Правота желаний (сборник). Очевидные и прочие истины (Михаил Армалинский, 2017)

Resume

Я – плохой финансист, средний инженер, хороший писатель и великий пророк.

Пророки разного рода не писали романов, пьес, повестей – они ограничивались притчами, афоризмами, указаниями. История доказала, что именно эти жанры литературы наиболее действенны и, следовательно, наиболее долговечны.

Вот и я пробавляюсь этим же, не столько пророчествуя, сколько порочествуя.

Гинеколог всмотрелся во влагалище пациентки и сказал: «Вы внутри так же красивы, как и снаружи».

Потом он проверочно всунул палец ей в зад, потеребил матку сквозь перепонку и заключил, что матка у неё идеальной формы и плотности.

Женщина ушла от врача польщённой – ведь правильно говорят, что внутренняя женская красота не менее важна, чем наружная.

Я регулярно натыкаюсь на официантов, произносящих одну и ту же, портящую мне аппетит фразу.

Итак, ты изучаешь меню, чтобы выбрать «чаво пожрать», и официант встревает тебе помочь. Он предлагает блюдо, описывает, как оно приготавливается и в качестве заключительного аккорда, которым он хочет меня убедить, объявляет: «Это моё любимое блюдо».

После этого заявления, я уже это блюдо ни за что заказывать не стану. Какое мне дело до гастрономических предпочтений этого чужого, безразличного мне навязчивого человека? Такого советчика я спрашиваю в ответ: «А какое блюдо тебе не нравится? Я именно его и закажу.»

А если о своём любимом блюде мне объявляет официантка, то ей я задаю встречный вопрос: «Ты лучше скажи, какая твоя любимая поза?»

Официантка остолбевает.

Из чего я заключаю вслух, что её любимая поза – стоя.

Когда я в детстве слышал как актёр Михаил Жаров пел:

я не мог уразуметь, при чём тут перчатки? Почему не как рубашки или ботинки? Когда я повзрослел, я тоже не шибко осознавал, в чём тут дело. И только прознав про американское выражение «tight as a glove»[2], я понял, что акцент делается не на самой перчатке, а на её свойстве плотно облегать пальцы. Тогда-то это перчаточное свойство женских скважин стало основополагающим для понятия песенной строчки.

Однако, если следовать прямой аналогии, то перчатки должны быть трёхпалыми.

Вера в бога заключается в том, чтобы не пытаться выведать у него цель жизни, а принимать жизнь, какой она дана. И нет более ясного объяснения смысла жизни, чем наслаждения радостями бытия.

Женская красота предназначена для привлечения исключительно чужих мужчин. Мужья, любовники, близкие знакомые быстро привыкают к красоте женщины и перестают реагировать на неё. Красота этой женщины становится для её близких сама собой разумеющейся, незаметной. Но каждый новый взглядывающий на неё сразу очаровывается ею и вожделеет эту красавицу.

Всё это лишь подтверждает, что женская красота создана для мгновенного заарканивания незнакомых самцов, чтобы женщина не была завязана с одним, а постоянно получала бы приток новой спермы.

По тому, что мы больше всего ненавидим в других, можно определить то, что лучше всего задавлено в тебе самом. Вот эта черта характера в знакомом или чужом, вызывающая в тебе столько ненависти, существует и в тебе, просто тебе удалось её сильнее всего придавить, а потому ты так резко реагируешь на эту черту, когда она предстаёт перед тобой нежелательным напоминанием и даже укором.

Таким образом, получается, что «хорошие люди» это не те, у кого нет дурных наклонностей, а те, которые лучше всех их подавляют.

Ну да, Bill Cosby соблазнял женщин не с помощью водки, денег или других благ, а с помощью наркотиков. Представляю, как эти бабы под их действием расслаблялись и ебли свои галлюцинации, будто любимого любовника, и этим половым энтузиазмом со всей драматичностью пользовался великий комик.

Это ведь надо же – какая трагедия?! – этих несчастных баб выеб знаменитый, весьма привлекательный негр (небось с большим хуем), причём ещё богатый и щедрый. И не заразил, не оплодотворил, не нанёс увечий. Проснулась баба в объятиях знаменитости – так радуйся сюрпризу.

Вполне возможно, что Косби был не во вкусе всякой бабы, но сколько несчётных раз она, с незамутнённым сознанием, еблась с разной дрянью, до Косби и после. И ничего от неё не отвалилось.

Каждая баба ожидала, что Косби поспособствует её карьере, с этим в голове они и соглашались на встречу с ним один на один, и за это они бы, не задумываясь, развели для него ноги. Но он им не поспособствовал в карьере, во всяком случае, не в той мере, как они предвкушали, – Косби решил срезать углы с помощью таблеток. А это женщины восприняли как оскорбление – как же? им не заплатили! Взяли их бесплатно. А это самое большое преступление в глазах американских женщин-карьеристок.

Я уверен, что все эти белые жалобщицы – расистки. Предположим, вместо Cosby это был George Clooney, Brad Pitt или Bradley Cooper. Небось молчали бы в тряпочку и только просили бы ещё. Таблеток.

Вина Косби не в том, что он выеб женщин с помощью фармацевтического соблазнения, а в том что он – негр, богатый и знаменитый, и бабы хотят его унизить, а деньги присвоить.

Скольким разным мужикам эти бабы дали, будучи к ним безразличными или из-за лени сопротивляться или по пьяни, или для карьеры, и бабы эти никого не засудили, а тут все разом набросились на одного, самого богатенького и самого чёрненького.

И ведь до сих пор у них ничего не отвалилось.

Есть понятие courtesy fuck – ебля из вежливости. Так вот вам наказ:

Женщины, будьте вежливы!

Был я на вечеринке разбогатевших и богатых эмигрантов. Врачи, юристы, бизнесмены, просто богачи. В этом плане я был там белой вороной. Разговоры велись вокруг денег, анекдотов и снова, так или иначе, денег. Иногда упоминались произведения искусства, украшавшие многомиллионный дом. Среди обильной еды и выпивки шагал белый воронёнок, мальчик с iPad-ом в руках. Он был единственный ребёнок среди гостей. Я спросил его о чём-то Яблочном, он живо и подробно ответил, и мы сразу разговорились. Мальчику было 9 лет.

– Скоро десять, – торжественно уточнил он.

Мы сели на диван, и он стал мне показывать свои любимые apps, видеоклипы, а когда я ему сказал, что нахожусь в состоянии перманентной любви к Макам с 1986 года, наш разговор превратился из ручейка в водопад. Мальчонка знал почти всё про старые и новые Маки, iPhone-ы, iPad-ы, про историю компании и самого Стива Джобса, так что мы проговорили с ним весь вечер, прерываясь на моё питие, гурманство и сауну и на его – беготню и смотрение в экран телевизора во всю стену.

Но самое главное – мальчонка говорил на хорошем русском языке, что чрезвычайно редко для детей его возраста, родившихся у россиян в Америке. Единственный недостаток был в том, что он всех называл на «ты». Сначала меня это покоробило, но потом я решил, что, наверно, ему трудно отличить «вы» – множественное от «вы» уважительного, а когда я подумал, что у меня мог быть сын такого возраста, то мне даже приятно стало, что этот малыш непринуждённо говорит мне «ты».

В какой-то момент он подмешал английские слова в свою русскую речь. Я предложил ему разговаривать либо на русском, либо на английском, поскольку смеси получаются уж слишком гремучие.

– OK, – с готовностью согласился мальчик, но тут же спохватился, – а ОК можно говорить по-русски?

– ОК – можно, – великодушно согласился я.

Верность – это примитивный метод выведения генетически «чистых» людей. Где под «чистотой» имеется в виду намеренно выбранные геномы родителей.

Родители и общество учат подростков, что надо сначала установить серьёзные отношения с партнёром и только потом заниматься сексом или вообще отложить секс на как можно позже.

А в действительности надо начинать именно с секса как можно раньше и отложить отношения на как можно позже. Ибо секс – это то, что в подростках уже «готово к употреблению», а для серьёзных отношений им надо накапливать жизненный опыт.

Есть два типа отношений: одни складываются до того как начали заниматься сексом, на основе копящегося голода – в них делается множество идеалистических и, следовательно, неправильных решений.

Другие отношения складываются в процессе сексуальных – они основаны на наслаждении, желании его продлить и разнообразить. Эти отношения поглощают участников реалистичностью наслаждения и быстро лишают их романтических иллюзий, толкающих на ошибочные жизненные решения.

Обучение добыче наслаждений и есть самый главный жизненный опыт.

Я научился видеть красоту женщины, которая без косметики, без причёски, неряшливо одета, вся в своих запахах, то есть во всём том, от чего принято отвращаться. Однако узнать красоту мелодии без красивой одежды и косметики аранжировки я, увы, не умею.

Я помню, как впервые услышал Love Is a Loosing Game – Amy Winehouse сидела лахудрой на каком-то вшивом диване и бренчала на невнятной гитаре. Я разобрал только строчку названия, которая мне понравилась поэтически, но сама песня и исполнение с чрезмерным завыванием меня совсем не тронули.

Когда же я услышал эту песню в оркестровой аранжировке на диске, она превратилась в гимн-трагедию-симфонию, которая выворачивала душу наизнанку.

Вот тебе и музыкальная косметика. Обходиться без неё я не научился – а всё из-за того, что музыку ебать нельзя.

Дегустаторы могут пробовать большое количество вин только потому, что они сплёвывают, а не глотают. Иначе они не только не смогут дегустировать, но просто сопьются.

Подобное происходит при пробовании женщин на оргии, всех можно пробовать, но не кончая, не сплёвывая. Иначе дегустация превратится в выпивание целой бутылки до дна с последующим отключением.

Выбор состоит в том, что тебе больше нравится: дегустация или пьянка.

Бессмертие позволило бы человеку воспринимать свою жизнь, как само собой разумеющуюся. А смерть заставляет его ценить жизнь, или, по меньшей мере, бояться её потерять. Так смерть делает жизнь осознанной и прочувствованной.

Почему мужчины так остервенело охраняют нравственность женщин? А под нравственностью подразумевается сексуальное невежество. Почему мужчины любят юных девушек? Всё потому же – невежественную женщину и неопытную девушку легче всего впечатлить своим заурядным сексом и легче их удовлетворить, скажем, разовым оргазмом. Многие наивные женщины кончив раз, думают, что это всё, и не требуют большего. Тогда как опытная женщина, особенно теперь, ищет не только опытного мужчину, но и опытных мужчин.

В наше время даже невинная девушка с помощью порнографии в интернете становится сведущей и, следовательно, требовательной. А это заставляет мужчин дополнительно напрягаться, что далеко не каждому по нраву и по силам.

Сексуально активная женщина на каком-то жизненном этапе (в зависимости от степени активности) осознаёт притягательность, а часто – необходимость множественных хуёв, ебущих её один за другим и одновременно. Осознав это и попав в желаемую ситуацию, она наслаждается тем, что личность мужчины для неё становится безразличной, если его хуй хорошо стоит, то есть женщина хочет только хорошего хуя, вне зависимости от тела, к которому он приделан, ибо женщина впадает в ебальный транс и пожирает хуи всеми своими отверстиями с закрытыми глазами. Языки и умелые пальцы она тоже слепо и гостеприимно поощряет.

Именно продвижения к обретению такого состояния женщины больше всего и боятся мужчины (чаще всего подсознательно), и с целью его предотвращения стараются держать женщин в сексуальном невежестве, потому как вкусившая хуёв женщина относится к твоему хую, даже если он и неплох, как принципиально недостаточному и отношение её к хуям становится жадным, что является самым страшным для мужчины, стремящегося к необоснованно единоличному владению женщиной.

Освобождённая женщина оказывается значительно свободней мужчины, ибо мужчина резко ограничен своим оргазмом, и, следовательно, количеством «непрерывных» женщин, тогда как женщина получает доступ к протяжённо неограниченному количеству оргазмов с помощью практически неограниченного количества мужчин.

Женщина создана для ебли, тогда как мужчина создан для того, чтобы поебаться и уйти. Или заснуть.

Американцы изобрели и широко используют термин «meaningless sex» (бессмысленная ебля). Вставляется эта фраза в контекст укора за легкомысленное поведение, то есть за свободную и радостную еблю. Однако, главнейший смысл ебли состоит в наслаждении и, называя её бессмысленной, недоумки утверждают, что наслаждение – это так, постольку-постольку, побочное явление и потому уж коль решаешь ебстись, то непременно осмысленно: для женитьбы, для отношений, детопроизводства и семейноячеистости.

Бессмысленной ебля может оказаться только с точки зрения женщины, когда она не дотягивается до оргазма, ибо ёбарь – плохой, да ещё бесперспективный как муж.

Для мужчины же ебля бессмысленной не бывает. Чем быстрее она свершается с незнакомкой, тем большим смыслом она наполняется. Так что этот термин введён специально для женщин, но по невежеству его пытаются навязывать и мужчинам. С таким же успехом можно убеждать каждого мужчину с брюшком, что он беременный.

И вообще, sex сам по себе не может быть бессмысленным, поскольку ебля всегда полнится Высшим смыслом.

Чем больше мужчина платит женщине, тем меньше она себя чувствует продажной.

Чем дороже запрашивает проститутка, тем убедительней она превращается в приличную женщину.

Раньше она говорила, что на первом свидании не даёт.

Теперь она говорит, что на первом свидании не даёт без презерватива.

Любые разговоры с женщиной – это переговоры.

Она сочиняла лирические песни про возлюбленного, которому хотела бы отдать всю свою любовь, а в свободное от романтики время она организовывала вечеринки, где её ебли по очереди и разом до десяти мужчин.

«Я – в раю», – в полубессознательном состоянии шептала она, когда её рот на несколько секунд освобождался от очередного хуя.

Джо пихал ей хуй в глотку, вызывая у неё рвотный рефлекс, в результате чего её прямая кишка пыталась вытолкнуть мой хуй, что придавало дополнительное наслаждение – преодолевать это плотное, но тщетное сопротивление. В одно из таких преодолений я кончил, и Джо переместился в освобождённое мною чудное место.

Русского языка она не знала, но любила поэзию и просила, чтобы, пока Джо её ёб, я шептал бы ей в ухо стихи на русском. Её возбуждали ритмические звуки. Мне почему-то вспоминался только Есенин. Она подвывала от счастья.

Это был поэтический способ удовлетворения женщины.

Если бы мужская эрекция сопровождалась возникновением обильной смазки на поверхности хуя, то все женщины влюблялись бы в анальный секс с первого взгляда-раза.

Есть очередь, в которой каждый человек стремится простоять как можно дольше – это очередь за смертью.

Как мужчина может претендовать на мужественность, когда у него имеются соски, лизание которых доставляет ему наслаждение?

Как женщина может претендовать на женственность, когда у неё имеется недоразвитый хуй, который даёт ей главенствующее наслаждение?

Лучше всего ни на что не претендовать.

99 процентов усилий при ебле прикладывает мужчина, за исключением, когда женщина скачет на хую. А во всех остальных случаях, когда она лежит на спине, на боку, на животе или стоит на ногах, на четвереньках или на голове, – максимум, что она делает, – это поддаёт да и то в основном лишь при приближении к оргазму. А мужик пашет, вкалывает как насос, как генератор, как отбойный молоток, как шатун, – туда-сюда с большими и малыми амплитудой и разбросом.

Единственное исключение, когда женщина скачет на хуе, но даже и в этой позиции она может перестать двигаться, предоставляя мужчине внизу выполнять основную работу по движению бёдрами.

Неудивительно, что для такой работы мужчине требуется сильное сердце и объёмные лёгкие, не говоря уже о других органах. Мужчину спасает только то, что, по статистике, он кончает в среднем за три минуты. Спринтер, то есть. Но если мужик умеет отгонять свой оргазм во имя добывания женского, то он должен быть марафонцем и не выдыхаться в течение получаса, а то и часа. Это – редкие гиганты.

Вот женщина и тянется к сильным и выносливым мужчинам, но вовсе не потому, что они могут её защитить (она сама себя защитит, вовремя разведя ноги), не потому, что он будет лучший добытчик (она сама всё добудет, вовремя разведя ноги) – а для обеспечения себе максимального наслаждения.

Таким образом, мужчина делает в совокуплении основную часть работы, тогда как женщина лишь получает наслаждение, причём, как говорят, более сильное, чем мужчина, и, несмотря на это, женщин ещё приходится уговаривать да соблазнять. При таком потребительском отношении, согласившуюся женщину надо сразу сажать на хуй со словами: «А вот теперь работай!» И мужчина может пока вздремнуть, отдыхая после утомительного процесса соблазнения.

Неудивительно, что мужчины умирают раньше женщин – ещё бы, они совершают так много дополнительных изнуряющих телодвижений!

Если же говорить об оральном сексе, то положение оказывается прямо противоположным: мужчине достаточно работать языком, тогда как женщине надо двигать также и головой, затрачивая много больше энергии, чем мужчина.

Таким образом, в половой жизни женщина иногда работает головой, а мужчина – бёдрами.

Тут становится понятно, почему женщины оценивают привлекательность мужчин по их задам, что до недавнего времени для меня было непонятным. Если мужчина выбирает женщину по заду, то потому, что он с этим задом работает при совокуплении, любуясь им и проникая в него. А женщине – что до мужских ягодиц?

И вот этот мучающий меня вопрос задала женщинам любопытствующая исследовательница, и вот как ответила одна из женщин: «Мужчина с крепким, красивым задом is a good thruster[3]…» Так казалось бы абстрактная красота мужского зада указывала для женщины возможность его практического преимущества для увеличения наслаждения – он хороший работник бёдрами.

Женщинам нужны упорные и выносливые трудяги.

Но есть независимые женщины, которые берут весь труд движений на себя, и они не останавливаются, пока не получат своего.

Многие уважаемые и не уважаемые мною люди продекларировали, что с некоторых пор они читают только электронные книги, что бумажные книги они презирают, ненавидят или попросту к ним равнодушны и прикасаться к ним больше не будут. Другими словами, они отвергают осязание во имя чистого зрения. Вот именно о прикосновениях, то есть о тактильных ощущениях, я и хочу поговорить.

Я, разумеется, люблю электронные книги за их удобство, за простоту, за дешевизну, а часто и бесплатность, и за их прочие гуманные свойства и качества. Но это вовсе не значит, что я потерял всякие чувства и даже страсть к бумажным, исконным книгам. Особенно ярко эти чувства проявились после издания мною Литературного памятника – Тайных записок Пушкина (А. С. Пушкин. Тайные записки 1836–1837 годов. Миннеаполис: M.I.P. Company, 2013. 974 с., ил. ISBN 978-0-916201-29-6 (Литературный памятник); http://www.mipco.com/win/pushLP.html). Когда берёшь этот массивный, тысячестраничный, злато буквенный фолиант в руки, листаешь пахучие страницы, смакуя вечные слова, то ощущения эти уподобляются ощущениям от прикосновения к женской плоти. Конечно же, прекрасна электронная порнография, которая в своём щедром разнообразии и доступности обеспечивает оргазмы той же силы, что и близлежащая женщина, но всё-таки, согласитесь, что «лапать» и «смотреть» – это разные вещи: осязание и зрение дополняют, а не противоречат друг другу.

Само собой разумеется, что вскоре живая женщина вообще отомрёт и её заменит виртуальная – клониха, без денег и без ломания предоставляющая все поднебесные ощущения и прежде всего – тактильные.

Но пока это не произошло, совсем недурно, помимо порнографических зрительных наслаждений поощущать время от времени живую плоть, понюхать её и кончить в неё.

А если вам, зациклившимся на электронных буквах, и это сравнение непонятно, то попробуйте подтирать себе зад виртуально-электронной бумагой.

Да, страшненькая, – но ведь с пиздой.

Я понял, почему меня с детства влекли буквы и составленные из них слова. Ведь каждая буква – это палки да кружки, а потому каждое слово – это совокупление, причём групповое. А каждая фраза – так вообще публичный дом. Только слово-буква Я – это типичный онанизм.

Самое модное телесное веяние среди созревших школьниц и прочих дурочек – это добиться, чтобы у тебя был просвет между ляжками при сжатых коленях (Thigh gap). Если просвета нет – то надо срочно вешаться или взгромождаться на диету. Просвет этот является, по тёлочному убеждению, свидетельством идеальной формы их тела. Почему? – Сучки, разумеется, объяснить не могут, ибо у них всё, что есть – в бессознательном.

Я же, опять-таки разумеется, всё или почти всё из бессознательного вытащил, уж во всяком случае то, что касается секса. А секс касается всего.

Так вот, просвет им нужен для скоростной ебли, когда даже на разведение ног нет времени или пространства. Вот они и ебутся со сжатыми коленями, что некоторым женщинам, кстати, помогает добраться до оргазма.

Эта мода скоро перекинется в Китай и прочие густонаселённые страны, где людям места не хватает, чтобы поебаться, а если баба ноги разведёт, то обязательно коленом вдарит по яйцам мужика, рядом ебущего другую.

Так что наличие просвета между бёдрами даст огромную экономию места на китайских землях и позволит размножаться с ещё большей скоростью.

Джемс Бонд известен тем, что ему было дадено право на убийство (licence to kill).

Мой же герой Герой имеет licence to fuck[4].

То, что Голивуд до сих пор не прибежал ко мне в жажде закупить права, ещё раз доказывает, что все они предпочитают убийство ебле.

Как им не стыдно!

Мир умиляется, как Билл Гейтс и прочие богачи филантропствуют. А что им делать с миллиардами? Жопой есть? Миллиарда жоп не хватит – а ведь у богачей, как и у всех – лишь по одной. Поэтому единственный разумный путь, с позиций финансовых и тщеславных – это отдавать деньги на добрые дела – именно благодетелем тебя запомнят и любить будут. Вот вам ещё один случай, когда любовь покупается за деньги, причём не одной бабы, а огромного количества людей.

Отдавая большую часть своих богатств, разные гейтсы ни в коей мере не ущемляют свою жизнь – оставшегося одного-единственного миллиардика на мелкие расходы хватит на всю жизнь им и их детям с внуками. То есть, жертвуя свои богатства, сами жертвователи никаких жертв не делают и никаких ущемлений в своей жизни не испытывают. А потому – грош цена их «героическим» поступкам с точки зрения личных качеств характера. Вся эта филантропия из серии «на тебе боже, что мне не гоже».

Кто вызывает во мне уважение – так это бедный человек, который делится последним с попавшим в беду, или просто вырывает из своего микробюджета деньги на помощь другим людям или организациям. Такой бедный человек действительно идёт на жертву, на ущемление себя, на ограничение собственных и без того скромных потребностей ради того, что он считает правым делом. И это действительно нечто.

Намедни накрыли Кастро, увы, Ариэля, а не Фиделя, – мужика в Пенсильвании, выкравшего последовательно трёх тёлочек и ебавшего их в течение десяти лет в своём доме.

В результате – выросли здоровые бабы плюс куча понуждаемых им выкидышей (якобы Кастро бил забеременевших девок в живот, чтобы вызвать выкидыш) плюс один выношенный шестилетний ребёночек.

Через десять лет заключения (ведь не десять дней, не десять недель и не десять месяцев – а целых десять лет соглашались, подчинялись, порабощались!) одна воспользовалась открытой дверью дома и отсутствием хозяина, закричала о помощи, сосед услышал и вызвал полицию. И грянула для них «свобода, бля, свобода».

У мужика-рабовладельца вид жлобский, но у него хватило-таки ума понаслаждаться свеженьким мясцом аж целых десять лет. Что там утаивать – Кастро осуществил мечту любого нормального мужчины: иметь сексуальных рабынь, да ещё молоденьких. Мечта, конечно, сладка, что свойственно всем мечтам. Но чуть ты посмеешь мечту эту воплотить, как от проблем в обществе, в котором запрещено рабовладение и, вдобавок, в котором всё, что связано с сексом, считается грязным, – от проблем этих ни секунды покоя не будет. И проклянёшь ты своё рабовладельчество. Уж не знаю что это за жизнь, если всё время тебя долбает забота – как сделать так, чтобы рабыни не устроили спартаковское восстание. Дело не в том, какие методы Кастро использовал, чтобы держать девок в страхе и повиновении – они детально разработаны с рабовладельческих времён. Дело в душевном покое, которого лишаешься на всё время рабовладения. Этот Кастро с его выкидышами – полный дурак: надо было бабам достать противозачаточных таблеток или укол долгодействующий от детей всадить, а коль медицина ему была не под силу или разоблачения через таблетки боялся, то надо было девок своих в зад ебать да в рот, а в родимую засаживать только когда менструации – да, небось, он кровь менструальную ненавидел, как все жлобы.

Всё дело в том, что рабовладелец неминуемо сам становится рабом своих рабынь – он должен их муштровать, кормить, поить, прятать, маскировать, одевать, заставлять выкидывать, лечить и вообще – всё это хуже, чем держать свору собак и кошек.

Другой вопрос: чем рабыни, запертые по своим комнатам, занимались в течение дня все эти годы? Дрочили? В лесбиянстве практиковались – ведь Кастро тоже небось лесбиянство ненавидел, как все жлобы.

Никто вслух не задаётся вопросом – как это, живя посреди города, среди людей и нелюдей в течение десяти лет (!), девицы ни разу не попытались убежать? Из концлагерей сталинских бежали, да не разбежаться было по тундре или Сибири, и местные их сдавали, – а тут надо было лишь за порог выйти или крикнуть в окно, когда люди были на улице – полиция бы сразу спасать примчалась. Думаю, что девицы привыкли к беззаботной жизни, и мужик их ёб поначалу хорошо, да ещё друг дружку ласкали, когда Кастро «на Кубу» по работе сваливал.

Скорее всего, он за десять лет все силы на троих растратил, поостыл к ним и ебать их перестал, как прежде, а бабы только раскочегарились – им еблю нон-стоп подавай – вот они и возопили о свободе, – свободе, в которой можно других мужиков попользовать.

В обществе, где рабовладение наказуемо, рабство становится жестоким, потому что его приходится скрывать. Так и проституция в обществе, где она наказуема, становится жестоким ремеслом. Не говоря уже о наркотиках, из-за которых убивают, не задумываясь.

Радикально настроенные рабовладельцы, попользовавшись сексуальной рабыней, убивают её, но это плохо: негоже лишать жизни свежее тело только из-за того, что оно тебе надоело или стало обузой. Лучше бы всего продавать их на рынке рабынь, а самое лучшее – обмениваться рабынями с другими рабовладельцами – но для этого нужно всего-навсего восстановление рабовладельческого строя.

И это скоро произойдёт на новом витке социальной эволюции с помощью использования рабов-клонов, которые будут только наслаждаться своим рабством.

Процесс сотворения настоящей женщины начинается исподволь, с простой ебли один на один, но в процессе которой женщина доводится до такого состояния возбуждения, когда она радостно принимает второй хуй, а потом и третий и, в конце концов, жаждет принять как можно больше хуёв, причём она уже не в состоянии различить тела, к которым они приделаны – главное, чтобы они её ебли и кончали в неё и заменялись другими – вот именно в этом состоянии она становится настоящей женщиной, а именно: женщиной, дающей наслаждение всем и получающей наслаждение от всех.

Фразу «Вас много, а я одна» настоящая женщина произносит не с раздражением, а с вожделением.

Любовь объединяет избранных – и надолго, оргазм объединяет любых, но на мгновенье.

Всё зависит от того, с каким количеством людей тебя тянет объединиться, ибо чем большее количество тебя влечёт, тем меньше времени тебе останется на одну/одного и поэтому оргазм является идеальным методом единения с большим количеством людей.

Мораль считает, что чем с меньшим количеством людей ты объединяешься, тем лучше, а самое лучшее – с одним.

Однако есть тип людей, подобный политикам, преподавателям, врачам, которым необходимо общаться с большим количеством людей, что увеличивает количество принесённого добра. И это поощряется моралью. Но если тебя влечёт вершить добро наслаждения для многих людей, то это считается не только аморальным и патологичным, но часто и преступным.

Поэтому несущий наслаждение многим людям подвергается гораздо большим опасностям, чем тот, кто даёт его одному или одной. Подвергать себя опасности ради творения добра (наслаждения) именуется геройством, а потому каждый истинный ёбарь – это герой, а блядь – героиня!

В магазине продаются мусорные вёдра в двух конфигурациях: пустые и с мусором. Те, что с мусором, стоят дороже, потому что их уже не надо наполнять – ставь дома и любуйся полной чашей ведра.

Оказывается, с 6 по 12 мая проводится настоящий праздник весны и всех трущихся трудящихся – это праздник Клитора. Проводится он организацией Clitoraid, задача коей вернуть клитор женщинам, у которых он был вырезан ещё в детском возрасте.

Во Франции (а ведь не в России или Америке) образовался врач, который наращивает женщинам такие клиторы, которые производят полноценные оргазмы, причём залпами.

Обрезание клитора распространено в Африке под руководством ислама. Ведь клитор – это единственный орган в теле человека, который существует исключительно для наслаждения и не отвлекается на мочеиспускание, как хуй. Мусульмане испугались женской мощи в наслаждениях и решили всё по-мужски, то есть хуёво, – с плеча рубить клитор. Вот для кого надо новый Нюрнбергский процесс устроить!

Так что неча на первомай тащиться и дерьмо на палочках носить – вываливайтесь на улицы шестого и протестуйте не только против обрезальщиков гражданских свобод, но прежде всего – против обрезальщиков клиторов. Ибо, кто любит и пользует клитор – поистине свободен.

А главное – не пускайте девок в Африку гулять!

Совершенно очевидно, что за круглым столом дискутируют только круглые дураки. Обыкновенные дураки дискутируют со сцен, с трибун, с микрофонами. Дураки с мускулами дискутируют кулаками.

Умные – не дискутируют. Они создают темы для дискуссий.

Почему нельзя прикасаться к половым органам незнакомой женщины? Потому что прикосновение окажется ей приятным помимо её воли, а женщина, согласно дрессировке, обучена получать только такое наслаждение, которое одобрено её разумом. Сопротивляясь незнакомцу, женщина охраняет свои половые органы от возбуждения. Женщина не столько ненавидит посягающего незнакомца, сколько противится не угодному ей наслаждению.

При изнасиловании самое страшное для женщины, что она вместо наслаждения получит боль и/или отвращение.

Таким образом, при мягком прихвате женщина боится, что получит наслаждение, а при жёстком – что наслаждения не получит.

Ну как тут не сказать, что женщины помешаны на наслаждении.

Каждый писатель мечтает ходить не павлином, а гоголем – тот ещё гусь!

Старик, ненавидящий молодёжь, ненавидит самого себя в прошлом, чего он не в состоянии осознать.

Юноша, ненавидящий стариков, ненавидит самого себя в будущем, что он не в состоянии представить. Да ещё при условии, что Проведение позволит ему дожить до старости.

Получается, что слепая любовь к себе в настоящем превращается в ненависть к себе в будущем и прошлом.

А с молодицей, не замечающей стариков, даже разговаривать не надо: вытаскиваешь зелёные прямоугольные бумажки с водяными и прочими знаками, и она в тебя исправно влюбляется на час-два. А более длительная любовь в старости лишь обременительна и даже опасна.

Конкурсы красоты – это публичное выявление самок, которых большинство самцов хотело бы выебать в первую очередь.

Она испытывает оргазмы всегда и с любым. Но с тем, кто ей не нравится у неё оргазмы слабые, а с тем, кто ей нравится – сильные. Когда её, стоящую на четвереньках, ебут несколько мужчин один за другим и она не видит их лиц, то все оргазмы – слабые (организм требует эмоциональных доказательств, чтобы отреагировать в полную силу). И вот, испытав множество слабеньких оргазмов, она ложится на спину, призывает того, кто ей больше всего по душе, и с ним уже кончает по-крупному.

Если женщина говорит мужчине, что больше любит давать наслаждение, чем получать, значит она этим способом пытается ещё больше ублажить мужчину, который не умеет или не хочет позаботиться о её наслаждении.

Так женщина позволяет мужчине быть не просто эгоистом, а эгоистом с чистой совестью.

Женщина – это зло. Но дважды она бывает прекрасна: когда она недостижима, и когда она на оргии.

Позволять целовать себя в губы – это слишком лично, и женщина отворачивается. Сближаться она не хочет.

Но целовать её в губы пизды – это можно, ибо это даёт безличностное наслаждение. Но после оргазма она тоже отворачивается – сближаться она по-прежнему не хочет.

Мой конкурс женской красоты основан на совершенно противоположных принципах, чем имеющие быть. Нынешние стремятся обмануть – сделать красавиц из невзрачных женщин с помощью косметики и других ухищрений. Истинно же красивые женщины красивы без всякой косметики: её пунцовым от поцелуев губам не нужна помада, а горящим в страсти глазам не нужны накладные ресницы.

Мой конкурс красоты проходит с обязательным условием – полного отсутствия косметики – лицо, как оно есть. То же самое относится и к телу: волосы на лобке, под мышками, на ногах только украшают женщину. Даже волосы вокруг соска или поднимающиеся от лобка к пупку и опускающиеся с лобка на ляжки не только не вредят красоте, а лишь делают её ещё ярче.

Таким образом, женщина предстанет какой она есть на самом деле, а не обезображенная эстетическими нормами тех, кто боится настоящей женщины (natural woman) и, следовательно, я буду давать приз за красоту, а не за обман.

Оргия. Распределил всех по местам. Заработало наслаждение.

В комнату влетела муха, я её пытаюсь словить среди целеустремлённо движущихся тел. Наконец, она садится на вспотевшую поясницу заполненной девицы, стоящей на четвереньках. Я настигаю муху свёрнутой в трубку газетой и убиваю её. Девица увлечена наслаждением, радостно урчит – она любит, когда её похлёстывают в такие моменты.

Мужчины, но в основном женщины, когда заходит речь об их нетрадиционной сексуальной жизни, оправдываются, что это, мол, было в молодости, когда они экспериментировали. Причём говорят они об этих экспериментах снисходительно, пренебрежительно, как о чём-то маловажном, будто о прискорбно неизбежной болезни возраста и о бесследно прошедшем. Тогда как именно эти эксперименты и были апогеем их половой жизни, которая в итоге свелась к натужной моногамии или её лживой имитации.

Женская вечная любовь существует, и это вовсе не романтическая гипербола. Однако объектом этой вечной любви может стать только вибратор. И то, что женщина будет изменять ему с мужчинами, никак не отражается на вечности этой любви.

Для поэта всякая возлюбленная проделывает один и тот же путь: от Музы – до обузы.

Романтика – это мечты о ебле у тех, кто не ебётся.

Что видит гинеколог в каждой женщине прежде всего? – пизду.

Что видит проктолог в каждой женщине? – вход в прямую кишку и её просторы.

Это видение женщин врачам не возбраняется – поскольку такова их профессия и неизбежная физиология.

Однако писателю такое не прощается, ибо он видит в половых органах не физиологию, а Вселенную. За это его называют порнографом.

Разрезаю дыню, и в середине – сотни лежащих навалом семечек. Я их выбрасываю в мусор, а ведь это столько будущих дынь, столько сладкой плоти, столько радости. Какое разбазаривание жизни, и как легко её уничтожать! Но раз бог создаёт жизнь с такой лёгкостью и в таком обилии, то этим он говорит, что жалеть и экономить её не нужно и бессмысленно.

Согласно исследованиям, самое отвратительное слово для американского уха – это moist. Американцы ненавидят его звучание и стараются его не употреблять. Оно переводится как влажный, мокрый.

Для большинства оно отвратительно просто по звучанию, и о смысле этого отвращения американцы не задумываются. Мне же звучания этого слова не оценить, так как слух мой воспитан на русской, а не на английской речи. Но в смыслах я-то как раз – дока. Так вот, смысл этого отвращения весьма очевиден, если проследить тенденцию американских реклам (не говоря уже о поведении самих людей): человеческое (а особенно, женское) тело должно быть повсеместно сухим. А потому огромная индустрия изготовляет и пихает изделия, уничтожающие влажность: пот, мочу и выделения, которые производит прежде всего пизда. Кроме того, влажность ассоциируется с женщиной, находящейся в состоянии сексуального возбуждения или менструации, а такое вообще недопустимо в приличном американском обществе.

Вот эта нетерпимость и обрушивается на прекрасное слово moist.

Кокетство демонстрирует определённую доступность женщины на неопределённых условиях. Описать их можно так: поцелуй туда, не знаю куда, подари то, не знаю что.

Христианское прощение – это всего лишь благообразная форма бессилия или невозможности отомстить.

При всей нынешней женской нетерпимости и ненависти к волосам на лобке, на ногах, под мышками, при выщипывании бровей и всех волос на лице, а подчас и бритье головы, найдутся ли среди них женщины, которые с таким же остервенением бреют ресницы? Желательно – опасной бритвой.

Моча – будильник.

Заглядывание

Наслаждение, которое дают половые органы, никем не может остаться незамеченным, а потому его считают непременной частью мира сего. Но ведь оно есть заглядывание в мир потусторонний.

Созревание – это прозревание.

Мастурбация – это приручение наслаждения.

Жизнь – это устройство по переработке будущего в прошлое. В процессе этой переработки выделяется некая энергия, дающая наслаждение богу.

В Бытии неправильный перевод, там написано: «И увидел Бог, что это хорошо» – а должно-то быть: «И стало богу хорошо.»

Поэтому бог постоянно совершенствует это устройство, делая его всё более эффективным, чтобы добывать всё большее количество энергии. Другими словами, у бога – аддикция к жизни.

Почему женщины так любят ходить с обнажёнными руками? Потому, что им предоставляется возможность показать подмышки – символ своей промежности. И так как эта аналогия уже вышла у некоторых из подсознания, женщины остервенело их бреют, чтобы волосы под мышками не напоминали лобковые волосы – ведь они теперь порицаются за недопустимую откровенность, которая эстетически обосновывается якобы их уродством. Более того, так как в последнее время женщины стали брить себе лобки, бритость подмышек стала ещё больше напоминать бритый лобок, так что если раньше брили подмышки, чтобы они не вызывали аналогию с лобковыми волосами, то теперь их бреют именно для того, чтобы они напоминали о бритом лобке. Тем более, что некоторые умудряются ебать женщину в подмышку.

Мужские же волосы под мышками не являются сексуально значительными, как женские, ибо женские лобковые волосы – это всё, что видно со сдвинутыми ногами, и потому лобковые волосы «требуют» (по восприятию мужчины) срочного раздвигания женских ног.

Мужские же волосы на лобке не представляют символического интереса, ибо их затмевает очевидный и целенаправленный хуй, а потому большинство мужчин не бреет волосы под мышками и не жаждет их круглый год демонстрировать, подобно женщинам. Ибо в подмышках хуй не растёт.

Одно из самых ходких оскорблений в Америке – это asshole. Оно, по-видимому, отражает нынешнюю одержимость анальным сексом и повсеместными порнографическими образами ануса, растянутого настолько, что в него можно ввести толстый хуй, так и не прикоснувшись к стенкам прямой кишки.

Ясно, что принцип оскорбления состоит из вскарабкивания на пьедестал, с которого ты от имени морального общества укоряешь в том, о чём лично сам аморально мечтаешь. Принцип «лисы и винограда» мило задействован и в области оскорблений: тебе хотелось бы воскликнуть asshole с вожделением, но ты, используя мощь общества в своих интересах, подменяешь вожделение негодованием.

Когда женщина раздевается, это значит, что она надевает рабочую одежду.

Больше всего боли человек приносит в погоне за наслаждением.

X. явно чувствовал себя неловко в своём чисто убранном доме. Они с женой привыкли жить в хламе и в грязи, а потому, когда пришлось убрать дом в ожидании важных гостей, – чистота воспринималась как бесцеремонное вторжение в их личную жизнь.

Ну а личная жизнь всегда грязна. Потому-то её и не показывают важным гостям. Личная жизнь – это право на грязь, которое даёт индивидууму чистоплюйское общество. Вот почему человек так осточертело и оголтело прячет и охраняет свою личную жизнь – свою любимую грязь.

Не стесняйся рая.

Назойливое противопоставление материального и духовного – это занятие, выдуманное людьми, страшащимися материального и называющего этот страх духовностью. Всё, что им можно сказать, это: «Не духом единым».

Разумеется, нельзя выделить духовное без того, чтобы не оказаться в материальном и также нельзя выделить материальное, чтобы не вляпаться в духовное. Единый конгломерат материального и духовного, переходящих одно в другое и существующих единовкусно, насильно разъединяют, как половые органы, которые выполняют свою суть, только объединяясь.

Только электроника (компьютеры, телефоны, телевизоры, планшеты) с каждым годом становятся не только лучше, но, что самое главное – дешевле. Все остальные вещи, которые производит человек, тоже становятся лучше, но растут в цене, хотя бы из-за инфляции. Эта растущая дешевизна электроники, на которую не оказывает влияния даже всемогущая инфляция, заставил меня задуматься о природе сего феномена.

Компьютеры и прочая электроника создаются, по большому счёту, для установления, поддержания, упрощения и углубления связей между людьми. Сам интернет – основа такой связи – вообще бесплатный. В этом отражается неизбывная жажда людей к более лёгкому и тесному общению, а самое тесное – это, как известно, половое. Упростить свершение полового общения – это мечта, часто неосознанная, всех людей. Поэтому феномен падения цен на улучшающееся качество средств связи утоляет жажду людей: быстрее, проще и разнообразней вступать в половые связи.

Или хотя бы ими любоваться.

Прежде всего ебёшь бабу, а только потом изо всех сил её соблазняешь, чтобы она согласилась пойти с тобой в кино, а потом – в ресторан. И всё это последующее соблазнение делается для того, чтобы отвлечь бабу от ебли. Иначе она тебя заебёт, если ты не сумеешь её соблазнить развлекаловкой вне постели.

Теннисистки играют в облегающих трусиках, а кратчайшая юбчонка, еле прикрывающая зад и перед и задирающаяся при каждом движении, – не в счёт. Если б теперь не брили лобки, то тёмное пятно просматривалось бы сквозь трусики каждой неблондинки. А самое важное – большинство теннисисток так стонут при каждом ударе, будто их настигает оргазм. Даже имитация его придаёт женщинам дополнительные силы.

Орут бабы, чуть голос не срывают. На эти вопли, казалось бы, сил уходит больше, чем на саму игру. Но у баб сил много больше, чем у мужиков, когда дело касается секса.

Мужик-теннисист, если вякнет раз-другой, то потом молчит, ибо только у женщин оргазм может быть многократным.

На всю эту теннисную порнографию лучше всего смотреть, сидя у большого ярко-ясного телевизора – тут под любым углом покажут тела теннисисток и их лица, крупным планом ляжки и зады, прокрутят самые лучшие места, чтобы насмотреться мог. Но люди прутся на стадион, платят бешеные деньги за билеты и мельтешат там, откуда не только в бинокль, но и в телескоп ничего не рассмотреть. Да и сидят долгие часы на жаре или холоде, так ничего толком и не увидев. Ужас как им хочется на живое теннисное мясо поглазеть, как будто они его смогут руками потрогать. Но потрогать – не дано, однако именно на этой надежде прикосновения и держится вся индустрия живых развлечений.

Женщина любит принимать позу лотоса, потому что, под предлогом буддизма, ей позволяется на людях разводить ноги наиболее широко. Вся медитация женщин в позе лотоса сводится к ламентациям: «Так широко развела ноги – и напрасно». В этой позе она испытывает максимальное разочарование в мужчинах, которые не пользуются её откровенной раскрытостью, а сидят вокруг в той же позе лотоса. Женщина устремляет все свои желания на бога, который вездесущ, а следовательно, пребывает и в её распахнутой пизде. Именно так женщина прихватывает нирвану.

Мужчина же в позе лотоса сидит и мудитирует: «Вот ещё бы хуй встал и тогда баба в том же лотосе сесть на него сможет.» Но нирвана к нему не идёт.

А посему единственная поза, в которой следует медитировать и в которой наверняка приходит нирвана – это любая поза совокупления.

Большинство людей с первого взгляда не замечают, из чего состоит мой американский флаг, развевающийся на обложках моего теперь четырёхтомника. Люди берут книгу в руки и невидящим взглядом спокойно читают название и раскрывают книгу. Если же спросить человека с невидящим взглядом: «А ты обратил внимание, из чего состоит американский флаг на обложке?», – то большинство таких человеков посмотрят внимательней, и тогда их уже неминуемо осеняет эврика: они вздрагивают, краснеют и книга выпадает из их задрожавших пальцев. У товароведов в книжных магазинах эта последовательность эмоций усугубляется решением не принимать мои книги к продаже.

Специфика этого невосприятия демонстрирует достигнутую цель морали – выдрессировать человека до такой степени, чтобы он не замечал, а следовательно, не реагировал на облик гениталий.

Верхом этого достижения слепоты к сексуальным образам является поведение людей на пляже, когда тоненькие полоски трусиков и голая грудь женщин (на европейских пляжах) перестают побуждать большинство мужчин к действию и воспринимаются вне всякого сексуального контекста. То есть на пляже стоит тишь да покой, вместо массовой оргии.

Если в 19 веке и ранее щиколотка женщины в западных странах, появившаяся под длинным платьем, вызывала сильнейшие сексуальные чувства, то теперь обнажённая женщина с пришлёпками на сосках и ниточкой промеж половых губ вызывает на пляже значительно меньше эмоций у среднего западного мужчины. То есть культура и мораль стремятся к максимальному лишению чувствительности у человека к сексуальным объектам, а вернее – добиваются от человека их невосприятия в сексуальном плане. Достигается это прежде всего выработкой, воспитанием в человеке самоцензуры сексуальных образов – человек «не видит» хуи и пизды на моём американском флаге, пока его не встряхнут, чтобы он очнулся от самогипноза. Подобно этому, человек не видит половых органов в цветах, он тем же невидящим взглядом смотрит на обнажённую женщину в нудистском лагере. У мужчин даже не появляется эрекция, так как они находятся под внушением, что обнажённое тело – естественно, а значит в нём нет никакой сексуальности. (Правда распахнутое междуножье у женщин и вставший хуй всё-таки ещё остаются целиной свежих чувств возбуждения и похоти. Вот почему порнография и почитается моралью за зло.)

Только у мусульманского востока осталась ещё человеческая реакция на женское тело, каждая часть которого по полному праву считается исключительно сексуальной. Однако, напрасно они соблазн считают исходящим от дьявола – это уже дурное влияние христианства. В соблазне и есть Бог, а в равнодушии – дьявол смерти.

Вся надежда, как всегда, на молодёжь, ибо каждое новое поколение рождается со здоровой и сильной тягой к половым органам друг друга и детским усматриванием секса во всём. Когда-то взрослым окажется не под силу превращать детей в себе подобных мертвяков (интернет и грядущие технические чудеса не позволят) и вырастет поколение молодёжи, которые выберут мой флаг для своей страны верной похоти и неверной любви. Ибо похоть всегда возвращается, а любовь – почти никогда.

Если дать бабе безнаказанную волю, то она на пляже будет не только болтаться и валяться голой, но, при пособничестве и при бездействии мужчин, ляжет с широко раздвинутыми ногами, согнутыми в коленях и станет оправдывать свою позу тем, что ей якобы хотелось, чтобы загорели её половые губы. А если мужчины позволят остаться невыебанным и такое, то тогда баба раздвинет пальцами малые губы и объяснит это тем, что она лишь хотела подсушить на солнце преддверие влагалища.

Обнажаясь, женщина напрашивается, чтобы её выебли, а мужчины обходят её стороной, попустительски стряхивая белесые капли на пляжный песок, вместо того, чтобы сообща свершить мечту одной, другой, третьей и всех остальных уже вставших (и лёгших) в очередь.

Любое четверостишие можно назвать foursome. Триолет – threesome[5]. Двустишие – fucking love[6]. Одностишия же – это мастурбация.

Вот моя четвертуха:

Кстати, о девизах. Лет в 14 я был заворожён всесилием Фрэнка Алджерона Каупервуда из Трилогии желаний Драйзера. Каупервуд воплощал в жизнь свой девиз: «Мои желания – прежде всего». Процесс соблазнения женщин для него отсутствовал – его деньги, власть и внешняя привлекательность были достаточны, чтобы подойти к любой красотке, дать ей свою визитку, и она ему звонила, жаждущая свидания с ним.

Потом я раздобыл Яна Флеминга, и эстафету подобного очарования перенял для меня Джеймс Бонд, не признававший процесс соблазнения женщин, а лишь опускающийся на ложившихся под него красавиц.

С тех пор изъятие процесса соблазнения стало для меня основной идеей в общении с женщинами. Проститутки и женщины в похоти оказывались лучшими воплотительницами моей идеи. Однако только клонирование сможет осуществить мою идею полностью, и тогда заработает мой девиз:

Соитие – это избегание смерти: краткосрочное – в наслаждении и долгосрочное – в размножении.

Большинство американских женщин пользуются вибраторами и/или дилдо. Только малое количество американских мужчин пользуется искусственными пиздами и/или резиновыми женскими телами.

О чём это говорит?

Женщины и разнокалиберные кастраты сетуют и ропщут, что мужчины относятся к женщине, как к сексуальному объекту. Это единственно верное отношение, свойственное якобы только мужчинам, на самом деле присуще женщинам в значительно большей степени, чем мужчинам. Именно женщины рассматривают мужчин как сексуальный объект – то есть заинтересованы только в той его части, которая приносит женщине наслаждение (за исключением тех случаев, когда женщина рассматривает мужчину как деньгопроизводящий объект.)

Если мужчина, относясь к женщине как к сексуальному объекту, видит в ней всё тело: лицо, язык, грудь, бёдра, ляжки, шею, пизду, зад, затылок, руки, подмышки и т. д. – то женщина, относясь к мужчине как к сексуальному объекту, видит в нём только большой твёрдый хуй, способный на долгую работу (иногда – язык и пальцы, если она не надеется на долгую твёрдость хуя, но для этого ей мужчина не нужен, так как их она может получить от женщины).

Популярные песни, какими бы они ни казались поверхностными, наивно и неожиданно вылезают из самой глубины человеческого подсознания. Вот один из недавних примеров, которым несть числа, – песня Coin-Operated Boy, распеваемая дуэтом The Dresden Dolls: баба мечтает о заводном парне, а по сути – об автоматическом наслаждении, получаемом от сделанного из пластика твёрдого и долго стоящего, разумеется, хуя, с которым она так зациклится, что не будет выходить из спальни, ибо ей ничего больше не надо, кроме любви без всяких сложностей.

Такое отношение отражается в приобретении телозаменителей для наслаждения: мужчины хотят женское тело целиком и покупают резиновые куклы, которые, увы, не идут ни в какое сравнение с живым женским телом. То есть мужчины вынуждены жертвовать своими ощущениями ради постоянной доступности резинового заменителя.

Женщины же покупают лишь дилдо и вибраторы, то есть отдельный «кусок мужчины», который вообще и на мужской-то не похож в своём неправдоподобном совершенстве. То есть женщины хотят только хуй и получают его качеством значительно превосходящим живой. И здесь женщинам выгода – усиление наслаждения, а не жертва наслаждением, как у мужчины.

А посему очевидно, что именно женщины относятся к мужчине, как к сексуальному объекту, тогда как мужчины относятся к сексуальным объектам, как к женщине.

Как существуют счастливые браки и несчастные, так существует добровольная проституция и принудительная. Когда моралисты говорят о браке, они предпочитают говорить только о счастливом, заманивая людей в брачную жизнь. А когда моралисты говорят о проституции, они твердят только о принудительной проституции, пугая и стыдя ею. То, что в мире преобладают несчастные браки и добровольная проституция – является тайной антисексуального государства и разглашение её карается как законом, так и остракизмом. В результате чего удаётся убедить народ в том, что брак – это великое счастье, а проституция – это великое горе. Исходя из этого, многие проститутки, обманутые моралью, стремятся стать жёнами. Но жён не обманешь и они мечтают стать проститутками. Дорогими проститутками.

Как Гитлер обязал всех евреев носить на одежде звезду Давида, так я приказал бы всем женщинам носить на одежде звезду Армалинского: бирку с ценой, за которую они согласны отдаться.

Человек, который свободно и честно говорит о сексе, будет не бояться говорить о смерти и прежде всего – о своей.

Моя милая не могла ни с кем кончить, а со мной кончает, как миленькая.

Женщина поистине любит мужчин, а значит является прекрасной любовницей, если она с наслаждением глотает сперму. Однако получает ли она наслаждение или просто старается угодить данному партнёру за любовь или за деньги – это понять трудно, ибо она может изображать наслаждение в угоду партнёру или уговаривая себя в необходимости проглатывания.

Поэтому проверить искренность женского наслаждения при глотании спермы можно только на оргии, где она радостно и добровольно глотает не у какого-то одного, а у нескольких мужчин – тогда становится очевидно, что она любит сперму как таковую, вне зависимости от партнёра – а это и есть суть прекрасной любовницы.

Людей можно разделить на три категории: на тех, что не пьют шампанского, на тех, кто пьёт шампанское и на тех, кто купается в шампанском.

Впрочем, можно продолжить категоризацию и подразделять тех, кто купается в шампанском на тех, кто, купаясь, писает в него и на тех, кто не писает.

Мастурбация – это единственный вид деятельности, в которой легче всего быстро и эффективно исправлять свои ошибки и добиться полного совершенства.

Поистине хороший любовник никогда не приходит к своей возлюбленной один, а приводит с собой одного или нескольких умелых и красивых приятелей.

Поистине хорошая любовница тоже никогда не приходит к своему возлюбленному одна, а приводит с собой одного или нескольких своих любовников. Но для этого возлюбленный тоже должен оказаться поистине хорошим, чтобы обрадоваться помощникам, а не воспылать ревностью и злобой.

Нужно название для изображения нескольких мужчин, ублажающих одну счастливицу.

Название, которое дают мужчины: «Одна для всех».

А женщина называет иначе: «Все для одной».

Сотрудник мужского журнала Maxim сетует: «Какой упырь придумал это чудовищное слово “влагалище”»? И аргументация этих ламентаций такова: «Вы даже не представляете, как мучаются авторы разных статей про секс, если хотят написать об этом не только доступно, но и красиво».

А дело-то не в слове, а в том отношении, которое кроется к тому, что оно обозначает. Так, в годы моего детства в Ленинграде имя Сара звучало ужасающе и, прежде всего, оскорбительно. А всё потому, что вокруг висела топором ненависть к евреям и каждое слово, которое имело хоть какое-то отношение к ним, резало слух.

Ничего удивительного, что в России и других странах, где население взращено на постыдности, грязи и греховности секса, каждое слово, которое прямо обозначает половые органы и их взаимодействие, будет звучать режущим слух, и, говоря словами сотрудника, – «чудовищно». Однако, если использовать эвфемизмы, то есть слова, позволяющие уйти от прямого смысла, именуемые «красиво звучащими», то тогда происходит подмена однозначности на многозначность, что позволяет восприятию спрятаться в «красоту» одного из более приличных значений слова. Так слово pussy, что имеет два значения: пизда и «киска» – стало приемлемым для слуха, благодаря его кошачьему смыслу, помимо пиздяного, и за этот вот кошачий смысл может уцепиться разум, отравленный ненавистью к влагалищу и страхом перед ним – недаром слова «влагалище» и «страшилище» сродни морфологически.

Так вот, приехав в Америку, я, знакомясь с девушками и женщинами, обнаружил, что многие из них гордо носят имя Сара, даже не будучи еврейками. Моё восприятие звучания этого имени совершенно изменилось – наслушавшись «Сары» в атмосфере благожелательства к евреям, я стал считать это имя красивым, как и большинство американцев.

Подобное произойдёт (при моей посильной помощи) и со словами «пизда», «хуй», «ебля», и уж конечно, с «влагалищем». А вы вслушайтесь в это слово – ведь там помимо прекрасного корня со смыслом «влагать» есть ещё и слово «влага» – столь сладко присущая влагалищу. А окончание со Щ указывает лишь на моЩь этого очаровательного суЩества.

Итого, вот он – смысл отношения к слову: если ты искренне, глубоко и осознанно любишь нечто, то и любое слово, которое обозначает это любимое нечто, будет звучать для тебя прекрасно. И чем неминуемо точнее и однозначнее оно будет определять это нечто, тем прекраснее оно зазвучит.

Какой вред наносится женщине мужчиной, если тот разбалтывает всем, что он с ней переспал? Урон для женщины состоит в том, что самцам становится известно о легкодоступности этой женщины, а это означает, что ухаживать за ней и вымаливать её развести ноги другому мужчине долго не придётся. Это уменьшает количество денег или услуг, а также просто внимания, которое женщина могла бы выторговать, предстань она недоступной или хотя бы труднодоступной. Мораль заинтересована в завышении цены на женщину, тогда как цель похоти сделать женщину бесплатной или хотя бы дешёвой.

Казалось бы, чем женщина доступнее, тем большим уважением у мужчин и притягательностью для них она должна обладать. Тем более благодетельной должна чувствовать себя женщина, предоставляя наслаждение легко и многим мужчинам, а также и себе самой.

Однако не само сексуальное наслаждение, а трудность доступа к нему является критерием благонравия в человеконенавистническом обществе. Чем меньше сексуального наслаждения человек получает и даёт, тем больше уважения он заслуживает среди людей. Получается, что самоистязание и истязание других (а лишение наслаждения – это и есть истязание) – стало вершиной морали.

Физиогномика известна в веках. Её данные безукоризненно точны и многие люди пользуется ими интуитивно с той или иной мерой умения. Однако физиогномика есть наука, данными которой вооружается полиция, психологи, политики, военные. По чертам лица, по мимике и по движениям тела можно с абсолютной точностью определить не только характер человека, но и его поведение и, самое главное – честен он или лжец.

При такой очевидной мощи, пользе и всеобщей применимости физиогномики вызывает удивление тот факт, что науку эту не изучают в школах, колледжах и университетах. Не устраивают олимпиад, как по математике, соревнований, как в шахматы. Физиогномику засылают на задворки со статусом, которым наделяют хиромантию, астрологию, гадание на картах и парапсихологию.

Совершенно очевидно, что сильные мира сего любого масштаба вовсе не заинтересованы в распространении этой науки в народе, поскольку тогда всякий бы безошибочно определил, что большинство политиков и высших администраторов – это лжецы, подлецы, а часто просто дураки.

Разумеется, и частная жизнь стала бы невыносимой, ибо родственники, друзья, возлюбленные и просто знакомые вынуждены были бы становиться честными, что для большинства невозможно, или начинать соревноваться в изощрённости лжи и подлости, чтобы выстроить отношения наиболее для себя выгодные. Впрочем, это происходит и сейчас, но с огромным количеством проб и ошибок, а именно они и делают человеческие отношения неопределёнными, что составляет их суть.

Определённость в человеческих отношениях, которую внесло бы повсеместное и профессиональное использование физиогномики, разрушило бы фальшивую романтику и прописанную обществом видимость и сделало бы человека существом не общественным, а обособленным.

Не удивительно ли, что все в открытую говорят о женских ножках, восхищаются их красотой: тонкими щиколотками, стройными икрами, круглыми коленками и полными ляжками, – но никто не восхищается вслух истинной и главной красотой, которая находится между тех самых ножек?

Настоящие христиане должны праздновать день непорочного зачатия Христа, а не день его порочного рождения через грязную, вонючую, уродливую и дьявольскую пизду Марии.

Я всегда завидовал хую: ведь он видит неведомые никому (кроме гинеколога, проктолога и ларинголога) красоты, причём не бесстрастным врачебным взглядом, а затуманенным великой похотью. Теперь значительная часть этих красот раскрылась на сайте под названием Прекрасная шейка матки (http://beautifulcervix.com).

Я, разумеется, видел это зрелище живьём не только хуем, но собственными глазами, а также внимательно и с трепетом изучал пальцами на ощупь. Но тут на сайте эти картинки предстают перед всеобщими глазами новым уровнем порнографии – а как же иначе: шейка матки – это тот волшебный тупик в конце безапелляционно порнографического влагалища. И как всякий тупик («Пизда является тупиком, в который я всегда прямиком»[7]), он неожиданно раскрывается Иным путём.

Лебединая шейка матки весьма напоминает головку хуя с положенной дырочкой посередине – быть может, поэтому облик её вызывал рвотное отвращение у некоторых отчаянно мужественных мужчин, которые посетили этот сайт и решились непременно оставить свои впечатления для потомков. Один даже написал, что после такого зрелища он не только весь изблевался, но и потерял всякий интерес к половой жизни. Такой вот выдался мачо и супермен. Коих большинство.

Но если облик преддверия влагалища вызывает в мужчинах такой трепет, то, казалось бы, продолжение пути должно вызывать трепет ещё больший. Но нет – зрение не выдерживает такого яркого света истины и перепоручает исследование слепорожденному хую. Однако тактильная мощь его настолько велика и всепоглощающа, что лишает мужчину зримой благодарности за то, что «шейка матки» трётся своей «головкой» о головку и «шейку» хуя и обволакивает его своей слизью, доводя до семяизвержения, и ротик шейки матки заглатывает в оргазме жизнь живчиков.

Каких только шеек матки там ни напоказано (о прелести процесса фотосъёмки можно лишь фантазировать!): до оргазма и после, до родов и после, «раковые шейки» и с торчащим хвостиком противозачаточного устройства – короче, на любой самый изощрённый вкус. Лет через десять в этот сайт добавят к каждой шейке её запах.

Смысл этой экспозиции в том, что порнография не останавливается у входа в чудо, а идёт вглубь женщины и, пожив там девять месяцев, попрёт на тебя самым своим апогеем – родами.

Когда женщину просят вслух описать желаемого ею мужчину, она главным качеством этого мужчины называет его умение заставить её смеяться. Мужчина, который в это верит, тем самым выказывает своё умение заставить её смеяться… над ним.

Или так: женское требование к мечтаемому мужчине, чтобы он умел заставлять её смеяться, может быть основано на её подсознательной и правильной ассоциации конвульсий смеха с конвульсиями оргазма. В связи с этим становится понятен образ царевны Несмеяны – женщины, которая не могла достичь оргазма до тех пор, пока не явился умелый мужик.

Предпочтение – это отсутствие лучшей альтернативы.

Когда в сказках разглагольствовали о рае или о стране изобилия, о земле обетованной, то в этой заветной местности прежде всего имелись молочные реки и кисельные берега, то есть главный акцент ставился на обилие еды, за которой не надо охотиться, а которая имеется бесплатно и повсюду.

Второе условие рая или страны изобилия – это прекрасная погода: без зимы, а с пальмами и цветами и ручными животными.

Но нигде не упоминалось, что изобилие обязательно должно включать в себя изобилие сексуального наслаждения, где женщин надо не соблазнять или добиваться, а срывать, как фрукты, с повсюду растущих в изобилии плодовых деревьев, а ещё лучше – с кустов. Чтоб не тянуться.

Социальные утопии под предлогом справедливости предлагали обобществлять женщин, но этого было мало – слишком неопределённо в количестве и всем мужикам всё равно не хватало, а только начальникам.

И только в исламе земля обетованная, то есть рай, детально уточняется точным количеством девственниц, которые поджидают каждого мужчину. Да ещё всегда в запасе жёны с восстанавливающейся девственностью после каждой дефлорации.

Именно в конкретности обещания количественного и качественного женского изобилия и состоит главная причина того, что ислам по скорости и по широте охвата распространяется подобно эпидемии.

Выпал снег, дороги обледенели, сузились. Так сужаются артерии в зиму лет. Бродский говорил, что это – мрамор. Но у меня взгляд на мир оптимистичнее – придёт весна воскрешения, лёд растает и артерии вновь расширятся.

Смерть – это время и место общей встречи.

Демагогия христианства и прочего садизма исходит в своём «человеколюбии» из обвинения, которое человек не в силах опровергнуть всю его жизнь: рождённый во грехе. Что бы ты ни делал, как бы под корень ни вырезал себе хуй и ни заливал расплавленным свинцом влагалище, от этого обвинения не уйти – ты всё равно был зачат известно чем и известно где…

Советская власть подала своему народу это обвинение под новым вонючим соусом: «Пред родиной вечно в долгу». То есть сам факт рождения на территории СССР делал тебя вечным должником перед Центральным комитетом.

Ну а раз ты пожизненно виноват и вечно в долгу, то ты должен виниться и расплачиваться, а именно: позволять себя стричь, облагать штрафами, да и что там мелочиться – позволять себя убивать.

Человечья вина являет себя прежде всего в неизбывности похоти, которую как ни убивай, но она всё равно оказывается живой – даже при вырванном хуе и зашитой пизде. Этот феномен эксплуатирует мафия христианства и прочие религиозные банды – раз похоть у тебя вечна, то тебя можно стричь и доить тоже вечно.

Одна из форм стрижки – это взимание государством денег со своих граждан за наличие у них похоти. Так, Франция вырвалась намедни в передовицы в этом деле, вынашивая закон о запрете проституции и взимании огромных штрафов с проституточьих почитателей и поклонников, то есть мужчин будут по-христиански и по-моральски преследовать за сам факт существования у них похоти. И деньги потекут кровавой рекой в католическо-исламскую французскую казну.

Всё французское до недавнего времени связывалось с любовью, насморком и коньяком, вскоре же всё французское будет вызывать в памяти лишь их вконец обезумевшее законотворчество.

Когда же явится новый Робеспьер, который установит гильотины у ихнего парламента, чтобы отрубать головы всем парламентариям, которые голосовали за принятие этого закона?

А вокруг гильотины будут торжествовать и веселиться проститутки со своими клиентами, а именно: всё здоровое население Франции.

При появлении главнокомандующего страной каждый мужчина даже без команды встаёт по стойке «смирно» и каждая женщина даже без команды «Вольно!» ложится фривольно.

Жена – это пизда в законе.

Почему нагота женщины (якобы равноправной во всём с мужчиной) считается несравненно более постыдной, чем нагота мужская? И, как следствие этого, женская нагота оценивается незаслуженно высоко в уголовных делах за распространение обнажённых женских фотографий в интернете без разрешения обладательниц тел.

Ведь с точки зрения компрометации мужчина уязвим несоизмеримо больше, чем женщина. Хуй у него – налицо, а не то что пизда, спрятанная между сдвинутых ног, и поэтому, если заснятый на фото-видео и распространённый по интернету голый мужик оказывается с маленьким хуем, то его репутация разрушается на всю его последующую жизнь.

Когда женщина скрывает всё своё тело, как это делают мусульманки, монашки или как европейские женщины в прошлых веках, то это означает, что всё тело женщины воспринимается как источник соблазна и наслаждения.

Сексуальная свобода уточняет, анализирует наслаждение и публично оповещает о полученных результатах. Средством оповещения является обнажение, с помощью которого женщины подсказывают мужчинам, где находятся их наиболее чувствительные эрогенные зоны. Избавившись от балахонов и платьев, женщины указывают прежде всего на те части своего тела, которые ещё остались закрытыми купальным костюмом. Продолжение подсказки осуществляется с помощью дальнейшего обнажения – замены сплошного купального костюма на бикини (лифчик и трусики), открывая для публичного обозрения женский живот с пупком. Затем явились укороченные и приуженные купальники, которые скрывают только соски и лобок с ничтожной частью ягодиц.

Все знают: именно то, что не показывают, а скрывают, и есть самое главное.

Раньше это сокрытое определялось широко – как грудь и бёдра. Теперь взгляд с помощью увеличения обнажения выявил основную суть запретного: соски, клитор со входом во влагалище и анус. Сомнений не осталось. Цели ясны.

Эти так называемые «одежды» показывают последний оплот общества: «последнедюймовые» запреты, которые становятся прощальной данью половой морали.

Однако, если интерпретировать наготу как приглашение к совокуплению (см. Об очевидной сути наготы, с. 367–376 наст, изд.), то такое максимальное приближение к наготе превращается в указание, на какие части тела нужно обращать пристальное внимание для того, чтобы принести женщине максимальное наслаждение.

Если же падут последние прикрытия, то полная нагота уподобится своей противоположности – полной укрытости тела одеждой. Полная нагота, то есть повсеместная доступность тела (но лишь для взора) требует действий: касаний, совокупления, ибо раздевать уже больше нечего.

Подобное чувство возникает при взгляде на женщину, сокрытую одеждой с ног до головы, ибо фантазия будет полностью совлекать одежду с женщины (а не оставлять её в купальнике), а значит – опять взывать к действию.

Но когда женщина полуодета или хоть как-то прикрывает свои максимально чувственные зоны, то позывом является – сорвать эти остатки одежд. То есть при хоть какой-то минимальной прикрытости остаётся ещё какой-то шаг перед еблей, а именно – сорвать эти крохотные кусочки материи.

Таким образом, полная нагота приводят к необратимости, к переходу за точку невозврата, к неминуемости действий (совокупления или мастурбации).

Изощрённая способность общества удержать человека перед прыжком в сексуальное действие выявляется за шажок перед полной обнажённостью, подобно тому, как и максимальное наслаждение возникает за мгновенье перед оргазмом, который это наслаждение уничтожает. То есть общество хитро цепляется за это последнее, условное прикрытие суперэрогенных зон, устраивая максимальное наслаждение себе (наслаждение запрета), но не человеку.

Вчера тебя сажали, курочили жизнь за курение марихуаны или за превышение скорости, или ещё за что-то безумно ничтожное. Сегодня приняли закон, разрешающий марихуану и повышающий предельную скорость, и ты можешь беспрепятственно курить и гнать. Так баба вчера – ни в какую, не даёт и всё. Сегодня – захотела и сама тащит тебя в кровать и засовывает хуй себе в пизду. Как после всего этого можно уважать закон, уважать женское согласие? За одно и то же действие тебя вчера били, а сегодня – любили.

Закон создан для того, чтобы его обходить, не попадая к нему в лапы, руководствуясь своими желаниями, а не желаниями других. И тем самым, вызывая ответные желания.

Фаустовское (общечеловеческое) желание «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» – частично осуществилось в фотографии, на которой заснято мгновение оргазма у совокупляющихся. То есть принципиальная возможность такого останова уже доказана. Вот оно – величайшее достижение порнографии!

Теперь науке осталось всего-навсего интерполировать этот успех и остановить прекрасное мгновенье не только для наблюдения, но и для живого участия, пребывания в нём.

Женщина соблазняет мужчину, а он ломается. Она его и так, и эдак, наконец затащила к себе домой, они целуются, а он всё ломается. В конце концов она заманила его в постель, а у него не стоит. Она возбуждает его по-всякому, но у него всё равно не твердеет. Тут женщина понимает, почему он ломался и сопротивлялся – всё логично и правомерно. Она осознаёт, что не надо было его домогаться, раз он сопротивлялся, и выгоняет его из дома.

Обратная ситуация – баба ломается, сопротивляется, а когда оказывается в постели, то пизда у неё мокрая, жаждущая и заглатывает хуй до самого сердца. Тут у мужчины возникает закономерное недовольство: зачем же ты ломалась и сопротивлялась, если тело твоё готово к ебле, причём всегда? Это недоумение полным отсутствием логики нередко вызывает у мужчины ненависть к женщине, после того как он кончит, и он выгоняет её из дома.

Женский сизифов труд: каждое утро заново накладывать косметику, упавшую к подножью за ночь.

У Кьеркегора:

У меня:

Знание-то – сила, зато вера – деньги.

Медитация – это возвышенный предлог для побега от активной и продуктивной жизни. Ночной сон – это и есть вся данная богом человеку медитация. Всякая попытка продлить его свыше ночного сна подаётся как метод познания, тогда как медитация – это всего лишь торжественная лень и неподвижное безделье.

Время, в течение которого женщина способна привлекать мужчину, чётко ограничено и исчерпывается его оргазмом. Женщина, которая это знает и чувствует, растягивает время, стараясь успеть кончить сама, а главное – привязать к себе мужчину, чтобы узы эти были долговечнее кратких минут, требуемых ему для достижения оргазма.

Женщины, которые лишены этого знания и чувства, начинают ненавидеть мужчин или пытаться их перевоспитывать или обвинять в бездушии, бесчувственности, в неуважительном отношении и пр. Весь феминизм строится именно на познанной и прочувствованной кратковременности привлекательности женщины для одного мужчины и на женском стремлении продлить свою привлекательность с помощью множественных партнёров. А для этого потребовалось и по-прежнему требуется разрушение законов и нравов, которые этому препятствуют. Женская победа – это рост наслаждения в мире. А победа мужчин означает сдерживание и дозировку наслаждения. Я же, как всегда в этом деле, болею за женщин.

Любой взгляд на красивую женщину становится для мужчины травмой. В большинстве случаев – микротравмой, остающейся им не осознанной. Первое, что испытывает мужчина при виде красивой бабы – это желание выебать её или по меньшей мере – залезть к ней в трусики. В редчайшем случае мужчина видит красавицу, устанавливает с ней контакт и в конечном итоге ебёт. Но даже в таком случае он уже занимает её внимание и все остальные мужчины, возжелавшие красавицу, вынуждены ждать, пока она освободится или вступать в драку (или в кооперацию) со счастливчиком.

Но самый общепринятый и общенародный случай – это когда мужчина, возжелавший красавицу, подавляет в себе это желание, говоря себе, что она – недостижима, недоступна, что принадлежит другому, что он не может, не в состоянии, слишком стар, слишком уродлив, слишком труслив, слишком беден, что заставляет мужчину только облизываться на красавиц. То есть каждая красавица – это укор миллионам мужчин, это тыкание их носом в их ничтожность, неспособность, старость, уродство, заурядность и пр., и пр. Таким образом, после каждого взора на красавицу мужчина кое-как (неосознанно) оправляется, пока не увидит следующую красавицу.

Но самое важное, что вовсе не в красавицах дело. Любая женщина, которую мужчина хочет, для него представляется красавицей и потому при взгляде практически на каждую женщину мужчина подвергается унижению, поскольку подавляющее большинство женщин, которых он хотел бы выебать, для него недоступны по той или иной причине.

Итого получается, что именно мужчина – это самый травмируемый, подавляемый пол, а вовсе не женщины, которые легко и всегда могут привлечь внимание любого мужчины, просто разведя ноги.

Безразличие к гомосексуализму и влюблённость в женщин вполне честны. Но громогласная ненависть многих мужчин к гомосексуалистам нарочито фальшива. Мне была бы вполне понятна такая слепая и огненная ненависть со стороны женщин, ибо в гомосексуалистах они теряют прекрасных самцов, которые могли бы их ебать, покупать, делать детей. Можно без всякого усилия представить разочарование женщины, когда она видит мужественного красавца, умницу и очаровашку: она течёт, колени у неё дрожат и раздвигаются сами собой, и… в этот момент мужчина ей сообщает, что он гомосексуалист. А это значит, что она его абсолютно не интересует как пиздоносительница. Такое разочарование, оскорбление, пренебрежение самым что ни на есть дорогим у женщины могло бы вызвать у неё огненную и правомерную ненависть. Но женщины лишь мирно вздыхают и берут гомосексуалистов в друзья.

Тогда почему многие мужчины так отчаянно ненавидят гомосексуалистов? Обыкновенно ненависть – это метод самосохранения, самозащиты, чувство, усиливающее, мобилизующее твои силы биться за собственное выживание и своих близких. В случае же гомосексуализма никакой угрозы мужчине нет, наоборот, гомосексуалисты упрощают жизнь гетеросексуалов: они не станут отбивать твою девушку, они не соблазнятся её готовностью отдаться, они не будут мешать твоему генетическому сырью распространяться по разнородным маткам.

Гомофобы никогда не упоминают о своём страхе быть изнасилованными гомосексуалистами, поскольку такая угроза вынужденно существует только в тюрьмах, а в тюрьмах, насколько мне известно, борцы с гомосексуализмом почему-то не устраивают демонстраций и не призывают уничтожать гомосеков. Главный вывод: гомосексуалисты никак не угрожают благополучию гетеросексуала.

Можно предположить, что сам вид целующихся мужчин (или сосущих друг у друга хуи и пр.) вызывает эстетический шок у гомофобов, толкающий их на защиту единственно прекрасного, а именно: гетеросексуальных поцелуя и ебли, такие вот все гомофобы – эстеты, что не могут терпеть надругательство над красотой – мол, красиво это только когда хуй погружается в женский рот и в женскую прямую кишку, не говоря уже об исключительно женском влагалище.

Но как оказывается, эстетикой здесь и не пахнет. Ярые гомофобы испытывают отвращение не меньшей силы к внебрачному сексу, анальному сексу с женщиной и всевозможным женским выделениям. То есть у ярых гомофобов прежде всего существует ненависть к сексу как таковому, но выражается она в морально похвальной ненависти к гомосексуалистам.

Мне ещё была бы понятна ненависть гетеросексуальных мужчин к лесбиянкам – ведь эти женщины оказываются недоступны для них и таким образом количество возможного наслаждения от женщин уменьшается. Ан, нет – мужчины с доброжелательным энтузиазмом смотрят видео с лесбиянками и с великим удовольствием дрочат на них.

Гомофобы секс с женщиной используют в основном для самоудовлетворения. Вряд ли мачо-гомофоб будет лизать женщине пизду и уж подавно – зад, чтобы доставить ей наслаждение или, не дай бог, получить от этого наслаждение самому – это ниже мужского достоинства. Настоящий мужчина, ненавидящий гомосексуалистов, ебёт женщину в пизду, кончает и уходит или насаживает её голову себе на хуй, кончает и уходит. Уходит пить и курить. И бить гомосеков. Таковы столпы, хранители и охранники гетеросексуальной любви.

Теоретическое и нравственное обоснование для любой ненависти, и в том числе к гомосексуализму, легко отыскивается в священных книгах, написанных такими же сексуально отмороженными, как и сами яростные противники той или иной формы секса. Эта исторически наследуемая круговая порука ненавистников не разрывается до тех пор, пока их самих не выебут прилюдно в жопу или не дадут отсосать хуй.

Давным-давно стало понятно, что лютая ненависть к гомосекам является проявлением латентного гомосексуализма, которым пропитаны наивные ненавистники. Именно это постоянно доказывается, когда очередной раз ловят попа или политического деятеля, которые проводили кампании против гомосексуализма, а сами потихоньку забавлялись с хуями да мужскими задами.

Примечательно и то наслаждение, которое получают гомофобы, выбирая порнографию, где мужчина извергается в рот женщине или извергается наружу. Для женщин-зрительниц это не представляет особого интереса, и сцены эти снимаются специально для мужской аудитории, ибо гомофобы мечтают о хуях и сперме, так как она их возбуждает.

Как бы там ни было – резкий протест против гомосексуализма говорит лишь о том, что ты к нему неравнодушен, а это значит, что ты испытываешь к нему глубокое чувство – да, чувство ненависти. Но от ненависти до любви, как мы знаем – один шаг. В направлении хуя.

Всё в нас уже есть: любые будущие открытия – это лишь вызволение уже имеющегося из подавленного в нас или неосознанного. Ощущение эврики есть главное подтверждение узнаваемости уже имевшегося в нас.

Изучая этику-эстетику, мы вызволяем то, что прячется внутри нас самих – пансексуализм. Потому, например, наносной ужас перед извращениями становится счастьем от пользования ими, и былой стыд вызывает лишь ухмылку над преодолённым невежеством и пренебрежением пустыми угрозами морали.

То же самое и в онтологии-гносеологии: например, генетика, теория относительности – это то, чем живёт каждое существо и потому, будучи сформулированы математически или в любой иной форме понятности, открытия науки воспринимаются как нечто в себе узнанное.

Более того, мы можем открыть только то, что уже в нас есть, и то, что мы в состоянии воспринять нашими чувствами и умом, поскольку всё бесконечное остальное, что вне нашего логического или чувственного восприятия, (то, чего нет в нас самих), является чудом, познать которое нам в этой жизни не дано.

То есть задача познания не в приобщении к себе чего-то инородного, а в осознании своего, родного.

Всё, что мы можем познать, есть в нас – вот он, истинный смысл фразы «Познай себя!»

Так что в познании далеко ходить не надо.

Человек боится нутра-внутренностей, прежде всего, своего, и поэтому – чужого, так что ему подавай глянцевую или бритую поверхность.

Даже обыкновенные знаки нутра: менструальная кровь, бели, экскременты, сперма и пр., – для многих являются объектами отвращения и страха.

Далеко не каждый в состоянии выдержать вид внутренностей при операциях и часто падает в обморок при этом зрелище. Или просто при виде крови.

Страх человечьего нутра – это доказательство страха перед основами и сутью жизни.

Любое углубление в суть страшит и у большинства вызывает протест. В этом проявляется человеческая поверхностность в отношении не только к телу, но и к миру.

Те же, кого влечёт глубина тел и вещей, называются либо учёными, либо извращенцами, что одно и то же.

Единственный полномочный представитель на проникновение в глубину тела – это хуй. Но если бы он, кроме осязания, обладал бы зрением и обонянием, то большинство людей вымерло бы из-за отвращения к процессу размножения.

Но как бы человек ни стремился остаться на поверхности, он всё равно закончит свою жизнь в глубине земли.

Быть может, именно из-за этого человек так боится глубины.

Сверхмастерство встречи Нового года: приурочить оргазм к двенадцатому удару курантов у всех участников оргии.

Пока двое осуществляли DP[8], третий, охваченный романтическими чувствами, принялся целовать её в рот. Женщина отворачивала голову и тянула руку за его хуем. Когда до романтика дошло, чего хочется женщине, и он предоставил ей желаемый орган, женщина больше голову не отворачивала, а лишь глубоко её насаживала.

Раздевались мгновенно, а одевались медленно. Опустошённые спросили у насыщенной, всё ли ей было по нраву. Женщина ответила, извиняясь, что для страстных поцелуев она была ещё не готова, так как они возможны для неё только с близким мужчиной, которого она любит.

Мужчины понимающе кивали головами – у них претензий к женщине не было.

Для меня любая женщина с бритой пиздой всё равно, что красивая женщина с бритой головой: лицо по-прежнему красиво, но сразу видно, что безмозглая дура. Или больная.

На бритую голову.

Для мужчины женщина – это пустое место.

Которое он хочет заполнить.

Она – женщина подлая, бесполезная и даже оргазм испытывала без всякого удовольствия.

В детстве я был уверен, что золото – самое дорогое, что может быть на свете, но когда мне рассказали, что платина дороже, я ещё не знал о таком элементе и подумал, что речь идёт о платье. Удивленью моему не было конца. Но потом я понял, что то, что под платьем – действительно дороже золота.

У кредитных карт и прочего шкала ценностей устарела: бронзовые, серебряные и золотые – исчезли у кредитных карт. Теперь золото стало самым позорным, то есть как бронза, а самыми престижными стали платиновая (Platinum) и бриллиантовая (Diamond) кредитные карты. Скоро это перекинется и на олимпийские медали.

Но возвращаясь к истинным ценностям (подплатьеновым), следует назвать кредитные карты по индивидуальной шкале ценностей: влагалищные, клиторальные и анальные с сиськами. Пусть каждый выбирает по своей кредитоспособности.

А женщинам кредитные карты вообще не нужны, ибо они ими и являются.

Я понял, почему бог решил оставить меня без детей. Если бы у меня были дети, я бы не смог придерживаться таких радикальных взглядов на секс и поэтому мне было бы не под силу выполнить возложенную им на меня миссию.

Раньше я иронизировал над заявлениями многих женщин, что, мол, они в мужчине больше всего ценят ум. Однако теперь я понял, что женщины вполне искренни в этих предпочтениях, потому что поистине умный мужчина всегда найдёт способ, как удовлетворить женщину, тогда как дурак кончит и будет чувствовать себя героем рядом с вежливо скрывающей свою неудовлетворённость женщиной.

И более того, умный мужчина найдёт способ сделать деньги, чтобы расплатиться с женщиной, за её любовь к его уму.

Все попы да их религиозные ритуалы – это презерватив на хуе веры, который тянется к богу без посредников и препятствий, чтобы оплодотворить или хотя бы наполнить пизду и прочие чёрные дыры Вселенной.

Ебля всегда благотворна, но если женщина не берёт с тебя деньги, то она ещё и благотворительна.

Бесчеловечное,

Как бесчеловечно требовать воздержания у юношей и девушек, так и бесчеловечно требовать у супругов верности.

Воздержание и верность – это самые беспощадные орудия порабощения человека.

И, как истинные рабы, люди гордятся своим рабством и стыдятся свободы. Ибо наслаждение – это свобода.

Если, по мнению некоторых феминисток, мужчина эксплуатирует женщину, когда он её ебёт, то тогда женщина, согласно моему мнению, эксплуатирует мужчину, когда она ему не даёт.

В Америке немало подлецов, воров, жуликов, но какая это прекрасная страна!

В России немало прекрасных, умных и честных людей, но какая это подлая страна!

Любой окончательный вывод – это ошибочный вывод.

Женщина может стонать и выть, насылать гримасы на лицо и конвульсии на тело, а на самом деле не испытывать никакого наслаждения.

Мужчина же может с каменным лицом и не произнося не звука испытывать огромное наслаждение.

Какие же они все молодцы!

Вот слушал я одну из своих любимых песен Anema e core в любимом исполнении юного Робертино Лоретта. Принято дивиться – как это такой маленький мальчишка поёт с таким глубоким чувством о любви?

Такое же недоумение возникает в любом подобном случае, скажем с I’ll be there в исполнении маленького Майкла Джексона. Не могут же такие ребятки актёрствовать и изображать и тем более чувствовать томительную любовь, которая им просто не может быть ещё известна? – думается нам.

Но ответ прост: в том-то и дело, что любовь им прекрасно известна и ощущается ими не менее остро, чем после того, как их голос сломался. В том-то и дело, что так называемые дети никогда детьми и не были с точки зрения любви. С точки зрения любви мы рождаемся взрослыми.

Весна, лето, осень и зима считаются непременной и неоспоримой последовательностью не только времён года, но и, символически, – других процессов, в том числе любовных отношений. Любовь начинается с таяния преград между влюблёнными, затем лето охватывает участников пылом, потом пыл уступает место осенней привычке и, в конце концов, любовь замерзает в своей зиме.

Тем не менее, совершенно ясно, что любые два времени года можно изъять из четырёх. А делается это так: при наступлении осени ты улетаешь в страну, находящуюся в южном полушарии, и попадаешь вместо осени в весну, которую сменит не зима, а лето. Таким образом можно всю жизнь прожить только весной и летом, летая с северного полушария на южное и обратно. Но для этого требуется решимость, а также желание приложить усилия, на что многие неспособны – они предпочтут жаловаться на холодную зиму или им жалко будет потратить деньги на перелёты, или им будет просто лень менять место проживания два раза в году. Разумеется, будут люди, которые бы перелетали сверху вниз и снизу вверх, да на это у них нет денег. Впрочем, при большом желании отсутствие денег никогда не становилось препятствием для путешествий (например, автостопом).

Продолжая аналогию времён года с любовными отношениями, ты можешь их выстроить так, что твои чувства будут всегда на подъёме, а именно, начало любовных отношений и их пик должны сменяться не охлаждением и замерзанием, а разрывом и вступлением в новые жаркие отношения, которые освежат и усилят притупившуюся было страсть. Но, как для погони за весной и летом требуется срываться с места и лететь, то в любовных отношениях для поддержания их остроты и огня требуется порывать и улетать в новые объятия. Далеко не у всех хватает сил и возможностей на разрывы и нахождение новых отношений. Это оказывается простым только для уверенных в себе привлекательных людей, у которых есть деньги и энергия для удовлетворения жажды новизны – жажды вечных вёсен и лет.

Есть также вариант вечного лета, например, на Гавайях, где всегда стоит лето, без прочих времён года. В любовных отношениях такую погоду можно уподобить наличию обильного и покорного гарема, когда не надо никуда ездить или летать, а всевозможные красавицы (под страхом смерти) будут одаривать тебя пылкой любовью по первому знаку. Тем более становится удивительно, что есть люди, которые выбирают жизнь в местах вечной мерзлоты. Казалось бы, что там может цвести, кроме мастурбации? Однако там строят парники спален и устраивают в них краткое тропическое лето, на которое угрожающе смотрит вечная зима за окном.

Самая первая осознанно услышанная мелодия была та, которую мне насвистывал папа. Он насвистывал её для того, чтобы окликнуть меня и маму, пропавших из виду, или отыскать нас в толпе или в лесу. Это был позывной нашей семьи – мы свистели в поисках друг друга. С помощью высвистывания этой мелодии мы не терялись, а всегда находились и были вместе.

Я никогда не спрашивал папу, что это за мелодия, я думал, что она – это часть папы. В детстве я был уверен, что он придумал её для меня, для нас.

Каково же было моё удивление, когда, уехав в Штаты, я услышал эту мелодию по радио и разузнал, что это знаменитая американская песня When You Wish Upon A Star и папа насвистывал первые два такта этой мелодии. Вот тогда я понял, что папа с давних пор, пусть неосознанно, но настойчиво звал нашу семью в Америку.

Я дал послушать папе эту песню, он уже не мог припомнить, где он её услышал впервые и при каких обстоятельствах он начал использовать её как позывной нашей семьи.

И вот, теперь, когда папа затерялся в огромной стране смерти, мне иногда кажется, что если я посвищу эту мелодию, то он выйдет из густой неподвижной толпы, и я, как маленький мальчик, брошусь к нему в раскрытые объятья, а он, молодой, смотрящий на меня с фотографии на столе, много моложе меня сегодняшнего, скажет:

«Как тебе живётся, сынок?» Я свищу, но папа не откликается, хотя верю, что он слышит меня.

Когда я буду умирать, я уверен, что услышу, как папа насвистывает мне эту мелодию, и я с облегчением вздохну в последний раз, обрадованный, что я не потерялся.

Любое изображение обнажённой женщины с неразведёнными ногами есть ложь и обман.

А, как известно, любое искусство, в том числе и эротическое, строится на лжи и обмане.

Посему, искатели истины в изображениях могут найти её только в порнографии.

В честной порнографии.

Для женщины вибратор, что для младенца – соска: успокоиться до следующего кормления «молоком».

Для вырабатывания у населения уважения к порнографии все государственные учреждения, а также музеи должны вывешивать на стенах порнографические фотографии в золочёных и резных рамах со светильниками, направленными специально на них.

Причём располагаться эти рамы должны бок о бок с портретами государственных лидеров, а в музеях – рядом с классическими шедеврами великих художников.

Есть неизменные, бесящие меня приёмы в кино, которые используют слабоумные сценаристы для якобы изощрённого протаскивания своей кривой и волосяной сюжетной линии.

1. Какого-то персонажа в чём-то обвиняют, незаслуженно и несправедливо. Обвиняемый может преспокойно внести ясность и полностью себя оправдать. Для этого ему лишь надо изложить собственную версию событий. Здесь-το и происходит наоборот: либо ему не прокричать свои слова сквозь вопли обвинений, либо он скромен и не смеет высказаться, либо происходит что-либо вроде землетрясения или взрыва, который по времени совпадает с первым словом, которое безвинно виноватый собирается произнести. То есть создаётся высосанная из пальца ситуация, не позволяющая герою просто и ясно разрешить конфликт. А раз конфликт не разрешается простым способом, то его тащат и волочат до конца фильма.

2. Парочка давно хочет совокупиться. Наконец девица с парнем или баба с мужиком забираются в постель и в этот момент кто-то входит или рушится потолок, или разламывается кровать и они грохаются на пол, либо пьяный мужик засыпает, либо пьяная баба засыпает, либо оба пьяные и им не до ебли, либо взрывается тумбочка у кровати, либо бежит мышь по одеялу и девица от ужаса вопит, либо у парня понос от страха и он на всю ночь пропадает на туалете, и т. д., и т. п.

Причём такие неудачные попытки совокупиться происходят несколько раз. Часто такой невезухе посвящается фильм целиком и даже называется комедией.

3. Все или большинство героев фильма – непрерывно курят. Или пусть даже один главный герой. В процессе фильма он закуривает не менее сотни сигарет, причём закуривание это заменяет все возможные чувства, передать которые иным способом ни режиссёр, ни актёр не умеют. Курево заменяет грусть и веселье, размышление и бездумность, злобу и доброту, ревность и страсть, решительность и нерешительность, а также различные политические предпочтения. Весь экран с начала до конца фильма заполнен многозначительным табачным дымом.

4. Бабы, которые просыпаются после ночного сна с прекрасной причёской и полным макияжем.

5. Мужики и бабы, которые спят в кроватях порознь или вместе в пижамах, в нижнем белье, в верхней одежде, а также страстно целуются без всяких позывов раздеться догола. А если и решают раздеться, то баба остаётся в трусиках, а то и в лифчике, а мужик – в трусах. Оставшаяся одежда должна по мнению режиссёра исполнять функцию противозачаточного средства.

6. Высшая смелость раскрепощённых режиссёров состоит в демонстрации мужчин и/или женщин мочащимися. Женщина сидит на унитазе и журчит. Мужчина стоит у стенки, у дерева, у писсуара и струится. Молодцы! – возьмите с полки медальки за храбрость. Но нигде эти раскрепощённые, но добропорядочные режиссёры не осмеливаются на показ сранья, с причитающимися звуками. На хуя тогда уринацию тормошить, натуралист сраный? Ведь мочеиспускание неразрывно связано с дерьмоиспусканием как ты, режиссёр/сценарист, – с трусостью и бездарностью.

В моих порносценариях таких ужасов нет.

В Бразилии произвели фундаментальный опрос среди населения, преимущественно женского, главным выводом из которого явилось заключение подавляющего большинства, что женщины, носящие одежду, обнажающую тело, заслуживают, чтобы их изнасиловали. То есть бразильцы видят в обнажённом женском теле не эстетику, не протест, а то, что есть на самом деле – приглашение к ебле. (см. Об очевидной сути наготы, с. 367–376 наст. изд.). Женщина должна нести ответственность за сделанное приглашение и принять в себя гостей: так что если говоришь А, то и будь В.

Какого рода одобренное изнасилование, опрошенные не уточняли, но явно подразумевали групповое, гарантирующее женщине наслаждение (см. Идеальное изнасилование в сб.: М. Армалинский. Что может быть лучше?. М.: Ладомир, 2012, ISBN 978-5-86218-503-4; General Erotic № 211).

Как обнажаются женщины в Рио-де-Жанейро, я повидал во время провождения там своего медового месяца со второй женой. Мне всё казалось, что я прилетел не в Рио-де-Жанейро, а в Тулу, причём со своим дымящимся самоваром.

Но возвратимся к знаменательному опросу, выявившему мнение населения Бразилии. Во-первых, среди опрошенных, по-видимому, имелись именно те женщины, которые носят одежду, обнажающую их тело, и потому они, поощряя изнасилование, тем самым вдохновляли робеющих мужчин на действо, о котором обнажившиеся мечтали и которое осознанно провоцировали.

Во-вторых, как известно, Бразилия – католическая страна с огромным количеством усердно верующих христиан. Естественно полагать, что среди опрошенных именно такие христиане и составляли большинство. Согласно католической догме, половой акт позволяется только в браке, и притом только с целью размножения, а не наслаждения, для утверждения чего запрещается использование противозачаточных средств. Так вот, правоверные христиане-католики, вместо того, чтобы обратиться к лезущим из одежды самкам с призывом жить во Христе и простить им все грехи (при условии большого пожертвования на дело католицизма), эти христиане одобряют изнасилование (причём, как было научно предположено выше – групповое), то есть одобряют совокупление вне брака, исключительно с целью наслаждения и скорее всего, без противозачаточных средств.

Раньше католики сжигали или топили обнажённых красавиц, а теперь призывают использовать их тела не для топлива, а по божественному назначению.

Такие христиане мне по нраву!

В отличие от Катона Старшего, повторявшего в конце каждой своей речи: «Карфаген должен быть разрушен!», я в конце чуть ли не каждой статьи повторяю более созидательный клич:

Публичный дом на нашей улице должен быть построен!

Если бы Микеланджело был женщиной или если бы он прислушался ко мнению женщин при создании статуи Давида, ставшим эталоном мужской красоты, то у Давида хуй был бы раза в три больше.

Вера в бога – это то, чем перебиваются люди, пока не придёт знание о боге, то есть уверенность в нём.

Талант не может быть оправданием подлости, а гениальность – может.

Вот почему, многие талантливые люди считают себя гениальными. Что уже само по себе – подлость.

Мой гуманный критерий приемлемости форм сексуальной активности недавно подвергся жестокой проверке. Напомню, что мой критерий формулируется так: любой сексуальный контакт, который приносит наслаждение каждому в нём участвующему, является примерным и прекрасным. В качестве иллюстрации эффективности и разумности моего критерия можно привести неприемлемость некрофилии, ибо мертвец испытывать наслаждение не может.

Так вот, моё определение подверглось испытанию в связи с ширящейся модой в порнографии, которая вряд ли породит обильных подражательниц этой моде в реальной жизни. Мода сия носит весьма романтическое название rosebud (бутон розы), но если и пахнет, то фекалиями. Следовать ей непросто, ибо она требует значительных усилий, причём буквально: женщина тужится до такой степени (см. http://www.pornerbros.com/392496/anal-acrobats-extreme-prolapse. html?utm),4T0 происходит выпадение прямой кишки и вывернутые наружу стенки прямой кишки смотрятся, как алый мясной шарик или даже шар, вылезший из ануса.

Пахучие подробности этой порномоды описаны в журнале VICE.

Для разведения такого специфического сорта розы женщине требуется отчаянная тренировка и принесение в жертву не только комфорта, но и здоровья, поскольку при долгой практике женщину ожидает разрыв стенок прямой кишки на фоне недержания кала.

Завелось немало мужчин и женщин, которых это зрелище выпирающей кишки и даже прикосновение к ней весьма возбуждает.

И тут вступает в действие мой критерий приемлемости – он задаёт вопрос женщине, выпускающей наружу розу: может ли это принести ей наслаждение?

Разумеется, что в порнобизнесе женщине за это платят хорошие деньги. Но деньги – это не сексуальное наслаждение, разве что деньги можно отождествить с ним, согласно анекдоту:

Мужик выеб свою содержанку и спрашивает её: – Ты кончила? Она отвечает: – Конечно! Причём я от тебя кончаю всегда два раза.

– Правда? – удивился польщённый мужик. – А почему всегда два раза?

– Первый раз, когда ты мне даёшь деньги, а второй раз, когда я их трачу.

Так вот денежная ситуация не подпадает под мой критерий приемлемости, поскольку наслаждение должно возникать от сексуального контакта, а не от денег, иначе приемлемым окажется всё, что женщина согласится делать за деньги, испытывая безразличие или отвращение, вместо наслаждения, которое необходимо согласно моему критерию.

Само собой разумеется (но надо бы получить массовое подтверждение у «модниц»), что выпихивание прямой кишки наружу не приносит сексуального наслаждения женщине, и наслаждение от этого процесса получает только мужчина. А это уже достойно порицания в сексуальном эгоизме.

Могут сказать, что и при любом совокуплении распределение наслаждения может быть точно таким же – его получает только мужчина. Но здесь разница в том, что, в принципе, женщина может получать наслаждение при любом совокуплении, если оно происходит с умелым и привлекательным партнёром, тогда как выращивание «красной розочки» не приносит женщине сексуального наслаждения в принципе, а делает это она только ради денег или в редчайшем случае, чтоб удовлетворить прихоть любимого или любимой.

Общеизвестно, что многие женщины готовы на отчаянный дискомфорт и даже переносить боль, лишь бы привлечь к себе внимание мужчин: они подвергают себя операциям на лице, груди, бёдрах и ляжках, они морят себя голодом, делают дыры в разных частях своего тела, чтобы привешивать украшения и т. д. В связи с этим возникает вопрос: нельзя ли рассматривать розовый бутон как ещё одну отчаянную женскую потугу привлечь внимание теряющего к ней интерес любимого мужчины или клиентов? Может ли такая подоплёка оправдать очередное женское самоистязание? Под мой критерий приемлемости это не подходит, но зато подходит под критерий, созданный жизнью, ибо жизнь наставляет, не ведая морали: ради выживания делай всё, что позволит тебе выжить. Аналитики порнографии утверждают, что именно выдувание из зада «розы ветров» и есть то, что позволит ныне выжить в этой индустрии, подверженной быстрому пресыщению.

Насколько я помню, в 120 днях Содома, где наиболее подробно перечислены-пересказаны сексуальные извращения, эта «розочка» не упоминается. Также не она вовсе имелась в виду в песенке со словами:

Но как это нередко случается в примерке на себя сексуальных одеяний, возымело место компромиссно-притягательное перешагивание через самовозведённое табу: «А что если, – подумал я, – женщину, выполняющую “розовый” трюк, возбуждать клиторально? Ведь тогда неминуемое и потому очаровательное наслаждение наложится на этот неприглядный ландшафт, сделав его даже романтичным».

Другими словами, женщина может запросто испытать клиторальный оргазм, выдувая розовый мясной шар максимального диаметра, а оргазменные конвульсии сфинктера обеспечат надёжное убирание восвояси вылезших стенок прямой кишки. Таким образом, и волки-мужчины будут сыты и овцы-стенки целы. Поистине, как я некогда писал

…клитор – это точка опоры, опираясь на которую рычагом языка, можно перевернуть мир женщины[9].

В итоге получается, что даже выдувание розового бутона при заботливом отношении к женщине может удовлетворить моему критерию приемлемости. Как и всегда, главной задачей становится – благодарно доставить партнёрше наслаждение, но особенно в процессе того, когда она, ради тебя, безрассудно и самоотверженно наносит вред своему телу.

Языки, грамматика которых учитывает род существительных и глаголов, являются сексапильными, ибо в разговоре или в письме человек постоянно напоминает родовыми окончаниями о своём поле: все фразы кричат об их творце: я – мужчина или я – женщина. А слушатель разговоров или читатель текстов непрестанно регистрирует в подсознании, с кем он имеет дело: с самцом или самкой.

Так, английская безродовая фраза: «I went for a walk» не вызывает никаких эмоций, так как непонятно, человек какого рода пошёл погулять.

А вот в русском языке фразы «Я пошёл погулять» и «Я пошла погулять» сразу определяют направление сексуального подсознания: что же произошло во время гуляния – её выебли или он выеб? Или его выебли гомосеки?

Из этого можно смело заключить, что русские и другие народы с подобной родовой грамматикой значительно свободнее в обращении с сексом, чем англоязычные народы. И это не гипотеза, а констатация реальности.

Мечта – это воображаемое преступление.

Мечты – всегда о преступлении: в мечтах нарушаешь либо уголовный кодекс, либо законы природы.

Почему длинные ноги у женщин считаются красивыми, а короткие – нет? Как всегда, эстетические критерии есть лишь отражение сексуальных.

Для мужчины развести ноги у сопротивляющейся женщины гораздо легче, если они длинные, ибо рычаг больше – расстояние между точкой опоры (бёдерным суставом) и пяткой или даже коленом. Поэтому сила, которую мужчине надо приложить, оказывается меньше.

А у коротконогих женщин рычаг получается маленький, и насильно развести им ноги становится значительно труднее.

Таким образом, эстетика способствует овладению женщиной не только согласной на совокупление, но и сопротивляющейся ему.

Слово new – самое влекущее в торговле, науке, искусстве – повсюду! Люди стремятся к новому, которое обещает и вызывает свежие и сильные чувства. Мода живёт этим словом. Если это новое изделие, то любопытство, интерес, тяга у потребителей возникают непременно. Если это новое в науке, то все замирают в предвкушении улучшения и упрощения жизни. Если это новое в искусстве, то все стремятся узнать и посмотреть, в чём же это новое состоит и как оно сладко поиграет на нервах.

Разумеется, что не всё новое есть лучшее, но это узнаётся позже, после того, как новое опробовано, и только после этого может возникнуть разочарование.

Есть определённая категория людей-консерваторов, которые ко всему новому относятся скептически, пессимистически и даже со страхом.

Однако подавляющее большинство людей стремится к новому и предвкушает в нём разного рода упоения. Стремление к новизне – залог существования человечества.

Так вот, при этой всеобъемлющей магии нового люди ввели на него запрет, причём в той сфере, которая во многом определяет суть человека и в основе которой лежит новизна – в области сексуальной. Концепция моногамии есть ни что иное, как абсолютное отрицание новизны, а при её отсутствии, как и во всех других сферах, жизнь, лишённая новизны, умирает. Потому-то в моногамии половая жизнь обречена на смерть или, в лучшем случае, – на больное и нищенское существование. Отсутствие новизны удушает всякую жизнь. Именно для этого и установлена моногамия – чтобы секс перестал интересовать парочку и чтобы все силы направлялись на воспитание и содержание потомства или другое общее дело.

Но и сама жизнь человека построена на том, что он с годами отгораживается от новизны, а это и есть старость с грядущей смертью, в которой абсолютно нет ничего нового. И вследствие этого, за её нулём новизны открывается необъятная новизна потустороннего.

В смерти нас страшит то, что мы теряем сознание не временно, как во сне, а навсегда, что проснуться будет невозможно, нас страшит вечная разлука со своими ощущениями и чувствами. А значит, нас волнует не сама потеря, а прежде всего временной аспект потери. Кратковременная потеря сознания, как во сне без сновидений, не страшна, но даже необходима (недаром я писал, обращаясь к смерти:

а вечная потеря сознания ужасает. Таким образом, нас ужасает вечность.

С другой стороны, вечная жизнь нас не только не страшит, а мы о ней мечтаем и к ней стремимся.

Итого, мы хотим вечного сознания и страшимся вечной бессознательности.

Однако надо иметь в виду, что живя в сознании, мы в основе своей управляемся бессознательным: инстинктами, рефлексами, генетикой, то есть тем, что руководит нашим поведением без нашего ведома – без ведома сознания.

Получается, что, живя в сознании, мы находимся под властью того, чего мы боимся больше всего – постоянно длящейся бессознательности. Бессознательность, управляющая нами, длится на протяжении всей нашей жизни и нас вовсе не страшит, а с девятнадцатого века, будучи обозначенной, становится объектом изучения.

Но мне скажут, это ведь бессознательное жизни, а страшит нас бессознательное смерти. Но они в одинаковой степени нам неведомы, и хотя бы в этом состоит их родство.

В попытке определить, что же это за феномен сознания, нынешняя наука предлагает два наиболее абсурдных, а значит наиболее правдоподобных подхода. Первый рассматривает сознание как одну из основных категорий нашей вселенной, подобно времени, пространству и массе. При таком подходе возникает возможность изучать сознание пристально и вплотную.

Второй подход говорит о вездесущности сознания, которое в человеке находится в максимальном своём проявлении, в животных – в меньшем, в насекомых – в ещё меньшем, но и в неодушевлённых предметах сознание тоже предполагается в каких-то ничтожных количествах.

Интересно, какую единицу измерения сознания придумает наука? Если критерием существования сознания можно рассматривать способность испытывать наслаждение, то я запросто предложу единицу измерения в один оргазм. С камнями и прочими мёртвыми предметами (а, быть может, они и не мертвы вовсе, а нам лишь так кажется) замер сознания будет составлять какую-нибудь одну миллиардную оргазма.

Выходом из противоречия между сознанием и его отсутствием тогда явится понимание, что полной бессознательности не существует, то есть сознание никогда не может быть равно нулю, как бы оно к нему ни приближалось.

А в таком случае мы возвращаемся к доказательству бессмертия, которое может интерпретироваться как неизбывность сознания, которое существует даже после смерти, и меняется лишь его количество, ну и, разумеется, – качество.

Цветистые изображения качества сознания после смерти заполняют сказания о потустороннем мире. А в мусульманской легенде отводится место и количеству – оно определено конкретной цифрой поджидающих тебя девственниц.

Так что даже предполагать смертность сознания само сознание просто не позволяет из-за своего инстинкта вечного самосохранения.

Не столько искусство, сколько красота принадлежит народу. А так как абсолютная красота – это половые органы, то, пока не существует клонов, принадлежать народу гениталии могут только посредством проституции.

Публичная женщина – это публичная красота.

Ты делаешь свою работу, не задумываясь, ты её давно исполняешь, знаешь назубок и ориентируешься в ней с закрытыми глазами, а также и с открытыми. А вот люди, наблюдающие за тобой со стороны, дивятся сложности того, что ты делаешь и той лёгкости, с которой это у тебя получается.

Однако в работе этой не требуется никакого особого дара, чтобы выполнять её на приемлемом уровне, и сами эти дивящиеся люди, после обучения и тренировки смогут выполнять эту работу с такой же, как и ты, а может, и с большей лёгкостью и непринуждённостью.

Так и в сексе неопытные люди смотрят, дивятся, восхищаются, негодуют на извращения, не в силах оторвать от них глаз. А ты регулярно ебёшь со знанием дела и тела, и уже ничто не представляется тебе недостижимым, постыдным или отвратительным, а лишь естественно приятным.

Тем более, что это такая работа, которая для всех является образом жизни, к которому все рады бы привыкнуть, да возможности и обстоятельства даются не всем и не всегда.

Вот почему самое естественное вызывает у множества людей самые сильные чувства восхищения, удивления или негодования.

Мой дом убирает пожилая женщина по имени Валя, она давно эмигрировала с семьёй из СССР. Валя – уникальная уборщица. Таких я не видел всю жизнь. Я о таких даже не читал и не слышал. Уникальность её в том, что она всей душой любит свою работу: чистить, мыть, скоблить, вытирать, подметать. Она не только идеально и чисто убирает оговоренное, но сама находит дополнительные места, которые она берётся делать чистыми, причём не намекая даже на дополнительные деньги. Она говорит, что радуется, когда убирает грязь, когда, уходя, видит сверкающий чистотой и порядком дом.

Одно время Валя пыталась приводить с собой помощниц – но не было у них любви к уборке, как у Вали, а это отражалось на качестве, вот Валя их и гнала, и продолжала работать одна.

Недавно она заболела, и мне пришлось нанять другую уборщицу, потом ещё одну, но все они были обыкновенными уборщицами: то есть кое-как делали нелюбимое дело, получали деньги и уходили. Винить их в этом нельзя – я сам не понимаю, как можно любить уборку, да ещё чужих домов, да ещё изо дня в день. Ведь если такую работу можно полюбить, (любовь, как известно, зла, принуждает полюбить и козла), то можно полюбить любую работу. Интересно, есть ли говночисты, которые искренне любят вплотную бороться с дерьмом?

Так вот, Валя выкарабкалась из болезни и снова стала, ослабевшая, убирать наш дом, поначалу в два раза медленнее, потому что сил не хватало. Но вскоре она вышла на прежний уровень скорости, и всё после неё снова сияет и блестит.

Как-то я спросил её, как так случилось, что она стала уборщицей.

Валя рассказала, что в детстве её самыми любимыми книжками были Мойдодыр и Федорино горе – она хотела стать Мойдодыром, чтобы помочь бабке Федоре вымыть её дом и вычистить, чтобы убежавшая утварь вернулась обратно. Мечта её полностью сбылась – как она сказала, в Америке быть уборщицей – одно удовольствие.

Тут я вспомнил, что и на меня произвело сильное космологическое впечатление сказка Чуковского Украденное солнце.

Ведь Парапушкинистика в итоге сводится к следующим строчкам из этой сказки:

где под солнцем подразумевается «солнце русской поэзии», а под крокодилом – я.

Так Валина и моя детская любовь к Чуковскому вывела нас на разные дороги, ведущие к чистоте. Она убирает мусор в домах, а я – вокруг Пушкина и в мыслях людей. И я тоже люблю свою работу. И работаю тоже в одиночку.

Когда старый человек оказывается близко у смерти, он в какой-то момент вдруг перестаёт есть. Глаза его закрыты, он уже перестал разговаривать, но ещё вчера он раскрывал рот и глотал желеобразное. А вот сегодня сжимаются губы и не принимают поднесённую ложку с едой. После этого человек умирает через несколько дней.

Другим симптомом подступающей смерти, но ещё находящейся на ощутимом расстоянии, является отказ от сексуального наслаждения. Ты ещё подвижен и в полном сознании, но вдруг является отторжение процесса достижения оргазма. Происходит резкая потеря интереса к сексуальному возбуждению, и тем более к длящемуся, что требуется для достижения оргазма. На этом физиологическая сексуальная жизнь человека кончается.

Однако это вовсе не значит, что сознание отключается от сексуальных мыслей и видения мира. Пока сознание теплится, сексуальная его подоплёка остаётся нерушимой. Так, умирающий параноидальный ревнивец подозревал свою 90-летнюю жену, сидящую у его изголовья в том, что она якшается со всеми врачами и санитарами, которые входили в палату.

А другой 90-летний старик уверял, что медсёстры, и в особенности одна, проявляют к нему сексуальный интерес, на который он, увы, уже не может ответить.

В старости, перестав практиковать секс, человек по-прежнему находится в его власти. Но, в отличие от скорой смерти, как в случае отказа от еды, отказ от секса не влечёт скорую смерть, ибо ты по-прежнему питаешься им из подсознания, но сам по себе отказ от сексуального возбуждения становится неизбежной и необратимой вехой на пути к смерти.

Вся надежда только на вечный секс в каком-либо раю.

В слове «проститутка» акцент ставится на деньги, а не на наслаждение, которое женщина обеспечивает мужчине, за которое он, по большому счёту, согласен расстаться не только с деньгами, но и со здоровьем, а часто – и с жизнью. Проститутку хотят укорить в том, что она берёт деньги за доставляемое наслаждение, а её следует благодарить, что она даёт наслаждение всего лишь за деньги, а не за драгоценное время, которое с мужчин требуют, так называемые приличные женщины.

То есть отношение к проституткам у мужчин прежде всего – неблагодарное. И это для них не проходит безнаказанно, поскольку за неблагодарность мужчинам мстят уже их жёны и возлюбленные.

Любовь – этот тот «сухой» остаток, который иногда может образоваться после того, как исчезла похоть. Любовь, несмотря на её часто значительные размеры, очень трудно выявить, определить и опознать, так как многоликую похоть невозможно отличить от любви, ибо они часто – на одно лицо.

Вот почему только смерть похоти позволяет рассмотреть, осталось ли после неё что-либо (любовь ли, дружество ли, уважение…) и выживет ли оно.

В 15-м веке в Европе высшим достижением медицины являлась диагностика болезни по цвету мочи (представляю, сколько смертельных ошибок совершали врачи-дальтоники). Фантазёры-знахари, именовавшиеся врачами, придумали круговую диаграмму, на периметре которой располагалось двадцать цветов этой показательной жидкости, а в середине указывались болезни, связанные с тем или иным её цветом.

В те же времена врачи использовали кровопускание как универсальное лечебное средство чуть ли не от всех болезней.

Плохо представляя, что и как работает внутри (да и снаружи) человеческого тела, врачи придумывали красочные этиологии болезней и угнетали ими пациентов. А тем ничего не оставалось, как верить врачам и тем снадобьям, которые они прописывали.

И вот – самое интересное открытие из вышеизложенного: суть лечения в давние времена состояла на 99 процентов из применения эффекта плацебо, а именно – больным ставили ошалелый диагноз и давали совершенно бесполезные снадобья, а больные, с перепугу уверовав в их целительные свойства, иногда выздоравливали, то есть происходила мобилизация внутренних сил организма на борьбу с болезнью с помощью веры. А точнее – суеверий (например, чтобы избавиться от головной боли, надо съесть пять бородавок с кожи беременной лягушки).

На том же принципе плацебо действует гомеопатия, которая ухитрилась дожить до наших дней.

Но массовый «прокол» наступал при эпидемиях чумы, холеры и прочих прелестей – здесь уже вера в обнимку с суеверием были бессильны, и требовалась прикладная наука прививок.

Итого: чтобы уверовать в бездоказательную чепуху надо лишиться ума. То есть, изначально человек может быть и умный, но ударенный по голове страшным диагнозом, он ума лишается и хватается за всё, чтобы выжить, и верит всем, кто ему предложит какую-либо «спасительную» чепуху. Таким методом умалишённый с помощью веры, быть может, вылечится от гастрита, но никакой веры не хватит, чтобы только ею излечиться от рака.

Вот и проглянула тенденция в развитии медицины: она началась с полнейшего невежества и повсеместной эксплуатации веры методом подсовывания плацебо, и всё это движется к тому, чтобы свести к минимуму использование эффекта плацебо как метода лечения, полностью заменив его реальными чудесами, выдаваемыми наукой.

Так придёт время, когда вера в выздоровление заменится уверенностью.

Одна из причин, почему мужчины так настойчиво требуют от женщин невинности и верности, состоит в том, чтоб лишить женщин возможности сравнивать качество мужчин и, следовательно, похерить имеющегося, осознав, что он – весьма плох по сравнению с другими, которых она познала.

Верность – это та же идея железного занавеса, за которым мужчина хочет держать женщину, чтобы к ней не поступало иной сексуальной информации, кроме той, что он ей засовывает.

Мы чувствуем себя обманутыми только тогда, когда рассчитываем на вечность. Вечность жизни, вечность любви, вечность успеха, вечность здоровья. Во всех этих расчётах нас ждёт жестокое разочарование.

Счастлив только тот, кто живёт не вечностью, а мгновением. Ибо во мгновении тоже живёт вечность. Причём именно та вечность, о которой мы мечтаем. Нужно только научиться её распознавать. В этом распознавании и состоит обретение мудрости.

В сексшопах женщины покупают то, что мужчины им дать не могут, а мужчины покупают то, что женщины им дать не хотят.

22-летняя девица, попросила 32-летнего мужика, чтобы он её выеб. Он отказался. Причём по-хамски. Она взяла нож и хорошенько его поцарапала. И поделом! Какой же ты, на хуй, джентельмен? Ну, если хуй не хотел мочить, так мог пальцем ублажить или языком, а то и вибратором, что всегда и повсюду вокруг женщин имеет место быть. Или, на крайний случай, мог соседа позвать подсобить.

Как можно в ласке отказать, когда её просят? Это самое жестокое преступление, которое в уголовных кодексах почему-то не прописано.

Мужик, когда баба отказывает – насилует, а слабой девушке как с таким битюгом одной справиться? Естественно, остаётся ножик. Или топор.

Короче, не отказывайте друг другу в наслаждении – и мир на земле будет. Свобода, равенство и братство поистине обретаются только в наслаждении.

(Ну, так и быть, «братство» можно заменить на «блядство».)

Предсказатели конца света, войн, ненастий и т. п., которые осмеливаются или имеют глупость давать точные даты, причём находящиеся в пределах их собственной жизни, должны нести ответственность за свои несбывшиеся предсказания: эти шарлатаны должны предаваться суду, и строгость наказания должна быть тем беспощадней, чем больше людей поверило предсказаниям.

С другой стороны, те, кто поверил предсказателю, должны быть закованы в цепи и проданы на ближайшем рынке рабов. Ибо из таких людей выйдут самые добросовестные рабы.

Люди, лишённые наслаждения, дичают и лютуют.

Наслаждение приручает.

Если ты предлагаешь женщине деньги, чтобы она тебе отдалась, и она в ответ негодует и оскорбляется, это значит, что ты мало предложил.

Оргазм, подобно кровопусканию, является спермопусканием. Эффект подобен: происходит освобождение от скопившегося старого и возрождение свежего, нового.

И если универсальность кровопускания как панацеи в прежние времена была безмерно преувеличена, то универсальность спермо-пускания как панацеи всегда не только чрезвычайно приуменьшалась, но умалчивалась. Пора болезным мужчинам заняться самолечением – великая экономия личного и государственного бюджета.

Жизнь непостижима и всеобъемлюща. Поэтому можно на неё посмотреть с одной стороны и увидеть, что жизнь – дрянь, и это будет правда.

А можно посмотреть с другой стороны и увидеть, что жизнь – прекрасна, и это тоже будет правда.

Но если видеть жизнь прекрасной, то жить становится гораздо приятнее и радостнее.

Оптимизм – это оптимальная жизненная позиция.

В детстве я был заворожён процессом папиного бритья. Я стоял с ним рядом и неотрывно смотрел как папа окунал помазок – пузатую кисточку – в горячую воду, налитую в стальной стаканчик, и как он потом водил туда-сюда помазок на куске мокрого мыла. Волоски помазка склеивались пеной, и папа намазывал её на лицо, причём так, что полностью укрывал белой мыльной пеной весь рот. Я с удивлением наблюдал исчезновение одной из важнейших черт лица – папа становился плохоузнаваемым – он напоминал мне Деда Мороза с белой бородой.

Но папа делал движение губами, как бы облизываясь, но не высовывая языка, и губы, расталкивая пену, проступали на его лице.

Папа устанавливал лезвие в бритвенный станок. Были лезвия Нева, в скучной упаковке и полностью серые. Но часто папа покупал коробку бритвенных лезвий Матадор, на которой яркими красками был нарисован человек в, как мне казалось, военной форме и в необыкновенной позе с большой красной тряпицей в руке. Вот этой картинкой я восторгался.

Я наблюдал процесс вкладывания лезвия в станок, как оно точно садится на два штыря по бокам и один по центру, но именно точность попадания на боковые штыри поражала меня инженерным искусством, что я осознал только теперь. Потом папа закручивал ручку, прижимая лезвие до состояния неподвижности.

Следующим этапом было систематическое и целенаправленное избавление от пенной бороды. Папа водил бритвой сначала сверху вниз, потом снизу вверх, надувая то одну щеку, то другую. Затем – подбородок, шея, под носом, под нижней губой, для чего папе приходилось делать гримасу, чтобы натянуть кожу над выступающим подбородком. И вот папа снова узнаваемый, посвежевший и весёлый.

Стоит ли удивляться, что я мечтал начать бриться как можно скорее. Когда мне было лет 15, я порывался сбрить пушок, выступивший у меня не лице. Но бабушка меня мягко уговаривала не торопиться, потому как потом, предостерегала она, мне придётся бриться каждый день всю жизнь. (Мысль о возможности отращивания бороды никому не приходила.) Я с детства внимал аргументам и не торопился, тем более моя страсть бриться в пять лет была много сильнее, чем в пятнадцать.

Но в конце концов бритьё началось. В те времена появилась первая советская механическая портативная бритва Спутник. Она заводилась закручиванием пружины. Маленькая круглая бреющая головка пыталась обезволосить значительные пространства лица.

Электрические бритвы стоили дорого и плохо брили, ибо доступны для нас были только советские. Так что бритва Спутник спасала папу и меня от возни с мылом, помазком и покупки лезвий.

Иногда я устраивал себе праздник бритья и шёл в парикмахерскую, что была напротив моего дома, и меня там брили опасной бритвой. Процесс напоминал жертвоприношение волос богиням Красоты и Чистоты. В парикмахерской снова вступал в действие помазок и мыльная пена, от которой я уже отвык с бритвой Спутник.

Я с некоторым опасением наблюдал, как парикмахер правит опасную бритву на широком кожаном ремне. Это напоминало священнодействие перед закланием барашка. Хотя я никогда не видел жертвоприношения, а лишь читал о нём. Но у меня не было страха, что парикмахер перережет мне горло, наоборот, я испытывал наслаждение от гладкости кожи, которую оставляет после себя стальное лезвие.

По окончании бритья брадобрей набрасывал мне на лицо горячее мокрое полотенце, жар которого в первые секунды было трудно переносить. Но парикмахер легко массажировал через него лицо и затем резко убирал, и кожа охлаждалась ставшим вдруг непривычным воздухом.

– Вас освежить? – спрашивал парикмахер, поглядывая на разбавленный водой одеколон в бутылочке со вставленным пульверизатором, от которого шла резиновая трубка с грушей на конце.

Я всегда отказывался, так как это стоило почти столько же, сколько и само бритьё, а лишних денег у меня в Ленинграде никогда не было. Да и одеколон Шипр (единственный тогда мужской одеколон) был у меня в изобилии как наследство от дедушки.

Когда я поступил в институт и поехал после первого курса на целину, я перестал бриться в качестве безопасного протеста. Да и бритьё в грязных жилых условиях было делом усложнённым, а я сложностей не люблю. Так что по возвращении в Ленинград я сразу все волосы на лице сбрил – борода мне мешала.

Приехав в Америку, я отпустил-было усы для украшения своей внешности, но вскоре даже эти умеренные волосы на лице стали мне мешать, и я их тоже сбрил под корень.

Когда я впервые попал в спортивный клуб, я был поражён бесплатными одноразовыми бритвами, лежащими в раздевалке. Каждый раз, когда папа и я ходили в клуб, мы не удерживались, чтобы не забрать с собой две-три бритвы. За несколько лет у нас скопился большой полиэтиленовый мешок этих бритв, которыми мы не пользовались, так как купили замечательные филипсовые электрические бритвы. Этот мешок лежал долгие годы, пока я несколько лет назад на него не наткнулся.

Я решил попробовать побриться одной из этих бритв – жаль было их не использовать и тем более – выбрасывать. Благо помазков и мыла не требовалось, а мыльная пена вылезала в неиссякаемых количествах из цилиндрического баллончика. Бритьё разовым лезвием с пышной мыльной пеной, не требующей ничего, кроме как нажатия кнопки на баллончике, принесло мне давно не испытываемую радость и особую чистоту бритья. А главное, всколыхнуло воспоминания детства и папы, молодого, любимого и любящего.

Я стал время от времени бриться этими бритвами из полиэтиленового мешка.

И только теперь, более, чем через тридцать лет, я эти бритвы исчерпал.

Теперь пойду, куплю себе новый бритьевой станочек с многоугловой накрученной high tech головкой и буду брить щетину под самый корень, невзирая ни на какую щетинистую моду.

Как хорошо, что мой папа не носил бороду, а то какого восхитительного общения с ним и воспоминаний о нём я был бы лишён!

В юности я написал такое:

Я – бездетен. Все мои пять друзей со времён студенчества тоже долго были бездетными. Двое из них такими и остались – они мои самые близкие друзья.

Двое других женились и усыновили-удочерили детей, с которыми их жёны пришли в брак. Но собственных детей так и не заимели. С этими двумя друзьями мои отношения еле теплятся.

Пятый друг женился и обзавёлся двойней – он оказался дрянью и в друзьях больше не числится.

Вот что делают дети и их отсутствие с друзьями.

А быть может, дружба проверяется на детях?

Но, скорее всего, – человеческие качества не имеют никакого отношения к сотворённым детям: если ты был настоящим, то никому тебя не подменить – ни жёнам, ни детям.

А родительство, как война – выявляет в тебе всё то, на что ты способен.

Быть может, потому я и остался «пацифистом» – чтоб не воевать, чтоб не сдаться в плен, чтобы не выдать друзей, и главное – себя.

Мой дедушка любил говорить: «Живы будем – здесь будем, умрём – там будем».

Я, мальчишка, знал «здесь», но не понимал, что он имеет в виду под «там». Однако, я его никогда об этом не спрашивал – я пытался додуматься сам. И в конце концов мне удалось. Это произошло, когда дедушка умер.

А потом всё подтвердилось смертью бабушки, и вот недавно – папы.

Вскоре, встретив их, я уже до конца пойму, что дедушка имел в виду.

Если над чем-то усиленно и долго думать, то мы всегда додумываемся до этого сами.

Оргазм можно описать фразой: «Счастье привалило!»

Если юность – это возмездие (по Ибсену), то старость – это предостережение.

****

Для мужчины после оргазма женщина теряет свой смысл.

Культура – это наносное.

Писатель общается с людьми опосредованно, через свои книги. Есть писатели, которые своими книгами утешают, есть писатели, которые своими книгами возбуждают, милость к падшим призывают, прославляют свободу, похлопывают по плечу, насмехаются или убеждают в своей правоте.

А я своими книгами – ебу. Причём с непременной целью – довести до оргазма.

В четыре года я выбрал себе первую профессию, которой я хотел заполнить свою жизнь – я возмечтал стать пожарником.

Мой папа, придя с работы, брал меня погулять. Мы выходили из нашего дома на Сенной и шли по Садовой. Там где-то в Апраксином дворе была подворотня с арочным входом. Я тащил папу туда, а там на стенах висели цветные плакаты про пожарную безопасность. Они влекли меня нарисованным огнём и героями-пожарниками, вытаскивающими детей из пылающих домов. К плакатам были сделаны многозначительные подписи, и на них папа учил меня читать. Так что впечатление от плакатов усиливалось возникающим пониманием противопожарного смысла букв и пожарного смысла слов.

Следующим моим профессиональным увлечением было подметание двора – меня зачаровывали ритмичные движения и очищающие способности метлы в больших руках дворника. Поэтому на вопрос взрослых: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь», – я гордо отвечал – дворником.

Когда я дорос лет до десяти, мой взгляд обратился с земли на небо, и я поразился обилию звёзд – этой смене направления взгляда способствовало чтение научно-популярной литературы и звёздной фантастики. Поэтому неудивительно, что следующим делом, которому я захотел посвятить свою жизнь, стала астрономия.

Но все небесные звёзды потухли с восходом солнца половой зрелости, и вместе с ней – поэзии, которая сразу придумала насущную рифму к слову «звезда».

Сначала он приходил под окна возлюбленной и пел ей романсы. Но когда она продемонстрировала к ним полное безразличие, он стал приходить под окна возлюбленной и дрочить.

Тут она над ним сжалилась и спрыгнула к нему из окна (первого этажа).

Запрещая проституцию, общество запрещает безэмоциональную еблю у женщин и безответственную еблю у мужчин. Именно деньги предоставляют и то и другое.

Если ты сделаешь подарок незнакомой женщине на тысячу долларов, и она тебе отдастся, то это будет вполне законным и будет считаться любовью с первого взгляда. Если же вместо того, чтобы бегать по магазинам или интернету, ты дашь незнакомой женщине тысячу долларов наличными, и она тебе отдастся, то это будет считаться проституцией.

Подарки вызывают эмоции у дарящего и у одариваемой. А деньги – безэмоциональны. Так как безэмоциональная ебля может быть только у женщин (у мужчин эмоции гарантируются неизбежным оргазмом), то получается, что общество борется за то, чтобы женщины еблись только со страстью или хотя бы с нежной благодарностью за подарок, чтобы еблись если не с наслаждением, то с желанием наслаждения.

Таким образом, нравственность заключается в обеспечении эмоциональности женщин в процессе половых общений.

Разовые совокупления по обоюдной похоти являются самыми прекрасными и честными.

При продолжении встреч начинается игра, политика, проституция. Причём один из двух или даже двое постоянно обременены мыслями и действиями, направленными на то, чтобы держать партнёра при себе. То есть ебля превращается в заботу о ебле, а потом – и просто в заботы, с еблей уже совсем не связанные.

Говорят, в этом есть какой-то смысл. Наверно, семейный.

Женская анатомия говорит: «Добро пожаловать!»

Женская психология спрашивает: «А ты кто такой?!»

Творчество – это вызволение.

Если бы Пушкин с Натальей были свингерами, то они не только стали бы лучшими друзьями с Дантесом и с прочими её ухажёрами, но Пушкин жил бы до глубокой старости, пописывая нескончаемые продолжения Царя Никиты и сорока дочерей и о том, как дочери использовали вставленные в них штучки.

А так – Пушкин помер ни за что, ни про что, – из-за дурацких выдумок подлой морали.

Развратить женщину – это значит освободить её от понимания верности в мужском определении. Мужское определение верности – это верность своему наслаждению.

Другими словами, развратить женщину – это сделать её свободной в удовлетворении своей похоти, которая воспринимает мужчин только во множественном числе. Это и есть верность в женском определении. Верность своему наслаждению.

После каждого оргазма мужчина превращается в импотента, а женщина – продолжает оставаться женщиной.

Универсальный символ согласия – это разведённые женские ноги. Разумеется, при обнажённых бёдрах.

Ибо если женские ноги разведены, но бёдра скрыты одеждой, то они превращаются в универсальный символ провокации.

Мужчина торговался с проституткой. Сначала она запросила 200 за час. Он предложил 100, и тогда она сделала ответное предложение – 150. Но мужчина не хотел платить больше, чем 100.

Тогда женщина возопила:

– Я тебе не дешёвка какая-нибудь, чтоб отдаваться за сотню. Я себя уважаю!

Понимая напряжённость сложившейся ситуации, клиент отметил не вслух, а про себя, что, оказывается, 50 долларов отделяют приличную проститутку от дешёвки. А также, что самоуважение женщины определяется суммой, за которую она соглашается отдаться. Мужчина решил не унижать женщину и в итоге согласился на 130.

Для неё же всё, что выше ста долларов, представлялось убедительным доказательством уважения к её женской гордости.

Спасибо, боже, за то, что дал, и за то, чего не дал.

Или такой вариант:

Спасибо, боже, за то, что есть, и за то, чего нет.

В юности я задавался вопросом: «Почему мужчинам богом всучено резкое безразличие и даже отвращение, возникающие сразу после оргазма?»

Побывав на своей первой оргии, я додумался – а чтобы мужчина поскорее отвалился и отвалил, чтобы освободить место следующему самцу, которого поджидает самка, только ещё более разгорячившаяся от предыдущего самца и даже от предыдущего оргазма.

Многие женщины восторженно отвечают на мужские выспрашивания об их ощущениях после любовного соития, что они соргазмили многократно. И добавляют, чтобы то ли сделать мужчине приятно, то ли показать, как они раскочегарились от его углей, заброшенных им в топку:

– Я кончила (пять/двадцать пять раз), и когда мы расставались, я была вполне удовлетворена, но в то же время я чувствовала, что могу кончать ещё и ещё.

Любящий женщин мужчина воспринимает это признание не как комплимент и не как вежливость, а как подтверждение факта, который он уже давно должен был заметить: что одного мужчины женщине физиологически фатально мало. Что чем сильнее похоть (sex drive) у женщины (а таких женщин, ой, как много), тем очевидней, что ей нужно более одного мужчины за раз и что её сексуальная анатомия и физиология именно для них, для нескольких, и выстроена, а именно: марафонская способность удовлетворять и получать наслаждение самой, вновь и вновь воспламеняясь от каждой смены спринтерного мужчины.

Всё сводится к тому, что всякий мужчина, заботящийся о наслаждении своей возлюбленной, должен стать гарантом её наслаждения, осознав, что он «один в женском поле не воин». Тогда как одна женщина может легко стать победительницей эрекций у множества мужчин, причём победа эта основывается не на боли, а на наслаждении, и борьба эта не на смерть, а на жизнь.

И вот ты ебёшь женщину, которая тебе по душе и которой ты – по телу. Она млеет в твоих руках, стонет, впивается в тебя губами и зубами, течёт и впитывает твоё семя, кричит в оргазме и до него, смотрит на тебя с восторгом и восхищением. А ты вкалываешь, как паровозный шатун, капаешь на неё потом, который женщине люб и лестен, но силы твои истекают и сперма выплёскивается, а женщина по-прежнему полна желания, и ей хочется ещё много и сильно.

Глядя на неё, всё ещё желающую, ты не можешь быть безразличным, тебе хочется, чтобы её наслаждение продолжалось, а это можно осуществить с помощью дилдо, вибратора, руки – но это всё не то, и только новый хуй или два смогут по достоинству продлить её наслаждение.

А пока она, внешне смирившись с наложенными на неё моралью и обстоятельствами ограничениями, прижимается к тебе, кладёт голову тебе на грудь, отдыхая от очередных судорог – и ты чувствуешь себя не только удовлетворённым, но и героем, одарившим женщину таким сильным наслаждением.

Но если подготовлена правильная ситуация и входит твой приятель, а за ним другой, которых: ты пригласил для своей возлюбленной, и она, поначалу, стыдливо натянувшая простыню себе на грудь, неуверенно берёт в рот протянутый ей хуй, а другой мужчина вставляет свой ей во влагалище – то женщина взрывается новой освежённой страстью и ты видишь, что она наслаждается с этими двумя ещё больше, чем с тобой, что она буквально теряет разум, заглатывая хуй в глотку и полностью лишаясь рвотного рефлекса, что от сильных толчков в матку другого хуя она стонет ещё громче, чем когда это делал ты, что она – влюблена в этих двух незнакомцев ничуть не меньше, чем в тебя, «любимого любовника», что, более того, о тебе она в эти моменты даже забыла, что эти два хуя, обрабатывающие её теперь один во влагалище, а другой в прямой кишке, для неё важнее всего на свете, что её раскрытый рот провозглашает предельное счастье.

Тогда, с ощущением нахлынувшей ревности, ты направляешь свой хуй в её жадный рот – она, чуть приоткрыв глаза, удостоверяется, что это ты, и заглатывает его со страстью, которую ты видишь уже совершенно в другом свете: ты, оказывается, вовсе не особенный, а лишь один из трёх. И тебе приходится утешать себя тем (и в то же время предвкушать), что ведь ты мог быть и один из десяти.

Её глаза закрыты в наслаждении, она находится на седьмом небе, и когда один хуй, излившись, выскальзывает, то женская «природа не терпит пустоты» и женщина сразу заполняется другим хуем, и ей уже безразлично, чей это хуй – главное, чтобы он хорошо стоял, был побольше и пронзал её как можно глубже и сильнее. Это то состояние, когда женщина молит бога, чтобы это счастье никогда не прекращалось. И ты с великим трепетом наблюдаешь за её блаженством, и в нём участвуешь, когда у тебя вновь появляется эрекция и когда одно из её отверстий освободилось.

Наслаждение группового секса обширно, многообразно и состоит также в том, что он, насмехаясь, уничтожает ложь, и прежде всего – ложь сексуальной верности, единственности и незаменимости.

Так как заблуждения о женской сексуальности значительно сильнее, чем о сексуальности мужской, то лучшая форма избавления от этих заблуждений – это gangbang – когда женской глобальной похоти потакают трое и более мужчин. (По-русски это слово переводится негативно как «групповое изнасилование», пренебрегая тем, что «изнасилование» на английском требует добавки rape, поэтому русский перевод умышленно не признаёт добровольного и желанного женщиной группового её удовлетворения.)

Именно в этой ситуации безоглядная радость женщины любому стоящему хую выставляет идею сексуальной верности на посмешище. Женщина счастливо и беззаветно подставляет свои две дырочки-соседки, живущие за тонкой стенкой друг от друга, ревнующие друг друга, когда лишь одна из них заполнена. Женщина радостно разрывается между любовниками на срамные части.

Женщина стоит на четвереньках, полностью заполненная и потому гостеприимство у неё безусловное. Пока женщина получает наслаждение, все мужчины позади для неё едины. Похоть – это великая уравниловка.

Так что желание какого-то мужчины быть для этой женщины особенным захлёбывается в сперме других мужчин, наводняющей женские каналы. Мужская особенность может проявиться только благодаря сверхагрессивности его сперматозоидов, которые победят сперматозоиды других мужчин и оплодотворят женщину.

Другая великая польза от gangbang та, что необходимость общепринятого ухаживания за женщиной, чтобы добиться её сексуальной благосклонности, полностью пропадает, или остаётся в бескорыстной форме, ибо происходит в процессе уже наступившей благосклонности: очередной мужчина смазывает женщине лубрикатором анус и прямую кишку, если она подсохла. Такова самая трогательная форма ухаживания за женщиной.

Ещё один вид заботы, который высоко оценивается женщиной, ебомой несколькими мужчинами, – это нежно вытереть выступившие фекалии из-за продолжительного расшевеливания её прямой кишки, которое вызвало невольную перистальтику вышерасположенных кишок. Это вытирание влажным полотенцем делается лишь тогда, когда женщина смущается запахом и видом своих выделений, потому что она не уверена, приемлемо ли это всем участникам, не говоря уже – приятно ли. Женщина благодарно замечает такую заботу и одаривает этого ухажёра особой лаской… Которая, впрочем, не минует и остальных мужчин.

Но если мужчины открыто и даже нарочито изъявляют полное приятие любых выделений возлюбленной, то женщина полностью расслабляется и щедро одаривает всех мужчин тем, что им по вкусу. Тут возникнет ещё одно благо gangbang – окончательное попрание сексуального стыда.

Таким образом, все краеугольные камни сексуальной лжи – верность, стыд, женская скромность и разборчивость – оказываются взорваны и тюрьма лжи, в которую мораль запихнула людей, рушится именно в тот момент, когда они посмели выбежать на свободу.

Наслаждение и уверенность в своей желанности и безопасности, отключает её разум и даёт телу полную волю. Женское тело – это частная собственность, принадлежащая её разуму, который распоряжается, на каких условиях продавать эту собственность или сдавать в аренду. При отключении разума эта частная собственность радостно становится общественной.

В gangbang возникает безусловная материализация идеализированного желания и максимальное приближение к его полному удовлетворению. А так как желание есть воплощение искренности, то в gangbang женщина становится полностью и абсолютно искренна. Есть лишь ещё одна ситуация, в которой полнота и абсолютность искренности соизмерима у женщины с gangbang – это роды.

Сексуально раскрепощённая женщина с сильной похотью (strong sex drive) изнурит любого мужчину и ей постоянно будут требоваться ещё и ещё, и потому не удивительно, что для стабильности моногамного общества необходимо держать женщину в оковах сексуальных предрассудков (необходимость верности, чистоты, подавления «извращённых» сексуальных желаний, стремление к вечной и единственной любви на всю жизнь), и тогда мужчина кое-как может с ней справиться, причём не с помощью удовлетворения её похоти, а сдерживая и подавляя её. Частое деторождение – один из способов придавливания женской похоти, что приветствуется всякой ортодоксальной религией.

В противном случае мужчина будет снесён женской похотливой всеядностью, которой она будет жадно потчевать любого сколь-нибудь приемлемого ей мужчину. Муж или возлюбленный будет сброшен с воображаемой высоты своей исключительности в бездонную топь женских глубин. Сексуально свободные женщины невзначай, но безжалостно лишают мужской род его величия и мнимой силы.

Согласно женской структуре наслаждения и размножения, зачатие должно происходить следующим образом: женщина отбирает 5-10 мужчин, которые ей сексуально привлекательны и которые здоровы и толковы. Они её ебут один за другим везде и всюду, но извергаются только во влагалище. Женщина находится в состоянии блаженства несколько часов, а излитая сперма вступает в конкурентную борьбу за право оплодотворить яйцеклетку. Тут побеждает уже чистое генетическое преимущество сперматозоида, пробившего себе дорогу к яйцеклетке.

После зачатия определяется, кто отец, и с ним женщина продолжает жить, он заботится о своём ребёнке, но для ублажения жены отец приглашает мужчин из той группы, которая старалась её оплодотворить – соратники как-никак.

Впрочем, для следующего ребёнка женщина может возжелать и другую группу, значительно превышающую числом предыдущую.

Женская способность к наслаждению, которая в отличие от мужской не прерывается оргазмом, вызывает великую подсознательную зависть у мужчин, которая выплескивается в виде слепой ревности.

Каждый мужчина хочет быть если не единственным, то особенным для женщины. К этому он стремится даже в ситуации с gang-bang, например, это позволение от женщины ебать её без презерватива, тогда как остальные мужчины должны их напяливать и ты должен за этим следить. (Привилегия и здесь влечёт за собой дополнительные обязанности.)

Однако рот твоей возлюбленной принимает все хуи без презервативов, и во рту ты опять уравниваешься другими мужчинами, тем более что она ненасытно проглатывает сперму любого.

В стандартной моногамной ревности ты пребываешь в ужасе, ненависти, злобе, но и с подсознательным наслаждением воображаешь, как твоя возлюбленная целуется-обнимается-совокупляется с другим мужчиной. А в gangbang ты видишь наяву многократную и разнообразную измену, которая тебе приносит наслаждение, хотя подчас и болезненное.

Женская способность испытывать длительное наслаждение и многократные оргазмы со многими мужчинами лишь продлевает и усиливает ревность наблюдающего и даже участвующего любовника. Так, один крепыш еб женщину так резко и сильно (ей на радость), что всякий раз разрывал презерватив, чего с тобой никогда не случалось. Это ли не ещё одно основание для ревности?

Но самое важное – ты сравниваешь себя с другими мужчинами, у которых хуи больше, стоят лучше и не кончают дольше. В этом тоже бремя ревности, которая облегчается оргазмом.

Мужскую похоть оргазм прерывает, а женскую похоть оргазм только подстёгивает. Женская похоть прерывается-приостанавли-вается только родами, то есть раз в девять месяцев, а мужская – задавливается любым хилым оргазмом.

Но нет худа без добра – мужской оргазм не только на время лишает любовника интереса к ебле, но одновременно отсекает огромную долю ревности. Так, он только что извергся, а на его глазах возлюбленную продолжают ебать другие мужчины, но ревность его притупилась после излияния, и даже само наблюдение за её наслаждением перестаёт возбуждать его, и он посматривает на экран телевизора, где показывают футбольный матч, с большим интересом, чем на действо, разворачивающееся перед ним на постели.

Женщина ревнует мужчину к его освобождению от похоти, которую он обретает с оргазмом, тогда как женщину оргазм от похоти не спасает и, поддавшись наслаждению, она становится от него зависима в значительно большей степени. Женщину эта зависимость часто угнетает из-за невозможности её питать и тешить желаемым.

Мудрая женщина, зная и чувствуя кратковременность мужского интереса, который прерывается оргазмом мужчины, стремится максимально использовать его похоть и, испытывая счастье от своей власти над ним, дать ему наслаждение, которое материализуется в его изверженной сперме. Поэтому такая женщина хочет впитать в себя каждую каплю каждого мужчины, ревнуя его к каждому отверстию вне её, будь то даже искусственное, созданное пальцами и ладонью самого мужчины.

Больше всего поразительно для всякого, кто заторчал на традиционных любовных ценностях, это та страсть, та нежность и полная самоотдача, которую проявляет женщина, отдаваясь группе мужчин. С какой жадностью и радостью она берёт очередной хуй в рот, в пизду, в зад! С каким жаром она вжимает в себя сначала одного, и тут же другого. Это ситуация максимальной женской щедрости, самоотдачи и бескорыстия.

У мужчины, окружённого женщинами, возникает условная верность той женщине с которой он испытал оргазм, после которого он вынужден оставаться верным ей на какой-то срок, необходимый для восстановления у него желания. У женщины же оргазм не является вынуждающим на верность, а наоборот – она после оргазма тотчас готова на следующий, и нет ей остановки, поскольку физиология и анатомия женщины буйно восстают против верности.

Вот она, истинная суть мужской ревности – зависть к женщине, к её способности наслаждаться, способности не уменьшаемой, а стимулируемой оргазмами.

Стереотип моногамной любви: парочка смотрит друг другу в глаза, восхищённо убеждая себя и своего партнёра: «Нет никого лучше тебя!»

И чем меньше сексуального опыта у парочки, тем менее оснований они имеют для подобного заявления и тем больше они уверены в исключительности друг друга.

Обилие любовников утверждает в женщине торжество сексуальной заменяемости. Только неспособность или невозможность сопоставить любовника с другими мужчинами создаёт иллюзию его исключительности и своей зависимости от него. Сексуальный опыт освобождает женщину.

Самый гадостный пример сексуального морального рабства это Ромео и Джульетта. Они бы испытали гораздо больше наслаждения и в продлённой до старости жизни, если бы совокуплялись вместе с ещё одной-двумя парочками друзей и подружек.

Ромео погоревал бы у мёртво спящей Джульетты, даже не помышляя о самоубийстве, и пошёл бы утешаться к её подружке, а Джульетта, проснувшись, нашла бы их совокупляющимися и осчастливила бы Ромео своим неожиданным дополнением. Но Ромео вскоре почувствовал бы себя истощённым от двух пылких юниц и пригласил бы на помощь кого-нибудь из парней Капулетти в целях установления мира между враждующими кланами.

Короче, Ромео и Джульетта не умерли бы в угоду убийственной верности, а все бы радостно еблись с множественными друзьями и подругами и жили бы долго и счастливо.

Жажда женщин иметь двоих и более мужчин выявляет многочисленную группу женщин, которых невозможно удовлетворить, а возможно только утомить. Это женщины, для которых количество становится качеством: чем больше хуёв полируют и увлажняют их полости, тем больше наслаждения они испытывают. Такие женщины являются угрозой не только институту брака с его основой – верностью, но и каждому отдельному мужчине.

Если мужчина опрометчиво мечтает о страстной жене и получает таковую в жёны, то она либо его заебёт до смерти или (что ещё хуже) – до полного безразличия или даже отвращения к ебле (что и есть смерть), либо он становится вынужден добывать ей любовников, избавившись от ревности, либо мириться с её любовниками, закрывая на них глаза.

Женщины с сильной похотью порицаются обществом сильнее и беспощаднее именно потому, что эти женщины демонстрируют немощь любого мужчины, каким бы сильным он себя ни считал. Такие женщины просто уничтожают мужское так называемое превосходство и потому оказываются самыми опасными для мужчин и ихнего патриархата. Потому-то мужчины и создали для себя идеал женщины, которая легко подавляет свои страсти и которая вполне удовлетворена своей верностью любимому мужчине.

В действительности (как это всегда оказывается у эфемерной сексуальной морали) всё происходит наоборот: испокон веков было известно, и лишь недавно доказано научными исследованиями Masters and Johnson, что многим женщинам для удовлетворения требуется не один-единственный оргазм, а многочисленные оргазмы (см. Основоположники научной ебли, с. 417–426 наст. изд.). Это можно перевести в практическое русло, заявив, что женщине нужен не мужчина, а мужчины.

Мужчины назвали женщин «слабым полом» потому, что им было удобнее представлять их слабее себя, тогда как женщины, испытывая оргазм за оргазмом, причём практически не двигаясь во время полового акта (разве что утомившийся мужчина усаживал её себе на хуй), оказывались выносливее не только мужчины, но и мужчин.

Женщина – это поистине сексуальная Super-Hero[13].

Неудивительно, что каждую многооргазменную женщину всякий обыкновенный мужчина воспринимает как личное оскорбление: «Я её выеб, а она, видите ли, всё ещё хочет, причём не желает ждать час (день, неделю), пока я снова захочу и смогу, а хочет прямо сейчас, когда я только что кончил. Вот блядь! Вот потаскуха!»

Так говорят слабаки, которых женщины презирают и ненавидят.

Но у сильного мужчины всегда есть возможность достойно и по-джентельменски уклониться от женской неудовлетворяемой похоти: заботливо растянуть очаровательные дырки для очередного мужчины.

У мужчины имеется всего три претензии к женщинам, которые можно описать так:

Почему ты мне не даёшь?

Почему ты даёшь не только мне, но и другим?

Чего ты лезешь, когда ты мне уже осточертела?

У женщин же есть миллион претензий к мужчинам.

Перечисляйте без меня.

Если в результате совокупления женщине не нанесли никаких физических травм и увечий, если её не заразили венерической болезнью, и она не забеременела, то это не изнасилование, как бы она ни сопротивлялась (поначалу), а лишь использование женщины по назначению.

Ежели у неё остались надуманные психические травмы, то пусть излечивается и утешается сознанием того, что её тело доставило огромное наслаждение мужчине или мужчинам, ибо дать наслаждение – это сделать добро. А делать добрые дела – это благородно и похвально.

Доброе тело – доброе дело.

Женское тело божественно красиво и мудро.

Женский разум дьявольски уродлив и расчётлив.

Если бог хочет мужчину наказать, а женщину удовлетворить, он лишает их разума.

Любовники живут порознь, каждый в своём доме. Встречаются они ежевечерне, но ебутся лишь два раза в неделю.

Каждый год любовница дарит любовнику настенный календарь, в котором заботливо вставлены их фотографии, отмечены дни рождений, годовщины важных событий их жизни и прочие достойные даты. Кроме того, любовница отмечает в календаре специальным знаком дни, когда они будут ебаться. На весь год вперёд!

Причём это не только, например, каждые среда и суббота, а дни чередуются для разнообразия и обходя те дни, когда наступают менструации, которые, кстати, являются точно день в день, час в час.

Ебля, кстати, была тоже весьма регламентирована – это был вагинальный секс, который переходил в анальный, и заканчивался с помощью пальца суперсильным оргазмом, которого любовнице хватало на весь вечер.

Так продолжалось до тех пор, пока любовник ей не надоел. Он же, получив в подарок очередной календарь, даже не обратил внимания, что в феврале обозначение ебальных дней исчислялось только одним и дальше их не значилось до конца года. Именно в тот февральский день после должного оргазма любовница объявила, что это их последняя встреча, и она переезжает в другой город.

Любовник огорчился, но не очень – в те дни, которые не были отмечены в календаре, он встречался с другой женщиной, которая еблась куда попало, являлась к нему без предупреждения, никогда не знала, когда у неё наступит менструация и вообще не пользовалась календарями.

Оказывается, как точный учёт времени, так и полное безразличие к нему, приносят радость. Главное – во времени пребывать.

Меланхолик, отправляясь на оргию:

– Ну вот, придётся ебаться.

Но не пришлось: явилось лишь две женщины и десять мужчин. Его оттеснили от женщин и очередь до него так и не дошла. Зато понаблюдал всласть и обошёлся рукой.

Возвращался домой насмотревшимся.

Холерик, отправляясь на оргию:

– Только бы женщин было много больше, чем мужчин. Мечта сбылась: десять женщин оказались гораздо агрессивнее двух мужчин, и с оргии он не вернулся – пал смертью взятых нахрапом.

Оказывается, оптимизм не всегда способствует выживанию.

Мужчина не платит за секс – он лишь откупается от всевозможных требований, которые были бы тотчас предъявлены ему женщиной, если бы она дала бесплатно.

С точки зрения общества, извращение – это то, чем занимается меньшинство. А то, чем занимается большинство, называется естественным и нормальным.

С точки зрения индивидуума, извращение это то, о чём только мечтается или совершалось им раз или два. Однако чем чаще воспроизводится действие, называемое извращением, тем меньше стыда и вины ощущает индивидуум и тем более оно становится для него естественным. Общество пытается препятствовать такому превращению с помощью внедрения в человека стыда и вины. Поэтому цель индивидуума в обретении сексуальной свободы – не останавливаться на одном разе.

Врождённое стремление к наслаждению влечёт за собой увеличение количества людей, занимающихся так называемым извращением и общество в какой-то момент, испытывая этот количественный рост, вынуждено переименовать извращение в норму.

Примером может служить мастурбация: в 21 веке – это естественное занятие всякого человека всех возрастов, которое открыто обсуждается в обществе, тогда как в прежние времена – мастурбация считалась постыдным и опасным извращением.

Туда же можно отнести и оральный секс, который был извращением ещё более высокого порядка, а теперь его практикуют со школьной скамьи.

Ведь анальный секс, за который спалили Содом с Гоморрой, а также сажали в тюрьмы и даже казнили, теперь стал одним из главных блюд в меню сексуальных пиршеств.

Наслаждение, преодолевая стыд и вину, делает извращение нормой, и наступает момент, когда нравы поворачиваются на 180° и отсутствие этой новой нормы в ком-либо начинает считаться извращением. То есть те, кто сторонятся и страшатся мастурбации, орального и анального секса, начинают восприниматься как извращенцы.

Таким образом, реабилитация всевозможных сексуальных наслаждений – это путеводная звезда для движения к истинному освобождению общества, где извращением будет считаться не стремление к наслаждению, а уклонение от него.

Причём за всякое уклонение от наслаждения будет полагаться «наказание» – насильным наслаждением. Разумеется, что насильным оно будет лишь в самые первые мгновения, пока извращённый разум ещё тщетно пытается воспрепятствовать естественному восторгу.

Всякое государство это – мафия, которая обязывает народ платить ему дань в виде налогов за «крышу». «Крыша» включает в себя защиту от других мафий (нападение других стран) защиту от преступников внутри страны (полиция, суды, тюрьма), создание условий для развития предпринимательства (с платой за «крышу» в виде корпорационных налогов).

Таким образом, правительство, как и мафия, живёт за счёт народа и бизнеса.

Если пробраться в правительство возможно любому человеку, то это – демократическая мафия, если только родственникам, то это – монархическая мафия, а если только избранным, это – тоталитарная, кастовая мафия.

Государство, как и мафия, процветает благодаря существованию запретов и резко ослабляется, когда запреты ослабевают: запреты на проституцию, наркотики, азартные игры увеличивают власть над людьми у государства, а у мафии запреты увеличивают доходы.

Пытаться уничтожить мафию и государство – бесполезно, можно только их ослаблять, но лишь до поры до времени. Народу необходима мафия и мафии – народ. Народ и мафия – едины.

Убийство Бориса Немцова не только политическое, заказное и безнаказанное, а также и сексуальное. Ведь его убили не на митинге, где он держал речь, не на демонстрации, где он шагал против Путина, а убили Немцова, когда он шёл домой с молоденькой моделькой, чтобы её ублажить, ублажаясь. Но не дали, не позволили, причём навечно – небось, шла парочка, обнявшись, и предвкушали, как вот-вот сопрягаться будут. Нет бесчеловечнее убийства, чем собравшихся ебаться любовников.

С гибелью Бориса Немцова ушёл единственный сексапильный политический деятель России. Ни Чубайс, напоминающий истукана с острова Пасхи, ни колобок Гайдар, ни прочие, при всех их добродетелях, таковыми не были и не являются. Хотя для женщин любой мужчина с деньгами, умом и властью представляется красавцем. А тут и впрямь если не красавец, то уж точно красавчик, который был получше любого красавца.

Таким образом, остались в русской политике одни жириновско-прохановские уроды.

87 процентов пациентов из сумасшедшего публичного дома под именем Россия обвиняют Запад в убийстве очаровательного умницы Бориса Немцова, и в каком-то смысле они по-сумасшедшему правы: обисламленная жидконогая оподлевшая Европа и грызущиеся между собой (а не грызущие своих врагов) политиканы Америки, сюсюкающие с Ираном и Северной Кореей, – это тот Запад, который трусливо допустил создание в России обстановки, что позволила, организовала и совершила убийство любовника русской свободы – Бориса Немцова.

В беспощадной и долгой борьбе с проституцией борцы и наблюдатели не замечают, умышленно или по глупости, самый важный факт, что идёт жестокая борьба общества с наслаждением мужчин.

Проститутки предоставляют мужчинам (клиентам) наслаждение, за которое мужчины испокон веков подвергают себя войнам, тюрьмам, браку и нередко отдают за наслаждение свою жизнь:

То есть бороться с проституцией – это отнимать у мужчин величайшее наслаждение, к которому они стремятся всю свою жизнь. Таким образом, борьба с проституцией – это вовсе не забота о женщинах, а, прежде всего, притеснение мужчин и даже атака на них.

Общество стремится лишить мужчин доступности наслаждения, предоставляемого проститутками, и если многие считают женщин жертвами проституции, то правильнее считать мужчин жертвами отсутствия проституции.

Пока мы живы, мы – бессмертны.

Баба в татуировке не воспринимается полностью обнажённой – не покидает ощущение, что на ней остались какие-то узорчатые тряпицы, от которых не избавиться, и они будут царапать мне губы и шершавить ладони.

Самку с телом, покрытым татуировкой, никогда нельзя раздеть до конца.

Юная красавица, которую мать унижала и оскорбляла, поначалу давала бесплатно. Потом она сообразила, что может вдобавок к наслаждению получать деньги. Она стала брать сто долларов за час. Увидев, с какой готовностью мужчины отдают сотню за её благоволение, она повысила ставку до трёхсот, а вскоре и до 500.

А влюблённому дурачку, которого она держала на стороне, эта красавица не давала до тех пор, пока он на ней не женился.

Вот она, женская самооценка, к повышению которой взывают общество и женщины. Цель женщин здесь одна – повышать цену за еблю.

Чем более женщина невежественна или унижена, тем более она доступна, то есть дешевле. Вот почему мужчины испокон веков препятствовали образованию женщин и «ставили их на своё место».

Низкая самооценка женщины гарантирует её низкую, а значит – общедоступную цену.

По этой же причине воспевается любовь – ибо она делает женщину вообще бесплатной.

Но только – в самом начале.

Поначалу необходима твёрдость, непреклонность и обильная смазка (комплименты, ласка), чтобы он приоткрылся и тебя впустил. А раскрывшись и впустив, он уже не захочет тебя выпускать и будет обнимать, сжимать, стараясь удержать подольше.

Он даже простит тебе возникшую слабину после оргазма и будет тебя сжимать, чтобы не выскользнул, и ждать, пока ты снова окрепнешь.

Но после продолжительной любви он так расслабится, что уже не будет оказывать никакого сопротивления ни входу, ни выходу, а будет только жаждать, чтобы не пренебрегали его исчезнувшим сопротивлением и продолжали пользоваться возникшим гостеприимством.

Однако если перенести проникновенность желания в его соседку, что живёт без сфинктера, то он взревнует, обидится, подожмёт губки и сожмётся, вновь готовый сопротивляться вторжению.

Но сопротивление это будет уже более показное, чем желанное, и преодолеть его станет гораздо легче.

Красота – это есть разновидность славы, но с которой рождаются и которую не надо заслуживать и добиваться. Красота – это слава, даденная боженькой бесплатно. Красота, как и слава, открывает все двери. Эффекты красоты подобны эффекту славы: красоту все сразу узнают, все её хотят, все о ней мечтают, а некоторые добиваются получить у неё генетический автограф.

Принято считать, что когда ты фокусируешься на одном предмете, то это сужает твою обзорность, и ты становишься однобоким, ограниченным. Однако всё зависит от степени и силы фокусирования, ибо при достаточной силе и глубине этого дела в объекте пристального изучения открывается новая необъятная вселенная и ты оказываешься перед её распахнувшимся широченным горизонтом.

Так, обнаружив живую клетку, можно было остановиться во имя широты взглядов и перевести своё внимание, к примеру, на межпланетные путешествия или на кулинарию. Но учёные устремились в глубину живой клетки, и им открылась вселенная генетики и прочего, чем до упора набита клетка.

Так и в моём интересе к сексу – уж казалось бы: ну – пизда, ну – хуй, ну – ебля с оргазмом. Что там может быть ещё? Переводи-ка ты свой взгляд на тяжёлое или хотя бы лёгкое машиностроение.

Но, устремляя взгляд глубже и твёрже, я узрел вселенную, которая остаётся не замеченной большинством людей, сфокусированных на спорте, на водке, на политике, на войне, на химии, на деньгах и прочем. У них свои вселенные, у меня – своя.

Но самое интересное то, что все эти прочие вселенные пребывают и живут в моей, ибо нет громадней вселенной, чем вселенная сексуальная, и именно в ней рождаются все остальные.

Несчастья – это двигатель творчества. Моя же слабость как писателя в том, что я всю жизнь был счастливым. Тем не менее, писанина кропалась, так как я сделал несчастье из недостатка пизд.

Что оказалось тоже счастьем.

По некоторым данным, в 1945 году советские солдаты изнасиловали около двух миллионов немецких женщин. Научно установлено, что вероятность забеременеть во время изнасилования гораздо больше, чем при обыкновенном совокуплении. Поэтому можно считать, что значительное количество немок произвело на свет полурусское потомство, во многом повлиявшее на генетическую структуру населения Германии.

Подобное произошло с французскими женщинами, подпавшими под американских солдат. Они пусть насиловали не в таком количестве, как русские, но зато переспали с миллионами француженок, купив их за пару капроновых чулок или за другие американские безделушки. Таким образом, французский народ обзавелся полуамери-канским поколением, которое тоже повлияло на генетическую структуру населения Франции.

А в чём же выразилось это влияние? А вот в чём: в Германии проституция легализирована и процветает, а во Франции проституция запрещена и жестоко преследуется.

Таким образом, русские освободили Германию от сексуальных предрассудков, а американцы их во Францию привнесли.

Самая противоестественная поза женщины – со сжатыми коленями.

Идеальное изнасилование есть принуждение к наслаждению. А когда наступает наслаждение, необходимость в принуждении отпадает. В этом и состоит его идеальность.

Любое ограничение есть отступление от естественно существующего, то есть от нормального.

Таким образом, любое ограничение в сексе есть сексуальное извращение.

Поэтому нормальный секс – это любой секс.

Но при условии наслаждения всех его участников, ибо это вам ебля, а не логические фигли-мигли.

Маяковскому простили, что он написал:

Но не было бы ему прощения, напиши он: «Я люблю смотреть, как рукоблудят дети».

Общество и мораль предпочитают, чтобы дети умирали, а не наслаждались.

Смертоносная охрана детей.

Вступая в открытый брак, жених и невеста клянутся не в вечной верности, а в вечном стремлении приносить наслаждение, полагаясь не только на себя, а добывая друг другу мужчин и женщин для поддержания страсти.

Тогда причиной для развода может стать не измена одного из супругов, а выхолащивающая верность.

В жизни всё бывает.

Любое отверстие в плоти – прекрасно, чьей бы она ни была. Поэтому вид всякого отверстия является универсальным символом желания.

Любая дорога – это дорога в будущее, в каком бы направлении ты по ней ни двигался.

Красавица не должна быть предметом мечтаний! Она должна быть предметом ебли!

Первоочередная задача науки и техники – наладить конвейерное производство доступных красавиц!

Сколько юридических и моралистических споров, а чаще – трагедий идёт вокруг возраста согласия. Одни утверждают, что это 18 лет, а те, кто почеловечнее, – 16 лет, а есть такие добросердечные, что для них это 14 лет. Но все они неправы – нечего мудрствовать лукаво.

Всё очевидно: возраст согласия определён самой фразой «возраст согласия» – это тот возраст, в котором она согласилась.

Молодость – это когда девушка покупает вибратор для массажа, но использует его для мастурбации.

Старость – это когда женщина использует когда-то купленный для мастурбации вибратор только для массажа.

Есть известный способ снятия волнения для докладчика, выступающего перед аудиторией, – представить сидящих в зале голыми, и тогда у него исчезают тревога, страх и трепет.

Если это действительно такой эффективный метод, то почему бы его не использовать не только когда ты оказываешься на сцене или на трибуне перед огромной аудиторией, а всегда в разговоре с людьми и даже без всякого разговора.

Ведь, по сути дела, сама жизнь и есть доклад себя перед народом, обществом, государством, коллегами, чужаками и пр. Так что смотреть на всех и видеть их следует только голыми. Тогда вся наносная мундирная чешуя одежды перестанет тебя подавлять своей мнимой значимостью, и ты увидишь голую суть всех людей, похожих на тебя.

И самое главное: точно такой же приём следует использовать и при разговоре с богами.

Верность – это попытка создать монополию в половых отношениях. И как всякая монополия сковывает и в конце концов уничтожает область, в которой она царит, так и в половых отношениях верность лишает их трепета, а потом убивает.

В связи с радикальными изменениями в определении брака из-за признания гомосексуалистов супругами я легко предвижу дальнейшее расширение этого определения и возникновение таких супругов, как человек и коза, человек и мертвец, а также людей и синтетических изделий с вибраторами и без.

Е[оэтому я ввожу собственное рафинированное определение брака.

Брак – это метод содружества людей с целью зачать, родить и воспитать детей.

Только дети являются основой, целью и сутью брака. А потому истинные супруги – это родители, а не просто ебутциеся вхолостую или сожительствующие для своего удовольствия и удобства. Ебитесь, сожительствуйте, но не требуйте из-за этого у общества никаких благ, поощрений и выгоды.

Брак создан для того, чтобы дети росли в счастии со счастливыми, преданными, любящими родителями, а потому все усилия общества должны быть направлены на благо детей и родителей.

Исходя из этого, брак может заключаться не ранее происшедшего зачатия и предъявления результата генетического теста, подтверждающего отца зародыша – именно того, кто станет супругом.

Если у женщины случается выкидыш или ребёнок рождается мёртвым, то брак автоматически расторгается до тех пор, пока женщина не забеременеет снова.

Все пары будут заинтересованы иметь детей, так как брак будет давать огромные преимущества: деньги, дом, бесплатное социально-медицинское обслуживание, обучение родительскому искусству, бесплатные детские сады и школы, и пр.

Ясли будут отменены, так как за младенцами должны ухаживать мать и отец, а не чужие люди, и общество высвободит для родителей время и обеспечит их финансово. Это не значит, что родители перестанут работать вообще – нет, просто время их работы вне семьи будет ограничено.

Для процветания общества самое главное – это счастливые, здоровые и успешные дети, и только этому должны посвящаться основные общественные силы и финансы.

То есть для всех, кто хочет иметь детей, брак будет мечтой и радостью, финансовой поддержкой, почётным положением в обществе.

Разводы должны быть запрещены до того, как дети достигнут совершеннолетия. А супруги, пренебрегающие своими родительскими обязанностями, должны интенсивно обучаться, убеждаться и в случае продолжения нанесения вреда своим детям лишаться родительских прав и жестоко караться.

Сил у общества на следование моему определению брака будет предостаточно, так как оно сэкономит огромные затраты на отменённые бездетные и прочие псевдобраки.

Настоящий поцелуй в губы – это когда язык мужчины входит в соприкосновение с вытянувшимся навстречу язычком клитора.

Мораль учит, что нельзя обманывать других, но требует обязательно обманывать самого себя во имя других.

Например, мораль учит и требует обманывать свои собственные желания и мечты ради верности, которую надо соблюдать, чтобы не огорчить своего супруга.

Получается, что мораль – это самообман. А моральное общество – это общество совместной лжи.

Так что аморальные люди – это самые честные люди. Им можно доверять.

Все проститутки делятся на две главные категории: те, которых выбирают клиенты, и те, которые выбирают клиентов.

Одни мечтают выбирать сами, а другие страшатся стать выбираемыми.

Литература и искусство о самом важном называются порнографией.

После написания важного для меня электронного письма я многократно его проверяю с помощью spell checker и сам – на орфографию, пунктуацию, стиль и чёткое изложение смысла.

Я оставляю это письмо на какой-то срок и снова возвращаюсь к нему и перепроверяю. Наконец, я отсылаю это письмо.

Но когда я перечитываю отправленное письмо, то сразу нахожу в нём по меньшей мере одну пропущенную ошибку, а часто и больше. И так каждый раз – сколько бы я ни проверял, я всегда пропускаю какую-нибудь ошибку.

Это ли не ещё одно подтверждение, что идеального в нашем мире не водится. Исправление ошибок можно совершать лишь до определённого предела, и безошибочный мир не может существовать.

А значит ошибка – симптом жизни.

Человек стремится к наслаждению и устремляется от боли – это основа жизни. Христианство возжелало её переиначить, утверждая, что наслаждения надо бежать, а боль привечать, ибо наслаждение – грех, а боль – спасение.

Тем не менее, своё неистребимое предпочтение человек доказывает тем, что он согласен поверить в любую ложь, которая приносит ему наслаждение, и будет отмахиваться от любой правды, если она приносит боль.

Вера, чуждая логике, охраняет человека от фактов, пытающихся прервать или прекратить наслаждение своей правотой, присущей уверовавшему.

Одержимый верой человек может научиться даже боль воспринимать как наслаждение, тем самым до поры до времени достигая цели, поставленной христианством.

Вера даёт человеку свободу от болезненных фактов, свободу от докучливой реальности, а свобода, даже мнимая, есть одно из великих наслаждений.

Таким образом, вера является универсальным методом обретения наслаждения.

Мой стиль – это сталкивание «высокого» и «низкого» с такой силой, что, столкнувшись, они не разлетаются в стороны, а проникают одно в другое и становятся неразрывны и едины.

Медитация – это мечтание в противоположном направлении. Мечтания – это уход от себя, а медитация – это уход в себя.

Другими словами: in dreams you fuck somebody, in meditation you fuck yourself[16].

В отличие от большинства цветов, которые цветут с недельку, а потом – жди нового цветения до следующего года, розы цветут непрерывно с мая по ноябрь: один бутон отцветает, а другой распускается ему на смену.

Вот почему женщину сравнивают с розой, а не с колокольчиками или георгинами. Женщины цветут и пахнут непрерывно всю жизнь, и пизды, которые напоминают розы, раскрываются, распускаются, расцветают всякий раз под хуями – лучами солнца.

Верховный суд США разрешил государству набрасывать удавку на геев, а те только и мечтали в своём садомазохизме, чтобы эту удавку потуже затянули. Ну вот, туже уже некуда. Радуйтесь, празднуйте своё желанное рабство.

Теперь бизнесы и государство разжиреют от новых громадных доходов: геи станут выбрасывать огромные деньги на свадьбы, а это – шмотки, водка, жратва для гостей, медовые месяцы в путешествиях, – столько индустрий будет подпитываться бурным потоком брачующихся геев.

Потом начнутся проблемы брачной жизни, и снова новые и нескончаемые доходы для психотерапевтов, врачей и всевозможных попов.

Затем грянут разводы и драки за содержание после развода и за раздел имущества – тут адвокаты не будут успевать доллары по мешкам распихивать.

Геи уже имели право на любовь, которое они получили при отмене уголовных законов за гомосексуализм, а теперь они добились права на рабство. И если в гетеросексуальных браках рабство оправдано рождением и воспитанием детей, то у геев, за редким исключением усыновления-удочерения, оно может быть оправдано только коммерчески.

Мужчине в жизни нужны лишь несколько женщин, но множество женских тел.

Как можно спать в пижамах? Или в трусах, или в ночных рубашках, причём в своей спальне, на собственной кровати. Спать надо голыми! Чтобы в любой момент быть готовыми к ебле.

Спят в шмотках не оттого, что холодно. А потому, что тела своего стыдятся перед тем, с кем спят, или стыдятся себя самих.

Это самые опасные люди – психопаты, неврастеники, подлецы, серийные убийцы и, вполне возможно, – злостные инопланетяне.

Две красивые и далеко не бедные лесбиянки жили вместе несколько лет и неизбежно захотели иметь ребёнка. Причём они не хотят брать чужого, а только генетически своего. В дополнение, они не хотят искусственного оплодотворения, а желают настоящих совокуплений с хорошим во всех отношениях мужчиной. Как и большинство лесбиянок, они любят время от времени ощутить в себе хуй, и потому предлагают своему верному другу осчастливить их – стать счастливым отцом.

Мужчина и сам мечтал стать отцом, но супружеская жизнь ему претила, быть отцом-одиночкой он тоже не хотел.

Мужчина радостно исполняет свои оплодотворяющие обязанности сначала с одной женщиной, а через год – с другой. Образуется счастливая семья из двух матерей, радостно воспитывающих мальчика и девочку, и друг-отец, который время от времени появляется, чтобы побыть со своими детьми.

По взаимной договорённости он имеет неограниченный доступ к детям, но этим он не злоупотребляет, а также он получил ограниченный доступ к пиздам матерей, а этим злоупотреблять ему не позволяют лесбиянки.

Они все вместе проводят дни рождения детей и кое-какие праздники.

Жизнь мирная и без излишней нагрузки для отца и матерей. А для детей отец, появляющийся лишь время от времени, обретает особую ценность, нежели две матери, которые постоянно под боком и требуют повиновения и налагают прочие притеснения.

У отца ещё две лесбийские семьи, но ни одна семья не знает о существовании другой. Так проще.

Чёрную работу по соблазнению женщины я поручаю деньгам и ложусь на уже готовенькую.

Кислая улыбка, сладкая грудь, кисло-сладкая пизда – се женщина, море-горькое.

Назойливой мухой жужжит вибратор.

Как назойливую муху отгоняю свой оргазм.

Наконец, оба прихлопываем его.

Какое счастье с женщиной жить. День и ночь. Но если дольше – это уже не жизнь.

Мой главный принцип – в сексе должны получать наслаждение оба или все участники. При соблюдении этого условия любые сексуальные отношения приветствуются. Другими словами, наслаждение, а не мораль или юриспруденция должны определять дозволенность сексуальных контактов.

Из этого положения можно вывести моё определение извращения:

Извращение – это сексуальный акт, в котором получают наслаждение не все его участники. Sic!

В этом моём определении вполне допустим даже садизм, если опять-таки все участники получают наслаждение: один от причинения боли, другой – от ощущений боли. Или наоборот. Или по очереди. Но лучше – одновременно.

Женщины ориентированы на будущее, а мужчины ориентированы на пизду.

Истинная полиция нравов должна состоять из отрядов красивых и умелых самцов и самок, которые арестовывают и ебут неёбаных и недоёбаных, тем самым избавляя их от мыслей и переживаний о нравах.

Ибо о нравах пекутся только неёбанные или недоёбанные.

Неудивительно, почему так долго и с неощутимым успехом фармацевты бьются над «женской виагрой».

Как известно, виагра не влияет на мужское желание (оно у него всегда есть), виагра влияет (и ещё как!) на эрекцию, которая своенравна и подчас прячется в подполье. Так вот: виагра заставляет член быть твёрдым долго и прочно – это чистая механика: кровь загоняется сердцем в расширенные виагрой сосуды в хуе.

С женщиной же стараются добиться совершенно противоположного – ей стараются вселить желание, а не способность к ебле, которая у неё и так всегда анатомически присутствует. То есть женщину хотят загонять в состояние перманентной похоти на какой-то (желательно продолжительный) срок, чтобы она, не колеблясь, не размышляя, не выбирая, разводила ноги и скакала от оргазма к оргазму.

В этом фармацевтическом деле хотят компенсировать то, чего не достаёт: мужчине – способности, женщине – доступности и раскованности в постели.

Но доступность и расслабон женщины управляется не механикой, как эрекция у мужчины, а её мозгом. Мозг же у женщины так искалечен моралью, обществом, религией, корыстью, арифметикой просчитывания выгоды, надуманными и реальными страхами, что «женская виагра» должна у женщины полностью вырубить мозг, ибо именно он мешает женщине расслабиться и наслаждаться.

Однако лекарства по вырубке мозга у женщины уже давно есть – это алкоголь и наркотики. Вот фармацевты и бьются над сложнейшей задачей: как в маленькую таблетку запихнуть поллитра водки, несколько граммов экстаси, кокаина и героина. Ведь такую фармацевтическую задачу решить много сложнее, чем привычно и противозаконно добиваться женской доступности с помощью примитивных денег.

Но вот недавно американская фармацевтика бросила женщинам политкорректную кость (а надо бы – палку) – розовую пилюлю и обмануло их, а прежде всего – мужчин.

Мужчины всегда мечтали ускорить процесс соблазнения женщин, а розовая пилюля (женская виагра, бля), которую бросили женщинам, начинает действовать только через две недели после регулярного приёма. А это равносильно тому, что за ней надо ухаживать все эти две недели, то есть нет никакой разницы с прошлым веком.

Все эти пилюли для продвижения женской похоти – сплошное знахарство и шарлатанство, ибо панацея для женской похоти была уже изобретена тысячи лет назад – деньги.

Так что не радуйтесь, мужики, что баб будет легче соблазнять. Радуйтесь женщины, что старое лекарство ничем не заменимо.

Одним из аргументов против порнографии является желание моралистов предохранить легковерное юное поколение от получения неправильного представления о половой жизни: мол, в реальной половой жизни так не ебутся.

Больше всего женщины обеспокоены тем, что юноши будут требовать от их дочерей анальный секс всухую, тогда как она должна будет сосать хуй другого юноши, преданно уставясь ему в лицо немигающим взглядом. Такого сексуального воспитания позволять нельзя!

Между тем никого, и в том числе женщин, не волнует ложь традиционного кино-видео, а также художественной литературы, где любовь показывается свече-каминно-обеденной, идиотской или просто истерической и якобы вечной и во что бы то ни стало – моногамной. Никого не тревожит, что юноша, насмотревшись и начитавшись этой лжи, будет требовать от девушки вечной любви и спать с ней в несъёмных трусах, а она – в трусах и в приклеенном лифчике, а ебля будет происходить в темноте, и одну минуту, которой девушке должно вполне хватать, чтобы испытать оргазм огромной силы – тут уж любая девушка станет тяготиться придуманной вечной верностью и мечтать о ситуациях, подсмотренных в порно.

Ибо то, что показывают в порно, всё-таки бывает, ибо свершилось-таки при съёмках, а то, что показывают в приличных фильмах и описывают в классических романах, не бывает никогда, но именно на это и науськивают молодёжь.

Пусть разбивают лбы, высушивают пизды и сморщивают хуи о стенку верности, вечной любви и незыблемого семейного счастья.

Открытия возникают после того, как исследователь заходит в тупик, и после творческого напряжения на месте тупика вдруг перед ним распахивается необозримый простор нового знания.

Так и я, систематически используя мат для недвусмысленного, однозначного изображения половых органов и их взаимоотношений, зашёл в тупик конкретности, но вдруг в тупике влагалища открылась вселенная жизни и её смысла.

Женщину, стоящую на четвереньках, ебут с двух сторон.

Входит новый мужчина, в костюме-тройке, только что из банка, где он работает.

К этому моменту двое мужчин кончили, отползли от женщины, но она продолжает стоять на четвереньках, смакуя пережитое.

Менеджер вечеринки представляет банкира и королеву бала:

– Это – Джон, а это наша королева – Мэри.

Банкир в ещё не снятом костюме подходит к женщине, стоящей на четвереньках, и протягивает руку для знакомства. Ошарашенная официальностью женщина садится и послушно протягивает руку в ответ, и тут происходит официальное знакомство посредством рукопожатия. Теперь банкир быстро скидывает костюм и всё, что под ним, снова ставит женщину на четвереньки и, натянув презерватив, углубляется ей в уже растянутый предшественниками задний проход.

Незнакомцами их уже не назовёшь.

Так получается, что все большие писатели – дерьмо.

Достоевский, Толстой и др. – это гениальное дерьмо. Белый, Блок и пр. – это дерьмо с талантом. О современниках и говорить не приходится – талант на таланте – дерьмо на дерьме.

Из чего я заключаю, что я – плохой писатель.

В ранней юности я писал, не осознавая о чём:

Теперь – осознал.

Секс – это моё убежище, ибо мы стремимся в жизни спастись от неопределённости, от непредсказуемости, от неизвестно-угрожающего. Мы хотим, чтобы можно было на что-то положиться, чтобы оно не предало, не подвело, не изменилось. И вот, именно секс – это самая большая определённость, вселяющая уверенность в сегодняшнем, завтрашнем и даже во вчерашнем дне.

И действительно, если процесс открытия, поиска секса, ухаживания и соблазнения славен своей таинственностью и непредсказуемостью (Даст – не даст? Даст ли снова, или снова не даст?), то как только дело дошло до голых в постели – всё становится абсолютно точно предсказуемо, надёжно и определённо (только для сексуально опытных людей, разумеется). Другими словами, сексуальный опыт ценен прежде всего тем, что он даёт эту определённость и предсказуемость в сексе.

А определённость и предсказуемость состоят в том, что любая девушка или женщина, красавица или дурнушка, умная или дура-дурой, бедная или миллиардерша имеет клитор именно здесь, влагалище именно там, и зад на обратной стороне, и что женщины будут одинаково со счастьем реагировать, если им лизать клитор, если вставить им член во влагалище или/и в зад и целенаправленно возбуждать их. Определённость и предсказуемость грянут, если вставить пальцы во влагалище и интенсивно щекотать G-spot[18], если целовать и лизать эрогенные зоны – все реакции женщин будут предсказуемы на 100 процентов – то есть женщины будут получать наслаждение и в конце концов испытают оргазм и не один.

Естественно, что каждой требуется своё время возбуждения, и каждая будет вести себя чуть по-своему, например, стонать разными голосами, гармониями или какофониями, но главное для всех едино: при осуществлении определённых действий женщины реагируют на них наслаждением. Не менее важно и то, что ты сам в своей сексуальной реакции абсолютно предсказуем.

Таким образом, в сексе обретается убежище определённости, причём не подобной неизбежности смерти, как это происходит вне секса, а определённости неизбежности наслаждения.

Так, вследствие своей неизбежности смерть и оргазм дают нам убежище определённости и надёжности в неопределённом, ненадёжном и неизвестном мире.

Самые сильные оскорбления основаны на обвинении человека в нарушениях сексуальных табу, имеющихся в данном обществе. Оскорбляющий считает, что нарушить табу – это сверх постыдно и, оскорбляя, он делает оскорбляемого изгоем. И действительно, человек, чтящий сексуальные запреты, чувствует себя оскорблённым, уязвлённым, униженным.

Однако умышленный нарушитель сексуальных запретов реагирует на оскорбление совершенно иначе, ибо он открывает, что всякое сексуальное табу – это дохлый жупел, которого следует не бояться, просто не обращая на него внимания.

Например, такие популярные оскорбления: «Ты, жопа!», «Ты, хуй!», «Ты, пизда!» – для того, кто искренне любит секс и половые органы, а главное, не считает свою любовь к ним постыдной, для такого человека эти слова будут звучать, как музыка!

Оскорбления «соси хуй», «ебись в рот» и т. д. – для хуесосателей и хуесосательниц эти восклицания лишь напоминают им о наслаждении и оскорбить не могут.

«Еб твою мать!» – Для сына или дочери, считающих, что их мать имеет право на половую жизнь и что она должна получать от неё наслаждение, тот факт, что твоя мать сексуально привлекательна для мужчин, должен лишь вызывать радость.

«Хуй тебе в жопу!» – для любителей анального секса это не оскорбление, а мечта.

«Я на тебя срал» или просто: «Ты – говно!» – для копрофила эти заклинания тоже не оскорбление, а «обыкновенное чудо».

Получается, что в сексуально свободном обществе оскорбления исчезнут, и в этом есть глубокий смысл, так как сексуально свободное общество – это, прежде всего, мирное общество, а значит в нём исчезла нужда в оскорблениях.

Обнажилась? – Изволь ебаться.

Обнажилась на людях? – Изволь ебаться на людях.

Многие женщины после радостной и долгой ебли в зад сообщали на следующий день, что он приятно побаливает.

Ведь наслаждение не может длиться так долго, как может длиться боль, а потому долгосрочная боль, являясь результатом краткого наслаждения, напоминает женщине о нём. Вот почему для женщины боль, ещё присутствующая, приравнивается к наслаждению, уже отсутствующему, но боль вызвавшему. Вот почему женщина радуется боли, напоминающей ей о наслаждении.

Так у женщин возникала известная психологическая завязка: в процессе ебли боль сливалась с наслаждением и потому самостоятельно как боль не воспринималась. А вот на следующий день, когда оставалась только боль, она вытягивала за собой уже привязанное к ней наслаждение.

Интересно, что связь эта действует и в обратном направлении: наслаждение и боль существуют у таких женщин как сиамские близнецы: один без другого не появляются. Женщинам, любящим анальный секс, чистое, безболезненное, наслаждение (обильная смазка с небольшим хуем без резких движений) вскоре становится недостаточным, они хотят хуя всё большего диаметра, или сухого проникновения, или хуя, посыпанного сахарным песком, который действует как наждачная бумага.

Вскоре боль и наслаждение так перемешиваются в восприятии женщины, что боль от начального вторжения в анус воспринимается ею как обещание последующего наслаждения. А значит, ради наслаждения в скором будущем она радуется боли в настоящем.

Таким образом, боль оправдывается женщиной не только памятным наслаждением в прошлом, но и в предвкушаемом грядущем.

Но боль сама по себе никогда не является желанной, она может стать таковой только, если она была вызвана наслаждением. Наслаждение это настолько сильное, что оно может украсить даже свою противоположность, боль, ощущением радости.

Итого: наслаждение часто требует себе в сообщники боль, и только неразличимо слившись воедино, они приносят женщине полное удовлетворение.

Впрочем, о полном удовлетворении женщины может говорить только невежда.

Рыночная сделка происходит при условии, когда у покупателя возникает иллюзия, что он приобретает нечто по низкой цене, и когда у продавца возникает иллюзия, что он продаёт по высокой цене. В результате слияния этих иллюзий возникает реальность сделки.

Путь к мирному сосуществованию людей и народов однозначно и убедительно продемонстрирован человекообразными обезьянами бонобо – единственными человекообразными, которые живут в постоянном мире.

Достигается это так:

1. У власти находятся самки. Если какой-то самец, а размеры самца много больше чем любой самки, пытается взять власть, его окружает группа самок и даёт ему понять, что его место – подчинение самкам. И позволяют ему ебать стольких, на сколько у него хватит сил. После истощающего наслаждения жажда доминировать у самца пропадает.

2. Любые конфликты и раздоры разрешаются не силой, а сексуальным контактом любых видов и сочетаний: если конфликт у самца с самцом, они вместо драки совокупляются, конфликт самки с самкой, разумеется, тоже легко разрешается. О конфликте самки и самца даже упоминать не приходится – это для людей самое понятное.

Такой метод снятия напряжений распространяется на самцов и самок всех возрастов вне зависимости от их родственных связей.

3. Секс занимает у бонобо большую часть времени, оставшегося после сна и добычи еды.

Вследствие такого образа жизни бонобо всегда веселы и доброжелательны.

А вот человек придумал мораль и религию, которая сделала его убийцей и самоубийцей. Чем больше ограничивается секс, тем больше жестокости в обществе. Призывы «Мир во всём мире» и «Миру мир» осуществляются через беспрепятственную и повсеместную еблю.

Правота не в болтовне, в результате которой никто не выигрывает, не в борьбе и драке, где выигрывает только один, а в наслаждении, где выигрывают все.

Другими словами, наслаждение и есть правота.

Пока люди этого не усвоят, они будут плестись в хвосте бонобо и в страхе ненавидеть, что у них (а главное – у себя) под хвостом.

Вот вам эволюционная книга Бытия: Бог повелел, чтобы человек произошёл от обезьяны, а Дьявол подменил подразумевавшихся богом райских бонобо на адски агрессивных орангутангов и горилл.

Женщина изъявила желание быть ёбанной 5–7 мужчинами (ею самой количественно уточнённые сексуальные потребности).

Она шлёт для ознакомления свои фотографии. Прислала штук двадцать. На всех она в еле-еле, но прикрывающих суть кружевных трусиках, в чулках с кружевными подвязками, груди в лифчике тоже кружевном, но прикрывающем только соски, и лицо, черты которого плохо различимы в тени широкополой шляпы, или снятое под таким углом, что не понять, красиво ли оно.

Женщина желает встретиться как можно быстрее.

Однако адресат пишет ей, что ему и его соратникам не нужны многочисленные фотографии, а нужны только три, все крупным планом и при ярком свете: лицо крупным планом, тело, обнажённое с головы до ног, и все её драгоценности между широко разведённых ног.

Только по таким фотографиям 5–7 мужчин смогут решить, привлекательна ли она для них.

После этого требования женщина больше не отвечает и исчезает бесследно.

Никак женская гордость…

Пессимист сетует на скоротечность желания, оптимист славит его возрождаемость.

Суть моей эстетики состоит в переосмыслении красоты и реабилитации уродства.

Это была папина последняя осень. Я толкал его инвалидное кресло к близкому озеру, там у скамейки недалеко от воды, в которой плавали упавшие листья, мы останавливались. Я и мама садились на скамейку, а папа сидел рядом на своём кресле, ноги уже его не держали.

– Посмотри, папа, какая красота, – говорил я, пытаясь отвлечь его от чёрных мыслей на золото листьев. Но папу уже ничего не интересовало, кроме непрерывных раздумий о болезни, которой у него не было, но он свято верил в её прогрессирующий и смертельный характер. Так папа верил во много несуществующих вещей, и переубедить его было невозможно.

Я пытался его разговорить, вызвать на воспоминания о светлых днях нашей жизни, и мама мне пыталась помочь. Но папа отвечал односложно и был мрачен, несмотря на тёплую и солнечную осень.

Так мы сидели минут десять, потом папе надоедало, и мы возвращались домой. Я толкал перед собой инвалидное кресло, говорил что-то маме, тревожно смотрящей на его угрюмый профиль. А я смотрел на папин седой затылок.

Я вспомнил, как я, маленький мальчик, тёр ладошкой этот затылок в густых каштановых волосах, сидя на заднем сиденьи «Москвича», – мы возвращались с дачи домой поздно вечером, папу клонило в сон, и он попросил меня потереть ему затылок, чтобы он не заснул за рулём.

Я провёл рукой по седым волосам на папином затылке, но он сейчас не обратил на это внимания – я не мог отогнать от него подступающий вечный сон…

С год назад, гуляя вокруг озера, я заметил, что от скамейки, которую я стал называть «папиной», остался только железобетонный остов, а гладкие деревянные рейки, образовывавшие сидение и спинку, исчезли. Остался лишь скелет скамейки. Каждый раз, проходя мимо неё, я грустил, что она стала неузнаваемой. Когда я приехал к папе в гости на кладбище, я сказал ему, что его скамейка умерла.

Но вот совсем недавно я увидел папину скамейку заново обросшей деревянной плотью сиденья и спинки.

Меня сразу потянуло к папе, на его могилу, на кладбище, которое соседствует с этим озером.

Я подошёл к памятнику, погладил его полированную гранитную плоть, на которой было высечено папино земное имя, и сказал:

– Пап, твоя скамейка воскресла. Слышишь?

Уметь жить – это уметь стареть.

Тысячи эдак четыре годов назад никто из мужчин не брился – все были варварами, язычниками, и лица их были скрыты густыми бородами, усами, а у некоторых даже лоб весь был в волосах.

Так как мужские черты лица были скрыты густыми волосами, то различить мужчин было невозможно, разве что по носам, но у многих «шерсть на носу», так что оставались только глаза: чёрные, коричневые, голубые, серые, а иногда – зелёные. Но даже глаза были видны не всегда, ибо брови и ресницы, а также свисающие со лба волосы делали их труднодоступными для зрения.

Поэтому женщины кое-как различали мужчин по запаху. Но где они точно и легко отличали одного мужчину от другого, так это по хую. Причём только по стоячему, ибо лежачий хуй скрывали волосы, лобковые и те, что свисали с живота.

В мире небритых мужчин в темноте да без огня, да ещё стоя на четвереньках, понимание мужской красоты для женщины происходило посредством размера и формы хуя и по тому, как долго и как часто он мог пребывать в её нутре.

Поэтому можно с уверенностью сказать, что женское эстетическое отношение к мужскому лицу возникло только после того, как мужчины начали бриться и женщины стали очаровываться их лицами, а не только хуями.

Мужчины же всегда обращали пристальное внимание на женское безволосое лицо, то есть мужчины были эстетами с самого начала человеческого существования. И мужчина во мраке ночи искал женщину по запаху и на ощупь именно ту, чьё лицо обворожило его при свете дня.

Такая длительная задержка у женщин с началом периода эстетического восприятия мужского лица объясняет, почему красавица может радостно отдать уродцу своё сердце и прочие половые части тела. Задержка эта вылилась в наиболее размытое и широкое женское понятие мужской красоты, куда стали включаться не только его половой орган и лицо, а также финансовое состояние, власть, которой он обладает, таланты, которые он демонстрирует, а также заботливость, сострадание, чувствительность и чувственность, ну и непременное чувство юмора.

Мужской же эстетический опыт, пестуемый реальностью испокон веков, выявил, что никакая красота души не может заменить женщине красоту лица. Изначальное влечение к женскому безволосому лицу объясняет тот значительный факт, что красавец-мужчина никогда не женится на уродке. Разве что за деньги.

Но деньги известны тем, что отметают в сторону все этнографические гипотезы.

И не только этнографические…

У мужчины оргазм – исчерпывающий.

У женщины – многообещающий.

В совершенном обществе женщинам обеспечивается такая свобода и безопасность, что они отдаются, не задумываясь.

Наслаждение не есть цель жизни. Наслаждение – это ощущение от узнавания цели жизни.

Так как наслаждений может быть множество и разных, то это говорит лишь о том, что цель жизни вовсе не обязательно должна быть единственной или единообразной.

Когда человек раздумывает о цели своей жизни, следует вспомнить ту деятельность, которая приносит ему наслаждение. Так, скажем, сочинение текстов приносит тебе великое наслаждение – значит, писательство есть цель твоей жизни. Если музыка приносит великое наслаждение – значит композиция, исполнение или музыковедение есть цель твоей жизни. А этот человек наслаждается выпечкой пирогов – вот ему и цель жизни. В том, что ты делаешь с наслаждением, ты найдёшь себя. Следуй наслаждению, а не разуму.

Доказать, что наслаждение есть критерий правильно выбранного жизненного пути, можно, продвигаясь в обратном направлении определения сублимации.

Сублимация – это несексуальное проявление сексуальных желаний. Тогда наслаждение от той или иной (несексуальной) деятельности есть несексуальное (сублимированное) проявление сексуального наслаждения. А так как сексуальное наслаждение присуще каждому человеку и является абсолютным наслаждением, которое в процессе протекания воспринимается человеком как цель жизни, то тогда и несексуальное наслаждение (как прообраз сексуального) от несексуальной деятельности указывает на цель твоей жизни. А посему, найди деятельность, которая приносит тебе наслаждение, и погружайся в эту деятельность, поскольку она является целью твоей жизни, и таким образом ты продлишь наслаждение на всю жизнь.

Я умышленно отделяю сексуальное наслаждение от сексуальной деятельности, которую хотелось бы счесть за цель жизни. Тут природой установлены физические и временные ограничения на сексуальное наслаждение, во всяком случае, у мужчин. Вот почему нет бога любви, а есть богиня. А козёл Сатир и мальчишка Амур лишь демонстрируют, что мужская способность к наслаждению инфантильна или смешна по сравнению с женской.

Боль и наслаждение – это кнут и пряник, с помощью которых нас ведёт бог своими неисповедимыми путями.

Уточняю, что имеют в виду, когда говорят: «Она такая чистая девушка…»

Уж не считают ли, что она не срёт? Вовсе нет – прекрасно срёт.

Может, под чистотой понимают, что она живёт без менструаций? Опять-таки нет – исправно и переодически хлещет из влагалища кровь.

Неужели под чистотой имеют в виду, что у неё клитор не вырос, а если и вырос, то в нём лишь одно нервное окончание? Совершенно не так – вырос с палец и чуть она прикоснётся к клитору пальчиком, так сразу оргазм за оргазмом взрывается.

Оказывается вот что: под чистотой девушки понимают не то, что у неё испражнений нет или что у неё половых органов не имеется, – под чистой девушкой подразумевают, что она никому не даёт своими половыми органами пользоваться, а когда использует их сама, – то в полной темноте и в секрете.

Другими словами, грязной девушку могут сделать только излитая в неё или на неё сперма. А ведь сперма есть залог жизни. Так значит, жизнь – это грязь. И тогда девушка без жизни, безжизненная девушка – это чистая девушка. Мёртвая девушка – самая чистая.

Вот вам квинтэссенция христианства, дорогие человеки.

В Кёльне под Новый год тысячи эмигрантов арабов и африканцев стали брать за зад праздношатающихся по улицам немок. Одну вроде кое-как даже как будто как бы изнасиловали. Всего-то одну.

Гуманные эмигрировавшие самцы удовлетворялись тем, что вставляли пальцы в женские отверстия и хватали за женские выступающие части.

Женщины возмутились, что их не выебли, а лишь понапрасну возбудили, и подняли такой хай, что сама Меркель, кусающая локти, что не прогуливалась на предновогодней улице в Кёльне, выступила с заявлением, что, мол, недопустимо такое стыдливое поведение эмигрантов-мужчин, – мол, где же Ваши стоячие смуглые хуи?

Добросердечные немцы распахнули объятья для несметных голодных самцов, забыв, что для них нужно распахивать ноги. Одной жратвой, жильём и обещаниями счастливой жизни от переполненных спермой не отделаешься. Нет бы воспользоваться легальностью проституции в Германии и раздавать эмигрантам-самцам талоны на бесплатную еблю в борделях. Вместо этого немцы хотят научить арабов уважать женщин. Но арабы давно заучили из Корана, что уважение к женщине состоит лишь в том, чтобы вести её от оргазма к оргазму. А сделать это мужчинам всегда эффективнее сообща.

А для чего ещё, спрашивается, было Германии впускать в себя такое огромное количество молодых самцов, как не для укрепления вялого секса? Добропорядочные немки давно истосковались по обилию твёрдых хуёв, так как добропорядочные немцы давно уже спят в борделях – на раскладушках.

Вот теперь и расхлёбывайте… арабо-африканскую сперму.

Женщина определяет начало соития, раздвигая ноги.

Мужчина определяет конец соития своим семяизвержением.

Как правило, мужчины хотят ускорить начало соития, а женщины хотят оттянуть его конец.

Следовательно, существует постоянная проблема несоответствия мужских и женских желаний.

Проблему эту пытаются решить испокон веков.

Мужчины существенно ускоряют начало соития с помощью денег или изнасилования, которое наиболее эффективно, если оно идеальное (см. эссе Идеальное изнасилование в книге Что может быть лучше?[19])

А женщины достигают своей цели продления совокупления с помощью множественных любовников, что наиболее эффективно в ситуации gang bang, когда длительность совокупления и разнообразие максимальны.

Немаловажно, что женщина, соглашаясь на gang bang, удовлетворяет не только собственное желание длительного совокупления, но и желания многих мужчин беспрепятственного начала совокупления.

Однако вожделенная незамедлительность женской доступности, гарантирующая общеполовое счастье, с одной стороны блокирована уголовными наказаниями за изнасилование и проституцию, а с другой, с добровольной стороны, женская доступность преграждена моралью, стыдом, этикой и прочей эстетикой (то есть всевозможными вымышленными красивостями).

Так что вместо великой страсти людям остаются страсти-мордасти.

О женщине, которая следует своей похоти, говорят, что она «слаба на передок». Но здесь происходит антисексуальная обработка населения с помощью подмены понятий – ведь на самом-то деле такая женщина «сильна на передок».

Следование своим желаниям называют слабостью, тогда как в большинстве случаев это требует изрядной силы.

В моногамных отношениях женщина находится под властью мужчины, ибо длительность полового акта всегда определяется мужчиной.

Равноправие женщина может обрести только со множественными мужчинами.

Мужчины снисходительно и покровительственно назвали женщин «слабым полом», а себя – разумеется гордо, – «сильным полом».

Если же говорить о половых вопросах, то каждая женщина способна одновременно удовлетворить трёх мужчин, а последовательно – во много раз больше.

Мужчина же в редких случаях может едва удовлетворить лишь одну женщину.

Так что один мужчина – это слабак, и только в группе себе подобных он в состоянии внести свою лепту в большое общее дело удовлетворения женщины.

Единственная область, где мужчина может и впрямь считать себя сильным полом – это в нанесении увечий, принесении боли и в убийстве.

Но в последнее время женщины стали успешно заниматься боевым искусством и метко бьют мужчин по яйцам.

Так что наступила пора срочно переименовывать слабый пол в сильный.

По сути, люди меня интересуют лишь как обладатели гениталий.

Задача морали – не позволять смешивать выход со входом.

Искусство уподобляется женщине, которая на людях стремится показать как можно больше своего голого тела, но не обнажается полностью и не разводит ноги.

Чем обнажённей женщина в обществе, тем обнажённей женщина изображается и в искусстве.

Но всё – до некоего предела: женщину, показывающую на людях всё, поистине в ней важное, пытаются оскорбить, называя её блядью или проституткой, а искусство пытаются разжаловать в порнографию.

Эксплуатация женского тела происходит тогда, когда оно используется для поддержания морали, а именно, когда женщину показывают лишь полураздетой, со сжатыми ногами, замалчивая соски, перекрывая вход во влагалище, украшенный драгоценными двустворчатыми вратами и дверным звонком клитора, а также скрывая анус за склеенными ягодицами. Именно эти сокрытия и являются эксплуатацией женщины в целях морали, заставляя её дразнить, возбуждать, но не позволять.

Когда же женщину показывают обнажённой «до конца», только тогда эксплуатация исчезает, но при условии, что обозначается цена каждой женщины и указывается, как с ней связаться.

Именно тогда и здесь кончается эксплуатация женщин и… начинается эксплуатация мужчин.

Когда во время совокупления верные любовники начинают представлять на месте своего партнёра кого-то другого – это первый знак того, что моногамным любовникам пора расставаться. Или перестать быть моногамными.

У человека есть много чувств, по меньшей мере, известных – пять. Религия и мораль смогли извратить человека так, что четыре чувства вызывали и продолжают вызывать у многих отвращение к половым органам и ебле. На пятое чувство ни религиозной, ни моральной мощи не хватило и хватить не может, ибо оно – основа сексуального наслаждения, а основы божьи – незыблемы.

Прежде всего, антисексуальный терроризм религиозной морали взялся за зрение и вымуштровал людишек воспринимать половые органы и их выделения как уродливые, отвратительные и таким образом зрение стало соучастником преступлений против наслаждения.

Религиозная мораль не пощадила и обоняние – она заставила человека в омерзении отвращаться от запаха влагалища и спермы.

Тут и слух повиновался террору и принудил человека воротить уши от хлюпающих звуков совокуплений.

Вкусовые ощущения человека тоже подчинились приказу религии и морали и связали вкус женских и мужских выделений с рвотным рефлексом.

Но никто и ничто не может справиться лишь с одним чувством – осязанием: оно всегда влечёт, несмотря на любые запреты, поскольку только оно неотвратимо ведёт к оргазму.

У блестящего юмориста Louis СК в замечательном сериале Lucky Louie есть такой глубокомысленный эпизод.

Муж просыпается среди ночи и начинает ворочаться с обеспокоенным выражением лица. Жена сквозь сон спрашивает его, что случилось. Обрадованный вниманием жены, муж начинает разглагольствовать об одолевающем его страхе смерти, о быстротекущем времени, о бессмысленности жизни и опять – о страхе смерти.

Жена, поняв, что, если его не остановить, то ей грозит бессонная ночь, берёт мужа за хуй и начинает его дрочить, что видно по ритмично колышущемуся одеялу на правильном месте. Монолог о смерти сразу прерывается счастливым урчанием.

– Ты больше не думаешь о смерти? – спрашивает жена, уверенная в последующем ответе, ибо такое происходило не раз.

– Нет, не думаю, – мямлит муж, устремляясь к оргазму. Занавес.

Как правило, мысли о смерти одолевают людей в юности и в старости, то есть тогда, когда наиболее сильно действуют моральные и уголовные запреты на свободную еблю: в юности – в форме преследований за сексуальные отношения с несовершеннолетними, а в старости – из-за резко ограниченной доступности проституток, ибо в США и других странах, взятых за горло христианством, проституция уголовно наказуема.

Кстати, сериал этот был прекращён после первого года из-за давления католической мафии (простите, церкви).

Разумеется, мысли о смерти приходят в любом возрасте, но только в определённом состоянии – когда ебать некого, или не хочется ту, что имеется.

Общий вывод таков: мысли о смерти волнуют только тогда, когда ты лишён сексуального наслаждения. А потому, активная ебля – это панацея от страха смерти.

Жизнь побеждает смерть именно в стремлении к оргазму и в его свершении.

В просторечии же говорят: любовь побеждает смерть.

Мужской рай находится в любой тёплой и влажной дыре соответствующего диаметра.

Женский рай более конкретный – это мощный вибратор.

Чтобы сохранить или хотя бы продлить свою страсть к возлюбленной – живи с ней порознь.

Или, другими словами: не живи с тем, кого ебёшь.

Сожительство – это смертельный приговор похоти, и он всегда приводится в исполнение.

Русские подражают американцам во всём и называют их тупыми только потому, что хотят видеть в американцах своё отражение.

Один хорошо знакомый мне лингвист, филолог, профессор и пр. написал в рецензии, что ему достаточно прочесть один мой рассказ, потому как всё остальное, что я написал и могу написать, ему уже известно и понятно.

Есть немало мужчин, которые письменно и устно заявляют, что, вкусив одну пизду, ты вкусил все и гнаться за другими – дело бессмысленное, поскольку все они одинаковы. (Весьма характерно, что женщины чужды подобного заблуждения и заявлений о безнадёжной одинаковости всеххуёв они не делают).

Так вот, человек, который неспособен различать, ценить, восхищаться и вкушать разные пизды, будет автоматически неспособен вкушать и ценить мои сочинения.

Это утверждение остаётся справедливым даже при обратном прочтении: человек, не видящий глубины и разнообразия моих вещей, не увидит разнообразия пизд и не постигнет их глубин.

В случае с моим знакомым эта закономерность прекрасно описывает его половую жизнь.

Берёшь за большие губы, как за лацканы пиджака, растягиваешь их в стороны и открываются малые губы, как воротничок рубашки, которые ты тоже растягиваешь, в то же время стягивая с головки капюшон и – перед тобой открывается обнажённое тело влагалища да набухший сосок клитора.

О порнографии принято говорить так же пренебрежительно, как о графомании, тогда как эротику снисходительно прилепляют сбоку припёка к литературе.

Аналогично порнографию принижают как похоть, тогда как эротику сажают рядом с любовью.

Но никогда не следует забывать, что как литературу, так и любовь питают тайные порнографические грёзы.

Женщина отталкивает руку мужчины, лезущую ей между ног, вовсе не потому, что это ей противно или больно. Она отталкивает руку, ибо знает, что тело её рефлекторно и против воли отреагирует наслаждением на умелое прикосновение к клитору и прочим эрогенным зонам.

То есть женщина сопротивляется не мужчине, а неугодному наслаждению. Причин неугодности может быть множество, и все они не чувственные, а мыслительные: мужчина не такой, какого ей хотелось бы или он недостаточно богат, или бесперспективен для замужества и т. д.

Женщина свободна лишь тогда, когда следует своему наслаждению, а не мыслям. И многие женщины так и поступают – особенно на оргиях, на которых мужчин значительно больше, чем женщин.

О боге надо не рассуждать, а молча принимать его непостижимость и всемогущую вездесущность.

Всякая попытка разъяснять божью суть, аргументировать или интерпретировать его явления и повеления есть лишь демонстрация слабости собственной веры, что называется корыстью.

Библейская фраза: «ни один волос не упадет с головы человека, если на то не будет воли Божией»[20] всегда казалась мне передержкой и воспринималась лишь как пример параноидального религиозного мышления.

Однако заимев перед собой примеры, вроде тотального и детального слежения за каждой из десятков миллионов машин с помощью GPS и прокладывания каждой из них предначертанного маршрута – слежение за каждым волосом, и принятие решения об их выпадении мне больше не кажется фантастическим, а вполне технически разрешимым.

Получается, что любая фантазия, где-то, когда-то и как-то будет воплощена в действительность, ибо сам факт рождения любой фантазии указывает лишь на то, что она является чем-то, что существует, но пока не здесь и не сейчас. Но в бесконечностях, которые нас окружают, и которыми мы сами являемся, когда-то и где-то наступает пора воплощения всякой фантазии.

Между прочим, эта библейская фраза действует не только по отношению к волосам на голове, но и к волосам на лобке, так что теперь становится понятно, почему женщины их остервенело бреют – они не хотят, чтобы бог у них там копошился, выбирая, какой волос должен выпасть. Ставят бога перед свершившимся фактом, значит. Да и вообще любое выбривание волос – есть попытка уйти от божьих повелений.

А может быть, это попытка облегчить жизнь богу – чтобы не занимал свою голову какими-то там волосами на гениталиях. Уж лучше пусть концентрируется на самих гениталиях.

Самое независимое творчество – это писательство. Живопись требует красок, холста, студии, натурщиц. Фотография не существует без сложного оборудования, не говоря уже о кинематографии. Создание и исполнение музыки требует музыкальных инструментов, акустики, особых тренировок пальцев. Скульптор возится с камнями, глиной, пачкает и ранит руки и опять-таки – студия.

А вот писатель может усесться в углу кафе или тюремной камеры и всё что ему нужно – это карандаш да бумага, или чего-нибудь электронно пишущее, карманное или настольное – то есть почти ничего.

Писательство – это творчество, которое минимально зависит от окружающей среды. А потому – максимально одинокое творчество.

А если ещё учесть, что рукописи не горят – то писательство также и самое долговечное творчество. И посему Слово было не только в начале, но и будет в конце.

Только представьте, бог посмотрит на всё, что он натворил, ошеломлённо воскликнет: Fuck!

И мир исчезнет: Бог – одинок.

Царь Соломон носил кольцо с надписью «Всё проходит».

Я ношу кольцо с надписью «Всё приходит».

Мой вывод: я – мудрее.

Тем не менее, у него было баб много больше.

Известное дело – количество баб зависит не от количества мудрости, а от количества денег.

Пойду, продам своё мудрое кольцо…

Даже неуёмная хохотушка становится серьёзной во время анального секса.

Общеизвестно, что самое лучше в жизни даётся человеку бесплатно: здоровье, наслаждение, творчество.

Это что касается щедрого бога.

Человек же пытается ему подражать и копирует божью красоту в произведениях искусства. И тут получается нечто обратное: самое прекрасное искусство для своего создания требует огромных усилий, учёбы, таланта, и оно самое дорогое. То есть самое лучшее от бога – бесплатно, а от человека – по максимальной цене.

Мы восторгаемся красотой восхода и заката, сиянием звёзд, радугой, разноцветным полыханием солнечных лучей в капле росы. Но вот человек задумывает сделать бриллиантовое кольцо, чтобы солнце тоже отражалось во множественных поверхностях чистого кристалла – и такое кольцо стоит огромных денег.

Единственная возможность приблизить стоимость кольца к божьей бесплатности – это поступиться его качеством, сделать кольцо кое-как, используя медь и мутный бриллиант. Таким образом, всё, что человек создаёт высшего качества и красоты, является самым дорогим.

Сложность и высокая цена прекрасного, создаваемого человеком, – это неизбежный налог, который он должен платить за попытки копировать бога.

Ибо у Бога – копирайт на красоту.

Женщина никак не могла добраться до оргазма, когда она наслаждалась двойным проникновением любовников.

Но зато она легко кончала с одним любовником, лишь стоило ей вспомнить свои ощущения от проникновений двоих.

Потом она всё-таки научилась кончать с двумя и даже с тремя. И не раз.

Так что парадокс переродился в здравый смысл.

В сексе парадоксы исчезают, если не отступая следовать здравому смыслу наслаждения.

Сексуальная опытность женщины состоит не в том, чтобы как-то изощрённо удовлетворять мужчину, а в том, чтобы уметь удовлетворять саму себя с помощью мужчины.

Поэтому минимальное условие сексуальной приемлемости мужчины для такой женщины – это, чтобы он ей хотя бы не мешал.

Не мешал бы ей взять процесс совокупления в свои руки и ноги.

Калейдоскоп – трубочка из твёрдого картона с глазком с одной стороны, в который ты видишь сказочные цветные узоры, меняющиеся при малейшем движении трубочки. Калейдоскоп – это подзорная труба в чудо красоты.

В детстве я обожал калейдоскопы, и мне их часто покупали. Часто потому, что каждый раз, насмотревшись чудесных узоров, я подвергался нападению неудержимого любопытства – что же там внутри этой трубки творит красоту и из чего эта красота состоит?

Я разламывал трубку и оказывался перед кучкой разноцветных маленьких стекляшек и нескольких кусочков зеркала. Это меня разочаровывало – мне всё виделся внутри некий волшебный механизм, сверкающий и чудесный. Разломанный калейдоскоп приходилось выбрасывать – он был неразборный и, следовательно, несборный.

Вскоре, из-за моих настойчивых прошений родители покупали мне новый калейдоскоп и после краткого периода свежего восхищения я снова его разламывал и снова разочаровывался.

Папа рассказал мне принцип появления калейдоскопной красоты, чтобы я не ломал очередной калейдоскоп, но я не хотел принимать такое холодное механическое объяснение чудес.

В конце концов я дождался живых и жарких калейдоскопических чудес, основанных не на скучной механике, а на божественном провидении, предоставившем мне ярких и разноцветных женщин, меняющих свою красоту при каждом движении, когда крутишь их в руках. Правда, сразу после оргазма женщина представляется лишь розовыми кусочками плоти, смотрящимися в зеркало.

Однако, в отличие от сломанного калейдоскопа, после разбирания женщины на прекрасные половые части её можно снова собрать (одеть, причесать и накрасить), и она опять становилась, как новенькая, с меняющимися разноцветными узорами красоты.

Тем не менее, несмотря на это женское совершенство, мне всё равно регулярно хотелось заиметь новый калейдоскоп – узоры одной женщины переставали удивлять или просто-напросто надоедали и я устремлялся всматриваться в новые, иные.

Родители объясняли мне, что одного женского калейдоскопа должно быть вполне достаточно, ну, по крайней мере – два, а не десятки, коих я крутил в руках. Но и здесь я отказывался понимать такое холодное и однообразное отношение к божественной красоте.

Эстетическое непослушание преследует меня всю жизнь. И я от него не убегаю, а иду себе вразвалочку куда хочется, потому как именно в нём расцветает калейдоскопная и прочая красота.

Мастурбация – это метод временного облегчения от неисполненных надежд, несбывшихся мечтаний и назойливых фантазий.

Вся романтическая загадочность женщины состоит в её сжатых коленях.

Почему когда особо жарко молятся, люди встают на колени?

Да потому что это имитация позиции сосания хуя гордо стоящему властителю.

Молящиеся на коленях надеются, что за отсос молитвы бог им заплатит здоровьем, удачей, успехом.

Вот ведь какие люди-бляди! Нет чтобы бескорыстно отсосать.

Люди, одержимые стыдом, подлой моралью, а также преступными намерениями и деяниями, разработали клятву молчания, как любая мафия, чтобы под красивым предлогом privacy прятать либо очевидное, но постыдное с точки зрения морали, или секретное и преступное с точки зрения уголовного кодекса.

Тогда как, если избавиться от рабства сексуального стыда и не совершать убийств, грабежей, истязаний и простого воровства, то никакой нужды в этой приватности не будет.

Вот список основных деяний, которые люди хотят утаить с помощью privacy:

потребление и распространение наркотиков;

алкоголизм и прочие зависимости;

сексуальные измены и личная половая жизнь;

гомосексуализм, лесбиянство, смена пола;

приверженность к каким-либо сексуальным «извращениям»;

«постыдные» болезни: психические, венерические и пр.;

деньги, украденные или нажитые обманным путём;

преступления, совершённые или подготавливаемые

(от терроризма и убийства до шантажа и хулиганства);

«постыдные» испражнения.

Итого: чем больше человек ратует за privacy, тем больше он вызывает подозрений, тем очевиднее, что у него «рыльце в пушку».

Человеку, у которого чистая совесть и отсутствие комплексов, privacy не нужна. А тех, кто её требует, надо выводить на чистую воду или избавлять от комплексов, вовлекая их в доброжелательные оргии.

Женщина рождена способной вполне и до конца удовлетворять сексуальные нужды мужчины. Всё, что от неё требуется – это не сопротивляться.

Мужчина же рождён, чтобы, прежде всего, удовлетворить себя и, может быть, – женщину, и то не вполне и не до конца, если он делает это в одиночку.

Поэтому, для равенства между женщинами и мужчинами они должны по меньшей мере одинаково удовлетворять друг друга, что для мужчин сделать значительно сложнее, чем для женщин.

А поэтому мужчина

Как правило, женщине не хватает духу или ума востребовать долг, и она инстинктивно пытается его взымать в других сферах: экономической, социальной, психической и пр.

И тут мужчина вводит для самоуспокоения снисходительный термин: «женская логика».

Проституция устанавливает равенство между всеми мужчинами. Благодаря ей вкусить юное и красивое тело может не только красавец или знаменитость, но и любой мужчина, который может заплатить, – будь это старец, уродец, инвалид или просто обыкновенный, ничем не примечательный мужчина.

Так что проституция, помимо всего прочего, – это основа для поддержания мужского достоинства.

Тот, кто особо любит вагинальный секс, идёт в гинекологи.

Тот, кто особо любит анальный секс, идёт в проктологи.

Тот, кто особо любит оральный секс идёт в отоларингологи.

А хуененавистницы идут в стоматологи.

Женитьба юных – это невежественная и потому обречённая попытка запастись гарантированным наслаждением на всю жизнь.

Каждому человеку дана судьба, предназначение, своя конечная задача – скажем, генный набор.

Человек неосознанно движется по предначертанному пути, но когда он отклоняется от цели, бог подталкивает его («случайным» событием) или сильно толкает в нужном направлении (болезнью, аварией, нежданно нагрянувшей любовью).

Так что божье слежение за человеком – не аналоговое, а цифровое. Не постоянное, а лишь по необходимости.

Именно в промежутках между «подталкиваниями» человеку дана свобода действий, та свобода, которой человек гордится и даже иногда пользуется.

Жить с женщиной и спать с женщиной – это день и ночь.

Её мать была продвинутой феминисткой. Когда дочке исполнилось 12 лет и у неё разразились менструации, мать взяла зеркало, вложила его в руку дочке, развела ей ноги и расположила зеркало так, чтобы дочка увидела, что у неё творится между ног. Мать наставляла, что всё там цветущее прекрасно, ароматно и, главное, – приятно, а девочка ёжилась, что сия эстетика исходит от матери, которой она стеснялась и сторонилась.

С тех пор дочка не только не прониклась прекрасностью пизды, а считала её уродливой и вонючей. К счастью, это не мешало ей пользоваться пиздой весьма свободно и регулярно со всевозможными мальчиками, а потом и мужчинами.

Так прискорбно трансформировалась сексуальная конкуренция дочки с матерью: вот я, мол, со своей, уродливой и вонючей, имею больше мужчин, чем ты.

Да, чуть не забыл, – мать была заядлой лесбиянкой.

С годами, побывав на групповых бисексуальных мероприятиях, дочка смягчилась к пизде и даже прониклась к ней «странною любовью», и бунт её против матери прекратился.

К тому времени у дочки вырос 12-летний сын. Она решила воспитать из него настоящего мужчину и показала ему видеозапись своих родов. Мальчик увидев своё рождение, отвратился от пизды и стал гомосексуалистом.

С годами, побывав на групповых бисексуальных мероприятиях, сын смягчился к пизде и даже проникся к ней «странною любовью», а затем женился на гетеросексуальной паре.

Его осчастливленные мать и бабушка нянчили образовавшихся в браке двоих детей от каждого мужа.

Мораль: групповые бисексуальные общения направляют на путь истинный.

Я – Гауди Храма Гениталий[22]. И он тоже пока недостроенный. И тоже потому, что денег не хватает. Спасение – в храмовой проституции. И во внехрамовой.

Но под трамвай не полезу[23] – уж лучше под юбку: помирать – так с Музой.

Есть люди, которые так ненавидят зиму и так ждут лета, что вся их жизнь строится на этой ненависти к холоду и безумной любви к теплу. Зимой они считают каждый оставшийся день до лета. А с уходом лета они впадают в зимнюю депрессию.

Зима для такого человека – огромное зло, калечащее жизнь. Если этот человек себя уважает, то он находит возможности и силы переселиться в тропики или хотя бы в субтропики и живёт там счастливым круглый год.

Однако такое переселение происходит крайне редко – обычно люди продолжают жить на том же месте, страдая от зимы и доказывая тем самым в какой уж раз, что они заслуживают то, что имеют.

Подобный диагноз получают и все люди, мечтающие о море, а живущие в степи, или мечтающие об оргиях, но живущие в моногамных браках. И в той же мере – люди, живущие на берегу моря, но мечтающие о бескрайних степях, или

всю жизнь мечтается о моногамном браке.

Если ты видишь человека, читающего книгу, то тебя не охватит острое желание тотчас читать книгу самому. Более того, тебе будет неведомы ощущения этого читающего человека.

Если ты увидишь танцующих людей, то это не значит, что тебе сразу самому захочется танцевать. Более того, многим людям танцы совершенно неинтересны.

Если ты увидишь пьющих водку, то совсем не обязательно, что тебе сразу захочется тоже напиться. Есть люди, не пьющие водку, или вообще трезвенники, не понимающие, как это можно быть пьяным.

И т. д. и т. и.

Но если пред глазами любого человека разворачивается панорама совокупления, то даже девственники и девственницы отреагируют острым желанием оказаться на месте совокупляющихся, – потому что всем людям без исключения известно состояние сексуального возбуждения.

То есть вид совокупления является всеми узнаваемым и самым заразительным по силе желания заняться им самому. Сопереживание с участвующими в совокуплении является абсолютным.

Вот почему порнография так притягательна и возбуждающа для всех людей и даже для животных.

Скоро докажут – и для птиц, пресмыкающихся и насекомых.

Сексуальная (главная) часть первой брачной ночи и медового месяца полностью исчезли. В прежние времена именно они являлись первыми сексуальными наслаждениями молодожёнов. Именно первыми, а потому пылкими, страстными, полными открытий друг в друге.

Однако последние десятилетия первая брачная ночь стала далеко не первой ночью, а медовый месяц превратился в умеренно приятное житие давно сексуально пресытившихся друг другом людей. Нынешние молодожёны уже несколько месяцев, а то и лет сожительствуют друг с другом, и после долгих раздумий и примерок решают наконец пожениться. Так что в течение медового месяца, а чаще – лишь недели, эти уже знающие друг друга вдоль и поперёк люди пытаются отдать дань устаревшей традиции – свадебного путешествия.

В лучшем случае так путешествуют друзья, но чаще всего – безразличные друг к другу чужаки, иногда совокупляющиеся по привычке, но без всякого пыла.

Так что нынешняя первая брачная ночь и медовый месяц – это настоящий атавизм – устаревшая и ненужная традиция.

Но сам по себе медовый месяц вместе с первой брачной ночью не исчезли – они исчезли только у молодожёнов, давно сожительствовавших до свадьбы, а вне брака медовый месяц продолжает пылать и стонать от наслаждения и страсти. Я имею в виду первые сексуальные ощущения новых любовников. Совокупляясь впервые, они испытывают ту же острую похоть и новизну чувств, которые некогда испытывали молодожёны в первую брачную ночь. А если эти свежие любовники после своей первой ночи продолжают встречаться в течение месяца, – то это уподобляется сексуальному познаванию друг друга, которое наполняло медовый месяц у супругов сто лет назад.

Однако, если любовники будут продолжать совокупляться дольше месяца, то тогда их сексуальная жизнь станет привычной, без страсти и тем самым превратится в супружескую, и не видать им больше друг с другом ни первой брачной ночи, ни медового месяца.

Но чуть появится новый любовник, как первая брачная ночь настанет снова и, быть может, за ней последует медовый месяц.

Так что современная лёгкость, с которой люди идут на половые сближения с разными партнёрами, обеспечивает любовникам многократное воспроизведение былых брачных страстей.

Причём все они могут свершаться не только последовательно с новыми любовниками, но и одновременно.

Счастье заполнения, счастье заполненности и счастье исторжения.

Существует огромный и практически нетронутый рынок фетишистов – гетеросексуальных, гомосексуальных, бисексуальных, – которые радостно платили бы за упакованные и расфасованные:

ношеные трусики и лифчики,

использованные тампоны и прокладки,

использованную туалетную бумагу,

лобковые волосы,

капли пиздяной жидкости,

капли спермы,

мочу,

кал

и пр.

В Японии, например, женский кал с изображением его производительницы на этикетке давно и выгодно продаётся безусловным любителям женщин.

Однако американские законы в этой области напоминают российские по уничтожению западных продуктов.

А ведь сколько добра пропадает!

Онтология: Быть или не быть?

Гносеология: Хочу всё знать!

Эстетика: На вкус и цвет товарищей нет.

Этика: Что такое хорошо и что такое плохо.

Добровольному страданию я предпочитаю насильное наслаждение.

Другими словами, дьявольскому христианству я предпочитаю божественный гедонизм.

Я заботился и забочусь о своих книгах, как о детях.

Надеюсь, они, как благодарные дети, позаботятся обо мне в старости, принеся деньги и славу.

Когда я умру, почтите меня не нудной минутой молчания, а радостными секундами оргазменного стенания.