вид, что ужасно занят. Следом семенила та самая старуха с метелкой и костерила его от всей души, попрекая за кривые руки и врожденное косоглазие, из-за которых она лишилась пяти окон и нанесла непоправимый ущерб здоровью, ползая ночью под пулями. Ее послушать, так вся ночная потасовка были затеяна лишь для того, чтобы разбить стекла и уничтожить два цветочных горшка на подоконнике.
Помощник вяло отбрехивался, обещая похлопотать насчет компенсации, но старуха, судя по всему, не верила. Она яростно трясла метлой и обещала найти управу на двух обормотов со звездами и этого болвана Чака, который еще полгода назад обещал ей выковать оградку для садика, но так и не заявился. Как я понял, мне очень повезло, что она не знала моего имени. Марк увидел эту картину, резко погрустнел, что-то невнятно буркнул и поволок меня в сторону, стараясь оставаться в тени деревьев, посаженных вдоль улицы.
– Какая милая старушка, – успел заметить я.
– Ведьма старая! – прорычал шериф и добавил еще несколько эпитетов, настолько емких и красочных, что я не решусь их повторить в приличном обществе.
Забегая немного вперед, могу сообщить, что Ривертаун оказался не таким уж маленьким городом. Здесь проживало около семисот жителей, и еще человек двести попадали под разряд «временно проживающих». Они прибывали сюда со всей округи, чтобы отправиться вниз по реке, или, наоборот, приплывали с низовий на пароходе и расползались, как тараканы, по окрестностям, чтобы найти свой кусочек счастья на диких землях. Или поймать пулю, но это, как вы понимаете, дело личного везения.
В общем, постоянная круговерть! Само собой, город бессовестно пользовался этим выгодным положением, предоставляя желающим все необходимое. Три оружейных лавки, четыре борделя и добрый десяток салунов, не считая двух кузниц, пяти магазинчиков и двух похоронных бюро, которые по совместительству занимались и медицинской практикой. По крайней мере, так было написано на их вывесках.
Кстати, мне повезло! Сомнительное везение, если честно, но уж какое есть: познакомился с обоими гробовщиками. Йосиф Кацман, который встретился нам по дороге, сунулся к шерифу по «очень важному делу», но был фраппирован, узнав, что похороны вместе с заработком уплыли из-под носа. Чернявый гробовщик с вселенской скорбью во взгляде сообщил, что «так дела не делаются» и он «найдет управу» на этого «пройдоху и пьяницу», то есть своего конкурента.
– А у вас здесь ничего так, – сообщил я, когда мы отделались от Йосифа.
– Что? – не понял Марк.
– Живенько…
– Ну да, конечно. Просто обхохочешься, – хмуро заметил шериф.
Дома на окраинах были бревенчатыми. По мере приближения к центру они как-то незаметно исчезали, уступая место двухэтажным щитовым домикам на вполне приличных каменных фундаментах. Нет, здесь тоже попадались бревенчатые дома, но выглядели они так изящно, что самый придирчивый архитектор не обвинил бы их в грубости линий.
К числу достопримечательностей можно отнести и мэрию – двухэтажный особняк в центре города, и парочку кирпичных зданий – банк и тюрьму – для тех, кто по счастливой случайности избежал виселицы. Тоже, как вы понимаете, не самое лишнее здание в городе.
В банке, куда меня привел Марк Брэдли, я, немного смущаясь, выложил на конторку пятьдесят граммов золота. Управляющий, осмотрев аккуратные квадратики, одобрительно кивнул и пересчитал все на местную валюту, выдав на руки положенную сумму и предложив открыть банковский счет. Пообещал подумать и заглянуть на недельке, когда «осмотрюсь», чем заслужил еще один одобрительный кивок и уверение, что мне «всегда рады».
Пока шериф что-то выяснял с управляющим, я присел в сторонке и начал рассматривать местную валюту. Мне выдали четыре золотых монеты и немного серебряной мелочи. Если позволить себе некоторую вольность в названиях, то четыре золотых червонца. Приличная монета, весом в десять граммов и диаметром около двадцати пяти миллиметров.
На реверсе обозначен номинал, по какой-то нелепой прихоти гравера или художника записанный дробью. На месте числителя цифра «10», а на месте знаменателя – разлапистая буква «М». Довольно тонкий кантик, рубчатый гурт. На аверсе – венок из дубовых листьев и пятиконечная звезда. Скромненько и со вкусом.
Серебряные монеты были разных размеров и номиналов. Одна марка, две марки и пять марок, весьма однообразно оформленных. На одной стороне номинал, украшенный растительным орнаментом, а на другой – уже известный вам герб.
Чтобы закончить со здешней нумизматикой, я, пожалуй, добавлю, что кроме полновесных монет существовали и биллонные – разменные. Они назывались центами и изготавливались из низкопробного серебра. Стал обладателем сорока девяти марок и не имел ни малейшего понятия, много это или мало.
– Ты уже закончил разглядывать свои богатства? – спросил Марк.
– Вполне.
– Пойдем покажу, где сможешь нормально выспаться, не тревожась за свои карманы.
Шериф проводил до дверей «пансиона» и представил чопорной, но очень симпатичной хозяйке, которая сдавала комнаты «приличным одиноким джентльменам» с завтраком, включенным в цену проживания. Я так устал, что даже не расслышал цену. Марк попрощался, пригласил заглянуть на рюмку чаю, когда высплюсь, и откланялся.
Комната… Да, конечно. Уютная комната на втором этаже. Деревянные стены, гардины с рюшечками и даже войлочный коврик на полу. Хозяйка выдала мне ключ, сказала, что при нужде можно обратиться к прачке, живущей по соседству, и оставила меня одного.
Я положил вещи на пол, сел на кровать и огляделся. Двустворчатый шкаф, стол, два стула и пустая книжная полка. Рядом с кроватью – тумбочка, на которой примостились стеклянный графин, два стакана и пепельница. Вынул из кармана часы, щелкнул крышкой и понял, что со времени последнего выстрела прошло всего лишь три часа.
И тут меня накрыло…
Огромной и удушливой волной захлестнул страх. Я не психолог и не имею ни малейшего понятия о тайнах человеческих душ. Тем более в таких ситуациях. Страх накатывал с такой силой, что у меня скулы свело. Вдруг понял, что в меня стреляли, могли и должны были убить, но я опять, благодаря невероятному везению, выжил. Выжил, хотя по всем законам мироздания должен был погибнуть. Меня чуть не прихлопнули, как глупого новобранца, который впервые в жизни попал под обстрел, едва не наложив в штаны от страха.
Трясущими руками достал фляжку с коньяком и налил полстакана. Махнул залпом, даже не чувствуя вкуса. Немного посидел, вспомнил добрым словом Михалыча и добавил еще столько же. Закурил и уставился куда-то в стену, пока на душе немного не потеплело. Докурил и завалился на кровать.
Пусть этот мир подождет. Спать…